* * *
Рыжий Вася шел по улице. Алка шла следом. Он зашел в книжный магазин. Алка зашла за ним.
Она многое про него уже узнала. Например, что он вундеркинд, с детства занимался шахматами, в десять лет выиграл какой-то там суперкрутой чемпионат. Учился дома, но сейчас числится в гимназии, в одиннадцатом классе. Вроде как гений в математике. Со странностями. Дважды его снимали с крыши. Под наблюдением Якова и компании всего месяц. Пока никто не понимает, что с ним происходит. Шизофрению вроде исключили. Телефон очень часто выключает, так что следить за ним проблематично. Ни разу не удалось засечь, как он учится или играет в шахматы, потому что в это время телефона у него рядом никогда нет. Много читает. Поэтому местом свидания и выбрали книжный, куда рыжий Вася ходит раз в неделю. Практически по расписанию.
Задача минимум у Алки была крайне простая – поговорить. Задача максимум – повесить жучок на сумку, чтобы выяснить, куда и к кому Вася ходит на занятия и чем они там занимаются.
Вася крутился возле стенда с фантастикой, Алка подошла поближе. Подлезть под локоть, чтоб он ее толкнул, было несложно – парень двигался хаотично. А дальше все случилось крайне быстро и было похоже на обмен паролями.
– Качаешь? – спросила Алка.
– Бумага!
– Пратчетт?
– Норм.
– Поттер? Эльфы? «Дом, в котором…»?
Вася дернулся.
– Ты оттуда? – спросил он.
Алка медленно кивнула.
– Тебя послал ко мне он, Македонский? – прошептал Вася.
Алка кивнула еще раз.
– День назначен?
– Нет еще, – по наитию ответила Алка.
– Сколько можно ждать! – раздраженно сказал Вася.
Алка беспомощно оглянулась. Парень явно сбрендил на почве «Дома, в котором…» Мариам Петросян. Алка читала книгу пару лет назад и плохо помнила подробности. А вот «день назначен» ее насторожило. Вася явно собрался свалить из этого мира не просто так.
|
|
Вася понял ее неуверенность по-своему:
– Правильно, давай уйдем отсюда, нас могут прослушивать.
Алка хмыкнула. Их точно прослушивали. Только ее это успокаивало.
– Погоди, – сказала она, подбирая слова, – тебе еще нельзя уходить. У тебя еще остались дела. Нужно внести ясность…
У нее пикнул телефон.
– Отключи, – нервно попросил Вася.
– Хорошо, хорошо, – сказала Алка и сделала вид, что отключила свой аппарат, но мельком успела заметить сообщение: «Выясни, почему он решил уйти».
– Я оставлю письмо, – зашипел Вася Алке прямо в ухо.
– Письма недостаточно, – прошептала Алка и, глядя на Васю, который собирался возражать, добавила: – Так сказал Македонский.
И тут Вася сдулся.
– Я не могу объяснить родителям, – сказал он.
– Что именно? – аккуратно спросила Алка.
– Что я выполнил свое предназначение. Они рассчитывают на большее. Они не хотят понять, что я уже сделал все, что мог, и я должен уйти.
Телефон у Алки тихонько завибрировал, она прижала его рукой. К счастью, Вася ничего не заметил.
Алка лихорадочно соображала, что ей делать дальше. Выключить эмоции – это понятно. Есть Вася, ему нужно максимально продлить жизнь, значит, нужно тянуть время.
– Ты можешь написать письмо. Он разрешил, – сказала Алка, – письмо передашь мне через два дня. Встретимся тут. В это же время.
Алка говорила, делая вид, что разглядывает витрину. Вася очень серьезно кивнул.
– Ты умеешь превращать в дракона? – спросил он.
|
|
Алка отрицательно мотнула головой.
– Я пишу стихи, – сказала она.
– Это обязательно? – спросил Вася.
– Нет, – ответила Алка.
«Это какой-то безумный треш, надо заканчивать», – подумала она, резко развернулась и попыталась уйти.
– Можно я тебя поцелую? – спросил Вася.
Алка медленно кивнула. Вася чмокнул ее в щечку и прислонился к ней лбом. Алка обняла его и прицепила жучок к рюкзаку.
Она осмелилась прочитать сообщение на телефоне только в вагоне метро, до этого ей все время казалось, что Вася идет следом.
От Хантера:
«Яков говорит, что он уже все понял и что ты можешь уходить».
«Хорошо быть Яковом!» – подумала Алка.
В ответ она написала:
«Неужели я тоже была настолько неадекватна, когда каталась на коньках с Фростом».
«С тобой было гораздо скучнее!»
«Зараза!»
«С почином! Тебя ждет тортик! Чмоки!»
* * *
– Бывший вундеркинд, – объяснил Яков, пока все поедали заработанный Алкой тортик. – Типичный случай.
– А разве они бывают бывшими? – удивилась Алла. – В первый раз такое слышу.
– Потому что бывший вундеркинд никому не интересен, – вздохнул Яков. – А так они почти все становятся бывшими.
И он рассказал печальную историю большинства одаренных детей. Говорят в полгода, читают в два, в школу идут в пять, перепрыгивают через классы… А потом начинается переходный возраст, перестройка мозга – и все, «баста, карапузики, кончилися танцы».
– А мозг тут при чем? – не поняла Алка. – Переходный возраст – это же гормоны.
– Меньше читай интернет, – сказал Хантер, облизывая ложку, – эй, Зёма, ты какой кусок ешь?!
– Второй! – неубедительно ответил Земекис и зажевал быстрее.
|
|
– Прохор совершенно прав, – улыбнулся Яков Ильич. – Главные изменения происходят в мозгу. Системная перестройка, человек начинает думать совсем по другому принципу… Впрочем, это детали. Для вундеркинда главное, что он перестает быть вундеркиндом. Обычно это случается в вузе, но Василий у нас очень ранний.
– Ну перестал и перестал, – пожала плечами Алла, – тоже мне трагедия. Миллионы людей так живут!
– Думаешь? – прищурился Яков. – А вот представь, что ты вдруг… например, стала хромой. Или оглохла.
Алка представила и поежилась.
– А ведь миллионы людей так живут. И ничего. Так что у мальчика сейчас реальная трагедия. Спасибо, ты помогла разобраться.
– Он ведь на бумаге до сих пор вундеркинд, – подала голос Пантера. – А сейчас я порылась в сетях, почитала, что о нем говорят… Короче, наш парень ворует контрольные, чтобы на пятерки все сдавать.
– И что теперь делать?
– Он же залип на книге, правильно? – Яков полез в стол и достал истрепанный томик. – Попробуем клин клином. Подсунь ему, скажешь, что это задание Македонского.
На истертой обложке с трудом читалось: «Записки юного врача», Михаил Булгаков.
* * *
Никогда еще у Алки не было таких насыщенных осенних каникул.
С утра она шла к Якову, и часа четыре он ей рассказывал о чем угодно. О мозге подростков, об особенностях психики суицидников. Не какие-то абстрактные теории, а случаи из собственной практики. Оказывается, пока его не выжили из Института практической психологии, он успел поработать с десятками, а то и сотнями проблемных подростков.
Потом ехала на автодром, где ее ждал Александр. На автодроме она торчала, пока не подходило время вечерних тренировок. Боревский очень нервничал, боялся, что Алку увидят за рулем, и выгонял ее.
Вечером возвращалась домой, читала книги, которые подсунул Яков.
Ей казалось, она стала старше лет на сто.
Через день она встречалась с рыжим Васей. Письмо Македонскому Вася накатал на пяти листах бисерным почерком, Якову пришлось сканировать и увеличивать, чтобы разобрать. Но в целом Яков был доволен «прогрессом».
Алка никакого прогресса не видела. По ее мнению, Вася не сдвинулся с мертвой точки, хоть Булгакова и прочитал. Она выслушивала его, гуляла с ним по парку и даже читала ему свои стихи.
Как показала прослушка, мальчик давно бросил занятия шахматами, вместо них ходил куда-нибудь в шумное место с выключенным телефоном и до истерики боялся сдать ЕГЭ по математике меньше чем на 100 баллов, с чем и были связаны обе попытки суицида.
По просьбе Якова Алка старалась выяснить, что Васе может быть интересно, но пока страх в нем был сильнее всего. При упоминании экзаменов Вася терял адекватность.
– Неужели его родители ничего не замечают? – удивилась Алка.
– Замечают, – сказал Яков, – но трактуют по-своему. По их мнению, у сына подвижная психика, как у всякого гения.
– А то, что он с крыши пытался прыгнуть? – воскликнула Алка.
– А вот этого родители не знают, – мягко сказал Яков.
– Да как же можно этого не знать! – воскликнула Алка и прикусила язык. Ее родители тоже были не в курсе.
Яков внимательно посмотрел на Аллу.
– Ты тоже мало знаешь о своих родителях, – сказал он.
– Да знаю я все, – отмахнулась Алка.
И подумала о маме. С которой перестала разговаривать совсем. Которой, наверное, нелегко. О папе, который стал приходить почти вовремя, но ночует исключительно в гостиной на диванчике.
Но тут же одернула себя – мама с папой взрослые люди, сами разберутся.
– Яков Ильич, а почему, когда вы меня обрабатывали, Фрост со мной только раз встретился? А я вожусь с Васей уже неделю?
– Потому что ты сильная, – сказал Яков, – в тебе я был почти уверен сразу. А Вася, если надавить, даже с крыши не спрыгнет. Сядет и будет плакать. А нам нужно вывести его на действие…
* * *
Однажды, пока Алка гуляла с Васей, ей позвонила Вера и попросила о встрече.
Алка порадовалась тому, что Вася перестал вздрагивать от телефонных звонков, и честно сказала Жести, что занята и никак не может.
В конце концов, Вера тоже взрослый человек и тоже сама разберется.
А Алка сильная. Сможет отключить эмоции. И будет делать то, что правильно.
Вернее, то, что считает правильным Яков.
* * *
Алка с Яковом уединились на кухне. Было в этом что-то… значительное.
– Итак, твои идеи по поводу Васи? – Яков Ильич смотрел в глаза прямо и требовательно.
– Жалко его, – брякнула Алка.
И тут же подумала: «Упс… жалость – это же эмоция?»
– Жалко, – не стал заострять внимание на Аллином ляпе Яков. – А почему? Чего он лишен?
Алка постаралась думать исключительно логически.
– Детства… игрушек…
Яков покачал головой:
– Я тут прощупал его родителей. И детство у него более-менее было, а игрушек – вообще раз в сто больше, чем нужно.
– Не знаю, – сдалась Алка.
– Общения с толпой.
Яков Ильич умел удивить.
– И что в этом хорошего? – фыркнула Алла. – Толпа – жуть!
– Это для тебя. Потому что ты постоянно внутри толпы, тебе хочется от них сбежать. А Василий… его, наоборот, тянет в стаю. Он ведь не случайно залип на «Доме, в котором…».
– Ну да, – согласилась Алка, которая недавно с удовольствием перечитала книжку Петросян, – там еще та стая…
– …и члены стаи – люди необычные. Вывод?
– Ясно, – вздохнула Алка, – пойду искать стаю…
Она поднялась, чтобы уйти, когда Яков Ильич снова ее удивил:
– А как у тебя дома?
– Все нормально, – напряглась Алка. – А что?
– Да ничего… Пока мы тебя прослушивали, кое-что и про родителей твоих долетало…
Алка неопределенно повела плечом и двинулась к выходу.
– И запомни, – сказал ей в спину Яков, – любую проблему нужно решать. Так или иначе, а то она загниет и начнется сепсис. И без эмоций, спокойно.
Алка кивнула и вышла.
* * *
Дома Алка нарвалась на очередной скандал.
Мама, поджав губы, выговаривала папе, что она не обязана тут на всех готовить и не обязана за всеми стирать.
– Не готовь, – сухо ответил папа.
– Конечно, – язвительно сказала мама.
Но папа уже завелся.
– Я тебе сказал – не готовь. Алка взрослая уже, сама поест, я на работе питаюсь. Хочешь изображать из себя жертву – изображай. Но не надо делать вид, что тебя заставляют.
Мама тут же кинулась вспоминать, как однажды, когда не было ужина, папа хлопнул дверью и ушел, на что папа тут же вспомнил, что мама тогда была в отпуске и весь день сидела дома, на что мама…
Алка слушала их и поражалась, до чего себя довели взрослые люди. И она решилась действовать, не приходя в сознание.
– Родители, – громко объявила она, – мне один умный человек сказал, что нарыв нужно вскрыть и что нужно максимально прояснить ситуацию. Папа, у тебя есть любовница. Мама, ты об этом знаешь. А теперь подумайте, что с этим делать, потому что…
– Да что ты себе позволяешь? – рявкнул отец.
– Даже дочь знает… – закричала мама.
Какое-то время родители орали, сваливая друг на друга вину и не очень друг друга слушая. К этому Алка была готова.
Но потом случилось непредвиденное – они вспомнили об Алкином существовании.
– Дура ты неблагодарная, я же ради тебя терпела, – сказала мама.
– Правильно, давай на меня ответственность перевесим, – ответила Алка и поняла, что за хамство сейчас придется ответить.
– Ты как со мной разговариваешь? – возмутилась мать.
– Так же, как вы друг с другом! – спокойно ответила Алка. – А как мне еще разговаривать, если вы непрерывно орете?
Отец молча развернулся и вышел.
Опустошенная скандалом, мама села на тумбочку в коридоре.
– Ты нам жизнь сломала! – заявила она Алке. – Ты думаешь, ты ему нужна? Да он забудет про тебя, эта ему родит других детей, а ты…
– Мам, остынь, – сказала Алла, – наговоришь сейчас, потом будешь жалеть.
У Алки было ощущение, что это не она стоит сейчас в коридоре. Она как будто смотрела на себя со стороны. И видела абсолютно спокойную девушку.
«Сейчас накроет отходняк», – подумала Алка, быстро забилась к себе в комнату и мгновенно уснула.
* * *
Следующую встречу Вася назначил в парке.
Шел мокрый снег. Алка, пока добежала от метро, чуть не отморозила себе руки. А Вася стоял без шапки, в насквозь мокрых кедах и легкой курточке.
– Самоубийца, – простучала зубами Алка.
– Не смешно, – отрезал Вася.
Алка передала ему конверт. Письмо от Македонского писали всей компанией, и, пока сочиняли, Алке было весело.
Сейчас, вручая фальшивку мокрому и несчастному парню, она чувствовала себя ужасно. Как будто она Дед Мороз и дарит ребенку пустой пакет. И сейчас он его откроет, сейчас его глаза наполнятся слезами…
Но Васины глаза слезами не наполнились. Напротив, он оживился, быстро прочитал, достал из сумки блокнот, начал что-то писать.
– Я пойду? – спросила Алка.
Вася уронил блокнот, кинулся целовать Алку, наступил в лужу, с трудом удержал письмо от полета в нее же.
– Я найду тебя там! – сказал он пылко. – Мы с тобой будем вместе!
– Угу, – промычала Алла и вытерла щеку.
Письмо содержало несколько логических задач, правильное решение которых должно было привести Васю к знакомому Якова. Тот должен был связать Васю с ролевиками, которые косплеят «Дом, в котором…».
Яков уверен, что, когда Вася попадет в среду таких же, как он, это станет первым его шагом к выздоровлению.
После встречи, пока Алла грелась и сушилась, Яков Ильич выслушал ее отчет и радостно потер руки.
– Все, попался, голубчик. Сейчас порешает задачки, мозг проснется. Он же не дурак. Не гений, но и не дурак. И в шахматы нормально играет, на уровне чемпионата города – вполне себе. А потом познакомим его с девушкой, девушка восхитится тем, какой он умный… Ты, кстати, не знаешь, у него девушки нет?
Алка покраснела, вспомнив сегодняшний Васин порыв.
– О! – радостно сказал Яков. – Это же прекрасно. И не нужно ничего выдумывать. Будешь его девушкой!
Алка вспомнила мокрого прыщавого Васю, вспомнила его поцелуй и рефлекторно вытерла щеку еще раз.
– Нет! – сказала она.
– Мы тут с тобой не в игры играем, – жестко сказал Яков, – от тебя теперь его жизнь зависит. Так что не до сантиментов. Спать с ним тебя никто не заставляет, а если ты с ним погуляешь, ничего с тобой страшного не случится.
«Интересно, Фроста тоже заставили со мной встречаться шантажом?» – пронеслось в голове у Аллы.
Алка вернулась домой в десять. Открывая дверь, сообразила, что ей за весь вечер мама так ни разу и не позвонила. Екнуло в груди – неужели опять в больницу забрали?
Тревога оказалась ложной. Мама обнаружилась в кресле перед телевизором. На экране какие-то люди с лицами уголовников и пистолетами в руках обсуждали, как поймать уголовников. Судя по отрешенному маминому взгляду, она за сюжетом не следила.
Алка решила маму не дергать, пошла на кухню. Там хмурый папа жарил яичницу. Алка попыталась вспомнить, когда отец в последний раз готовил еду, и не смогла. Оценив озадаченный вид дочери, папа пояснил:
– Мама сегодня ничего не готовила. Яичницу хочешь?
Как ни странно, выглядела яичница очень аппетитно – с кубиками хлеба, помидорками, сыром… Но Алка оценила голодный взгляд отца и дипломатично ответила:
– Я лучше творожку.
Поначалу они молча ели друг напротив друга, потом папа вдруг сказал:
– Ты меня прости, дочь… Сам не знаю, что на меня нашло.
Алке очень захотелось что-нибудь сказать, но недолгая школа Якова научила – нужно не говорить, а слушать. Она отложила ложку и приготовилась выслушивать папины откровения. Отец смутился и вернулся к яичнице. «В крайних случаях, – вспомнила Алла, – можно задать наводящий вопрос».
– Тебе с мамой плохо было?
– Да нет! Сначала вообще… Мы знаешь как друг друга любили! Я ее на руках через лужи переносил! Даже если лужа была только одна! Туда-сюда по десять раз…
Папа осекся и опасливо посмотрел на дочь – не смеется ли. Но Алка изображала полное внимание.
Совсем как Яков при разговоре с ней… или с Пантой… да с кем угодно.
Папа погрустнел.
– И знаешь… это как-то незаметно случилось. Она все время пилила, а я…
Тут он вдруг отрезал:
– А вообще рано тебе про это! Вырастешь – сама поймешь!
Он отодвинул тарелку с остатками яичницы и выскочил из кухни.
«Ну ничего, – подумала Алка, – для первого раза и то хлеб».
Не удержалась и доела яичницу. Было реально вкусно, папа и соли с перцем добавил идеально.
Алка потратила пятнадцать минут, чтобы повторить папин кулинарный шедевр. Кажется, получилось. Поставила тарелку с яичницей на поднос и понесла маме.
Мама сидела перед выключенным телевизором и беззвучно плакала.
* * *
Каникулы закончились так же внезапно, как и начались.
«Ничего, ничего, – убеждала себя Алка по дороге в школу, – все будет хорошо. Заодно мама перестанет петь свою песню про репетиторов, начнет деньги экономить».
Алка и раньше не очень любила одноклассников, а теперь они ей казались детьми с неизвестной планеты. Бегают за угол курить, картинки смешные друг у друга на стенах постят, все разговоры только о том, кто сколько раз напился за каникулы и как его родаки не запалили.
Неужели в их жизни действительно ничего интереснее не происходит?
Неужели и она сама месяц назад была такой?
Валера материализовался рядом внезапно, кинул сумку на соседний стул.
– Ты жива? – спросил он.
– Ты тоже бухал все каникулы? – поинтересовалась Алка.
– Ты ж понимаешь, что все эти рассказы в половине случаев брехня, – усмехнулся Валера.
– Не понимаю, – сухо сказала Алка.
– Да где уж тебе нас, смертных, понять, – съязвил Валера, – не каждый из нас может устроить аварию на несколько сотен баксов и безнаказанно слинять.
Алка покраснела.
– Вот и приходится нам, понимаешь, бухать. Заливая свою посредственность.
– Ты хочешь об этом поговорить? – разозлилась Алка.
Перепалку прервал учитель физики. Он вошел в класс, как всегда, неся за собой табачный шлейф, мрачно оглядел всех и рыкнул:
– Задача 4.134 из сборника. Решить двумя способами. Мне самому вызывать или есть добровольцы?
Все традиционно втянули головы в плечи.
– Я задавал на каникулы, – раздраженно сказал физик.
– Так каникулы же, – пискнул кто-то из девчонок, – это чтоб отдыхать.
– Кто сказал? – гавкнул физик, закашлялся и прохрипел: – К доске!
Алка осмотрела класс.
– Я пойду, – сказала она.
Уже когда она шла к доске, поразилась тому, как быстро успели проскочить сразу несколько мыслей.
Во-первых, она спасла Маринку от вызова к доске (это она пищала), и теперь Маринка ей будет должна.
Во-вторых, есть шанс проверить несколько приемов, которым ее научил Яков.
В-третьих, ей вообще все равно, что у нее будет по физике, поэтому она может делать, что хочет.
В-четвертых, она даже приблизительно не представляет, как решается эта задача.
– Пишем, что нам дано! – бодро сказала Алла и принялась читать условие задачи: – «Коэффициент трения между теламимассы эм малое и эм большое равен ню».
– Мю, – мрачно поправил учитель.
– Ой, простите, мю! «Стол гладкий. К телу массы эм малое приложена сила эф. Найдите ускорение тел и силу, действующую на стенку. Рисунок прилагается».
– Рисунок можешь не перерисовывать, – сказал физик.
– Спасибо, – ответила Алла и улыбнулась.
Мыслей у нее в голове было ровно ноль. То есть она помнила, что сила связана с ускорением. Но какая сила?
– Чтобы найти ускорение, нужно найти силу, действующую на… – Алка закашлялась.
На самом деле она тянула время. Тела два, сила одна. На что она действует нужная?
– На систему тел, – подсказал учитель.
– Да-да, – быстро откашлялась Алка, – я это и хотела сказать. Я помню, вы на прошлом уроке объясняли задачу, там тоже такая штука была, так все было прям понятно. Вы когда объясняете, я очень здорово все понимаю!
– Эта «штука», – язвительно сказал физик, – называется «блок».
– Ну да, – Алка хлопнула глазами, – а я что сказала?
– Продолжай, – хмыкнул учитель.
– А вы знаете, вот вы в прошлый раз говорили, что этот блок, он должен быть какой-то особенный…
– Идеальный, – подсказал физик.
– А если он будет не идеальный, то что?
– То придется учитывать еще и силу трения в блоке.
– Как? – спросила Алка, изображая искренний интерес.
Как ни странно, физик купился мгновенно. Видимо, потому, что вопросами его давно не баловали.
Он исписал всю доску формулами, а на середине задачи, когда Алка, театрально хлопнув глазами, всплеснула руками, заявив: «Какой вы умный!», он усадил ее на место и продолжил.
Класс сначала ржал, потом спал, потом опять ржал.
– Ну как я его? – похвалилась Алка Валере.
– Ужасно, – честно скривился тот.
– Чего это? – возмутилась Алла. – Я всех спасла!
– Угу, – кивнул Валера, – только ты какая-то неживая стала.
– В смысле? – обиделась Алка.
– Ты не живешь, ты собой в игрушку играешь. Ну и как бы смотреть прикольно, но лезть туда неохота.
Алка отвернулась к окну. На глаза навернулись слезы.
«То есть сейчас я не живая? Да я живее всех!»
Алка попыталась убить эмоции, как учил Яков, но почему-то стало еще обиднее.
«Кто он вообще такой, чтоб меня судить?
Я крута, я у Боревского занимаюсь, я людям жизнь спасаю, а он… какой-то одноклассник…»
Тут прозвенел звонок, и Алке пришлось выскочить из класса, чтоб никто не заметил, что глаза у нее мокрые.
* * *
Алка уже сама подумывала смыться с последнего урока, но на перемене позвонил Хант и сказал, что Алка срочно нужна. Можно было просто уйти, но Алла представила, как родителям звонят из школы, выносят мозг… Мало у нее проблем!
И потом, надо же оттачивать мастерство! Что мы знаем про учительницу биологии? Помешана на здоровой пище, в лаборантской жует то отруби, то пророщенную какую-то дрянь… Отлично!
Алка отловила училку перед самым уроком и, изобразив на лице муку, слабо проговорила:
– Анастасия Викторовна, можно я домой пойду? Съела чего-то не то…
– В школьной столовой? – встрепенулась биологичка. – Я сейчас же…
– Нет-нет, – торопливо замотала головой Алка, – я в столовую сегодня не ходила! Мне еще со вчерашнего вечера нехорошо. А теперь вообще…
Анастасия Викторовна подозрительно прищурилась. Алла пошла с козырей:
– Это все «Макдоналдс»! Чего я туда вообще пошла?
У Анастасии Викторовны загорелись глаза:
– Вот именно! Эти пищевые добавки! Усилители вкуса! В Британии один журналист специально целый год ел только в…
От лекции о вреде фастфуда Алку спас звонок. Поэтому биологичка взяла с нее клятву, что «больше никогда!», и пообещала составить меню рационального питания – с тем и отпустила.
Алка мысленно нарисовала еще одну звездочку на фюзеляже.
Хотя радости почему-то не было. «Это все Валера, – разозлилась Алла, – с утра настроение испортил, гад!»
* * *
Оказалось, Алкиного подопечного Васю сегодня должны были познакомить с «настоящим» «домом, в котором…».
– Квест я продумал, – похвастался Хантер, – техподдержку Зёма обеспечил…
– А Панта где? – перебила его Алка.
– Заболела, дома… Короче, все готово, но нужно, чтобы кто-то на месте проконтролировал. Счас тебя подгримируем, будешь изображать… Блин, я уж не помню, какие там женские персонажи!
Пошерстив интернет, остановились на Русалке – у нее гипердлинные волосы, удобно маскироваться. Пока Хантер гримировал Алку, она одним глазом косилась на мониторы. Там заполошный Вася решал одну логическую задачку за другой, забирался в канализационные люки, взламывал чердачные двери… Да, квест у Хантера получился на славу.
Потом Хант отвез Алку к ролевикам и представил кризисным менеджером («если что пойдет не так, она разрулит»). Это немного подняло настроение.
Хантер уехал, Алла поболтала с парнями и немногими девчонками и снова напряглась. Все это были не профессиональные актеры, а обычные старшеклассники и студенты. Ну да, Слепой напялил черные очки, Шакал и Курильщик наперегонки гоняли по пустому цеху на инвалидных колясках, но, например, Сфинкс изображал безрукого совершенно бездарно: натянул на руки белые латексные перчатки и старался поменьше шевелить пальцами.
Через полчаса Алка запаниковала. Вася, пройдя все эти приключения, заявится сюда, ожидая найти «дом, в котором…» – а что увидит? Толпу неубедительных «инвалидов»? Заброшенный цех, который вообще не похож на детский дом? Да он тут же в такую депрессию впадет, что его оттуда тракторами не вытащишь! Алка полезла за телефоном, чтобы срочно отменять операцию…
…и тут вошел Вася.
Он был всклокоченным и слегка ободранным. Поперек лба красовался жирный угольный след. На левом кроссовке почему-то отсутствовал шнурок. Вася сделал шаг и замер.
Ролевики, которые оказались не готовы к его появлению, растерялись и засуетились. Курильщик принялся вытаскивать из своего кресла Черного. Алка двинулась спасать ситуацию, но не успела.
– Это вы… – прошептал Вася, – это вы… Я так долго вас искал… Я сделал все, что написал Македонский!
Только тут изображавший Македонского парень пришел в себя и торжественно произнес:
– Мы ждали тебя… Феникс!
«Какой Феникс?! – мысленно схватилась за голову Алка. – Ферзь! Проходная пешка дошла до последней горизонтали и стала ферзем!»
Но Вася был счастлив. От избытка чувств он начал бросаться на шею всем подряд, бестолково повторяя:
– Я знал! Я знал!
Когда настала очередь Алки, она постаралась сократить объятия до минимума. Ей все время казалось, что вот-вот – и Вася очнется, увидит, что все вокруг фальшивое и ненастоящее.
Однако Вася так и не очнулся.
* * *
На выходе из цеха Алку ждал Яков. Ждал за рулем. Почему-то до этого она даже не представляла себе, что Яков может водить машину.
А сейчас у нее не было сил удивляться, она вышла без сил, рухнула на переднее сиденье и бессмысленно уставилась в окно.
– Знаю, – тихо сказал Яков, – вначале всегда так, кажется, что все силы отдал. Потом со временем учишься распределять их равномерно.
Алка молчала.
– Я понимаю, что сил это не вернет, но взбодрит.
Яков протянул Алке конверт.
– Что это? – спросила она.
– Теперь ты – часть команды. Честно заработанные.
– Не поняла, – сказала Алла, – я же не за деньги. То есть мы же с них денег не берем…
– Ал, мы неплохо зарабатываем. Вирусная реклама, проморолики – сейчас за это хорошо платят. Плюс социальная реклама…
– И за нее тоже платят? – Алка всегда считала, «социальный» – это «бесплатный».
– Конечно! Гранты. Государственные, общественные… Плюс частные консультации… Словом, с финансами проблем нет.
Яков продолжал протягивать конверт. Алка колебалась.
– А на самоубийствах?..
– Ты про лайки за просмотры роликов? Нет, эти деньги мы тратим на благотворительность. Ты деньги бери, тебе нужно сейчас мать поддержать. Первое время ей будет нелегко.
Алка забрала конверт.
– Спасибо! – сказала она.
– Это тебе спасибо, – отрезал Яков.
Дальше они ехали молча, и уже только у самого дома Яков аккуратно попросил:
– Тебя же что-то еще волнует. Рассказывай.
И Алка призналась в том, что чувствует себя ужасно. Что ролевики не настоящие, что Васю ей ужасно жалко и что больше всего ей хочется надавать ему по морде и вернуть в реальный мир, а не заталкивать в фальшивую сказку.
– Главное, чтоб клиенту было хорошо, – сказал Яков, – у нас была задача достать его из петли. Мы достали. Он счастлив и свеж.
– Но он же потом узнает, что его обманули!
– Это будет потом. За это время у него может образоваться какой-нибудь ресурс, к тому же мы его не кидаем. Мы будем его пасти дальше.