Следующая неделя была лучшей в моей жизни, в буквальном смысле.
Каждую ночь мы проскальзывали под одеяло, смотрели друг на друга в темноте, обнимались и ласкали друг друга, это казалось полной идиллией. После этого, ну... после этого мы продолжали «усложнять» наши жизни еще больше.
Когда я была с Тайлером, все начиналось с простых действий, и тогда я не волновалась о сексе. Мне казалось, что все книги и фильмы раздували его, потому что я не видела ничего особенного в этих пяти минутах, потраченных перед сном. Поскольку Тайлер был единственным парнем, с которым я спала, я не могла сравнивать.
С Алексом все было не так. Слов недостаточно, чтобы выразить всё об этом парне, как он доводит меня до экстаза, и я часто обнаруживала, что краснею, когда вспоминаю нашу акробатику. Но именно его нежность поглотила меня больше всего. Это было не то, что все ожидали от такого парня, как Алекс, и впервые в жизни я почувствовала, что мое сердце наполнено, я была по-настоящему счастлива. Однако ни один из нас не осмелился затронуть тему характера наших отношений.
Иногда я ощущала осязаемый и мучительный страх, что, возможно, для Алекса это секс и ничего более. Несмотря ни на что, я была полностью и бесповоротно влюблена в него.
Я наблюдала за тем, как Алекс лежал на животе, занимая почти всю поверхность, и мягко гладила его шрам на плече. Хотя я провела много часов, исследуя рисунки, нарисованные на его коже, я все еще раскрывала новые неожиданные формы, как тот, что я только заметила на его лопатке.
Набор надписей на языке, который я не узнаю, и плавных линий, как я предполагаю, древо жизни, включает образ женщины с завязанными глазами в длинном, ниспадающем халате, в одной руке которой подвешены весы, а в другой она держит могучий меч, висящий в воздухе. Я задумалась, что могло бы заставить Алекса набить символ правосудия на своем теле.
Я покачала головой, чувствуя себя ошеломленной иронией ситуации. Я так долго пыталась избегать жизни — страха, лжи и кровавых выходок, что сама миссия стала карьерой. Как ни странно, я упала в темный подземный мир глубже, чем могла себе представить, прижавшись к мужчине, который выглядел, словно парень с обложки в этом адском мире.
Его лицо закрывает рука с Леди Справедливостью, и мне хотелось бы убедить себя, что я слепа и могу сорваться с крючка. Тогда, возможно, я могла бы простить себя и притвориться,что наивно упала в его руки. Я могла сказать себе, что это была его вина, а я не знала, во что ввязываюсь, или же он каким-то образом обманул меня. Если бы я могла обвинить во всем его, возможно, когда придет время, я смогу отпустить его. Так нужно, я должна принять ту судьбу, которую выбрала для себя, привязанную к мачте этого горящего корабля, плывущего в неизведанные темные воды, тем не менее, мои губы широко расплылись в улыбке.
Лучи солнца просачивались сквозь стекла, сверкая крошечными частицами пыли, парящими в воздухе между кроватью и окном. Я наблюдала, как некоторые перышки плавно летели вниз под влиянием силы тяжести, пока некоторые не опустились вокруг мерцающего толстого золотого кольца на моем пальце.
После моего пьяного выступления не было упоминаний о нашем законно-незаконном брачном фарсе, и это должно было быть каким-то образом разрешено. Я почувствовала, как начали собираться слезы, мои глаза стали влажными, и посмотрела на огромный кулак Алекса, который опустился возле моей головы на подушке. Я прекрасно понимала, почему позволила коже набухать напротив кольца, причиняя мне боль,когда мы расстанемся, вместо осторожного отстранения. Я извинилась и сказала себе, что, если бы я могла снять его, то бросила бы его ему в лицо или из окна, или что я держу его только, чтобы заложить в чрезвычайной ситуации. Ложь, я знаю... Я не понимала и не осмеливалась спросить его, почему он все еще носил свое.
— М-м-м... сколько времени? — Алекс пробормотал и вернул меня на землю.
— Восемь, — прошептала я и вскочила с кровати, повернувшись спиной, прежде чем наклониться, чтобы рыться в шкафу, пытаясь сосредоточиться.
— Ты чего так подскочила? Возвращайся сюда! — Он казался сонным и честным, этого требования было достаточно, чтобы мгновенно изгнать все темные мысли из моего разума.
Когда он увидел меня в замешательстве, то потянулся, чтобы схватить меня за талию, бросая обратно в постель одним движением. Я издала визг, который превратился в довольный стон, когда я почувствовала его губы на своих.
— Теперь ты можешь встать, — прошептал он мне на ухо и мягко ударил меня по заднице.
— Классная прическа, кстати. Словно пара сорок построила гнездо на твоей голове прошлой ночью.
— О, ты такой льстец. — Я хихикнула.
Он прищурил оба глаза, затем слегка открыл и подозрительно посмотрел на меня, потом встал с постели, двигаясь в сторону кухни. Я напряглась, когда увидела, что он вздрогнул от боли в правой ноге.
— Тебе нужно подготовиться, — сказал Алекс, пробираясь сквозь банки в холодильнике. — Николай звонил мне вчера вечером, вы должны встретиться с ним примерно через час.
— По какой-то особой причине или просто? — тихо спросила я.
Я подошла к нему и обняла за талию, прислонив голову к спине, чтобы остаться, пока он готовит кофе, не желая отпускать его. Известие о том, что Николай хочет встретиться со мной, потрясло меня, потому что я боялась, что он скажет, что Халил отказался, а это означало бы, что Алекс уйдет.
— Он просто хочет тебя увидеть, — пожал он плечами. — Может быть, он хочет убедиться, что я не задушил тебя, пытаясь держать язык за зубами.
— Ты такой остроумный. — Я с облегчением вздохнула и побежала в спальню, чтобы одеться.
Когда мы съехали с шоссе и припарковались перед неприглядной бензоколонкой, расположенной в часе езды от города, я сразу заметила большой черный автомобиль с тонированными стеклами. Я повернулась к Алексу, он понял мой молчаливый вопрос и просто кивнул. Несколько мгновений я смотрела на его лицо, которое снова потеряло всякое выражение. Не видя альтернативы, я встала с байка, отдала Алексу шлем и медленно подошла к машине.
Дверь открылась, и когда я приблизилась, запах дорогих сигар дошел до меня, заставляя сморщить нос.
— Ты выглядишь иначе, — сказал Николай, когда я села рядом с ним, прежде чем погладить меня по голове.
— О, да? Интересно, кто в этом виноват?
Он, возможно, вздрогнул от резкости моего голоса, но мне было все равно. Это была еще одна горькая таблетка для проглатывания,я принесла такую жертву, не имея никакого выбора в этом вопросе.
— Скажи, что тебе нужно, и покончим с этим. Я не собираюсь сидеть здесь и болтать с тобой, после того как ты разрушил мою жизнь.
Николай отвернулся, чтобы посмотреть из окна машины, задумчиво куря сигару, прежде чем заговорить холодным голосом.
— Мне жаль, что это дерьмо впутало и тебя, Принцесса, ты даже не можешь представить себе насколько. К счастью, похоже, все скоро закончится, и ты сможешь вернуться к своей жизни.
— Скоро? — Я задохнулась, чувствуя, как мой голос начал дрожать, когда волна тошноты окутала меня. — Как скоро?
— Кажется, Халил наконец нашел, кто заложил бомбу... это был какой-то дурак, который был ему обязан. Похоже, парень думал, что может решить проблему таким образом. Я даже не хочу думать о том, как закончил...
Я смотрела, как он говорит, но слова потеряли смысл в какой-то момент, когда я ушла в себя. Казалось, что контролировать свое быстрое дыхание — это самое важное сейчас. Я схватилась за место с моей стороны, чувствуя, как мои костяшки побелели и мои ногти начинают ломаться, когда в горле образуется твердый ком.
—... прямо сейчас, но я думаю, что лучше подождать до завтра. Халил хочет встретиться со мной сегодня вечером, лицом к лицу, и, кажется, он даже планирует внести поправки. Если все будет хорошо, Алексей может вернуть тебя в квартиру с вещами завтра утром. Все кончено, принцесса.
Пульс гремит, я сижу и смотрю в одну точку, затем открываю ручку двери и выхожу из машины без единого слова. Николай звал меня, но я не оглянулась, когда шла к Алексу, который ждал меня, опираясь о свой байк. Одно ужасное слово «кончено» продолжало звенеть в моих ушах.
— Саша, ты в порядке… — Голос Алекса разбудил меня из транса, в который я впала, и только после этого я поняла, что мы были перед его домом.
— Да. А что? — ответила я после короткой паузы.
— А что? Ты выглядишь так, как будто твой щенок умер, вот что. — Он сузил глаза. — Что тебе сказал Николай?
Я несколько раз недоуменно моргнула, но потом до меня дошло.
Он не знает!
— Ничего. Как обычно. Он немного поругал меня. Мы поссорились, и это все, что можно сказать. — Я заставила себя улыбнуться.
— Ты уверена? Не похоже на это.
— Ну, фух. Это то, что Николай всегда делал. Забудь о нем, — сказала я и вошла в здание.
У меня был только один день с Алексом, и я решила потратить его, будто ничего не изменилось. Если здесь был кто-либо, кто принимал желаемое за действительное, так это я.
Я буду жить сегодня так, будто завтра нет. А завтра... завтра карточный домик упадет.
***
— Я думаю, это был самый невероятный опыт, который у меня был, — сказал Алекс, растягиваясь на спине, тяжело дыша, когда он крепко обнял меня.
— Я думала, что самый удивительный опыт был этим утром.
— Ну, это было... — засмеялся он, наклонившись, чтобы закусить губу.
— Ах! Это больно! Ты дикарь!
— Сладкий ангел!
— Варвар! — Я ухмыльнулась ему в лицо и начала его щекотать.
— Ах, нет!
Я извивалась, когда он все время пытался схватить меня за руку, но я проскользнула. Смех Алекса глубоко отзывался эхом в квартире, и я попыталась впитать его и запомнить каждую линию его лица, чтобы сохранить в дневник, который я могла бы открыть, когда захочу. Я быстро обняла его за спину и ушла в ванную.
— Эй, куда ты?
— Я хочу принять душ, — сказала я через плечо и прошла мимо.
Делая быстрые, мелкие вдохи, мне удалось включить душ, прежде чем полностью распасться на куски. Стоя неподвижно, я позволила мощным струям воды брызнуть мне в лицо, заглушая звук моих рыданий и смывая слезы в канализацию, а затем в океан, чтобы смешать их с остальной частью человечества. Притворяться до утра было невозможно.
Как я могу позволить ему погладить мою щеку, зарыться лицом в мои волосы или поцеловать меня в губы, так что мое сердце прыгнет выше луны, зная, что я его больше не увижу?
Мне казалось, что судьба всегда насмехалась надо мной. Для Алекса я была еще одной миссией заботы, и он говорил мне это не один раз. Еще один приказ моего отца следовать за...
Просто, на этот раз, один с преимуществами.
Есть вещи, которые, как вы убеждены, никогда не будете делать, слова, которые, вы знаете наверняка, никогда не скажете, границы, которые, по вашему мнению, вы бы ни за что не пересечете. Вы живете в убеждении, что вы человек твердых убеждений и принципов, и что в этом мире нет того, ради кого вы наплевали бы на них. Даже теряя всё, нужно сохранять гордость. И вдруг... из ниоткуда появится кто-то, для кого вы готовы бросить всё это на ветер.
Смотря на маленькие белые плитки на стене душевой кабины, я впервые понимаю, что значит полюбить кого-то.
Когда вы действительно любите другого человека, вы хрупки. Не в том смысле, что чьи-то слова или действия могут навредить вам, потому что вы можете быть верны себе, даже когда чувствуете боль. Когда вы действительно любите кого-то, вы готовы потерять всё, что делает вас тем, кто вы есть, и вы это сделаете в мгновение ока. И даже если это всё напрасно, вы об этом не жалеете.
Наблюдая, как вода стекает с моего тела, мне казалось, что моя гордость может двигаться вместе с ней, идя в том же направлении, что и мои слезы, чтобы потеряться в огромном синем пространстве, которое ничего не прощает и переживает нас всех.
Это правда, я потеряла себя, потому что знала, что готова сделать что угодно, чтобы удержать его.
Внезапно меня охватил порыв гнева, и я начала дрожать.
— Я тебя ненавижу! — я произнесла слова, упершись лбом в плитки, и почувствовала, что мои губы задрожали, когда я ударила по плиткам кулаком.
Я ненавидела его, потому что была готова умолять и умолять, бросить все, что мне было дорого под колеса приближающегося поезда, жест, направленный на то, чтобы задержать его чуть дольше.
Когда я покинула ванную через полчаса, мне удалось немного скомпоновать себя, и я думала, что выглядела довольно спокойно. Казалось, я могла бы провести еще несколько часов в моем мире сказок.
Обернувшись в полотенце, завязанное выше груди, я глубоко вдохнула и прижала пальцы к деревянной двери спальни, чтобы открыть ее. Когда я услышала голос Алекса, остановилась.
Он говорил тихо, и его голос был едва слышен, поэтому я пододвинула голову и подтянула полотенце еще крепче. Я испугалась, что Николай передумал и позвонил, чтобы сказать Алексу отвезти меня назад той же ночью. Потребовалось несколько минут, чтобы мои уши настроились и расслышали реальные слова в том, что я слышала, и даже тогда казалось, что в этом нет никакого смысла.
—... если бы это было так, разве ты не думаешь, что я буду первым, кто узнает? — тихо сказал он с придыханием.
—... нет... дерьмо... Я говорю тебе, что это не так... Нет! Ради Бога, ты слышишь меня? Ты не можешь этого сделать!
—... Я этому не верю! Два долгих года, и теперь ты все испортишь!
Когда я услышала шаги по другую сторону двери, я отпрыгнула и направилась к дивану в рекордные сроки, так что я уже сидела, когда Алекс распахнул дверь на полпути и выглянул наружу.
На нем были только черные мешковатые брюки с огромными карманами, он держал в одной руке футболку, а в другой — телефон у уха. Пробегая пальцами по своим волосам, я попыталась улыбнуться, когда посмотрела на него.
— Эй, — сказала почти беззвучно.
— Я перезвоню тебе, — быстро сказал Алекс в телефон, спрятал его в карман и подошел ко мне.
— Что-то случилось? — спросила я, совершенно смущенная.
В течение очень долгого времени он пристально смотрел на меня пронзительными глазами. Затем внезапно сел на корточки передо мной и посмотрел мне прямо в глаза.
— Принцесса, мне нужно кое-что спросить, и очень важно, чтобы ты ответила. Хорошо?
— Хорошо... хорошо, — пробормотала я, глубоко смущенная тем, насколько серьезным стал его тон.
— Когда ты видела Николая сегодня... он сказал, что сегодня вечером он с кем-то встретится?
— Зачем?
— Пожалуйста, просто ответь мне.
— Да... он должен встретиться с Халилом. — Наконец я сказала, задаваясь вопросом, почему это внезапно должно было иметь значение.
Как только я ответила, все лицо Алекса изменилось, будто я ударила его чем-то тяжелым. Он закрыл глаза, как будто безумно пытался обработать информацию так быстро, как это только возможно. Когда он оглянулся на меня, его глаза запеленал такой гнев, что я вздрогнула, прежде чем углубиться в подушки на диване.
— Он сказал, почему? — Казалось, ему потребовалось огромное усилие воли, чтобы продолжить расспрашивать меня.
Единственный раз, когда он говорил со мной с такой горечью, это когда он вытащил меня с концерта, после того, как я выпила.
— Халил узнал, кто заложил бомбу в машине. Он хотел встретиться с Николаем лицом к лицу, чтобы принести извинения. Думаю... сначала я подумала, что ты знаешь, а потом я поняла и... не знаю, думаю, я хотела провести эту ночь с тобой... Я подумала, что лучше сказать тебе утром, когда он позвонит.— Я начала путать слова.
— И он упомянул какую-то доставку? Что-нибудь о деньгах...
— Я ничего подобного не помню, нет.
— Итак, Халил хочет извиниться… — Он почти задохнулся от слов, сильно качая головой.
Несмотря на его явное волнение, он медленно встал и вытащил телефон из кармана, двигаясь к дальней стороне комнаты, когда я наблюдала за ним в страшной тишине.
— Это было подтверждено. Ложная тревога, — тихо сказал он, а затем на несколько мгновений просто слушал человека на другом конце линии.
Cовершенно смущенная, я пыталась извлечь какой-то смысл из всего, что только что произошло, когда внезапный крик Алекса заставил меня вскочить с дивана.
— ЧТО?! Вызови их прямо сейчас!
Я перестала вздрагивать, когда слушала Алекса, дыхание которого стало быстрым и мелким. Звук напомнил мне собаку в страхе, и в ответ я забилась в диван, так что почти спряталась между подлокотником и подушками.
— Да ты, блять, издеваешься! Но мы еще не готовы. Ты сказал, что дашь мне больше времени... О, я теряю его? Знаешь, что? Пошел ты!
После того, как он повесил трубку, некоторое время смотрел на экран своего телефона, прежде чем запустить со всей силы в стену, где он разбился вдребезги. Я ахнула и схоронила голову за подушкой всего за несколько секунд до того, как ужасный звук разбитого стекла и падающей мебели заполнил комнату. Только когда шум утих, я посмела подняться.
Часть комнаты выглядела так, будто взорвалась бомба. Книжный шкаф перевернулся на пол и стерео лежало разбитым в углу в десяти футах от положенного места. Поврежденные книги и другие кусочки разбросаны по всей комнате. Алекс сидел на полу с одной ногой, согнутой под ним, глядя в потолок, без выражения. Думаю, я громко выдохнула, когда увидела его, потому что он опустил голову, чтобы посмотреть на меня, казалось бы, изумленный, что я все еще в комнате.
— Иисус, — крикнул он, вскакивая с пола, чтобы добраться до меня несколькими длинными шагами.
— Прости. Я забыл, что ты там. — В отчаянии он погладил мое лицо и волосы, затем потянулся, чтобы потереть мне спину и бедра, его глаза отражали какой-то внутренний ужас.
— Алекс, — я попыталась достучаться до него, но он, казалось, не обращал внимания на мои слова, когда продолжал пытаться успокоить себя, что я в порядке.
Когда он, наконец, спустился на землю, взял мое лицо в руки и закрыл глаза, прислонившись лбом к моему.
— Ты в порядке... — тихо прошептал он, закрыв глаза. — Я боялся, что что-то попало в тебя. Мне очень жаль...
— Алекс... Посмотри на меня, — умоляю я, но он только покачал головой.
— Пожалуйста, посмотри на меня, — мягко умоляю, когда он наконец открыл глаза.
— Что не так?
— Только то, что все покатилось к чертям...
Он качал головой, и казалось, что он разговаривает сам с собой.
— Что-то случилось с Николаем? — спросила я, беспокойство крутилось в моих кишках, как бритвенный провод.
— Нет.
— А что тогда...
Я не смогла закончить свой вопрос, потому что Алекс уже поднялся на ноги. Он побежал в спальню и вернулся через пару секунд с вещами в руках.
— Одевайся, быстро, — сказал он, прежде чем сунуть одежду в мои руки и уйти в коридор.
Не задавая больше вопросов, я надела джинсы и клетчатую хлопчатобумажную рубашку, следя за ним.
Двигаясь немного дальше к залу, я смогла посмотреть, как он перешел на кухню с кучей ключей в руке, присел перед шкафом рядом с холодильником, открыл его и вытащил свою черную спортивную сумку. Я поджала губы, понимая, что этот шкаф был заперт от меня. Возможно, я даже пыталась открыть его, когда искала что-то, но этот факт забылся.
Через несколько минут мы были в гараже, и я начала идти к его байку, но он взял меня за руку и жестом указал головой на джип. Я села в машину и заметила, как он добрался до чехла для чего-то немного большего, чем телефон, и включил его. Экран мерцал, показывая карту части города, с мигающей красной точкой в центре. Это выглядело как отслеживающее устройство.
Позволив ему упасть на сиденье между ног, он запустил двигатель и перевернулся с такой скоростью, что, вероятно, я бы сломала череп о лобовое стекло, если бы не пристегнулась.
Мы выехали на улицу и отправились в поездку на устойчивых семидесяти милях в час.
— Ради всего святого! — закричала я, крепко держась за боковые стороны пассажирского сидения. — Ты расскажешь мне, куда мы мчимся, как космическая ракета? — Глядя на спидометр, я могла видеть, что стрелка витала уже около восьмидесяти. — Алекс! Что, черт возьми, происходит?
— Хотел бы я рассказать тебе, Принцесса, поверь, — сказал он низким голосом, который почти соответствовал рычанию двигателя, прежде чем обогнать такси, которое двигалось довольно быстро, а затем, к моему ужасу, он сильно опустил ногу, чтобы проскочить на красный свет.
Я перестала дышать, ожидая почувствовать хруст металла или почувствовать едкий запах горения резины в любой момент. К счастью для нас, улицы были почти пустынны, был час ночи понедельника.
— Ты собираешься убить нас! — я ахнула, закрыв лицо, когда мы подскочили на еще один красный свет.
— Слушай меня внимательно...
Я услышала голос Алекса, но не осмелилась взглянуть вперед через лобовое стекло или в его сторону.
Машина пошла прямо, подбрасывая мой желудок.
— Это жизненно важно — смотри куда едешь, мудак! — абсолютно важно, когда мы доберемся туда, ты останешься в машине.Ты понимаешь, что я говорю?
— Да. — Я почувствовала, как у меня перехватило дыхание, а ладони вспотели.
— Я выйду и уйду ненадолго, а ты запрешься в машине и подождешь меня. Ладно? Может быть, я уже допустил большую ошибку в том, что привел тебя с собой, трахал тебя. Я не мог просто оставить тебя там одну. Это надо сделать сейчас...
Машина замедлялась, поэтому я, наконец, осмелилась отвести руки от лица и посмотреть вокруг. Мы были на мрачной узкой улице где-то в более старом пригороде, и вокруг нас были шаткие дома, очевидно, построенные в ушедшую эпоху. Единственный свет исходил по другую сторону дороги — оранжевый фонарь. Только один взгляд на обстановку заставил меня содрогнуться, но когда я открыла рот, чтобы сказать, Алекс двинул пальцем по моим губам.
— Теперь я ничего не могу тебе объяснить. Помни, мы договорились — что бы ни случилось, неважно, что ты услышишь, ты должна оставаться в машине. Понимаешь? — Он сказал последнее слово очень серьезно, и я могла только кивать.
— Хорошо. Если я не вернусь через полчаса... — Он нажал несколько кнопок, чтобы ввести адрес в GPS-навигаторе. — Я хочу, чтобы ты поехала прямо к Майку, это его адрес. Расскажи ему, что произошло, он знает, что делать. Твой паспорт здесь, в бардачке.
— Что... что ты имеешь в виду, если не вернешься? — спросила я испуганно, хватая его за руку. — Почему мне нужен мой паспорт? Что происходит?
— Саша! Тебе нужно делать то, что я говорю. Не спорь.
Он схватил сумку с заднего сиденья, щелкнул дверной ручкой и начал выбираться из машины, но затем обернулся. На мгновение показалось, что он хотел сказать больше, но потом просто вздохнул, наклонился ко мне и мягко прижал губы к моим. В мгновение ока он был снаружи, оставив меня беспомощно смотреть, как он уходит в темноту по улице.
Глаза приклеились к светящимся зеленым часам на приборной панели, я пыталась сосредоточиться и взять себя в руки, но, сколько бы я не пыталась вызвать мужество, просто не могла успокоиться. Это было что-то вроде кошмара, мне казалось, что я была в машине часами, но когда снова посмотрела на часы, увидела, что прошло всего пятнадцать минут.
— Хорошо... хорошо... все будет в порядке. — Я громко говорила, надеясь убедить себя, но не могла ни на каплю избавиться от беспокойства, которое ползло вокруг меня, как отравленный плющ.
Выглянув на улицу, где исчез Алекс, я напрягла глаза в надежде увидеть его фигуру, возвращающуюся из мрака, но единственными видимыми предметами были разбитые машины у тротуара.
Ночной воздух был холодным, и туман висел над тенями. Вокруг не было ни единой живой души, и снова я посмотрела вниз, на этот раз, чтобы узнать, что прошло полных тридцать пять минут. Так или иначе, я почувствовала, как зашевелилась и начала двигаться мимо рычага переключения передач, чтобы сесть на сиденье водителя. Медленно я повернула ключ зажигания.
Мне нужно уехать. Он сказал, что я должна уехать...
— Дерьмо... — прошептала про себя, затем выключила двигатель и вылетела из машины.
Сложив руки на груди в защитной позе, я быстро пошла в направлении, в котором ушел Алекс, отчаянно ища глазами, чувствуя себя как дикое животное, отрезанное от стаи. Я повернула за угол, а затем остановилась, в панике размышляя, куда идти.
Внезапно кто-то схватил меня сзади, и сильная рука прижалась к моему рту на мгновение. От первоначального шока у меня перехватило дыхание, поэтому я сначала не реагировала. Он ударил меня, поднял в воздух и понес в темное здание, тогда мои инстинкты взорвались, и я начала безумно дрыгаться.
— Перестань двигаться! — глубокий неизвестный голос заговорил так близко к моему уху, что я почувствовала струйку холодного пота, стекающего вниз по моей руке.
Как бы я не ударяла или не царапала, его хватка оставалась прежней, и мне казалось, что нет ни единого шанса. Он тащил меня, все еще держа за талию одной рукой, а второй заглушая мой рот. Я пыталась бить пятками, но он не реагировал так же, как и на все остальное, и вскоре, через несколько шагов, меня занесли через дверной проем в узкий светлый коридор.
Он остановился, когда мы достигли яркой комнаты справа. Уведенная сцена застала меня совершенно врасплох, и я перестала бороться, ошеломленная.
Там кипела бурная деятельность. Было много народу, но все вели себя тихо. Некоторые из них сидели за столом, забитым ноутбуками, кабелями и другими устройствами, которые я не узнала. Люди были одеты в черные хлопчатобумажные куртки и пуленепробиваемые жилеты, как у ребят спецназа, которых я видела в боевиках, у всех при себе то или иное оружие.
Перед нами стоял седой мужчина средних лет, глядя в маленький монитор и слушая какую-то передачу через пару наушников. Он казался полностью поглощенным тем, за чем наблюдал, поглаживая длинные белые усы двумя пальцами.
— Босс, я нашел ребенка снаружи. — Я слышала, как мой похититель нарушил тишину.
Старик обернулся, посмотрел на меня сверху вниз. Я отстранилась от его лица на секунду, ошеломленная ярким красным шрамом, который пробежал по его щеке. Когда я снова подняла глаза, то увидела не его лицо, а белую надпись на правой стороне его куртки. Застывшая на месте, я почувствовала, как мои щеки побелели.
— Может ли кто-нибудь объяснить, что здесь делает дочь Наварова? — рявкнул он.
Когда никто не ответил, седой мужчина покачал головой и сделал несколько решительных шагов к двери, которая, очевидно, вела в другую комнату за ее пределами.
— Тащи свою задницу сюда, — он говорил с кем-то внутри.
— Что теперь?
Услышав голос, который ответил, я почувствовала, как мои колени превратились в желе.
Когда он вошел в комнату, я моргнула, едва веря своим глазам. Боль вспыхнула у меня в груди, как будто что-то просто разбилось. Я была уверена, что это мое сердце.
— Саша? — Голос Алекса дошел до меня, но издалека. — Как ты сюда попала?
Я не ответила. Полностью шокированная, я могла только смотреть на его жилетку, или, точнее, на ее белую надпись. Она стояла перед моими глазами...
Она гласила: ПОЛИЦИЯ.
Глава 13
Кто-то, кого я знала
Я не смогла ответить на его вопрос. По-видимому, в моей голове произошло короткое замыкание, так как я пыталась обработать совершенно новую реальность. Чувство замешательства, которое потрясло мои устои, постепенно переросло в недоверие, а затем в незнакомое чувство, которое я могла бы описать только как гнев. Мое тело было наэлектризовано, как будто во мне назревал сильный шторм, каждый нерв на пределе, как оголенные провода. Мои глаза обследовали место рядом с эмблемой полиции на жилете Алекса и серебряным значком на его шее, и я старалась сосредоточиться на чем-то другом.
Внезапно я захотела засмеяться, и это меня одолело. Беспомощно качая головой, я потеряла себя в этом чувстве, и у меня началась нервная истерика, я начала задыхаться.
Можно ли быть большей дурой, чем я...
Два месяца, которые я провела с Алексом, пронеслись перед моими глазами, и каждый момент, который я вспоминала, поражал меня, как новый кинжал в сердце. Человек, который все еще держал меня одной рукой, отдернул меня назад и сжал сильнее, вероятно, в попытке заставить меня замолчать, но я не чувствовала боли. Все еще охваченная истерическим смехом, слезы катились по моим щекам, я поднесла руку, чтобы вытереть глаза.
— Отпусти ее, — крикнул Алекс, отталкивая парня и выпихивая меня из комнаты.
Я не сопротивлялась, позволив ему вывести меня, но как только мы отошли на несколько шагов, я вырвалась из его рук и сделала несколько быстрых шагов назад. Когда моя спина ударилась о холодную стену, я опустилась на пол, чувствуя, как мои ноги дрожат, сгибаясь в коленях.
Закрыв глаза, я поднимаю колени и засовываю лицо в пространство между ними, приглушенные голоса все еще доходят до моих ушей из комнаты, из которой мы только что вышли.
— Первая команда на позиции … — Чей-то острый голос выдавал приказы.
— Всегда держите Шерази и Наварова в поле зрения. Не предпринимайте никаких действий, пока товар не появится в открытой…
— Команды два и три, подтвердите свое местоположение...
— Повторяю, не предпринимайте никаких действий, пока товар не появится... Транзакция должна быть в стадии реализации. Если никаких сделок не будет, у нас нет дела. Поняли?
Будучи невольным наблюдателем, я была вынуждена слушать с острой болью, как в нескольких шагах от меня шла операция, главной целью которой было, по-видимому, посадить моего отца в тюрьму.
— Нет товара. Не сегодня. — Я шептала в основном себе, обнимая сильнее колени.
— Я знаю. Я попытался им сказать, но капитан не хотел слушать. — Голос Алекса оказался ниже.
Прошло несколько минут, пока мы сидели в темноте, слушая голоса из комнаты по коридору.
— Черт возьми, принцесса... Я же сказал тебе оставаться в машине.
— И теперь я знаю почему.
— Мне жаль, что ты так узнала правду.
— Да, ну... я сожалею о многом. — Я подняла голову и пробежалась глазами по темноте. — Просто скажи мне... Как долго?
— Принцесса...
— Прекрати! — Я щелкнула. — Прекрати называть меня так и отвечай! Как долго ты работаешь против нас?
— Я не хочу вдаваться в подробности.
— Сейчас мне все равно, что ты хочешь или не хочешь. Ты должен мне, по крайней мере, это, Алекс. Хотя я сомневаюсь, что это твое настоящее имя.
Еще несколько минут прошли в тишине. Я чувствовала, что была на дне глубокого темного колодца и что не могу выбраться из-за страха перед плохими вещами, которые ждут снаружи.
— Только два года, — спокойно ответил он.
Я закрыла глаза и наклонила голову, пытаясь представить, что я, возможно, жила с самозванцем в течение нескольких месяцев. Я спала с ним. Я влюбилась в него.
Я влюбилась в человека, которого даже не существует.
С самого начала он играл роль, его маска вызывала только одну цель — взорвать мою жизнь или то, что осталось от нее.
— Скажи что-нибудь, пожалуйста. — Я почувствовала, как его рука коснулась моей руки, и поняла, что он сидит близко ко мне.
Я был поражена стремлением отступить, но не смогла. Я хотела кричать, оттолкнуть, визжать, что я ненавидела его, и хотела, чтобы он был умер, но вместо этого я продолжала сидеть, инертная. Алекс подтянул руку ближе и обернул ее вокруг меня, и я почувствовала себя очень маленькой.
— Ты не похож на полицейского.
— Да, я много для этого делаю.
Я задаюсь вопросом, можно ли одновременно любить и ненавидеть человека. С одной стороны, я чувствую подавляющее желание причинить ему боль, как он причинил ее мне, но другая часть меня очень хотела повернуть время вспять, схватить девушку, которая вышла из машины и заставить ее вернуться обратно.
— Как ты скрывал правду? Как же Николай никогда не сомневался в тебе? Как... — Я сделала паузу, собирая силы, чтобы продолжить, а затем прошептала: — Как я не заподозрила тебя?
— Ну, дорогая... это моя работа, я должен убедиться, что никто ничего не подозревает.
Когда он заговорил, то закрыл лицо руками и наклонился вперед, вызвав у меня такой прилив печали и муки; я думала, что могу утонуть в этом чувстве.
— И ты хорош в том, что делаешь. Один из лучших, Николай сам сказал однажды, — я выплюнула слова горько, отступая от него, вставая на ноги.
В медленном темпе я начала двигаться туда, где, как догадывалась, располагалась входная дверь, но Алекс был быстрее.
— Теперь ты не можешь пойти туда, люди Халила повсюду.
— Если ты попытаешься остановить меня, я буду кричать, и, уверена, что это испортит твою маленькую засаду, — ответила я холодно.
Халил был последним человеком в моих мыслях на тот момент, я просто хотела уйти как можно дальше. Алекс несколько секунд смотрел на меня, потом покачал головой и начал снимать пуленепробиваемый жилет. Когда он натянул его над моей головой, я ничего не сделала в знак протеста. Похоже, я израсходовала последнюю унцию силы, когда заставила себя отойти от него.
— Жди здесь. Я скажу им, что ухожу, и отведу тебя домой. Я здесь бесполезен в любом случае. Не уходи без меня. Поняла?
Я кивнула и стояла на месте, смотря Алексу вслед, когда он двинулся к свету из комнаты. Как только он ушел, я схватила ручку двери, повернула ее и шагнула наружу.
Глядя налево, а затем направо, я попыталась выяснить, куда направиться, чтобы вернуться к машине, но, по-видимому, слишком обезумела, чтобы мыслить рационально. Спустившись с пустого переднего крыльца, я проследовала к воротам, которые висели на изогнутых петлях в искусственном янтарном свете ближайшего уличного фонаря. Я решила идти по склону.
Когда я немного прошла, то остановилась возле двора, окруженного высокими бетонными стенами, и посмотрела вокруг. Я была уверена, что пришла не отсюда, а это значит, что я пошла в неправильном направлении.
Повернувшись, я увидела, что Алекс бежит ко мне, сигнализируя. Он был в нескольких футах от меня, и я задавалась вопросом, почему он жестикулирует вместо того, чтобы позвать, но потом увидела силуэт человека на стене через улицу. Лунный свет не показал многого, поэтому было трудно увидеть какие-либо черты лица, но я была уверена, что он смотрит на меня.
Внезапно мое поле зрения полностью закрыло тело Алекса, который быстро двигался передо мной, всего лишь секундная пауза, прежде чем странный шипящий звук пронзил воздух. Я упала на землю с силой, задыхаясь, удерживая вес Алекса на себе. Он сжимал меня крепко, держал за руки, полностью закрывая меня телом, его лицо было зарыто в моих волосах.
Сразу же ночной воздух разрезался стрельбой.
— Ты никогда не научишься делать то, что тебе говорят, принцесса, — пробормотал он, его голос каким-то образом был отстранен от сцены, разворачивающейся вокруг нас.
Я почувствовала его дыхание на шее и подумала, что слышала нечеткий шепот, но во всем хаосе я не могла понять, что он пытался сказать. Закрыв глаза, я могла только лежать под ним, страх мерцал перед глазами.
Вскоре послышался шум автомобильных двигателей, которые мчались с пугающей скоростью, преследуемые несколькими полицейскими машинами. Последний звук стрельбы расколол ночь издалека, а затем все было кончено. Молниеносная война закончилась так же резко, как и началась. Громкий, но нечеткий крик издалека — это все, что осталось.
— Похоже, все закончилось, — прошептала я и осторожно открыла глаза.
Лежа в таком положении, прижав одну щеку к земле, у меня был боковой угол на двух полицейских на расстоянии, подбегавших к нам. Я была благодарна за теплоту тела Алекса, потому что оно дало мне некоторую уверенность, но становилось все труднее и труднее дышать, когда я лежала под его весом.
— Алекс, ты раздавишь меня.
Тяжело дыша, он немного подтолкнул себя, и я использовала свои руки, чтобы вытащить себя из-под него, глубоко вдыхая прохладный ночной воздух. Я посмотрела через верхушки деревьев и увидела небо, полное звёзд, я и не предполагала, что они так светят.
— Прекрасно, не правда ли? — Я вздохнула и, медленно вставая, обернулась.
Алекс остался там, где лежал, лицом вниз на траве, неподвижный.
— Алекс?
Напуганная отсутствием какой-либо реакции, я наклонилась и крепко дернула его за руку. Когда я ослабила хватку на его руке, она соскользнула с мо<