Они цокал недовольно и нетерпеливо.
- Знаешь, что он говорит? - спросила Ханако, убирая руку с груди Акиры. Тепло вернулось в его тело.
Акира покачал головой.
- Я не владею его языком.
- Как жаль. Они очень проницательны. Например, сейчас Рен хочет узнать, зачем ты меня искал. У него вызывает подозрение отсутствие ошейника на тебе. Он думает, что ты заодно с монахами. Пообещал им поймать мастера оружия? Рен считает тебя шпионом. Знаешь, что случается со шпионами, Акира? - спросила она, в серебристых глазах кружилась буря. - Они умирают. Так что отвечай осторожно, ведь от этого зависит твоя жизнь. Зачем ты меня искал?
Акира закрыл глаза. Он ощущал соль моря Ма-ни. Часы пробили семь. Когда Акира открыл глаза, Ханако была прямо перед ним, с вопросом склонила голову.
- Я не шпион. У меня нет ошейника, потому что моя семья жила как изгои в горах Цуко-фуно с моего детства. И я хочу научиться сражаться.
Ханако смотрела на Акиру. А потом медленно улыбнулась и рассмеялась, звякающий звук заполнил комнату. Рен последовал примеру, но его смех звучал как рев.
Ярость от унижения поднималась в Акире.
«Они смеются надо мной», - он прикусил щеку почти до крови.
- Ты хочешь, чтобы я научила тебя владеть оружием? - она вытерла слезы с глаз и посерьезнела. - Серьезно?
Акира сжал кулаки.
- Я серьезно. Я хочу научиться сражаться. Я хочу, чтобы ты научила меня, - он не озвучил другие желания.
«Я хочу быть достойным любви. Хочу жить в свете».
Ханако обошла Акиру, как хищник добычу. Акира хотел вернуть маску. Хотел быть в другом месте.
- Уверен, что знаешь, чего просишь? Это серьезное дело. Оружие вызывает жестокость и кровопролитие. Когда раз позвал смерть, она уже не уйдет.
Акира кивнул.
- Понимаю.
Ханако постучала по подбородку.
- Видимо, ты не так давно в столице. Тут нет ничего бесплатного. Я прошу высокую цену. Но ты похож на моего питомца, и так, как с тобой, я не смеялась семь лун, так что плата будет всего... десять тысяч рё.
Абсурдное количество. У Акиры и одного рё не было.
- У меня нет денег, - буркнул Акира.
- Жаль, - Ханако пожала плечами. - Думаю, на этом мы разойдемся. Рен тебя выведет, - Ханако пошла из комнаты.
Акира вздохнул.
«Мне торговаться нечем», - а потом он вспомнил беззвучные шаги, и то, что его руки не оставляли следов. Может, в тенях была сила? Почему он никогда не думал об этом? Перед глазами появилась мама. Она прошла смерть, появилась на другой стороне с еще бьющимся сердцем, с буйной душой. Ее кровь текла по венам Акиры. Он был сильнее всех своих изъянов.
- Стой! - крикнул он удаляющейся Ханако. Ханако замерла, но не повернулась. - У меня нет монет. Но я - ёкай без ошейника. Это может тебе пригодиться. Я предлагаю свои услуги за твое обучение.
Ханако медленно развернулась на одной ноге. Она нахмурилась, выдерживала его взгляд.
- И в чем тут выгода для меня?
Акира склонил голову. Он говорил с полом, но слова были четкими.
- Моя мать - Девушка с разрезанным ртом, - Ханако охнула. Рен хмыкнул. Они слышали о ней. В этот раз он был благодарен ее славе. - Я - Сын кошмаров. Я - наполовину призрак, и я могу так двигаться.
Ханако шагнула ближе.
Рен зацокал.
- И я о том думаю, друг мой, - ответила она Рену. А потом сказала Акире. - Ты можешь легко проникать и выбираться из помещений?
- Я - ветер. Никто меня не поймает. Никто не запомнит. Никто не увидит.
- И зачем тебе уметь сражаться, Сын кошмаров?
Акира сжал кулаки по бокам.
- Мне было суждено бояться, - он подумал о семье, вынужденной скрываться в горах. - Мне было суждено приходить вторым, - он подумал о матери Мари, говорящей, что он не подходит для ее дочери. - Я больше не хочу таким быть, - он не собирался пока что рассказывать про Мари.
- Вот и честный ответ, - Ханако поклонилась. - Я принимаю твое предложение, Сын кошмаров. Я воспользуюсь твоими услугами и научу владеть оружием, - Рен тут же вытащил нож и отдал Ханако. Она порезала ладонь. - Давай заключим сделку, - Ханако протянула нож рукоятью к Акире. Кровь капала с ее пальцев. Он побелел.
Акира замешкался.
- Что от меня потребуется?
- Ты же ветер?
Акира кивнул.
- Ветер может проходить всюду, даже сквозь иллюзии. Мне нужен свой во дворце. Ты будешь моими ушами и глазами.
Акира нахмурился. Кровь все капала с ладони Ханако.
- Зачем?
Ханако цокнула языком.
- Ученик не узнает обо всех уроках сразу. Ты пойдешь во дворец, узнаешь то, что я скажу, и взамен я сделаю из тебя могучего воина.
Слова юки-онны были заманчивыми, играли с желаниями Акиры. Она обучит его, а он проникнет во дворец. Сможет увидеть Мари. Но Акира все еще смотрел на алую ладонь Ханако и кривился.
Ханако фыркнула.
- Ладно тебе, Акира. Как ты будешь рвать противника, если не можешь вынести немного крови?
Акира выпрямился. Он взял нож и провел сияющим лезвием по ладони. Что такое еще пара шрамов? Он сжал ладонь в кулак, и капли крови упали на пол.
Ханако тоже так сделала, поднесла ладонь к его кулаку. Их кровь собиралась на дереве у их ног. Они смотрели, как она впитывалась.
- Теперь она в земле, - прошептала Ханако. - Наша сделка - часть земли. Если мы нарушим обещания, данные друг другу, боги и богини нас покарают, - воздух шипел от их клятвы. Ханако опасно улыбнулась и хлопнула в ладоши. - А теперь нужно отпраздновать!
ГЛАВА 18
Мари
Безумие ждало Мари в Летней комнате. Ее окутало влажное покрывало жаркого и густого воздуха. Пот покрыл лицо и шею. Сверху на безоблачном небе пылало солнце. Впереди тянулось поле желтых и оранжевых подсолнухов. За ними лес белых берез обрамлял пыльную гору.
Двери в Летнюю комнату закрылись, и Мари услышала, как опустился засов из дубовой балки. Они были заперты. Она с таким уже сталкивалась. Амбар хорошо научил ее. Ключом к выживанию было сохранение спокойствия.
«Не слушай сердце, - говорила ее мама. - Слушайся головы».
Девушки поспешили в поле подсолнухов. Они не заметили, что Мари застыла, разглядывала пейзаж. Может, они посчитали ее слишком мелкой для их внимания.
Пчелы слетели с подсолнухов. Девушки побеспокоили их ульи. Так же быстро, как они прибежали на поле, они покинули его, размахивая руками, как мельницы, отгоняя медоносов.
Мари моргнула. Хаос растаял. Ей было двенадцать, она была на горе, и воздух был холодным и чистым. Тами была рядом с ней. Раннее утро. Время охоты. Лес манил их, ветер раскачивал ветви. Мари бросилась вперед, но ее мать остановила ее, прижав руку к ее груди.
- Нет. Мы ждем. Всегда будет кто-то сильнее, умнее, быстрее и лучше тебя. Пусть покажется. Терпение, - и они замерли, беззвучные, как деревья, лишь ветер трепал их волосы и кимоно. Ноги Мари болели, желудок урчал от голода. А потом послышался шорох листьев. Из-за кустов появилась небольшая стая серых волков, они нюхали землю и не замечали жен-зверей неподалеку. Зверь внутри Мари дрожал и хотел напасть. Но Мари слушалась маму. Стая покинула поляну, и Мари с ее мамой последовали, держась с подветренной стороны и на расстоянии. Волки вели их к оленю. Тами улыбнулась дочери и шепнула:
- Видишь? Они сделают работу, а мы заберем награду.
Мари моргнула и оказалась в Летней комнате. Пот стекал по ее спине. Краем глаза она заметила, как две девушки бегут в березовый лес. Мари не спешила и думала о загадке.
«Корни мои незримы, и выше дерева я. Я поднимаюсь все выше, но только не расту я», - она не понимала, что это означало. Но те две девушки, похоже, догадывались. Они бежали решительно. Они поняли загадку? Был лишь один способ узнать. Мари выдохнула.
«Они сделают работу, а я заберу награду».
* * *
Мари держалась в стороне от поля подсолнухов, избегая пчел. Она шагала быстро и сбрасывала одежду, оставила оби и кимоно кучей позади. Это было непросто с нагинатой на спине, но Мари справилась. В тонком нижнем кимоно она чувствовала себя лучше в этом климате.
Она добралась до края поля. Во рту пересохло, горло болело. Она подняла голову, прикрывая глаза. Солнце пылало открытой раной на небе, чуть подвинулось. Близился вечер?
Она заметила две пары следов на земле. Девушки не скрыли следы. Слишком просто. Перед тем, как нырнуть в березовый лес, Мари оглянулась через плечо.
«Всегда оглядывайся, - говорила Тами. - Ты не знаешь, что может преследовать тебя», - она заметила красную вспышку - девушку с алой лентой в волосах. У девушки не было оружия. Она бежала по полю цветов так быстро, что ее тело было нечетким. А потом девушка перепрыгнула последние подсолнухи и попала в березовый лес. Сверху собрались тучи, молния пронеслась по небу, как тянущаяся рука. Мари смотрела, как она расколола дерево. Ветка упала на девушку с красной лентой, придавила ее. Полетело больше искр, ворчал гром.
«Комнаты выбирают вас, а вы – их», - говорил мастер Ушиба. Мари поспешила в лес, шагала поверх следов двух девушек.
Буря пропала так же быстро, как появилась. Мари бежала медленно, выслеживая добычу. Вскоре в боку заболело, и ей пришлось идти. Ее ноги будто пылали, окруженные жарой. Она решительно продолжала, пробиралась сквозь заросли, опираясь на нагинату, как на трость. Сквозь деревья пятнами проникал свет, проносился горячий ветер. Летали мухи, кусали Мари за шею и лицо. Голоса звучали вдали. Две девушки. Мари догнала их. Она замедлилась, легла на живот и поползла вперед, прикрываясь кустом. Она заметила их темные волосы за листьями. Одну из девушек она узнала - с луком и стрелами, ткнувшую ее в бок на церемонии открытия.
Та девушка рассмеялась и сорвала с дерева яблоко. Они были в какой-то роще. Яблони своим весом тянули ветви вниз, а еще там были апельсины и лимоны. Мари сглотнула, глядя на них сквозь рябь жары.
- Когда я стану императрицей, - сказала девушку, - скажу переделать эту комнату. Сад посреди березового леса? Что за глупости?
Ее подруга нахмурилась, крепко сжимая катану.
- Нам не стоит замедляться. Свитков всего десять.
- Пфф, - сказала девушка с луком и стрелами, кусая яблоко. - Они все еще пытаются разгадать загадку. «Я поднимаюсь все выше, но только не расту я».
Ее подруга нахмурилась сильнее.
- Нам нужно идти. Нас будто преследуют.
Мари пригнулась сильнее за кустом.
Девушка с луком и стрелами вздохнула и отбросила яблоко.
- Пожалуй, да. На гору долго забираться.
Мари прикусила щеку. Гора? Конечно. Она тянется вверх, но не растет. Гора. Мари хотела побить себя за глупость.
«Ты же живешь на горе», - девушки пошли из сада, но замерли. Дерево зашуршало, с веток упала ярко-зеленая змея, ее тело сжалось, готовое напасть. Мари резко вздрогнула. Гадюка зашипела, с клыков капал яд, она смотрела на девушку с катаной.
Девушка с катаной посмотрела на подругу с большими глазами.
- Помоги, - сказала она, тело было напряжено. Любое движение, и гадюка ударит. Мари поползла вперед, потянулась за нагинатой.
Девушка с луком улыбнулась.
- Мы не можем обе стать императрицами. Нашей команде лучше развалиться сейчас.
Девушка с катаной стиснула зубы и сделала осторожный шаг вперед. Змея шипела и следовала.
- Это против правил. Нельзя убивать соперниц, - сказала она.
Девушка с луком рассмеялась.
- Я просто не мешаю природе, - девушка с луком схватила камень с земли. Она подбросила его и поймала. - Может, я даже немного помогаю, - она бросила камень под ноги девушки с катаной. Гадюка отреагировала на движение и ударила, прокусила кимоно девушки с катаной. Колени той девушки подкосились, и она упала, держась за горло, из уголка рта потекла слюна.
Девушка с луком не осталась смотреть. Она покинула сад. Гадюка сжалась снова, готовая ударить, охраняя добычу. Мари поднялась на ноги и выбралась из куста. Змея раскрыла пасть и зашипела. Мари сморгнула пот с глаз, плавным движением опустила нагинату и разрубила тело гадюки.
«Он зовет тебя гадюкой подколодной», - говорил ей Маса.
Мари улыбнулась мертвой змее.
- Мы с тобой не похожи, - она опустилась рядом с девушкой с катаной и ощупала ее шею. Ее кожа была еще теплой. Но пульса не было.
Мари посмотрела наверх, но ветки мешали видеть. Далеко до горы? Лучше идти дальше. Но она не спешила бросать девушку. Одну. Это было неправильно. Мари собрала землю и листья и прикрыла девушку, как могла.
Она вышла из сада. Березы были тихими и зловещими. Даже листья, что трепетали на ветру, не издавали ни звука. Мари должна была слышать других девушек - их крики поражения и победы - но было тихо. Трава росла высоко, ранила ее руки. Появились облака мух, и это означало только одно: воду.
Мари облизнула потрескавшиеся губы. Ей хотелось пить. Далеко она без воды не пройдет. Высокая трава разделилась, раскрыв пруд, что вонял гнилью и мертвой рыбой. Изогнутый мост тянулся над водой. На мосту бились кабан и девушка. Кабан был почти размером с девушку. С его рта лилась слюна, бивни были красными. Кабан топнул ногой. Мари заметила, что это была девушка с серпом и цепью, смелая, что подписала контракт первой.
«Я думала, она уже получила свиток».
Девушка с серпом и цепью вскинула руки, ее глаза расширились.
- Тише, свинка, - сказала она, пятясь. Кабан тряхнул головой и снова топнул.
«Это не твой бой, - уговаривала себя Марии. Она повернулась уходить. Ее ноги и совесть не дали сдвинуться. Она застонала и закатила глаза. - Я не допущу смерти еще одной девушки, если в моих силах помешать этому», - Мари пригнулась и вырвалась из тростника. Ее ноги не издавали ни звука на скрипучем деревянном мосту. Она бежала, выставив нагинату над собой. Древко ударило кабана в висок. Зверь дрогнул, но не рухнул. Она замахнулась и ударила еще три раза. Кабан упал на мост без сознания с громким стуком. Мари тяжело дышала и смотрела на кабана, готовая ударить еще.
- Спасибо, - сказала девушка с серпом и цепью. У нее были темно-карие глаза, каштановые волосы и прямые брови. Нежным в ней было лишь лицо в форме сердца. Она была в уваги. Туника прикрывала ее шею, обвивая горло.
Мари кивнула.
- Там, откуда я родом, есть кабаны. Жуткие звери. И грязно едят.
Девушка хрипло рассмеялась.
- Я буду помнить о манерах рядом с тобой, - она поклонилась. - Я - Асами.
Мари поклонилась в ответ.
- Мари.
- Еще раз спасибо, Мари, - сказала Асами. Она поправила серп и цепь. - Удачи, - Асами развернулась и убежала.
- Погоди, - сказала Мари. Асами замерла. - Мы можем работать вместе, - она подумала о двух девушках, которых преследовала и об их недолгой дружбе, разбитой предательством. - Вместе у нас будет больше шансов. Мы бы прикрывали друг друга... по крайней мере, до последней Комнаты.
«Думай головой. Союзник тебе нужен».
- Прости, Мари, - Аюми пошла дальше. - Я работаю одна, - она пропала за березами.
Мари опустила голову. Черный паук с белыми полосками полз по ее ноге. Он был почти размером с ее ладонь. Тихо пискнув, она стряхнула существо и разрезала пополам нагинатой. Тихий крик донесся из леса. Умерла еще одна девушка?
* * *
Близилась ночь, но жар остался, душил бесконечный лес.
Мари брела, пот лился по телу. Ее мышцы болели от усталости, но она думала о свитках. Наверное, все уже разобрали. Но тогда прозвучал бы сигнал. Звук гонга означал поражение. Она его пока что не слышала. Но она и не видела других девушек часами. И не слышала ни звука, кроме шороха деревьев и гудения насекомых.
А если она шла зря? А если ходила кругами? А если проигравших оставят в Летней комнате погибать?
Она дважды думала, что видела сияющую реку за деревьями, опускала ладони, а пробовала с них лишь грязь. Она услышала хруст листьев за собой. Ее преследовали? Она развернулась, подняв нагинату. Ничего. Никого. Разум играл с ней. Жара сводила с ума.
Все пахло гнилью, землю будто переварили. Она шла, бежала, когда могла, шагала в остальных случаях. Тоска по дому ударила Мари по животу. Как там Хисса? Что сейчас делал Акира?
«Увижу ли я их снова?»
Твердые камни впивались в ее ступни. Редкая трава леса пропала, начался склон горы. Мари подняла голову. Сухая гора казалась маленькой издалека, а теперь возвышалась над ней великаном. Она не могла просто подняться, не хотела ползти. Ее ладони погружались в пыль, гравий впивался в кожу, пока она карабкалась. Ее ждала еще тысяча таких шагов.
* * *
Мышцы Мари болели. Она рискнула посмотреть вниз. Она видела лишь зияющую черную бездну, желающую проглотить ее целиком. Жаркий ветер кружил, вызывая воспоминания. Она отвлекалась на них, чтобы не думать о боли.
Когда она впервые заговорила с Акирой, она сбросила его с дерева. Ее послали забирать подношения у ворот. Она подняла корзинку хурмы, и движение привлекло ее внимание. Она знала, кто это был. Он следил за ней днями, замирал у ворот. Она отыскала в корзинке апельсин и бросила ему. Он упал с дерева.
- Ты меня преследовал. Чего ты хочешь? - спросила она, нависнув над ним, уперев руки в бока.
Он вздрогнул.
Она нахмурилась сильнее.
- Что с твоим лицом?
Он погладил глубокие серебристые шрамы. На его руках было больше.
- Моя мать была Девушкой с разрезанным ртом. Я - Сын кошмаров, - сказал он, словно все объяснил этим.
- Ты не выглядишь кошмарно, - сказала она, морща нос. – Может, как плохой сон, но не более, - она схватила апельсин, что бросила, почистила его и протянула ему половину.
Он взял апельсин, задел ее пальцы своими. Это прикосновение Мари запомнила как песню, мелодию одинокой души, зовущей другую.
- Думаю, мы могли бы подружиться, - сказал он.
Мари задумчиво поджала губы. Вскоре ее будет искать мама.
- Не думаю, что это хорошая идея.
Мальчик со шрамами улыбнулся.
- А мне эта идея кажется лучшей из всех моих.
Мари сглотнула от воспоминания. Она должна вернуться к нему, к друзьям. Она должна любой ценой вернуться в Цуму. Склон стал ровнее, и Мари подавила крик, выбравшись на поверхность. Она встала, грудь вздымалась. Жаркий ветер трепал волосы. Ее ногти были сломаны, ее когда-то белое одеяние стало грязно-коричневым. Ее колени были ободраны от острых камней. Но она забралась на гору. От этого ощущалась новая надежда.
Мутный свет сиял впереди. Между выступами была платформа. Там самураи с копьями в руках сторожили стол. А на столе? Свиток с красной бечевкой.
«Мой».
За платформой был другой павильон, где девять девушек, грязных и потрепанных, пили воду из деревянной кадки. У каждой был свиток.
Мари облизнула пересохшие губы, ощущая победу. Она бросилась вперед. Ноги пропали под ней. Она рухнула, рассекая ладони об острые камни. Ее бок болел, будто от удара большим кулаком.
Мари повернула голову. Увидела черные глазки-бусинки. Кабан стоял над ней. Кабан. Она узнала его красноватые бивни, рану на виске. Он преследовал ее. Она поздно вспомнила, как умны и терпеливы эти животные. Кабан топнул ногой и отпрянул, готовый броситься.
Мари закрыла глаза и молилась, чтобы было быстро. Воздух пронесся мимо, раздался стук, и тело упало. Мари робко открыла глаз.
Асами заняла место кабана. Ее серп был темно-красным.
- Стоило убить его, когда был шанс, - сказала Асами. Она протянула руку к Мари. Ее запястья и ладони были в татуировках. Страх сдавил горло Мари. Проклятия? Она пригляделась. Цвет чернил был не тем, но она не знала, чем это было. Мари взяла Асами за руку.
Свиток был в складке уваги Асами.
«Она покинула защиту самураев, чтобы помочь мне?» - Мари не понимала. Асами указала на низкий столик.
- Бери свиток. Я тебя защищу.
Мари осторожно прошла на платформу мимо самураев. Ее пальцы дрожали, пока она тянулась к свитку. Она схватила его и прижала к груди.
Прозвенел гонг. Самураи стукнули копьями о деревянную платформу. Звук разнесся эхом по Летней комнате, двери открылись.
Тело Мари дрожало, но она крепко сжимала свиток. Никто не заберет его у нее.
Асами шагнула к Мари.
- Я подумала о твоем предложении. Я принимаю его.
Мари сглотнула. Грязь покрывала его горло, и голос стал грубым.
- Что заставило тебя передумать?
Асами пожала плечами.
- Комнаты – не шутка. И два мнения всегда лучше одного, - девушка улыбнулась. – Особенно, когда одно из них – мое. Мы поможем друг другу до последней Комнаты. А потом… - она пожала плечами.
Мари поняла.
- Там уже каждая за себя.
- Договорились? – спросила Асами, вытирая серп о рукав туники. Красное пятно осталось на ткани. Кровь кабана.
Мари смотрела на Асами.
«Она – твой враг. Не доверяй ей», - Мари кивнула.
- Договорились.
Асами улыбнулась.
Они теперь были союзниками, но нить между ними была хрупкой.
ГЛАВА 19
Мари
Мари сжимала нагинату, пока шла по периметру роскошной спальни. Ей все еще казалось, что ее преследуют. Она не могла поверить, что Летняя комната пройдена.
Пол был голым, но блестел, согревался под ее ногами мгновенно. Кровать на платформе с шелковыми подушками занимала одну стену. Над ней висели позолоченные рога носорогов, обрамленные зеркалами напротив друг друга – суеверие, чтобы отогнать злых духов. Стена напротив кровати была покрыта бумагой с нарисованной глицинией. Мари вдохнула. Комната даже пахла роскошно, слабые нотки кедра, воска и благовоний. В этой комнате, Комнате глициний, был дом Мари на время состязаний.
Другие прошедшие девушки были в том же Восточном крыле дворца. Она видела, как Асами проводили в Комнату белой сливы по соседству.
Со стуком дверь отъехала, и Мари присела с нагинатой перед собой. Прошла Сэй, и Мари расслабилась.
- Вы выжили! – воскликнула Сэй. – Когда самураи пришли за мной, я думала… - она покачала головой. – Я думала худшее, что вы мертвы, или вас наказали за мои долги…
- Долги? – Мари поставила нагинату в углу, но близко к себе. Ей не нравилось спать в доме врага в окружении соперниц.
Сэй прошла глубже в комнату. Она прикусила губу, опустила голову.
- Это ничего, миледи.
Мари хотела расспросить Сэй, но… в другой раз.
- Я не взяла ваш сундук, - виновато сказала Сэй.
Мари прошла к черно-золотому лакированному сундуку. На нем было медное блюдо, украшенное веткой с апельсинами. Это напоминало Мари об Акире.
«Мы могли бы стать друзьями… Думаю, это моя лучшая идея», - Мари заметила свое отражение в позолоченном краю – изгиб ее круглой щеки, ее глаза с тяжелыми ресницами. Блюдо было дорогим. Она хотела забрать его с собой, когда уйдет. Она ощутила вопросительный взгляд Сэй.
- Каждой из участниц позволено взять с собой слугу, - возле блюда был поднос с сушеным осьминогом, фруктами и рисовыми пирожными. Мари взяла кусочек яблока в рот. – Я никого не взяла из своего клана, и я никого не знаю в Токкайдо. Я надеялась, что ты не будешь против остаться тут со мной.
Сэй вдохнула.
- Мой хозяин…
- Не будет перечить приказу, который, возможно, идет от будущей императрицы, - Мари уверенно улыбнулась Сэй, хоть себя так не ощущала.
Свет искрился в глазах Сэй. Она кивнула.
- Я хотела бы остаться. Я никогда не была в таком красивом месте.
Мари решительно опустила голову.
- Хорошо, - она съела еще кусочек фрукта. На сундуке была и ваза белых хризантем. Цветок символизировал долгую жизнь. От прикосновения Мари лепестки стали осыпаться. Мари вспомнила Летнюю комнату, тьму и опасность. – Сэй, - позвала она, - можешь открыть окна? Тут тепло. Я не люблю, когда жарко.
* * *
Мари хмуро смотрела на самураев у двери.
- Они у всех наших дверей, - сказала Асами, пройдя вперед. Ее союзница решила не наряжаться для банкета вечером. Штаны Асами и простой верх были чистыми и хорошего качества, но они явно были крестьянской одеждой. Туника снова скрывала ее шею. Асами фыркнула, окинула Мари взглядом. – Надеешься впечатлить принца?
Сэй забрала сундук Мари из гостиницы. И Мари тщательно выбирала кимоно. На ней был черный шелк, расшитый красными маками. Больше всего в ее наряде поражал оби. Широкий пояс обвивал ее талию, но не собирался в традиционный бант, а ниспадал, и сзади были вышиты золотом и медью два оленя. Она взяла оби у Хиссы.
«Помни меня», - сказала Хисса. Будто Мари могла забыть.
- Я нарядилась по случаю, - сухо сказала Мари, - не для принца, - частичная правда. Мари все еще хотела быть красивой и желанной, идеальной и приятной, как жена-зверь, хоть это она достичь не могла. Она помнила, как рылась в припасах шелковых кимоно под поющими половицами, когда была маленькой, и играла с Хиссой, наряжаясь. Игра была забавной, они много смеялись, хоть не умели сочетать части нарядов. Она ощущала себя тогда красивой. Но игра со временем перестала забавлять, стала тяжким трудом, особенно, когда в один из дней к ним присоединилась ее мать. Тами набрызгала на девушек духи, присыпала пудрой и советом:
«Мужчины любят запах достоинства, уверенности. Вы должны знать свое мнение, выражать его, но не часто. Мужчины боятся умных женщин, ведь они способны на что угодно. Вы должны смеяться, но не смешить. Вы должны быть вдохновленными, но не сильными…» - Мари отогнала воспоминание.
- Я хочу слиться со всеми. И все, - сказала Мари Асами.
Асами фыркнула.
- Мне плевать на все это, - она вскинула голову, будто с вызовом. – Идем, - приказала Асами одному из самураев.
«Она одета как крестьянка, но требует как придворная».
Самурай буркнул:
- Сюда.
Они шли за самураем, Мари смотрела на союзницу, на ладони Асами.
- Вроде… - неуверенно сказала Мари. – У тебя на руках вроде были татуировки в Летней комнате.
Смешок Асами разнесся эхом по коридору.
- Татуировки? Не было такого в жизни.
Она точно видела чернила на руках Асами, и смех Асами казался натянутым, улыбка – фальшивой. Зачем скрывать?
Они добрались до открытых двойных дверей.
- Мокрый сад, - сказал самурай. Он поклонился и ушел.
Асами и Мари замерли на пороге, глядя вперед. Тут небеса и земля встречались.
Искусственное озеро занимало центр сада, спокойная вода сияла в свете луны. В центре озера был остров, усеянный черными соснами и белым песком. Фонари свисали с ветвей сосен. Не фонари. Стеклянные шары со светлячками. Два ручья уходили от озера, и поток носил лодки в форме драконов, в которых были чашки сакэ. Придворные смеялись, ловили чашки рисового вина.
В дальней части сада был песок. Крупные мужчины с большими животами и набедренными повязками топали ногами и бросали соль в воздух, очищая ринг. Ближе был стол с деревянным ящиком, где были благовония и фигурки из дерева из разных частей империи. Участницы угадывали, из какого региона были фигурки. Мари не знала, был ли там запах гор Цуко-фуно. Она скучала по дому.
Прозвенел гонг, и мастер Ушиба появился рядом с ними.
- Госпожа Асами из клана Акимото, прибывшая четвертой в Летней комнате, - сообщил он. – Госпожа Мари из клана Масунага, прибывшая десятой в Летней комнате.
Все притихли, повернулись к Мари и Асами, пока они спускались по лестнице. Мари напряглась, в горле пересохло. Она разглядывала толпу, увидела девушку с луком. Та подняла чашку сакэ в сторону Мари и Асами, тост казался предупреждением. Мари заметила Таро. Принц стоял в стороне от девушки с луком под деревом суги. Мари быстро отвела взгляд.
- Улыбайся, - буркнула напряженно Асами. – Акулы кружат, лишь когда чуют кровь.
Мари выдавила улыбку, ослепляя, и посмотрела на придворных, их улыбки, их черные зубы. Она напряглась внутри, просила душу стать похожей на сухую землю.
«Долг и дом. Пройти Комнаты. Выйти за принца. Обворовать его».
ЭОКУ:
Бог войны и ночи
Эоку, бог войны и ночи, хотел собрать армию последователей на земле. Его армия будет из самых сильных мужчин с самой прочной кожей и яростным пылом. Армия понесет его волю, будет поклоняться ему, чтобы его всегда помнили, чтобы он всегда жил в сердцах людей. Боги и богини питались поклонением, и когда они пропадали из памяти людей и ёкаев, они проваливались во тьму сна.
Эоку пробрался в Хоноку, прошел через пещеру в самом северо-восточном уголке земли. Он позвал ёкаев и людей участвовать в боях насмерть. Победитель будет назван в честь Эоку, станет его правой рукой, самым опасным на земле.
Для проверки смелости Эоку создал врата огня, что нужно было пройти перед состязанием. Многие пытались пересечь порог, но тут же сгорали.
Только четверо прошли.
И все были ёкаями.
Тэнгу, большая птица, пролетел сквозь центр кольца огня, чуть опалив крылья. Ашура, демон с шестью руками, тремя лицами и тремя глазами, прошел сквозь огонь без вреда, его толстая кожа защитила его. Джорогумо, паучиха, что могла принимать облик женщины, своей паутиной закрылась от огня. И они, бледнокожий демон, вдохнул, с силой выдохнул и потушил адское пламя, а потом прошел.
Четыре существа бились, и Эоку смотрел со злорадством.
Ашура рычал на тэнгу, крушил полые кости птицы шестью руками. Джорогумо обвила ашуру паутиной прочного шелка и удушила его.