– Прости меня, – часто и не глубоко дыша, говорит Иви.
Мне плевать на чертов костюм. Плевать даже, когда ее рука рассеянно снова поднимается вверх и притягивает мою голову ниже. Ее шея такая теплая, а губами я чувствую пульс. Часть меня хочет укусить ее и чтобы она потом спотыкаясь вышла из этой комнаты как кричащая вывеска про секс, другая же предпочитает оставить все происходящее в этой комнате в тайне – нашим маленьким секретом. Она кончает, ритмично пульсируя вокруг моих пальцев, вцепившись руками в мои плечи и запрокинув голову в еле слышном крике.
Я замедляю движения, но еще не отстраняюсь. Глаза Иви закрыты, голова по‑прежнему запрокинута. Обхватив ее другой рукой, я держу ее практически на весу, и эта могучая сила ощущается такой хрупкой в моих руках.
Но мне это в ней нравится. Нравится, что она всегда в состоянии дать отпор, всем своим готовым навалять каждому существом.
– У нас не было на это времени, – шепчет она снова.
– Ну и ладно.
Иви опускает голову, смотрит на меня еще затуманенным взглядом и хитро улыбается.
– Ну и ладно.
Делает шаг назад, и, выпутавшись из ее белья, я достаю руку. Бросив взгляд на пуговицы платья, она поправляет подол и проводит рукой по волосам. А я нехотя наклоняюсь и поднимаю брошенный пиджак.
– Спасибо, – говорит она и прикусывает губу.
Я смеюсь, и от этого она широко улыбается.
– Пожалуйста.
И что теперь?
Иви открывает рот, чтобы что‑то сказать, как вдруг раздается оглушительный стук кулаком в дверь, от чего, клянусь богом, мы одновременно и в прямом смысле слова испуганно подпрыгиваем.
– Картер!
Я прижимаю руку к груди. Это всего лишь Джона, но думаю, он только что украл у меня добрых три года жизни. Наклонившись, я открываю дверь.
– Что тебе?
Он оглядывает развернувшуюся перед ним сцену.
– Мы сейчас делаем снимки на фоне зеленки, а потом поставим декорации, – и с ухмылочкой добавляет: – Подумал, вы оба захотите присутствовать.
– Там все в порядке? – спрашиваю я.
– Думаешь, я совсем идиот?
Я молча сверлю его взглядом.
Джона закатывает глаза, а потом поворачивается к Иви.
– А ты, должно быть, та самая раздражающая дамочка?
– А ты, должно быть, тот самый младший братец‑дебилушка?
Он радостно улыбается.
– Симпатия Картера сильно смахивает на ненависть, правда ведь?
Иви заливается своим громким хохотом, а я шлепаю его по лбу.
– Как ты узнал, что мы здесь?
Развернувшись, Джона со смехом идет по коридору. И, оглянувшись, кричит:
– В этой студии эта комната всегда использовалась для траха.
– глава девятнадцатая –
Иви
Утренняя встреча в понедельник грозит стать проблемой.
Картер и Эйми, склонив головы, сидят над сводной таблицей прямо напротив меня. Я только сейчас замечаю, что он всегда следит, чтобы его волосы по бокам оставались короткими, а спереди подлиннее, и… мне это очень нравится. Сегодня на нем светло‑голубая рубашка, и не знаю, нарочно он это сделал или нет, но две верхние пуговицы расстегнуты, откуда открывается вид на ключицы и самый‑самый верх мускулистой груди. К сожалению, теперь я никак не могу винить его в Пуговичном октябрьском Инциденте, поскольку из страха, что он лишит меня такого чудесного вида, я ну никак не могу сказать ему про пуговицы. Обнажая предплечья, его рукава закатаны, и сейчас он играет с ручкой, крутя ее поочередно между всеми пальцами руки.
Вперед и назад.
Вперед и назад.
Этими пальцами он заставил меня кончить.
Вперед и назад.
В груди становится тесно, когда я понимаю, насколько далеко меня завело это влечение. Потому что кто знает, что сейчас между нами? С пятницы нам еще не удалось об этом поговорить.
После того как нас нашел Джона, мы молча вышли из микшерной. И обнаружили, что нашего присутствия не требовалось: Джона вместе с персоналом все держал под контролем, и мы закончили вовремя.
В недоумении посмотрев друг на друга, мы с Картером разошлись по машинам. Никто из нас не звонил, и с пятницы мы не виделись. Но, по счастью, мы не вернулись и к мелким диверсиям.
О нет.
Я снова размякла по отношению к нему, а это может означать только одно: моя оборона пала. Наверное, будет нелишне написать список, чем он задевает меня за живое в личном и профессиональном плане.
Он слишком сексуален для этого офиса.
Он не умеет застегивать пуговицы.Удалено, потому как лицемерно.
Он
Подняв голову, я вижу, как он задумчиво смотрит на свои пальцы, продолжая крутить ручку.
Закончу список позже.
Еще меня – терпеть не могу это признавать, потому что искренне презираю клише в виде сражающихся девочек за одного мальчика – немного раздражает Кайли. Она сидит в другом конце стола, рядом с троном Брэда, вместе со всеми нами ждет появления нашего босса, но при этом даже не пытается пялиться на Картера как‑нибудь чуть менее заметно. Уж не знаю, крутит ли она интрижку с Брэдом, но переспать с Картером явно не прочь. Мне ее план совершенно не нравится, потому что, прежде чем я спалю дотла его брюки, заняться с ним настоящим сексом хотелось бы все‑таки самой.
Может, хоть это поможет мне выбросить его из головы.
– Как прошла фотосессия для Vanity Fair? – интересуется Брэд, неторопливо входя в конференц‑зал, и мы с Картером подпрыгиваем.
– Отлично! – хором восклицаем мы.
Брэд с прищуром смотрит на нас, а Картер улыбается.
– Без лишних телодвижений.
Я киваю.
– Без трений.
– Ну, трения были… но на пользу, – сдерживая улыбку, добавляет Картер.
Я опускаю взгляд, стараясь не рассмеяться. Головокружительный трепет, который вызвали намеки Картера на то, чем мы занимались в пятницу, едва не побуждает меня запрыгнуть на стол и изобразить Мисси Эллиот. Краем глаза я вижу, как Брэд садится за стол.
– Вот как?
– Все ушли, получив что хотели, – говорит Картер. – Все счастливы.
– В целом, по итогам пятницы я особенно удовлетворена, – добавляю я.
Картер покашливает, а вокруг повисает напряженное молчание.
Стальной взгляд Брэда фокусируется сначала на Картере, а потом на мне, в то время как мы с ним демонстративно избегаем смотреть друг другу в глаза.
– Я что‑то пропустил?
– Ничего, – снова хором отвечает мы.
– Тогда больше ничего не хочу знать, – говорит Брэд и поворачивается к Эштону.
Присутствующие неловко ерзают на своих местах, переглядываясь друг с другом и пытаясь понять, что происходит. И уже никого не интересует фотосессия – потому что хотя треволнения происходят сплошь и рядом, но все же не между агентами. Так что сейчас все они словно взявшие след гончие псы. Наши коллеги обычно или умирают от любопытства, или же считают, будто знают что‑то, больше никому не известное. Не в этой индустрии, по крайней мере.
Посмотрев на Кайли, я вижу, что она угрюмо дуется в сторону Картера. Кажется, он тоже это заметил, потому что тут же снова уставился в свой телефон.
Но я успела увидеть, как блестели его глаза, когда он бросил на меня быстрый взгляд.
– Эштон, – говорит Брэд. – Ты получил ответ от Джо Тирни из Paramount?
– На той неделе он заключил контракт с DreamWorks, – немного рассеянно отвечаю я, силой заставляя себя отвести взгляд от Картера.
Все замолкают.
У нас есть негласное правило, что поправлять босса нужно ненавязчиво, а не как это сделала сейчас я. Брэд здесь вожак. И Брэд первым обо всем узнает. Как я могла забыть об этом правиле?
– Нет. Сомневаюсь, – отвечает Брэд, глядя на меня поверх очков. – Он в Paramount до марта.
Поморщившись, я мотаю головой, внутренне приказывая себе заткнуться. Еще одна причина для нерасположения ко мне Брэда совершенно не нужна.
– Джо ушел раньше времени. Как‑то выкрутился, – я пытаюсь ослабить напряжение улыбкой, но Брэд лишь молча смотрит на меня в течение нескольких секунд.
– Нарушил условия договора, значит. Какая интересная идея, – за столом тихо, как в склепе. – Благодарю за разъяснения, – говорит он и, медленно опустив взгляд, начинает что‑то записывать.
Мое хорошее настроение порушено. Что я натворила?
***
Несмотря на флирт утром в понедельник, на всю неделю мы с Картером по уши погружаемся в работу. Год подходит к концу, и нужно многое подчистить и закончить, прежде чем Голливуд практически закроется на Рождество и Новый год. Пока я в офисе, у Картера встречи где‑то в городе. Мы даже перестали сталкиваться в коридорах или на парковке.
Если честно, так даже лучше. Небольшое снятие напряжения ничего не меняет, и Брэд в понедельник по сути обратил на это мое внимание. Оглядываясь назад, понимаю, что пока Картер доставлял мне удовольствие, я пропустила начало фотосессии, а потом потеряла профессиональный авторитет, перекидываясь двусмысленностями с Картером на глазах у всего отдела. Не говоря уже о нашем маленьком соревновании. Слава богу, мы оба вытащили головы из задниц, прежде чем кто‑нибудь из нас не потерял клиента, или случилось бы что похуже.
Я никогда не делала парня важнее своей работы, хотя время от времени меня терзали последствия такого решения: если всегда ставить карьеру на первое место, то однажды с этой карьерой соревноваться будет больше нечему. К сожалению, в моем случае выбор сейчас именно такой: или работа, или бойфренд.
В пятницу днем – время коктейлей. Каждый раз в ноябре Брэд организует предрождественскую вечеринку у себя дома. В этом году мероприятие назначено на сегодня, что добавляет шарма к офисной пьянке. Настроение за дверью моего кабинета веселое, если не сказать взрывное. Я чувствую, как все радуются возможности расслабиться. К сожалению, мне нужно перезвонить по семи номерам и тщательно изучить три контракта, прежде чем смогу на сегодня закруглиться и присоединиться к остальным.
Я жму на пробел, чтобы разбудить свой компьютер, и стараюсь не застонать при виде семидесяти пяти новых писем, пришедших за последний час.
В дверь тихо стучат, и заглядывает Картер.
Сердце пускается в галоп, а под ребрами я чувствую тянущую боль – возможно, и между ног тоже. Мне не хватало его на этой неделе больше чем я готова признать.
– Мы там уже собрались и вовсю общаемся… – начинает он и, наклонив голову, неуверенно мне улыбается.
Я же предпочла бы, чтобы он просто… побыл со мной.
– Заходи, – говорю я, и войдя в кабинет, он не до конца закрывает за собой дверь. Молча смотрит вокруг.
– Как ты?
– Хорошо, – мне кажется, ему заметно, как сильно бьется мое сердце. – А ты?
Картер кивает.
– Тоже хорошо. Ты собираешься присоединиться к нам?
– Большую часть дня я провела с клиентом, так что мне нужно доделать кое‑что, и только тогда освобожусь.
– Хочешь, принесу тебе пива?
Словно напомнив, с чем мне там предстоит столкнуться, из коридора доносится громкий голос Брэда, заставив меня поморщиться. Пока мой список дел и стресс по размерам соперничает с площадью Калифорнии, меньше всего мне хочется общаться с мистером Командным Игроком.
– Не нужно, – отвечаю я. – Но спасибо.
Картер вздыхает и косится на дверь.
– Ладно.
Даже раздосадованный и со стиснутыми зубами он выглядит великолепно.
Минуточку. Чем он раздосадован?
– «Ладно»? – передразнивая его интонацию, переспрашиваю я. – Что случилось?
Когда он поворачивается ко мне, выражение его лица смягчается.
– Все собрались там. А ты одна здесь.
– Я работаю, – мягко напоминаю я. Меня удивляет, что он хочет видеть меня там, но при этом раздражен, а не мил. – У меня дел по горло.
Кажется, мой ответ разочаровывает его еще больше.
– У нас у всех дел по горло. Но если ты выйдешь отсюда, то перестанешь ощущать себя аутсайдером. Господи, Иви, я просто хочу тебе помочь.
В попытке сосредоточиться на мониторе я ощущаю сокрушительную безысходность в груди, когда он разворачивается и выходит из кабинета, вернувшись на пирушку.
Я чувствую соблазн последовать за ним и хотя бы раз дать волю чистой ярости, но эта идея тут же отброшена моим внутренний голосом, который говорит мне придерживаться желания быть собой в этом бизнесе. Этой индустрии дай только палец – всю руку откусит.
***
По обе стороны от подъездной дорожки Брэда длиной в полкилометра выстроились в ряд деревья, украшенные крошечными мерцающими лампочками. Здесь я уже бывала. В прошлом году его жена – одна из руководителей Warner Bros. – устроила вечеринку по случаю окончания съемок фильма, в котором снимался один из моих клиентов. Тем вечером, наполненным живой музыкой, изысканными закусками и шампанским, я увидела, как Брэд улизнул с девушкой моего актера.
Брэд заметил меня, когда они приводили себя в порядок рядом с гостевой ванной на первом этаже, и понял, что я его застукала. Это одна из сотен грязных историй, что я знаю про него, хотя никому ничего из этого не рассказывала.
Правило номер один: никогда не вовлекайся в перипетии личной жизни босса и клиентов.
Шины моего Приуса шуршат по дорожке, посыпанной гравием, и, подъехав к входу, я останавливаюсь и отдаю ключи парковщику, с улыбкой его поблагодарив.
В моей голове проносятся воспоминания о вечеринках, изменах и просто безумных отношениях между людьми, что происходят в этом городе, пока я иду к дверям и размышляю о нашей ситуации с Картером, которая кажется такой малозначащей. Наша война за работу похожа на подушечный бой, после которого мы задушим свои своенравные характеры, и нас, словно кукол, уберут в шкаф. Я умудряюсь даже драматизировать по правилам.
Наверное, больше всего меня беспокоит, что я совершенно не понимаю, каким образом все разрешится. Мы оба как на иголках, в то время как сроки действия наших контрактов истекают. Потерей любимой работы я буду уничтожена, но не обрадуюсь, если ее не получит и Картер. Может, мне и нравится наблюдать за его страданиями, но я не хочу, чтобы он потерпел сокрушительное поражение.
«Потому что он тебе нравится», – насмешливо подсказывает мне внутренний голос. – «Очень, очень нравится».
Мой внутренний голос тот еще засранец.
В фойе меня приветствует Максин, жена Брэда, забирает мое пальто и говорит, где найти выпивку и закуски, сделав ощутимо меньший акцент на последнем. На мероприятия я никогда не приезжаю ровно в назначенное время, но посмотрев по сторонам сейчас, понимаю, что приехала одной из последних.
Нуждаясь в спасательном круге, я сразу же начинаю искать Амелию, которая время от времени посещает эти сборища. Здесь сейчас человек пятьдесят, но от гула голосов толпа кажется многочисленней. Как и всегда, Максин организовала живую музыку, дорогие закуски и шампанское, бокалы с которым разносят официанты. Главный зал очень просторный и с видом на Голливудские холмы. Французские двери распахнуты в сад, где расположены обогреватели, чтобы не было так прохладно.
Все вокруг великолепно, правда. И в такие моменты я переполнена радостью иметь возможность погружаться в великолепие этого мира. Этот мир – мир привилегий и излишеств, и всякий раз, когда я осознаю легкость, с которой все мы этим владеем, понимаю собственную мелочность по поводу своих жалоб на нескольких жалких мудаков. По большому счету, присутствующие здесь люди – хорошие. Это жестокий бизнес, но только немногие из нас так же ужасны, как уверяют. А нестабильность и конкуренция превратят в монстра любого.
Мне ли не знать.
Амелии нигде не видно, зато в другом конце зала, рядом с открытыми дверями замечаю Картера с Брэдом. Он ведь вырос в Нью‑Йорке; интересно, каково ему здесь, когда в ноябре мы дрожим от холода, если температура опустилась ниже 18 градусов, и надеваем шубы на званые ужины. Еще мне интересно, как мы будем отмечать конец года в обновленной команде. Внутренние переделки идут медленно, но само слияние произошло мгновенно, и большинство сокращенных были из «СТМ».
Картер переоделся в сапфирово‑синюю рубашку и закатал рукава, обнажив предплечья, по которым я хочу провести языком или ампутировать – еще не решила.
Мне не хочется признавать существование между нами какой‑то судьбоносной связи, но и отрицать свое внутреннее волнение, которое появляется в ответ на его взгляд, когда он замечает, что я иду в его сторону, я не могу.
Выражение его лица выдает его радость видеть меня, но потом он тут же ее прячет и возвращается к разговору с Брэдом. Мне даже в голову не пришло подойти и прервать разговор Картера с боссом… потому что я здесь не ради Брэда. Я приехала ради Картера. Но он, конечно же, об этом не знает.
Вот только нерешительность в его взгляде заставляет меня засомневаться, и я сворачиваю в сторону подноса с вином. Взяв бокал, здороваюсь с коллегами и любуюсь огромной рождественской елкой в дальнем конце зала.
Каждое украшение – маленькое произведение искусства. Золотые большие и маленькие шары, лошади, сани и снежинки. В мягком освещении зала кажется, что елка мерцает.
Мне все еще слышен голос Брэда, который хоть и тихий, но заметный даже на расстоянии.
– Ну так что, как тебе идея?
– Гольф в Вегасе? – говорит Картер. – Да в любой день недели.
– Молодец. С тобой у нас набирается целая команда.
Гольф‑тур для мальчиков в Вегас?
Закатив глаза, я разворачиваюсь и иду к ним. Отношения с Брэдом у меня достаточно напряженные, поэтому действовать мне нужно осторожно, но вот такое спустить на тормозах я точно не могу.
– Привет, парни! – говорю я.
– Иви! – приветствует меня Брэд и наклоняется поцеловать в щеку, чего бы никогда не посмел сделать в офисе.
Картер меня в щеку не целует, а лишь слегка улыбается.
– Привет, Иви.
Улыбнувшись ему, я поворачиваюсь к Брэду.
– Случайно услышала про планы поездки всем отделом в Вегас. Как здорово!
Моя маска всегда на лице. Жаль, что по‑другому не бывает, но я никогда и ни при каких обстоятельствах не теряю бдительность. Естественно, при мне Брэд упоминать Вегас не стал бы, и готова поспорить на ползарплаты, что Роуз или Эйми – как и другим агентам женского пола – он тоже ничего не говорил. Единственные вагины, которые будут желанны в этой поездке, будут в стрип‑клубе в десятке сантиметром от их лиц.
– Ага, – отвечает Брэд, хорошо пряча разочарование. В конце концов, в этой игре он столь же хорош. – Ты с нами?
– Напомни, когда едем? – я улыбаюсь, давая ему возможность сохранить лицо и сделать вид, будто он мне об этом уже говорил.
– В первую неделю марта.
Брэд переминается с ноги на ногу. Готова поспорить, он предположил, что на похмельном гольфе в Вегасе мальчики обойдутся без женщин‑агентов, которых вполне нормально не приглашать. Есть еще и бонус. Мы возьмем на себя все неотложные дела. Те, кто останется, по крайней мере… А мой контракт до февраля.
У Картера до марта. Интересно.
– Срок мне вполне может подойти, – говорю я и смотрю на Картера, догадавшегося уже, что дам не пригласили.
Мне хочется обнять его, потому что он не в восторге от сексизма Брэда. В то же время хочется покровительственно погладить его по голове и нараспев сказать: «Ну, конечно же, он не стал приглашать никого из «своих девочек», мой милый щеночек».
– Отлично! – говорит Брэд и просит проходящего мимо официанта принести ему скотч. Трюкач. – Знаешь, давно хотел тебя спросить. У меня есть друг, который делает местный подкаст «Да, Прямо Сейчас». Слышала о нем?
Я качаю головой.
– Вряд ли.
– Он делает серию выпусков про карьерные неудачи, и я говорил ему, что ты можешь стать интересным гостем.
Картер морщится. А меня охватывает смущение. Надеюсь, я смогу сдержать румянец.
– Заинтригована, – силой заставив себя улыбнуться, отвечаю я.
– Вот и замечательно, – говорит Брэд и протягивает руку за принесенным ему скотчем. – Тогда я вас познакомлю. Ты часто падала, но всегда умудрялась находить в себе силы подниматься. Это я люблю, девочка. Было приятно пообщаться с тобой, Картер.
И с этими словами он хлопает каждого из нас по плечу и идет разговаривать с кем‑то еще.
У Картера на лице написано раздражение. И он делает сейчас то, что сводит меня с ума – изучающе смотрит на меня своими искренними зелеными глазами – и сейчас стоять радом с ним ощущается опасным мероприятием, ведь так «мы» противостоим «им».
Я не могу сопротивляться, когда он такой. Выглядит великолепно. Немного влажные от выпитого пива губы. Знакомый блеск глаз. Словно он читает мои мысли и находит каждую забавной.
Мне хочется быть более похожей на него, но тут резко и болезненно ко мне приходит понимание, что я от такого слишком далеко. Я всегда была хороша в своей работе, ну а Картер делает все с такой изящной легкостью, с которой мне трудно соревноваться. Ему просто… комфортно. В своем теле, в душе и мыслях. В то время как мне приходится сражаться за каждого клиента, за каждую сделку. Каждую секунду поддерживая собственное хладнокровие. Приятно, конечно, что иногда довожу его до психоза, но это ненадолго.
При этом… я ни к кому еще не испытывала ничего подобного.
Прикусив губу, я обдумываю такую возможность, при которой и Картер немного зациклен на мне.
– Такое ощущение, будто у тебя в голове сейчас крутится миллион разных идей, – замечает он.
– Каких, например?
Он пожимает плечами и подходит ближе.
– Например, что сделать: поцеловать меня или ударить.
От его откровенности у меня так сжимается в груди, что на какой‑то момент становится тяжело дышать
– Ежедневные муки выбора.
Кажется, он в восторге.
– Да ну? Я пошутил, кстати. И до пятницы думал, что ты меня скорее ударишь.
– Так и хотела.
– Если это поможет тебе чувствовать себя лучше, меня мучал схожий выбор, – Картер делает паузу, глотнув пива. – Увы, мой пал на поцелуй.
Сглотнув, я стараюсь сдержать внешние проявления своей реакции на его слова. Плечи еле заметно приподнимаются, и я делаю глоток вина, чтобы получилось притвориться, будто моя дрожь – от холода.
– Может, нам стоит поговорить о произошедшем? – тихо спрашивает он.
Открываю рот, чтобы ответить ему, что да, конечно, только не здесь, как вдруг меня обнимает чья‑то мягкая рука. Я вздрагиваю. Это оказалась Роуз, принесшая с собой сильный запах текилы.
– Иви!
– Привет, Роуз, – улыбаюсь я, и она оставляет на моей щеке мокрый поцелуй.
Сзади подходит Эйми, от чего у меня складывается впечатление, что она присматривает за Роуз, чтобы та не переборщила с выпивкой.
– Привет, народ, – говорит она.
Роуз наклоняется ко мне ближе.
– Ты просто потря‑я‑я‑ясная, – растягивая слово, говорит она, и в запахе текилы проявляются нотки лайма.
Хохотнув, я делаю шаг из ее объятий.
– Ой. Спасибо.
– Нет, правда. Ты моя супер‑героиня.
Посмотрев на Картера, я сдерживаю смех – у него сейчас до того смешное лицо. На этот раз его не раздражают комплименты в мой адрес.
– Типа героиня среди женщин? – со смехом переспрашивает он.
– Типа среди всех героев героиня. Герои‑и‑иня‑я‑я…
– Роуз тут неплохо повеселилась, – говорит с улыбкой и кивком головы Эйми. – Роуз, дорогая, может, нам уже пора? Я тебя подброшу.
Отмахнувшись от нее, Роуз с ног до головы оглядывает пьяным взглядом Картера.
– Привет, Картер.
Слегка покраснев, он смеется.
– И тебе привет, Роуз.
Сунув руку в карман, он переводит взгляд на меня. А у меня все внутри плотно стягивает, словно шнуром, потому что своим вниманием Картер молча дает мне понять, о ком сейчас его мысли… и ради кого он здесь.
Я поймана в ловушку его взглядом. Заарканена им.
– Иви, – драматическим громким шепотом говорит мне Роуз, и я вздрагиваю от ощущения ее влажного дыхания на своей шее. – Как насчет стать сестрами по эскимо с этим красавчиком?
Ее вопрос – словно ушат ледяной воды мне на голову. Я отодвигаюсь от нее и мотаю головой.
– Сомневаюсь, что это может иметь ко мне какое‑то отношение.
Смотрю на Картера, но не могу понять, слышал ли он. Мне хочется забрать у Роуз бокал и отвести ее на диван, чтобы она там отдохнула и, возможно, протрезвела.
Развернувшись, я врезаюсь в грудь Брэда.
– Смотрю, Роуз уже успела опрокинуть пятую «Маргариту», – со смехом, сочетающим в себе выговор и восторг, говорит он.
– Четвертую, – поправляет его Роуз. – Но эта была особенно крепкой.
Без каких‑либо переходов Брэд берет ее за подбородок и спрашивает:
– Ты собираешься ускориться в этом квартале, Рози?
Я чувствую, как от такого грубого рабочего вопроса на вечеринке и от желания поддержать Роуз мои щеки краснеют.
Тоже покраснев, она отвечает:
– Конечно. Предыдущий был для меня не типичен, – она смотрит в сторону и в воцарившейся неловкой тишине залпом допивает свой коктейль.
– Я бы не сказал, – отвечает Брэд. – Остальные члены команды закрывают сделки направо и налево. Эштон в этом месяце привел три крупных клиента. Картер вернул Джетта Пэйна на «Нетфликс» и заполучил для него роль в фильме Ридли Скотта. Иви сделала Сару Хилл новым безумным увлечением всех подростков. Думаю, тебе пора понять, как вписаться в общий пазл.
– Если, а не как, – говорит Роуз, и еще никогда в жизни мне не хотелось сбежать от разговора. – Иногда я смотрю на кого‑то вроде Иви и думаю, создана ли я для такого. То есть я люблю свою работу. Но…
Мы с Картером встречаемся взглядами и тут же их отводим. Все это болезненно для нас обоих. Мне хочется сказать Роуз остановиться и замолчать. Хочется сказать ей, что она зашла слишком далеко и этот разговор не для чужих ушей. Может быть, это можно обсудить со мной или с кем‑нибудь еще, кто в состоянии проявить сочувствие, но не здесь и не сейчас. Семь дней в неделе – даже в отпуске – Брэд хочет выигрывать. Он не станет переживать о ее сомнениях и ничем не успокоит. Он хищник, и если ты ему покажешь слабину или рану, то начнет охотиться на тебя до тех пор, пока не сожрет твои внутренности.
Драматично, но по верно по сути.
– Зависит от того, – с тихой угрозой в голосе говорит Брэд, – кем тебе быть более комфортно: неудачником или лентяем.
Зная, что потом пожалею, что выпила его так быстро, я залпом приканчиваю свое вино, потому что мне нужно чем‑то занять себя, чтобы не стоять здесь и не слушать, как Брэд так отчитывает хорошего человека прямо посреди предрождественской вечеринки.
Схватив еще один бокал с подноса официанта, я разворачиваюсь и иду к елке, преувеличенно восхищаясь ею и слыша отголоски разверзающегося ада позади.
Потом чувствую у себя за спиной Картера, который молча подошел и встал сзади.
– Ну ничего себе, – тихо говорит, и я киваю.
Несколько секунд спустя он шепотом зовет меня:
– Иви?
– Что?
– Кто такие сестры по эскимо?
Когда поворачиваюсь и вижу на его лице уже заранее появившийся ужас, мое напряжение рассыпается, будто стекло от удара молотка, и я смеюсь.
– Две женщины, которые переспали с одним мужчиной.
Не знаю, как это возможно, но его ужас только усиливается.
– И этим мужчиной был бы… я?
– Предполагаю, да. Но знаю, что лично я не в сестринстве.
Выражение его лица становится нейтральным.
– В силу обстоятельств.
– Думаю, что когда двое человек не спят вместе, это в любом случае в силу обстоятельств.
– Это верно, – соглашается он, снова став самим собой – с этой улыбкой, этими глазами и этими ключицами, виднеющимися из расстегнутых пуговиц рубашки. – Но те обстоятельства разительно отличаются от тех, из‑за которых я не спал с Роуз.
Я оглядываюсь назад, где Роуз, покинутая всеми, все еще ведет тот напряженный разговор с Брэдом. Мне хочется отпустить какую‑нибудь шуточку, продолжить эту легкую болтовню с Картером, но это кажется невозможным, поскольку призрак потери работы преследует нас повсюду. Я никогда в жизни не отступала. И даже знаю, как справиться со всем этим.
– Ты в порядке?
Я вяло киваю.
– Иногда мне трудно поверить в то, чем я занимаюсь.
Картер хмурится.
– Ты не любишь свою работу?
Интуиция говорит мне действовать с осторожностью. Почему человек, которому я так хочу довериться, так легко может использовать услышанное против меня?
– Люблю. Мне нравится, когда удается знакомить нужных друг другу людей и в итоге получается нечто замечательное. Люблю своих клиентов и искусство, которым они занимаются. Но вот эту политику терпеть не могу. В этих закулисных играх команда становится… отвратительной. Я не хочу стать такой же.
Картер кладет теплую руку мне на плечо. Это прикосновение ощущается самым интимным, какое он только мог сейчас сделать – даже поцелуй сейчас совсем не то, что нужно – потому что оно заставляет меня вспомнить. Его губы на этом месте. Я вспоминаю, что Картеру нравятся мои плечи. Вспоминаю, как загорелся его взгляд, когда впервые увидел их обнаженными в том ресторане на нашем первом свидании, а потом и в пятницу.
Это не похоже на невинное прикосновение, оно кажется посланием.
– Ты не такая, Иви.