Было такое ощущение словно грот поглощала их, заставляя их спускаться вниз к огням, что были внизу. Зазубренный клыкообразными сталактитами свод пещеры, казалось, становился ниже по мере того как они шагали. Нависая по дюйму с каждым шагом. Он не двигался и пещера не становилась постепенно уже. Он просто менялся, высокий в один момент и короткий в другой.
Грот был пастью, медленно сжимающей свою добычу. Волосы на голове Ранда коснулись верхушки сталактита, и Найнив присела на корточки, глядя вверх и приглушённо ругаясь.
– Нет, – останавливаясь сказал Ранд. – Я не приползу к тебе на коленях, Шай'тан.
Грот загромыхал. Тёмные своды пещеры, казалось, нажимали, давя на Ранда. Он стоял не двигаясь. Было такое ощущение, что он был застрявшей шестерёнкой и остальной механизм напрягался, чтобы продолжить крутить стрелки часов. Он стоял спокойно.
Камни задрожали, затем отступили. Ранд сделал шаг вперёд и выдохнул, когда давление спало. То, что он начал не могло быть остановлено сейчас. Замедление дало нагрузку и на него и на Тёмного; его противник был пойман в неизбежность настолько же, насколько и он сам. Тёмный не существовал в рамках Узора, но Узор всё же влиял на него.
Позади Ранда, там где он стоял, осталась небольшая лужица крови.
"Мне следует поспешить с этим", подумал он. "Я не могу истечь кровью и умереть до того как закончится битва".
Земля задрожала снова.
– Всё верно, – прошептал Ранд. – Я пришёл за тобой. Я не овца, ведомая на бойню, Шай'тан. Сегодня я охотник.
Дрожание земли походило на смех. Ужасный смех. Ранд не обратил внимания на обеспокоенный взгляд Морейн, пока она шла рядом с ним.
Они шли вниз. Странное чувство пришло по узам. Одна из женщин была в беде. Была ли это Илэйн? Авиенда? Он не мог сказать. Искривления этого места влияли на узы. Он двигался сквозь время иначе, чем они, и он потерял свое чувство времени, с тех пор как они вошли. Он мог лишь чувствовать, что одна страдала от боли.
Ранд зарычал, ускоряя ход. Если Тёмный повредил им… Не должно ли здесь быть светлее? Они вынуждены были полагаться на мерцание Калландора, когда он пропускал через него саидин.
– Где огни? – спросил Ранд, голос отразился эхом. – Расплавленный камень внизу пути?
– Огни были поглощены, Льюс Терин, – сказал голос из теней впереди.
Ранд остановился, затем шагнул вперед, Калландор вспыхнул, чтобы высветить фигуру, стоящую на одном колене, на границе света, голова склонена, держащую меч перед собой, остриё которого упирается в землю.
За фигурой было… ничто. Чернота.
– Ранд, – сказала Морейн, держа руку на его руке. – Тёмный поднимается вопреки своим узам. Не касайся этой черноты.
Фигура встала и обернулась, теперь знакомое лицо Моридина отражало мерцание Калландора. Рядом с ним на земле лежала оболочка. Ранд не мог объяснить это по другому. Она была подобна личинке которую некоторые насекомые сбрасывают после того, как они выросли, только эта была в форме человека. Человека без глаз. Одного из Мурддраалов?
Моридин посмотрел на оболочку, проследив взгляд Ранда.
– Сосуд, который больше не нужен моему хозяину, – сказал Моридин. Саа размещалась в белках его глаз, подпрыгивая, дрожа, двигаясь с сумасшедшей силой. – Это породило то, что у меня за спиной.
– За тобой – ничто.
Моридин поднял свой меч перед своим лицом в салюте.
– Точно. – Те глаза были почти полностью чёрными.
Ранд послал Морейн и Найнив оставаться на несколько шагов позади, пока он приближался.
– Ты требуешь дуэль? Здесь? Сейчас? Элан, ты же знаешь, то, что я делаю, – неизбежность. Замедление меня не имеет никакого смысла.
– Никакого смысла, Льюс Терин? – засмеялся Моридин. – Если я тебя ослаблю даже чуть‑чуть, не будет ли задача моего хозяина более простой? Нет, я думаю, что должен преградить тебе путь. А если я выйду победителем, что тогда? Твоя победа не гарантирована. И никогда не была.
"Я снова выиграю, Льюс Терин – "
– Ты можешь отойти в сторону, – сказал Ранд, подымая Калландор; мерцание его света искажало чёрный меч Моридина. – Моя победа также не гарантирована, как и твое падение. Позволь мне пройти. Хотя бы раз, сделай выбор, который ты знаешь, что должен сделать"
Моридин засмеялся.
– Сейчас? Сейчас ты просишь меня вернуться к Свету? Мне было обещано забвение. Наконец‑то, ничто, уничтожение моей сути началось. Конец. Ты не украдёшь этого у меня, Льюс Терин! Клянусь могилой, нет!
Моридин размахивая наступал.
Лан выполнил Вишневый Лепесток Целует Пруд‑не простая задача верхом, так как эта форма не была предназначена для седла. Его меч проткнул шею Троллока, зайдя на несколько дюймов в кожу существа. Этого было достаточно, чтобы заставить зловонную кровь цвести в брызгах. Тварь с лицом быка бросил свое оружие, для того чтобы зажать рану на шее, и выдавил бульканье полу‑крик, полу‑стон.
Лан развернул Мандарба обратно, когда второй Троллок наскочил со стороны. Он отрезал ему руку, пока он разворачивался. Троллок споткнулся от удара, и Андер проткнул его сзади.
Андер остановил свою лошадь рядом с Мандарбом, сквозь грохот битвы, Лан услышал как друг тяжело дышал. Как давно они сражались здесь, в первых рядах сражения? Руки Лана висели свинцовыми гирями на его плечах.
Так плохо не было даже во времена Кровавого Снега.
– Лан! – закричал Андер. – Они все идут!
Лан кивнул, а затем направил Мандарба обратно на пару Троллоков, которые полезли через трупы, чтобы атаковать. Эти два были также с ловчий шест. Это не редкость для Троллоков, они поняли, что люди на ногах были гораздо менее опасны для них, чем воины верхом на лошадях. Однако, это заставило Лана задаться вопросом, пытались ли они захватить его.
Он и Андер позволили Троллокам пролезть и атаковать, а двое членов Высшей Гвардии заехали со стороны, чтобы отвлечь их внимание. Троллоки наскочили на Лана, и они рванули вперед, обрубая наполовину древки их ловчих шестов…
Твари не остановились, потянув грубые пальцы в попытке стащить его с лошади. Лан почувствовал гнилостный запах дыхания одной, когда вонзил ей меч в горло. Как медленно он двигался! Андеру лучше находиться в нужном месте.
Лошадь Андера появилась во внезапном галопе, ударив бронированным крупом во второго Троллока, сбив его в сторону. Тот споткнулся и двое гвардейцев добили его топорами с длинными рукоятями.
Оба гвардейца были в крови, как и Андер. Как и сам Лан. Он лишь смутно помнил, что получил рану на бедре. Он так устал, что был уже не в состоянии сражаться.
– Отступаем, – неохотно объявил он. – Пусть кто‑нибудь другой займет эту точку. Лан и его люди вели тяжелую кавалерию на острие атаки, сдавливая Троллоков и рассекая их треугольное построение, разбрасывая в стороны, чтобы потом сокрушить фланговыми атаками.
Остальные кивнули и он мог почувствовать их облегчение, как и свое, и пятьдесят с небольшим гвардейцев повернули назад. Они отступили и группа шайнарцев заполнила этот пробел. Лан очистил свой меч и вложил в ножны. Молния прогрохотала выше. Да, кажется эти облака сегодня ниже. Как ладонь, медленная давящая на людей, пока они умирали.
Молнии одна за другой, рядом, разорвали воздух. Лан повернул резко Мандарба Сегодня было много молний, но эти были слишком близко друг к другу. Пахло дымом в воздухе.
– Повелители ужаса? – спросил Андер.
Лан кивнул, глазами оглядывая нападавших. Все, что он мог видеть это линии воинов, кишащие массы троллоков волнообразно несущиеся вперед. Ему нужно было место повыше.
Лан указал на один из холмов и пришпорил Мандарба. Члены арьергарда, заметив его, проезжавшего мимо, поднимали вверх руки и выкрикивали "Дай Шан". Их броня была заляпана кровью. В течение всего дня резервы выходили на передовую, затем возвращались назад.
Мандарб взобрался на холм. Лан похлопал коня, спешился и побрел рядом с жеребцом. На вершине он остановился, оглядывая поле битвы. Армии Порубежников представляли собой колосовидные вкрапления серебра и различных цветов в море Троллоков.
Так много. Снова явились Повелители Ужаса на своей большой платформе, которую катили по полю дюжины Троллоков. Они нуждались в высоте, чтобы видеть, куда направлять свои атаки. Лан стиснул зубы, наблюдая, как серия молний ударила в Кандорцев, подбрасывая тела в воздух и открывая брешь в их рядах.
Собственные направляющие Лана нанесли ответный удар, бросая молнии и огонь на надвигающихся Троллоков, чтобы сдержать прорыв через дыру в линии Порубежников. Это не сможет продолжаться долго. У него было гораздо меньше Айз Седай и Аша'манов, чем Повелителей Ужаса у Тени.
– Свет, – сказал Принц Кайсель, подъезжая к нему вплотную. – Дай Шан, если они пробьют достаточно брешей в наших порядках…
– Подходят резервы. Там, – Указал Андер Он все еще поднимался на холм и Лану пришлось пройти вперед, чтобы оглянуться и посмотреть, куда тот указывал. Группа шайнарских всадников приближалась к участку, на который сыпались молнии.
– Там тоже, – сказал Кайсель, показывая на восток. Группа арафельцев двигалась туда же. Два отряда спутались, бросившись ликвидировать брешь в одно и тоже время.
Молнии посыпались с неба дождем на платформу с Повелителями Ужаса. Хорошо. Наришме и Мерис было сказано наблюдать за Повелителями Ужаса и попытаться убить их. Возможно, это отвлечет противника. Лан сосредоточился кое на чем другом.
Почему две резервные группы были направлены, чтобы заткнуть одну и ту же дыру? Их было многовато для выполнения задачи; так много, что они мешали друг другу. Ошибка?
Он с неохотой забрался в седло Мандарба, заставляя поработать лошадь так скоро. Он хотел проверить эту ошибку
В волчьем сне Перрин и Гаул остановились на горном хребте, оглядывая долину с горой на окраине. Над горой в бешеном вихре носились черные тучи, едва не касаясь ее вершины
Ветра метались по долине и Перрин был вынужден создать карман спокойствия вокруг себя и Гаула, отклоняя обломки. Внизу они улавливали краткие обрывки огромной битвы. Айил, Троллоки и люди в броне появлялись на мгновенья в волчьем сне, как будто созданные из скручивающихся дыма и пыли, размахивающие оружием, чтобы потом развеяться.
Многие волки были здесь во сне, все вокруг. Они ждали. чего‑то. Нечто чего они не могли объяснить Перрину. У них было имя Ранда, Ночной охотник… Возможно, они были здесь свидетелями того, что он будет делать.
– Перрин? – спросил Гаул.
– Наконец‑то он здесь, – тихо сказал Перрин. – Он вошёл в Бездну Рока.
Перрин был нужен Ранду в какой‑то момент на протяжении этого сражения. К сожалению, Перрин не мог просто оставаться здесь; была работа, которую нужно было сделать. Они с Гаулом, с помощью волков, обнаружили Грендаль поблизости от Кайриэна. Она разговаривала с некоторыми людьми в их снах. Возможно с Друзьями Тёмного среди армий?
"Перед этим она заглядывала в сны Башира", думал Перрин. "Или так утверждала Ланфир. Он не доверял ей ни на миг".
В любом случае, он обнаружил Грендаль сегодня ранее, и планировал нанести удар, когда она внезапно исчезла.
Он знал как проследить кого‑либо в мире снов, когда он смещался, и он последовал за ней сюда, в Такан'дар.
Ее запах неожиданно обрывался посреди долины. Она Переместилась назад в реальный мир. Перрин не знал точно, сколько времени прошло в волчьем сне; у него с Гаулом еще была еда, но чувствовалось, будто прошли дни и дни. Ланфир сказала, что чем ближе Перрин будет находиться к Ранду, тем сильнее искажается время. Наверное он мог бы проверить это утверждение.
"Он здесь, Юный Бык!" Послание пришло, неожиданно и срочно, от волка по имени Восход Солнца, "здесь в ущелье. Губитель прошёл среди нас! Поспеши!"
Перрин взвыл, схватил Гаула за плечо не говоря ни слова и сместил их. Они возникли на каменистом пути, ведущем к зияющей дыре в скале над ними, проходу вниз в саму Бездну Рока.
Поблизости лежал волк, со стрелой в боку, распространяя запах смерти. Другие завывали неподалёку. Ужасный ветер налетел на него; Перрин пригнул голову и бросился в него, Гаул сбоку. "Внутри, Юный Бык", послал волк. "Внутри рта тьмы".
Не смея думать, что он делает, Перрин ворвался в длинную узкую комнату, заполненную острыми камнями, выступающими из пола и потолка. Впереди, что‑то яркое посылало пульсирующие волны через пространство. Перрин поднял руку, загораживая свет, разглядывая неясные силуэты в конце комнаты.
Двое мужчин, сошлись в битве.
Две женщины, как будто замороженные.
И всего в паре шагов от Перрина, Губитель, натягивающий свой лук до щеки.
Перрин взревел, молот в руке, и сместился между Губителем и Рандом. Он отбил стрелу в воздухе своим молотом и расщепил вторую, сразу после того, как она вылетела. Глаза Губителя распахнулись и он исчез.
Перрин сместился к Гаулу, схватил его за руку и сместился назад, туда где был Губитель и уловил след его расположения.
– Будь начеку, – сказал Перрин, затем сместил их за человеком.
Они упали в середину группы людей. Они были Айил, но вместо того, чтобы носить нормальные софы, у них были странные красные вуали.
Перемещение не забросило Перрина и Гаула далеко; это была своего рода деревня, расположенная достаточно близко к вершине Шайол Гул, чтобы быть видимой издалека.
Красновуальные атаковали. Перрин не был особенно удивлен, когда обнаружил Айил на стороне Тени. Друзья Тёмного были среди всех народов. Но зачем же обнаруживать себя цветом своих вуалей?
Перрин взмахнул молотом по широкой дуге, держа Айил на расстоянии, затем сместился за их спины, сокрушая голову одного из них. Гаул превратился в расплывчатое пятно копий и коричневой одежды, уклоняясь от атак красновуальцев, нанося удары копьем, затем исчезая, потом появляясь и снова нанося удар. Да, он научился быстро, очевидно, быстрее, чем эти красновуальные, так как они за ним не поспевали. Перрин разбил еще одному коленную чашечку и оглянулся в поисках Губителя.
Там. Он стоял на пригорке выше, наблюдая. Перрин взглянул на Гаула, который в перерыве между прыжками быстро кивнул ему. Оставалось восемь красновуальцев, но…
Земля под ногами Гаула начала подниматься, взрываясь, когда Гаул подпрыгнул. Перрин сумел защитить своего друга, создав под ним стальную пластину, чтобы отклонить взрыв, но он был слишком близок. Гаул жестко приземлился и Перрин был вынужден переместиться к нему и атаковать красновуальцев, нападающих сзади.
– Будь осторожен, – выкрикнул Перрин Гаулу. – Как минимум один из этих парней может направлять!
Свет. Как будто Айил, сражающихся на стороне Тени, не было достаточно. Направляющие Айил. Направляющие мужчины Айил. Свет!
Когда Перрин качнулся к другому, прибыл Губитель, в одной руке меч, в другой – длинный охотничий кинжал, такой, который используют для свежевания добычи.
Рыча, Перрин бросился в бой и они начали странный танец. Один атаковал другого, тот исчезал и появлялся неподалеку, чтобы атаковать в свою очередь. Они так и кружили, один смещается, потом другой, в попытке достать противника. Перрин только что упустил сокрушающий Губителя удар и тут же чуть не словил клинок в живот.
Гаул оказался весьма полезным, Перрину было бы очень сложно противостоять Губителю и красновуальцам одновременно. К сожалению, Гаул мало что мог сделать, кроме как отвлекать его врагов и это давалось ему с большим трудом.
Когда столб огня почти достал Перрина, он принял решение. Он сместился к Гаулу и, чуть не получил копье в плечо. Перрин превратил копье в тряпочное и оно согнулось об его кожу.
Гаул, глядя на Перрина, начал было открывать рот, но Перрин не дал ему шанса заговорить. Он схватил своего друга за руку и переместил их. Они исчезли в тот момент, когда вокруг них вспыхнуло пламя.
Они вновь появились у входа в Бездну Рока. Плащ Перрина тлел. У Гаула кровоточила рана на бедре. Когда он ее получил?
"Вы там?", безотлагательно послал Перрин.
Дюжины и дюжины волков ответили. "Мы тут, Юный Бык."
"Ты поведешь нас, Юный Бык? На Последнюю Охоту!"
"Наблюдай за Лунной Охотницей, Юный Бык". Она выслеживает тебя подобно льву в высокой траве.
"Вы нужны мне", послал Перрин волкам. "Губитель здесь. Сразитесь ли вы с ним, и его людьми, ради меня?"
"Это Последняя Охота", вернул один из них, в то время как многие другие согласились помочь ему. Они возникли на склонах Шайол Гул. Перрин мог чуять их обеспокоенность; они не любили это место. В это место волки не приходили, ни в мире пробуждения, ни во сне.
Губитель проследовал за ним. Либо он понял, что Перрин будет охранять это место, или он намеревался закончить атаку на Ранда. В любом случае Перрин видел, что он стоит наверху на гребне скал, глядя вниз на долину – темная фигура с луком и в черном плаще, бьющемся на неистовых ветрах. Под ним все еще бушевала битва в виде образов из пыли и теней. Тысячи и тысячи людей умирали, убивали, только их призраки достигали этого места.
Перрин сжал свой молот.
– Давай, рискни, – прошептал он. – Ты обнаружишь, что сейчас я другой противник.
Губитель поднял свой лук, затем спустил тетиву. Стрела разделилась на четверо, затем на шестнадцатеро, затем град стрел устремился в сторону Перрина.
Перин зарычал, затем атаковал колону воздуха, которую создал Губитель, чтобы прекратить ветер. Колона исчезла, и яростный ураган подхватил стрелы, закрутив их в вихре.
Губитель появился перед Перрином, сверкая ножом и мечом. Перрин прыгнул на него. В это время рядом возникли красновуальники. Волки и Гаул немедленно вступили с ними в схватку, давая Перрину возможность не отвлекаться от своего главного врага. Перрин крутанулся, с ревом отбивая оружие Губителя, и целясь ему в голову.
Губитель отскочил и создал каменные руки, которые вырвались из под земли, разбрасывая щебень и осколки скалы, пытаясь схватить Перрина. Сконцентрировавшись, Перрин заставил их взорваться, и осыпаться обратно на землю. Он уловил острый запах удивления Губителя.
– Ты здесь во плоти, – зашипел Губитель.
Перрин подскочил к нему, перемещаясь в прыжке, чтобы добраться до мужчины быстрее. Губитель блокировал щитом, который появился в его руке. Ма'алленир оставил большую вмятину на нем, но был отклонен.
Губитель исчез, и появился сзади в пяти шагах, на краю пути, ведущего к пещере. – Я очень рад, что ты пришел охотиться на меня, волчонок. Мне было запрещено искать тебя, а теперь ты здесь. Я содрал шкуру с родителя, а теперь и с щенка.
Перрин бросился на Губителя смазанным скачком, похожем на тот, что он использовал для перемещения с холма на холм. Он врезался в человека, бросая их
обоих на выступ перед открытой Бездной Рока, позволяя им пролететь с дюжину шагов по направлению к земле.
Молот Перрина была у него на поясе – он не помнил как повесил его туда – но он не хотел бить этого человека молотом. Он хотел узнать, что почувствует Губитель в тот момент, когда он ударит кулаком в его лицо. Удар достиг своей цели, когда они упали, но лицо Губителя неожиданно оказалось жестким, как камень.
В этот момент, борьба переросла не борьбу плоти против плоти, но воли против воли. Когда они упали вместе, Перрин представил как кожа Губителя становится мягкой, деформируясь от его удара, кости ломаются и трещат. Губитель, в ответ на это, представил свою кожу похожей на камень.
В результате щека Губителя стала жесткой, как камень, но Перрин все равно расколол ее. Они упали на землю и откатился друг от друга. Когда Губитель поднялся, его правая щека выглядела так, будто по статуе ударили молотом, небольшие трещины зазмеились по коже.
Кровь начала струиться из этих трещинок, и Губитель открыл глаза в крайнем удивлении. Он поднял руку к щеке, и почувствовал кровь. Кожа снова стала плотью, и на трещинках появились стежки, будто сделанные хирургом. Никто не мог исцелить себя в Волчьем сне.
Губитель усмехнулся Перрину и ринулся на него. Двое танцевали взад и вперед, кружа в клубящейся пыли, которая формировала лица и тела людей, бьющихся за свои жизни в другом месте, другом мире. Перрин с грохотом упал через пару из них, пыль струилась от качающегося Ма'аленира. Губитель скользнул назад, создавая ветер, сдувающий с пути, затем быстро напал.
Перрин превратился в волка, не задумываясь, меч Губителя прошел над его головой. Молодой бык прыгнул на Губителя, швырнув его назад через очертания двух Айильцев, борющихся друг с другом. Те распались на песок и пыль. Другие развело по сторонам, затем сдуло.
Вой бури ревел в ушах Молодого быка и пыль проникала в его глаза и кожу. Он перекатился через Губителя, затем рванулся к горлу. Как сладко будет ощутить вкус кровь этого двуногого у себя во рту. Губитель переместился.
Молодой бык обернулся Перрином, с молотом наперевес, присев на равнине отрывочных боев, сменяющихся людей. Осторожнее, подумал он про себя. Ты волк, но более человек. Для начала он понял, что некоторые из этих видений не были полностью людьми. Он увидел пару, которая отчетливо напоминала змей по внешнему виду, хотя они быстро исчезли.
Это место отражает другие миры? он задумался, не зная, что еще можно сделать с призраками.
Губитель пришел к нему еще раз, стиснув зубы. Молот Перрина нагрелся в его пальцах, и его нога пульсировала в том месте, куда он был ранен, а затем исцелен во время его последнего боя с Губителем. Он заревел, пропуская меч Губителя очень близко – давая ему чиркнуть себя по щеке – в тот момент когда с грохотом опустил свое оружие на человека.
Губитель исчез.
Перрин не остановил замаха, и на мгновение предположил, что он попал по Губителю. Но нет, его молот едва коснулся цели, когда Губитель исчез. Соперник ожидал, готовый переместиться в любой момент. Перрин почувствовал как кровь струится по бороде к подбородку; меч оставил глубокий надрез на его щеке, практически в том же месте где он ударил Губителя в лицо.
Он понюхал воздух, крутясь вокруг, пытаясь уловить запах месторасположения Губителя. Куда он пошёл? Ничего не было.
Губитель не сместился в другое место в волчьем сне. Он знал, что Перрин может последовать за ним. Вместо этого он должно быть прыгнул назад в пробужденный мир. Перрин взвыл, понимая, что упустил свою добычу. Волк в нём противился этому, проваленная охота, и это было борьбой для Перрина, вернуть контроль над собой.
Это был запах, который бросил его назад к нему. Горящий мех. Это сопровождалось завываниями от боли.
Перрин сместил себя назад, на вершину пути. Волки лежали сожженные и умирающие посреди трупов в красных вуалях. Двое из них были всё ещё на ногах, спина к спине, и неуместно, они спустили свои вуали. У них были ряды острых зубов, и они улыбались, почти с сумасшествием, пока направляли. Сжигая волка за волком до углей. Гаул был вынужден найти приют за скалой, его одежды тлели. Он пах болью.
Двое улыбающихся направляющих похоже не волновались о том, что их компаньоны умирали, истекая кровью, на земле вокруг них. Перрин направился к ним. Один поднял руку и испустил струю огня. Перрин превратил её в дым, затем разделил его, входя прямо в него, серо‑черный дым закружился вокруг него, затем устремился прочь.
Другой Айилец также направлял, пытаясь распотрошить землю под Перрином. Перрин знал, что земля не разломится, что это будет сопротивляться плетениям. Так оно и случилось. Перрин не мог видеть плетения, но он знал, что земля – неожиданно намного более прочная – отказалась сдвинуться с места, как ей приказывали.
Первый Айил рыча достиг его копья, но Перрин схватил его за шею.
Он страстно хотел сломать этому парню горло. Он снова упустил Губителя, и волки были мертвы, из‑за этих двоих. Он сдержал себя. Губитель… Губитель заслуживал худшей участи, чем смерть, за то, что он сделал. Он не знал об этих людях, и не был уверен, что убивая их здесь, убьёт их навсегда, без возрождения.
Ему казалось, что каждый, включая подобных созданий, должен иметь второй шанс. Красновуальный в его руке дернулся, пытаясь спеленать Перрина плетением Воздуха.
– Ты идиот, – тихо сказал Перрин. Потом посмотрел на второго. – Ты тоже.
Оба моргнули, потом посмотрели на него глазами, в которых росла слабинка. Один стал пускать слюну. Перрин покачал головой. Губитель не обучил их вовсе. Даже Гаул, всего лишь после… как долго это длилось? В любом случае, даже Гаул знал как не быть пойманным подобным образом, оказавшись во власти кого‑либо, кто мог изменить саму ёмкость их ума.
Перрин продолжал думать о них как идиотах, поддерживая превращение. Он упал на колени, выискивая среди волков раненых, которым он мог помочь. Он вообразил повязки на ранах тех, кто был поврежден. Они быстро выздоровят в этом месте. Волки похоже были в состоянии сделать это. Они потеряли восьмерых, из тех кого призвал Перрин. Другие присоединились к нему, но в их посланиях не было сожаления. Они сражались. Это было то, зачем они явились.
После этого, Перрин посмотрел на поверженных красновуальщиков. Все были мертвы. Гаул захромал рядом с ним, держа сожжённую руку. Рана была плохой, но не несла немедленной угрозы жизни.
– Нам нужно забрать тебя отсюда, – сказал ему Перрин, – и получить некоторое Исцеление. Я не знаю, который сейчас час, но я думаю нам следует пойти на Меррилор и подождать пока откроются Врата.
Гаул улыбнулся ему во все зубы.
– Я самолично убил двоих из них, Перрин Айбара. Один мог направлять. Я считал что обрёл великую честь, потом выскользнул ты и захватил двух пленных. – Он покачал головой. – Сама Байн бы смеялась всю дорогу назад в Трёхкратную Землю, если б увидела это.
Перрин обернулся на двух своих пленников. Убивать их здесь казалось бессердечной жестокостью, но освободить их значило сражаться с ними снова – возможно теряя больше волков, больше друзей.
– Я не ожидаю от них, что они придерживаются джи'и'тох, – сказал Гаул. – Ты бы взял мужчину, который может направлять в качестве гай'шан в любом случае? – Он заметно вздрогнул.
– Просто убей их и покончи с этим, – сказала Ланфир.
Перрин посмотрел на нее. Он не подпрыгнул, когда она заговорила – он немного попривык к способу, которым она появлялась и исчезала. Однако, он находил его раздражающим.
– Если я убью их здесь, убьёт ли это их навсегда?
– Нет, – сказала она, – Для людей это таким образом не работает.
"Доверял ли он ей?" В этот раз, по определенным причинам, он обнаружил, что доверял. "Зачем бы ей лгать? Все еще убивая невооруженных мужчин… они здесь были чуть больше чем дети, по сравнению с ним."
"Нет", думал он, "принимая во внимание мертвых волков, не дети. Намного более опасные".
– Эти двое были Обращены, – складывая руки сказала она, кивая на двух направляющих. – Многие из них родились в эти дни, однако у этих двоих зубы расположены рядами. Они были захвачены и Обращены.
Гаул что‑то пробормотал. Это звучало как клятва, но также звучало благоговейно. Это было на Старом Наречии, и Перрин не смог уловить значение. После этого, однако, Гаул поднял копьё. Он пах опечаленно.
– Вы плюнули ему в глаза, и поэтому он использовал вас, братья мои. Ужасно…
"Обращенные", думал Перрин. "Подобно тем мужчинам в Чёрной Башне. Он нахмурился, идя вверх и беря голову одного из мужчин в свои руки. Может ли его воля вернуть этого мужчину к Свету? Если он был принуждён ко злу, может ли это быть восстановлено?"
Перрин ударил что‑то громадное, когда толкнул разумы этих мужчин. Его воля свободно отскочила, подобно ветке, которую пытались использовать, чтобы разбить железные ворота. Перрин отшатнулся.
Он посмотрел на Гаула и покачал головой.
– Я ничего не могу для них сделать.
– Я сделаю это, – сказал Гаул. – Они наши братья.
Перрин неохотно кивнул, пока Гаул перерезал горло обоим мужчинам. Пусть уж лучше так. Тем не менее, это заставило Перрина смотреть, чтобы увидеть это. Он ненавидел то, что сражение делало с людьми, то, что оно делало с ним. Перрин, каким он был месяцы назад, никогда бы не стоял и не наблюдал бы такое. Свет… если бы Гаул не сделал это, он бы сделал сам. Он знал это.
– Ты можешь быть таким ребёнком, – сказал Ланфир, руки все ещё сложены на груди, пока она наблюдала за ним. Она вздохнула, затем взяла его рукой. Волна леденящего Исцеления прошла через него. Рана на щеке закрылась.
Перрин глубоко вздохнул, затем кивнул в сторону Гаула.
– Я не твоя посыльная, волчонок, – сказала она.
– Ты хочешь убедить меня, что ты не враг? – спросил он. – Тогда самое время начать.
Она вздохнула, затем помахала в нетерпении, чтобы Гаул приблизился. Он подошёл, прихрамывая, и она Исцелила его.
Далекое урчание сотрясло разлом за ними. Она посмотрела туда и сузила глаза.
– Я не могу оставаться здесь, – сказала она. Потом пропала.
– Я не знаю, что с этим делать, – сказал Гаул, закатывая руку, там где одежда была сожжена, а кожа исцелена. – Я считаю, что она играется с нами, Перрин Айбара. И я не знаю в какую игру.
Перрин хрюкнул соглашаясь.
– Этот Губитель… он вернётся.
– Я думаю о способе сделать что‑нибудь с этим, – сказал Перрин, потянувшись к поясу, где ремнями был привязан Шип Снов. Он освободил его. – Сторожи здесь, – сказал он Гаулу, затем вошёл в разлом.