– Сорок три перепоста на фейсбуке, – доложила Панта.
– Катастрофы еще не произошло! – сказал Хантер, глядя строго перед собой. – Все под контролем. Нужно просто…
Тут он сбился, потому что уперся в стену.
Развернулся, сделал три шага и изрек:
– Необходимо оптимизировать ущерб! Это же очевидно!
– Двести шесть упоминаний в СМИ, – сообщила Панта.
Алка осторожно повела носом.
– Вы что, обкурились тут все? – спросила она.
– А хорошо бы… – с неожиданной тоской протянул Земекис.
Панта крутанулась на стуле, отвесила Зёме увесистый подзатыльник и вернулась к монитору.
Алка поняла, что никто ничего ей объяснять не собирается, подошла к Пантере и заглянула через плечо. На мониторе красовался корявый рисунок кита и заголовок статьи «В соцсетях убивают наших детей!». Статья начиналась словами: «Сколько можно терпеть зловонную заразу, которая хлещет из клоаки интернета?»
Аллу замутило, и она решила дальше не читать.
– Слушайте, – обратилась она в пространство, – что вообще происходит? Дома мама из-за китов с ума сошла. Тут киты… в клоаке.
Панта разбудила соседний компьютер и подтолкнула к Алке стул. Пришлось садиться и читать.
Статья называлась «Сообщества смерти». В ней истерики тоже хватало, но автор хотя бы не опускался до «клоак» и «зловонных зараз».
Суть сводилась к следующему: в соцсетях появилось несколько сообществ, которые (тут Алка похолодела) подталкивают подростков к самоубийствам. Устраивают мрачные квесты. Заставляют резать вены. Вгоняют в депрессию. Рисуют китов. Призывают ставить будильник на 4:20, чтобы пообщаться без контроля родителей. (Вот почему мама спрашивала про 4:20!) И это очень плохо, преступно, и вообще, «куда смотрит школа»?
– Это про вас, что ли? – спросила Алла слабым голосом.
Хантера тут же выбило из состояния подвижного анабиоза.
– Про каких нас? Мы тебя что, квесты заставляем пройти? В 4:20 будим? Ты хоть одного кита нарисовала?
– Только все равно нас за компанию загребут… – пробормотал Земекис.
– Я могу вычистить логи, – сказала Панта, таращась в монитор. – Убрать все следы… На ютьюбе, правда, в дампах кое-что останется, но ютьюб нашей прокуратуре фиг что покажет…
Пантера подняла голову и обнаружила, что все смотрят на нее в изумлении.
– Разбегаться надо, – пояснила она, – и прятаться.
Зёма закивал. Хантер открыл рот, не придумал, что сказать, – и закрыл.
– А я? – Алке стало смертельно обидно. Особенно за трюк, который она всю ночь придумывала.
– А ты иди домой, – устало ответила Панта, – тебя к нам не привяжешь.
– И вообще, – с истерикой в голосе начал Хант, – мы тебя…
Договорить он не успел. Внезапно распахнулась неприметная дверь в стене. (Алка всегда думала, что это дверь в чулан.) На пороге стоял старичок. Алла его сразу вспомнила – милый чудак, которого нужно было перевести через дорогу. Он тогда еще говорил что-то странное.
– Здравствуй, Алла.
А вот голос оказался совсем другим, моложе и сильнее. Да и сам «старичок» показался Алке скорее ровесником ее отца. Только, в отличие от папы, Яков был совсем седой.
– Извините, что заставил ждать. – Седой человек улыбнулся так безмятежно, что Алке вдруг стало гораздо спокойнее.
А вот остальные конкретно напряглись.
– И извините, что вмешался в процесс. Но ведь вы тут могли дров наломать, да, Прохор?
Хант закусил губу.
Алка из всего происходящего смогла понять только, что Хантера зовут Прохором. Но не засмеялась.
– Для начала представлюсь. – Человек опустился на свободный стул в стороне. – Меня зовут Яков Ильич…
Он говорил плавно, завораживающе, но не убаюкивая. Голос то поднимался вверх, то плавно скатывался вниз, то замирал на секунду – и тогда хотелось его подтолкнуть.
Поводов для паники действительно нет. Сейчас прокуратура шерстит соцсети, а мы с вами действуем где? Правильно, на ютьюбе! Туда не сунутся. Почему Яков Ильич в этом так уверен? А потому, что помнит историю Беслана. Да, это где школу захватили. После этого полиции было приказано усилить бдительность возле школ. А например, возле детских садиков никто бдительность не увеличивал. Потому что в Беслане ведь детский садик не захватывали, верно?
Нет, ютьюбом правоохранительные органы не займутся… разве что какой-нибудь журналист не начнет писать про ютьюб… Но тут Яков Ильич ситуацию контролирует.
То, что бездарных дилетантов в соцсетях прижмут, – это очень хорошо. Потому что они только путаются под ногами и вредят. (Тут Алка впервые услышала в голосе Якова Ильича раздражение.)
Так что Наташа никаких следов и логов удалять не будет, Дима не станет шутить про траву, а Прохор будет думать, прежде чем говорить.
Вот, собственно, и все.
Яков Ильич поднялся и не спеша вышел.
– А ведь это он журналистов на соцсети натравил, – отрешенно произнес Хантер.
Панта приложила палец к губам.
* * *
Следующую неделю Алка провела от вождения до вождения. Она ждала курсов, бежала на них сломя голову, не позволяя себе опаздывать ни на секунду. По вечерам смотрела ролики, разбиралась в техниках, пыталась разбираться в машинах. Гуглила непонятное и чуть не умерла от гордости и радости, когда Александр перешел на ты.
Даже в школе на переменах она утыкалась в описание каскадерских трюков и выпадала из реальности.
Выпадала до тех пор, пока к ней не подошла Ирка и не спросила, как ей понравился секс с Валеркой.
Алла пару секунд просто хлопала глазами, пытаясь сообразить – какой секс с каким Валеркой и почему он должен был ей понравиться.
– А с чего ты взяла… – начала спрашивать она, когда проморгалась.
– Да ладно, – отмахнулась Ира, – он всем рассказал.
На Алку накатило сначала смущение, потом замешательство, а потом уже злость. Она читала, что мальчики могут прихвастнуть, но чтоб вот так… Вот взять и всем наврать! Если б они хоть целовались!
– Рассказал, говоришь, – тихо сказала Алла.
– Ал! Ал! Алла! – Ира честно попыталась ее остановить, но это было невозможно.
Алла как таран шла на Валеру, намереваясь устроить кабацкий скандал прямо тут, при всех, но Валера оказался шустрым, а главное, сильным. Он успел ее перехватить и даже утащить за угол, подальше от разочарованных одноклассников.
– Я им сказал, что мы собирали лего! – выпалил Валера, не дожидаясь вопроса. – Я бы тоже себе не поверил! Это бред!
– Это правда! – прошипела Алка.
– Вот иди и расскажи им свою правду! Мало того что ты меня динамишь, так теперь еще и пацаны ржут!
– Я динамлю?
– А кто?
Алка оглянулась. Из-за поворота школьного коридора высовывалось полкласса.
– Попкорн забыли! – рявкнула на них Алка, но одноклассники и не дернулись уходить.
Подумать Алла не успела. Размашистой походкой она отправилась им навстречу и громко объявила:
– Раз уж все в курсе. Секс был потрясающий. Подробности нужны?
Одноклассники потрясенно молчали.
– Ну если будут нужны, вы у Валеры интересуйтесь, он расскажет.
* * *
Алка не сразу сообразила, что ее разбудило посреди ночи.
В последние дни она спала крепко. Подушка к голове – и до будильника. А тут… вроде тишина и темнота, но Алка кожей почувствовала чье-то присутствие.
Чье-то осторожное дыхание.
Она моментально сгруппировалась, прикидывая, как ловчее извернуться и лягнуть сразу двумя ногами туда, в сгущение мрака рядом с диваном.
К счастью, не успела. Фигура выдохнула и открыла дверь в комнату. Свет с далекой кухни выхватил усталое папино лицо.
Алка полежала минутку, приходя в себя.
Что это вообще было? С какого перепуга она собиралась лягать родного отца? Вернее, перепуга-то как раз и не было – только мгновенные расчеты траекторий, как на треке с Александром.
Потом стыд ушел, его место заняла злость. А чего это папа решил ввалиться к ней в спальню? Это, на секундочку, ее личное пространство. На кухне пискнул вскипевший чайник. Значит, папа не спит! Значит, пора вставить ему мозги на место.
Алка двинулась на кухню, но перед дверью замерла.
– Прости, – сказал отец, – я виноват…
«Он что, – оторопела Алла, – через двери видит?»
– Нет, – продолжил папин голос, – вчера я не мог приехать… Нет, совещания, я же тебе говорил… Да, ректор меня в эту комиссию дурацкую по детским суицидам засунул, ты же знаешь… Думал, что к семи, а проторчали там до десяти…
Папа говорил с кем-то по телефону. И голос у него был… Алка никогда такого от отца не слышала. Он никогда ни перед кем не оправдывался.
– Я не знаю, – голос отца становился все тише, но Алка продолжала слышать каждое слово.
– Думаю, неделю… а то и две… Пока журналисты про китов не забудут… Но потом – все будет, как раньше…
Папа замолчал надолго. Видимо, на другом конце провода ему отвечали длинно и подробно.
– Да вот, не спалось, – наконец вступил и отец. – Пошел дочку проверить… Да, из-за китов этих… Нет, вроде она не вляпалась. Нет, Алка у меня классная, а в последнее время вообще…
Алка вдруг поняла, что глаза у нее мокрые.
– Алло! – Папа вдруг повысил голос.
Чуть-чуть, как будто он перестал слышать собеседника.
– Алло?
Папа громко, с чувством, отхлебнул чаю.
Алка на цыпочках вернулась в комнату и зарылась в постель.
«Мне это все приснилось, – приказала она себе. – Ничего этого не было!»
На будильнике светились большие зеленые цифры «04:26».
* * *
Александр зевал. Сдерживался, отворачивался, но видно было, что еще чуть-чуть, и он уснет, уткнувшись лбом в панель.
Алке неудобно было спросить, что случилось, и она даже хотела предложить перенести занятие, но через двадцать минут Александр сам сдался и попросил Алку остановиться:
– Слушай, я пойду кофе у себя в машине возьму и немного разомнусь на воздухе. А ты давай по этой прямой, сколько успеешь – разгон до первой черты, потом торможение.
Алка первый раз осталась в машине одна. Она аккуратно вырулила на исходную. Александр уже второе занятие заставлял ее разгоняться и тормозить по разным траекториям, чтоб она поняла, как быстро сможет остановиться. Пару раз он демонстрировал занос и рассказывал, что с этим делать, но Алке самой так не разрешал. Сейчас задание было максимально простое – разогнаться и остановиться до второй черты.
Первый раз Алка справилась легко. Она видела, что Александр следит за ней, когда разворачивалась, чтоб вернуться на стартовую черту.
Второй раз она малость переусердствовала с разгоном и не успела затормозить.
Третий раз разогналась правильно, внимательно глядя на спидометр, а когда подняла глаза… По трассе бежала собака. Рыжая. С ошейником.
Время замедлилось.
Собака двигалась наперерез машине, но Алла любила собак. Очень. И это дурное рыжее создание никак не должно было погибнуть под колесами.
Алла ускорилась и понеслась по единственному возможному маршруту. Трамплин. Прыжок. Приземление.
Остановилась. Оглянулась. Собака продолжала бежать, не изменив траекторию и выражение морды.
Алку накрыло. Она попыталась выйти из машины, но ноги стали ватными, бросило в пот.
А еще через секунду дверца машины распахнулась.
И опять Алка поразилась тому, как много можно сказать глазами. Во взгляде инструктора ужас сменялся злостью, злость ужасом. Наконец он успокоился и прислонился спиной к машине.
Алка аккуратно вылезла и встала рядом.
– Это Рекс, – сказал Александр, – сорвался с цепи, дурак. Хороший пес.
– Угу, – тихо сказала Алка.
– Так, – Александр оглянулся, – кофе мне уже не нужен, спасибо тебе, я проснулся. Теперь бы чего-нибудь успокоительного хлебнуть.
– Коньяку?
– Ага, конечно. – Александр первый раз позволил себе эмоцию в голосе. – Валерьяночки. Идти можешь?
Алка кивнула.
– Тогда пошли.
* * *
В кафе они были почти одни, только за дальним столиком моложавая тетка цедила кофе с видом «так и быть, не вылью эту гадость на голову официанту». Александр выпил полчашки какао и только после этого сказал:
– Ты хоть поняла, чего сделала?
Алка подобралась:
– Ну прыгнула! А что такого? Ты сам говорил, что через пару недель до прыжков дойдем. А что, надо было собаку задавить?
– Ладно, – вздохнул инструктор, – смотри.
Он взял солонку и поставил посреди стола:
– Это ты. Это, – перечница появилась напротив солонки, – бестолковый пес Рекс. Слева от твоей траектории – моя машина. Чуть правее траектории – трамплин. Еще правее – гаражи.
Алка с интересом следила, как стол заполняется блюдцами, чашками и подставками для салфеток.
– У тебя было два самых реальных варианта. Первый – ехать как ехала.
Алка попыталась возмутиться, Александр остановил ее жестом.
– Второй вариант поведения – кстати, самый вероятный для новичка, – резко дать по тормозам. Но на твоей скорости ты бы потеряла управление, ушла в занос… А там – как повезет: или в мою машину, или в трамплин боком, или в гаражи, или все-таки на Рекса.
Алка пожала плечами. Про тормоза она в тот момент как-то не подумала.
– А еще ты могла резко вывернуть руль одновременно с торможением. Результат – еще веселее.
Инструктор изобразил солонкой хаотическое движение между всеми объектами на столе.
– Вместо этого всего ты довернула руль на десять градусов вправо. Ровно на столько, чтобы попасть на трамплин. Если бы повернула чуть больше – опять срыв, занос и…
Александр повторил хаотическое метание солонки по столу.
Алка стала понимать, что ее не только ругают, но и, кажется, немного хвалят. Приободрилась.
– То есть ты, – бесстрастно продолжил инструктор, – сопливая девчонка, которая две недели назад педали путала, выбрала оптимальную траекторию.
«Точно хвалит!» – подумала Алла, но постаралась сдержать торжествующую улыбку.
– Но самое странное случилось потом. – Александр подался вперед. – Ты почему в конце трамплина газанула?
«Все-таки облажалась», – расстроилась Алка. И тут же удивилась:
– А я что, газовала?
– Еще как! В момент отрыва – педаль в пол!
– Не помню я такого…
– Зато я помню! – Инструктор совсем чуть-чуть повысил голос, спохватился и отхлебнул еще какао.
– Я вообще первый раз на трамплине была! – Алка решила не сдаваться. – Откуда я знала, что надо тормозить? Или что там надо было делать?
– Надо было. Газовать. – Инструктор начал говорить рублеными фразами. – Но почему. Ты. Так сделала?
Алка задумалась:
– Понятия не имею.
Александр допил какао.
– Резюмируем: ты, не имея нужной подготовки и опыта, во-первых, выбрала единственную траекторию, которая не привела к аварии. Во-вторых, совершила почти безупречный прыжок. В-третьих, все это совершила за очень короткое время…
– Ну времени был вагон! – возразила Алка.
– Угу… около полусекунды на принятие решения и секунды полторы – на все маневры.
Вид у Александра был такой хмурый, что Алла решила не спорить. Хотя она прекрасно помнила, что ситуация развивалась очень неторопливо. Какие полсекунды?
– Ну что ж…
«Сейчас откажется тренировать!» – испугалась Алка и изобразила лицом раскаяние и мольбу.
– …думаю, можно программу подготовки слегка форсировать. Завтра покажу, как прыгать без помарок.
Инструктор осмотрел расставленные на столе предметы и улыбнулся:
– Я прям Чапаев.
Алка удивленно подняла брови.
– Ну Чапаев, – пояснил Александр, – из кино, помнишь сцену с картошкой?
Алка развела руками.
– Потерянное поколение, – вздохнул инструктор.
* * *
– Да. Да, Саша. Да. Спасибо, что позвонил.
Яков Ильич задумчиво водил пальцем по огромному малахитовому пресс-папье, которое украшало его стол.
– Нет, я не представлял. Нет, я думаю, что с карьерой гонщицы ты горячишься. То есть она может, но… Да я знаю, какой у тебя опыт, не надо… Да, я понимаю. Слушай, я тебя умоляю, не говори ей пока, а то мы ее потеряем раньше времени…
Яков отбросил телефон и улыбнулся. Как кот улыбается, валяясь весной на теплом подоконнике. Он вытянул ноги и откинулся в большом кресле, закрыв глаза. Можно было подумать, что он задремал, но уголки его губ все время подпрыгивали.
– Можно?
– Да, Наташа, заходи, – сказал Яков, не открывая глаз.
Панта вошла и тихонько закрыла за собой дверь.
– Яков Ильич, я по делу.
– Отлично, Наташа, я рад. Слушаю тебя внимательно.
– Помните, вы говорили, что я свободна? И что я могу уйти в любой момент?
Яков открыл глаза.
– Что-то случилось?
– Нет, просто… Просто у меня есть предложение, очень интересная работа, я не хотела бы отказываться.
– Понимаю, – ласково сказал Яков, – ну что ж… Да ты сядь, Наташа.
Панта присела на подлокотник кресла.
– Уверена в своем решении?
– Абсолютно.
Панта выдержала взгляд Якова, не отведя глаз и даже не моргнув.
– Вижу, что уверена, – расстроенно сказал Яков, – жаль.
Он встал, открыл сейф и достал пухлый конверт.
– Это твое. Десять процентов, как обычно. Спасибо за фильм, это была блестящая работа. Не знаю, как мы без тебя…
Яков вздохнул и взъерошил волосы.
– Я пойду? – спросила Панта.
– Да, иди, конечно, – сказал Яков и, когда Наташа дошла до двери, добавил: – Только…
– Что? – Панта замерла, так и не дотронувшись до ручки двери.
– Просто напоминаю: наши договоренности о том, что ты не имеешь права общаться с нашими подопечными, остаются в силе.
Панта кивнула.
– И еще одно. – Яков замялся, ему было явно неудобно обращаться с просьбой. – У тебя нет случайно друзей-программистов? Такого же уровня, как ты? И при этом надежных?
Пантера криво улыбнулась:
– Все мои друзья работают у вас. И среди них программистов нет.
– Да, это я не подумал…
Яков в замешательстве тер подбородок.
– Просто… тут все так сразу навалилось! Хантер нашел еще двоих и даже забросил наживку… И Алла, – Яков Ильич оживился, – она оказалась просто находкой! Мне звонил Саша Боревский! Столько про нее рассказал…
Панта стояла с каменным лицом. Яков спохватился и замахал руками:
– Ой, прости, тебе это уже неинтересно! Впрочем, все равно за Аллу спасибо!
Пантера постаралась как можно равнодушнее пожать плечами:
– Я-то здесь при чем?
– Ну, не скромничай! Не знаю, о чем вы там болтали с Аллой во время своей тайной встречи…
Пантера вздрогнула.
– …но именно она подтолкнула твою подругу к активным действиям. Так что спасибо тебе! И удачи! А со своими проблемами… да разберемся как-нибудь. В городе полно программистов…
Панта перебила:
– Хорошо, я остаюсь.
– Ой, как здорово! – воскликнул Яков.
– Я остаюсь, – уточнила Панта, – только на две недели. За это время найдите, пожалуйста, мне замену.
– Ты просто спасительница! – Яков Ильич прижал руку к сердцу, но тут же опечалился: – А как же твоя новая работа? Работодатель подождет?
– Я договорюсь, – процедила Пантера и вышла.
* * *
Мама стояла у плиты и жарила котлеты. Алка пришла на кухню на запах сразу из коридора, не успела забежать домой между школой и автодромом и теперь дико хотела есть.
– Мам, что еще есть кроме котлет?
– Суп фасолевый. Ой…
Мама схватилась за спину и с трудом разогнулась.
– Ты чего? – испугалась Алка.
– Да что-то стреляет в спине. Больно.
– Таблетку съешь, – посоветовала Алка, наливая себе суп.
– Да съела уже. Две, – тихо сказала мама.
Алка села за стол, мама застонала.
– Слушай, – сказала Алка, – кидай ты эти котлеты, иди полежи.
– Фарш пропадет, – ответила мама, – и отец придет голодный.
Алка оглянулась и увидела, что мама почти белая, на глазах у нее слезы, одной рукой она держится за спину, а второй переворачивает злополучные котлеты.
Алка взбесилась:
– А к врачу сходить не пробовала?
– К нашим врачам пойдешь, еще хуже будет! – гордо ответила мама и начала медленно оседать у плиты.
Алка вскочила. Подхватить маму она не успела, но успела выдрать у нее из рук лопаточку, с которой капал жир, отодвинуть сковородку от края плиты, чтобы мама ее не задела при падении, и ногой отпихнуть табуретку, чтобы мама не ударилась об нее головой.
Вернулась в реальность, когда скорую уже вызвала, мама очнулась и попросила воды, плита была выключена. Алка даже умудрилась отправить сообщение отцу.
Потом мама рвалась дожаривать котлеты. Потом она убеждала приехавших врачей, что ей не нужно в больницу, она потерпит до завтра. И тут Алка разревелась.
Как всегда, после стресса на нее накатила отдача и стало очень страшно, что мама так и будет стонать всю ночь, а потом ей станет хуже и опять Алке придется все спасать.
В итоге маму с предварительным диагнозом «почечная колика неизвестного происхождения» увезли, уговорив на обследование. Алка осталась одна.
Она не помнила дом таким пустым. Да, папа часто задерживался на работе, но мама все время была тут. Если отсутствовала, то значит, только ушла или вот-вот вернется. А вот так, чтобы ее не было совсем…
«Интересно, – подумала Алка, – когда я исчезну, маме будет так же стремно?»
Она поняла, что необходимо срочно чем-то заняться, и принялась дожаривать котлеты. Совсем несложная, как выяснилось, процедура. Жарка котлет помогала, но не сильно. «Сейчас бы за руль, – думала Алка, – и газануть, потом в занос, разворот – и опять газ! Ничего, завтра вечером с Александром оторвусь!»
Хлопнула входная дверь. Отец вошел на кухню прямо в пальто и обуви, чего за ним раньше не наблюдалось. Сел на табуретку.
– У нее камни, завтра будут удалять, – сказал он.
Алка бухнула на сковороду последнюю порцию фарша и принялась ее гипнотизировать.
– Операция несложная, – продолжил отец. – Лапароскопия. Но все равно риск есть. Они всегда пугают, что риск есть, чтобы потом задницу прикрыть. На самом-то деле – ерунда. Лапароскопия…
Папа понял, что мелет чепуху, и замолчал.
– Ты к ней заходил? – спросила Алка, чтобы не молчать.
– Не пустили. Посещения – с четырех до семи.
Тут отец очнулся и приказал:
– В пять чтобы была возле академии! Вместе поедем! Ее в «пятерку» засунули, туда на автобусе час ехать.
Алка автоматически кивнула и тут же поняла, что на тренировку к Александру она не попадает.
– Я… – начала было Алка, но прикусила язык.
Сказать отцу про тренировки она не могла. Соврать что-нибудь правдоподобное? Но ради чего можно отменить поход в больницу к маме?
– Что ты? – подозрительно спросил отец.
– Я… котлет нажарила, – сказала Алка. – Мама начала, а я… вот…
– Угу.
У папы зазвонил мобильник, отец достал его, прочитал имя на экране, нахмурился и сбросил звонок.
– А макароны к котлетам есть? – уточнил он. – Или картошка?
* * *
Спала Алла плохо. Ей снилась мама на операционном столе, под огромной лампой. Около стола суетился папа, который повторял: «Ты чего сюда залезла? У тебя же лапароскопия!»
Мама отмахивалась и строго отчитывала Алку за прогул занятий по экстремальному вождению: «Ты о будущем подумала? Как ты собираешься жить, не освоив полицейского разворота?»
А потом появился Яков Ильич, который противным голоском говорил: «А зачем ей полицейский разворот? Ей в школу надо! У нее контрольная!»
Алка проснулась, вырубила будильник на телефоне и рывком села в кровати.
Она поняла, что делать.
* * *
Алла впервые приехала на автодром утром. Она привыкла, что Боревский назначает ей занятия, только когда никого нет, а сейчас тут тусовались поджарые молодые парни и даже несколько девушек. Почти все – в комбинезонах с яркими наклейками, многие – в шлемах. Несколько машин и мотоциклов гоняли по трассе, виртуозно уклоняясь от столкновений.
Алка растерянно вертела головой в поисках Александра, потом поймала за рукав одну из девушек:
– Простите, вы не знаете, где Боревский?
– Где-то тут, – пожала плечами девушка, – а тебе зачем?
– У меня вождение… вечером, но мы перенесли на утро. – Алка не стала уточнять, что перенесла она самовольно, потому что до Александра дозвониться не вышло.
– А у кого вождение? – спросила гонщица.
– У меня.
– Инструктор кто? – Девушка начала терять терпение.
– Да Боревский же! – обиделась Алка.
Девчонка расхохоталась и крикнула кому-то за спиной Алки:
– Слыхал, Толик? У нас тут новый суперчемпион! Сам Боревский ее лично тренирует!
Алка обернулась.
Толик – высокий, широкоплечий парень – торопливо надевал шлем, так что Алла не разобрала его лица. Но парень показался ей смутно знакомым…
Впрочем, подумать над этим ей не дали.
– Ты что тут делаешь? – гаркнул над ухом Александр.
Алка чуть не подпрыгнула. Она никогда не слышала, чтобы инструктор повышал тон.
Боревский рывком развернул ее к себе:
– У тебя когда вождение?!
– В полшестого, – пролепетала Алка, – но я не могу…
– Значит, позвонила и перенесла! На следующий день! Какого… ты сюда заявилась?
– Так вы трубку не брали… – От испуга Алла снова перешла на вы.
– Марш отсюда! Приедешь завтра в семнадцать тридцать! – И добавил тихо, сквозь зубы: – Я же просил! О наших тренировках – никому!
Алка покидала стадион почти бегом. Смутно знакомый парень ей на глаза больше не попался.
* * *
Алка сидела дома и хлюпала носом. Ей очень нужно было с кем-нибудь поговорить, но Панта не отвечала на сообщения, Валера написал что-то невнятное и пропал. Идти на уроки смысла не было, тем более Алка уже отпросилась у классной под предлогом маминой болезни.
Алка взяла ноут и завалилась на кровать. Странно, что раньше она проводила в этом состоянии все свободное время, могла пять часов подряд висеть на сайте «ВКонтакте» и всегда находилось с кем поговорить.
Алка зашла на страничку КаплиМрака. Раньше она обновляла ее каждый день. Сейчас страница была заброшена, даже количество друзей, похоже, поубавилось.
Давлю на газ, но путаю педали.
Я тормоз, только голова из стали.
Несусь на стену, знаю, будет больно.
Сверну.
Но там другая стенка. Я довольна.
@КапляМрака
Алка попыталась придумать рисунок, но вместо этого в голову полезли воспоминания о последнем занятии по вождению. Педаль газа стала западать. Боревский сказал, что машину нужно выбрасывать, Алка подвеску добила. Как-то он легко к этому относится…
Отвлекла ее Жесть. Написала в личку:
«Ты изменилась».
«Это плохо?» – спросила КапляМрака.
«Я боялась, тебя уже нет», – ответила Жесть.
«Может быть, и нет», – согласилась КапляМрака.
Заверещал дверной звонок. Алка захлопнула ноутбук и выскочила в прихожую. Звонок повторился. Алка заглянула в глазок.
Валера.
Алка распахнула дверь и рявкнула:
– Чего тебе?
Валера втянул голову в плечи:
– Не ори. Просто ты в школу не пришла. Вот, зашел узнать…
– Ты что, классная моя? Или завуч? И вообще – телефон есть? Пишите письма!
Алла попыталась закрыть дверь, но Валера успел втиснуться в щель.
– Слушай, – взмолился он, – я правда никому про тебя не болтал! Они сами все додумали! Я только сказал, что ты в гости приходила… Честно!
– Да-да, зашибись! – Алка попыталась оттеснить Валеру.
– И вообще, – Валера вцепился в косяк, – чего с тобой, а?
– Зашибись со мной все! – зашипела Алка. – Мать в больнице, отец фиг знает с кем по ночам болтает, инструктор наорал, жизнь – тлен, а тут ты еще!
– Погоди! – Валера обескураженно заморгал. – Какой инструктор? Какой тлен? А мама почему в больнице?
– Я ее ножом пырнула! – Алку несло. – Потому что достала! Все вы меня достали!
Тут она резко подалась назад и тут же – вперед. Валерку выбило из дверного проема. Дверь захлопнулась.
Алка отдышалась, посмотрела на часы. Чтобы не заставлять отца ждать, выходить нужно через полчаса.
* * *
В кабинет отца Аллу пропустили. Не сразу, конечно, а после долгого нытья и уговоров, потому что пропуск папочка заказать забыл. Очень помогла пробегавшая мимо проходной женщина в форме майора.
Она поговорила с дежурным, куда-то позвонила, что-то подписала, и Алка оказалась внутри.
– Твой отец на совещании, – объяснила женщина, – жди.
Час Алка бродила по кабинету, читала почетные грамоты, развешанные по стенам, и слушала музыку. Потом телефон разрядился. Алка уселась за стол, уронила голову на руки и замерла.
– Спишь?
Алка вздрогнула.
В кабинет вошла высокая блондинка.
– Мне коллега сказала, что провела тебя внутрь. Я пришла сказать, что Сергей… Дмитриевич освободится не скоро. У них очень важное совещание у ректора, замминистра приехал, его ждали почти два часа. Так что… Наверное, тебе стоит поехать домой.
– Мне не домой, – сказала Алка, почему-то объяснять подробности этой женщине ей не хотелось.
– Понимаю, – вздохнула та и вышла.
Алка опять уронила голову на руки.
По подоконнику застучало.
– Вот этого еще не хватало! – взвыла Алка.