К черту все это, подумал я. Это было чудо, что мы вырвались оттуда и двигатель все еще работал, перевозя четырех тяжелых людей домой в Фу Лой. И со стрелками все еще в красной зоне.
Когда все были дома, в целости и сохранности, мы узнали что Два Шесть высадил АМСВ в зоне контакта и взял под охрану вертолет Синора. Сайдвиндер навел реактивную авиацию, обрушив на Чарли много тяжелых снарядов, выбив их из района. Затем "Трубкокур" вытащил оттуда сбитую пташку Синора.
Техник "Хьюз" проверил мой OH‑6 с превеликим тщанием и он не мог поверить в то, что нашел под капотом двигателя. Каждая деталь в горячей зоне двигателя была сожжена в хлам! Он не мог понять, как этот двигатель работал, не взорвавшись. Я тоже.
Но Кауфману понадобилось сказать свое слово в этот день последним. Он подошел поговорить со мной после того, как мы сели на домашнюю площадку.
‑ Ну, черт побери, Один Шесть, в одном можешь быть твердо уверен. Это будет долгий холодный день в аду, прежде чем я снова полечу на Лима Лима следом за чокнутой машиной‑разведчиком!
‑‑
Глава 11. Без двигателя
Время от времени Изгои отправлялись на задачи вверх по реке Сайгон. 22 августа нам с Дином Синором, как звену ВР1, досталась разведка участка Большой Синей. Участок начинался возле Гриба и ФОБ "Теннесси", затем шел на северо‑запад до окраины деревни Дау Тянг. Оперативный роты проинструктировал нас о наблюдающемся дивизией увеличении количества вражеских сампанов, проходящих вниз по Сайгон на этом участке. Было известно, что сампаны перевозят солдат и снабжение вниз по реке для поддержки вражеских действий против нас на северо‑западе Трапеции.
Наша задача состояла в том, чтобы ранним утром прикрыть воздушной разведкой речные отряды ВМС и катера саперов 1‑й пехотной дивизии, помогая им в поиске несанкционированного движения по реке и более конкретно, отслеживая наземные перемещения любых плохишей, которые могли бы сойти на берег из вражеских сампанов. Вдоль этого участка Большой Синей не было ни поселений, ни деревень, поэтому на реке не должно было быть вьетнамских гражданских лиц. Кроме того, никакие дружественные войска не перемещались по реке между Грибом и Дау Тянг. Следовательно, любое судно или люди, обнаруженные на воде или в воде, за исключением наших речных судов или патрулей, немедленно причислялись к недружественным.
Ни один из сампанов не рисковал путешествовать по реке в светлое время суток. Их бы немедленно засекли наши воздушные разведчики или дружественные наземные части. Так что враги двигались по реке ночью. Днем они швартовались, тщательно маскировали свои сампаны, а затем уходили под густую листву у реки.
Синор и я вышли из Фу Лой около 5 утра. Было еще темно, когда мы миновали Железный Треугольник по пути к начальной точке нашего поиска недалеко от ФОБ "Теннесси". С воздуха ночью Вьетнам выглядит темным и пустынным, поскольку сельская местность была, в основном, не электрифицирована. Так что местность внизу была совершенно неузнаваема.
Однако ранее утро всегда было лучшим временем для наших разведывательных полетов. Воздух был чист от дыма и тумана, и мы могли видеть гораздо лучше.
Когда мы с Синором летели на высоте, я закурил очередную сигарету и решил, что это будет отличное утро, чтобы проверить Чарли на реке и посмотреть, что он еще задумал. Я не понимал, наблюдая за тем прекрасным рассветом, что шестнадцать часов спустя я все еще буду возле реки Сайгон, наблюдая как нас вновь окутывает тьма ‑ с земли.
Несколько американских баз огневой поддержки были выстроены одна за другой на восточном берегу Сайгон в районе где мы работали: "Джанкшен Сити" и "Аахен" были недалеко от Гриба, "Теннесси" была прямо в ножке Гриба и "Махони" (известная после 14 сентября 1969 года как ФОБ "Киен", в честь подполковника АРВН Тхен Та Киен, погибшего в бою) была расположена вверх по течению и находилась на краю крупной каучуковой плантации к юго‑востоку от Дау Тянг. Оперативный роты проинструктировал меня снизиться и выйти к реке у Гриба, затем продолжить свой поиск на северо‑запад вдоль Сайгон, проверяя оба берега и притоки, а также выполнить поиск в коридоре от четырех до пяти километров в ширину вдоль восточной стороны реки.
Так как Синор и я приближались к Грибу, я связался с ним по радио:
‑ Эй, Три Один, ты сможешь меня увидеть внизу? Все еще довольно темно.
‑ Думаю, все будет ОК, Один Шесть ‑ ответил Синор. ‑ Но если я не смогу отследить тебя, когда ты спустишься вниз, ты всегда можешь включить проблесковый маяк.
Прежде, чем отправится на снижение, я должен был установить границы стреляем‑не стреляем на сегодня для Паркера. Я включил интерком:
‑ Мы готовы идти на Лима Лима... стандартные правила Джимбо ‑ если ты видишь что‑то, что выглядит враждебным и оно проявляет враждебность, открываешь огонь, потом мы разбираемся что это было. Вопросы?
‑ Неа ‑ ответил Паркер ‑ Давайте их порвем, лейтенант.
Я резко ввел машину в нисходящую правую спираль. Пикирование привело меня на уровень верхушек деревьев в середине Гриба. Я видел небольшие очаги и несколько огней на базе огневой поддержки "Теннесси". Наши ребята только начинали готовиться к этому дню. Они помахали, когда Паркер и я пронеслись над базой со скоростью семьдесят узлов на тридцати футах (прим. 9 м). Затем я сделал легкий правый разворот, выходя на северо‑запад, к точке на Большой Синей, где река начинала формировать западный контур Гриба. Именно там я должен был начать свой поиск. В этом месте шоссе N14 прижималось к восточному берегу реки. Это давало мне возможность в ходе разведывательного поиска пройти по западному берегу реки на одной стороне, а затем на востоке мимо шоссе N14 и на два или три километра за ним.
Когда день прояснился, и мы начали нашу зачистку, река была тихой. Закладывая круги все дальше на север, вдоль довольно крутого изгиба реки, мы увидели пару американских катеров, плотно прижавшихся к западному берегу чуть ниже по течению от изгиба. Один был речным патрульным катером флота (РПК), работающим вверх по реке от своей базы в Фу Куонг. Другой был тем, что мы называли глиссером. Крупнее чем РПК, он был похож на старые катера строителей‑нефтянников Луизианы. Оба типа судов были водометными, с малой осадкой и несли много вооружения. Вдобавок, они были оснащены прицелами ночного видения и поисковыми прожекторами, для работы на реке по ночам.
Оба катера были расположены так, чтобы они могли перехватить любое судно, идущее вниз по реке, за поворотом. Вероятно, они простояли там большую часть ночи, наблюдая и ожидая что‑нибудь на реке, что попытается нарушить комендантский час.
Мы помахали им и экипажи лодок помахали в ответ. Я сместил наши круги к северу и посетовал, что до сих пор мы не заметили ничего на реке или вблизи нее.
Когда Сайгон скользил под нами на северо‑запад, я заметил небольшой приток (Рач Сую), который впадал в Большую Синюю. Приток находился на западном берегу реки и шел на северо‑запад, в район действия 25‑й дивизии. Хотя технически, слияние Рач Сую и реки Сайгон не находилось на территории 1‑й пехотной дивизии, пограничная зона была, по необходимости, слегка размытой. Две дивизии часто работали с перекрытием с артиллерией и любыми другими средствами, необходимыми для прикрытия друг друга и для того, чтобы Чарли не действовал совсем безнаказанно на стыке зон ответственности подразделений США. Поэтому я удлинил западную дугу своего маршрута, чтобы осмотреть эту область. Это немедленно окупилось.
Снизившись над северным берегом притока, мы с Паркером заметили группу сампанов, пришвартованных не более чем в пятидесяти метрах от места слияния двух рек. Растительность была чрезвычайно плотной и подходила к самому берегу реки. Но мы все же смогли разглядеть очертания нескольких сампанов, приютившихся в бухточке у береговой линии и заботливо прикрытых свежими листьями мангровой пальмы.
Однако никаких людей вокруг не было. Я направился к линии деревьев и тщательно искал несколько минут. Не было никаких признаков тропинок, лагерных костров или бункеров ‑ ничего, чтобы говорило нам, куда отправились люди из сампанов. Но по крайней мере, мы нашли шесть вражеских лодок и пришло время вернуться и разобраться с ними.
Я вызвал Паркера по интеркому:
‑ Я не хочу тратить время и боеприпасы, пытаясь потопить эти лодки с М60. Хватай М79 и я зависну рядом с ними, пока ты грохнешь их гранатами.
Паркер залез под свою банку, где он уложил 40‑мм М79 и зарядил его. Я медленно подошел, удерживая пришвартованные сампаны в сорока футах (прим. 12м) от правой двери. Когда я завис, я услышал первый резкий дробящий удар из задней двери. Затем еще один... еще один... и еще три. Шесть выстрелов из гранатомета Паркера и шесть вражеских сампанов быстро опустились на грязное дно реки Рач Сую. Я оглянулся через правое плечо и показал Паркеру большой палец.
Вернувшись к Сайгон, мы продолжили наш обычный поиск с востока на запад. Мы не видели ни движения по реке, ни признаков вражеской активности на берегу. Выглядело так, что шесть сампанов будут нашим счетом за этот день.
Наконец, еще через семь километров вверх по реке, мы подошли к другому притоку. Этот уходил на север от восточного берега Большой Синей. Том Чамберс, наводчик‑оператор на моей "Кобре", который читал карту, сообщил мне, что этот маленький ручей называется Рач Кан Ном. Так как нам только что повезло с другим притоком, я завис над Рач Кан Ном на уровне верхушек деревьев, выглядывая еще один джек‑пот.
Но делать было нечего. После нескольких кругов, я подумал о сворачивании операции и возвращении к Сайгон. Но прежде чем это сделать, я решил продвинуться немного дальше вверх по течению и сделать пару проходов за местом, где приток проходил под мостом на шоссе N14. Ручей повернул на восток и прошел мимо маленькой деревушки Бен Чуй на юге и большой каучуковой плантации на севере. Сразу за каучуковыми деревьями на севере была наша база огневой поддержки "Махони" ("Киен").
Я был поражен, когда пролетая над мостом шоссе N14, увидел еще шесть сампанов и моторную джонку, пришвартованные у северного берега. Я вызвал Паркера:
‑ Черт! Ты это видишь?
‑ Что там у нас, лейтенант?
‑ Эта джонка с мотором должно быть длиной тридцать пять футов, Джимбо ‑ чертовски приличных размеров речной катер, чтобы просто отправиться в увеселительный круиз. Держу пари, это не наши, как и те люди, которые привели их сюда.
Убедившись, что мы нашли что‑то довольно приличное, я связался с Синором в "Кобре".
‑ Бинго, Три Один. Мы только что нашли здесь небольшой флот. У нас есть по крайней мере, тридцатипятифутовая джонка с подвесным мотором, и, вдобавок, шесть сампанов. Они остановились у северного берега, сразу за мостом. Я чертовски уверен, что они загружены под завязку и они не выглядят дружественными.
‑ Видишь кого‑нибудь, Один Шесть?
‑ Вокруг лодок нет людей, Три Один... Не было возможности осмотреться, но тут должно быть много плохих парней на земле, рядом с этими лодками. Я рекомендую пройти дальше и вызвать АМСВ. Давайте начнем отсюда, потому что волосы на затылке говорят мне, что каша заваривается.
Было около 6.10. АМСВ были в готовности с раннего утра, еще до того, как ротные транспортные "Хьюи" были подняты со своих стоянок. Я знал, что как только громкоговоритель проорет "Схватка", АМСВ выступят немедленно.
Поскольку у нас было несколько минут, чтобы дождаться АМСВ, я сказал Синору что осмотрюсь вокруг и отправился к ФОБ "Махони". "Махони" находился всего в нескольких сотнях метров за каучуковыми деревьями на севере.
Я покинул реку и поднялся на уровень деревьев, описывая круги прямо над плантацией. Мы с Паркером вглядывались в деревья, ища следы людей с лодок.
Внезапно Паркер вышел по интеркому на связь.
‑ Я не стрелял, сэр, но под нами были плохие парни.
Я резко ушел вправо, чтобы увести "Вьюна" прочь с этого места.
‑ Что у тебя?
‑ Под каучуковыми деревьями были плохие парни. Они были в камуфляжных накидках на спинах и когда мы прошли над ними, они побежали на восток. Я уверен, что видел их.
‑ ОК, мы вернемся и посмотрим еще раз.
Когда я резко развернулся на один восемьдесят, я вспомнил кое‑что, чему меня научил другой воздушный разведчик, в чем я убедился на собственном разведывательном опыте. Когда их обнаруживали в поле, плохие парни имели тенденцию бежать в укрытие у основания самого большого и высокого дерева в этом месте. Там они оставались, пока опасность не миновала.
С этим маленьким кусочком 2‑го отдела в голове, я вернулся к тому месту, где Паркер сообщил, что видел людей. Затем я замедлился и завис над самым большим деревом, которое смог найти. Я посмотрел вниз на землю и там были четыре вьетконговских физиономии, уставившихся прямо на меня. Я сгреб в охапку шаг‑газ. Хвост подскочил, нос нырнул, так как я вытаскивал нас оттуда.
Паркер завопил:
‑ Вы видели их? Вы видели их?
‑ Я видел их. Ты видел какое‑нибудь оружие? Они не стреляли.
‑ Я не могу сказать, это было слишком быстро. Я не думаю, что видел оружие.
На канале VHF зашипело, когда Синор вышел на связь.
‑ Что случилось, Один Шесть? Я видел, как ты задрал хвост... Ты ОК?
‑ Плохие парни, Три Один. У нас четыре вражеских солдата у основания этого высокого дерева. Они не стреляли. Я вернусь, чтобы проверить еще раз.
Мне не пришло в голову, что я, возможно, нашел только верхушку айсберга. Эта джонка с мотором и полдюжины сампанов на берегу должны были сказать мне, что куча людей высадилась с этих лодок. Больше, чем четыре вьетконговца у основания дерева.
Но в данный момент я об этом не думал. Я вызвал Паркера:
‑ ОК, Джимбо, мы идем назад. Я собираюсь медленно снизится, чтобы мы могли проверить это. Будь готов со своим М60, потому что я собираюсь посмотреть, смогу ли я заставить их двигаться.
Не сводя глаз с высокого дерева, я замедлил ход и развернул машину в висении правым бортом как раз над верхними ветвями. Затем я посмотрел на ствол дерева, чтобы увидеть, если четыре коричневых физиономии будут все еще там. Они были и очевидно, более расстроенные моим вторым перерывом в их утреннем расписании дел. Все четверо подняли свои АК и открыли огонь. Паркер мгновенно ответил из М60. Я видел попадания его пуль и как падали люди.
Затем огонь открыли по всей каучуковой плантации. Это было похоже на сотню или больше вспышек, направленных на меня. Так вот где были все люди с этих лодок.
Я снова дернул "Вьюна". Удивительно, что я не вырвал шаг‑газ из его гнезда. Когда маленькая птичка немедленно отозвалась, я крикнул Синору:
‑ Мы под огнем, прямо по нам... с наших шести часов, засекай, засекай. Они в каучуковых деревьях... стреляй в каучуковые. Черт!... там наверное сотня или больше... стреляй по каучуку!
‑ Видел как ты удираешь, Один Шесть. Мы заходим ‑ ответил Синор.
Я посмотрел через правое плечо, чтобы убедиться, что с Паркером все в порядке. Он висел снаружи вертолета, стреляя из М60 под хвостовую балку. Потом я поискал "Кобру". Синор уже завершил свой первых заход на цель и отворачивал от плантации, чтобы сделать следующий заход.
Он вышел по радио:
‑ Сколько там людей, Один Шесть? В тебя попали? Ты в порядке?
‑ Я не могу сказать, были ли попадания, так что мы, наверное в порядке. Там внизу, на плантации, по меньшей мере пятьдесят ‑ сто человек.
‑ Мы согласны, Один Шесть ‑ ответил Три Один ‑ Мы видели примерно столько дульных вспышек.
‑ Знаешь, о чем я думаю, Три Один? У нас там очень много недружелюбных людей, и я думаю, лучше накрыть их, чтобы они не двигались дальше на север. Держу пари, что они собираются нанести небольшой неожиданный визит на "Махони".
‑ Вас понял ‑ подтвердил Синор ‑ Если мы их не ухватим за шиворот, то они разнесут всю округу.
‑ Правильно, Три Один. Мы должны держать их на плантации, пока АМСВ не высадятся, иначе мы никогда их всех не найдем.
‑ ОК, Один Шесть ‑ сказал Синор ‑ Я сообщу ребятам на "Махони" что у них с юга ожидаются незваные гости. Я подозреваю, мои ракеты уже их разбудили.
Накрывая район, разведчик опускался как можно ниже, выполняя быстрые виражи и делая все возможное, чтобы не дать противнику выскользнуть из петли. Когда я начал это проделывать, то услышал, как Синор радировал на ФОБ "Махони", сообщая им, что мы нашли.
‑ Бесстрашный Семь Семь ‑ вызвал он ‑ Это Темная Лошадка Три Один. У вас от пятидесяти до сотни вражеских солдат на каучуковой плантации на юго‑востоке, предположительно двигающихся на северо‑запад от вашего местоположения. У вас есть сторожевые посты или патрули в засаде в этом районе? Если нет, мы вызовем арту из Дау Тянг пострелять по плантации.
‑ ОК, Темная Лошадка Три Один, это Бесстрашный Семь Сем. У нас нет дружественных сил на плантации... нет дружественных сил за пределами базы в этом районе. Давайте арту из Дельта Танго.
С этим напутствием мы набрали высоту и Синор вызвал по рации Красноногих, чтобы навести дивизионную артиллерию для огневого налета. Вскоре 105‑мм фугасные снаряды начали грохотать в районе каучуковых деревьев и продолжали взрываться почти пятнадцать минут.
Когда дым и обломки начали рассеиваться, я снова направился вниз, для оценки. В это же самое время я перехватил радиопереговоры сликов, которые взлетели из Фу Лой ‑ АМСВ вскоре будут на позиции.
Вернувшись на уровень верхушек деревьев, я увидел результаты заградительного огня тяжелой артиллерии. Грязь, мусор и пыль покрывали все. Артиллерийские снаряды выкорчевали деревья, разнесли лес и оставили зияющие просветы воронок и общее разрушение по всей плантации. Я изумился, как много вражеских солдат остались живы после этого. Некоторые из них точно, потому что я видел многочисленные кровавые следы и следы волочения на оставшейся после артиллерийского налета пыли.
Идя по одному следу, я наткнулся на трех врагов, медленно двигающихся по плантации. Они тащили пару тел. Хотя они были контужены налетом, они подняли свое оружие, когда наша машина появилась в их поле зрения. Паркер быстро ликвидировал угрозу, срезав их одной длинной очередью из своего М60.
У меня кончалось топливо, поэтому я передал Синору, чтобы он вызвал другую команду разведчиков из Фу Лой. У меня было достаточно топлива продержаться, пока мы не посадим АМСВ. Они прибыли через несколько минут и я посадил их в зоне высадки примерно в двухстах метрах от лодок.
Боб Дэвис (Один Три) был моим сменщиком и он появился на месте сразу после приземления АМСВ. Он вышел ко мне на шесть часов и мы пролетели над районом, пока я информировал его о ситуации. Это позволило мне отправиться в Дау Тянг за топливом и боеприпасами.
Эта дозаправка была только первой за день. Я заправился, перевооружился, вернулся на плантацию и высвободил Дэвиса. Он сделал то же самое. Мы мотались туда‑сюда, туда‑сюда, пытаясь удержать под плотным контролем зону контакта и не дать вражеским войскам сбежать.
Наконец, день подошел к концу. Была очередь Дэвиса вернуться в Дау Тянг, пока я кружил над АМСВ, прикрывая их возвращение в зону высадки. Они штурмовали и захватили вражеские лодки, а слики ждали, чтобы вернуть их домой.
Внезапно, на одном из своих кругов я заметил движение на правом фланге АМСВ. Я немедленно метнулся туда, посмотреть, что же привлекло мое внимание. Это была группа из примерно пятнадцати вражеских солдат, примерно в сорока ярдах (прим. 36м) от АМСВ, двигавшаяся бок о бок с нашим стрелковым взводом. Очевидно, они пытались незаметно выбраться с плантации, двигаясь вместе с АМСВ.
Враг меня еще не видел. Я двигался прямо в верхушках деревьев и смотрел на них под углом через верхушки. Я замедлился, повернул машину и опустил нос, чтобы навести свой миниган на их колонну. Я нажал на спуск ‑ через первый фиксатор, до полных четырех тысяч выстрелов в минуту ‑ и прорезал их очередью. Многие солдаты были уничтожены мгновенно. Другие упали, когда я развернул свой "Вьюн", чтобы Паркер накрыл их из М60.
Но стреляли не только мы! Когда мы открыли огонь, то же самое сделали около дюжины солдат прямо под нами. Очевидно, в этих деревьях было больше вражеских солдат. Я мог чувствовать и слышать многочисленные прямые попадания.
Когда я резко уводил машину прочь оттуда, красная вспышка света с правой стороны приборной панели бросилась в глаза. Это была сигнальная лампа, предупреждающая о выходе из строя двигателя. Теперь я услышал "ВУП ‑ ВУП ‑ ВУП" в наушниках, звуковое предупреждение о низких оборотах двигателя. Это, как я знал, было последним предупреждением, что я потерял всю мощность в двигателе. В этот момент я был примерно в сорока футах (прим. 12м) от земли и шел, может быть, на пятидесяти узлах. У меня было достаточно времени, что выйти по рации и крикнуть:
‑ Один Шесть, подбит. У меня вышел из строя двигатель. Я падаю... Я падаю!
Мои следующие действия были автоматическими. Я сбросил шаг ‑ газ вниз, потянул ручку циклического шага назад, насколько это было возможно и сумел подняться на оборотах примерно на 150 футов(прим. 45м). С этой небольшой дополнительной высотой я смог выйти на авторотацию и надеялся, что посажу машину, не раскидав нас по всей сельской местности.
Я завопил Паркеру:
‑ Вставай на ноги, Джимбо, мы падаем!
Увидев впереди открытое пространство, я направил машину прямо на старый бульдозерный отвал. Он был расположен к востоку от шоссе N14, примерно в трехстах ярдах (прим. 270 м) к юго‑востоку от базы огневой поддержки "Махони". Я шел с севера, прямо по длинной стороне отвала, тянущимся с севера на юг.
Быстро теряя высоту, я повел машину на посадку. Мы приземлились тяжело, но полозья выдержали удар. Поэтому я мог сразу сказать, что вертолет больше не получил повреждений.
Мгновение я сидел в кабине, радуясь, что мы сели.
Двигатель был полностью мертв, и, когда я взглянул на винты через блистер фонаря, заметил, что винты тоже почти не двигались. Они тоже были мертвы.
Отстегнув привязные ремни, я связался с Синором.
‑ Мы сели, Три Один. Мы ОК... мы покидаем вертолет.
‑ Принял, Один Шесть, я возьму другую команду ‑ ответил тот.
Я наклонился, щелкнул выключателем батареи и начал выбираться из вертолета. Но забыл снять шлем, не говоря уже о том, чтобы отключить гарнитуру. Моя голова дернулась, когда я начал вылезать из машины и разъем связи сломал шлем.
Паркер выскочил прямо за мной, с М60 в руке. Он тащил с собой длинную ленту с патронами. Мы бежали к маленькому валу, который образовал бульдозерный нож. Он был всего в десяти футах (прим. 3 м)от машины и обеспечивал некоторую защиту со стороны линии деревьев, которую мы пересекли к востоку.
Упав за кучу земли, мы быстро осмотрелись. Уже начинало темнеть и это меня беспокоило. Меня внезапно охватил страх, что если АМСВ не доберутся до нас до темноты, плохие парни могут схватить нас прежде, чем наши люди смогут найти нас.
Я велел Паркеру установить пулемет, чтобы он мог накрыть джунгли перед нами и прижать все, что движется. Я знал, что АМСВ еще не могут быть близко к нам, в то время как плохие парни, по которым мы только что стреляли, были всего в шестидесяти ярдах (прим. 55 м) от нас.
Потом я вспомнил про М79 в задней кабине птички. Это дало бы немного большей огневой мощи, если плохие парни решат напасть на нас. Я побежал обратно к машине и схватил гранатомет и бандольеру с гранатами. Не успел я вернуться к земляной куче, как услышал очередь из АК47, впереди слева от меня, примерно в шестидесяти‑восьмидесяти ярдах (прим. 55‑73 м). Пули свистели, пролетая над нашими головами и мы оба пригнулись, почти уткнувшись лицом в рыжеватую землю.
Плохие парни, очевидно, знали, что мы сбиты и видели наш вертолет. Но они, вероятно, не знали, где экипаж. Огонь АК, казалось, был направлен на нашу машину.
Моей первой реакцией было включить аварийную рацию PRC‑10 и вызвать Синора.
‑ Эй, Три Один, у нас тут плохие парни стреляют в нас. Я знаю где они, и я собираюсь накрыть их из М79. Дай мне знать, когда увидишь дым от моих выстрелов, а потом стреляй в дым ракетами.
‑ Вас понял ‑ ответил Синор ‑ Мы направим АМСВ в твою сторону. Накрой Чарли М79 и я наведусь на твой дым.
Я положил несколько 40‑мм выстрелов в том направлении, откуда, как я думал, велся огонь противника. На эти разрывы Синор зашел с востока, положив ракеты и отвалив для второго захода. Он накрыл район цели еще дважды, пока не подошли АМСВ. Затем он сообщил мне, что я могу ждать слики, зависшие в пределах видимости прямо на наши шесть часов на шоссе 14 в любой момент.
К этому времени уже почти стемнело. Я мог видеть огни внутри сликов, поднимающихся вдоль шоссе. Стрелковый взвод был на земле. Они двинулись прямо через нашу земляную кучу и установили защитный периметр перед нами.
Я думал о том, каким длинным окажется этот день, когда подошел Боб Харрис.
‑ Насколько плохо с машиной, Один Шесть?
‑ Не так уж плохо ‑ ответил я. ‑ Двигатель пробит пулей, но если Три Один сможет заполучить "Трубкокуров" мы все еще можем утащить отсюда машину сегодня вечером. Я чертовски уверен, что не хочу провести здесь ночь!
Пока мы ждали вертолет техобслуживания, Паркер снял лопасти "Вьюна" и мы забрали из машины все свое снаряжение.
Примерно через тридцать минут появился вертолет ремонтного подразделения из технической службы. Это был "Хьюи", у которого было достаточно мощности, чтобы поднять разведывательную пташку. Когда "Хьюи" завис над "Вьюном", был сброшен такелаж, чтобы обмотать брезентом верх вертолета. Затем такелажник зацепил OH‑6 за конец троса и жестом попросил "Хьюи" поднять пташку и лететь.
Когда машину увезли, Паркер и я погрузились на борт одного из сликов, чтобы вернуться в Фу Лой. На обратном пути моя голова качалась, так как я боролся с усталостью. Я понял, что мы закончили день в темноте. Ребята на базе, наверное, удивляются, что с нами случилось.
Когда мы приземлились в Фу Лой, я задержался в оперативном зале. Я узнал, что последние шестнадцать часов стоили того. Мы накрыли на каучуковой плантации подразделение батальонного уровня и они прибыли на лодках с конкретной целью начать внезапную атаку с южного фланга ФОБ "Махони". Но враг был задержан, на "Махони" вовремя отреагировали, и все шоу Чарли было смыто в трубу.
Я чувствовал себя довольно хорошо, когда закончил с оперативным и пошел в свою хижину. Открыв дверь, я ожидал, что кто‑нибудь скажет: "Эй, чувак. Где тебя черти носили? Мы начали беспокоится о тебе."
Вместо этого я нашел своих соседей, которые сидели, играя в покер. Они едва подняли взор. Один из них, потянувшись за пачкой сигарет и сдавая карты, наконец посмотрел на меня.
‑ Эй, босс, слышал ты сегодня угробил еще один "Вьюн"!
‑‑
Глава 12. Трюкачество
В июле, августе и сентябре "Изгои" готовили нескольких новых пилотов на "Вьюны" в роте "B" 1‑го авиационного батальона. Они базировались поперек основного района в Фу Лой.
Ребята из роты "Браво" действовали в составе взвода ударных вертолетов с позывными "Мятежники", используемым преимущественно в качестве основной поддержки дивизии. Взвод "Хьюи", с позывными "Длиннорогие", обеспечивал дивизионное командование вертолетами связи и управления. Наконец, взвод OH‑6, с позывными "Пони" летал для строевого отдела дивизии на связных задачах. Командиру 1‑го авиационного батальона, полковнику Аллену, пришла в голову идея, что для максимального использования всех вертолетов в роте "B", помимо общей поддержки дивизии, он обучит экипажи действовать так же, как команды поиска и уничтожения, как и в роте "D".
Тут и появились "Изгои". Это стало нашей обязанностью, взять пилотов "Пони" и обучить их как разведчиков. Первым, с кем мы работали, был Пони Один Шесть, их командир взвода.
Идея полковника Аллена заполучить больше воздушной кавалерии на поле боя была хорошей по нескольким причинам. Первая заключалась в том, что экипажи разведчиков "Изгоев" делали по 130 и более часов боевого налета в месяц и при этом не могли покрыть всю территорию. Кроме того, наш разведвзвод никогда не был полностью укомплектован пилотами. Так что мы приветствовали перспективу получить больше квалифицированных воздушных разведчиков в воздухе. У "Браво" были пилоты, которые уже находились в стране в течении шести ‑ восьми месяцев, они летали на тех же типах вертолетов всё это время, они летали на тех же типах вертолетов, что у нас в роте "D", и они работали почти над той же сельской местностью Вьетнама. Поэтому мы все были в восторге от совместной подготовки пилотов 1‑го авиационного батальона к тактике "Темных лошадок". Создание нового мини‑кавалерийского подразделения "Светлых лошадок" обещало оказать еще большее давление на противника в поле.