Авиенда боролась на склонах долины Такан'дар, пытаясь избежать щита Духа, который пробовала поставить Грендаль. Плетение, как кружево, не поддавалось попыткам дотянуться до Единой Силы. Ее ноги были разбиты, она не могла стоять. Она лежала, страдая, почти не способная двигаться.
Она отбила его, но еле‑еле.
Отрекшаяся облокотилась на выступ скалы, как делала это уже некоторое время, бормоча себе под нос. Ее бок истекал ярко красной кровью. Внизу, в долине, бушевала битва. Белый серебристый туман катился через мертвых и живых
Авиенда попыталась подползти к вратам. Они все еще были открыты, и через них она могла видеть дно долины. Что то должно быть отвлекло Кадсуане и других, либо же Авиенда открыла врата не в том месте.
Свечение саидар снова окружило Грендаль. Еще плетения; Авиенда разбила их, но они задержали ее продвижение к вратам.
Грендаль застонала, затем сделала усилие, чтобы выпрямиться. Шатаясь, она пошла в направлении Авиенды, хотя женщина и выглядела ошеломленной из‑за потери крови.
Авиенда мало что могла сделать, чтобы защитить себя, слабая от потери крови. Она была беспомощна.
Кроме…
… у неё были врата, что она завязала. Они по‑прежнему висели здесь, удерживая портал открытым. Плетение из нитей.
Осторожно, нерешительно, но с отчаянием, Авиенда мысленно потянулась и
дернула, освобождая одну из нитей врат. Она могла это сделать. Поток задрожал и исчез.
Это было что‑то, что делали Айил, и что Айз Седай считали ужасно опасным. Результат мог быть непредсказуемым: взрыв, маленький сноп искр… Авиенда могла быть выжжена.
Или же могла вызвать разрушительный взрыв.
Для неё это будет хорошо. Если она убьет одну из Отрекшихся рядом с собой, это будет отличная смерть.
Она попытается.
Грендаль остановилась возле Авиенды и заворчала что‑то про себя, закрыв глаза.
Затем женщина открыла глаза и начала создавать другое плетение. Принуждение.
Авиенда выбирала все быстрей, вытаскивая две, три, полдюжины нитей из врат. Почти, почти …
– Что ты делаешь? – потребовала Грендаль.
Авиенда выбирала нити все быстрее, и в спешке, выдернула не ту нить. Она замерла, наблюдая как поток искривился, удаляя другие нити рядом с собой.
Грендаль зашипела и начала накладывать Принуждение на Авиенду. Врата взорвались в вспышке света и жара.
Шайсам завладел полем боя, его туман проталкивался через этих волков и людей, которые думали преградить ему путь к ал’Тору.
Да, ал’Тор. Тут он будет убивать, уничтожать, насыщаться. Да, ал’Тор!
Нечто затрепетало на краю его ощущений. Шайсам заколебался, нахмурясь. Что‑то было не так? Часть его… Часть его чувств притупилась.
Что это было? Он пустил свою телесную оболочку над землей через туман. Кровь стекала с его пальцев, лилась с кинжала что он сжимал, чудесное семя, последняя часть его старого Я.
Он наткнулся на труп убитого его туманом. Шайсам нахмурился, наклонившись. Это тело выглядело знакомым…
Труп протянул руку и схватил ШайсамА за горло. Он задохнулся, когда труп открыл глаза – он вспомнил.
Я слышал одну странную вещь о заболеваниях, – прошептал Мэт Коутон. – После того, как ты заразился и выжил, ты уже не заболеешь этой болезнью.
…..
Шайсам заметался, запаниковал. Нет. Нет, не так должна была пройти встреча со старым другом! Он вцепился в держащую его руку, но с ужасом понял, что уронил свой кинжал.
Коутон дернул его вниз и швырнул на землю. Шайсам призвал своих рабов. Слишком поздно! Слишком медленно!
– Я пришел вернуть твой подарок, Мордет, – прошептал Коутон. – Я думаю, мой долг уплачен полностью.
Коутон вбил кинжал прямо между ребрами, в сердце Шайзама. Привязанный к этой жалкой смертной форме, Мордет закричал. Падан Фейн взвыл, и почувствовал, что его плоть плавится на костях. Туман вздрогнул, начал крутиться и дрожать.
Вместе они умерли.
Перрин перенесся в волчий сон и нашел Гаула, следуя по запаху крови. Ему ненавистно было бросить Мэта с Машадаром, но он был уверен – по взгляду, которым одарил его Мэт после падения – что его друг мог пережить туман, и знал, что делает.
Гаул хорошо спрятался, забившись в трещину в скале, прямо рядом с Бездной Рока. Гаул все еще нес одно копье и затемнил свои одежды, чтобы сливаться со скалами вокруг него.
Он клевал носом, когда Перрин нашел его. Гаул был не только ранен, но и пробыл в волчьем сне слишком долго. Если Перрин чувствовал болезненное изнеможение, то для Гаула оно должно было быть гораздо хуже.
– Пойдем Гаул, – сказал Перрин, помогая ему выбраться из скал.
Гаул выглядел ошеломленным. – Никто не прошел мимо меня, – бормотал он. – Я наблюдал, Перрин Айбара. Кар'а'карн в безопасности.
Ты все сделал хорошо, мой друг, – ответил Перрин. – Лучше, чем кто либо мог ожидать. Ты получил много чести.
Гаул улыбнулся, облокотившись на плечо Перрина. – Я забеспокоился. когда волки исчезли, я забеспокоился.
– Они сражаются в мире пробудившихся. Перрин чувствовал потребность вернуться сюда. Найти Гаула было только частью этого, но здесь было что то еще, тяга, которую он не мог объяснить.
– Держись, – сказал Перрин, схватив Гаула за талию. Он перенес их на поле Мериллор, а потом перенесся из волчьего сна и появился в центре лагеря Двуреченцев.
Люди незамедлительно сосредоточились на Перрине, крики нарастали. – Свет, Перрин! – сказал мужчина неподалеку. Грейди, с глубокими мешками под глазами, бросился вперед. – Я чуть не сжег вас в уголь, Лорд Златоокий. Как вам удалось так появиться?
Перрин покачал головой, кладя Гаула на землю. Грейди осмотрел рану на боку человека, а затем позвал за одной из Айз Седай для проведения Исцеления. Они суетились вокруг – некоторые из двуреченских мужчин кричали, что Лорд Златоокий вернулся.
Фэйли. Фэйли была здесь, в Мериллоре с Рогом.
Я найду её.
Ранд был один, незащищенный в волчьем сне.
Гори оно, это не имеет значения! думал Перрин. Если я потеряю Фэйли.
Если Ранд умрет, он потеряет Фэйли. И все остальное. Там все еще оставались Отрекшиеся. Перрин сомневался. Он должен пойти искать её, разве нет? Разве это не его долг, как её мужа? Может ли кто‑то еще присмотреть за Рандом?
Но. если не он, тогда кто?
Хоть это и разрывало его на части, Перрин начал искать волчий сон в последний раз.
Моридин подхватил Калландор с пола. Тот засиял от Единой Силы.
Ранд отступил прочь, держа больную руку у груди. Моридин засмеялся, поднимая оружие вверх. – Ты мой, Льюс Тэрин. Ты, наконец‑то мой! Я. Он замолчал, потом посмотрел на меч, возможно, в благоговении. – Он может усиливать Истинную силу. Са'ангриал Истинной Силы? Как? Почему? Он засмеялся громче.
Водоворот закрутился вокруг них.
– Направлять Истинную Силу здесь смертельно, – закричал Ранд. – Это сожжет тебя в золу!
– Это забвение! – закричал Моридин. Я буду знать, что это произойдет, Льюс Тэрин.
Я заберу тебя с собой.
Свечение меча стало ярко темно‑красным. Ранд мог ощущать силу, исходящую от Моридина, когда тот потянул из Истинного Источника.
Это было наиболее опасной частью плана. Мин поняла это. Калландор имел недостатки, такие невероятные недостатки. Он был создан таким образом, что мужчина, использующий его, нуждался в женщинах, чтобы контролировать его, был создан так, что если бы Ранд использовал его, другие смогли бы взять контроль над ним.
Почему Ранду было нужно оружие с такими недостатками? Почему пророчества так отмечали это? Са'ангриал для Истинной Силы. Зачем ему вообще была нужна такая вещь?
Ответ был таким простым.
– Сейчас! – закричал Ранд.
Найнив и Морейн направили вместе, используя недостаток в Калландоре, когда Моридин попытался пустить его в ход его против Ранда. Ветер хлестнул в туннеле. Земля задрожала, и Моридин закричал, широко открыв глаза.
Они взяли контроль над ним. Калландор был с изъяном. Любой мужчина, использующий его, мог быть насильно соединен с женщинами, и попасть под их контроль. Ловушка. и её он использовал на Моридине.
– Круг! – скомандовал Ранд.
Они передали это ему. Силу.
Саидар от женщин.
Истинную силу от Моридина.
Саидин от Ранда.
Поток Истинной Силы Моридина грозил уничтожить их всех, но Ранд оградил его саидином и саидаром, затем направил все три против Темного.
Ранд пробился сквозь тьму и создал проводник света и тьмы, используя собственную сущность Темного против него.
Ранд почувствовал Темного снаружи, его необъятность. Космос, размер, время. Ранд понял, как эти вещи сейчас незначительны.
С рычанием – три Силы текли через него, кровь струилась по его бокам – Дракон Возрожденный поднял руку власти и захватил Темного через Скважину, как человек тянется через воду, чтобы схватить приз на дне реки.
Темный попытался освободиться, но Рандов коготь был в перчатках из Истинной Силы. Враг не смог испортить саидин снова. Темный пытался отрезать Истинную Силу от Моридина, но поток тек слишком свободно, слишком сильно, чтобы отключить его. Даже для Шаи'тана.
Так вышло, что Ранд использовал собственную сущность Темного, направляемую в свою полную силу. Он держал Темного крепко, как голубя в когтях ястреба.
И свет взорвался вокруг него.
Глава 48
Сияющее Копье
Илэйн пустила лошадь рысью через кучи мертвых Троллоков. День был выигран. Она приказала каждому, кто еще мог стоять, искать живых среди мертвецов.
Так много погибших. Сотни тысяч людей и Троллоков, лежащих грудами по всему полю Меррилор. Берега реки были похожи на скотобойни, болота – на огромные кладбища, заполненные трупами. Над ней, через реку, стонали и гремели Высоты. Она увела своих людей оттуда. Её с трудом удавалось удерживаться на лошади.
Всё плоскогорье разрушалось, погребая мертвых. Илэйн наблюдала, чувствуя себя беспомощной, чувствуя, как дрожит земля. Это…
Свет.
Она выпрямилась, чувствуя переполнявшую Ранда силу. Её внимание ускользнуло от Высот, фокусируясь на нём. Ощущение высшей силы, красота контроля и доминирования. Столб света выстрелил в облака далеко на севере, такой яркий, что у неё перехватило дыхание.
Конец близился
Том отступил назад от входа в Бездну Рока, прикрывая рукой глаза в тот момент, когда свет, сиянием не уступавший солнцу, прорвался из пещеры. Морейн!
– Свет! – прошептал Том.
Это и был Свет, вырывающийся из вершины горы Шайол Гул, сияющий луч, что расплавил верхушку горы и выстрелил прямо в небо.
Мин схватилась за грудь, отступая от рядов раненых, которым она меняла повязки.
Ранд, подумала она, ощущая его неистовую решимость. Далеко на севере, луч солнца поднялся в воздух, такой яркий, что осветил даже Поле Меррилор, несмотря на такую огромную дистанцию. Помогающие и раненые одинаково заморгали, спотыкаясь о собственные ноги, прикрывая лица.
Этот свет, сияющее копье в небесах, выжег тучи и открыл небо.
Авиенда моргнула, глядя на свет и зная – это был Ранд.
Он вернул её обратно с края тьмы, наполняя её теплом. Он побеждал. Он побеждал. Он был так силен. Сейчас она видела в нем истинного воина.
Рядом Грендаль упала на колени, её глаза потускнели. Распускающиеся врата взорвались, но не с такой силой, как в последний раз. Нити и Единая Сила разлетелись как раз в тот момент, когда Грендаль пыталась сплести Принуждение.
Отрекшаяся обернулась к Авиенде и её взгляд наполнился обожанием. Она низко поклонилась, как будто обожествляла Авиенду.
Взрыв, поняла Авиенда. Он что‑то сделал с плетением Принуждения. Честно говоря, она ожидала, что этот взрыв убьет ее. Но сделал что‑то другое взамен.
– Пожалуйста, великолепная, – сказала Грендаль. – Скажите мне, что вы желаете от меня. Позвольте служить Вам!
Авиенда обернулась к свету, который был Рандом, и задержала дыхание.
*****
Логайн ступил из руин, держа дитя – быть может двух лет от роду – в своих руках. Рыдающая мать ребенка взяла сына из его рук.
– Спасибо. Благослови тебя Свет, Аша'ман.
Логайн задержался среди людей. Воздух наполняла вонь горелой плоти и мертвых Троллоков.
– С Высотами покончено? – спросил он.
– Покончено, – неохотно сказал Андрол рядом с ним. – Землетрясения поглотили их.
Логайн вздохнул. Приз… был ли он теперь потерян? Сможет ли он когда‑нибудь откопать его.
Я глупец, подумал он. Я оставил ту мощь ради чего? Чтобы спасти этих беженцев? Людей, которые бы отвергли его и ненавидели бы его за то, кем он был. Людей, которые…
… смотрели на него с благоговением
Логайн нахмурился. Это были обычные люди, не такие, как люди из Черной Башни, которые привыкли к мужчинам, способным направлять. В этот момент он был не в состоянии назвать различия.
Логайн с удивлением смотрел, как люди окружили его Аша'манов, рыдая в благодарности за спасение. Пожилые мужчины брали Аша'манов за руки, переполненные чувствами, они восхваляли их.
Рядом молодые люди смотрели на Логайна с восхищением. Дюжины молодых людей. Свет, сотни, без намека на страх в их глазах.
– Спасибо, – вновь сказала молодая мать. – Спасибо тебе.
– Черная Башня защищает, – услышал свой голос Логайн. – Всегда.
– Я отправлю его к тебе, чтобы пройти проверку, когда он станет взрослее, – пообещала женщина, держа сына. – Я бы хотела, чтобы он присоединился к тебе, если у него будет талант.
Талант. Не проклятье. Талант.
Свет окутал его.
Он остолбенел. Это луч света на севере… направляли так, как он еще никогда не ощущал, даже во время очищения Источника. Такая мощь.
– Это происходит, – сказала Габриэлла, делая шаг к нему.
Логайн достиг своего пояса, затем взял три вещи из мешочка. Диски, наполовину белые, наполовину черные. Аша'ман рядом обернулся к нему, прекращая Исцелять и утешать людей.
– Сделай это, – сказала Габриель. – Сделай это, Разрушающий Печати.
Логайн с треском разломил некогда нерушимые печати, одну за другой, и выронил куски на землю.
Глава 49
Свет и Тень
Все было мертвым. В волчьем сне, Перрин, спотыкаясь пересек скалистый пустырь без растительности и почвы. Небо стало черным, темные облака сами собой растворились в небытии. Когда он взобрался на вершину холма, весь склон позади него рухнул, его каменное основание яростно сотрясаясь развалилось на части в воздухе.
Под ним была лишь пустота.
В волчьем сне все распадалось. Перрин продвигался вперед, к Шайол Гул. Он видел его как маяк, сияющий светом. Странно, но позади он мог разглядеть гору Дракона, хотя она была слишком далека, чтобы её видеть. Земля между ними как бы рухнула и, казалось, что мир сжимается.
Две горы, притягивались друг к другу, разбивали и ломали все между собой. Перрин сместился ко входу в Бездну Рока, затем вошел, пересекая фиолетовый барьер, установленный им ранее.
Ланфир ждала внутри. Ее волосы были черными, как и тогда, когда они впервые встретились, и лицо было знакомое. Оно выглядело как и когда‑то.
"Я нахожу этот Шип снов раздражающим," – сказала она. "Обязательно было его здесь оставлять?"
"Он держит других Отрекшихся подальше", рассеянно произнес Перрин.
"Я полагаю, это так", сказала она, скрестив руки.
Он все еще там, впереди?
"Это конец", сказала она, кивая. "Произошло нечто поистине изумительное."
Она сузила глаза. Должно быть это самый важный момент для человечества с тех пор как мы открыли Скважину.
– Давай удостоверимся, что все идет как, как надо, – сказал Перрин, – шагая вниз по длинному зеву пещеры, Ланфир шла сбоку.
В конце тоннеля они обнаружили неожиданную картину. Кто‑то другой владел Калландором, мужчина, с кем Ранд сражался до этого. Может это был Демандред? Перин не знал. Он был уверен, что это один из Отрекшихся.
Он стоял на полу на коленях, рука Найнив лежала на его плече. Она стояла сразу позади, слева от Ранда. Морейн была справа, все трое стояли, выпрямившись, взгляд устремлен вперед, в пустоту перед ними.
В горах загрохотал гром.
"Идеально", прошептала Ланфир. "Я и мечтать не могла, что может получиться так удачно." Она посмотрела на двух женщин. "Нам нужно будет ударить быстро. Я убью высокую женщину, ты низкорослую."
Перрин нахмурился. Что‑то в этом было очень неправильно. "Убить…? " Конечно", сказал Ланфир. "Если мы ударим быстро, еще будет время, чтобы захватить контроль над Моридином пока он держит меч. С этим Я поставлю Льюса Терина на колени." Она прищурилась. "Он держит Темного в кулаке, осталось только сжать пальцы, чтобы жизнь – если это можно так назвать – оборвалась. Только одно может спасти Великого Повелителя. В этот момент, я зарабатываю свою награду. В этот момент, я становлюсь выше всех остальных".
– Ты…. ты хочешь, чтобы Темный остался? – взволнованно произнес Перрин, приложив руку к голове. – Ты присоединилась к нам. Я помню…
Она взглянула на него. – Такое низкопробное средство, – сказала она, с запахом неудовлетворения. – Я ненавижу быть вынужденной использовать это. Это делает меня не лучше, чем Грендаль. – Она заколебалась. – Если бы они дали мне больше времени, я бы поступила с тобой должным образом. – Она ласково похлопала Перрина по щеке. – Ты обеспокоен. Высокая женщина из твоей деревни, я помню. Вы выросли вместе, я предполагаю? Я не буду заставлять тебя ее убивать, мой волк. Ты можешь убить низкорослую. Ты ненавидишь ее, не так ли? – Я ….да, я ненавижу ее. Она похитила меня у моей семьи. На самом деле это из‑за нее они погибли. Я бы был там тогда, если бы не она.
– Верно – сказал Ланфир. – Мы должны быть быстры. Эта возможность не будет длиться долго.
Она повернулась к двум женщинам. К Найнив и Морейн. Его друзьям. И еще… и еще Ранд. Она убила бы его, знал Перрин. Она бы заставила его склониться и потом убила бы его. Все время ее целью было оказаться в положении, когда сам Темный был бы беспомощен и она могла бы вмешаться и принести ему спасение.
Перрин подошел к ней.
– Мы ударим вместе, – тихо сказала Ланфир. – Барьеры между мирами здесь разбиты. Они могут успеть дать отпор, если мы не сделаем все быстро. Мы должны убить их одновременно.
Это неправильно, думал Перрин. Это очень, очень неправильно. ОН не мог позволить этому произойти, и все же его руки поднялись.
ЭТО НЕПРАВИЛЬНО. Но не знал, почему. Его мысли не позволяли ему думать об этом.
– Приготовься, – сказала Ланфир, смотря на Найнив.
Перрин повернулся к Ланфир.
– Я досчитаю до трех, – сказала Ланфир, не смотря на него.
"Мой долг", – подумал Перрин, – "это сделать то, чего не может сделать Ранд".
Это был волчий сон. В волчьем сне то, что он чувствовал, становилось реальностью.
– Раз, – сказала Ланфир.
Он любил Фэйли.
– Два.
Он любил Фэйли.
– Три.
Он любил Фэйли. Принуждение развеялось, как дым на ветру, исчезло, как одежда, в мгновение ока. До того, как Ланфир смогла ударить, Перрин протянул руку и взял ее за шею.
Он повернул руку один раз. Ее шея хрустнула в его пальцах.
Ланфир рухнула, и Перрин поймал ее тело. Она была красива. Когда она умерла, она обратно приняла ту форму, которую носила раньше, ее новое тело.
Перрин почувствовал ужасный удар потери. Он не полностью уничтожил то, что она сделала с его разумом. Он преодолел это, возможно, перебил его чем‑то новым, чем‑то правильным. Только волчий сон и его способность считать себя тем, кем он должен был быть, позволили ему добиться этого.
К сожалению, где‑то глубоко внутри он по‑прежнему любил эту женщину. Это претило ему. Эта любовь была далеко не так сильна, как его любовь к Фэйли, но она была там. Он понял, что плачет, положив ее тело, завернутое в белое и серебряное, на каменный пол.
– Извини, – прошептал он. Убийство женщины, особенно той, которая не угрожала лично ему… это было то, на что он никогда не считал себя способным.
Кто‑то должен был сделать это. Это была проверка, по крайней мере, теперь Ранду не придется столкнуться с этим. Это было одно бремя, которое Перрин должен был нести за своего друга.
Он посмотрел в сторону Ранда.
– Иди, – прошептал Перрин. – Сделай то, что ты должен сделать. Как всегда, я буду защищать твою спину.
* * *
Печати рухнули. Темный вырвался на свободу.
Ранд крепко схватил Темного.
Наполненный Силой, стоя в колоне света, Ранд втолкнул Темного обратно в Узор. Только тут существовало время. Только тут сама Тень могла быть убита.
Сила в его руке, которая была одновременно и бескрайняя, и в тоже время крошечная, задрожала. Ее крики были звуками перемалывающихся вместе планет.
Жалкий объект. Внезапно Ранд почувствовал, словно он удерживал не одну из основных сил бытия, а корчащуюся тварь из грязи овечьего загона.
ТЫДЕЙСТВИТЕЛЬНО НИЧТО, сказал Ранд, узнав все секреты Темного. ТЫБЫНИКОГДА НЕ ДАЛ МНЕ ПОКОЯ, КАК ОБЕЩАЛ, ОТЕЦ ЛЖИ. ТЫБЫПОРАБОТИЛ МЕНЯ, КАК ТЫПОРАБОТИЛ ДРУГИХ. ТЫНЕ МОЖЕШЬ ДАТЬ ЗАБВЕНИЕ. ПОКОЙ – ЭТО НЕ ТВОЕ. ТОЛЬКО МУЧЕНИЯ.
Темный задрожал в его "руке".
ТЫОТВРАТИТЕЛЬНЫЙ, ЖАЛКИЙ ПАРАЗИТ, сказал Ранд.
Ранд умирал. Его жизненная сила утекала, помимо этого, количество Силы, что он удерживал, скоро выжжет его.
Он держал Темного в своей руке. Он начал ее сжимать, но потом остановился.
Он узнал все секреты. Он увидел, что задумал Темный. О Свет, Ранд осознал. Многое, из показанного Темным было ложью.
Но видения, созданные самим Рандом, без присутствия Темного, были правдивыми. Если бы он сделал, как желал раньше, он заставил бы людей существовать не лучше, чем сам Темный.
Каким же дураком он был.
Ранд закричал, засовывая Темного обратно через дыру, из которой он вылез. Ранд развел руки в стороны, хватая своим разумом двойной столп саидар и саидин, покрытый Истинной Силой, черпаемой через Моридина, который стоял на коленях на полу, глаза раскрыты, так много силы струилось сквозь него, что он не мог даже пошевелиться.
Ранд мысленным усилием метнул Силы вперед и сплел их вместе. Сразу саидин и саидар, окруженные Истинной Силой и формирующие щит над Скважиной.
Он сплел что‑то грандиозное, узор из чередующихся саидар и саидин в чистых формах. Не Огонь, не Дух, не Вода, не Земля, не Воздух. Чистота. Сам Свет. Это был не ремонт, не заплатка, это было выковано по‑новому.
С помощью этой новой формы Силы Ранд сомкнул вместе края щели, что была сделана здесь давным давно безрассудными людьми.
Он понял, наконец, что Темный не враг.
И никогда им не был.
Морэйн держала Найнив около себя, продвигаясь только на ощупь, поскольку этот свет ослеплял.
Она рывком поставила Найнив на ноги. Вместе, они бросились бежать. Прочь от палящего света позади. Вверх по коридору, карабкаясь. Морейн вырвалась на открытый воздух без осознания этого и почти пересекла край пути, который бы отправил её камнем вниз по крутому склону. Кто‑то схватил её.
– Держу, – произнес голос Тома, когда она рухнула в его объятия, полностью истощенная. Найнив, тяжело дыша, опустилась на землю рядом.
Том развернул Морейн от пещеры, но она отказалась отвести взгляд. Она открыла глаза, хотя знала, что свет был слишком яркий, и увидела кое‑что. Ранд и Моридин, стояли в луче света, своим свечением пробившего целую гору.
Темнота перед Рандом висела как дыра, впитывая все. Медленно, постепенно, дыра сжималась, пока не превратилась в дырочку от иглы.
Она исчезла.
ЭПИЛОГ
Увидеть ответ
Ранд подскользнулся на своей крови.
Он ничего не видел. Но что‑то нес. Что‑то тяжелое. Тело. Брел, спотыкаясь, вверх по туннелю.
"Близко, – думал он. – Еще немного." Потолок снижался, словно закрывающаяся челюсть, камень перемалывал камень. Задыхаясь, Ранд выбрался на открытый воздух в тот момент, когда скалы захлопнулись позади него словно сжавшиеся зубы.
Ранд споткнулся. Тело в его руках было таким тяжелым. Он осел на землю.
Он мог. видеть, едва‑едва. Фигура опустилась на колени рядом с ним. – Да, – прошептала женщина. Он не узнал голоса. – Да, хорошо. Это то, что тебе необходимо сделать.
Он моргнул, зрение оставалось нечетким. Это одежда Айил? Старая женщина с седыми волосами? Она отступила назад и Ранд потянулся к ней, но скорее желая объясниться самому себе, нежели остаться в одиночестве.
– Теперь я понял ответ, – прошептал он. – Я задал Элфинн неправильный вопрос. Выбирать, вот что нам дано. Если у вас нет выбора, значит вы вообще не человек. Вы – марионетка…
Крик.
Ранд чувствовал себя бесконечно уставшим, и вскоре он погрузился в забытье.
Мэт встал, когда туман Машадара начал выгорать вокруг него и исчезать. Поле было завалено телами тех жутких, обезображенных Троллоков.
Он поднял взгляд и сквозь исчезающие клочья тумана увидел солнце прямо над головой.
– Хорошо выглядишь, – сказал Мэт солнцу. – Тебе следует почаще выходить. У тебя симпатичное личико.
Он улыбнулся, затем посмотрел на мертвеца у себя под ногами. Падан Фэйн выглядел как пучок палок и мха, плоть облезала с его костей. Чернота кинжала распространялась по гниющей коже. И воняло.
Мэт чуть было не потянулся к кинжалу. Он сплюнул.
– Не, рисковать я не хочу, – сказал он. – Хватило и одного раза.
Он повернулся к кинжалу спиной и ушел.
В трех шагах он нашел свою шляпу. Усмехнувшись, он подхватил ее и водрузил на голову, а затем, положив ашандарей на плечо и насвистывая, потопал куда глаза глядят. Кости перестали катиться в его голове.
Позади него, кинжал с рубином растаял, вместе с останками Падана Фейна
Перрин устало шел по лагерю, который они разместили у подножия Шайол Гул после того, как закончилось сражение. Он сбросил куртку. Было хорошо почувствовать дуновения ветра на обнаженной груди. Ма'аллейнир находился на привычном месте, на поясе. Хороший кузнец никогда не пренебрегает своими инструментами, когда бы то ни было, заботясь о них с таким чувством, будто заберет с собой в могилу.
Он чувствовал, что мог бы проспать сто дней подряд. Но не сейчас. Не сейчас.
Фэйли.
Нет. В глубине души он знал, что должен был столкнуться с чем‑то ужасным о ней. Но не сейчас. Сейчас он загнал то беспокойство, тот ужас подальше.
Последние души волков возвращались в волчий сон.
Прощай, Юный Бык.
Найди что ищешь, Юный Бык.
Охота заканчивается, но мы будем охотиться снова, Юный Бык.
Перрин побрел между рядами раненых и Айил, праздновавших поражение Тени. Из некоторых палаток раздавались стоны, из других радостные крики победы. Люди всех рас и национальностей сновали, по теперь цветущей долине Таркан'дар, некоторые в поисках раненых, другие плакали от радости и издавали крики радости, встретившись с друзьями, которые пережили темные времена.
Айил приветствовали Перрина, – Эй, кузнец, присоединяйтесь к нам! – Но он прошел мимо. Он поискал глазами охрану. Кто‑то здесь ведь должен был остаться достаточно уравновешенным, чтобы побеспокоиться об оставшихся Мурддраалах или Дракарах, которые могут попробовать хоть немного отомстить. Конечно же, он нашел кольцо защитников в центре лагеря, охранявших большую палатку. Кого, Ранда?
Цвета не сложились в видение. Не было изображения Ранда. Перрин больше не чувствовал, что его тянет в каком‑то направлении.
Это могло оказаться очень плохим предзнаменованием.
Он протиснулся сквозь онемевших охранников, и вошел в палатку. Где они нашли такую большую на этом поле боя? Все были растоптаны, унесены ветром или сожжены.
Внутри пахло травами, палатка была разделена висящими полотнищами.
"Я попробовал все," прошептал голос. Голос Дамера Флинна. "Ничто не может исправить произошедшего. Он…."
Перрин приблизился к Найнив и Флинн, стоявшими рядом с соломенным тюфяком в одном из отгороженных отсеков. Ранд, чистый и одетый, лежал, закрыв глаза. Морейн стояла на коленях рядом с ним, и положив руку на его лицо, шептала так тихо, что никто, кроме него не мог расслышать. "Ты сделал все правильно, Ранд. Ты все сделал правильно".
– Он жив? – спросил Перрин, вытирая пот с лица рукой.
– Перрин! – сказала Найнив. – О, Свет. Ты ужасно выглядишь. Садись, болван! Ты вот‑вот упадешь. Я не хочу заботиться еще и о тебе.
У нее были красные глаза.
– Он умирает, да? – спросил Перрин. – Вы вытащили его оттуда живым, но он все равно умирает.
– Садись, – скомандовала Найнив, указывая на стул.
– Собаки подчиняются этой команде, Найнив, – сказал Перрин, – но не волки.
Он опустился на колени, положив руку на плечо Ранда.
Я больше не чувствую твоего притяжения, и не вижу цветов, подумал Перрин. Ты больше не та'верен. По‑всей видимости, я тоже. – Вы уже послали за ними? Мин, Элейн, Авиендой? – спросил Перрин‑ Думаю, им необходимо попрощаться с ним.‑
– Это все, что ты можешь сказать? – терпение Найнив лопнуло.
Он посмотрел на нее. То, как она сложила руки на груди, сделало ее взгляд таким, будто она держит себя в руках. Держит себя в руках, чтобы не заплакать.
– Кто еще погиб? – спросил Перрин, готовя себя. Это было очевидно по ее выражению. Она потеряла кого‑то уже.
– Эгвейн.
Перрин закрыл глаза, вздыхая. Эгвейн. Свет.
Создание чего‑либо стоящего, требует затрат, но это не значит, что не стоит браться за работу, – думал он. Но, Эгвейн?
– Ты в этом не виновата, Найнив, – сказал он, открывая глаза.
– Конечно, я не виновата. Я знаю, что это так, дурак с головой, забитой шерстью. – Она отвернулась.
Он встал, обнимая ее и гладя ее спину своей рукой кузнеца.
– Мне очень жаль.
– Я пошла… чтобы спасти вас, – прошептала Найнив. – Только чтобы защитить вас, я отправилась с вами.
– Ты сделала это, Найнив. Ты защитила Ранда, так что он смог сделать то, что должен был сделать.
Она задрожала, и он позволил ей плакать. Свет. Он сам прослезился. Найнив резко отстранилась через некоторое время, а затем выскочила из палатки.
– Я пытался, – сказал Флинн, глядя на Ранда. – Найнив тоже делала все, что было в ее силах. Мы пробовали вместе, используя ангриал Морейн Седай. Ничего не получается. Никто не знает, как спасти его.
– Ты сделал все, что мог, – сказал Перрин, заглядывая в следующий отсек палатки. Там лежал на тюфяке еще один человек.
– Что он здесь делает?
– Мы нашли их вместе, – сказал Флинн. – Ранд должно быть вынес его из Бездны. Мы не знаем, зачем Лорду Дракону спасать одного из Отрекшихся, но это не имеет значения. Мы не можем Излечить его также. Они умирают. Оба.
"Пошлите за Мин, Илэйн и Авиендой," повторил Перрин. Он заколебался. "Они все выжили?"
– Девушка Айил получила серьёзные травмы, – сказал Флинн. – Она пришла спотыкаясь в лагерь, её почти несла Айз Седай отвратительной внешности, которая сделала врата для нее. Она будет жить, хотя я не знаю, насколько хорошо она будет ходить в ближайшие годы.
– Скажите им. Всем им.
Флинн кивнул, и Перрин вышел вслед за Найнив. Он обнаружил, то, что и надеялся увидеть. – Причину, по которой она ушла так быстро. – Недалеко от палатки, ее крепко обнимал Лан. Как Перрин и почувствовал, тот был весь израненный и уставший. Их глаза встретились, и они кивнули друг другу.
– Ищущие Ветер открыли Врата сюда с поля Меррилор, – сказал Лан Перрину. – Темный запечатан. Проклятые земли цветут, и Врата здесь снова могут быть открыты.‑
– Спасибо, – сказал Перрин, проходя мимо. "Что‑нибудь… слышно о Фэйли?
"Нет, кузнец. Тот‑Кто‑Трубил‑в‑Рог видел ее последним, но она ускакала от него, чтобы отвлечь Троллоков за собой и ворвалась на поле боя. Мне очень жаль.
Перрин кивнул. Он уже говорил с Мэтом и Олвером. Ему казалось, что… что он избегает мыслей о том, что должно было случиться.
Не думай об этом, сказал он себе. Не смей. Он ожесточил себя, затем пошел искать Врата, о который упоминал Лан.
– Извините, – спросил Лойал Дев Копья, сидящих рядом с палаткой. – Вы не видели Мэтрима Коутона?
– Оосквая? – спросила одна из них, смеясь поднимая вверх мех.
– Нет, нет, – сказал Лойал. – Я должен найти Мэтрима Коутона и получить его описание сражения, видишь ли. Пока оно свежо. Я нуждаюсь в каждом, кто расскажет мне, что они видели и слышали, так, чтобы я мог записать. Никогда не будет лучшего времени.
И, признался он себе, он хочет увидеть Мэта и Перрина. Посмотреть всё ли с ними в порядке. Так много всего произошло, он хотел поговорить со своими друзьями и убедиться, что у них все хорошо. После того что случилось с Рандом ‑
Женщина Айил пьяно ему улыбнулась. Лойал вздохнул, затем продолжил свой путь через лагерь. День заканчивался. День Последней Битвы! Теперь настала Четвертый Эпоха, не так ли? Эпоха могла начаться в середине дня? Это было бы неудобно для календарей, не так ли? Но все согласились. В полдень Ранд запечатал Бездну.
Лойал продолжил идти через лагерь. Они не двигались от подножья Шайол Гул. Найнив сказала, что слишком беспокоится, чтобы перемещать Ранда. Лойал продолжил поиски, заглядывая в палатки. В следующей он нашел поседевшего генерала Итуралде, окруженного четырьмя Айз Седай.
– Послушайте, – сказал Итуралде. – Я служил царям Арад Доман всю свою жизнь. Я поклялся богами.
– Алсалам мертв, – сказала Саерин Седай находясь рядом со стулом. – Кто‑то должен занять трон.
– В Салдэйе неразбериха, – добавила Элсвелл Седай. – Очередь престолонаследия запутана со всеми этими связями с Андором. Арад Доман не может позволить себе оставаться без лидера. Вы должны занять трон, Родел Итуралде. И сделать это быстро.
– Торговый Совет…
– Все мертвы или исчезли, – сказала другая Айз Седай.
– Я дал клятвы…
– И что бы сделал ваш король, что бы сделали вы? – спросила Юкири Седай. – Позволите королевству распасться? Вы должны быть сильным, лорд Итуралде. для Арад Домана не время, чтобы остаться без лидера.‑
Лойал выскочил прочь и покачал головой, сочувствуя мужчине. Четыре Айз Седай. Итуралде коронуют еще до того, как закончится день.
Лойал снова остановился рядом с главной палаткой для Исцеления, чтобы проверить, не видел ли кто‑нибудь Мэта. Он был на этом поле боя, и люди говорили, что он был улыбающимся и здоровым, но … ладно, Лойал хотел сам его увидеть. Хотел поговорить с ним.
Внутри палатки Лойалу пришлось пригнуться, чтобы не цепляться головой за потолок. Большая палатка для людей была маленькой по меркам Огир.
Он глянул на Ранда. Его друг выглядел хуже, чем раньше. Лан стоял у стены. Он был в короне – это была просто серебряная полоска – там где раньше находилась хадори. Это не было странным, но такая же корона на Найнив заставила Лойала вздрогнуть.
– Это нечестно, – шептала Найнив. – Почему он должен умереть, когда другому становится лучше?
Найнив, казалась озабоченной. Ее глаза все еще были красными, но раньше она отшивала всякого, кто упоминал их, поэтому Лойял ничего не сказал. Кажется, люди часто не хотят, чтобы он о чем‑то говорил, а странно, ведь их жизнь так скоротечна
Она посмотрела на Лойала, и он склонил голову к ней.
– Лойал, – спросила она. – Как продвигаются твои поиски?
– Не очень хорошо, – сказал он с гримасой. – Перрину было не до меня, а Мэта я так и не нашёл.
– Твои истории могут подождать несколько дней, Строитель, – сказал Лан.
Лойал не стал спорить. Лан был теперь королём, после всего случившегося. Но. Нет, записи не могли ждать. Они должны были быть свежими, чтобы его история была точной.
– Это ужасно, – сказал Флинн, по‑прежнему глядя на Ранда. – Но, Найнив Седай… Это так странно. Всем троим, кажется, все равно. Разве не должны они сильнее беспокоиться?
Оставив их, Лойял заглянул в соседнюю палатку. Так он увидел Авиенду. Несколько женщин занимались ее искалеченными, кровоточащими ногами. Похоже недоставало несколько пальцев. Авиенда кивнула головой Лойалу. Исцеление, очевидно, убрало боль. И хотя она, выглядела изму<