Беседа 18. О сергианстве.

Определение ереси сергианства. Заключение

- Может быть, подведем итог? Как бы ты сформулировал кратко учение новомучеников о Церкви?

- Я бы сказал так: подобно тому, как три ипостаси Пребожественной Троицы сияют друг через друга в перихоресисе свойств, так будут обнаруживаться все свойства Церкви Бога друг в друге и друг через друга: святость – в личном исповедническом подвиге каждого христианина, находящего в Церкви, соборность – в согласии епископа и собранного народа, а также епископов друг с другом по исповеданию, апостоличность – в сохранении этого исповедания согласно апостольскому преданию, и, наконец, единство – в единстве духа и тела, епископа, клира и народа, основанного на свободном и соборном самоопределении того и другого исповедовать христианскую веру.

- Тогда как можно описать противоположную этому исповеданию сергианскую ересь?

- Сергианство, если его рассматривать в догматическом аспекте, есть попрание учения о Церкви, исповедуемого в Символе веры: "Верую во едину святую, соборную и апостольскую Церковь". Оно выразилось:

а) в искажении догмата о "святости" Церкви, когда не Триипостасное Божество Своей благодатной энергией спасает, хранит и освящает Церковь, и не Церковь как Тело Христово, богочеловеческий организм, спасает и освящает христианина, отделяя его от мира сего во зле лежащего, – а Церковь, якобы для своего спасения (как в советские времена) или усиления своего влияния (как во времена постсоветские), служит миру сему (нецерковному или прямо антихристианскому государству и обществу) на его условиях, вследствие чего происходит блудное смешение церковной организации и мира. Церковная организация утрачивает связь с Церковью как организмом, происходит измена Жениху-Христу и превращение церковной организации в апокалиптическую вавилонскую блудницу, восседающую на багряном звере.

б) в искажении догматов о свойствах единства и соборности (кафоличности) Церкви, подменяющем Церковь как кафолическое Тело Христово во внутреннем единстве Духа внешним дисциплинарным единством, "церковью" как клерикальной организацией, абсолютизирующей принцип административного единоначалия.

в) в искажении догмата об апостоличности Церкви, так как критерием апостоличности для епископов, пресвитеров и диаконов ставит не исповедание правой веры и хранение апостольского и святоотеческого предания, – а, опять же, подчиненность административно-иерархическому принципу клерикальной корпоративной олигархии, называемому "церковной дисциплиной" и "послушанием священноначалию". Преемство хиротоний в такой структуре перестает соответствовать своему "логосу", назначению – сохранению веры и предания, а значит, сохранению и преумножению Церкви как Тела Христова. Оно служит лишь административно-финансовому и политическому укреплению клерикально-архиерейской корпорации и ее позиций и влияния в мире и государстве, угождению мирским или даже прямо антихристианским интересам. Поэтому можно сделать вывод о том, что внешнее преемство хиротоний в такой организации рано или поздно перестает быть средством для передачи благодати, и таинства иссякают.

Большевики хотели от Церкви не просто лояльности, – они хотели такой лояльности, которая бы нарушила каноническое и догматическое учение Церкви о ней самой, извратило бы ее внутреннее устройство и принципы. Они хотели контролировать Церковь изнутри, ломать ее нравственный христианский дух, ее принципы и догматы о самой себе, – прежде всего догматы о святости, соборности и апостоличности. Ломать эти догматы стали с помощью Сергия и его Синода. И именно против этого восстали новомученики. Если бы этого не было, они бы остались лояльными советской власти. Но большевики научили Сергия ломать внутреннюю христианскую, евангельскую, апостольскую, догматическую, каноническую правду о Церкви, оставить вместо реально работающего через каноны догмата (а догмат о Церкви работает именно через каноны, через их исполнение) пустую оболочку из слов и административных структур, – и мученики против этого восстали. Они защищали догматическую и каноническую правду о Церкви, которая уже десять лет, с 1917 по 1927 годы, оформлялась и воплощалась у них на глазах. Они защищали природу Тела Христова. Они защищали исповедание веры в Церковь, слова "верую во едину, святую, соборную и апостольскую Церковь", Символ веры, догмат веры о Церкви. И поэтому, выступив против Сергия, они выступили не только против узурпаторства и бесчиния, не только против раскола, – но и против основанной на отступничестве от Христа и духовном блуде с большевицким антихристовым режимом экклесиологической ереси, то есть ереси о природе Церкви как Тела Христова.

"До сего дня нам известные, казалось бы благочестивые люди вдруг станут предателями, изменят полностью свой духовный лик, и наоборот, до сего как бы спящие, станут ревнителями благочестия даже до смерти. Выберут Христа, станут на сторону Господа только те, кто любит лично Христа, для кого Христос — Спаситель, Промыслитель, вся во всем денно и нощно".