Его стол был вон там, у окна. Однако сейчас на этом месте стоял серый стеллаж и большая юкка. Ричарду захотелось повернуться и убежать отсюда, но тут кто‑то вручил ему пластиковый стаканчик с чаем.
– А вот и наша звезда, – воскликнул Гарри. – Привет!
– Привет, Гарри, – отозвался Ричард. – А где мой стол?
– Идем, – сказал Гарри. – Ну что, как там, на Майорке?
– А при чем здесь Майорка?
– Ты же обычно на Майорке отдыхаешь. Или я напутал? – удивился Гарри.
Они поднимались по лестнице на четвертый этаж.
– Нет, на этот раз я был не на Майорке, – объяснил Ричард.
– Я так и думал, – отозвался Гарри. – Что‑то ты совсем не загорел.
– Да, точно, – согласился Ричард. – Просто… Понимаешь, иногда хочется перемен.
Кивнув, Гарри указал на дверь, которая, насколько помнил Ричард, вела в архив.
– Перемен, говоришь? Ну что ж, вот тебе твои перемены! Поздравляю!
На двери красовалась новенька табличка:
Р. О. МЭХЬЮ
МЛАДШИЙ ПАРТНЕР
– Везет же тебе, засранец! – радостно воскликнул Гарри и отправился к себе.
Удивленный Ричард вошел в комнату, в которой раньше был архив. Теперь здесь все выглядело по‑другому: стеллажи с папками пропали, стены были выкрашены в серый, черный и белый, на полу лежал новый ковролин, а в центре стоял огромный письменный стол. Ричард оглядел его. Да, это был несомненно его стол, тролли лежали в одном из ящиков. Ричард тут же вынул их и расставил на столе. Теперь у него было собственное окно с чудесным видом на грязно‑коричневую Темзу и ее южный берег. На подоконнике красовался большой цветок в гигантскими плотными листьями, – такие цветы сначала кажутся искусственными, и потом страшно удивляешься, что они живые. Его старый, пыльный монитор кремового цвета заменили на черный, гораздо более изящный, современного дизайна – он занимал на столе гораздо меньше места.
Ричард подошел к окну и, сделав пару глотков из стаканчика, посмотрел на коричневую реку.
– Я так понимаю, вас здесь все устраивает?
Ричард резко обернулся. В дверях стояла Сильвия – секретарь финансового директора, деловая и очень энергичная. Она улыбалась Ричарду.
– Что? А, да, конечно. Знаете, мне надо еще кое‑что уладить дома… Ничего, если я сейчас уйду?
– Ну разумеется! Мы вообще ждали вас только завтра.
– Как это? – удивился Ричард.
Сильвия нахмурилась.
– А что у вас с пальцем?
– Сломал, – ответил он.
Она с сочувствием посмотрела на его руку.
– Надеюсь, не в драке?
– Я?
Она улыбнулась.
– Шучу. Наверное, просто дверью придавили. Моя сестра себе так палец сломала.
– Нет, – признался Ричард, – я действительно сломал его…
Сильвия удивленно приподняла брови.
– …Дверью, – закончил он.
Ричард добрался до дома, в котором когда‑то жил, на такси: он боялся, что не сможет заставить себя спуститься в метро. Надо немного подождать, пока он придет в себя. Ключа у него не было, поэтому он просто постучал в дверь своей квартиры и страшно огорчился, когда ему открыла какая‑то женщина. Присмотревшись, Ричард узнал ее: это была та дама, которая чуть было не застала его в ванной. Он сказал, что когда‑то жил здесь, и очень скоро понял, что: а) он, Ричард, здесь больше не живет; б) она, миссис Баханан, понятия не имеет, куда делись его вещи. Ричард записал телефон агентства и имена новых жильцов, попрощался и, поймав такси, отправился к вежливому типу в верблюжьем пальто.
Тип‑в‑верблюжьем‑пальто был на этот раз без пальто. К тому же он оказался совсем не таким вежливым, как думал Ричард. Они сидели у него в офисе. Ричард объяснял, чем именно недоволен, а тип слушал его с таким выражением, будто проглотил огромного паука и теперь вдруг почувствовал, как тот шевелит лапками у него в животе.
– Что ж, – сказал он, просмотрев какие‑то документы, – мы действительно допустили ошибку. Понятия не имею, как такое могло произойти.
– Сейчас уже неважно, как это произошло, – спокойно сказал Ричард. – Важно то, что пока я отсутствовал, вы сдали мою квартиру другим людям. – Он сверился с блокнотом. – Джорджу и Адели Баханан. И они не собираются съезжать.
Риэлтор отложил документы.
– Все время от времени совершают ошибки. Ничего не поделаешь, мы ведь не роботы. К сожалению, ничем не в состоянии вам помочь.
Раньше Ричард – тот, который жил в квартире, где сейчас поселились Бахананы, – извинился бы и ушел. Но теперь он сказал:
– Да что вы? Вы не в состоянии мне помочь? Вы сдали недвижимость, которую я официально снял через вашу контору, посторонним людям, выбросили мои вещи и теперь ничем не можете мне помочь? Знаете, я считаю – и мой адвокат наверняка со мной согласится, – что вы очень даже в состоянии мне помочь. И поможете.
Тип‑без‑верблюжьего‑пальто выглядел так, будто проглоченный паук пополз вверх по его пищеводу.
– Понимаете, у нас сейчас нет свободных квартир, похожих на вашу, в этом доме… – пробормотал он. – Только пентхаус.
– Пентхаус, – холодно сказал Ричард, – вполне сойдет… – Тип облегченно вздохнул. – …за ту же цену. А теперь давайте поговорим о компенсации за пропавшие вещи.
* * *
Эта квартира оказалась гораздо лучше прежней. В ней было много окон, балкон, просторная гостиная и большая спальня. Но Ричард прошелся по ней с недовольным видом. Тип‑без‑верблюжьего‑пальто с большой неохотой согласился поставить в спальне кровать, а в гостиной – диван, несколько стульев и телевизор.
Ричард положил нож Охотницы на каминную полку.
Потом зашел в индийский ресторан напротив, купил себе карри, вернулся домой, сел на застеленный ковролином пол и принялся за еду. Неужели он и правда когда‑то ел такое карри ночью на рынке, на палубе крейсера, что стоит возле Тауэрского моста? Теперь все это казалось похожим на сказку.
Внезапно кто‑то позвонил в дверь. Ричард встал и открыл.
– Мы нашли почти все ваши вещи, – сообщил тип, который снова надел верблюжье пальто. – Оказалось, их почему‑то отправили на склад. Давайте, ребята, заносите!
Двое мускулистых мужчин внесли в квартиру несколько больших деревянных ящиков с вещами Ричарда и поставили их на пол посреди гостиной.
– Спасибо, – поблагодарил Ричард.
Он открыл один из ящиков и извлек оттуда нечто, аккуратно завернутое в бумагу. Это оказалась фотография Джессики в рамке. Ричард посмотрел на нее и положил назад. В другом ящике он нашел свою одежду, вынул ее и отнес в спальню. В остальные ящики Ричард не стал даже заглядывать. Они так и остались стоять посреди комнаты. Он виновато смотрел на них каждый день, понимая, что надо бы их открыть. Но так и не смог себя заставить это сделать.
* * *
Как‑то раз он сидел в своем кабинете и смотрел в окно. Из динамика послышался голос Сильвии:
– Ричард, через двадцать минут совещание у финансового директора по поводу отчета по Вендсворту.
– Хорошо, – отозвался он.
И, не зная чем заняться в эти ближайшие двадцать минут, схватил оранжевого тролля и сделал вид, что тот нападает на тролля поменьше, с зелеными волосами.
– Я – величайший воин Нижнего Лондона! Сейчас ты умрешь! – грозно сказал Ричард и помахал оранжевым троллем.
Потом схватил того, что с зелеными волосами, и пролепетал тоненьким голоском:
– Ладно! Но сначала выпей чайку…
Вдруг кто‑то постучал в дверь. Смутившись, Ричард быстро поставил троллей на стол и сказал:
– Войдите.
Дверь открылась. На пороге стояла Джессика. Она казалась очень взволнованной. Ричард совсем забыл, какая она красивая.
– Привет, Ричард, – поздоровалась она.
– Привет, Джесс, – отозвался Ричард и тут же исправился: – Ой, прости, – Джессика.
Она улыбнулась и тряхнула головой.
– Ничего, Джесс вполне пойдет, – сказала она так, будто ее действительно это не разозлило. – Джессика – Джесс. Меня уже сто лет никто не называл Джесс. Мне даже нравится.
– Что привело тебя, в смысле – это большая честь для меня, в общем, зачем ты, ээээ…
– Просто захотела тебя увидеть.
Ричард не знал, что на это сказать.
– Отлично, – в конце концов выдавил он.
Джессика закрыла дверь и шагнула вперед.
– Знаешь, Ричард, все так странно. Я прекрасно помню, как разорвала нашу помолвку, но совершенно забыла, из‑за чего мы поругались.
– Правда?
– Впрочем, это ведь неважно, да? – Она огляделась. – Тебя повысили?
– Да.
– Я рада за тебя.
Она сунула руку в карман пальто, вытащила оттуда маленькую коричневую коробочку и положила ее Ричарду на стол. Ричард открыл ее, хотя и так знал, что внутри.
– Это кольцо ты подарил мне в честь помолвки, – сказала Джессика. – Я решила вернуть его тебе. Может быть, потом, если у нас все сладится, ты мне снова его подаришь.
Кольцо блеснуло на солнце. Оно было страшно дорогое – Ричард в жизни не покупал ничего дороже этого кольца. Он закрыл крышку и протянул коробочку Джессике.
– Оставь его себе, – потом, помолчав немного, добавил: – Прости.
Джессика закусила губу.
– У тебя появилась другая?
Ричард задумался. Он вспомнил Ламию, Охотницу, Анестезию, Дверь. Нет, ни одна из них не была для него той «другой», о которой говорила Джессика.
– Нет. У меня никого нет, – наконец ответил он, потом подумал еще немного и вдруг понял, в чем дело: – Просто я изменился.
Из динамика снова послышался голос Сильвии:
– Ричард, мы вас ждем.
Ричард нажал на кнопку:
– Сейчас приду, Сильвия.
И посмотрел на Джессику. Она промолчала. Наверное, просто не знала, что сказать. Постояв еще немного, она вышла и тихо закрыла за собой дверь.
Ричард взял нужные документы и провел рукой по лицу, словно пытаясь что‑то стереть – печаль, слезы или, может быть, воспоминания о Джессике.
* * *
Ричард снова стал ездить с работы и на работу на метро, однако по дороге больше не читал газет. Вместо этого он внимательно разглядывал людей в вагоне – людей всех классов и рас, – всматривался в их лица, пытаясь понять, все ли эти люди из Верхнего Лондона и о чем они сейчас думают.
Как‑то вечером, в час пик – через два дня после разговора с Джессикой, – он вдруг увидел в дальнем конце вагона Ламию. Она стояла к нему спиной, девушка с иссиня‑черными волосами и в длинном черном платье. Сердце бешено заколотилось в груди. Распихивая стоявших на его пути пассажиров, Ричард стал пробираться через весь вагон к этой девушке. Он почти добрался до нее, но тут состав подъехал к станции, двери с шипением открылись, и девушка вышла. Правда, Ричард успел заметить, что это не Ламия, а обычная готесса, решившая поразвлечься где‑нибудь на ночь глядя. Он почему‑то искренне расстроился.
* * *
Однажды в субботу он увидел во дворе своего дома крупную коричневую крысу. Она сидела на пластмассовом мусорном баке и умывалась с таким видом, будто весь мир принадлежал ей. Когда Ричард подошел ближе, она спрыгнула на асфальт и затаилась в тени бака, настороженно поглядывая на него черными глазками‑бусинками.
Ричард опустился на корточки.
– Привет, – прошептал он. – Мы случайно не знакомы? – Крыса не ответила, но и не убежала. – Меня зовут Ричард Мэхью, – тихо продолжал он, – я вообще‑то не крысит, но я знал когда‑то несколько крыс. И вот я подумал, ты случайно не знаешь леди Дверь?..
Он услышал шаги и обернулся. За ним стояли Бахананы и с любопытством смотрели на него.
– Вы там… что‑то потеряли? – спросила миссис Баханан.
– Мозги он там потерял, – пробормотал ее муж, но Ричард сделал вид, будто не слышал.
– Нет, – честно ответил Ричард. – Я просто разговаривал с…
Крыса помчалась прочь.
– Это что, была крыса?! – рявкнул Джордж Баханан. – Я буду жаловаться! Это безобразие. Надо же, и это Лондон!
– Точно, – согласился Ричард. – Лондон такой.
* * *
Посреди комнаты по‑прежнему стояли ящики с его вещами.
До сих пор он еще ни разу не включал телевизор. Возвращался домой, ел, а потом становился у окна и глядел на Лондон – на машины, крыши, огни рекламы. Опускались ранние осенние сумерки, в домах зажигали свет. Он стоял в темноте, пока не гасли почти все окна. А потом неохотно раздевался, ложился в постель и засыпал.
* * *
Как‑то в пятницу, когда он вскрывал конверты своим ножом – ножом Охотницы, к нему в кабинет вошла Сильвия.
– Ричард! Я тут подумала… ты, наверное, в последнее время никуда не ходишь? – Он покачал головой. – Мы сегодня хотели собраться. Хочешь с нами?
– Э‑э… да. С радостью.
Никакой радости он по этому поводу не испытывал.
Их было восемь человек: Сильвия со своим приятелем, который занимался раритетными автомобилями, Гарри из отдела корпоративных финансов, недавно расставшийся со своей девушкой… Гарри уверял, что расстались они из‑за сущего пустяка: ему и в голову не приходило, что она поднимет такой скандал из‑за того, что он спит с ее лучшей подругой. Были еще какие‑то хорошие люди и друзья этих хороших людей, а также девушка из техподдержки, недавно пришедшая в компанию.
Сначала они посмотрели фильм на огромном экране в кинотеатре «Одеон» на Лестер‑сквер. В фильме непрерывно что‑то летало, взрывалось, но главный герой в конце победил. Сильвия усадила Ричарда рядом с девушкой из техподдержки, шепнув, что новенькой нужно поближе познакомиться с коллегами.
Потом они прошлись по Олд‑Комптон‑стрит на окраине Сохо, где подлинный шик и вульгарная безвкусица соседствуют к взаимной выгоде. Поужинали в «Ла Риш», ели кускус и еще какие‑то крошечные экзотические закуски, блюдечками с которыми был уставлен весь их стол и даже часть свободного соседнего. Потом они отправились в небольшой паб на Бервик‑стрит – Сильвия уверяла, что хороший. Там они пили и болтали.
Девушка из техподдержки улыбалась Ричарду, а он никак не мог придумать, о чем с ней говорить. Один раз он купил на всех пиво, и девушка из техподдержки помогла ему донести стаканы до стола. Когда Гарри вышел в туалет, девушка пересела на его место – поближе к Ричарду. Голова у него гудела от звона стаканов, лязга музыкального автомата, резкого запаха пива, разлитого рома и сигаретного дыма. Он пытался сосредоточиться на том, о чем говорили за столом, но не мог. И что самое печальное, обнаружил, что ему совершенно не интересны их разговоры.
И вдруг вся дальнейшая жизнь ясно предстала у него перед глазами, так же ясно, как если бы он увидел ее на огромном экране «Одеона». Сегодня он приведет к себе девушку из техподдержки, они займутся сексом – нежно и неторопливо, и все утро проведут в постели, ведь завтра суббота. К обеду они встанут, вместе распакуют ящики и расставят по местам его вещи. Через год – а может, и раньше – он на ней женится. Получит еще одно повышение. У них будут двое детей, мальчик и девочка. Они переедут в пригород, в Хэрроу, Кройдон или Хэмпстед, а может, и подальше – скажем, в Рединг.
Он знал, что это будет совсем не плохая жизнь. И все же… иногда просто нет выбора.
Гарри вернулся из туалета и с удивлением оглядел компанию. Все на месте, кроме…
– Где Дик? Кто‑нибудь видел Ричарда?
Девушка из техподдержки пожала плечами.
* * *
Гарри выскочил из бара на Бервик‑стрит. Морозный ночной воздух ударил в лицо, словно его окатили ледяной водой. Чувствовалось, что скоро зима.
– Дик! – закричал он. – Ричард!
– Я тут. – Ричард стоял, прислонясь к стене. – Вышел подышать.
– Ты в порядке?
– Да. То есть нет… не знаю.
– Ага, то ли да, то ли нет. Да уж, третьего не дано. Может, расскажешь, в чем дело?
Ричард поднял на него серьезный взгляд.
– Ты будешь надо мной смеяться.
– Ну разумеется!
Гарри поглядел на Ричарда и с облегчением отметил, что тот улыбается. Значит, они по‑прежнему друзья. Гарри покосился на дверь паба, сунул руки в карманы пальто.
– Пошли. Давай пройдемся. Расскажешь, что тебя мучает. А потом я над тобой посмеюсь.
– Сволочь, – буркнул Ричард и впервые за последние недели стал похож на самого себя.
– Всегда пожалуйста. Для чего же еще нужны друзья?
Они неторопливо пошли по освещенной фонарями улице.
– Слушай, Гарри, – начал Ричард, – тебе никогда не казалось, что должно быть что‑то еще?
– В смысле?
– Неужели ничего нет, кроме вот этого? – Он обвел рукой пустую улицу. – Работа. Дом. Паб. Девушки. Город. Жизнь. Неужели это все?
– Ну, вроде того.
Ричард вздохнул.
– Дело в том, что я не был на Майорке. То есть я вообще никуда не уезжал.
* * *
Ричард все говорил и говорил. Пока они бродили по узким извилистым переулкам между Риджент‑стрит и Черинг‑кросс‑роуд, он рассказал о том, как нашел на улице истекающую кровью девушку и решил ей помочь (не мог же он ее бросить!), и о том, что из этого вышло. А когда окончательно замерзли, они зашли в грязную забегаловку – самую настоящую забегаловку, где все жарят на свином сале, а чай подают крепкий, в огромных белых кружках с выщербленными краями, блестящими от свиного жира. Ричард говорил, а Гарри слушал. Они заказали яичницу с фасолью и тосты. А он все говорил и говорил, пока они ели, и потом – когда макали в тарелки последние кусочки тостов и пили чай. Наконец Ричард добрался до конца рассказа:
– …Дверь повернула ключ, и я снова оказался здесь, в Верхнем Лондоне. То есть в настоящем Лондоне. А… дальше ты знаешь.
Гарри молчал.
– Это все, – сказал Ричард и допил чай.
Гарри задумчиво почесал в затылке.
– Слушай, – проговорил он наконец, – это что, правда? Не прикол? Или сейчас из‑за стойки выскочат оператор и ведущий с криком «Улыбнитесь, вас снимают скрытой камерой!»?
– Надеюсь, что нет. Ты… ты мне веришь?
Гарри посмотрел на счет, отсчитал деньги и положил их на пластиковый стол рядом с пластмассовой банкой кетчупа в виде огромного помидора, на крышке которой были черные засохшие капли кетчупа.
– Я думаю, с тобой действительно что‑то произошло… Но не важно, что думаю я. Главное, ты сам‑то в это веришь?
Ричард пристально на него посмотрел. Под глазами у него были темные круги.
– Не знаю. Теперь уже не знаю. Раньше верил. То есть я же там был. Кстати, ты тоже там появлялся.
– Ты про это не рассказывал.
– Это не самая приятная часть истории. Ты сказал мне, что я сошел с ума, что у меня галлюцинации и я брожу один по Лондону.
Они вышли из кафе и направились на юг, в сторону Пикадилли.
– Ну, это гораздо больше похоже на правду. А твой особенный Нижний Лондон, где живут те, кто выпал из жизни… это, знаешь… Ричард, я видел тех, кто выпал из жизни. Они не попадают ни в какой волшебный мир. Они спят в коробках, а зимой замерзают насмерть.
Ричард молчал.
– Думаю, тебя двинули по башке. Или ты сам двинулся, когда Джессика тебя бросила. Некоторое время ты был в шоке, а потом тебе стало лучше.
Ричарда передернуло.
– Может быть, ты прав. И это меня пугает.
– Да почему? Жизнь слишком скучная? Отлично. Меня это устраивает. По крайней мере, я только что нормально поел и скоро пойду домой – спать. А в понедельник отправлюсь на работу. Ясно?
Он посмотрел на Ричарда.
Тот медленно кивнул.
– Ага.
Гарри глянул на часы.
– Вот черт! Начало третьего. Надеюсь, удастся поймать такси.
Они шли по Бруер‑стрит, искрящейся огнями ночных клубов и стриптиз‑баров. Гарри рассуждал о такси. Это было не оригинально и не интересно. Каждый лондонец считает своим долгом ворчать по поводу такси.
– …У него горела табличка, – говорил Гарри, – я ему сказал, куда, а он заявил, что едет домой! Черт, где вообще дома у таксистов? Почему ни один не живет в моем районе? Просто надо сначала забираться в машину, а потом уже говорить, что живешь к югу от Темзы. Нет, ну честное слово, можно подумать, Баттерси – это в Катманду!
Дальше Ричард не стал слушать. На Уиндмилл‑стрит он перешел на другую сторону и заглянул в витрину магазинчика, где продавались старые журналы. Он глядел на вырезанные из картона фигуры забытых кинозвезд, на старые плакаты, комиксы, журналы. Он словно заглянул в мир фантазии и приключений. Ненастоящий мир. «Ненастоящий», – повторил он сам себе.
– Как думаешь? – спросил Гарри.
Ричард вернулся в реальность.
– Ты о чем?
Гарри понял, что Ричард не слышал ни слова из того, что он говорил.
– Раз такси поймать не удается, может, дойти до автобусной остановки? Вдруг автобусы еще ходят?
– А, да. Давай.
Гарри поморщился.
– Ты какой‑то странный.
– Прости.
Они прошли по Уиндмилл‑стрит в сторону Пикадилли. Ричард засунул руки в карманы – и растерялся. А потом вытащил смятое воронье перо с красной ниточкой.
– Это еще что? – удивился Гарри.
– Это… это просто перо. Ты прав. Все это чушь.
Он бросил перо в водосток у края тротуара и, не оборачиваясь, пошел дальше.
Гарри явно о чем‑то раздумывал. Наконец он заговорил – медленно, тщательно подбирая слова.
– Ты не думал показаться специалисту?
– Специалисту? Гарри, я не псих.
– Ты уверен?
К ним ехало такси с желтым огоньком.
– Нет, – сознался Ричард. – А вот и такси. Поезжай. Я другое поймаю.
– Спасибо.
Гарри тормознул такси и забрался в машину, прежде чем сообщить водителю, что ему нужно в Баттерси. Он открыл окно. Такси тронулось.
– Ричард, это реальность. Смирись. Ничего другого не существует. Давай, до понедельника.
Ричард помахал ему. Он стоял, пока такси не скрылось из виду, а потом повернулся и медленно пошел назад к Бруер‑стрит, прочь от огней Пикадилли. Перо исчезло. Ричард остановился перед старухой, которая спала у дверей магазина. Она укрылась старым изорванным одеялом, а ее скудные пожитки – две картонные коробки и грязный белый зонт – были связаны веревочкой, конец которой старуха обмотала вокруг запястья, – простейшая защита от воров. На голове у бабки была шерстяная шапочка с помпоном непонятного цвета.
Ричард достал бумажник и вытащил оттуда десять фунтов. Нагнулся и вложил бумажку в руку старухи. Она резко проснулась и открыла глаза. Несколько секунд она изумленно разглядывала купюру подслеповатыми глазами.
– Это еще что? – сонно проворчала она, недовольная тем, что ее разбудили.
– Это вам.
Старуха развернула банкноту и запихнула ее в рукав.
– Чего тебе? – подозрительно спросила она.
– Ничего. Мне ничего не надо. Вообще ничего, – сказал Ричард и вдруг понял, что так оно и есть. Он действительно ничего не хочет – и это страшно. – С вами когда‑нибудь бывало такое, чтобы вы получили все, что хотели, а потом оказалось, что на самом деле вы хотели совсем не того?
– Не‑а, – ответила старуха и потерла глаза. – У меня никогда не было всего, что я хотела.
– Я думал, что мне все это нужно. Думал, что хочу нормальной жизни. Не знаю, может быть, я сошел с ума. Может быть. Но если нет ничего другого, тогда я не хочу быть нормальным. Понимаете? – Она покачала головой. Он сунул руку в карман. – Видите? – он показал ей нож. – Умирая, мне дала его Охотница.
– Пощади меня! Я ничего плохого тебе не сделала.
– Я стер с лезвия ее кровь, – продолжал Ричард, и в голосе его слышалась одержимость. – Охотник всегда заботится о своем оружии. Граф посвятил меня в рыцари и освободил от Нижнего мира.
– Я не понимаю, о чем ты говоришь. Пожалуйста, убери нож. Вот так.
Ричард повертел в руке нож, а потом подошел к стене рядом с дверью, у которой спала старуха, и провел по кирпичу три длинные линии – одну горизонтальную и две вертикальные.
– Ты что делаешь? – испуганно спросила старуха.
– Дверь.
Старуха фыркнула.
– Ты бы лучше спрятал нож. А то арестуют – все‑таки холодное оружие.
Ричард поглядел на дверь, которую только что нарисовал. Убрал нож в карман и принялся молотить кулаками по стене.
– Эй! Вы меня слышите? Есть здесь кто‑нибудь? Дверь! Кто‑нибудь!
Ему было больно, но он все равно продолжал колотить по кирпичной кладке.
А потом вдруг успокоился.
– Простите, – сказал он старухе.
Она не ответила – то ли опять заснула, то ли притворилась, что более вероятно. Ричард уселся на тротуар думая о том, как же он мог так испортить себе жизнь. Обернувшись, он поглядел на стену, на которой нарисовал дверь.
В стене темнел проем. А в нем, театрально скрестив руки на груди, стоял человек. Он не двигался до тех пор, пока не убедился, что Ричард его видит. А потом широко зевнул, прикрыв рот темной рукой.
– Ну? – нетерпеливо спросил маркиз Карабас, вскинув бровь. – Идешь или нет?
Ричард мгновение глядел на него, а потом кивнул, не решаясь заговорить, и поднялся с тротуара.
И они ушли в проем, за которым была темнота, вместе, не оставив ничего в этом мире.
Даже двери.
Благодарности
Я хочу поблагодарить всех, кто читал эту книгу, все ее многочисленные версии, за тот вклад, который они внесли, за их ценные предложения и советы, в особенности Стива Берста, Марту Соукап, Дейва Лэнгфорда, Джин Вулф, Синди Уолл, Эмми Хорстинг, Лорейн Гарланд и Келли Бикмен.
Отдельное спасибо за помощь Дугу Янгу и Шиле Эйблмен из «BBC Books», и Дженнифер Херши и Лу Ароника из «Avon Books». Кроме того, я хотел бы поблагодарить всех, кто приходил мне на помощь, когда роман начинал распадаться на первичные элементы.
Спасибо «Norton Utilities».
И наконец, спасибо Питу Аткинсу за работу над последней версией этой книги.
Нил Гейман
Спасибо, что читали книгу в нашей бесплатной электронной библиотеке сообщества❝ девочка и лис ❞