– Ох, ради бога! – прорычала Шерон. – Он ведет себя точь-в-точь по схеме, ведь правда? Остается у тебя, всё делается для него. Ты приезжаешь разодетая в пух и прах для его кошмарных дружков тори, и что делает он? Флиртует с Ребеккой. Помыкает тобой. И голосует за тори. Всё это – паразитическое использование, помыкание…Нервно взглядываю на часы.
– Э-э-э, Шез, можно я тебе перезвоню с мобильного?
– Что?! На случай если он тебе позвонит? Не-ет! – взревела Шеззер.
В этот момент мобильный и в самом деле зазвонил.
– Шез, мне сейчас надо идти. Перезвоню тебе попозже. – И в нетерпении нажала кнопку «ОК» – Джуд.
– Ох, ох, у меня такое похмелье! Кажется, меня сейчас вырвет.
И пустилась рассказывать длинную историю про вечеринку в «Мет-баре»; остановила её, поскольку считала, что проблема восточного мальчика поважнее и вовсе это не эгоистично с моей стороны.
– О боже, Бридж! – выдохнула Джуд, когда я замолчала. – Бедняжка… По-моему, ты повела себя просто здорово. Я правда так думаю. Ты молодчина!
Меня охватило чувство огромной гордости, затем я впала в замешательство.
– А что я такого сделала? – И осмотрелась кругом с удовлетворённой улыбкой, тут же сменившейся растерянным морганием.
– Ты сделала всё точно как советуют в книге «Женщины, которые слишком сильно любили». Ты не сделала ничего – просто самоустранилась. Мы не решаем за них их проблемы, – мы просто самоустраняемся.
– Верно, верно! – энергично закивала я.
– Мы не желаем им плохого. Мы не желаем им хорошего. Мы им не звоним. Мы с ними не встречаемся. Мы просто самоустраняемся. Сын экономки, чтоб его! Если у него экономка, почему тогда он вечно приезжает к тебе и заставляет тебя мыть посуду?
|
|
– А если это действительно сын экономки?
– Вот, Бриджит! – сурово установила Джуд. – Это и называется Отрицание Очевидного.
11.15. Договорились встретиться с Джуд и Шеззер за ланчем в «192». Не собираюсь впадать в Отрицание Очевидного.
11.16. Да, я абсолютно отстранилась, вот видите!
11.18. Не могу поверить, что он, чёрт его возьми, до сих пор не позвонил! Ненавижу пассивно-агрессивное поведение телефона в современном мире отношений между мужчинами и женщинами – он использует отсутствие коммуникации как средство коммуникации. Это ужасно, ужасно: звонок или отсутствие звонка означает разницу между любовью и просто дружбой, между счастьем и очередным попаданием в окопы безжалостной войны, причём чувство, которое при этом возникает, с каждым разом становится всё тяжелее.
Полдень. Не могу поверить: телефон и впрямь зазвонил, как раз когда я его гипнотизировала, как будто заставила энергией мысли, – Марк!
– Как ты? – устало осведомился он.
– Прекрасно! – заверила я его, стараясь держаться «устранённо».
– Давай я заеду за тобой, мы где-нибудь пообедаем и поговорим.
– Эмм, я обедаю с подругами, – заявила я в самом деле очень «устранённо».
– О боже…
– Что?
– Бриджит, ты хотя бы можешь себе представить, какую ночку я провёл? У меня там этот парень пытался задушить свою мать на кухне, кругом полиция и «скорая», уколы транквилизаторами, поездки в больницу, по всему дому филиппинцы в истерике… Мне поистине очень жаль, что тебе пришлось через всё это пройти, но через то же самое прошёл и я, и вряд ли это моя вина.
– Почему ты раньше не позвонил?
|
|
– Потому что каждый раз, когда у меня выдавалась секунда, чтобы позвонить тебе по телефону или по мобильному, всё время было, чёрт возьми, занято!
Хмм… «Устранение» прошло не слишком гладко. Он и впрямь пережил ужасную ночь. Договорились встретиться и поужинать вместе – Марк говорит, что будет спать весь день. Один, как я глубоко и искренне надеюсь.
* * *
2 февраля, воскресенье
128 фунтов (отлично: превращаюсь в восточного мальчика); сигарет – 3 (оч. хор.); калорий – 2100 (оч. скромно); бойфрендов – опять 1 (ура!); психологических книг, подсчитанных громко, вслух, в скептическом тоне новообретённым бойфрендом, – 37 (вполне разумно для современного века).
22.00. Моя квартира. Снова хорошо. За ужином поначалу нам было слегка неловко, но затем всё наладилось: решила, что верю в рассказанное Марком, особенно когда он добавил, что я сегодня же могу поехать и поговорить с экономкой.
Но вот мы дошли до шоколадного мусса.
– Бридж, вчера вечером, ещё до того, как всё это произошло, мне показалось, будто что-то не так, – заявил Марк.
Я похолодела. Что в самом деле забавно, мне ведь тоже показалось, будто что-то не так. Но если сама думаешь, будто что-то не так в отношениях, это ничего, а вот если другой – это вроде как кто-то чужой критикует твою маму. И ещё в такой ситуации невольно приходит на ум, что тебя собираются бросить, а это, не считая боли, потери, разбитого сердца и т.д., к тому же очень оскорбительно.
– Бридж, ты что, в гипнозе?
– Нет. Почему ты подумал, будто что-то не так? – прошептала я.
– Ну, каждый раз, когда я пытался прикоснуться к тебе, ты отскакивала, словно я какой-то старый развратник.
|
|
Огромное чувство облегчения… Объясняю Марку про жуткое бельё – он искренне хохочет. Заказали десертного вина, оба слегка охмелели, и всё кончилось тем, что поехали ко мне и фантастически провели время в постели.
Сегодня утром – лежали на ковре перед камином и читали газеты – засомневалась: не поднять ли мне вопрос о Ребекке и о том, почему он всегда остается у меня? Но Джуд сказала, не надо: ревность – очень непривлекательная черта для противоположного пола.
– Бриджит, – Марк вернул меня к действительности, – кажется, ты впала в транс. Я спрашиваю – какой смысл в этой новой системе полок? Ты что, медитируешь? Или, может, это специальная буддийская полочная система?
– Дело в электрическом проводе, – рассеянно объяснила я.
– А что это всё за книги? – Марк поднялся и стал их рассматривать. – «Как назначить свидание молодой женщине. Руководство для мужчин старше тридцати пяти»… «Если бы у Будды была подруга»… «Стремление к цели» Виктора Кайема…
– Это мои психологические книги! – заявила я, готовясь к защите.
– «Чего хотят мужчины»… «Как не попасть в зависимость от мужчины, неспособного к действию?»… «Как любить независимого мужчину не теряя головы?»… Ты хоть понимаешь, что собрала самый большой во всей Вселенной массив знаний о поведении противоположного пола? Начинаю чувствовать себя лабораторным животным.
– Э-эмм…
– И как, предполагается, их надо читать – парами? – усмехнулся Марк, доставая с полки книгу. – Охватить обе точки зрения? «Счастливые одиночки» и «Как найти идеального партнера за тридцать дней»… «Доступно о буддизме» и «Стремление к цели» Виктора Кайема?
– Нет, – с достоинством возразила я, – читать надо индивидуально.
– Какого чёрта ты покупаешь всю эту ерунду? – Ну, вообще-то, у меня на этот счет теория, – возбужденно начала я. – Она у меня действительно есть.
– Если ты считаешь, что остальные мировые религии, например…
– «Остальные мировые религии»? «Остальные» после чего?
Грр… иногда мне хочется, чтобы Марк не был, чёрт возьми, так подкован в юриспруденции.
– Остальные после психологических книг.
– Да, я так и думал, что ты скажешь что-то в этом роде. Бриджит, психологические книги – не религия.
– Нет, религия! Это новая форма религии. Вроде… ну, как будто все люди – это водные потоки и, когда на их пути попадается препятствие, они вспениваются и растекаются в стороны в поисках другого пути.
– «Вспениваются и растекаются»? Бриджит…
– Я имею в виду, – если организованная религия рушится, люди пытаются искать новый свод правил. Я уже говорила: при внимательном взгляде на психологические книги там обнаруживается куча идей, общих с другими религиями.
– Например?.. – Марк ободряюще описал рукой круг.
– Ну, с буддизмом и…
– Нет. Например, каких идей?
– Ну, – начала я, немного испугавшись – к сожалению, теория пока ещё не то чтобы хорошо развита – позитивное мышление. В книге «Эмоциональный интеллект» сказано: оптимизм, убеждение, что всё будет хорошо, – самое главное. Потом еще, конечно, вера в себя, как в книге «Эмоциональная уверенность». А если посмотреть на христианство…
– Да-а-а?..
– Ну, тот кусок, который читают на свадьбах, – это то же самое: «Остаются три вещи: вера, надежда, любовь». Потом ещё, жить сегодняшним днем – как в книге «Неизведанный путь» и в буддизме.
Марк смотрел на меня как на помешанную.
– И всепрощение: в книге «Вы в состоянии наладить свою жизнь» говорится, что затаивать обиду вредно, надо прощать людей.
– Так, а это откуда? Надеюсь, не из мусульманства. Не думаю, что можно усмотреть особое всепрощение в такой вере, которая позволяет отрубать людям руки за кражу булочек.
Мне показалось, Марк не совсем понял мою теорию. Возможно, потому, что его духовное развитие недостаточно высоко, – доказывается существование ещё одной проблемы в наших отношениях.
– «Да остави же нам долги наши, якоже мы оставляем должникам нашим»! – возмущённо процитировала я.
Тут зазвонил телефон.
– Наверняка бойцы любовного фронта, – заподозрил Марк.
– Или архиепископ Кентерберийский, – предположила я.
Нет, мама.
– Вы до сих пор ещё там? Давайте, быстро, раз-раз-раз! Вы же должны быть у нас на ланче!
– Но, мама… – Уверена, что не обещала приехать на ланч, совершенно уверена.
Марк закатил глаза и включил футбол.
– Честное слово, Бриджит! Я приготовила три павловы, – правда, три приготовить не труднее чем одну, – и вынула лазанью из морозильника, и…
Издалека до меня донёсся папин голос: «Оставь её в покое, Пам!», но мама всё раздражённо твердила о вреде вторичной заморозки мяса. Папа подошёл к телефону.
– Не волнуйся, дорогая. Убеждён – ты не обещала приехать.Просто мама вбила себе это в голову. Постараюсь её успокоить. Ладно, у меня плохая новость: она едет в Кению.
Мама выхватила трубку.
– С паспортом всё улажено. Мы сделали прекрасную фотографию в том свадебном магазине в Кеттеринге, знаешь, где Урсула Коллингвуд заказывала фотографии Карен.
– Её подретушировали?
– Нет! – с достоинством ответила мама. – Разве только что-то сделали на компьютере, но ни намёка на ретушь. Мы с Юной улетаем в следующую субботу, всего на десять дней. Африка! Вообрази!
– А как же папа?
– Честное слово, Бриджит! Жить надо со вкусом! Если папа хочет влачить существование между гольфом и сараем в саду, это его дело!
В конце концов мне удалось высвободиться – не без помощи Марка: стоял у меня над душой со свернутой газетой в руке, а другой рукой постукивал по часам. Поехали к нему, и теперь я окончательно ему поверила: экономка убирала кухню вместе с пятнадцатью своими родственниками – они, кажется, молились на Марка как на Божество. Мы остались в его доме и зажгли свечи в спальне. Ура! Похоже, порядок. Точно порядок. Обожаю Марка Дарси! Иногда он меня немного пугает, но в душе он очень добрый и милый. И это славно. Так я думаю. Особенно учитывая, что День Святого Валентина – через двенадцать дней.
* * *
3 февраля, понедельник
127 фунтов (оч. хор.); порций алкоголя – 3; сигарет – 12; кол-во дней, оставшихся до Дня Святого Валентина, – 11; кол-во минут, потраченных на навязчивые мысли о неправильности женской склонности к навязчивым мыслям отн. Дня Святого Валентина, – 162 (приблиз.; плохо).
8.30. Надеюсь, папа придёт в норму. Если мама едет в субботу, это означает, что она оставляет его одного на День Святого Валентина, и это не очень хорошо. Может, я пошлю ему открытку, как будто от тайной поклонницы.
Интересно, что предпримет Марк? Наверняка пошлёт мне открытку – как минимум. То есть точно пошлёт.
И может, мы пойдем вместе ужинать или ещё куда-нибудь. Ммм… как здорово – день Святого Валентина, и у меня теперь бойфренд! Ах, телефон…
8.45. Это Марк; завтра уезжает в Нью-Йорк на две недели. У него какой-то сердитый голос, сказал, что слишком занят и не может встретиться со мной вечером – ему надо разобраться в бумагах и во всём остальном.
Мне удалось сохранить спокойствие и произнести:
– О, прекрасно!
Потом повесила трубку и завопила:
– Но в пятницу на следующей неделе – День Святого Валентина! Ведь День Святого Валенти-ина! А-а-а-а-а!
Ну и ладно, всё это несущественно. Единственное, что имеет значение, – это наши отношения, а не всякие циничные уловки.
* * *
4 февраля, вторник
8.00. В кафе, с капучино и шоколадным круассаном. Значит, так, смотрите: я вытащила себя из болота негативных мыслей! Может, очень и хорошо, что Марк уезжает. Ему это позволит оттянуться, как марсианскому попрыгунчику на резинке (по книге «Свидание Марса и Венеры»), и осознать свою привязанность. А мне – поработать над собой и упорядочить собственную жизнь.
План на время, пока Марк в отъезде
1. Каждый день ходить в спортзал.
2. Провести кучу приятных вечеров с Джуд и Шеззер.
3. Продолжать благоустраивать квартиру.
4. Навещать папу, пока мамы нет.
5. Усердно трудиться на работе, чтобы укрепить своё положение. Ох, и ещё, пожалуй, сбросить полстоуна.
Полдень. Офис. Мирное утро. Мне поручили тему зеленых автомобилей.
– Зелёные – значит экологически чистые, Бриджит, – уточнил Ричард Финч, – а не выкрашенные в зелёный цвет.
Довольно скоро стало ясно, что тема зелёных автомобилей навсегда забыта, поэтому я позволила себе свободно пофантазировать отн. Марка Дарси, порисовать в воображении свою новую жизненную позицию, представленную в разных шрифтах и оттенках, с красивым заголовком, и повыдумывать новые пункты, которые обязательно вознесут меня на вершину… Ха!
12.15. Чёртов Ричард Финч заорал:
– Бриджит! Здесь тебе не сборище идиотов из Попечительского совета. Здесь совещание в офисе на телевидении. Если так уж необходимо таращиться в окно, постарайся хотя бы при этом не пихать ручку в рот! Итак, ты на это способна?
– Да! – Надувшись я положила ручку на стол.
– Да не вытащить ручку изо рта! Можешь ты найти мне избирателя из Средней Англии, среднего класса, за пятьдесят, собственный дом, чтобы поддерживал?
– Да, без проблем! – браво согласилась я, решив – потом спрошу у Пачули, что он должен поддерживать.
– Поддерживал – что? – не отставал Ричард Финч. Одариваю его неподдельной загадочной улыбкой.
– Вы, наверно, помните, что уже ответили на свой вопрос. Мужчину или женщину?
– Обоих, – издевался Ричард. – По одному каждого пола.
– Обычных или гомосексуалов? – не сдавалась я.
– Я сказал – из Средней Англии! – прорычал Финч, уничтожая меня взглядом. – А теперь, чёрт подери, бери телефон и в будущем постарайся не забывать надеть юбку – ты отвлекаешь моих сотрудников!
Честное слово, как будто им всем не до лампочки и они не трясутся только над собственными карьерами. И не настолько она коротка, просто съехала вверх.
Пачули говорит, поддерживать они должны то ли европейскую, то ли единую валюту. Но ей кажется, это одно и то же. Вот чёрт, чёрт! Так. Ага, телефон. Наверно, из пресс-службы министерства финансов.
12.25.
– О, привет, дорогая! Грр, мама.
– Слушай, у тебя есть купальник?
– Мам, я тебя просила не звонить мне на работу без крайней необходимости!
– О, знаю, но понимаешь, мы уезжаем в субботу, а магазины до сих пор забиты только зимними вещами. Неожиданно меня осенила идея – на объяснения ушло какое-то время.
– Честное слово, Бриджит, – заявила мама, когда я закончила, – нам не нужно, чтобы из Германии приезжали грузовики и по ночам увозили всё наше золото.
– Но, мама, ты же сама говоришь, что жить надо со вкусом! Тебе следует попробовать всё. Тишина была мне ответом.
– Это укрепит валюту африканских народов. Строго говоря, не уверена, что это правда, но неважно.
– Что ж, вполне возможно, но у меня нет времени на телевизионные выступления – упаковываю вещи.
– Слушай, – разозлилась я, – так тебе купальник нужен или нет?
12.40. Ура! Мне удалось найти не одного, даже не двух, а трех избирателей из Средней Англии. Юна едет вместе с мамой, так что они исследуют мой гардероб и заскочат в «Диккенс и Джонс», а Джеффри мечтает попасть на телевидение. Я – высококлассный журналист.
– Ну? Мы так заняты, а? – Это Ричард Финч, после ланча весь потный и чванливый. – Работаем над версией эффективного плана, как внедрить единую валюту имени Джонс?
– Ну, не совсем, – пробормотала я с холодной, смиренной улыбкой. – Нашла вам ваших избирателей из Средней Англии, которые «за». Троих, – небрежно добавила я, перебирая записи.
– А-а, тебе, что ли, никто не сказал? – безобразно ухмыльнулся Ричард. – Эта тема отпала. Занимаемся теперь увечьями от взрывов. Можешь ты мне найти парочку обывателей-тори из Средней Англии, которые поддерживают требования Ирландской республиканской армии?
20.00. Уфф! Битых три часа металась по продуваемому всеми ветрами вокзалу Виктория, пытаясь изменить мнение обывателей в пользу ИРА, пока не начала всерьез опасаться, что меня арестуют и переправят прямехонько в тюрьму Мейз. Вернулась в офис в беспокойстве из-за того, что мама с Юной обнаружат у меня в шкафу, и нарвалась на грубейший разговор с Ричардом Финчем с основной темой: «Не думала же ты, что тебе удастся найти хоть одного! Простофиля!»
Мне необходимо, совершенно необходимо найти другую работу! О боже, телефон…
Том, – ура, вернулся!
– Бриджит! Ты так похудела!
– Правда? – обрадовалась я, прежде чем сообразила, что свое наблюдение он высказал по телефону.
Том пустился в великое восторженное повествование о своем путешествии в Сан-Франциско.
– Этот парень на таможне просто божественный! спросил: «Что вы декларируете?» Я ответил: «Только этот неистовый загар!» В общем, дал мне телефон и я трахал его в бане!
Ощутила знакомый приступ зависти к легкости гомосексуального секса. Такое впечатление, что они спят друг с другом немедленно, просто обоим этого хочется, и никто не напрягается по поводу обязательных трех свиданий до или периода времени, чтобы потом позвонить, после.
Сорокапятиминутное краткое описание всё более скандальных похождений Том завершил так:
– Ладно, ты же знаешь, как я не люблю рассказывать о себе. Как твои дела? Как тот парень Марк, с таким крепким маленьким задом?
Объяснила, что Марк в Нью-Йорке, но решила оставить историю про мальчиков и кроликов на потом из опасения, что Том перевозбудится. Вместо этого несколько охладила его пыл жалобами насчёт работы.
– Мне позарез нужна другая работа, здесь моё чувство собственного достоинства и самооценка попросту подрываются. Необходимо что-то позволяющее всерьез использовать свои таланты и способности.
– Хмм, понимаю, что ты имеешь в виду. А ты не думала продолжить в том же русле?
– О, это-то смешно.
– Почему бы тебе не позаниматься журналистикой на стороне? Сделай в свободное время какие-нибудь интервью.
И впрямь блестящая идея. Том обещал поговорить со своим другом Адамом из «Индепендент», чтобы мне поручили интервью, или обзор, или ещё что-нибудь. Стану журналистом высокого полета, постепенно буду получать всё больше заказов, накоплю денег, брошу работу и просто сяду на диван с лэптопом на коленках. Ура!
* * *
5 февраля, среда
Только что позвонила папе узнать, как у него дела и не хочет ли он устроить что-нибудь на День Святого Валентина.
– О, ты так мила, дорогая. Но твоя мать говорит, что мне нужно расширять самосознание.
– И что же?
– Еду в Скарборо играть в гольф с Джеффри. Как славно. Рада, что папа чувствует себя нормально.
* * *
13 февраля, четверг
129 фунтов; порций алкоголя – 4; сигарет – 19; походов в спортзал – 0; ранних «валентинок» – 0; упоминаний бойфрендом Дня Святого Валентина – 0; смысла в Дне Святого Валентина, если твой бой-френд даже не упоминает о нем, – 0.
Сыта по горло. Завтра День Святого Валентина, а Марк даже не вспомнил об этом. Вообще-то, не понимаю, почему ему нужно оставаться в Нью-Йорке на выходные. Наверняка все официальные учреждения закрыты.
Цели, достигнутые в отсутствие Марка
Посещений спортзала – 0.
Вечеров, проведенных с Джуд и Шеззер, – 6 (и ещё один, похоже, завтра).
Минут, проведенных с папой, – 0; минут, проведенных в разговорах с папой о его чувствах, – 0; минут, проведенных в разговорах с папой о гольфе, с раздающимися в трубке воплями Джеффри, – 287.
Написанных журналистских статей – 0. Сброшенных фунтов – 0. Набранных фунтов – 2.
Всё равно отправила Марку подарок – шоколадное сердечко. Послала в отель ещё до его отъезда, с запиской: «Не открывать до 14 февраля». Надеюсь, догадается, что это от меня.
* * *
14 февраля, пятница
130 фунтов; походов в спортзал – 0; «валентинок» – 0; цветов, безделушек, других подарков – 0; смысла в Дне Святого Валентина – 0; разницы между Днем Святого Валентина и любым другим днем – 0; смысл жизни – неясен; возможность нервного срыва из-за отсутствия Дня Святого Валентина – едва ли.
8.00. Вот уж действительно не стоит расстраиваться из-за чего-нибудь типа Дня Святого Валентина. Это всё настолько неважно по сравнению с общим устройством мира.
8.20. Только сойду вниз, посмотрю, не пришла ли почта.
8.22. Почта не пришла.
8.27. Почта ещё не пришла.
8.30. Принесли почту! Ура!
8.35. Мне прислали уведомление из банка. От Mapка – ничего; ничего, ничего, ничего, ничего, ничего. Ничего.
8.40. Не могу поверить, что снова провожу День Святого Валентина одна. Хуже всего было два года назад, когда мы с Джуд и Шеззер собрались в Гамбию и пришлось ехать на день раньше из-за расписания полётов. Спускаемся на ужин – все деревья увешаны сердечками. За каждым столиком – парочка, держатся за руки, а мы сидим сами по себе и читаем «Учитесь любить себя».
Мне так грустно. Не может быть, чтобы Марк не знал. Просто ему всё равно. Видимо, это означает, что я женщина на время: в книге «Свидание Марса и Венеры» сказано, что если мужчина всерьёз в тебе заинтересован, он всегда покупает тебе в подарок что-нибудь вроде дорогого белья и драгоценностей, а не книги или шарики. Не исключено, для него это способ показать, что всё кончено и он собирается сообщить мне об этом, когда вернётся.
8.43. Вероятно, Джуд и Шез правы и мне следовало покончить со всем этим сразу, как только появились первые сигналы. Ведь вот в прошлом году: если бы в первый раз, когда Даниел надул меня с первой же встречей, выдумав какое-то жалкое оправдание, покончила с этим и устранилась, а не впадала в Отрицание Очевидного – никогда в результате не обнаружила бы у него на крыше голую женщину в шезлонге.
Это уже модель: продолжаю находить голых людей в домах своих бойфрендов. Повторяю одну и ту же ошибку.
8.45. О боже, у меня перерасход 200 фунтов. Как?
Как? Как?
8.50. Ну вот, во всём есть что-то хорошее. Нашла странный чек на 149 фунтов, который не узнаю. Убеждена, что это чек, который я выписала в химчистке, на 14, 9 фунта или что-то в этом роде.
9.00. Позвонила в банк, выяснить, кому выписала чек; мне ответили – это «месье С.Ф.С.». Работники химчисток – жулики. Надо позвонить Джуд, Шеззер, Ребекке, Тому и Саймону и сказать, чтобы никогда больше не ходили в «Дьюраклин».
9.30. Ха! Только что сходила в «Дьюраклин», проверить этого «месье С.Ф.С.», под предлогом, что хочу сдать в химчистку маленькую чёрную шёлковую ночную рубашечку. Не могла сразу не обратить внимания, что сотрудники химчистки похожи не столько на французов, сколько на индийцев. Хотя, может, они индийские французы.
– Будьте любезны, не назовёте ли своё имя? – обратилась я к тому, кому протянула рубашку.
– Сальвани, – представился он, подозрительно приветливо улыбаясь. Сальвани, ха!
– А ваше имя? – спросил он.
– Бриджит.
– Бриджит. Напишите здесь своё имя, пожалуйста, Бриджит.
Это уж совсем подозрительно. Решила написать адрес Марка Дарси – у него там прислуга и сигнализация.
– Вы знаете некого месье С.Ф.С.? – поинтересовалась я.
После чего этот Сальвани стал просто-напросто заигрывать со мной.
– Нет, но кажется, я откуда-то знаю вас, – ответил он.
– Не думайте, будто я не понимаю, что происходит! – отрезала я и пулей выскочила за дверь.
Вот так! У меня всё под контролем.
22.00. Не могу поверить… В половине одиннадцатого в офис входит мальчик с необъятным букетом красных роз и несёт его к моему столу. Мне! Стоило посмотреть на физиономии Пачули и Ужасного Ха-ролда. Даже Ричард Финч онемел от изумления, выдавив лишь жалкое:
– Послали букетик сами себе, да?
Разворачиваю открытку – и вот что там написано:
«Будь счастлива в День Святого Валентина и освети мою кошмарную старую жизнь. Приезжай в Хитроу, 1-й терминал, завтра в 8.30. В отделе „Бритиш эйрвэйз“ забери билет (P23/R55) на таинственный, волшебный мини-брейк. Вернемся в понедельник утром, на работу успеешь. Встречу тебя на том конце. (Попробуй взять напрокат лыжный костюм и какую-нибудь соответствующую обувь.)»
Не верю, просто не верю! Марк устроил мне сюрприз на День Святого Валентина. Это чудо, ура! Так романтично скользить по склонам, держась за руки, в деревушке с рождественской открытки, среди мигающих огней и т.д., – как Снежные Король и Королева.
Ужасно, что я завязла в болоте негативных мыслей, но такое может случиться с каждым. Определённо.
Только что позвонила Джуд – одолжила мне лыжный костюм, весь сплошь чёрный, как у Мишель Пфайффер в роли Женщины-кошки или нечто в этом роде. Единственная небольшая проблема: я каталась на лыжах один раз в жизни, когда училась в школе, и сразу же растянула щиколотку. Ничего. Уверена – это легко.
* * *
15 февраля, суббота
168 фунтов (чувствую себя гигантским надувным шаром, заполненным фондю, хот-догами, горячим шоколадом и т.д.); порций граппы – 5, сигарет – 32; порций горячего шоколада – 6; калорий – 8257; падений – 3, смертельных экспериментов – 8.
13.00. На краю пропасти. Не могу поверить, что оказалась в такой ситуации. До вершины горы добралась настолько парализованная страхом, что уговорила Марка Дарси ехать вперед; пока надевала лыжи, смотрела, как он спускается по склону – шшш, вжж, – прямо-таки снаряд или что-то подобное. Хотя я и оч. благодарна ему, что привёз меня кататься на лыжах, всё же не представляла себе, какой это кошмар: сначала вскарабкалась на гору, совершенно при этом не понимая, почему надо пробираться через гигантские бетонные сооружения, с решётками и цепями, как в каком-нибудь концлагере, на полусогнутых, с чем-то вроде гипсовых слепков на каждой ноге; тащить громоздкие лыжи, которые постоянно разваливаются в разные стороны; толкаться в автоматическом турникете, словно овца, которую гонят на водопой, – а ведь можно спокойно лежать в уютной постели.
Хуже всего, что волосы взбесились и встали вертикально, образовав причудливые кустики и рожки, как коробка конфет «Кэдбери» разной формы, а костюм Женщины-кошки создан исключительно для высоких и худых, вроде Джуд, и в результате я похожа на пугало или на тётку из пантомимы. Кроме того, вокруг носятся дети трёхлетнего возраста, без всяких палок, на одной ноге, кувыркаются и т.д.
Горные лыжи действительно очень опасный вид спорта, я ничего не выдумываю. Человека может парализовать, завалить лавиной и т.д. и т.п. Шеззер рассказывала мне про одного своего друга, который отправился на жуткий горнолыжный тур по новому маршруту, а там вдруг потерял всё своё мужество, так что организаторам пришлось спускать его вниз на носилках и они уронили носилки.
14.30. Горное кафе. Марк подъехал со свистом – вжж, вжж – и спросил, готова ли я теперь к спуску.
Шёпотом объясняю, что, поднявшись на гору, сделала большую ошибку: горные лыжи – оч. опасный вид спорта, настолько опасный, что не спасет даже туристическая страховка. Одно дело стать жертвой несчастного случая, когда ты не можешь его предвидеть, и совсем другое по собственной воле ставить себя в крайне опасную ситуацию, сознательно играя со смертью или рискуя увечьем. Это всё равно что прыгать в пропасть на резинке, лезть на Эверест, позволять стрелять в яблоки, лежащие у тебя на голове, и т.д.
– Понял твою точку зрения, Бридж. Но это детский склон – практически горизонтальный, он безопасен.
Заявляю Марку, что хочу спуститься вниз, но он говорит что это бугель, а на таком спуститься с горы нельзя. Через сорок пять минут Марк доставляет меня вниз, чуть-чуть подталкивая, а затем быстро обгоняя, чтобы поймать. Когда мы добираемся до подножия, чувствую в себе силы затронуть вопрос о том, чтобы спуститься на фуникулере обратно в деревню, немного отдохнуть и выпить капучино.
– Дело в том, Бридж, – подытоживает Марк, – что катание на горных лыжах – это как всё в жизни: тут важна уверенность в себе. Пошли, тебе не помешает выпить граппы.
14.45. Ммм, обожаю вкуснейшую граппу!
15.00. Граппа и впрямь оч. хор. напиток, высшего класса. Марк прав – вполне возможно, что я от природы замечательно катаюсь на лыжах. Главное – выработать эту проклятую уверенность.