Глава 23
На Краю Времени
Гавин быстро дёрнул Эгвейн за плечо. Почему она не двигается? Кем бы ни был этот человек в доспехах из серебряных дисков, он мог чувствовать женщин способных направлять. Он выхватил Лиане из темноты, тоже самое он мог сделать и с Эгвейн. Свет, он так и сделает, как только заметит её.
Я потащу её на плечах, если она не сможет двигаться, подумал он. Свет помоги мне, я сделаю это, независимо от того, сколько шума поднимется. Нас поймают в любом случае, если мы…
Тот, кто называл себя Бао тронулся, таща за собой Лиане, всё ещё связанную с ним плетениями Воздуха. Остальные растворились в толпе, оставляя позади ужасные, обугленные останки других пленников.
– Эгвейн? – шепнул Гавин.
Она посмотрела на него, в её глазах светилась холодная сила, и кивнула. Свет! Как она может быть такой спокойной в то время, как ему пришлось стиснуть зубы, чтоб они не начали стучать друг об друга.
Они выбрались из‑под задней части телеги и ползли на животах, пока не появилась возможность подняться. Эгвейн взглянула в сторону Шарцев. Ее чувство холодного контроля проникало в его ум через связь. Услышанное ею имя повергло на краткий миг ее в шок, за которым последовала мрачная решимость. Что это за имя? Барид что то там? Гавин подумал, что уже слышал его раньше.
Он хотел вытащить Эгвейн из этой смертельной ловушки. Он обернул плащ Стража вокруг ее плеч.
– Лучший путь восточное направление – прошептал он. – Вокруг палатки беспорядок – что остановило его – тогда на периметре лагеря. Они установили пост охраны далее там, где была площадка для перемещений. Мы пойдем вокруг ее к северной стороне.
Она кивнула.
– Я сначала разведаю, ты пойдешь следом, – сказал Гавин. – Если я увижу что‑нибудь, то брошу назад камень. Прислушайся к его стуку, хорошо? Сосчитай до двадцати, затем следуй за мной в медленном темпе.
|
|
– Но…
– Ты не можешь идти первой, чтобы мы наткнулись на некоторых из этих направляющих. Я должен получить преимущество.
– Хотя бы носи плащ, – прошипела она.
– Все будет в порядке, – прошептал он и ушел прежде, чем она могла спорить и дальше. Он чувствовал всплеск ее раздражения и подозревал, что получит нагоняй после того, как они выберутся. Хорошо, если они проживут достаточно долго для того, чтобы это произошло, он бы принял выговор с удовольствием.
Как только он оказался на коротком расстоянии от неё, он плавно надел одно из колец Кровавых ножей. Он активировал его своей кровью, так как Лейлвин сказала, что это нужно.
Она также сказала, что это может убить его.
Ты дурак, Гавин Траканд, подумал он после того, как покалывание пробежало через его тело. Хотя он использовал Тер'ангриал только один раз, он знал, что его фигура стала расплывчатой и потемнела. Если бы люди посмотрели в его сторону, то их взгляды ускользнули бы от него. Он работал особенно хорошо в тени. На этот раз он был доволен тем, что эти облака блокировали лунный и звездный свет.
Осторожно ступая, он двинулся дальше. Ранее ночью, когда он впервые опробовал кольцо, в то время как Эгвейн спала, он был в состоянии пройти через часовых, держащих с интервалом в несколько шагов фонари. Один смотрел прямо на Гавина, но не увидел его. В этой кромешной темноте он также мог быть невидимым.
|
|
Тер'ангриал также позволял ему двигаться быстрее. Изменения были небольшими, но заметными. Он жаждал испытать способности в поединке. Скольких из этих Шаранцев он смог бы победить самостоятельно, нося одно из этих колец? Дюжину? Две?
Это продлилось бы до тех пор, пока один из тех направляющих не обработал бы тебя, сказал Гавин самому себе. Он собрал несколько камней, чтобы отбросить назад к Эгвейн, если обнаружит одну из женщин которая могла направлять.
Он двигался среди скопления палаток, следуя по пути, который разведал раньше. Важно постоянно напоминать себе об осторожности; ранее сила тер'ангриала придала ему чересчур много смелости. Знание того, насколько легко он он мог двигаться, опьяняло его.
Он поклялся сам себе, что не будет использовать кольца, но это было во время битвы, когда у него был соблазн попытаться добыть себе славу. Теперь всё было по другому. Это могло защитить Эгвейн. Ради этого он может сделать исключение.
Досчитав до двадцати, Эгвейн двинулась в темноту. Она не умела подкрадываться так же незаметно, как Найнив и Перрин, но она была родом из Двуречья. Каждый ребёнок в Эмондовом Лугу учился бесшумно двигаться в лесу.
Она сосредоточила своё внимание на продвижении вперёд, нащупывая дорогу пальцами, она сняла туфли, чтоб избежать сухих листьев и сорняков. Перемещение таким способом было её второй натурой, к сожалению, это давало ее мыслям свободу.
Один из Отрёкшихся возглавлял Шаранцев. Она могла только догадываться по его словам, что вся нация следует за ним. Это было такой же бедой, как и Шончан. Хуже. Шончан захватывали и использовали Айз Седай, но они не убивали простых людей с таким безрассудством.
|
|
Эгвейн должна была выжить чтобы бежать. Ей нужно доставить эту информацию в Белую Башню. Айз Седай должны противостоять Демандреду. Свет ниспошли чтобы достаточное их количество избежало битвы, происходившей раньше, чтобы сделать это.
Почему Демандред послал за Рандом? Каждый знал где найти Дракона Возрождённого.
Эгвейн достигла мешанины палаток, а затем поползла вокруг них. Не далеко болтали охранники. Шаранский акцент был странно монотонным, как если бы люди не имели никаких эмоций вообще. Это было как будто. Музыка ушла из голоса. Музыка, которую Эгвейн не понимала, обычно была там.
Разговаривающие были мужчинами, так что она могла не бояться, что они почувствуют её способность направлять. Тем не менее, у Демандреда получилось это с Лиане, возможно, у него для этого был тер'ангриал. Такие вещи существуют
В любом случае она оставила мужчин в стороне и двинулась во тьму того, что когда‑то было ее лагерем. Она прошла мимо упавшей палатки, запах тлеющих пожаров еще сохранялся в воздухе. Она пересекла тропинку, по которой ей доставляли каждый вечер отчеты. Это тревожило, как можно быстро перейти от позиции власти до крадущейся через лагерь, как крыса. Быть внезапно не способным направить, изменило так много вещей.
Мой авторитет не происходит из моей мощи в силе, сказала она себе. Моя сила в контроле, понимании и заботе. Я убегу из этого лагеря и продолжу сражаться.
Она повторила эти слова, борясь с леденящим чувством бессилия – чувством отчаяния от многочисленных смертей. Между лопаток появилось странное чувство покалывания, будто кто‑то наблюдал за ней из темноты. Маленькая, бедная Лиане.
Что‑то ударило по пустой земле рядом с ней. За ним последовали еще две гальки падая на землю. Гавин, очевидно, не доверял одному. Она двинулась быстрее в остатки соседней, наполовину сожженной палатки, другая половина холста, свисала за края.
Она прижалась к земле. В этот момент она осознала, что в паре дюймов от нее лежит полу‑обгорелое тело. Она разглядела в свете вспышек молний с грохочущих небес, что это был Шайнарец, хотя на его рубашке был знак Белой Башни. Он лежал, одним глазом уставившись в небо, безмолвный, другая часть лица обгорела до кости.
Свет появился в той стороне, куда она следовала. Она ждала в напряжении, пока приближались двое шарских охранников, несших фонари. Они не разговаривали. Когда они, продолжив патрулирование, свернули на юг, Эгвейн смогла увидеть символы на задней части их брони, имитировавшие татуировки, которые она видела раньше на спинах. Эти отметки были довольно экстравагантными, и, как она и полагала, эти люди на самом деле были низкого ранга.
Система беспокоила ее. Всегда можно было добавить татуировку человеку, но она не знала ни одного способа удалить ее. Это подразумевало, что чем больше было татуировок, тем ниже положение человека в обществе; люди могли находится на верхушке общества, но пав однажды, или родившись в более низком сословии, они никогда не смогли бы подняться вновь.
Она почувствовала направляющего перед ней за считанные мгновения до того, как щит оградил Эгвейн от Источника.
Эгвейн отреагировал моментально. Она не дала страху времени, она схватили поясной нож и повернулся к женщине чье приближение почувствовала сзади. Эгвейн сделала выпад, но переплетения воздуха схватил ее за руку и держали крепко, другие заткнули рот, не давая ей дышать.
Эгвейн забилась, но другие плетения обхватили ее и подняли в воздух. Нож выпал из ее непослушных пальцев.
Шар света возник неподалеку; мягкое голубое свечение, намного тусклее, чем свет фонаря. Его создала темнокожая женщина с изысканными чертами лица. Очень нежными. Тонкий нос, точеная фигура. Она поднялась с колен, и оказалась довольно высокой, по мнению Эгвейн, ростом примерно с мужчину.
– А ты опасная зайка, – проговорила женщина; ее было трудно понять из‑за невнятного невыразительного акцента. Она выделяла ненужные слова, а большинство звуков сливала воедино. На лице ее была татуировка. Похожая на тонкие ветви, она переходила с тыльной стороны шеи на щеки. Женщина была одета в одно из этих платьев в форме коровьего колокольчика, черное, с белой шнуровкой на ладонь ниже шеи.
Женщина дотронулась до руки, там где нож Эгвейн почти достал её.
– Да, – сказала женщина, – очень опасна. Немногие из Айяд ухватились бы за кинжал быстрее чем за Источник. Ты была хорошо обучена.
Эгвейн боролась со своими путами. Безрезультатно. Они были слишком тугими. Ее сердце бешено заколотилось, но она была выше этого. Паника не поможет. Она заставила себя успокоиться.
– Нет, – подумала она. Паника не спасет… но она может предупредить Гавина. Она чувствовала, что он был взволнован, где‑то не здесь, в недосягаемой темноте. Приложив усилие, она позволила своему страху расти. Она освободила все свои способности Айз Седай. Это было далеко не так просто, как она ожидала.
– Ты двигаешься тихо, маленький кролик, – сказала Шарка, изучая Эгвейн. – Я бы никогда не смогла отследить тебя, если бы не знала, что движешься в этом направлении. – Она обошла вокруг Эгвейн, глядя с любопытством. – Ты смотрела маленькое представление Вильда до конца, так? Смело. Или глупо.
Эгвейн закрыла глаза и сосредоточилась на своем страхе. Всеохватывающая паника. Она должна привести Гавина к ней. Она напряглась и выпустила наружу плотный клубок эмоций, что содержался в ней. Ее страх снова быть захваченной Шончан.
Она чувствовала это. Ай'дам на своей шее. Имя. Тули. Имя для питомца.
Даже тогда, в юности, она, вряд ли, была более беспомощна, чем сейчас. Это случится снова. Она станет ничем. Сама ее суть будет выставлена напоказ. Да, она скорее умрет. О, Свет! Почему она не может просто умереть?
Она же клялась, что никогда не позволит захватить себя снова. И не сумев справиться со своим ужасом, часто задышала.
– Так так, – сказала Шарка. Казалось, она забавлялась, хотя ее тон был таким ровным, что Эгвейн не решилась бы сказать точно. – Сейчас это будет не так уж и плохо, да? Я должна решить. Что мне даст больше? Отдать тебя ему или придержать для себя? Хм…
Неожиданно с дальней стороны лагеря, куда ушел Демандред, пришло ощущение мощных потоков силы. Похоже Шарку это не обеспокоило – она лишь мельком взглянула в ту сторону.
Эгвейн почувствовала приближение Гавина. Он был очень обеспокоен. Ее послание достигло цели, но он не доберется достаточно быстро, так как был дальше, чем она ожидала. Что было не так? Теперь она пыталась затолкать чувство беспокойства куда поглубже, но оно переполняло ее вопреки ее воле, накатывая волнами.
– Твой мужчина… – сказала Шарка. – У тебя есть один из них. Еще раз, как они называются? Странно, что ты полагаешься на защиту мужчины, но ты никогда не раскроешь свой потенциал в этом месте, как я уже говорила. Он будет взят. Я пошлю за ним.
Как и боялась Эгвейн. Свет! Она привела Гавина к этому. Она привела армию к катастрофе. Эгвейн зажмурилась. Она привела Белую Башню к разрушению.
Её родителей зарежут. Двуречье сгорит.
Ей следует быть сильнее.
Ей следует быть умнее.
Нет.
Она не была сломлена Шончан. Она не будет сломлена этим. Эгвейн открыла глаза и встретилась взглядом с Шаркой, в мягком голубом свете. Эгвейн боролась со своими эмоциями, чтобы они утихли, и почувствовала, как спокойствие Айз Седай обволакивает её.
– Ты…какая‑то странная, – прошептала шарка, все так же вглядываясь в глаза Эгвейн. Пораженная женщина даже не заметила, как со спины к ней подкралась тень. Тень, которая не могла быть Гавином, поскольку тот был еще далеко.
Что‑то врезалось в голову женщины сзади. Она рухнула, резко падая на землю. Шар мигнул немедленно, и Эгвейн была свободна. Она присела, пальцы, искали ее нож.
Фигура переместилась к ней. Эгвейн подняла нож и приготовилась обнять Источник. Она привлекла бы внимание, если бы она направила… Она не хотела быть схваченной снова.
Но кто это был?
– Тихо, – сказала фигура
Эгвейн распознала голос.
– Лейлвин?
– Другие заметили что эта женщина направляла, – сказала Лейлвин. – Они придут посмотреть, что она делала. Мы должны уходить!
– Ты спасла меня, – прошептала Эгвейн. – Ты освободила меня.
– Я серьезно отношусь к своим клятвам, – сказала Лейлвин. Потом, настолько тихо, что Эгвейн еле услышала это, она добавила, – Может быть слишком серьезно. Такие ужасные знамения этой ночью…
Они двинулись на несколько мгновений быстрее через лагерь, пока Эгвейн почувствовала, как Гавин приближается. Она не смогла застать его в темноте. Наконец, тихо прошептала она:
– Гавин?
Неожиданно, он оказался тут, прямо рядом с ней.
– Эгвейн? Кого ты нашла?
Лейлвин застыла, затем тихо прошипела сквозь зубы. Что то сильно расстроило ее. Возможно то, что кто то смог незаметно подкрасться к ней. Если это было так, то Эгвейн разделяла ее чувства. Она гордилась своими способностями, а потом была ошеломлена не только одной из направляющих, но теперь и Гавином. Как парень, выросший в городе, смог двигаться так хорошо, что она не увидела его?
– Я никого не нашла, – прошептала Эгвейн. – Лейлвин нашла меня… и вытолкнула меня из огня.
– Лейлвин? – сказал Гавин, вглядываясь в темноту. Эгвейн могла чувствовать его удивление, и его подозрительность.
– Мы должны продолжить движение, – сказала Лейлвин.
– Я не буду с этим спорить, – ответил – Гавин. – Мы почти вышли. Нам нужно пройти немного к северу. Я оставил несколько тел сразу справа.
– Тела? – спросила Лейвлин.
– С полдюжины Шарцев или около того, напрыгнули на меня, – сказал Гавин.
"Пол дюжины?", подумала Эгвейн. Он сказал так, будто это был пустяк. Здесь не место для дискуссий. Она присоединилась к двум другим и они двинулись дальше, Лейлвин вела их своим путем. Любой шум или крик в лагере заставлял Эгвейн морщиться в опасении, что какое нибудь из тел обнаружено. В самом деле, она чуть не подпрыгнула до облаков, когда из темноты послышался чей то голос.
– Это вы?
– Да, это мы, Бэйл, – мягко сказала Лейлвин.
– Мою старую бабку! – Тихо воскликнул Байл Домон, присоединившись к ним. – Ты нашла ее? Женщина, ты снова удивляешь меня. – Он поколебался. – Я хотел, чтобы ты позволила мне идти с тобой.
– Муж мой, – прошептала Лейлвин, – Ты такой храбрый и крепкий, что любая женщина пожелала бы твоей компании. Но двигаешься ты так же тихо, как медведь, перебирающийся через реку.
Он хмыкнул, но присоединился к ним, когда они пересекли границу лагеря, тихо и осторожно. Спустя примерно десять минут Эгвейн, наконец, решилась обнять Источник. Упиваясь им, она создала Врата и Переместила их в Белую Башню.
Авиенда бежала со всеми Айил через врата. Они приливали, как наводнение, в долину Такандар. Две волны, мчась вниз с противоположных сторон долины.
Авиенда не держала копьё; это было не её место. Вместо этого, она была копьём.
С ней были двое мужчин в черных плащах, пять Хранительниц Мудрости, женщина по имени Аливия и десять Айз Седай, принесших присяги Ранду, со своими Стражами. Никто из них, включая Аливию, не хотел охотно принять главенствующее положение Авиенды. Аша'манам не нравилось отчитываться перед любой женщиной, Хранительницам Мудрости вообще не нравилось подчиняться приказам Ранда, а Айз Седай все еще думали об Айильских направляющих, как о низших. Тем не менее приказу они подчинились.
Ранд шепнул ей при удобном случае, чтобы она рассматривала их всех как Друзей Темного. Не страх заставил его произнести эти слова, а чувство реальности. Тень могла скрываться где угодно.
В долине были Троллоки и несколько Мурддраалов, но они не ожидали атаки. Айил воспользовались их смятением и начали резню. Авиенда вела свою группу направляющих к кузнице, массивному зданию с серой крышей. Кузнецы Тени прекратили свои неустанные движения, показывая только намек на замешательство.
Авиенда сплела Огонь на одного из них, отделяя его голову от плеч. Тело превратилось в камень, затем начало разрушаться.
Это послужило сигналом для других направляющих и кузнецы начали взрываться по всей долине. Говорили, что они ужасны в бою, когда рассержены, а от кожи отскакивали мечи. Возможно просто слухи, вряд ли кто из Айил действительно вел танец копий с кузнецами Тени.
Авиенда не особо то хотела узнать правду. Она позволила своей команде покончить с первой группой кузнецов и пыталась не думать слишком много о смертях и разрушениях, которые эти существа вызвали за время их неестественных жизней.
Отродья Тени пытались организовать защиту, некоторые Мурдраалы кричали и хлестали своих Троллоков, чтобы заставить их остановить атаку Айильцев, которые шли на них широким фронтом. Легче было остановить полноводную реку. Айил не замедлились, и те Отродья Тени, что оказывались у них на пути, пытаясь сопротивляться, падали, часто сраженные сразу несколькими копьями или стрелами.
Большинство Троллоков сломалось и побежало, спасаясь от боевых воплей Айил. Авиенда и ее направляющие достигли кузниц и ближайших клеток с грязными, с безжизненными глазами, пленными, ожидающих своей смерти.
– Быстро! – Сказала Авиенда сопровождавшим ее Стражам. Мужчины взламывали клети, пока Авиенда и другие уничтожали оставшихся кузнецов. Они умирали, рассыпаясь в камень и пыль, и роняя полу законченные Такан'дарские лезвия на скалы.
Авиенда взглянула вверх и вправо. Длинный извилистый путь вел ко входу в пещеру на склоне горы, маячившей выше.
Отверстие было темно. Оно походило на ловушку, искушая свет зайти, но никогда не выпустить.
Авиенда сплела Огонь и Дух, выпуская плетение в воздух. Мгновение спустя в начале пути в Шайол Гул открылись Врата. Четыре фигуры прошли через них. Женщина в голубом небольшого роста, но не воли. Пожилой мужчина, с поседевшими волосами, и закутанный в разноцветный плащ. Женщина в желтом, коротко стриженная с темными волосами, увешанная кучей драгоценных камней в золотой оправе.
И высокий мужчина с волосами цвета пылающих углей. Он был одет в красное с золотом пальто, но под ним была простая двуреченская рубашка. Тот, кем он стал и кем он был, слитый воедино. Подобно шайнарцу он нес два меча. Один выглядел, как будто сделанный из стекла, он нес его на спине. Другой, меч Древоубийцы, короля Ламана, привязан к его талии. Он носил его из‑за нее. Глупый человек.
Авиенда подняла свою руку в приветствии, он в ответ свою. Это будет их единственным прощальным моментом, если он потерпит неудачу или она умрет, выполняя свою задачу. Бросив последний взгляд, она отвернулась от него и вернулась к своим обязанностям.
Две из ее Айз Седай объединились и создали Врата, чтобы Стражи могли сопроводить пленных в безопасное место. Многих приходилось подталкивать. Они тащились вперед, с глазами, почти такими же безжизненными, как и у кузнецов Тени.
– Проверьте внутри кузницы тоже, – сказала Авиенда нескольким Стражам. Они двинулись внутрь, за ними последовали Айз Седай. Плетения Единой Силы встряхнули здание, когда они обнаружили еще кузнецов, и двое Аша'манов тут же юркнули внутрь.
Авиенда осмотрела долину. Битва принимала более опасный поворот; было много Отродий Тени в ущелье, ведущим из долины. У них было больше времени для подготовки и построения. Итуральде вел свои войска позади Айил, охраняя уже захваченные участки долины.
Терпение, думала Авиенда про себя. В ее задачу входила не битва впереди, а защита спины Ранда, как только он поднялся и вошел в Бездну Рока.
Только одно беспокоило ее. Могли ли Отрекшиеся переместится непосредственно в пещеру? Казалось, Ранд не волновался по этому поводу, но он был сильно отвлечен тем, что должен был сделать. Может она должна присоединиться к нему и…
Она нахмурилась, глядя вверх. Что это за тень?
Высоко в небе среди бурлящих облаков светило солнце. Некоторые грозовые тучи были словно в заплатах, абсолютно черных и ослепительно белых. Однако не тучи так внезапно скрыли солнце, а нечто осязаемое и черное, проникающее в это место.
Авиенду пробрал озноб и она почувствовала, что дрожит. Опустилась тьма, истинная тьма.
Солдаты на поле смотрели со страхом и даже ужасом. Свет ушел. Конец мира настал.
Внезапно на другом краю долины почувствовалось, что кто то направляет. Авиенда развернулась, стряхивая с себя страх. На земле поблизости валялись обрывки одежды, брошенное оружие и трупы. Все сражающиеся были теперь в устье долины, далеко от нее, где Айильцы пытались затолкать Отродий Тени назад в ущелье.
Хотя Авиенда не достаточно видела в темноте, она могла бы сказать, что солдаты уставились в небо. Даже Троллоки смотрели с благоговением. Но затем эта осязаемая тьма начала двигаться по небу, показав сначала краешек, а затем и все солнце. Свет! Это еще не конец.
Битва в долине возобновилась, но протекала уже более тяжело. Заставить Троллоков отступить в столь узкий проход все равно, что пытаться засунуть лошадь в маленькую трещину в скале. Невозможно, если вы не начали с разделки туши.
– Там! – сказала Авиенда, указывая в сторону долины за шеренгами Айил. – Я чувствую направляющую женщину.
– Свет, но она сильна, – выдохнула Несан
– Круг! – выкрикнула Авиенда. – Сейчас же!
Остальные потянулись, предоставляя Авиенде контроль над кругом. Сила окутала её, невероятная сила. Это было, как если бы она не переставала вдыхать, просто продолжая будучи в состоянии взять по‑больше воздуха, наполнялась, расширялась, вбираемой энергией. Она была бурей, огромным морем Единой Силы.
Она выбросила руки вперед, выпуская неоформленные плетения, только на половину сформированные. Это была слишком большая сила для нее, чтобы сформировать плетения. Воздух и Огонь хлынули из ее рук, столбами столь широкими как человек с вытянутыми в стороны руками. Вспыхнул густой, горячий, полу‑жидкий огонь. Не погибельный огонь – она была более умной для этого – но опасный, тем не менее. Воздух содержал в себе огонь в интенсивной разрушительной массе.
Столб пронесся через поле битвы, плавя камень снизу и поджигая трупы. Огромный кусок тумана исчез с шипением, и земля дрогнула, когда столб пропахал склон долины, где был вражеский направляющий – Авиенда могла только предположить, что это был один из Отрекшихся из‑за ее силы – который атаковал задние ряды Айил.
Авиенда выпустила плетение, ее кожа покрылась пленкой пота. Тлеющий черный столб дыма поднимался со стены долины. Расплавленная порода сочилась вниз по склону. Она стала неподвижной, ожидающей, внимательной. Единая Сила в ней фактически начала деформироваться, как будто пытаясь утечь из нее. Было ли это, потому что часть энергии, которую она использовала, пришла от мужчин? Никогда прежде не казалось что Единая Сила хочет уничтожить ее.
У нее было только краткое предупреждение: ужасный миг в виде направляющейся силы с другой стороны долины, сопровождаемый огромным порывом ветра.
Авиенда разрезала этот ветер в центре невидимым плетением размером с большое лесное дерево. Далее она направила за ним следующий удар огня, на этот раз более управляемый. Нет, она не смела использовать погибельный огонь. Ранд предупредил ее. Это могло расширить Скважину, сломать структуру действительности в том месте, где она была уже тонкой.
У ее врага не было того же ограничения. Следующее нападение женщины пришло словно раскаленный добела стержень, едва не задевший Авиенду‑ просверливший воздух в пальце от ее головы – до того как поразить стену кузницы позади. Погибельный огонь разрезал широкий ряд камня и кирпича стены, и здание рухнуло.
Хорошее избавление, подумала Авиенда, бросаясь к земле. – Пригнитесь! – приказала она другим. – Не дайте ей хороших мишеней! – Она направила плетение, закручивая воздух, чтобы создать бурю пыли и мусора перед ними. Затем она использовала плетение, чтобы замаскировать то, что она удерживает Единую Силу, и скрыть ее от врага. Она спряталась низко присев за ближайшим прикрытием: кучей шлака и сломанных кусков железа, ожидая нападения.
Погибельный огонь ударил снова, поражая каменистую землю, в месте где она была прежде. Он прошел через камень так легко, как копье проходит через дыню. Все спутники Авиенды спрятались, и они продолжали отдавать ей свою силу. Такая власть. Это отвлекало.
Она оценила источник атаки.
– Будьте готовы следовать за мной – сказала она другим, затем создала врата к месту, где началось плетение. – Следуйте за мной, но немедленно прячьтесь! ‑
Она прыгнула через врата, просвистев юбкой, удерживая Единую Силу, похожую на гром, которая почему‑то была обуздана. Она приземлилась на склон, выходящий на поле битвы. Ниже, Девы и мужчины сражались с троллоками; выглядело, как будто Айил сдерживали обширный черный поток.
Авиенда не имела больше свободного времени, чем быстрый взгляд. Она погрузилась в землю основным плетением Земли и вырвала кусок скалы размером с лошадь подняв его в воздух. Луч, нацеленный в нее, ударил в кусок скалы спустя секунду.
Управление погибельным огнем было словно владеть опасным копьем. Иногда он разрезал, но если он поражал отчетливый объект – например, человека – то заставлял весь объект вспыхнуть и исчезнуть. Погибельный огонь сжег кусок бытия рядом с Авиендой во вспышке, опуская пятнышки пылающей пыли, которая скоро исчезла. Позади нее, мужчины и женщины из ее круга, промчались через ее врата и, спрятались.
У Авиенды едва было время, чтобы заметить, что трещины появились в скале поблизости. Трещины, которые, казалось, излучали темноту. Полоса света позволила Авиенде увидеть источник, она выпустила горящую колонку огня. На сей раз она попала в плоть, сжигая стройную женщину с медно‑красной кожей в красном платье. Две другие женщины рядом сыпали проклятия, карабкаясь прочь. Авиенда начала вторую атаку на остальных.
Одна из двух – самая сильная – создала плетение с таким умением и скоростью, что Авиенда едва заметила его. Плетение возникло перед ее колонкой огня, в результате произошел взрыв горячего пара. Огонь Авиенды был погашен, и она задохнулась, временно ослепленная.
Военные инстинкты сработали. Затененная облаком пара, она упала на колени, затем перекатилась в сторону, захватывая горсти скал и отшвыривая их от себя, для отвлечения.
Это сработало. Когда она убрала слезы из глаз, раскаленный добела стержень, поразил скалу откуда исходил звук. Распространяя далее те темные трещины.
Авиенда сдула пар, плетением Воздуха, ее глаза все еще слезились. Она видела достаточно хорошо, чтобы отличить два черных силуэта, присевших поблизости на скалах. Один повернулся к ней, задыхаясь – увидел как Авиенда создает атакующее плетение – затем исчез.
Не было никаких врат. Человек просто, казалось, свернулся, и Авиенда не ощутила что направляют. Она действительно чувствовала что‑то еще, слабое… что‑то. Дрожание в воздухе, который не был полностью материальным.
– Нет! – сказала вторая женщина. Словно пятно для Авиенды, слезы затуманивали ее взор. – Не делайте ‑
Взгляд Авиенды очистился как раз, чтобы разобрать черты лица женщины – вытянутое лицо и темные волосы – когда ее плетение ударило женщину. Конечности женщины отлетели от ее тела. Тлеющая рука вращалась в воздухе, создавая водоворот черного дыма прежде, чем удариться о землю.
Авиенда кашлянула, затем распустила круг.
– Исцеление! – сказала она, с усилием поднимаясь на ноги.
Бера Хакин достигла ее первой, и плетение Исцеления заставило Авиенду задрожать. Она задыхалась, и ее окровавленная кожа, ее подпаленные глаза – были восстановлены. Она кивнула в благодарность Бере, которую она могла теперь видеть ясно.
Перед нею была Сарин – Айз Седай с заплаканным лицом и многочисленными темными косичками – она подошла к трупам убитых Авиендой, ее Страж Виталин был рядом с ней. Она покачала головой. – Духара и Фалион. Стали Повелителями Ужаса ‑
– Есть разница между Повелителями Ужаса и Черной Айя? – спросила Эмис.
– Конечно, – спокойным тоном сказала Сарен.
Поблизости, другие все еще держались за Единую Силу, ожидая следующую атаку.
Авиенда не думала, что она последует, так как услышала такой вздох потрясения, почувствовала такую панику в способе побега последней женщины – самой сильной из трех. Возможно, она не ожидала такого мощного сопротивления так скоро.
Сарин ткнула руку, которая принадлежала Фалион.
– Лучше было бы взять их живыми для допроса. Уверена, мы могли бы узнать личность той третьей женщины. Кто‑нибудь опознал ее?