А что же наш герой? Иаков, вернувшись из Месопотамии, сел у города Сихем, «который в земле Хананейской» и купил часть поля. Но Сихем, «сын Еммора Евсянина, князя земли той» полюбил дочь Иакова и «спал с нею». Возник скандал. Сихем по-людски предлагал: «Породнитесь с нами... живите с нами... назначьте самое большое вено и дары; я дам, что ни скажете мне: только отдайте мне девицу в жену» (Быт. 34:12). Израильтяне потребовали от местных мужиков поголовного обрезания (!). Те бедолаги выполнили даже это требование (Быт. 34:24). Но когда они от массовой хирургии «были в болезни», израильтяне «смело напали на город, и умертвили весь мужской пол», разворовали всё, «что ни было в городе, и что ни было в поле. И всё богатство их, и всех детей их, и жён их взяли в плен, и разграбили всё, что было в домах» (Быт. 34:25-29).
Опять нагадили. Снова Иакову с сыновьями пришлось бежать. «Бог сказал Иакову: встань и пойди в Вефиль, и живи там; и устрой жертвенник Богу, явившемуся тебе, когда ты бежал от лица Исава, брата твоего» (Быт. 35:1).
Но и на этом история шкодливости «богоизбранных» не заканчивается. Ведь двенадцать сыновей Иакова (двенадцать колен изральевых) унаследовали натуру отца. Позавидовав, браться бросили Иосифа в ров, а потом продали его Мадиамским купцам, караван которых шёл в Египет. А отцу соврали, что их брата растерзал хищник.
Иосиф был «сновидцем», поэтому в Египте быстро выдвинулся в главного чиновника по торговле и снабжению. «Иосиф же был начальником в земле той; он и продавал хлеб всему народу земли» (Быт. 42:6). «Бог поставил меня господином над всем Египтом» (Быт. 45:9). Естественно, все соплеменники Иосифа дружно эмигрировали в Египет. «И поселил Иосиф отца своего, и братьев своих, и дал им владение в земле Египетской, в лучшей части земли, в земле Раамсес, как повелел фараон. И снабжал Иосиф отца своего, и братьев своих, и весь дом отца своего хлебом, по потребностям <ну прямо-таки коммунизм> каждого семейства» (Быт. 47:11, 12).
А дальше (Быт. 47:13-27) ещё веселее. Библия описывает экономическую реформаторскую деятельность Иосифа. Воспользовавшись голодом «по всей земле», он осуществил лукавую приватизацию в пользу фараона. Продавая хлеб, «Иосиф собрал всё серебро, какое было в земле Египетской и в земле Хананейской, за хлеб, который покупали, и внёс серебро в дом фараонов». Рецепт стар. Иосиф, как видишь, стал родоначальником банковского жулья, концентрирующего капитал. Потом Иосиф скупил стада, землю и людей. «И народ сделал он рабами от одного конца Египта до другого». «И сказал Иосиф народу: вот я купил теперь для фараона вас и землю вашу...» (Быт. 47:22). Не тронул Иосиф жрецов и евреев. «И жил Израиль в земле Египетской, в земле Гесем, и владели они ею...» (Быт. 47:27). Евреи стали истинными хозяевами Египта, и когда умер Иаков, был «велик плач у Египтян».
Библия утверждает, что облапошенные египтяне чтили революционные преобразования Иосифа. «Они сказали: ты спас нам жизнь; да обретём милость в очах господина нашего, и да будем рабами фараону» (Быт. 47:25).
Этот библейский экономический ликбез твёрдо усвоили масоны всех времён. А теперь оглянись и почеши затылок. Унылая повторяемость истории.
Привилегии евреев окончились с воцарением нового фараона. «И восстал в Египте новый царь, который не знал Иосифа» (Исх.1:8). Невозможно быть свободным среди рабов. Вырыв яму египтянам, евреи сами туда попали. Теперь нужно было эмигрировать опять в землю Ханаанскую, теперь уже «обетованную», вожделенную. Спасение возглавил Моисей. А давшие недавно приют египтяне названы злейшими врагами. И с тех пор празднуют пасху — годовщину освобождения от рабства.
Продолжать дальше нет смысла. Всё то же самое.
Женщина Хананеянка просила у Иисуса помощи. «Но Он не отвечал ей ни слова. И ученики Его приступивши просили Его: отпусти её, потому что кричит за нами. Он же сказал в ответ: Я послан только к погибшим овцам дома Израилева. А она подошедши кланялась Ему и говорила: Господи! помоги мне. Он же сказал в ответ: не хорошо взять хлеб у детей и бросить псам. Она сказала: так, Господи! но и псы едят крохи, которые падают со стола господ их» (Мат. 15:23-27).
Читая это, не ощущаешь ли ты себя псом, подбирающим крохи с господского стола? Иисус вовсе не был интернационалистом. Иудео-христианскую общину назореев в Иерусалиме возглавлял после смерти Христа его брат Иаков — авторитетный ортодокс в вопросах иудаизма. Назореи оставались последователями закона моисеева и почитали Иисуса не как бога, а как «мужа праведного» и пророка иудейского.
Христианство так и осталось бы национальной религией, если бы не Павел и его последователи. Нынешний мир исповедует паулизм. Постепенно сложился иудео-христианский архетип. Все поверили в богоизбранность идеологически господствующего народа. И вот, миллионы христиан и мусульман славят в храмах иудейских патриархов и пророков, хотя у каждого народа были свои, да не помнят. Всю древнейшую историю человечества свели к истории одного маленького народа. А свои корни забыли и этим сами превратили себя во второсортных изгоев, подбирающих крохи.
При всех изломах судьбы евреи сохранили себя, как древнейшую нацию, потому что не потеряли священного писания и памяти.
Сила иудаизма не в шкодливой цыганщине, которая преподносится авторами Библии, как нечто богоугодное; не в национализме, а в самой древности и философской глубине писания. И главное — в эзотерическом знании одиноких каббалистов, живших в нищете быта и роскоши духа.
Новый Завет писался и редактировался в первые века н.э. на основе тайного учения Христа и эзотерических преданий. Шла идейная борьба. Гностики стремились отделить герметизм чистой науки для элиты от примитивных верований толпы. Эллинизируя христианство, они создали стройную философскую систему. Но победила иудейская традиция сделать религию доступной массам, а другие верования обвинить в язычестве и ереси.
Бог один. Молиться «чужим богам» — в старину означало жить историей, проблемами, чаяниями и правилами не твоего народа.
×еловечество постепенно переходит в эпоху Водолея, хотя не всегда, когда кричит петух[92], наступает утро. «Счастлив, кто посетил сей мир в его минуты роковые» (Ф.Тютчев). Наступает время прозрения.
В нынешнее переломное время шальной фантасмагории обезумевшего мира люди испытывают острый недостаток духовных основ и чувствуют отсутствие хоть какой-то философской опоры, объясняющей цель и смысл подлунного театра абсурда, в котором каждый из нас ежедневно играет множество ролей, едва успевая сменять маски. В быстром калейдоскопе сменяются кумиры и ценности. Всё зыбко и непостоянно. И не все выдерживают это мелькание перед глазами. Одни впадают в молчаливое и бессильное депрессивное отчаяние; другие, закусив удила, скулят, но мужественно сучат ножками в бестолковой суете выживания; третьи тихо звереют и заливают глаза высоковольтной яростью.
В поисках смысла народ повалил в церковь. А там попы всё поделили на конфессии и автокефалии[93]. В междоусобной брани за паству исчезает святость. Легко быть священником, трудно быть святым. Христос выгонял торговцев не только из храма каменного, но и из внутреннего храма человеческой души. Но мы так и не смогли выгнать из сердца этого вселенского жлоба.
Думающие люди по крупицам собирают смысл из разных религий и философских школ. Разными путями они приходят к оккультизму. Спрос рождает предложение. И вот, перед тобой лежит море «писаний» сомнительного содержания.
È здесь тебя подстерегает опасность. Люди полагают, что философия не отличается от умения умно и красиво говорить обо всём. Но ею нельзя серьёзно заниматься без хорошего образования и трезвого, холодного, логического ума. Эзотерическая философия чрезвычайно сложна тем, что требует подсознательного, иногда иррационального, чувственного восприятия с обязательным холодным душем рассудочной логики и проверкой всего и вся на соответствие известным физическим законам.
В древности далеко не каждый жрец достигал высшего посвящения. Только единицы. Ибо за попытку влезть в тайну, неподготовленный, нетренированный, слабый ум наказывается: «едет крыша».
Эйнштейн, Спиноза, Кант, Фихте, Гегель и т.д., как и великие поэты, художники и композиторы, были немного сдвинуты в сторону шизотимности. Это норма — признак гениальности. Но искатель Истины обязан чувствовать в себе грань между сумасшедшей гипотезой и собственным помешательством. Ньютон и Ницше кончили шизофреническим психозом.
«Люди с «дефектом логического чувства» хороши в общении тем,
что им можно беспрепятственно высказывать любую дичь, выплёскивать
любое мутное варево, кипящее у вас в голове, ещё не отлившееся ни в
какую удобоприличную форму. Только они вас поймут и оценят. Они
великолепно понимают неясное. Здесь они плавают как рыба в воде.
С ними трудно о чём-нибудь договориться, зато можно хорошо проветрить
свои мозги» (В.Леви).
Вот тебе пример фразы из одной «агни-йоговской» писанины: «Расширенное человеческое сознание — абсолютная ценность в масштабе Космоса». На первый взгляд — обычная пафосная банальность ни о чём. Но ты проанализируй, почему эта фраза никак не уляжется в твоём уме. Во-первых, духовное (сознание) автор сравнивает с материальным (космосом). Как песню со стулом. Во-вторых, масштаб — это отношение чисел или расстояний, в масштабе космоса всё равняется нулю, ибо делится на бесконечность. В-третьих, абсолютная ценность (¥) в масштабе космоса (¥) равна ¥/¥, т.е. — неопределённость.
Так что же сказал автор? Ничего, пшик. Книга, состоящая из абсурдных пшиков, начинает исподволь раздражать читателя, следовательно, её текст выполняет роль энергетического вампира. А самого автора уже ждёт клиника.
Далее этот же «контактёр-экстрасенс» повествует о том, как он (сознанием) летал к Ориону и был на планетах Альфа-Центавра и антиАльфа-Центавра, где наблюдал тамошнюю жизнь.
Прежде чем так врать, посмотрел бы хоть карту звёздного неба. Ведь Орион — не звезда, а созвездие, в котором звезда, обозначаемая буквой a, называется Бетельгейзе. А Центавр — не планета, а созвездие — совсем в другой части неба от Ориона.
Цель этих шизофренических «писаний» весьма прозаична — реклама себя и вербовка почитателей, учеников и пациентов. Обычная борьба за паству.
Не все книги радуют простотой, но от каждой требуй честности и ясности. Истина не боится проверки логикой. А самая тайная тайна в тебе, а не в книге. Путь к себе и в себе долгий и трудный[94].
«Åсть люди мира, тяжёлые, без крыл. Они внизу возятся. Есть среди них сильные — Наполеоны пробивают страшные следы между людьми, делают сумятицы в людях, но всё по земле. Есть люди, равномерно отращивающие себе крылья и медленно поднимающиеся и взлетающие. Монахи. Есть лёгкие люди, воскрылённые, поднимающиеся слегка от тесноты и опять спускающиеся — хорошие идеалисты. Есть с большими, сильными крыльями, для похоти спускающиеся в толпу и ломающие крылья. Таков я. Потом бьётся с сломанным крылом, вспорхнёт сильно и упадёт. Заживут крылья, воспарит высоко» (Л.Толстой).
В этом нет высокомерия. Истинное достоинство выпендрежа не знает. Граф на людей смотрел, как на равных, а не снизу вверх и не сверху вниз. Так ведь удобнее для шеи: не надо ни задирать голову, ни сгибаться. «Дворянское чувство равенства со всем живущим» (Б.Пастернак). Это не парадокс. От расфуфырившего перья купца аристократ духа отличается неподчёркнутой простотой.
Odi profanum vulgus. И если орать в пустоте, надорвёшься.
Òы сорвал цветок, и он увял. Ты поймал бабочку, и она погибла. Ты дотронулся до зеркала воды, и оно покрылось рябью. Ты брезгливо посмотрел на ребёнка, и он сник. Ты громко крикнул в лесу, и волна живого, испуганного трепета разошлась вокруг. И ты понял, что к гармонии (красоте) можно прикоснуться только сердцем.
Красота — степень целесообразности. Всё, что существует, для чего-то нужно, значит — целесообразно, ибо является звеном в космической гармонии. Для Создателя грациозный лебедь и мерзкая глиста одинаково красивы.
Даже самый плохонький цветок, наклонись к нему, хорошо пахнет. Так же и человек, приблизься, пойми, обязательно найдёшь что-то в нём хорошее. Всё вокруг — живое, хрупкое и ранимое. Скажут о человеке: у него глупая улыбка, и он на всю жизнь перестанет улыбаться. А что может быть дороже и прекрасней человеческой улыбки.
Quo vadis. Камо грядеши.
Ïрекрасна умытая свежесть предрассветной тишины. Детская чистота, прозрачность, покой и гармония. Но наступает день, и проснувшаяся цивилизация наполняет всё грохотом, смрадом, мусором и истерической многоголосицей.
И начинается твой бег в никуда по заколдованному кругу в бессмысленной суете змеиного кольца. Ты в первых рядах. Зорко следишь, чтоб не обошли и не затёрли. Некогда дух перевести. И что тебе слабый писк раздавленных? Если успеешь состариться, тоже ведь станешь плевком. По инерции ты живёшь как все, подчиняясь не тобой установленным правилам. И твоё трепетное Я вибрирует между волчьей голодной независимостью и собачьей сытой покорностью (Аркан XVIII).
Остановись. Отдышись. Вслушайся в ритм своего сердца. Пока оно не надорвалось, подумай, куда тебя несёт.
Ты столько лет прожил среди людей волчьей породы и всё-таки не научился выть. И пока ещё не вымер. Но не жалуйся на то, что ты весь искусан. Ты ведь тоже не один зуб сломал об кого-то.
А жизнь смеётся над людьми. И ты попробуй пошутить... над собой. Из некоторых жизненных ситуаций хочется выйти самым простым способом — послать всё к чертям собачим. Это никогда не поздно, поэтому разумнее — неторопливо посмотреть, чем закончится очередная комедия. Торопливость глупа. В конце концов, если посмотреть на всё отрешённым космическим зрением, всякая, даже затянувшаяся история, — всего лишь эпизод и, не зависимо от исхода, полезный урок. Хорошему плохое на пользу. И от пинка в зад иногда взлетают. Но многие сразу же круто падают и долго чешутся.
Вспомни, что в тебе три Я. Твоё внутреннее Я — двойное, информационно-творческое. Информацию-то ты глотаешь, но творишь ли сам? Не столько потребляя, сколько создавая, можно пройти порог посвящения. Но сначала найди и откопай свой талант.
Каждый, познавая, формирует в себе информацию. Кто больше, кто меньше. Но это пассивное познание. Потребитель неотличим в толпе. Твоя индивидуальность растёт только в творчестве. А это — активное познание, проявление твоего логоса — творящей мысли. Потребителю надо объяснять, а ты сам начнёшь постигать и генерировать.
В хоре можно петь, но скопом не сочинить ничего. Мир полон комментаторов, оценщиков, искусствоведов, критиков и т.д. — людей, не вырастивших себе крылья, но судящих о красоте полёта. Твоё размахивание руками ещё не означает, что ты уже летишь. Посмотри под ноги.
Бог проявляется через откровения гениев. Без них мы ничего не поняли бы в этой жизни. Они всегда были творцами.
Бог — Творец. Насколько ты богоподобен, суди сам.
Любую боль, коварство,
напасть, гнев
Осилим мы, вооружась
любовью.
Микеланджело
Любовь — это слепая преданность, беззаветная
покорность, самоунижение; это когда веришь, не
задавая вопросов, наперекор себе и всему свету,
когда всю душу отдаёшь своему мучителю.
Ч.Диккенс
«Âозлюби Бога и ближних». Старо и банально, но... Каждый хорошо умеет любить себя. Многие полагают, что любят родных и близких. Полюбить человечество не удавалось никому. Мы «любим» всё живое, чтобы зарезать и съесть. А как возлюбить Бога? Как научиться любить непредставимую абстракцию, которую невозможно сформулировать? И совместим ли страх божий с любовью?
Сначала реши для себя, что такое любовь. Потребитель бессилен преодолеть свой эгоизм. Для него любить — значит владеть. Поэтому безответная любовь причиняет ему страдания, с обидой и гневом отвергается, угасает или превращается в ненависть. Но ведь человек страдает вовсе не от любви, а от ущемления своего Я, от неосуществлённого ожидания награды за своё чувство, от своей неспособности и неумения просто дарить свою любовь. Каждому приятнее брать, чем давать.
Не огорчайся, если тебя не любят. Может быть это оттого, что не хотят соперничать с твоей любовью к себе. Ты не любишь — вот проблема.
«Не быть любимым — это всего лишь неудача, не любить — вот
несчастье. Сегодня все мы умираем от этого несчастья» (А.Камю).
Невозможно по заказу насильно влюбиться и запланировать счастье. Не потому, что «любовь зла», а оттого, что она — неуправляемое душевное таинство. Практичный человек обычно спрашивает себя: «Осчастливит ли меня эта любовь? Достойна ли меня партия? И что я с этого буду иметь?» Но ведь это вопрос обычного самолюбия. Потом, расчётливо продав себя замуж (женившись), она (он) разочарованно учит своих детей тому, что любовь — выдумка поэтов и лишнее беспокойство.
Так что же имеет в виду главная заповедь «Возлюби»? Любовь — это отречение от себя. Любить — значит безвозмездно отдавать себя, делать счастье другому. Раньше на Руси влюблённые говорили друг другу: «Я жалею тебя». Попробуй смешать воедино синонимы: «любить», «жалеть» и «сострадать». Так любит только Бог. Даже мать любит дитя с подспудной надеждой на будущую опору в старости.
Вообрази себя одиноко летящим в бездне Космоса. Вокруг пусто. Никого. Жутко? А теперь представь себе абсолютное одиночество Космического Разума (Бога). Он любит тебя (и каждого), да так крепко, что всю свою душу отдаёт тебе без остатка в самом прямом смысле. Любит безответно, даром. Нет никого, кто мог бы Его понять и проявить ответное чувство.
Мы ― неблагодарные Его дети, чёрствые эгоисты. Своей неспособностью любить мы портим жизнь себе и ближним. Мы всуе вспоминаем Отца, когда нам плохо, для того, чтобы упрекать Его, плакать, клянчить, проклинать и отрицать. Тысячелетиями всё просим и просим, зачем-то суём Ему деньги и жертвоприношения, пытаемся задобрить Его, распеваем льстивые песнопения и бормочем дежурное спасибо. В самом слове «спасибо» (спаси-бог) звучит всё та же просьба (проси бога). Обращаясь к Богу, правильнее говорить «благодарю» (дарю-благо).
В слове «благо» (б-лаго) тоже слышится «с богом ладить»[95].
Украинское «дякую»[96] и польское «дзенькую» со звоном отскакивают
от подсознания. Чуждые твоему подсознанию слова «мерси», «сэнкью»[97]
Бог не слышит.
Подумай, понравилось бы тебе, если бы ты любимому человеку отдал всего себя, всю свою душу, а он считал бы это просто твоей обязанностью? Нет. Поэтому о своей богоподобности нам рассуждать ещё рано. «Подобное понимает подобное». Читающий да разумеет.
Не нужны Богу ни жертвы, ни пустые слова. Он, как и твои родители, хочет видеть дитя счастливым. Но хоть бы кто-то из нас посочувствовал Ему и пожалел Его. Ведь даже кошка умеет тебя жалеть, тебя — такого умного и сильного царя природы.
Медитация. Попробуй молча, без слов, одними чувствами объясниться в любви и благодарности Богу, который внутри тебя, и ближе которого никого нет. Сумей предаться Ему всей своей сутью так, чтобы защемило в груди. Не проси ничего, кроме прощения за свою чёрствость и глупость. Если у тебя получится, ты мгновенно ощутишь блаженную лёгкость, и свет засияет в душе. Все внутренние замки и цепи спадут.
Так снимается боль. Так ты можешь исцеляться. Пусть это будет тебе простым уроком магии высшего посвящения. Если сразу не получится, не отчаивайся: простое не всегда оказывается таким уже простым. И прочитанный тобой сейчас «опус» о любви — всего лишь упрощённая схема. В жизни всё сложнее. «Не поощряйте, ради бога, у нас на Руси мысли, что можно чего-нибудь добиться без учения!» (И.Тургенев).
Хлебнуло безлюбья сердце. Не горюй. И когда встретишь человека с болью в глазах, помолчи и отдай ему всю свою теплоту.
Ìир замешан на любви. Мир сотворён Любовью. Мир держится на Любви. Без Лауры и Беатриче не было бы гения Петрарки и Данте. Ни рыцарского благородства, ни поэзии не было бы без любви. Она вдохновляет и возвышает одних и повергает во тьму других. Всё в человеке. Птичий самец гордо выплясывает, потрясая яркими перьями. И человеческие страсти к богатству, славе и власти в конечном счёте сводятся к одной и той же цели. В стремлении к ней человек бывает хуже зверя.
Всё бренно. Свежесть младости блекнет и сморщивается, а от телесной оболочки души остаётся скорлупа. «Подымись на холмы разрушенных городов. Пройдись по развалинам древности и посмотри на черепа людей, живших раньше и после. Кто из них был владыкой зла, а кто из них был владыкой добра?» Сие сказано тебе 5000 лет назад шумерским мудрецом. Ещё не была написана Библия, а в эдемском междуречье человек клинописью слагал тебе послание:
«Скажи мне, друг мой, скажи мне, друг мой,
Скажи мне закон земли, который ты знаешь.
Не скажу я, друг мой, не скажу я.
Если бы закон земли сказал я,
Сел бы ты тогда и заплакал.»
Человек приземлён оковами своего Я. Земная любовь разочаровывает. Человека возвышенного неземная любовь окрыляет. Каков человек, такова и любовь.
×тобы понять смысл, человек глядел в небо и внутрь себя. И видел. И находил. И сопоставлял. И становился мудрым.
Древний маг — это учёный, исследователь, философ. Основанная на логике, опыте и доказуемости, магия стала называться наукой. Свободный дух победил клевету, догматизм и суеверие. Недоучившаяся серость тоже провозглашала себя магией, и, для утверждения себя прибегала к мистификации и жульничеству. В стремлении к мировому господству Ватикан проиграл. Былое величие испаряется.
«Если магия находится в руках церкви, она не преступна;
если она в руках её врагов — она осуждена. Чудеса обеих магий
одинаковы. Можно сказать, что колдовство — это незаконное
чудо, а чудо — законное колдовство» (А.Белецкий. Легенда о Фаусте.
Записки Неофилологического общества при С.-Пет. унив., вып. V-VI,
1911-12гг.).
В борьбе с псевдохристианством церкви наука сбрела в материализм. И вот, на стыке веры и цинизма, как грибы после дождя, куда ни глянь — сплошь «маги». Как и в средние века, они соперничают, самоутверждаются и охаивают друг друга. Но кто из них в этой возне обрадовал учеников научным открытием? Дремучесть новоявленных «адептов» отталкивает учёных от магии.
Среди остепенённых профессоров редко встретишь учёного, среди генералов — полководца, среди преподавателей — учителя, среди рисовальщиков — художника, среди людей — Человека. Истинный маг — такая же редкость.
Çа несколько часов до смерти Я.Бёме спросил своего сына Тобия, слышит ли тот небесную музыку. После отрицательного ответа сына, он велел ему отворить дверь, чтобы лучше слышать пение.
Монотонный скрип колёс прогулочной коляски подсказал И.Штраусу мелодию вальса «Сказки венского леса».
В минуты вдохновения поэт слышит свободное течение стихов и записывает их.
Периодичная система элементов Д.Менделееву приснилась. И тебя часто удивляют сны с иносказательным символическим откровением. Будь внимателен к себе. Во сне ты можешь сделать научное открытие. Во сне ты можешь неординарно сформулировать и тем самым решить неразрешимую задачу.
Многие люди чувствуют что-то нереальное, видят неземные явления, разговаривают с призрачными сущностями, слышат потусторонние звуки. Что это? Психологи называют это галлюцинациями (бредом, видениями) — обманом чувств, ложным восприятием, возникающим без соответствующего внешнего раздражения.
Наука полагает, что то, чем занимается психология и психиатрия, относится к категории субъективного. Галлюцинация считается признаком психического заболевания. Так ли это?
И да, и нет. Истина не терпит однозначных утверждений. Человек рассуждает об Истине, манипулируя своими понятиями (словами и символами) о ней. Воображение каждого человека сотворяет его внутренний мир. Часто этот мир полон суевериями. Каждый человек видит сны. Даже самый практичный и трезвый скептик, если в него вглядеться, живёт иллюзиями. Solum certum — nihil esse certi. «Единственное достоверное, — что ничего нет достоверного» (Плиний Старший). Поэтому люди легко впадают в самообман, доверчивы ко всяким сказкам и мифам (в том числе и политическим). Но в таком случае каждому жителю планеты можно ставить диагноз.
Не осознавая бесконечность своей души, человек недооценивает силу мысли. Сила внушения и самовнушения настолько велика, что может вызвать реальные болезни (или исцеление) и объективные изменения в окружающем мире без внешнего раздражения одними внутренними (т.е. субъективными) причинами.
Можно ли чётко определить грань между мистикой и реальностью, фантазёрством воспалённого воображения и здравым смыслом большинства (толпы), психической болезнью и здоровьем, одухотворённостью гения и авантюризмом шарлатана? Такой грани нет. Если человек неадекватно ориентируется в реальности во вред себе и другим — это болезнь, болезненная отрешённость от мира. Человек уходит (или прячется) внутрь себя, в свой субъективный мир, который путает с объективным, реальным Миром. Вот эта смесь реального и нереального, проявленного и непроявленного, как раз и есть то, что мы называем мистикой. Не всякий ум выдерживает это раздвоение. Шизофрения (от греч. шизо — расщепляю и френ — ум, мысль).
Обычно «здравый смысл» (общественное мнение толпы) не понимает «странного». Странствующий странник ведь тоже для всех странный, отстранённый. Никто не хочет с ним нянчиться. Ох уж эти странные причуды А.Эйнштейна, К.Циолковского, С.Дали, К.Эсхера, А.Тарковского, С.Параджанова, Ф.Феллини. Диоген вообще был вызывающе странным. Во времена ортодоксального тупоумия инквизиции их (нестандартных) наверняка бы сожгли или упрятали в психушку.
Блаженный[98] — символ 0/XXI Аркана. Не глупо ли зубоскалить над блаженным (юродивым, странным, шутом, сумасшедшим, дураком)? Даже Иван Грозный трепетал перед ними.
Философы, рано или поздно ступающие на путь постижения эзотерического знания, полагают, что тайны мистики (магии) находят своё объяснение в психологии. Правильно, да не совсем.
Многие знахари, провозгласившие себя практикующими магами, действительно излечивают своих пациентов информационно-энергетическим воздействием, если точнее, просто своим авторитетом и верой самого больного. Суть их деятельности можно свести к обычной психотерапии. Таинственная (иногда жутковатая) атрибутика призвана оказывать психологическое воздействие на пациента и самого знахаря. Смекалке и авантюрному артистизму «мага» скучный психолог мог бы поучиться. И здесь действительно возможны «чудеса». Целитель может своей мыслью (и словом) вызвать лёгкий ожог на теле пациента даже не прибегая к традиционной технике гипноза. Но чуда никакого тут нет. Такова природа информации. Сила информационного воздействия пациента на самого себя велика. Но это ещё не магия, а только преддверие её.
Обычно приходят к «магу» избавляться от порчи, сглаза, заклятия и т.д. Чаще всего — это самовнушённые страхом суеверные болезненные проявления психики. Если бы было возможно каждому полуграмотному колдуну так легко наводить «порчу», жизнь людей превратились бы в кошмар. Настоящую порчу способно навести только высококвалифицированное зло. Но зло и мудрость несовместимы. На деле всё сводится к умению напугать человека до смерти. А чтобы иметь власть над людьми, надо всячески насаждать суеверное мировоззрение. Это с успехом делают падкие до сомнительных сенсаций газетёнки и телевидение, прокручивающее фантастическую жуть про вампиров и прочую нечисть.
Суеверная религия действительно становится опиумом для народа.
Настоящий маг тайно, в уединении (здесь влияние внушения на людей исключено) способен влиять на людей и вызвать изменения событийности в окружающем мире[99]. Мудрость влияет, не нарушая гармонии, а понимая и используя её законы, с тщанием учёного исследователя, отсутствием амбициозности и с хорошей долей самоскепсиса. Маг не станет крутить колесо водяной мельницы, а расчистит заросшее русло, пустив в реку рыбу, поедающую водоросли, а донным илом удобрит поле.
«В моих глазах гармонически развитый человек ценнее, чем самый изощрённый формулотворец и систематизатор» (А.Эйнштейн).
В 60-е годы был моден наивный спор между физиками и лириками о том, кто важнее и нужнее. Односторонне образованый «спец» подобен флюсу. Холодному технарю не постичь мистики. Пламенный гуманитарий улетит в шизофрению и будет плавать в астральных иллюзиях. Примеров тому много.
А как суметь «отделить внутреннее от внешнего, тонкое от грубого, с осмотрительностью спокойствия, осторожностью разумения, с дерзновением знания», рецепта нет. Упорный и осторожный искатель самостоятельно (учитель вряд ли поможет) проходит зыбкий и опасный самопомешательством порог посвящения. Без мощного интеллекта, многолетней уединённой подготовки туда лучше не соваться. Риск велик[100]. Но и цель высока.
Платон описал любопытный диалог Сократа с мальчиком-рабом. Сократ руководил ходом рассуждения, т.е. задавал мальчику наводящие вопросы, на которые тот давал правильные ответы и таким образом решил геометрическую задачу. Этим диалогом Сократ доказал бессмертие души и неоднократность воплощения человека в мире. Ведь мальчик в нынешней жизни нигде не учился, следовательно, его душа изначально владела геометрическими знаниями, а Сократ только помог ему вспомнить. Т.е., если мы чего-нибудь сейчас не знаем — это потому, что не помним; а обучение — есть не что иное, как припоминание.