Открыв глаза очень медленно — моя голова пульсировала так, словно могла взорваться в любой момент — я испустила поток таких непристойных проклятий, что даже моряк бы покраснел. С гримасой боли я заставила себя сесть прямо на постели и с большим отвращением к себе поняла, что я все еще одета в платье с прошлого вечера.
— Я должна принять душ прямо сейчас, — подумала я или сказала в слух, не уверена.
Нетвердо стоя на ногах, я неуклюже потянула платье вверх через голову, понимая, что у меня не хватит силы воли искать банный халат, так как голова продолжала болеть. Вместо этого, я стянула простынь с кровати и обернула вокруг себя, маленькие бомбы взрывались внутри моих глаз, пока я шла по направлению к ванной комнате.
Проходя мимо гостиной, я услышала звук частого, неглубокого дыхания. Повернув голову в поисках источника звука, что вызвало новую артиллерийскую очередь, взорвавшуюся в моем черепе, я смогла только плотно закрыть глаза и ждать, пока боль отступит. Когда я снова их открыла, сначала один, потом другой, я увидела Алекса, лежащего на ковре рядом с телевизором, потного и запыхавшегося, уставившегося на меня.
— На что уставился? — удалось выговорить мне, — Сфотографируй, чтобы это длилось дольше.
— Я думаю… обойдусь, — ответил он после паузы и сосредоточился на своих приседаниях.
Какой же псих…
Покачав головой, насколько это позволяла боль, я наконец-то зашла в ванную. Зрелище, которое предстало предо мной в зеркале над раковиной, почти заставило мои колени подогнуться подо мной.
С моими взъерошенными волосами, торчащими во все стороны так, будто я была жертвой электрошокера, с двумя опухшими, покрасневшими глазами и с чернильными потеками туши на щеках, я сошла бы за демона из японского фильма ужасов.
Да уж… понятно, на что он уставился.
Через час, вся розовая, пушистая и находясь в относительном порядке, я склонилась над ящиком на кухне в поисках аспирина. Когда моя рука наконец-то смогла закрыть бутылку, я легким движением откинула голову и проглотила сразу две таблетки, прежде чем рухнуть в кресло.
— Саша! — услышала я крик Бет, — Ты выглядишь дерьмово!
— Ээй! Не так громко…
— У тебя такие темные круги под глазами… как у маленькой панды.
— Надо было видеть меня час назад…
— Ты меня чертовски напугала. Я пыталась разбудить тебя пару раз, но не смогла, и не знала, стоит ли вызвать доктора…
— Я в порядке.
— Куда ты, черт возьми, пропала прошлой ночью? Я искала тебя и … Что это? — Она схватила меня за локоть.
Я опустила голову и впервые увидела черный синяк на левом предплечье, по форме напоминающий Австралию, и почти такой же большой. Сузив глаза в неподдельном замешательстве, я попыталась вспомнить, что могло произойти. Я не пыталась много думать до сих пор, поэтому воспоминания о вчерашней ночи нахлынули на меня.
— Тайлер… — прошептала я, — Ты видела его прошлой ночью? С ним все было хорошо?
— Ну… уверена, что я видела его. Вы уже ушли, когда он появился, вроде как ввалился обратно в клуб, кровь была на его лице, на рубашке, и даже на брюках. Конечно, какие-то ребята подлатали его… Подожди минуту, это как-то связано с тем, что у тебя с рукой?
— Он опять начал клеиться ко мне. Когда я попыталась уйти, он схватил меня за руку, и потом появился Алекс. Я думаю, ты сама видела, чем это закончилось.
— Ты серьезно? Послушай меня, я не хочу больше видеть тебя рядом с Тайлером. Это понятно?!
— Поверь мне, когда я говорю, что даже слышать о нем не желаю. В любом случае, после этого «разговора» с Алексом, мне кажется, он больше не побеспокоит меня.
— Лучше бы ему это не делать, иначе ему придется иметь дело со мной. — Она нахмурилась и попыталась поднять мне настроение, сделав несколько ниндзя-движений ее идеально наманикюренными пальчиками.
— Это поможет, — мне удалось улыбнуться, понимая, что на самом деле я чувствую себя немного лучше.
— Получается, что это Алекс с ним так разделался! Как в сказке, когда девица в беде, прекрасный принц на белом коне мчится, чтобы спасти ее от чудовища. Оу, это так романтично…— хихикает она.
—Да, очень смешно, — фыркаю я, — Я могу позаботиться о себе, спасибо. И этот псих не прекрасный принц. Один из Всадников Апокалипсиса может быть, но …
Дерьмо!
Аспирин начал работать, поэтому пульсация в висках прекратилась, и больше сцен из вчерашней ночи начали подниматься на поверхность моего сознания.
О Боже, пожалуйста, нет! Скажи мне, что этого не было! Пусть это будут галлюцинации от текилы! Конечно же, я не целовала его? Это был сон, не так ли?
— Бет, я чувствую себя не очень хорошо. Думаю, мне стоит вернуться в постель, — я неловко встала со стула, чувствуя, что мое лицо начало краснеть.
— Конечно иди, дорогая. Я удостоверюсь, чтобы все было чисто и убрано, перед тем, как уйду.
— Уйдешь?
— Я обещала своим родным, что проведу выходные с ними. Но, если тебе нехорошо, я останусь, — она выглядела по-настоящему обеспокоенной.
— Все нормально. Просто похмелье. Иди.
— Уверена?
Я сделала вид, что все в порядке, и протянула руку, чтобы погладить ее по щеке:
— Ты должна пойти и насладиться выходными со своей семьей.
— Хорошо. Но обещай, что позвонишь мне, если тебе станет плохо.
— Обещаю, — я развернулась и вошла в спальню.
Я позволила себе упасть на кровать лицом вниз, медленно перевернувшись спустя какое-то время, чтобы уставиться в потолок.
Я поцеловала его! Я действительно поцеловала его! Кто-то, должно быть, подмешал мне серьезные наркотики в напиток. Алкоголь в одиночку конечно не мог быть причиной таких вещей.
Я очень хотела перестать думать о нас с Алексом, поэтому я подняла с пола книгу и попыталась сфокусироваться на древней греческой скульптуре и гончарном деле, что обычно для меня было очень интересным. Прошло десять минут, прежде чем я поняла, что держу ее вверх ногами.
Когда немного позже Бет зашла, чтобы попрощаться, я обняла ее и вышла вместе с ней в коридор, используя возможность зайти на кухню и приготовить что-нибудь поесть, так как Алекса, похоже, не было рядом. Моя голова снова начала пульсировать, и я очень не хотела встречаться с ним.
Откусывая сэндвич, который я сделала, и находясь в нескольких шагах от моей двери, я услышала глубокий голос сзади меня:
— Идея набраться не выглядит такой хорошей сейчас, не так ли?
— Не твое дело!
— Ладно. Но я должен сказать, мне не нравится то, что я вижу. Ты выглядишь дерьмово.
Я повернулась и бросила на него убийственный взгляд в соответствии с моим настроением.
— Это настоящий комплимент, Алекс. Кто-нибудь когда-нибудь тебе говорил, что ты очаровательный сукин сын?
— Множество раз.
— Да уж, конечно.
Есть много мужчин, которых я знаю, способных заставить девушку улыбаться и играть с ее волосами. Они шутят и льстят вам, зная правильные пустые слова, чтобы заполнить молчание. Они проводят часы перед зеркалом, убеждаясь, что каждый волосок на своем месте и каждая рваная дырка на джинсах впору, и потом они ведут себя так, словно только встали с постели. В отличие от них, Алекс действительно не заботится о том, чтобы понравиться; с ним все казалось совсем наоборот. Ему было все равно, что о нем подумают люди. Может быть, именно это делало его таким привлекательным. Только будучи таким уверенным в себе, он мог получить любую девушку, которую хотел.
Хмурый, как обычно, он стоял напротив меня в свободных, бесформенных тренировочных штанах, которые бы больше подошли для боксерского ринга, чем для комфортной городской квартиры; и снова эта ужасная футболка с черепом. Тем не менее, поставьте его на любой рекламный щит, и на следующий же день появятся толпы людей, покупающих любой бренд, который он рекламирует.
— Я вижу, ты в хорошем расположении духа сегодня, — фыркнул он.
— Ты бы тоже таким был с топором, погруженным в твой череп.
— Ладно, но ты чувствуешь себя хорошо?
Не знаю почему, но обеспокоенный тон его голоса сделал меня только злее.
— Чувствую ли я себя хорошо? Ты имеешь в виду, как я себя чувствую, учитывая, что я смотрела, как псих разбивает нос моему бывшему прошлой ночью? И то что ты нес меня на своем плече через весь клуб, словно я мешок картошки?
Алекс сжал челюсти, и что-то вроде ярости мелькнуло у него в глазах. Подойдя ко мне медленным, но решительным шагом, он остановился рядом и посмотрел еще более сердито.
— Ты наденешь черное на эти похороны? — спросил он, смотря вниз на континентских размеров синяк на моей руке.
— О чем ты говоришь? Чьи похороны?
— Этого твоего скоро-буду-покойником бывшего.
— Что?! Ты сумасшедший? — запищала я.
— Ну, мне кажется, черный — не твой цвет, но люди будут сплетничать, если ты придешь туда в ярко-розовом, знаешь ли…
— Прекрати. Ты не убьешь никого.
— Не убью? — Он продолжал играть тупого.
— Алекс, пожалуйста…— Я взяла его за футболку и посмотрела прямо в глаза, умоляя. — Ты расплатился с ним прошлой ночью. Пожалуйста, не дай этому зайти дальше.
Мой страх был так очевиден в голосе, и когда он, наконец, сделал один сдержанный кивок, я вздохнула с облегчением.
— Но если он снова на тебя так посмотрит…
— Он не будет, поверь мне, — прошептала я и сделала усилие над собой, чтобы откинуть голову, — и завязывай с этой позицией мачо. Это начинает доставать меня.
— Оу, правда? — Он поднял одну бровь, чтобы смотреть снисходительно, по-видимому, сдерживая ухмылку.
Я подавила желание попятиться назад, и вместо этого приблизила свое лицо к его. На несколько мгновений мы уперлись рогами в виде противостояния относительно друг друга молча, и ждали, кто первый отвернется.
— В случае, если тебе интересно, я не боюсь тебя… то, что ты смотришь на меня с высоты. Это совершенно никак на меня не влияет, — солгала я, но продолжала настаивать на лжи.
— А стоило бы, Принцесса. Очень бояться.
Он достал руки из карманов и положил обе ладони на дверной косяк, загоняя меня в ловушку. Что-то похожее на дежавю охватило меня; я снова была загнанным оленем во взгляде хищника, и этот кот выглядел так, будто собирается поиграть со своим обедом, прежде чем приступить к убийству. И опять этот череп напротив меня, балующийся с моим ощущением реальности.
Потянувшись одной рукой за спину, я нащупала ручку, повернула ее и очень быстро улизнула, уверенно захлопнув дверь с грохотом и громко повернув ключом, когда ее заперла.
— Я убью тебя во сне!
— Я тоже тебя люблю, ангелочек, — слабый проблеск веселья послышался с другой стороны двери.
— Ох… Успокойся!
Я провела остаток дня в своей комнате, снова открыв дверь только где-то в одиннадцать часов, и то, очень тихо. Осторожно я направилась в ванную, внимательная к каждому звуку. После чистки зубов, следя за тем, чтобы не шуметь даже выключателем света и чтобы шаги не издавали ни звука, я пробралась обратно в свою комнату и легла, признательная, что смогу спокойно заснуть.
***
Страшный удар грома разбудил меня.
Встревожившись, я повернулась к окну и увидела, как свирепый шторм бушует снаружи. Холодный пот прошиб все мое тело. Молния ярко раздваивалась в небе, посылая электрические синие вспышки в заднюю часть комнаты, быстро сопровождающиеся тресканьем, которое отзывалось в глубине моего желудка. Это было похоже на звук, будто земля разрывалась на части.
Одной рукой я схватила одеяло на кровати и подтянула его к лицу, а другой отчаянно шарила вокруг в поисках выключателя к моему ночнику. Когда мои пальцы наконец нашли его, ответом знакомому щелчку была темнота. Я пощелкала выключателем еще пару раз, но свет так и не появился. Мои руки начали трястись довольно сильно, я нашла свой телефон и отыскала «Б» Бетани, но сразу вспомнила, что ее здесь нет. Еще одна вспышка молнии осветила небо, когда мой телефон громко упал на пол.
С бешено бьющимся сердцем, я начала делать резкие, мелкие вздохи и встала с кровати, чтобы выйти из комнаты.
Сильно трясясь, я прошла через гостиную, заставляя глаза держаться подальше от окон, пока не достигну коридора, где я была бы подальше от сверкающих вспышек и шума. Прежде чем я успела сделать это, вспыхнула удивительно яркая молния, и казалось, ослепила меня, когда звуковой удар расколол мое сознание на две части. Пораженная ужасом, я закрыла глаза. И это было большой ошибкой.
С зажмуренными глазами, образы пробивались к поверхности моего сознания, как тела, поднимающиеся на поверхность озера. Буря все еще бушевала, но теперь все углы комнаты были изменены — я снова вернулась в этот необычный отель в Париже.
Дождь хлестал в оконные стекла и влетал в открытые двери балкона, белые занавески развевались на ветру. Я двинулась вперед, чтобы закрыть их, но почувствовала, что мои ноги ударились о что-то твердое. Встав на колени, я опустила руки, чтобы почувствовать, обо что я споткнулась, темнота комнаты, кажется, заполняла меня, и поднималась, словно желчь в моем горле.
— Мама? — запнулась я в ужасе.
Мои руки прикоснулись к чему-то мягкому и теплому. Густая жидкость растекалась по ладони и между пальцами. Ощущалось, будто я погрузила свои руки в сироп. Подняв их, чтобы разглядеть, холодный синий свет заполнил комнату, словно стробоскоп, сияющий черновато-красный цвет вырисовывался на фоне моих рук. Тогда пришел гром, и я начала кричать.
Вдруг чьи-то руки обхватили мою грудь, удерживая на месте. Каждое усилие, которое я делала, чтобы вырваться, было подавлено одинаковым сопротивлением, и все мои пинки и крики не могли освободить меня.
— Нет… Нет! — завизжала я так громко, как и гром.
— Саша! — Звук пришел ко мне словно с конца старой, потрескивающей телефонной линии.
Я продолжила дергать руками и ногами, слюна вылетала из моего рта, когда я всем сердцем и душой вступила в ожесточенную борьбу, не добиваясь ни дюйма свободы. Когда я израсходовала всю свою энергию, не осталось ничего, кроме как обмякнуть, как тряпичная кукла, безразличная и бешено трясущаяся.
— Саша! Посмотри на меня!
Совершенно дикая и за гранью понимания, я медленно открыла глаза, реальность потихоньку возвращалась ко мне маленькими, неуверенными шагами.
Алекс сидел спиной к стене в коридоре, держа меня крепко сзади, в то время как я была зажата между его руками и ногами, съежившись напротив него в тугой комок. Одна маленькая свеча мерцала рядом, полки, где мы оставляли наши ключи, но с таким же успехом, мы могли бы быть и на дне колодца.
— Шшш, это просто энергия. Она вышла. — Я чувствовала кончики пальцев Алекса на моей щеке, убирающие мокрые пряди волос.
Подняв голову, я могла видеть сквозь мрак, что его глаза были обеспокоены.
Ужасно, когда это происходило, но кажется, я ничего не могла сделать, чтобы избежать этих… происшествий. Были ли это панические атаки или что-то другое, кажется, мне придется переживать худшую ночь в моей жизни снова и снова. Прошло два года, и до сих пор я ничего не могу сделать, чтобы сопротивляться, когда воспоминания приходят с такой силой. Было проще выходить из них, если кто-то был рядом, но потом мне всегда было неловко и стыдно. Мысль, что мой больной нерв обнажен для всех, была ужасна, но быть одной в такой момент хуже. Скорее всего, Алекс был последним человеком, которого хотелось бы видеть, но я была рада, что он здесь.
Я хотела, чтобы мое тело прекратило трястись, но это не произойдет в ближайшее время, поэтому лучше бы остаться здесь, пока на смену ночи не придет дневной свет.
— Ты можешь простудиться, если мы останемся здесь, — сказал Алекс спустя пару минут и начал вставать с пола, поднимая меня на руках.
Он нес меня через гостиную, когда я увидела большие окна и вспышки молнии за ними. Сейчас они были еще дальше, но я продолжала впиваться ногтями в его руку и боролась изо всех сил с ужасным зрелищем.
— Нет! — завопила я, когда раскаты грома снова прошли сквозь меня, как сверло стоматолога.
Очевидно сконфуженный, Алекс опустил меня на пол, и как только мои ноги коснулись половиц, я кинулась обратно в коридор. Я свернулась на полу рядом со стеной, закрывая уши руками в надежде закрыться от шторма. Уставившись вниз, я начала считать желтые плитки на полу, но они казались размытыми, так или иначе, я не могла разобрать, где заканчиваются одни, и начинаются другие. Уголком глаза я заметила какое-то движение, но все еще удерживала свой взгляд на пятой плитке. Или это была четвертая… Не уверена.
Держа толстое одеяло, Алекс сел рядом со мной на пол. Бормоча что-то себе под нос, он снова взял меня на руки, обернул одеяло вокруг моих плеч и бережно обнял меня. Мои зубы все еще стучали, но я не знаю, от холода или ли от страха.
— Все хорошо, малышка. Мы будем здесь столько, сколько ты захочешь, просто, пожалуйста, перестань дрожать, — нежно прошептал он мне на ухо.
Низкий тон его голоса принес мне странное облегчение. Потихоньку нисходило чувство спокойствия. С одной рукой вокруг моей талии он нежно провел пальцами по моим волосам, и впервые за долгое время я почувствовала себя в безопасности, свернувшись в объятиях моего заклятого врага.
Медленно открыв глаза, первое, что я увидела — мышцы на сильной руке, обернутой вокруг моих плеч. Изображение под моим носом оказалось мифическим животным, что-то вроде рычащего дракона с расширяющимися ноздрями, фыркающего огнем, и скользким телом, покрытым чешуйками различных оттенков черного. Его причудливое туловище сужалось в хвост, который окружал бицепс дважды, прежде чем исчезнуть где-то возле локтя. Разглядывание картинки и осознание, почему она была у меня под носом, было не лучшим способом пробуждения.
Мы все еще были в коридоре, и по свету, ползущему сквозь дверной проем гостиной, было понятно, что рассвело уже давно. Потрясенная от осознания того, что я провела ночь прижавшись к Алексу, мое дыхание стало поверхностным, когда я задалась вопросом, как мне уйти, чтобы не разбудить его.
— Похоже, тебе удобно здесь … — донесся его хриплый голос возле меня.
Я медленно подняла голову с его груди, отклонилась и посмотрела ему в лицо. Его глаза были красные по краям и темные внизу, было очевидно, что в отличие от меня, он не сомкнул глаз.
— Извини…— начала я, но он остановил меня, прислонив палец к моим губам.
— Ты напугала меня до чертиков прошлой ночью. — Он убрал палец, поднял одеяло с пола и обернул вокруг моих плеч. — Как ты себя чувствуешь?
— Лучше, — прошептала я, радуясь теплому ощущению на коже, где были его руки.
Бездумно я продолжала смотреть на черты его лица и тень однодневной щетины, осознавая, что в желудке завязываются узлы.
— Я собираюсь принять душ и одеться, — тихо сказала я, встала с его колен и поспешила в ванную, оставив Алекса, сидящего на полу в коридоре.
Щелкнув, дверь закрылась за мной, я стянула с себя пижаму и встала под душ. Вода чувствовалась феерической, пока стекала по мне, и я ощутила, что моя душа возвращается в мое тело, оправившись от ночной травмы и от эффекта Алекса, сказавшегося на мне. Я все еще могла чувствовать его запах, задержавшийся на моей коже, поэтому стало необходимо смыть все с себя.
Взяв чашку горячего, дымящегося кофе, я села рядом с окном на кухне и прислонилась головой к окну, наблюдая, как мелкий дождь капал из серого неба снаружи. Эти панические атаки всегда оставляют меня вымотанной, как будто кто-то выжал всю жизнь из меня.
Я больше так не могу.
Осознание факта, что у меня серьезная проблема, не побудило меня обратиться к врачу или психотерапевту, скорее всего из-за вопросов, на которые мне пришлось бы отвечать. Не было бы никакого выхода, кроме как лгать, что делало все усилия бессмысленными. Первое, что они конечно же спросили бы, это: «Когда начались эти атаки?», и я никогда не могла ответить честно. Иногда, я представляю лицо психиатра, когда я отвечаю спокойным голосом:
— Ну, два года назад я нашла свою маму, зарезанную в гостиничном номере. Они убили ее и порезали, чтобы показать моему отцу, что ему не стоит заниматься бизнесом на их территории. Видите ли, он продает пистолеты и другое оружие бандам и террористам.
Услышав шаги, приближающиеся к кухне, я подняла взгляд, чтобы увидеть, как заходит Алекс, бормоча что-то себе под нос. Он делал это часто. Обычно на русском. Проклятия в основном. Чаще всего, его словарный запас был отвратительным, но, когда он говорил на своем родном языке, ну… он был очень креативным. Кроме этого, я никогда больше не слышала, чтобы он говорил по-русски. За исключением, когда он ругался с Николаем по телефону, конечно.
Когда он проходил, чтобы налить немного кофе из кофейника, я заметила, что его движения были медленнее, чем обычно, и казалось, ему было больно опираться на правую ногу. Он поставил свою чашку на стол, и сел на стул напротив моего, страдальческое выражение исказило его черты лица на секунду, прежде чем они по обыкновению стали хмурыми; по крайней мере в этом не было ничего необычного.
—Что-то не так?
— Ничего? А что?
— Что случилось с твоей ногой?
— У меня судорога, — рявкнул он и отвернулся. — А ты? Надеюсь, ты чувствуешь себя лучше, чем выглядишь.
О, прекрасно. Утро только началось, а он уже начал поливать меня комплиментами. Я видела свое лицо в зеркало и знаю, что выгляжу усталой и расстроенной, но ни одна девушка не любит, чтобы ее подозрения подтвердились. У меня было такое ощущение, что он сделал это специально, чтобы сменить тему.
— Ты невыносим, правда.
— Приятно слышать. — Он пожал плечами и продолжил потягивать свой кофе. — Хочешь поговорить о том, что произошло прошлой ночью?
— Нет.
— Ладно…
— Но спасибо тебе.
— За что?
— За то, что … оставался со мной всю ночь на полу. Ты не обязан был это делать.
— В любое время.
Я очень надеялась ради своего здравомыслия, что следующего раза не будет. Мне совсем не понравилось то чувство, которое я чувствовала, когда он был так близко ко мне. Это было слишком тревожно, быть прижатой к нему с такой силой, когда, очевидно, это был опасный путь.
Закончив пить кофе, Алекс вышел в коридор и вернулся с двумя комплектами ключей в руке.
— Я собираюсь отоспаться пару часов. Когда я проснусь, можем пойти, куда захочешь, но до тех пор тебе придется остаться здесь.
— Что ты имеешь в виду?
— Я имею в виду, что не могу выполнять свою работу, когда я устал, как собака, и чтобы не рисковать, что ты улизнешь, я беру это с собой.
— Ты не можешь держать меня здесь взаперти, словно заключенного!
— Возьми несколько из светских журналов, чтобы читать, и время пролетит незаметно. Это для твоей же безопасности, Принцесса.
— Пошел ты. Хватит называть меня так! — крикнула я и ворвалась в свою комнату.
Хлопнув за собой дверью, я села на край кровати, все время спрашивая себя, что же происходит на этой земле. В один момент он нежно держал меня, а в другой казался одержимым, и это сводит меня с ума. Раздраженная, я сгребла свои подушки и зарылась в них лицом, выпуская громкий, но сдавленный крик. Почувствовав себя немного лучше, я выпрямилась на кровати и посмотрела в окно, задаваясь вопросом, могу ли я быть неразумной после всего этого.
Это не нормально …
Меня никогда не влекло к кому-то так, чтобы слететь с катушек и действовать глупо. Так же как меня никогда никто так не злил. Тот факт, что Алекс работал на моего отца, был просто глазурью на торте, сделанном из худших возможных ингредиентов; он был невоспитанным, грубым, упрямым, агрессивным, замкнутым и высокомерным. И даже если я и ненавидела, когда кто-нибудь называл меня Принцессой, я прямо-таки таяла, когда это делал Алекс.
— Тебе нужно прийти в себя, девочка, иначе ты чокнешься, — пробормотала я и накрыла голову одеялом.
Может быть, это необычно для девушки, но у меня была достаточно большая коллекция научно-фантастических книг на полке, и в конце концов я провела некоторое время перечитывая одну из них. Это не заинтересовало меня больше чем на пару часов, и тогда я решила посмотреть кино. Я нашла «Крепкий орешек» у себя на ноутбуке и посмотрела его от начала до конца. Брюс перехитрил плохих парней опять, и ближе к концу, когда бомбы начали взрываться, я хотела прибавить громкость, чтобы разбудить Алекса. Тем не менее я передумала. Не имеет значения, каким раздражающим он может быть, он провел всю ночь, присматривая за мной. Когда начались финальный титры, я услышала бурчание в животе и поняла, что всему виной определенно был голод.
Я пошла на кухню и взяла хлеб из шкафа, потянулась за банкой джема на столешнице и замерла. В следующий момент, прежде чем я успела подавить звук, я издала громкий крик высокой тональности.
Там, рядом с моей рукой, был самый большой таракан, которого я когда-либо видела. И едва ли он собирался уходить.
Услышав шаги сзади меня, я повернулась и чуть не вскрикнула во второй раз. Сжав нож в одной руке, Алекс остановился в дверях, готовый атаковать и выглядевший устрашающе. Атакующая поза не задержалась надолго, может только на долю секунды, после того, как он понял, что нет никакой опасности, и тогда все его мышцы расслабились в одно мгновение.
— Что за фигня это была?
— Я … я проголодалась, и я увидела…
Мне стало стыдно, когда я поняла, что вела себя как неженка из-за насекомого. С пристыженным выражением лица, я смотрела на Алекса в течение некоторого времени, пока он стоял, ожидая ответа.
— Таракана.
— Что? — спросил он в недоумении.
— Таракан. Большой, черный, уродливый. — Я наклонила голову и указала пальцем на раковину.
— Насекомое? Господи! Я думал, они пришли за тобой или еще какое-то дерьмо.
— Извини, я не хотела, чтобы ты прибежал сюда, но … ты можешь убить его? Я имею в виду, раз уж ты здесь…
Он громко выругался и поднял одну руку, потом яростно обрушил ее, нечто свистящее пролетело по воздуху мимо меня, его действие закончилось резким ударом. Я рефлекторно дернулась и посмотрела в его сторону, но он больше не двигался. Повернувшись обратно к таракану, я увидела его блестящий нож, проткнувший сначала насекомое и потом счетчик.
Подойдя в спешке, Алекс вытащил его за ручку вместе с насекомым, которого он соскреб о край урны. После этого, без каких-либо дальнейших объяснений, он просто покинул комнату с оружием в руке. С открытым ртом в неверии я могла только смотреть на отметины на поверхности, где был таракан. Я простояла так минут пять.
Когда первая волна шока отошла, я покинула кухню, намереваясь найти Алекса и вправить ему мозги. Я нашла его курящим на балконе, все еще только в тренировочных штанах, закинув ноги на маленький деревянный столик. Он заметил, что я смотрю на него, выкинул сигарету в пепельницу и повернулся ко мне, глядя в замешательстве.
— Ты что, какой-то цирковой уродец, а я твоя ассистентка? — закричала я. — Ты мог бы убить меня там!
Он не удостоил меня ответом, но поднял свою проколотую бровь в подлинном замешательстве, будто я сморозила что-то крайне глупое. Потом он закатил глаза и посмотрел в сторону здания рядом с нашим.
— Эй, я с тобой разговариваю. Не игнорируй меня.
— А ты не ори из-за ерунды, — ответил он мне. — Ты попросила меня убить это смертоносное чудовище-таракана. Хорошо, однако, ведь они могут быть кровожадными маленькими ублюдками. Возможно, ты могла бы остаться без руки очень скоро. Они свирепые хищники, тараканы. Почему ты жалуешься?
— Ты мог бы просто прихлопнуть его обувью или что-то типа того…
— Я был босиком… Я использовал то, что было под рукой…— объяснил он, и это прозвучало очень разумно.
— Что? Тебе не кажется, что тебе нужно показаться психиатру?
— Интересное предложение… исходящее от человека, из-за которого нам пришлось спать в коридоре…
Я почувствовала, будто кто-то опрокинул ушат ледяной воды мне на голову, и что моя нижняя губа слегка начала дергаться, как у ребенка.
— Это было низко…— прошептала я и развернулась, чтобы уйти.
Я не хотела находиться рядом с ним ни секундой более, и еще меньше хотела показать ему, какую боль он мне причинил. Я даже еще не достигла двери, когда он появился передо мной и потянулся к моей руке.
— Ты права, — тихо сказал он. — Извини, я не подумал.
— Отвали! — Я попыталась выдернуть свою руку, но он все еще держал ее.
— Извини. Правда…— Он нежно притянул меня к себе, обнял за талию и заставил меня повернуться к нему.
— Я хочу уйти…— Я начала бить его в грудь, но быстро поняла, что он не отпустит меня, пока я в таком состоянии. — Отпусти меня сейчас же…— Я попыталась еще раз.
— Шшш… не нужно драться со мной. Я сказал чушь и сожалею. Я просто хочу убедиться, что с тобой все в порядке.
— У тебя есть три секунды, чтобы отпустить меня, или я закричу. Я серьезно.
— Почему ты не думаешь, что я тоже серьезно? — Он немного улыбнулся. — И поверь, я уверен, что ты не закричишь.
— Ну смотри! Раз…Два…— Я дернулась еще несколько раз безрезультатно. — Три…
Он был прав. Я не закричала. Неважно, что я собиралась сделать, я не смогла, потому что он притянул меня ближе к себе и прижался своими губами к моим. Я перестала дышать, чувствуя что-то, что было далеко за пределами удивления. Мой мозг взбунтовался всего раз, взывая ко мне с расстояния, что это может быть подходящий момент врезать ему и вырваться на свободу. Но мое тело не слушалось. Вся моя злость испарилась, я была охвачена другими эмоциями. Я почувствовала умиротворение.