— Также, я могу дать тебе пару советов о том, как решить те или иные проблемы, которые могут возникнуть. Проблемы могут просто исчезнуть, знаешь ли.
Я услышала, как он тихо выругался себе под нос, как будто мой ответ был далек от того, что он хотел услышать. Последовало молчание, и стало очевидно, что шторм теряет свою силу, поэтому единственными звуками были дождь и наше дыхание.
— Я думал, что Николай умнее и не позволил тебе вникнуть во все это так глубоко.
— Ха! — ухмыльнулась я, — Ты действительно думаешь, что он мог все скрывать? Николай постоянно пытался удержать меня подальше, и если ты спросишь его, он, возможно, тебе скажет, что я ничего не знаю, особенно об ужасной стороне. Это не его вина, что дети все слышат. Мне кажется, я была частью мебели, и вот тогда все слышишь. Они скорее всего думали, что я не пойму… но они не настолько умны.
Лежа на спине, его голова покоилась на одной руке, Алекс поднял руку, чтобы прикрыть глаза. Его челюсть была плотно сжата, из-за чего он выглядел сердитым, может быть даже разъяренным, не могу сказать. Эта реакция и его тон сильно удивили меня. Я не знаю, почему его так сильно взволновало то, что я знаю о делах Николая.
Я воспользовалась тем, что его глаза были скрыты, чтобы рассмотреть его голую грудь. Я уже видела его пару раз без рубашки, но всегда пыталась быстро отвести взгляд, на случай, если он поймает меня за разглядыванием. И на этот раз здравый смысл подсказывал мне отвести взгляд, но как хорошо, что соблазн был слишком велик.
Поддавшись чарам, я позволила своим глазам двигаться по темной фигуре передо мной, чувствуя, будто я тайно пролистывала наброски какого-то художника.
Все татуировки были выполнены в разных оттенках черного и покрывали поверхность его тела от ключиц до низкого пояса пижамы. Большинство из них составляли стилизованные формы и символы, которые вместе сформировывали одну большую композицию, начало или конец которой никогда бы не обнаружились. Некоторые бледные линии, которые я не замечала раньше, попались на глаза, пересекая несколько темных узоров и изменяя их форму. Когда я присмотрелась более внимательно к его животу, я постаралась не задохнуться, когда я разглядела большой, глубокий шрам, доходящий примерно до его пупка.
— Не самое красивое зрелище, не так ли? — подметил он с горечью в голосе.
— Да нет. — тихо сказала я. — Как ты получил его?
— Я недостаточно быстро двигался.
— Мне больше интересно, как ты попал в такую ситуацию, где кто-то чуть не вырвал один из твоих органов. Я не имела в виду техническую часть.
При этом Алекс вздохнул и переместил свое тело, дав понять, что он не собирается дальше ничего объяснять. Так как разговор был внезапно закончен, я могла лишь продолжать смотреть на его лицо, надеясь прочесть что-нибудь по нему.
— Ну тогда, мне очень любопытно, означают ли что-нибудь все эти татуировки?
— Ты думаешь, что я бы покрыл свое тело всяким дерьмом, которое должно быть со мной всю жизнь? — Он выглядел немного обиженным.
— Не знаю… Думаю, нет. Но их так много. Как такое возможно, что каждая имеет значение?
— Я могу сказать, что я сложный человек.
— Слово странный лучше бы подошло…
— Ну или так… — слегка улыбнулся он. — Как правило, я никогда не говорю о них… но для тебя я сделаю исключение. Я расскажу тебе, что символизирует одна из них.
— Только одна?
— Только одна.
Я прервала зрительный контакт, чтобы снова устремить взгляд на его грудь и сфокусироваться на одной части, которая привлекла мое внимание минуту назад. Рисунок был относительно простой и изображал свернувшуюся змею, ее челюсть была сомкнута вокруг собственного хвоста, образуя кольцо.
— Вот эту, — Осторожно указала я рукой, чтобы не дотронуться до его кожи.
— Ты уверена? У тебя только один шанс, — спросил он, и я кивнула.
— Тогда ладно. Это Уроборос. Это название на греческом и означает «пожирающий свой хвост». Он символизирует постоянный цикл возрождения — чередующиеся состояния жизни, смерти и возрождения. Ты можешь найти тут вечность. — Он прошептал последнюю часть, когда выключил лампу.
— Что-то вроде бессмертия? — спросила я.
— Да, этому может быть другая интерпретация.
— Почему ты захотел набить ее себе на тело?
— Мне нравится идея возрождения и вечности. — Он замолчал на мгновение и устремил взгляд на невидимую точку на потолке. — Я не хочу думать о том, что после смерти ничего не будет.
После этого он продолжил молча смотреть в потолок, так что казалось, что он забыл обо мне напрочь. Я наблюдала, как он спокойно лежит, его большое, накаченное тело вытянулось на простынях, эти резкие черты лица стали еще более заметны на фоне полумрака, исходящего из окна.
Очень медленно я переместила тело ближе к нему и положила голову ниже между его рукой и подушкой. Почувствовав его дыхание на своих волосах, я обуздала свои руки в борьбе с непреодолимым желанием прикоснуться к нему. Я закрыла глаза и глубоко вздохнула, растворившись в его запахе. Он напомнил мне лес ранним утром, свежий, едкий и успокаивающий.
Очередная загадка, как я могла полностью раствориться в этом человеке, о котором ничего не знала. Не считая Тайлера, я всегда обращала внимание на интересные умы, а не на наружность. Алекс оставил меня в состоянии полнейшего смятения. Несмотря на то, что он сводил меня с ума, было понятно, что мне было немного страшно рядом с ним, было что-то такое внутри него, что влекло меня, словно мотылька на огонь. Как одна из ночных бабочек, я чувствовала, что мои крылышки горят из-за того, что я подобралась слишком близко к огню, карающему меня за любопытство. Может быть его секреты, на которые я запала, заставляли меня воображать всё то, чего на самом деле не было.
Снаружи от шторма остался лишь мелкий дождик, задувающий в легких порывах в стекла. Изменение рисунков капель на стекле сделало меня сонной, и я позволила глазам медленно закрыться. Прежде чем сон захватил меня, я вспомнила шторм и поняла, что разговор с Алексом каким-то образом стер мои страхи.
Глава 7
Нет — это не вариант
Звук звенящих чашек и аромат кофе выдернул меня из сна. Сначала я зажмурилась от дневного света, но потом позволила глазам немного приоткрыться, чувствуя себя человеком из фильма, которого вынесло на берег после авиакатастрофы. Зеркало на двери шкафа первым попалось на глаза, и в отражении я увидела пушистое розовое одеяло, валяющееся непонятной кучей на полу. Я увидела свое тело у края кровати, колени, подогнутые под тонкой серой футболкой, и тяжелую татуированную руку, лежащую на мне. Голова Алекса была рядом с моей на подушке, только его темный подбородок и половина лица были видны за мной. Шум в квартире, казалось, вовсе не беспокоил его, и он спал как младенец.
У меня перехватило дыхание от неожиданного ликования, и я не могла оторвать глаз от отражения. В данный момент он не выглядел жестоким или опасным, и даже его постоянного задумчивого выражения не было. Во всяком случае, он выглядел умиротворенным и намного моложе, чем раньше. Меня осенило, что я провела ночь, прижавшись своим телом к его уже во второй раз, до сих пор не зная точно сколько ему лет.
Где это суровое выражение, обычно высеченное в его чертах?
Эти мысли проносились в моей голове, когда я вдруг подумала о Бетани, приступившей к ее утренним процедурам, и представила взгляд, каким она будет на меня смотреть, если войдет в мою комнату. Никогда в жизни я не смогу ее убедить, что между мной и Алексом ничего не произошло.
— Алекс? — тихо произнесла я и напряглась, когда его глаза широко распахнулись, позволяя зрачкам приспособиться к свету.
Когда наши глаза встретились в зеркале, всего на мгновение, он выглядел таким же растерянным, как и я. Очевидно, было сюрпризом проснуться в моей розовой комнате, и я точно знала, как он себя чувствовал. Он быстро отдернул руку и выпрямился на кровати, поднимая руки над головой, чтобы размять мышцы.
— Вау. Ты один из тех жаворонков, о которых я слышала.
— Просто привычка. — Он пожал плечами и сунул руку под матрас, доставая нож в блестящем кожаном чехле.
— Спать со смертоносным оружием тоже своего рода привычка?
— Да. — Последовал короткий ответ, когда он направился к двери.
Заметив, что он опирался всем весом на левую ногу, я вспомнила о судороге, о которой он упоминал днем ранее, и сделала мысленную заметку дать ему несколько советов. Магний помог бы ему, согласно статье, которую я где-то читала. Не было больше времени думать об этом; прямо сейчас у меня были проблемы посерьезнее, связывающие меня по рукам.
— Стоп. — Зашипела я, когда он добрался до двери, — Ты не можешь… Бет на кухне.
— И? — Казалось, он слегка удивился.
— В смысле «и»? Она увидит тебя, выходящего из моей комнаты наполовину голым! Как я смогу объяснить, почему ты провел ночь здесь?
— Она не твоя мама. Тебе не нужно оправдываться, разве я не прав?
— Она думает, что мы родственники, ради Бога! Она подумает, что мы…ну знаешь…Я имею в виду, мы просто спали, но она подумает, что мы действительно переспали и тогда… О, Боже! Что нам делать? — Я почти умоляла, но почувствовала себя только более испуганной, когда его губы скривились в усмешке.
— Это не смешно!
— Для меня смешно.
— Ты наслаждаешься этим, признай!
— Может, лишь немного…
— Ты несносен! — Я поспешила подняться с постели, — Слушай меня очень внимательно! Я открою дверь и выгляну. Когда я подам тебе сигнал, у тебя будет две секунды, чтобы исчезнуть. Это понятно?
Я не стала дожидаться ответа, а подошла к двери и повернула ручку, мгновенно сканируя гостиную так хорошо, насколько могла. Решив, что сейчас Бет поблизости не было, я буквально вытолкнула его, что было достаточным сигналом, как мне кажется.
— Ни слова об этом, когда рядом Бет. Если она узнает, моя жизнь станет сущим адом.
— Как жаль. Я хотел спросить ее о твоем храпе.
— Что? — Я бросила на него тяжелый взгляд.
— Никто тебе не говорил об этом раньше? — спросил он, нахмурив брови в пародии озабоченности.
Шокированная, я бешено изучала его глаза, пытаясь вспомнить, говорил ли кто-нибудь об этом со мной раньше, но потом я увидела издевательскую усмешку, которая снова появилась на его губах.
— Ты — лжец! — только удалось прошептать мне и захлопнуть дверь перед его лицом более шумно, чем я предполагала.
— Как здорово видеть тебя с широкой, сияющей улыбкой так рано утром.
С этим саркастическим приветствием Бет показала два ряда прекрасных белых зубов, когда я забрела на кухню с волочащимся позади меня ремнем от халата, в розовом носке на левой ноге и в оранжевом на правой.
Я никогда не была ранней пташкой, но этим утром я чувствовала себя более чем немного ошеломленной и растерянной, и определенно не в настроении общаться. Нужно было написать три эссе к четвергу, и я хотела лишь запихать немного еды в себя и потом запереться с парочкой книг, пока не придет время идти на занятия, в надежде забыться в процессе.
Алекс сидел за столом, делая вид, что не замечает нас, все его существо было сосредоточено на пожирании груды яичницы перед ним, напоминая мне Тираннозавра Рекса из книги, которая была у меня в детстве. Бросив взгляд в его сторону с выражением, которое вопило о презрении, я вспомнила, как он легко развел меня пол часа назад, и выпустив низкое рычание, начала осмотр холодильника в поисках чего-нибудь вкусного.
— Знаешь…— Бет прислонилась к двери холодильника. — У меня есть сюрприз для тебя.
— Хмм… — выдохнула я вместо того, чтобы дать реальный ответ, и продолжила поиски наполовину съеденного греческого салата с прошлого вечера.
Я была довольно подозрительной, когда дело доходило до сюрпризов Бет. В прошлый раз она приготовила такой сюрприз, который заключался в поедании миски полной кашицеобразного коричневого вязкого вещества, с чем-то вроде сухой травы по краям, горького и внеземного на вкус. С первого куска я была уверена, что мне станет плохо, но видя искренний энтузиазм на ее лице, я как-то смогла покончить с этим без возражений. Я закидывала это в свой рот до тех пор, пока оно не закончилось, и поблагодарила судьбу, что не умерла. Я просто надеялась, что в этот раз сюрприз будет иметь другой характер.
— И? Ты собираешься спросить, что это? — возбудившись, она сейчас буквально прыгала с одной ноги на другую.
— Что это? — наконец спросила я, ожидая худшего.
— Во-первых, ты должна сказать, насколько сильно ты меня любишь!
Я закатила глаза, выпрямилась и уставилась на нее, драматично скрестив руки на груди.
— Так сильно, что вчера — в десятый раз — я помогла тебе отделаться от какого-то случайного парня, после того, как ТЫкаким-то образом дала ему свой номер телефона, объясняя в который раз, что ты нашла Иисуса и сбежала, чтобы присоединиться к культу. Так сильно, что я часто лишена сна, потому что отрываюсь с тобой в хард-рок барах, где ты надеешься встретить какого-нибудь ударника, чтобы попускать слюни. Так сильно, что я согласилась провести два месяца, убирая кухню уксусом, только потому что женщина на рынке сказала тебе, что так полезнее. Я пахла как соленные огурцы в течение двух гребанных месяцев. — Я закончила свою тираду глубоким вздохом.
На протяжении всей моей маленькой речи Алекс сидел, наклонившись на своем стуле, вилка, нагруженная яичницей, зависла между тарелкой и его открытым ртом. Он смотрел на меня будто в первый раз. Стиснув зубы, я повернулась к нему спиной и недовольно посмотрела на Бетани.
— Я хочу, чтобы ты сейчас же сказала, что за сюрприз.
— Та-даа! — громко заявила она, доставая несколько маленьких, белых кусочков бумаги из ее заднего кармана, хлопая и размахивая ими под моим носом.
Я потянулась, выхватила у нее квадратики бумаги и поняла, что это были билеты на концерт. Когда я увидела название группы, написанное большими черными буквами, я завизжала от восторга и присоединилась к ней, бешено прыгая по кругу.
— Я не могу поверить в это! — Я развела руки и крепко обняла ее, — Как ты узнала?
— Пфф! Ты говорила о них неделями. Черный Валентин то, Черный Валентин это… когда я увидела афишу в городе, я подумала, что ты захотела бы пойти.
— Ты лучшая!
— Подожди, вот еще. — Она улыбнулась торжествующе, — Посмотри на билеты, они VIP. Мы сможем также потом пойти на вечеринку. Я была почти первая в очереди.
Уставившись на билеты в руке, я почувствовала, что мои глаза начали немного щипать. Последний раз, когда меня кто-нибудь удивлял подарком не из-за чувства вины за причиненную боль, что было обычным способом Николая, был, когда мама подарила мне ожерелье, которое я постоянно ношу. Я покачала головой и один раз вытерла глаза тыльной стороной руки так, чтобы Бетани не заметила меня расчувствовавшейся, и запечатлела счастливую улыбку на лице.
— Ты просто лучшая, — мягко повторила я.
— Я знаю. И так, чтобы ты знала, ты должна мне один! Но мы поговорим об этом в другой раз. Я опаздываю.
Не задерживаясь ни мгновением дольше, она схватила свою сумку со стула и послала мне воздушный поцелуй, вылетев из кухни и оставив меня наедине с Алексом. Стук входной двери раздался через несколько секунд.
Я положила билеты и взяла свой недоеденный салат из холодильника, потом села за стол, намереваясь съесть всё. Все время, пока я наслаждалась завтраком, а затем заваривала кофе, Алекс оставался очень тихим. Я потихоньку начала ощущать, что что-то случилось.
— Что такое? Потерял дар речи? — спросила я в конце концов, посмотрев на него через край моей кружки.
— Нет. Просто наслаждаюсь тишиной, пока есть возможность, потому что, мне кажется, ты закатишь истерику, когда я скажу тебе…— Он откинулся на спинку стула и посмотрел мне прямо в глаза.
— Скажешь мне что?
— Поход на концерт. Ну… его не будет.
— Что? — Я громко ударила кружкой о стол, расплескав по нему кофе.
— Ты слышала меня. Огромная толпа людей, это чертовски опасно. Мы не можем так рисковать.
— Я. Пойду. На. Концерт, — медленно произнесла я, выделяя каждое слово. — И ты не можешь принимать такие решения.
— Я сказал свое слово.
Я наблюдала, как он поднял запачканную кофе газету и начал переворачивать страницы, в то время как гнев воспламенялся в моих венах, словно горящий бензин, посылая град искр перед моими глазами. Я встала со стула, и казалось важным опереться о стол и разместить наши головы на одном уровне, так что наши лица были всего в нескольких дюймах друг от друга.
— Мы просто посмотрим, кто тут главный. — Я наполнила свои слова такой угрозой, как только смогла, образ меня в роли Джона Уэйна вспыхивал в моем сознании.
Каким-то образом, оставаясь внешне спокойной, я повернулась и вышла из кухни, будто опытный стрелок, не собираясь возвращаться обратно, чтобы выплеснуть на него кофе, хотя эта мысль пришла мне в голову.
Когда я вернулась в свою комнату, я рухнула на кровать. Если бы я думала рационально, то смогла бы понять его точку зрения, но сейчас я чувствовала себя подавлено из-за того, что мне говорили, что делать. Может быть поход на концерт был обыденной вещью, но это была последняя капля, которая переполнила чашу терпения, поэтому я была так расстроена. Я была по горло сыта тем, что я ограничена в свободе выбора.
Я схватила телефон со стола, позвонила Бет и посвятила ее в план, который уже сложился в моей голове. После множества моих отрывистых, но отчаянно-звучащих попыток убеждения, она наконец-то сдалась и согласилась достать то, что мне было нужно.
Когда она отключилась, я пронесла телефон через гостиную, чтобы разместиться на диване перед телевизором. Я украдкой глянула на кухню и с удовольствием обнаружила, что Алекс все еще там. Было важно, чтобы он услышал следующий диалог, чтобы не выглядело так, будто я сдалась без боя. Это бы сделало его подозрительным.
Хотя Николай сказал мне не звонить ему, если только это был не вопрос жизни и смерти, я набрала его номер и ждала, пока он ответит.
— Принцесса? — услышала я взволнованный голос Николая.
— Папа! Слава Богу, ты ответил.
— Ты в порядке?
— Я не в порядке! Я не могу больше это терпеть. Моя жизнь превращается в дерьмо! — сказала я, добавив больше, чем нужно театральности.
— Что случилось?
Часто всхлипывая, я рассказала ему о концерте Черного Валентина и билетах, которые купила Бет, и объяснила, что Алекс жестоко запретил идти. Все это время я знала, что Николай не попадет под влияние моего попрошайничества, и что он с самого начала был на стороне Алекса. По факту, если бы всё зависело от Николая, я была бы далеко от города, заперта в компании вооруженных головорезов. В любом случае, моей истинной целью не было обойти Николая… просто нужно было убедиться, что Алекс слышал каждое слово.
— Он абсолютно прав. Это небезопасно.
— Но папа…
— Мне жаль, Принцесса.
— Я не могу поверить! Вы оба одинаковые! — Я бросила трубку и вернулась обратно в свою комнату, хлопнув дверью со всей силы для большего эффекта. Затем, напевая себе под нос очень тихо, я начала собираться на занятия.
***
— Ты уверена, что это хорошая идея? — спросила Бет в субботу вечером, пока стояла над кастрюлей дымящегося гуляша, рассеяно помешивая его.
Что же касалось идеи, я была уверенна, что она была первоклассной. В течение нескольких дней я делала все возможное, чтобы показать Алексу, что я отказалась от идеи идти на концерт, поэтому он даже не подозревал, что у меня был очень хитрый план. Я притворялась обиженной, игнорировала его, и позвонила Паоло в его присутствии, чтобы сообщить, что я не пойду. Демонстрируя свою прекрасную актерскую игру, мне даже удалось устроить приступ плача однажды утром, когда Бет включила песню Черного Валентина.
— Очень уверена, — кивнула я и протянула руку перед Бетани, — Ты достала их?
Я увидела, что она заколебалась перед тем, как опустить руку в карман, чтобы достать маленькую, пластиковую баночку, неохотно положив ее в мою ладонь.
— Просто чтобы ты знала, это было не просто достать их без рецепта. За это мне пришлось пообещать Райану, что я схожу с ним куда-нибудь на следующей неделе.
— Я думаю, что это будет стоить того. Мне просто жаль, что меня не будет рядом, чтобы увидеть лицо Алекса, когда он проснется и поймет, что произошло. — Я потрясла баночкой снотворного и улыбнулась себе.
— Что ж, я бы подумала дважды об этом, дорогая.
Она была права. Я очень не хотела, чтобы он проснулся, когда мы придем. Я не хотела быть придушенной до смерти, так что лучше избежать этого.
— Знаешь, я не уверена, что провернуть этот фокус — такая уж умная идея. Если бы честной, этот его взгляд, когда кажется, будто он может видеть твою душу… он заставляет меня нервничать.
— Да… он знает, как произвести впечатление. — Я пожала плечами. — Это его обычный «Я ненавижу весь мир» взгляд. Дело в том, что его мама упала, выходя из какого-то универмага, когда он был еще ребенком. Как я слышала, он очень сильно ударился головой о тротуар. Возможно, с тех пор он и стал таким психом. — Несмотря на то, что ничего из этого не было правдой, слова, казалось, посыпались из меня.
— Ааа… это многое объясняет, — растерянно кивнула Бет, и мне было очень тяжело продолжать притворяться.
— Лучше приступлю к работе.
Посмотрев в другую сторону квартиры, я убедилась, что мы были одни, открыла баночку с таблетками и вытряхнула три, выравнивая их как маленьких синих солдатиков. Потом с помощью задней стороны ложки я осторожно начала крошить их.
— На баночке написано, что для взрослого достаточно одной за ночь, — Бет стояла за другим концом стола, выглядя обеспокоенной, поставив между нами большую миску гуляша.
— Для нормальных людей может быть. Для Алекса понадобится лошадиная доза.
— Да, но… что если мы убьем его? — Она посмотрела на меня, нервно покусывая свои ногти.
— Мы закатаем его тело в какой-нибудь старый ковер и позвоним Паоло, чтобы он помог нам закопать его в парке рядом с университетом. Если ты очень хочешь, мы можем посадить нарциссы на том месте.
— Что? — Глаза Бет судорожно двигались в глазницах, а мне приходилось контролировать себя, чтобы не впасть от смеха в истерический припадок.
— Прекрати… Я просто прикалываюсь. Не беспокойся об Алексе. У него всего лишь будет хороший, длинный, прекрасный сон. — Я улыбнулась, кроша то, что осталось от таблеток, в еще более мелкий порошок.
— Ты не думаешь, что он заметит что-нибудь?
— Не должен. Мне кажется, мы не захотим быть поблизости, когда он проснется.
Я смела порошок с края стола в чистую миску, используя ребро ладони, затем сверху положила гуляш и перемешала все, пытаясь не думать о том, что произойдет, если Алекс раскусит наш план.
Когда я убедилась, что синие крупицы были хорошо смешаны с едой, я опустила свой палец в соус и пометила край миски двумя красными пятнами.
— Мы же не хотим, чтобы его порция в конечном итоге оказалась у тебя или у меня, не так ли? — объяснила я, когда увидела, что Бет выглядит еще более озадаченной, чем раньше. — Так мы узнаем, какая его.
— Да, конечно. — Пробормотала она слишком тихо, чтобы быть услышанной.
— Тогда ладно. Теперь передай миски для нас. Алекс пошел принять душ ровно пять минут назад, поэтому он появится в любую секунду. Скорее.
Мы как раз закончили накрывать на стол, когда он появился на кухне, выглядя так, будто его мысли были далеко отсюда, и без единого слова сел рядом со мной.
Было ли это из-за того, что он не выглядел таким злым, как обычно, или из-за футболки с длинными рукавами, которые прикрывали его татуировки, он выглядел совершенно другим человеком. Это заставило меня задуматься, каким бы он был в жизни, если бы не связался с Николаем и прочим. Он вел себя так, словно рыба в воде в этом преступном мире, но я знала, что это не чистая правда. Ни одна искренняя улыбка радости не касалась его губ с тех пор, как я встретила его почти месяц назад.
Я не могу это сделать! Он просто выполняет свою работу — защищает меня, а я собираюсь накачать его снотворным.
Острый укол вины обрушился на меня на ровном месте, и показалось, будто я впала в панику на долю секунды. Под воздействием я чуть не потянулась и не столкнула миску на пол, чтобы она разбилась, но он уже взял ложку и начал есть.
Черт! Уже слишком поздно.
Пока мы ели, я усиленно пыталась удерживать взгляд в своей миске, но уголком глаза я могла видеть, что гуляш довольно быстро исчез. Доза, которую мы ему дали, обязана усыпить его как минимум на двенадцать часов, что будет более чем достаточным для нас, чтобы увидеть концерт, сходить на вечеринку и вернуться домой, чтобы он даже не заметил.
Чуть позже был тревожный момент, когда я заметила, что он оставил весь соус на дне миски, но я предположила, что к этому времени он съел достаточно снотворного, и почувствовала себя вполне уверено, что всё идет по плану.
После ужина Бет исчезла в комнате, чтобы начать собираться, а я устроилась на диване в гостиной, решив выглядеть настолько несчастной, насколько это возможно, и безучастно смотрела в телевизор. Спустя пару минут, когда Алекс подошел, чтобы сесть рядом со мной, я сменила свою позу, так что я была как можно дальше от него, решив играть роль бедной жертвы до конца. Я укрылась одеялом и каким-то образом превзошла даже свои собственные ожидания, выдавив две маленькие слезы, которые скатились по моей щеке. Может быть они были последствием нервозности, которая уже покалывала мою кожу.
— Принцесса…
— Что? — шмыгнула я и вытерла глаза рукой, которая была внутри рукава старого джемпера.
— Мне очень жаль, что все так вышло. Действительно жаль. — Он вздохнул и придвинулся немного ближе. — Я знаю, как сильно ты хотела пойти и… Если ты хочешь, когда всё закончится, я отведу тебя на любой концерт, на который ты захочешь.
Я немного выгнулась и удивленно посмотрела на него. Снотворное очевидно имело довольно странные побочные эффекты, и не те, которые были перечислены на баночке, потому что он выглядел так, будто действительно имел это в виду. Это не мог быть настоящий Алекс. Я знаю, он бы предпочел меня задушить, нежели отвести на концерт, как нормальный человек.
— Даже на концерт Майли Сайрус?
— Не наглей. — Он положил одну руку за мной вдоль спинки дивана и обратил свое внимание на фильм.
Я тайно посмотрела на настенные часы и поняла, что прошло уже пол часа с тех пор, как мы поужинали, что означало, что таблетки должны скоро подействовать. Было жизненно важно убедиться в том, что он останется на диване, а не встанет и не будет передвигаться. Если это случится, он обязательно заметит, что происходит что-то странное.
Я приняла единственное возможное решение и тесно прижалась к нему, позволяя своей голове лечь на его плечо. Выражение его лица говорило о том, что он не ожидал этого, но ничего не сказал, и положил свою руку мне на плечо.
— Так ты больше не злишься на меня? — прошептал он немного позже, его губы едва касались моего уха, и я просто покачала головой.
Хоть я и не хотела признаваться самой себе, прошло довольно много времени с тех пор, как я злилась на Алекса, и мне не понравилось, куда это вело. Закрыв глаза, мысль о том, чтобы уйти, неожиданно потеряла свою привлекательность, и я начала представлять себе, какого это снова провести всю ночь в его руках вместо этого.
К счастью, звук душа, льющегося в ванной, выдернул меня из моих фантазий и отбросил эти мысли в сторону. Прислушиваясь к дыханию Алекса, которое очевидно замедлялось, я заставила себя лежать неподвижно, пока его тело окончательно не расслабилось. Я наконец немного подняла свою голову и убедилась по его лицу, что он впал в действительно глубокий сон.
Осторожно, я выскользнула из его объятий, подняв его тяжелую руку со своего тела и проскользнув под ней. С небольшим трудом я поместила его в позу, которая выглядела нормально для человеческого существа.
— Боже, ты весишь больше танка! — прокряхтела я и сделала глубокий вдох.
Я была на пол пути в свою комнату, когда новое непреодолимое желание захватило меня. Я вернулась обратно к дивану, взяла подушку с соседнего кресла и нежно положила ее под его голову. Обернувшись, чтобы убедиться, что Бет не было рядом, я присела перед ним. Чувствуя, будто вхожу через ворота в запретный город, я потянулась рукой и позволила кончикам пальцев двигаться по линиям на его лбу, потом по его носу и наконец по его губам. Было очень странно видеть его таким умиротворенным и уязвимым, и, не в силах сопротивляться соблазну, я поднесла свое лицо близко к его и поцеловала.
Поняв, что сделала, я быстро встала и отошла на пару шагов назад. Не уверена как, но казалось, будто я окончательно забыла о том факте, что этот посторонний человек на диване был по факту жестким преступником.
Может быть посещение психиатра и не такая уж плохая идея.
Было около девяти часов, и я была одета в узкие черные джинсы, блестящую серебряную блузку и черные сапоги на головокружительных каблуках, готовая задать жару этому городу. Мы только вышли из дверей квартиры, когда последняя мысль возникла в моей голове.
— Минуточку. — Я вернулась обратно через дверной проем к комоду в коридоре, взяла ключи Алекса от мотоцикла и кинула их в одну из напольных декоративных ваз, наполненных старым, сухим тростником.