Написанное выше соответствует Указу об Образовании номер двадцать восемь.
Подпись:
Министр магии
Такие объявления за ночьразвесили по всей школе, но в них не объяснялось, каким образом все и каждый в замке, похоже, знают, что Дамблдор одолел двух Авроров, Высшего Инквизитора, министра Магии и его младшего помощника и сбежал. На следующий день в замке, куда бы ни пошёл Гарри, единственной темой разговоров было бегство Дамблдора, и хотя, может, некоторые детали в пересказах и были искажены (Гарри услышал, как одна второклассница уверяет другую, что Фадж теперь лежит в святого Мунго с тыквой вместо головы), было удивительно, насколько точна вся остальная информация. Например, похоже, что все знали, что единственными учениками, видевшими сцену в кабинете Дамблдора, были Гарри и Мариэтта, а так как Мариэтта сейчас была в больничном крыле, Гарри обнаружил, что куда бы он ни пошёл, его осаждают просьбами лично рассказать.
-Дамблдор скоро вернётся, - уверенно сказал Эрни Макмиллан по дороге с гербологии после того, как увлечённо слушал рассказ Гарри. – В наш второй год они не смогли убрать его насовсем и сейчас не смогут. Мне Толстый Монах рассказывал… - он заговорщицки понизил голос, так что Гарри, Рону и Гермионе пришлось наклониться поближе, чтобы слышать, - …что Амбридж попыталась вернуться в его кабинет прошлой ночью после того, как они обыскали замок и территорию школы. Не смогла пройти гаргулью. Директорский кабинет сам от неё закрылся. Ну и истерика же у неё была, наверное….
-О, по-моему, ей очень хотелось сесть там, в директорском кабинете, - злобно сказала Гермиона, поднимаясь по ступенькам в вестибюль. – Повелевать всеми остальными учителями, вот же тупая, надутая, властолюбивая старая…
-Так, ты действительно хочешь закончить это предложение, Грэйнджер?
Из-за двери выскользнул Драко Малфой, а за ним – Крэбб и Гойл. Его бледное заострённое лицо светилось от злобы.
-Боюсь, что мне придётся отобрать у Гриффиндора и Хаффлпаффа несколько очков, - протянул он.
-Отбирать очки у колледжей могут только учителя, Малфой, - сразу сказал Эрни.
-Ага, мы тоже старосты, помнишь? – рявкнул Рон.
-Я знаю, что старосты не могут отбирать очки, Король Уизл, - ухмыльнулся Малфой, и Крэбб с Гойлом захихикали. – Но члены Инквизиторского Отряда…
- Чего? – резко сказала Гермиона.
-Инквизиторского Отряда, Грэйнджер, - сказал Малфой, указывая на крошечную серебряную И на своей мантии прямо под значком старосты. – Избранной группы учеников, которые поддерживают Министерство Магии, лично набранной профессором Амбридж. В общем, члены Инквизиторского Отряда имеют право отбирать очки…. Так что, Грэйнджер, с тебя у нас пять за грубости о нашей новой директрисе…. Макмиллан, пять за возражение мне…. Пять за то, что ты мне не нравишься, Поттер… Уизли, у тебя рубашка не заправлена, так что за это у нас ещё пять…. Ах да, я забыл, Грэйнджер, ты грязнокровка, так что за это десять….
Рон вытащил палочку, но Гермиона оттолкнула её, прошептав: «Не надо!»
-Мудро, Грэйнджер, - произнёс Малфой. – Новый директор, новые времена… Ведите себя хорошо, Потти… Король Уизл…
Он ушёл, искренне смеясь вместе с Крэббом и Гойлом.
-Он блефовал, - сказал потрясённый Эрни. – Ему не могут позволить отбирать очки… это было бы нелепо…. Это бы полностью подорвало систему старост….
Но Гарри, Рон и Гермиона на автомате повернулись к гигантским песочным часам, установленным в нишах вдоль стены за их спинами, в которых отсчитывались очки колледжей. В то утро на первом месте голова к голове шли Гриффиндор и Рэйвенкло. Сейчас, пока они смотрели, камни взлетали вверх, уменьшая количество в нижних половинах. Вообще-то единственными нетронутыми часами были часы Слизерина с изумрудами.
-Заметили, да? – сказал голос Фреда.
Он и Джордж только что спустились по мраморной лестнице и подошли к Гарри, Рону, Гермионе и Эрни перед часами.
-Малфой только что отобрал у нас всех очков пятьдесят, - яростно сказал Гарри, глядя, как из часов Гриффиндора вверх взлетело ещё несколько камней.
-Ага, а Монтегю пытался на перемене уделать нас, - сказал Джордж.
-Что значит «пытался»? – быстро сказал Рон.
-У него так и не получилось произнести все слова, - сказал Фред, - из-за того факта, что мы засунули его головой вперёд в тот Исчезательный Шкаф на первом этаже.
Гермиона была в сильном шоке.
-Но вы попадёте в серьёзные неприятности!
-Только когда Монтегю вернётся, а это может занять несколько недель, я не в курсе, куда мы его отправили, - холодно сказал Фред. – В общем… мы решили, что теперь нам всё равно, попадём мы в неприятности или нет.
-А раньше не было всё равно? – спросила Гермиона.
-Конечно, не было, - сказал Джордж. – Нас же так и не исключили?
-Мы всегда знали, где остановиться, - сказал Фред.
-Может, время от времени мы и выходили за рамки, - сказал Джордж.
-Но мы никогда не доходили до настоящего хаоса, - сказал Фред.
-А теперь? – осторожно сказал Рон.
-Ну, теперь… - сказал Джордж.
-…когда Дамблдора нет… - сказал Фред.
-…мы считаем, что немного хаоса… - сказал Джордж.
-…это именно то, что заслуживает наша дорогая новая директриса, - сказал Фред.
-Вам нельзя! – прошептала Гермиона. – Вам реально нельзя! Она будет рада поводу исключить вас!
-Гермиона, тебе не понять, да? – сказал Фред, улыбаясь ей. – Теперь нам незачем оставаться. Мы бы ушли прямо сейчас, если бы не были полны решимости сначала отомстить за Дамблдора. Ну в общем, - он проверил свои часы, - фаза один вот-вот начнётся. Я бы на вашем месте пошёл в Большой Зал на обед, так учителя увидят, что вы не можете иметь к этому отношение.
-Иметь к чему отношение? – нервно сказала Гермиона.
-Увидишь, - сказал Джордж. – Теперь бегите.
Фред и Джордж отвернулись и исчезли в растущей толпе, спускавшейся по лестнице к обеду. Весьма смущённый Эрни пробормотал что-то насчёт незаконченной домашней работы по трансфигурации и поспешил прочь.
-Знаете, по-моему, нам стоит отсюда убраться, - нервно сказала Гермиона. – На всякий случай…
-Ага, хорошо, - сказал Рон, и они втроём двинулись к дверям в Большой Зал, но едва Гарри увидел сегодняшний потолок со слоистыми белыми облаками, как кто-то похлопал его по плечу, и он, обернувшись, оказался почти нос к носу с Филчем, смотрителем. Он сделал несколько поспешных шагов назад; на Филча было лучше смотреть с расстояния.
-Тебя вызывает директриса, Поттер, - плотоядно улыбнулся он.
-Это не я, - тупо сказал Гарри, думая о том, что планируют Фред и Джордж. Челюсти Филча затряслись от тихого смеха.
-Совесть нечиста, да? – просипел он. – За мной….
Гарри глянул на Рона и Гермиону, которые выглядели встревоженными. Он пожал плечами и пошёл за Филчем обратно в вестибюль, против течения волны голодных учеников.
Филч, кажется, был в чрезвычайно хорошем настроении; он хрипло напевал себе под нос, поднимаясь по мраморной лестнице. Дойдя до первой площадки, он сказал:
-Тут всё меняется, Поттер.
-Я заметил, - холодно сказал Гарри.
-Угу… я долгие годы говорил Дамблдору, что он ко всем вам слишком мягок, - сказал Филч, мерзко посмеиваясь. – Вы, грязные мелкие твари, в жизни не стали бы бросать «Вонючие пульки», если бы знали, что в моей власти вас выпороть, а? Никто и не подумал бы бросать в коридорах «Клыкастые фрисби», если бы я мог подвесить вас за лодыжки в своём кабинете, не так ли? Но когда выйдет Указ об образовании двадцать девять, Поттер, мне будет разрешено делать такое…. А ещё она попросила министра подписать приказ об изгнании Пивза…. О, теперь, когда она главная, тут всё будет совсем по-другому….
Амбридж, очевидно, зашла далеко, чтобы привлечь на свою сторону Филча, подумал Гарри, и хуже всего было то, что он, вероятно, окажется важным оружием; он, вероятно, лучше всех, кроме близнецов Уизли, знал о школьных секретных проходах и тайниках.
-Пришли, - сказал он, плотоядно улыбаясь Гарри, трижды стуча по двери профессора Амбридж и открывая её. – К вам Поттер, мэм.
Кабинет Амбридж, так хорошо знакомый Гарри по многочисленным наказаниям, выглядел как всегда, не считая большой деревянной дощечки, лежавшей перед ней на столе, где было золотыми буквами написано слово ДИРЕКТРИСА; а также его «Файрболта» и «Клинсвипов» Фреда и Джорджа, которые, как он с болью увидел, теперь прикованы цепями с замками к крепкому железному колу на стене позади стола. Амбридж сидела за столом, деловито записывая что-то на своём розовом пергаменте, но, когда они вошли, подняла голову и широко улыбнулась.
-Спасибо, Аргус, - мило сказала она.
-Не за что, мэм, не за что, - сказал Филч, кланяясь так низко, как позволял его ревматизм, и выходя задом наперёд.
-Сядьте, - кратко сказала Амбридж, указывая на стул, и Гарри сел. Она ещё несколько мгновений записывала. Он смотрел, как над её головой те ужасные котята скачут по тарелкам, думая, что же за свежий кошмар она ему приготовила.
-Так вот, - наконец сказала она, откладывая своё перо и выглядя, как жаба, собирающаяся проглотить особенно сочную муху. – Что бы вы хотели выпить?
-Что? – сказал Гарри, абсолютно уверенный, что он её не расслышал.
-Выпить, мистер Поттер, - сказала она, улыбаясь ещё шире. – Чай? Кофе? Тыквенный сок?
Называя каждый напиток, она взмахивала своей короткой палочкой, и на её столе появлялась чашка с ним.
-Спасибо, ничего, - сказал Гарри.
-Я желаю, чтобы вы со мной выпили, - сказала она более опасно-милым голосом. – Выберите что-нибудь.
-Ладно… тогда чай, - сказал Гарри, пожав плечами.
Она встала и устроила из добавления молока целое шоу, повернувшись к нему спиной. Потом она развернулась с ним со зловеще милой улыбкой.
-Вот, - сказала она, передавая его ему. – Выпейте, пока он не остыл, хорошо? Так вот, мистер Поттер… я подумала, что после скорбных событий прошлой ночи нам следует немного поболтать.
Он ничего не сказал. Она уселась обратно на своё место и стала ждать. Когда в тишине прошло несколько долгих мгновений, она весело сказала:
-Вы не пьёте!
Он поднял чашку к губам, а потом так же внезапно её опустил. У одного из ужасно нарисованных котят за спиной Амбридж были огромные круглые голубые глаза, прямо как магический у Бешеного Глаза Муди, а Гарри только что пришло в голову, что сказал бы Бешеный Глаз, если бы вообще услышал, что Гарри выпил что-то, предложенное заведомым врагом.
-В чём дело? – сказала Амбридж, всё ещё наблюдавшая за ним. – Вы хотите сахар?
-Нет, - сказал Гарри.
Он снова поднёс чашку к губам и притворился, что делает глоток, но держал губы плотно закрытыми. Улыбка Амбридж стала шире.
-Хорошо, - прошептала она. – Очень хорошо. Итак… - Она немного наклонилась вперёд. – Где Альбус Дамблдор?
-Без понятия, - немедленно сказал Гарри.
-Пейте, пейте, - сказала она, всё ещё улыбаясь. – Итак, мистер Поттер, давайте не будем играть в детские игры. Я знаю, что вы знаете, куда он ушёл. Вы и Дамблдор с самого начала участвовали в этом вместе. Обдумайте своё положение, мистер Поттер….
-Я не знаю, где он.
Гарри снова притворился, что пьёт.
-Ну хорошо, - сказала недовольная Амбридж. – В таком случае вы будете любезны рассказать мне о местонахождении Сириуса Блэка.
Желудок Гарри перевернулся, а его рука с чайной чашкой затряслась, так что чашка стукнулась на блюдце. Он наклонил чашку ко рту, сжав губы, так что горячая жидкость пролилась ему на мантию.
-Я не знаю, - слишком быстро сказал он.
-Мистер Поттер, - сказала Амбридж, - позвольте мне вам напомнить, что это я чуть не поймала преступника Блэка в камине Гриффиндора в октябре. Я прекрасно знаю, что встречался он с вами, и будь у меня доказательство, ни один из вас сегодня не был бы на свободе, обещаю вам. Повторяю, мистер Поттер… Где Сириус Блэк?
-Без понятия, - громко сказал Гарри. – Вообще не знаю.
Они так долго пялились друг на друга, что у Гарри глаза заслезились. Потом она встала.
-Ну хорошо, Поттер, в этот раз я поверю вашим словам, но предупреждаю: за мной стоит сила Министерства. За всеми каналами сообщения в этой школе следят. За всеми каминами в Хогвартсе – кроме моего собственного, конечно – следит Надзиратель Каминной Сети. Мой Инквизиторский Отряд вскрывает и читает всю входящую и исходящую совиную почту в замке. А мистер Филч наблюдает за всеми секретными проходами в замок и из него. Если я найду хоть намёк на улику…
«БУМ!»
Пол кабинета затрясся; Амбридж скользнула в сторону, в шоке схватившись за свой стол, чтобы не упасть.
-Что за?..
Она глазела на дверь; Гарри воспользовался возможностью и вылил чай из своей почти полной чашки в ближайшую вазу с засохшими цветами. Он слышал, как несколькими этажами ниже народ бегает и вопит.
-Идите вы обратно на обед, Поттер! – крикнула Амбридж, поднимая палочку и выбегая из кабинета. Гарри дал ей несколько секунд форы, потом поспешил за ней смотреть, что вызвало весь этот гвалт.
Найти было нетрудно. Одним этажом ниже царило столпотворение. Кто-то (и Гарри очень смутно догадывался, кто) запустил что-то похожее на огромный ящик зачарованных фейерверков.
По коридорам туда-сюда летали драконы, состоявшие целиком из зелёных и золотых искр, на лету изрыгая огненные струи и издавая громкий треск. По воздуху, как множество летающих тарелок, зловеще свистели ярко-розовые огненные колёса диаметром в полтора метра. От стен рикошетили ракеты с длинными хвостами из ярко-серебряных звёзд. Везде, куда смотрел Гарри, словно мины, взрывались шутихи, и вместо того, чтобы сгорать, угасать или с шипением прекращаться, эти пиротехнические чудеса, похоже, набирали энергию и импульс, пока он смотрел.
Посередине лестницы стояли, очевидно, обалдевшие от ужаса Филч и Амбридж. Гарри смотрел, как одно из больших огненных колёс, похоже, решило, что ему нужно больше места для маневрирования; оно со зловещим «уииииииииии» понеслось к Амбридж и Филчу. Оба взрослых заорали от испуга и пригнулись, а оно вылетело прямо из окна за ними и понеслось по территории школы. Тем временем несколько драконов и большая фиолетовая летучая мышь, которая зловеще дымилась, воспользовались тем, что дверь в конце коридора открыта, и сбежали на второй этаж.
-Скорее, Филч, скорее! – визжала Амбридж. – Если мы не сделаем что-нибудь, они будут по всей школе – Ступефай!
Из конца её палочки вырвалась струя красного света и попала в одну из ракет. Та вместо того, чтобы застыть в воздухе, взорвалась с такой силой, что прожгла дыру в портрете слащавой ведьмы на лугу – та как раз вовремя выбежала, через несколько секунд появившись в соседней картине, где пара колдунов, игравших в карты, поспешно встала, чтобы освободить ей место.
-Не оглушайте их, Филч! – сердито сказала Амбридж, как будто это он предложил.
-Вы правы, директриса! – прохрипел Филч, который был сквибом и скорее мог проглотить фейерверк, чем оглушить его. Он рванул к ближайшему чулану, вытащил метлу и начал махать на летящий фейерверк; через несколько секунд прутья метлы загорелись.
Гарри увидел достаточно. Смеясь, он низко пригнулся, подбежал к двери, спрятанной, как он знал, за гобеленом чуть дальше по коридору, проскользнул в неё и обнаружил, что как раз за ней прячутся Фред и Джордж, слушая вопли Амбридж и Филча и сотрясаясь от подавляемого веселья.
-Впечатляет, - тихо сказал Гарри, широко улыбаясь. – Очень впечатляет… Из-за вас доктор Филибастер без проблем разорится….
-Круто, - прошептал Джордж, утирая с лица слёзы от смеха. – О, я надеюсь, что дальше она попробует их устранить…. Каждый раз, когда пытаешься это сделать, их становится в десять раз больше….
После обеда фейерверки продолжали гореть и разлетаться по всей школе. Хотя они, особенно шутихи, вызывали порядочные разрушения, казалось, что другие учителя не очень-то возражают.
-Боже, боже, - язвительно сказала профессор МакГонагалл, пока по её классу летал один из драконов, издававший громкий треск и изрыгавший пламя. – Мисс Браун, вы не могли бы сбегать к директрисе и сообщить ей, что у нас в классе сбежавший фейерверк?
В конце концов профессор Амбридж провела свой первый день на посту директрисы, бегая по всей школе в ответ на вызовы других учителей, казалось, что без неё никто из них не может избавить свою комнату от фейерверка. Когда раздался последний звонок и ученики со своими сумками пошли обратно в башню Гриффиндора, Гарри с огромным удовольствием увидел, как растрёпанная и чёрная от сажи Амбридж с потным лицом ковыляет из класса профессора Флитвика.
-Большое спасибо, профессор! – сказал своим писклявым голоском профессор Флитвик. – Я, конечно, мог бы и сам избавиться от этих бенгальских огней, но я не был уверен, что имею право….
Сияя, он закрыл дверь класса перед её раздражённым лицом.
В тот вечер в общей комнате Гриффиндора Фред и Джордж стали героями. Даже Гермиона протиснулась через взволнованную толпу вокруг них, чтобы их поздравить.
-Это был чудесный фейерверк, - восхищённо сказала она.
-Спасибо, - сказал Джордж, одновременно удивлённый и довольный. – «Отжигательная смесь» Уизли. Вот только мы истратили весь запас, теперь придётся снова начинать с нуля….
-Хотя оно того стоило, - сказал Фред, принимавший заказы у шумевших учеников Гриффиндора. – Если хочешь добавить своё имя в список заказов, Гермиона, то пять галлеонов за коробку «Базовая вспышка» и двадцать за «Быстро горящий делюкс»….
Гермиона вернулась к столу, где сидели Гарри и Рон, уставившиеся на свои школьные сумки так, как будто надеялись, что из неё выпрыгнет домашняя работа и начнёт сама себя делать.
-Ох, почему бы нам сегодня не отдохнуть? – радостно сказала Гермиона, когда мимо окна промчалась сереброхвостая ракета Уизли. – Всё-таки в пятницу начинаются пасхальные каникулы, тогда у нас будет куча времени….
-Ты не заболела? – спросил Рон, недоверчиво уставившись на неё.
-Раз уж ты сказал, - счастливо сказала Гермиона, - знаешь… по-моему, я чувствую себя немного… непокорной.
Гарри всё ещё слышал отдалённое «бац» сбежавших шутих, когда он и Рон через час пошли спать, а когда он разделся, мимо башни пролетел бенгальский огонь, всё ещё упорно выписывавший слово ПУК.
Он, зевая, лёг в кровать. Когда он снял очки, иногда пролетавший мимо окна фейерверк стал размытым, похожим на искрящиеся облака, красивые и таинственные на фоне чёрного неба. Он повернулся набок, думая, каково же Амбридж после её первого дня на посту Дамблдора и как Фадж отреагирует, когда услышит, что большую часть дня школа провела в состоянии полной разрухи…. Улыбаясь себе, он закрыл глаза….
Свист и хлопанье сбежавшего фейерверка на территории школы, кажется, становились более отдалёнными… а может, он, Гарри, просто уносился от них….
Он упал прямо в коридор, ведущий в Отдел Тайн. Он нёсся к гладкой чёрной двери…. «Пусть откроется…. Пусть откроется….»
Она открылась. Он был внутри круглой комнаты с одними дверями…. Он пересёк её, положил руку на такую же дверь, и она открылась внутрь….
Теперь он был в длинной прямоугольной комнате, наполненной странным механическим звоном. На стенах были пляшущие отблески света, но он не останавливался посмотреть…. Он должен был идти дальше….
В дальнем конце была дверь…. Она тоже открылась при его прикосновении….
А теперь он был в тускло освещённой комнате, высокой и широкой, как церковь, где не было ничего, кроме многочисленных рядов возвышающихся полок, уставленных маленькими пыльными стеклянными шариками…. Теперь сердце Гарри быстро билось от волнения…. Он знал, куда идти…. Он побежал вперёд, но его шаги не производили шума в этой огромной пустой комнате….
В этой комнате было то, что он очень-очень сильно хотел….
То, что он хотел…. или ещё кто-то хотел….
У него болел шрам….
«БАЦ!» Гарри мгновенно проснулся, смущённый и сердитый. Тёмная спальня была наполнена смехом.
-Круто! – сказал Симус, стоявший у окна.
-По-моему, одно из тех огненных колёс врезалось в ракету, и похоже, что они объединились, идите смотреть!
Гарри услышал, как Рон и Дин выбрались из постелей посмотреть поближе. Он лежал абсолютно тихо и неподвижно, пока боль в шраме затухала, а на него накатывало разочарование. Он чувствовал себя так, как будто у него в самый последний момент вырвали чудесный подарок…. В этот раз он подошёл так близко….
Теперь мимо окон башни Гриффиндора пролетали сверкающие розово-серебряные крылатые поросята. Гарри лежал и слушал одобрительные крики из спален Гриффиндора под ними. Его желудок болезненно дёрнулся, когда он вспомнил, что у него вечером окклюменция….
Весь следующий день Гарри провёл, боясь того, что скажет Снейп, если узнает, как далеко в Отдел Тайн он зашёл в последнем сне. С растущим чувством вины он понял, что с их прошлого урока ни разу не тренировался в окклюменции: с тех пор, как ушёл Дамблдор, произошло слишком много всего. Он был уверен, что не смог бы опустошить свой разум, даже если бы пытался. Он, однако, сомневался, что Снейп примет это оправдание….
На уроках в тот день он попробовал немного потренироваться в последний момент, но толку не было, каждый раз, как он затихал, пытаясь избавиться от всех мыслей и эмоций, Гермиона спрашивала его, в чём дело, и всё-таки лучше всего пытаться опустошить свой мозг не тогда, когда учителя бомбят класс проверочными вопросами.
Готовый к худшему, он после ужина отправился в кабинет Снейпа. В середине вестибюля, однако, к нему подбежала Чо.
-Сюда, - сказал Гарри, радуясь причине отложить свою встречу со Снейпом и подзывая её к углу вестибюля, где стояли гигантские песочные часы. У Гриффиндора теперь были почти пустые. – Ты в порядке? Амбридж тебя про А.Д. не спрашивала, а?
-О нет, - поспешно сказала Чо. – Нет, просто… Ну, я просто хотела сказать… Гарри, мне и присниться не могло, что Мариэтта расскажет….
-Ну да, - сказал Гарри. Он и правда думал, что Чо стоит чуть более тщательно выбирать себе подруг. Последнее, что он с небольшим утешением услышал – что Мариэтта всё ещё в больничном крыле и что мадам Помфри не смогла вызвать у неё ни малейшего улучшения с прыщами.
-Вообще-то она прекрасный человек, - сказала Чо. – Она просто совершила ошибку…
Гарри недоверчиво посмотрел на неё.
-«Прекрасный человек, который совершил ошибку»? Она продала нас всех, включая тебя!
-Ну… мы все сбежали, не так ли? – умоляющим тоном сказала Чо. – Понимаешь, у неё мама работает в Министерстве, ей реально трудно…
-У Рона папа тоже работает в Министерстве! – сердито сказал Гарри. – И если ты не заметила, у него на лице «ябеда» не написано…
-Со стороны Гермионы Грэйнджер это был реально ужасный трюк, - яростно сказала Чо. – Она должна была сказать нам, что сглазила тот список…
-По-моему, это была замечательная идея, - холодно сказал Гарри. Чо покраснела, и её глаза становились ярче.
-Ах да, я забыла – конечно, если это идея прелестной Гермионы…
-Не начинай снова плакать, - предупреждающим тоном сказал Гарри.
-Я не собиралась! – закричала она.
-Ага… ну… хорошо, - сказал он. – У меня сейчас и так проблем хватает.
-Так иди и решай их! – сердито сказала она, поворачиваясь на пятках и уходя.
Гарри, пыхтя, спустился по ступенькам в подземелье Снейпа, и хотя он знал по опыту, насколько легче будет Снейпу пронзить его разум, если он придёт сердитым и возмущённым, у него получалось думать только о том, какие ещё хорошие слова он должен был сказать Чо о Мариэтте, пока он не дошёл до двери подземелья.
-Вы опоздали, Поттер, - холодно сказал Снейп, когда Гарри закрыл за собой дверь.
Снейп стоял к Гарри спиной, убирая, как обычно, какие-то свои мысли и осторожно помещая их в Пенсив Дамблдора. Он уронил в каменный таз последнюю серебристую прядь и повернулся к Гарри лицом.
-Итак, - сказал он. – Вы тренировались?
-Да, - соврал Гарри, осторожно глядя на одну из ножек стола Снейпа.
-Ну, мы скоро узнаем, не так ли? – спокойно сказал Снейп. – Достать палочку, Поттер.
Гарри двинулся на своё обычное место, напротив Снейпа по другую сторону стола. Его сердце быстро стучало от гнева на Чо и тревоги насчёт того, сколько Снейп сейчас извлечёт из его разума.
-Тогда на счёт три, - лениво сказал Снейп. – Один – два…
Дверь кабинета Снейпа распахнулась, и вбежал Драко Малфой.
-Профессор Снейп, сэр – ох – извините…
Малфой смотрел на Снейпа и Гаррис некоторым удивлением.
-Всё в порядке, Драко, - сказал Снейп, опуская палочку. – Поттер пришёл сюда на лекарственные зелья.
Гарри не видел Малфоя таким радостным с тех пор, как Амбридж явилась инспектировать Хагрида.
-Я не знал, - сказал он, косясь на Гарри, который знал, что у него горит лицо. Он многое отдал бы за возможность крикнуть Малфою правду – или, что ещё лучше, ударить его хорошим проклятием.
-Ну, Драко, что там? – спросил Снейп.
-Там профессор Амбридж, сэр – ей нужна ваша помощь, - сказал Малфой. – Они нашли Монтегю, сэр. Он появился, втиснутый в унитаз на четвёртом этаже.
-Как он туда попал? – задал вопрос Снейп.
-Я не знаю, сэр, он немного сбит с толку….
-Ну хорошо, ну хорошо – Поттер, - сказал Снейп, - тогда этот урок продолжим завтра вечером.
Он повернулся и быстро вышел из кабинета. Малфой за спиной Снейпа одними губами переспросил Гарри: «Лекарственные зелья?» - и пошёл за Снейпом.
Гарри, кипя от гнева, вернул свою палочку под мантию и пошёл к выходу из комнаты. По крайней мере, у него было ещё двадцать четыре часа на тренировки; он знал, что ему следует быть благодарным за спасение в последний момент, хотя это было трудно, так как его ценой было то, что Мадфлй расскажет всей школе, что ему нужны лекарственные зелья….
Он был у двери кабинета, когда увидел его: пятно дрожащего света, пляшущее на дверном косяке. Он остановился, глядя на него, кое-что вспоминая…. Потом он вспомнил: свет был немного похож на тот, что он видел во сне прошлой ночью, свет во второй комнате, через которую он прошёл во время путешествия по Отделу Тайн.
Он оглянулся. Свет шёл из Пенсива, стоявшего на столе Снейпа. Серебристо-белое содержимое внутри переливалось и кружилось. Мысли Снейпа… он не хотел, чтобы Гарри увидел эти вещи, если случайно пробьёт защиту Снейпа….
Гарри глазел на Пенсив, любопытство в нём било ключом…. Что же Снейп так упорно прятал от Гарри?
Серебристый свет мерцал на стене…. Гарри сделал два шага к столу, напряжённо думая. А может быть, Снейп решил скрыть от него информацию об Отделе Тайн?
Гарри с бьющимся как никогда сильно и быстро сердцем оглянулся через плечо. Как долго Снейп будет вытаскивать Монтегю из унитаза? А после этого он вернётся в свой кабинет или проводит Монтегю в больничное крыло? Конечно, второе… Монтегю был капитаном квиддич-команды Слизерина, Снейп захотел бы убедиться, что он в порядке….
Гарри прошёл несколько оставшихся шагов к Пенсиву и встал над ним, глазея в его глубины. Он помедлил, прислушиваясь, потом снова вытащил палочку. В кабинете и коридоре за ним было совершенно тихо. Он слегка ткнул содержимое Пенсива концом своей палочки.
Серебристое вещество внутри начало очень быстро кружиться. Гарри наклонился над ним и увидел, что оно стало прозрачным. Он опять смотрел сверху вниз на комнату через круглое окно в потолке…. Вообще-то он или очень сильно ошибался, или смотрел на Большой Зал….
От его дыхания поверхность мыслей Снейпа запотевала…. Казалось, что его мозг завис…. Сделать то, что ему так сильно хочется, будет безумием…. Он дрожал…. Снейп мог вернуться в любой момент… но Гарри подумал о гневе Чо, о язвительном лице Малфоя, и им овладела безрассудная дерзость.
Он сделал глубокий вдох и сунул лицо в поверхность мыслей Снейпа. Пол кабинета сразу дёрнулся, и Гарри головой вперёд бросило в Пенсив….
Он падал сквозь холодную темноту, бешено вращаясь, а потом…
Он стоял в середине Большого Зала, но четырёх столов колледжей не было. Вместо них было больше ста столиков поменьше, поставленных одинаково, за каждым сидел ученик, низко склонивший голову, писавший на свитке пергамента. Единственным звуком было царапанье перьев и случайный шорох, когда кто-нибудь поправлял свой пергамент. Это явно был экзамен.
Солнечный свет лился из высоких окон на наклонённые головы, которые от яркого света сияли каштановым, медным и золотым цветами. Гарри внимательно огляделся. Где-то здесь должен был быть Снейп…. Это была его память….
А вот и он, за столиком прямо у Гарри за спиной. Гарри уставился на него. Снейп-подросток был тощим и мертвенно-бледным, как растение, которое держат в темноте. Волосы у него были прилизанные и сальные и спадали на стол, его крючковатый нос был в сантиметре от поверхности пергамента, на котором он писал. Гарри зашёл Снейпу за спину и прочитал заголовок экзаменационной работы:
ЗАЩИТА ОТ ТЁМНЫХ ИСКУССТВ –
СТАНДАРТЫОБУЧЕНИЯ ВОЛШЕБСТВУ
Значит, Снейпу должно быть пятнадцать или шестнадцать, примерно как самому Гарри. Его рука летала по пергаменту; он написал по крайней мере на тридцать сантиметров больше, чем его ближайшие соседи, и всё же его почерк был мелким и тесным.
-Ещё пять минут!
От этого голоса Гарри подскочил; повернувшись, он увидел, как неподалёку между столиками двигается макушка профессора Флитвика. Профессор Флитвик проходил мимо парня с лохматыми чёрными волосами… очень лохматыми чёрными волосами….
Гарри двигался так быстро, что сбивал бы столы, будь он твёрдым. Вместо этого казалось, что он, как во сне, проскользнул через два прохода и пошёл по третьему. Затылок черноволосого парня был всё ближе и ближе…. Теперь он выпрямлялся, откладывал своё перо, подтягивал к себе свиток пергамента, чтобы перечитать то, что написал….
Гарри остановился перед партой и уставился на своего пятнадцатилетнего отца. Он как будто смотрел на себя со специально сделанными ошибками. Глаза у Джеймса были карие, нос у него был чуть длиннее, чем у Гарри, а ещё у него не было шрама на лбу, но у него было такое же худощавое лицо, такой же рот, такие же брови. Волосы Джеймса на затылке торчали точно так же, как у Гарри, его ладони могли сойти за ладони Гарри, и Гарри был уверен, что когда Джеймс встанет, они не будут отличаться по росту ни на сантиметр.
Джеймс широко зевнул и взъерошил свои волосы, сделав их ещё более лохматыми, чем раньше. Потом, глянув на профессора Флитвика, он повернулся на своём месте и широко улыбнулся парню, сидевшему за четыре места сзади от него.
С очередным восторженным шоком Гарри увидел, что Джеймсу показывает большие пальцы Сириус. Сириус расслабленно развалился на своём стуле, откинув его на две задние ножки. Он был очень симпатичным: его тёмные волосы спадали ему на глаза с какой-то обыденной элегантностью, которой волосы Джеймса или Гарри в жизни не смогли бы достичь, и на него с надеждой глазела сидевшая за ним девушка, хотя он, кажется, не заметил. А за два места от этой девушки – желудок Гарри опять приятно сжался – был Ремус Люпин. Он выглядел довольно бледным и измождённым (может, приближалось полнолуние?) и был поглощён экзаменом: перечитывая свои ответы, он чесал подбородок концом пера, слегка нахмурившись.
А это значило, что где-то поблизости должен быть и Хвостик… и точно, через несколько секунд Гарри его заметил: мелкий парень с заострённым носом и волосами мышиного цвета. Хвостик выглядел нервным; он грыз свои ногти, уставившись на свою работу и водя по полу пальцами ног. Он то и дело с надеждой поглядывал на работу своего соседа. Гарри на мгновение уставился на Хвостика, потом опять на Джеймса, который теперь что-то рисовал на куске чернового пергамента. Он нарисовал снитч, а теперь выписывал буквы Л. Э. Что они означали?
-Перья прошу положить! – пропищал профессор Флитвик. – Вас это тоже касается, Стеббинс! Пожалуйста, оставайтесь на местах, пока я соберу ваши пергаменты! Акцио!
Больше ста свитков пергамента поднялись в воздух и полетели в протянутые руки профессора Флитвика, сбив его с ног на спину. Несколько человек засмеялись. Двое учеников за передними партами встали, схватили профессора Флитвика под локти и снова подняли его на ноги.
-Спасибо… спасибо, - пропыхтел профессор Флитвик. – Ну хорошо, все свободны!
Гарри посмотрел на своего отца, который поспешно зачеркнул буквы Л. Э., которые выводил, вскочил, запихнул своё перо и бумагу с вопросами экзамена в свою сумку, которую перебросил через плечо, и стал ждать, когда подойдёт Сириус.
Гарри оглянулся и углядел невдалеке Снейпа, который двигался между столами к дверям в вестибюль, всё ещё поглощённый собственной экзаменационной работой. Круглоплечий, но угловатый, он шёл, дёргаясь, словно паук, покачивая перед лицом жирными волосами.
Банда болтающих девчонок отделила Снейпа от Джеймса и Сириуса, и, встав в середине этой группы, Гарри удалось не упускать Снейпа из вида, пока он напрягал уши, чтобы улавливать голоса Джеймса и его друзей.
-Тебе понравился десятый вопрос, Лунатик? – спросил Сириус, выходя в вестибюль.
-Безумно, - живо сказал Люпин. – «Назовите пять признаков, выдающих оборотня.» Отличный вопрос.
-Как думаешь, тебе удалось вспомнить все признаки? – фальшиво-беспокойным тоном сказал Джеймс.
-Думаю, да, - серьёзно сказал Люпин, присоединяясь к толпе, возникшей у парадных дверей и стремившейся выйти на солнечную территорию школы. – Первый: он сидит на моём стуле. Второй: на нём моя одежда. Третий: его зовут Ремус Люпин…
Хвостик единственный не засмеялся.
-Я вспомнил про форму морды, зрачки глаз и хвост пучком, - нервно сказал он, - но не мог додуматься, что ещё…
-Ты совсем тупой, Хвостик? – нетерпеливо сказал Джеймс. – Ты раз в месяц бегаешь рядом с оборотнем…
-Не ори, - умолял Люпин.
Гарри снова нервно оглянулся. Снейп оставался поблизости, всё ещё зарывшись в свои экзаменационные вопросы; но это было воспоминание Снейпа, и Гарри был уверен, что если бы Снейп вышел на территорию школы и предпочёл уйти в другом направлении, то он, Гарри, не мог бы дальше следить за Джеймсом. Однако, к его сильному облегчению, когда Джеймс и три его друга зашагали по газону к озеру, Снейп пошёл за ними, всё ещё корпя над бумагой и, видимо, не имея чёткого представления о том, куда идёт. Шагая чуть впереди него, Гарри удавалось в упор смотреть на Джеймса и остальных.
-Ну, я подумал, что эта работа – легкотня, - услышал он слова Сириуса. – Я удивлюсь, если не получу как минимум «Отлично».
-И я, - сказал Джеймс. Он сунул руку в карман и вытащил сопротивлявшийся золотой снитч.
-Где ты это взял?
-Стащил, - обыденно сказал Джеймс. Он начал играть со снитчем, позволяя ему отлететь сантиметров на тридцать и снова его хватая; у него были отличные рефлексы. Хвостик с обожанием смотрел на него.
Гарри опять оглянулся через плечо и к своему восторгу увидел, что Снейп расположился на траве в плотной тени кустарника. Он, как обычно, был глубоко погружён в бумагу с СОВом, и Гарри мог спокойно сидеть на траве между буком и кустами и смотреть на четверых под деревом.
Гладкая поверхность озера отражала ослепительный солнечный свет, а на его берегу, сняв туфли и носки и прохлаждая ноги в воде, сидела группа смеявшихся девчонок, которые только что вышли из Большого Зала.
Люпин достал книгу и теперь читал. Сириус оглядывал учеников, мельтешивших по траве, с довольно надменным и скучающим, но очень крутым видом. Джеймс всё ещё играл со снитчем, позволяя ему отлетать всё дальше и дальше, чуть ли не улететь, но всегда в последний момент его хватал. Хвостик наблюдал за ним с раскрытым ртом. Каждый раз, когда Джеймсу было особенно трудно поймать, Хвостик ахал и аплодировал. Через пять минут Гарри стало интересно, почему Джеймс не скажет Хвостику, чтобы взял себя в руки, но Джеймсу внимание, похоже, нравилось. Гарри заметил, что у его отца была привычка взъерошивать себе волосы, как будто он хотел, чтобы они не были слишком ровными, а ещё – что он всё время поглядывал на девчонок н