Мне конец. Я вполне отдаю себе в это отчет. И мрачно смотрю на следующие несколько лет своей работы здесь (или где‑нибудь еще), когда у меня не будет ни возможности, ни сил покончить с этим миксом из влечения и ненависти к Картеру Аарону. Хуже может быть только увидеть, как он найдет себе кого‑нибудь еще. Одним словом, страданий не избежать.
Когда они входят, я встаю, дрожащими руками разглаживаю на бедрах юбку и пожимаю руку женщине – Либби Трумэн – которая, кажется, уже очарована этим сатанинским прихвостнем с отвратительно симпатичным личиком. Держа его под руку, она с восторгом говорит, какие смешные истории он рассказывал по дороге сюда.
По дороге сюда, угу. Тут идти максимум полминуты. Чистый восторг, ага.
Мы садимся и в двух словах проговариваем, что нам нужно, – честно говоря, не понимаю, почему бы не обговорить это по телефону. Нам нужен организатор для развлечения группы примерно в пятьдесят человек в течение двух дней. И нам нужны игры, которые:
А) не вызовут отвращения;
Б) не спровоцируют нашу жуткую жажду соперничества.
Еще нам нужна выпивка. Вот и все. Просто.
Но это не первый раз, когда люди хотят попасть в офис «П&Д» на личную встречу. По этой же причине Либби время от времени поглядывает во внутреннее окно: надеется увидеть кого‑нибудь из знаменитостей.
К сожалению для нее, на глаза ей попадается только Джастин, который заглядывает к нам каждые пять минут.
– Пришел Джетт Пэйн и ждет нас наверху. Еще Кайли просила передать, что Keurig [капсульный кофе и одноименная кофеварка – прим. перев.] пришло слишком много, и одну‑две коробки ты можешь забрать к себе домой.
Картер улыбается и встает.
– Спасибо, Джастин.
|
|
А у меня падает челюсть.
– Ты сделал двойной заказ? – спрашиваю я, нацепив улыбочку, гласящую «Да пошел ты».
– Получается, что да. Прошу прощения, – говорит он, будто это вышло совершенно случайно, и он всего лишь не заглянул в календарь, хотя обычно чрезвычайно дотошен. Картер наклоняется пожать Либби руку. – Приятно познакомиться, Либби. Остальное тебе расскажет Иви. И убедись, что она подтвердила твою парковку. Жду с нетерпением результатов вашего совместного планирования!
– Будет здорово! – восклицает слегка запыхавшаяся Либби.
***
Где‑то через час я сворачиваю – все еще злая – встречу с Либби и иду в свой кабинет, чтобы уточнить расписание на остаток дня.
У меня есть сорок пять минут, чтобы через весь город попасть на встречу с Сарой Хилл и ее парикмахером. Благодаря нам Сара только что получила роль в адаптации подросткового романа‑бестселлера, и студия настаивает, чтобы ее волосы были нужного синего оттенка. А в ее контракте есть оговорка, что для контроля качества ее агент или продюсер должен всегда присутствовать на подобных встречах. По сути же это означает четырехчасовое пребывание в салоне и готовность оценить различия между пятнадцатью оттенками синего.
Идя мимо кабинета Картера, я резко останавливаюсь, когда вижу, что у него на столе уже стоят две коробки с капсулами.
В моем подростковом возрасте папа был особенно строг – в противоположность семье Дэрил, где ей было разрешено гулять, с кем и где хочется. До шестнадцати лет мне запрещалось ходить на свидания, но и потом были жесткие правила. Ходить на свидания было можно, но постоянного парня быть не могло, то есть с одним и тем же – нельзя. Думаю, смысл был в том, что к малознакомому парню я вряд ли отнесусь серьезно, а серьезные отношения ведут к сексу. Родительский план увенчался успехом: к моменту окончания школы секса у меня ни разу не было. Дело к нему даже не приближалось ни разу.
|
|
А потом я познакомилась с Каем Пайала. Мне удалось скрыться с ним с глаз моих родителей. На вечеринке после игры на встрече выпускников мы оказались с ним в спальне. Где‑то в другой комнате играл Сантана, его гитарные риффы соблазняли и побуждали действовать, и… я захотела заняться сексом с Каем. Все должно было вот‑вот свершиться – его брюки были спущены до колен, он проверял срок годности презерватива, что носил с собой в кошельке со времен второго курса – одним словом, я была на распутье. Вариант первый: продолжать, и пути назад уже не будет. Вариант второй: одернуть задравшуюся почти до подмышек юбку, и моя невинность останется со мной еще на один день.
Нет смысла уточнять, что моя девственность покинула меня навсегда.
Вышагивая взад‑вперед у кабинета Картера и поглядывая на эти чертовы капсулы у него на столе, я ощущаю ровно ту же смесь восторга и страха. Если последую сформировавшемуся в голове плану, я больше не буду невинной.
И вот так, пять минут спустя капсулы из одной коробки перекочевали в другую. И вплоть до моего отъезда в салон меня никто не застукал.
Отличный вкус… и никакого кофеина!
***
Пятница может войти в историю как лучший день в моей жизни, потому что Картер Аарон совершенно не мог сосредоточиться на работе.
|
|
Это как наблюдать за хромым львом: часто такое не увидишь, поэтому отвести взгляд невозможно. Картер и вправду не может функционировать без кофе. Например, он вошел в женский туалет и несколько минут таращился на стену, ужасаясь пропаже писсуаров, до тех пор пока из кабинки не вышла Джесс и не вытолкала его в нужном направлении. Во время конференц‑связи со Smashbox Studios он невнятно бормотал про детали фотосессии для Vanity Fair, назначенную на следующую пятницу, после чего растерянно постоял в коридоре, а, вернувшись в свой кабинет, сел за стол, на котором его снова ждал кофе без кофеина, тайком подсунутый мной.
Мне не дает покоя вопрос, действительно ли я превратилась в ужасного человека, поскольку наблюдать за всем этим было ну очень интересно. Кто бы стал устраивать такую подставу? Ну, за исключением всех занятых в этом бизнесе.
Вот только… я никогда не опускалась до такого. И как только поняла, насколько далеко удалилась от собственных идеалов, меня начало пожирать чувство вины.
Набираю Стеф и радуюсь, когда она отвечает после первого же гудка.
– Я ужасный, просто ужасный человек, – вместо приветствия говорю я.
– Ты о чем‑то конкретном или вообще? – уточняет она.
Я секунду обдумываю.
– Наверное, и то, и другое.
– Расскажешь, или мне с тобой поспорить?
На заднем плане я слышу голоса, звон бокалов и столовых приборов, из чего делаю вывод, что у нее встреча и времени совсем немного.
– Ты занята? Я могу покаяться и попозже.
– Жду агента по кастингу, – отвечает она. – И кстати, ни за что не угадаешь, о чем мне сегодня утром рассказала моя помощница.
Наклонившись вправо, я вижу, как сидящий за столом Картер тупо уставился на свой карандаш, и сдерживаю смех.
– О чем?
– Вчера она переспала с братом Картера.
Это привлекает мое внимание.
– О нет, – выпрямившись, говорю я. – Твоя помощница?
– Ага.
– Господи, этот город слишком маленький. И где это произошло?
– На какой‑то вечеринке. Они не особо много разговаривали, и догадалась она уже утром.
Если честно, не будь я так занята своей ненавистью к Картеру, я бы ему отправила смс, чтобы потом посмеяться вместе.
Не в силах удержаться, я наклоняюсь снова, чтобы заглянуть в его кабинет. День продолжает радовать.
– И?
– И… там сплошные похвалы семейству Аарон. Ты тоже была бы в курсе этого факта, если бы вы оба вытащили головы из задниц.
Я издаю стон.
– Даже не напоминай. Кстати о его брате. На следующей неделе у нас с ним фотосет. А я теперь только и буду думать, что он трахал Анну.
Стеф смеется.
– Передавай ему от нее привет!
– Ну да. Вот еще.
– Ладно, тогда скажи Картеру, что его костюм висит у меня в ванной. Он ему понадобится в пятницу.
– Костюм?
– Он сидел с Морган, чтобы мы могли пойти на свидание. Они так наигрались в «Сладость или гадость», что ее на него стошнило. Я бы, конечно, наорала на него, поскольку он позволил ей слопать целый пакет конфет, но я в кои веки была на вечеринке для взрослых. А потом еще секс в отеле…
– Нет, миссис Готовая Выболтать Все На Свете, не сегодня. Не говори мне о своей сексуальной жизни и уж тем более о том, какой Картер милый. Он монстр.
– Продолжай себя в этом убеждать, ага. Ладно, пришел агент. Люблю тебя. И перестань быть плохим человеком.
Как вселенная может так со мной поступать? Только я собираюсь получить выгоду от неэффективного и заправленного кофе без кофеина Картера, как мир напоминает, что он, возможно, не так уж и плох. Думаю, смело можно сказать, что я облажалась, а Стеф права: я плохой человек.
На встрече за ланчем с Адамом Эллиотом меня то и дело гложет беспокойство, но поскольку я разговариваю с главным красавчиком Америки, хоть и в годах, отвлекаться мне никак нельзя.
По моем возвращении Картера в кабинете уже нет, так что признаться или угостить его нормальным кофе, который купила по дороге на работу, я не могу. Я открываю почту и не глядя тянусь к тюбику с кремом, стоящему на столе. Но вместо того чтобы начать читать (или даже взращивать свое чувство вины), я вспоминаю, как Картер сегодня забыл имя Брэда, когда они столкнулись в коридоре. Это было особенно круто.
Наношу крем на ладони, потом немного и на локти и лицо, и остатки на голени, после чего вспоминаю, как Джесс рассказала мне, что Картер ошибся этажом и уселся за стол Эвана Кёртиса из юридического.
Добавив еще крема, я ощущаю, как с новой силой возвращается чувство вины, и принимаю решение снова поменять местами кофейные капсулы и во всем сознаться. Карма – мстительная сука, и мне не хочется, чтобы она явилась по мою душу.
Уже протягиваю руку к телефону, чтобы позвонить Джесс и обо всем рассказать, как вдруг звонит человек, которого я ждала.
Спустя сорок пять минут непрерывного ублажения эго актрисы раздается стук в дверь.
– Войдите, – не отрываясь от компьютера, говорю я и слышу, как низ двери прошуршал по ковру.
– Привет. Ты видела письмо по поводу прове… Мать твою! – охает Джесс и с ужасом смотрит на меня.
– А? Что?
Она мотает головой и рукой зажимает рот.
– О господи. Иви. Я сейчас.
Выбежав в коридор, она спустя мгновение возвращается вместе с Дэрил и закрывает дверь.
– Да что такое? – спрашиваю я. – Что вы так на меня уставились?
Дэрил с трудом держится, чтобы не расхохотаться.
– Ты что это натворила, Гарфилд?
– Я… Что? – протянув руку, чтобы достать зеркальце, которое храню в нижнем ящике стола, я тут же вижу это. Мои руки, в основном ладони и запястья, оранжевого цвета. – О боже.
– Ты выглядишь как дорожный конус! – говорит Дэрил и наконец разражается безудержным хохотом, с трудом добавив: – Из‑за тебя мне жареных крылышек захотелось!
– Боже, да заткнись же ты наконец, – дрожащими руками поднеся зеркало к лицу, я швыряю его через всю комнату.
Мое лицо тоже оранжевое. И не просто оранжевое – с блестками. Я выгляжу сверкающим арахисом.
Дэрил подходит ко мне.
– Чем ты намазалась?
– Я не…
Остановившись на полуслове, я беру тюбик с кремом, которым недавно пользовалась.
Нет.
Открутив крышку, подношу его к носу.
О нет.
Вместо привычного мне нежного аромата ванили, я ощущаю слабый химический запах.
– Не‑е‑е‑е‑ет, – рычу я как безумная. – Я убью его!
– Он закачал автозагар в твой тюбик крема для рук? – шепотом спрашивает Дэрил, одновременно ужасаясь и… восхищаясь.
Джесс выбегает и так же бегом возвращается. Обходит стол и, присев рядом со мной на корточки, из небольшой упаковки достает салфетку для снятия макияжа.
– Теперь я за него боюсь, – взяв мою руку в свою, она начинает оттирать. – Смотри, б о льшая часть спокойно оттирается. Это ведь всего лишь автозагар.
Дэрил смеется.
– Ага, сойдет часов через восемь.
– Ой, Иви, что с тобой случилось? – раздается насмешливый низкий голос, и, подняв головы, мы видим улыбающегося Картера, прислонившегося к дверному косяку. В попытке побыстрей сбежать Джесс чуть не падает на задницу.
– Это ты сделал!
– На твоем месте я бы не переводил стрелки, мисс Бариста.
Не могу удержаться от хихиканья.
– Что, прости?
Оттолкнувшись от косяка, он подходит ближе. А Джесс с Дэрил решили поступить по‑умному и вышли из кабинета.
– Во время обеденного перерыва я рванул домой, чтобы выпить там кофе, потому что здешний явно не помогал. Как и следовало ожидать, дома меня тоже ждали капсулы без кофеина. Выйдя из магазина на парковку, я не смог вспомнить, где оставил машину, и меня чуть не арестовали, поймав на попытке взлома чужой серебристой Ауди.
Я чувствую прилив гордости за саму себя.
– Пытался влезть в чужую?
Слегка покачав головой, он усмехается.
– Ага. Совсем не круто.
Протянув в его сторону свою оранжевую руку, я говорю:
– Не вздумай тут строить из себя жертву, сэр.
– Я бы и не посмел, – он подходит ближе – так близко, что я ощущаю тепло, исходящее от его кожи. Подходящее для перепалки настроение исчезает, и я практически чувствую его взгляд, который, скользнув по мне, ненадолго задержался на губах.
Словно он хочет поцеловать меня.
Ну нет. Думаю, мы оба знаем, что такого больше не будет.
– Ты мне нравилась, – шепчет он.
От его слов под ребрами резко заныло, и мой ответ прозвучал более откровенно, нежели я планировала.
– Ты мне тоже.
Картер смотрит на меня не мигая.
– Иви…
– Я просто рада, что раскусила тебя раньше, чем дело зашло бы слишком далеко.
***
Лежа в ванне Стеф и выныривая из пышной пены, я обращаюсь ко всем присутствующим, а заодно и к своей глубинной сути:
– Я его с землей сровняю.
Все столпились в небольшой ванной Майкла и Стеф: Дэрил, Амелия, Джесс, сама Стеф и, конечно же, я. Голая и уже чуть менее оранжевая.
– Это замечательно, дорогая, – говорит Дэрил и вручает мне еще одну люфу, сунув руку за шторку. – Только давай не сегодня.
– Тебе стоит признать, что он очень умен, – замечает Амелия. – Придумал, как использовать против тебя твой кремовый фетиш.
Я хмуро оглядываю мутную воду в ванне. Макияж почти не дал автозагару впитаться в кожу лица, поэтому оно отмылось довольно легко. Но ладони и локти по цвету ярче других мест и продолжают сохранять бледно‑оранжевый оттенок.
– Никакой это не фетиш. Больше похоже на нервный тик. И ничего он не придумал. Я сама рассказала ему по крем для рук. Он просто взял мою же привычку и использовал ее против меня. Грязный предатель.
– Ага, но только не рисуй себе нимб. Ты первая начала, – напоминает Амелия. – Наш безкофеиновый друг врезался прямо в стену рядом с моим кабинетом.
Я выглядываю из‑за шторки.
– Правда? – радостно переспрашиваю я, жалея, что не видела это своими глазами.
Моя улыбка тут же исчезает, когда они все молча смотрят на меня, каждая подняв одну бровь.
– Ой, да ладно вам, – сломавшись под их давлением, хнычу я. – Это был всего лишь кофе. Я начала, да, а он увел у меня из‑под носа Дэна Принтса, оказал протекцию брату, даже не посоветовавшись со мной, и бросил меня одну расхлебывать встречу с болтливым организатором мероприятий, на которой, вообще‑то, должны были присутствовать мы оба. Так что просто хотела, чтобы он имел в виду: сдаваться я не собираюсь.
– Ну а все, что он сделал, это просто повысил ставку, – успокаивающе говорит Амелия. – А поскольку я тебя хорошо знаю, то ты уже вовсю готовишь план возмездия.
– Ты невероятно права. Готовлю. Джесс? – зову я. – Мне нужно, чтобы ты сделала ряд сомнительных действий.
Сидя на столике рядом с раковиной, Джесс окидывает меня внимательным взглядом.
– Что‑то противозаконное?
– М‑м‑м… Еще не решила.
Она закатывает глаза.
– А ты хотя бы вину на себя возьмешь, если меня поймают?
– Разумеется.
– На всякий случай в присутствии свидетелей заявляю, что считаю это плохой идеей, но все равно в деле.
– Знаете, как друг Картера, я чувствую, что пора вмешаться, – замечает Стеф.
– Может, хочешь заглянуть внутрь своей ванны? – наклонив голову, интересуюсь я.
Подняв руки, она останавливает меня.
– Нет‑нет. Нет необходимости, – оглянувшись через плечо на звук звонка в дверь, она добавляет: – Сейчас вернусь.
Скрывшись за шторкой, я беру кусок мыла и снова намыливаю люфу.
– Фотосессия на следующей неделе. И если он выиграл битву, то в войне победа будет за мной.
– Пока не забыла, – говорит Джесс, – изначально я приходила к тебе сегодня по поводу письма из бухгалтерии. Они делают аудиторскую проверку, и им нужны копии всех твоих отчетов о расходах.
– Проверка? – переспрашивает Дэрил.
– Ага, – отвечает Джесс. – Это как‑то связано с частной акционерной компанией, которая поддержала «П&Д» в слиянии. Видимо, сторонние финансовые вливания означают больший контроль. Им нужны отчеты абсолютно всех, даже мой.
– Просто согласовывают бухгалтерию после слияния, – говорит Амелия. – Обычное дело.
В коридоре раздаются шаги, и, снова выглянув, я вижу входящую в ванную Стеф вместе с Эриком, ассистентом Дэрил.
– Ты что делаешь? – кричу я, прижимая шторку к своей груди.
– У меня глаза закрыты, – отвечает Эрик. – Просто нужно было передать Дэрил кое‑какие контракты.
И чтобы продемонстрировать, что он действительно закрыл глаза, Эрик врезается в дверной косяк.
– Вот сюда, – направляет его Дэрил. – И спасибо, что пришел, Эрик.
– А что это вы все здесь делаете? – Эрик приоткрывает один глаз и оглядывает все вокруг. – Секретное совещание… в ванной? – заметив меня в ванне, он тут же зажмуривается опять и приветственно машет мне рукой. – Ой. Привет, мисс Эбби.
– Замышляем отмщение одному из коллег, – зажав в зубах кончик ручки, говорит Дэрил. Потом разворачивает его и кладет бумаги на его широкую мускулистую спину, используя ее в качестве импровизированного столика. – Тебе, наверное, интересно, почему Иви сидит в оранжевой пене.
– В общем, – тихо говорит он, – такой вопрос мелькнул у меня в голове. Но раз тут еще и мисс Бейкер из HR, то я решил, что тут ситуация, где лучше помалкивать.
– Неплохая интуиция, – кивает Амелия.
– Кто‑то закачал автозагар в тюбик крема для рук Иви, – говорит Дэрил, и Эрик не может удержаться от хохота. После чего она шепотом добавляет: – И этот кто‑то – Картер.
Амелия закрывает лицо рукой.
– Дэрил… не сдавай имена врагов гражданским, – громко возмущаюсь я.
– Расслабься, – уверяет она. – Эрик молодец. Черт, да он даже может нам пару идеек подкинуть, – повернув его к себе лицом, она вручает ему уже подписанные документы. – С телефонами ты управляешься так себе, а вот в компьютерах – гений, – Дэрил победно улыбается ему. – Только без обид.
– А ты можешь создать программу, которая будет автоматически сверять отчеты о расходах со счетами‑фактурами? – с сарказмом интересуется Джесс, по‑прежнему сидя на столике.
– Ну что за скукота, Джесс, – отмахивается он нее Дэрил. – Мы же тут диверсию планируем.
Эрик пожимает плечами.
– Я вполне могу быть на женской стороне в этой войне. Что вам нужно? Могу обнулить банковский счет Картера. Или создать ордер на его арест.
В животе все резко куда‑то падает.
– Но я не хочу отправлять его в тюрьму.
– Тогда могу хакнуть его почтовый ящик, – предлагает Эрик. – Или перетасовать дела в календаре.
Мой интерес моментально возобновляется.
– Ты правда можешь все это сделать?
Он сексуально вздергивает подбородок в ответ.
– А то. Я могу сделать что угодно.
Все женщины смотрят на Эрика, тут же поверив ему на слово.
А потом Амелия закрывает руками уши.
– Все это плохо кончится.
– Она права, – говорю я. – Ценю твою поддержку, Эрик, но я хочу, чтобы это оставалось в рамках сумасбродных выходок без участия криминала.
Стеф бросает в меня мочалкой Морган в виде уточки, и все выходят из ванной, оставив меня заканчивать отскребаться и размышлять о плане мести в одиночестве.
Встав на коврик рядом с ванной, я в запотевшем зеркале замечаю висящий позади на двери меня костюм.
Костюм Картера.
Я улыбаюсь своему отражению. Сумасбродные выходки так сумасбродные выходки. В конце концов, Картер сам назвал меня Злючкой.
Так что если я и перейду на темную сторону, то сделаю это идеально.
– глава шестнадцатая –
Картер
Прошло уже два дня, но сказанное Иви все не выходит у меня из головы.
– Ты опять, да?
Я вру:
– Нет.
Майкл Кристофер смотрит на меня через столик, где мы сидим в Creme de la Crepe.
– Опять‑опять, – потом спрашивает у Джоны. – Он всегда так делает?
Джона утвердительно кивает.
– Как делаю? – я смотрю то на одного, то на другого.
– Зацикливаешься на том, что сказал кому‑нибудь, или что кому‑нибудь – не дай бог – чем‑то не понравился. Да ты всю жизнь такой. Возможно, поэтому ты и устроил это Иви в отместку. Ты ей не нравишься, поэтому и решил, что пусть это будет за твои действия, а не за то, какой ты человек.
Ох. Прямо по больному.
– Нет, она выразилась достаточно ясно: раньше я ей нравился, а потом она порадовалась, что раскусила меня, прежде чем мы с ней зашли бы слишком далеко. А если одним словом, то я идиот.
– Никакой ты не идиот, – возражает Майкл и машет ложкой перед Морган, пытаясь тем самым отвлечь ее внимание от всех движущихся предметов в ресторане. – Просто немного глуповат.
– Не ври ему, МК. Он полный идиот, – говорит Джона, и я бросаю на него сердитый взгляд. Если не считать нескольких смс по поводу грядущей фотосессии, мы с Джоной толком не общались, с тех пор как я узнал о его маленькой финансовой проблемке. Я пригласил его присоединиться к нам за завтраком, чтобы мы обсудили детали предстоящей съемки и чтобы напомнить ему, насколько важно, чтобы он не облажался. Но пока все, что он делает – это таращится в телефон и отпускает остроты в мой адрес.
Тошно даже представить, насколько сейчас я завишу от действий своего брата. Брэд считает, что я нанял его, потому что у меня есть какой‑то план. Так что если Джона напортачит или зазвездится, то скрыть от Брэда это будет совершенно нереально. И пути назад уже не будет. Новый контракт перейдет в руки Иви, а мне придется вернуться к родителям.
– Он не идиот, – говорит Джоне Стеф. Она услышала его последнюю реплику, когда вернулась из туалета. – Почему ты так говоришь?
Видеть, как Стеф и Майкл заступаются за меня, очень приятно, но строго говоря, я вполне заслуживаю ответный ход от Иви.
– Ты сегодня что‑то тихая, – говорю я ей. – Все в порядке?
– Да, просто… сам знаешь. Работа, – несколько раз потыкав соломинкой лед в стакане с водой, отвечает она.
Она выглядит расстроенно, но кто бы стал ее в этом упрекать? В то время как ее муж уписывает за обе щеки «О‑ля‑ля» – блюдо, представляющее из себя огромную гору вафель с нутеллой, клубникой, бананами и манго – она заказала себе белковый омлет и соте из шпината, после чего отправится на йогу. На йогу! Она идет на нее практически на пустой желудок.
Кажется, я только сейчас понимаю, как трудно быть женщиной. Ты всегда или слишком худая, или недостаточно. Работай безупречно, но не вздумай превзойти ни одного мужчину. Высказывай мнение, но не будь стервой. И улыбайся. А потом появится кто‑нибудь вроде Брэда, который тобой воспользуется.
Несколько раз проведя пальцем по своему стакану с водой, я наблюдаю, как на салфетку стекают капли конденсата. Чувствую себя мудаком, раз сам от Брэда мало чем отличаюсь.
– У тебя когда‑нибудь бывало так, что твоя поначалу хорошая идея в итоге оказывалась совершенно дебильной?
– Каждый день, – не задумавшись ни на секунду, отвечает Майкл.
Джона отрывается от телефона, словно мои провалы – это тема, достойная его внимания.
– И что ты натворил?
– Ничего. Не важно, в общем, – ткнув вилкой сосиску, отвечаю я.
– Да ладно тебе, – говорит он. – В случае если ты не заметил, моя жизнь тут тоже в унитазе. Так что расскажи уже что‑нибудь мне, мудаку.
Он застал меня врасплох. Честно.
– Да просто несколько глупостей, которые выросли в снежный ком, – говорю я им, – а теперь у меня есть вполне законные основания бояться идти на работу в понедельник.
Стеф покашливает.
– И… – поторапливает меня Джона.
– Ну, тогда давай по порядку, – начинаю я. – Наверное, надо начать с момента, когда наш общий босс отправил ее завтрак в мусорку, потому что он сексист и мудила, а я просто сидел и молча смотрел. Или когда я нарочно ничего не сказал про ее расстегнутые пуговицы во время совещания. Важные пуговицы, – уточняю я.
– Она ничего об этом не рассказывала, – с немного испуганным выражением лица замечает Стеф.
– И как ее сиськи? – интересуется Джона, снова привлеченный важными темами. – Хороши?
Прежде чем я успел дотянуться и ударить его по башке, за меня это делает сначала Стеф, а потом и Майкл.
– А ты знал об этом?
– Я… слышал… как что‑то случилось… неприятное, – тщательно подбирая слова, отвечает Майкл. – Я сказал ему, что он был неправ. Очень неправ, – он строго смотрит в мою сторону, давая понять, что прикончит меня прямо во сне, если я намекну на правду.
Стеф издает стон.
– Про ситуацию с Джоной и Дэном Принтсом я слышала, плюс как ты сбежал с вашей встречи с организатором мероприятий.
– Я…
– Рабочие дела – между вами двумя. Но потворствовать сексизму Брэда… За такое я зла на тебя, Картер. В этом бизнесе женщину не воспринимают всерьез и видят в ней не человека с интеллектом, а пусть и красивый, но объект. Большинство мужчин так ведут себя, словно на дворе 60‑е, и каждая женщина в офисе – его секретарша. Иви приходится быть умнее, проворнее тебя и в разы лучше работать, при этом довольствоваться меньшей зарплатой и меньшим признанием. И уже за это она должна быть благодарна.
Мне хочется заползти под стол от стыда.
– Вот именно это я ему и говорил, – лихорадочно кивая, говорит Майкл. – Что это подрывает ее авторитет. Разве я не говорил это тебе, Картер? Так бы и ходил за тобой, звоня в колокол позора. Очень в тебе разочарован.
– Я был загнан в угол, – отвечаю я. – Скажи я что‑нибудь, она бы еще больше смутилась. Да и еще поняла бы, что пялился на ее сиськи.
– Что ты и делал, в этом я даже не сомневаюсь, – замечает Стеф.
– Ну, да. Они великолепны.
Перегнувшись через стол, на этот раз она шлепает меня.
– Что‑то не вижу проблемы, – встревает Джона. – Пока что ничего из перечисленного не так ужасно.
– Не очень‑то убедительно, – отвечаю я, а потом поворачиваюсь к Стеф. – Как я уже говорил, все обострилось. Даже не знаю, как это произошло. В одно мгновение я стоял в очереди на кассу, держа в руках кофейные капсулы, а в следующее обернулся и увидел большой стенд с автозагарами. Подводя итог, я более чем уверен, что помру в какой‑нибудь сточной канаве.
– Погоди‑погоди, это та девушка с вечеринки? – с полным ртом картошки спрашивает Джона. Причем, моей картошки. – Та, с которой ты так и не дошел до конца?
– Почему ты до сих пор здесь? – смерив его ледяным взглядом, интересуюсь я.
– Ты сам меня сюда позвал, недоумок. Хотел прочитать нотацию по поводу этой идиотской фотосесии. Ты же ведь понимаешь, что я в курсе, как это все устроено, да? – он садится ровнее – верный знак, что взбешен. – Считаешь, мне нужно рассказывать, как делать свою работу?
Я чувствую нарастающее раздражение, но решаю его подавить. Моя реакция сейчас в точности такая же, как и на слова Иви по поводу того, что время сделать шаг навстречу Дэну.
– Просто имей в виду, что я сверился с твоим расписанием, и ты начнешь в одиннадцать, – говорю я ему. – В половине девятого мейкап. Будь на месте в девять. Не опаздывай. И не выкаблучивайся. Я подставил свою голову ради тебя. И голову Иви тоже.
– Да мать твою, Картер, я буду там, – мой брат засовывает телефон в карман и встает. – Почему ты все время такой мудак?
– Мудак! – радостно восклицает Морган, и Джона пулей вылетает из ресторана.
– И на этой замечательной ноте… – Стеф смотрит на часы. – Мои занятия начинаются в десять, – она целует каждого из нас в макушку – Морган дважды – и, взяв свою спортивную сумку, уходит.
Нарезав вафли, чтобы они были на один укус, он перекладывает кусочки на тарелку дочери. Но Морган явно надоело сидеть смирно, поэтому она переползает ко мне на колени. Майкл наблюдает за нам, и на его лице расцветает нежность. Я знаю, о чем он думает – он желает того же и мне. Он хочет, чтобы мы все вместе встречались по воскресеньям за завтраком, и наши дети играли друг с другом. Хочет, чтобы дружили наши жены. Не нужно быть гением, чтобы понимать: он по‑прежнему хочет, чтобы мы с Иви были вместе. Если бы решился утверждать, что сам этого не хочу хотя бы немного, то я бы соврал. С Гвен у меня никогда не было полного взаимопонимания, но что‑то подсказывает мне, что оно возможно с Иви. Поначалу, мы, наверное, друг друга поубиваем, но кто знает – вдруг это часть удовольствия.