– Кто? Кто отдал коробку? – спросил рыжеволосый.
– Мистер Ламбент? – предположил сальный.
Фейт уставилась на подол платья и промолчала. Она наблюдала, как ее ложь, меняя форму, разрастается у нее на глазах, подпитываемая лишь намеками и молчанием. Молчанием, оказывается, можно орудовать столь же изощренно и жестоко, как ножом.
– Мы уже знаем о коробке мистера Ламбента, – поспешно и совсем неубедительно заверил ее рыжеволосый. – Расскажи нам о ней. Кому он ее отдал? – Парень внимательно наблюдал за ее лицом. – Мистеру Клэю? Мистеру Кроку? – Возникла пауза, и внезапно его глаза заблестели от пришедшей в голову идеи. – Или это была леди? Черноволосая леди?
– Вы имеете в виду мисс Хантер? – удивленно спросила Фейт. Она не могла вспомнить больше никого подходящего под описание.
– Мы знаем, что она ходит на раскопки, – сказал сальный и тихо хмыкнул, – и знаем зачем.
– Зачем? – Фейт и правда было интересно. Визит мисс Хантер на раскопки озадачил ее. Почтальонша дружит с миссис Ламбент, но куда более удобно было бы навещать ее в «Пейнтс».
– Мы не можем говорить о таких вещах с порядочной леди вроде тебя, – заявил рыжеволосый. – Но мы можем заключить сделку. Мы расскажем тебе о мисс Хантер, а ты нам о коробке. Хорошо?
Фейт медленно кивнула.
– Это секрет, который знают все, – злорадно продолжил рыжеволосый. – У мисс Хантер есть тайный возлюбленный. Сама она не ест засахаренные фиалки, но заказывает их с каждой почтовой лодкой. Она выезжает в своей двуколке одна, днем ли, ночью ли, и направляется к северу от города. Эта дорога мало куда ведет.
Это правда. Она ведет только к Булл‑Коув, месту раскопок и «Пейнтс».
– И иногда, – смачно добавил сальный, – с телеграфной вышки видят сигнал. Мигание света на солнце. – Он сделал вид, будто поднимает что‑то вверх, и пошевелил им в воздухе. – Зеркало, – добавил он.
– Говорят, миссис Ламбент приезжает на раскопки из‑за мисс Хантер, – подмигнул рыжеволосый. – Присматривает за курятником, на случай если в него проникнет лиса.
– Мисс Хантер дюжину раз отвергала доктора Джеклерса, – продолжил сальный. – Охотится за добычей получше. Миссис Ламбент не будет жить вечно.
Фейт вспомнила, как Ламбент, который и минуты не мог усидеть на месте, бросил свои метания по раскопкам и, забыв про палеонтологию, тотчас уселся пить чай, стоило появиться мисс Хантер. Трудно представить, что у кого‑то страстный роман со столь пухлой, язвительной, похожей на куропатку женщиной, но это объясняло визиты обеих женщин на раскопки. Видение Фейт намекало на двоих убийц. Но если поразмыслить, это могли быть не просто союзники, а любовники. За необузданным Ламбентом могла скрываться пара аккуратных пухлых женских рук, дергающих за ниточки. В то же время Фейт осознала кое‑что еще. Хитрая проницательная мисс Хантер – это была сила, с которой считались на острове, но которую не любили. Нельзя было не услышать злобу в голосе парней в ее адрес. Мисс Хантер настроила островитян против семейства Сандерли. Теперь Фейт может отплатить ей той же монетой.
– Я не хотела ничего подсматривать, – произнесла она все так же невозмутимо. – Это была просто старая коробка. А потом мисс Хантер быстро уехала в двуколке.
Ребята обменялись взволнованными взглядами. Земля под ногами становилась бугристой, то тут то там появлялись низкие кусты. Недалеко находился куст, маскирующий вход в пещеру. Фейт начала замедлять ход, потом совсем остановилась, повернулась и пустыми глазами уставилась на дорогу.
– Кто это идет за нами? – спросила она, махнув рукой.
Мальчишки вздрогнули и начали всматриваться в темноту. В этот миг луну ненадолго затянуло дымкой. И Фейт побежала. Она миновала ближайшую кочку и спряталась за низкими кустами, до того как раздались удивленные вскрики. Ей казалось, удары ее сердца отдаются прямо в земле. Парни выкрикивали ее имя, бегая в разных направлениях. Наконец они остановились, и она услышала, как они переводят дух.
– Наверно, она спрыгнула с утеса.
– Пойдем посмотрим!
– Какой в этом прок? Если она и правда спрыгнула, мы ее уже не соберем. Надо уходить!
После того как ребята ушли, Фейт выбралась из кустов, скользнула по колыхавшейся траве и раздвинула ветки, закрывавшие вход в лабиринт пещер. Фонарь продолжал гореть. Ориентируясь на свет, Фейт спускалась, протискиваясь сквозь трещины, пока не оказалась снова в огромной пещере с деревом лжи.
Дерево лжи ждало ее. Оно выросло еще больше за эти несколько часов с ее последнего посещения, Фейт была в этом уверена. Она чувствовала себя выжатой, но будто вернулась домой. Свисавшая к полу лоза напомнила ей о цветочных качелях, которые она как‑то раз видела на картине. Сесть на нее казалось самым естественным делом. Ветка затрещала, но выдержала. Фейт потянулась руками в обе стороны, проводя ладонями по прохладной черной листве, потом откинулась на сплетение веток и закрыла глаза.
Морское эхо оглушало. Она слышала в нем очень много разных звуков: рев мегалозавра из своего сна, шум голосов в хижине и враждебные перешептывания в церкви. Временами ей казалось, будто она слышит свое имя, произнесенное шепеляво и неправильно, как будто его пытался выговорить нетренированный язык. Она уже придумала новую ложь.
– Сокровище контрабандистов уже не на раскопках, – сказала она растению. – Мистер Ламбент отдал его своей любовнице мисс Хантер.
Люди – животные, а животные – не более чем зубы. Кусай первым и кусай часто. Это единственный способ выжить.
Глава 28