«Она способна на все, - или это была Нори? Девушка с топором была ранена. Но могла она навлечь это на себя? – Нельзя никого списывать со счетов. У нее есть свое преимущество. Ты не готова к удару в спину».
Мастер Ушиба улыбнулся.
- Леди Асами из клана Акимото, ваша судьба ждет, - он поклонился и указал на открытые двери.
Асами вскинула голову и шагнула вперед. Она снова была в простой тунике и штанах, подходящих к Зимней комнате лучше. Кимоно Мари будет лишь мешать ей, но она не могла лишиться тепла, сбросив его. Снег хрустел под ногами Асами, ветер трепал ее волосы, когда она прошла в Зимнюю комнату.
Мастер Ушиба глубоко вдохнул, его белые глаза заполнила буря, острые края черных замерзших деревьев и пейзаж из глаз Ушибы ожил перед Мари. Широкое поле снега развернулось, за ним был замерзший лес. Сезонист поклонился снова и указал на Комнату, рукав его желтого кимоно хлопал от холодного ветра.
- Леди Мари из клана Масунага, ваша судьба ждет.
Мари робко ступила вперед. Ветер хлестал ее щеки, пальцы онемели. Снег пропитал ее носки. Движение в конце Главного зала привлекло внимание Мари. Таро. Холодный принц стоял, серьезный и замкнутый. Его темные глаза блестели в свете факелов. Он слабо кивнул ей. Удачи? Прощай? Может, все сразу.
Решимость заполнила спину Мари. У них был другой путь. Но на мысли об этом не было времени. На мысли о нем. Для тигра зимой выживание было важнее.
ГЛАВА 30
Акира
Карта Асами сработала.
Акира улыбнулся. Ханако будет рада. Но она не обрадуется, узнав, что Акира украл карту и вернулся во Дворец иллюзий. Его улыбка увяла. Поздно вечером он сорвал карту со стены и убежал из башни с часами. Акире повезло - глазастые ёкаи-стражи спали. Перебрали сладкой травы. По пути Акира украл их трубки и мешочек. Кто знал, когда могла пригодиться сладкая трава.
Путь по районам был быстрым. Он забрался по водостоку, прыгал по крышам. Никто не знал, что среди них был убийца, крался по их домам. Таким он теперь был.
- Ты будешь моим ветром и убийцей, - сказала ему Ханако, когда он овладел сюрикенами. Вот только Акира не хотел никому принадлежать. По крайней мере, не Мастеру оружия. Он должен был предупредить Мари насчет Асами, неизвестного врага, и плана Ханако ворваться во дворец, если все пойдет не так. Если до этого дойдет, он убьет ради Мари. Если у него была душа, и ее было видно, то он представлял, как она потемнела, обрамленная сажей или пеплом. Столица изменила его. К лучшему? К худшему? Время покажет.
Он нашел вход в туннель, ведущий во дворец, с легкостью. Туннели соединялись с канализацией города. Он морщил нос от запаха. Он убрал карту в накидку. В туннелях было слишком темно, чтобы читать ее. Придется полагаться на память. Глубоко вдохнув, он убрал люк в переулке, спустился и вернул крышку на место.
Вода доходила ему до лодыжек. Акира шел боком в узком пространстве. Пара футов, и должно стать шире. Из звуков были только его дыхание, стук капель воды и писк крыс. Он шел дальше.
Он понял, когда попал на территорию дворца. Вода пропала, уйдя глубже, и туннели открылись, позволяя Акире нормально идти. По рисунку Асами он знал, что в этой части дворца туннели не охранялись. Он провел час во внешних туннелях. Он дважды поворачивал не туда и зажигал одну из трех ценных спичек, чтобы вернуться на правильный путь.
Вдали появился отголосок света факела, стало слышно приглушенные голоса. Стражи. Он добрался до основных туннелей. Тут они открывались еще сильнее, самураи патрулировали парами через равные промежутки.
Акира вытащил трубку и сладкую траву из накидки. Он чиркнул последней спичкой, зажег трубку, пускал дым, не вдыхая его. Трубка дымила сильно. Он обвил черной тканью лицо, крепко прижал ее к носу и рту. Он замер на миг, чтобы дым собрался, а потом бросился по туннелям.
- Чувствуешь запах? - спросил низкий голос. Стражи были близко. За углом. Акира быстро дышал. Прятаться было негде. Если его раскроют, и стражи поднимут тревогу, придется бежать. На него будут охотиться император и Ханако. Юки-онна не простит Акире предательства, а император - измены.
- На запах как мед, - отметил товарищ стража.
- Что-то мне нехорошо.
Голоса резко оборвались.
Акира обошел угол. Два стража обмякли, тихо посапывая. Акира осторожно вложил в руки одного из стражей трубку. Еще через пару футов Акира нашел двух других спящих стражей, благодаря сладкой траве. Он расслабился, улыбнулся под маской.
«Не войдешь в логово тигра, не поймаешь тигренка», - он насвистывал по пути в Восточный зал.
* * *
Акира вернулся наверх, где ему было уютнее. С помощью люка он попал в Восточный зал. Император сделал дырки в люках, чтобы было видно, что снаружи, и Акира так проверил, что в Восточном зале пусто. Но что-то было не так. Согласно карте Асами, в Восточном зале должны были находиться участницы состязания. Там должна была стоять стража, а было тихо. Заброшено.
Акира уловил шаги и отпрянул в тень на балках. Факелы озаряли зал. Появился силуэт мужчины в балахоне, и Акира увидел, когда он приблизился, что это монах. Его капюшон был поднят, но Акира узнал его по одеянию белого цвета и красному поясу Высшего священника.
Во время их пьяной ночи Ханако говорила о нем, называя его «милым монахом».
- Он - бастард императора. Но ходит по округе как наследник. Он гордится своей внешностью, потому на его лице нет татуировок, как у других монахов, - скалилась она.
Духа монаха была испорчена таким количеством темных пятен, что Акира не мог разобрать Многие из убийств были ёкаями. Акире было гадко. Ни один человек или ёкай не должен был обладать такой властью над другими.
Монах замер у двери и постучал. Ответила ёкай в ошейнике. Ее тусклые карие глаза расширились при виде белого наряда священника. Она склонила голову и низко поклонилась.
- Впусти меня, - потребовал священник.
- Но тут нет госпожи Мари, - сказала она слабым тоном. Акира напрягся. Комната Мари? Что тут делал Высший священник? Он медленно подвинулся на балке. Ему нужно было подобраться ближе.
- Знаю. Я пришел поговорить не с ней. Я хочу поговорить с тобой.
Девушка застыла.
- Императору нравится Летняя комната для наказаний. Ты же девушка-крючок? - Акира увидел острые крючки в волосах девушки. Он не знал о ее виде. Ёкаев было столько, сколько травинок. - Девушки-крючки не терпят жару, верно? Я читал, помнится, что вы процветаете в темноте и холоде. Вы - ночные существа по природе. Комната, залитая солнцем, точно твой худший кошмар.
Девушка побледнела, шире открыла дверь.
- Госпожа скоро вернется.
Священник улыбнулся с нежностью змеи.
- Нет. Началась третья Комната. Она в Зимней комнате. Впусти меня.
Девушка посмотрела на коридор. Искала помощи? А потом она отошла от порога и указала священнику проходить в комнату.
Акира замер в нерешительности. Она была в Зимней комнате с опасным ёкаем. Ему нужно было предупредить ее. Акира поспешил спрыгнуть с балки и вернулся в туннели.
ГЛАВА 31
Мари
Бесконечная зима, и Мари брела по колено в снегу. Ее щеки были красными и обветренными. Кимоно почти не защищало от холода. Каждый шаг был ледяным кинжалом. Она сжимала серебряный гребень и медную канарейку в руках. Чтобы подавить холод, она представляла огонь, одеяла, мисо-суп. Она не видела дальше трех футов. Пару мгновений спустя вспыхнуло солнце, озаряя серое зимнее небо, задевая ее щеки жаром. А потом это пропало. Началась буря, снег и лед закрывали все перед ее глазами. Она уже не видела замерзший лес. Мари ничего не видела, кроме своих с трудом шагающих ног.
Мари двигалась. Если остановиться, ждала смерть, холод и онемение тут же сковали бы ее. Она не знала, в какую сторону шла. Она искала среди пустоши хоть какую-то темную точку на белизне. Пульс Мари гремел в ушах, она обдумывала новую загадку.
«Всегда бежит, но не идет, часто шепчет, но не говорит, в кровати лежит, но не спит, есть голова, но не рыдает», - первая загадка была о горе. Следующая - об огне. Они были связаны с природными стихиями.
Мари вспоминала.
«Пусть природа помогает тебе. Звук воды скроет твои шаги», - советовала мама. Как и с загадкой с огнем, все встало на места. Река. Река никогда не шла, но бежала, шептала и не говорила... Вся жизнь пролетела перед ее глазами - охота на волков, сарай с нападениями, сражения с матерью - все эти отдельные события готовили ее к состязанию. Даже когда она не считала это тренировкой, она училась, мама старательно учила ее, как ориентироваться в глуши, как не потеряться в лесу, как выжить во Времена года.
Внезапное рычание заставило Мари повернуться вправо. Из белизны появилось пять сгорбленных черных фигур. Мари узнала изгиб их спин, желтые вспышки глаз. Волки.
Не думая, она пошла ближе к волкам. Ей хотелось взять нагинату. Но у нее были только гребень и медная канарейка. Она убрала серебряный гребень за пояс, попыталась сделать так с канарейкой, но ладони закоченели. Птица выпала из пальцев и погрузилась в снег. Потерялась. У Мари не было времени копать.
Волки рычали, но не на нее. Они окружили что-то другое. Девушку. Сачико? Нори? Асами?
Волки прыгнули на добычу. Из центра стаи мелькнуло красное кимоно. Сачико. Та, что предала подругу, билась со стаей волков. Билась и проигрывала. Она не могла стоять и смотреть, как еще одна девушка умирает.
Мари приблизилась, перешагнула двух убитых волков. Она посмотрела налево, направо. Никого не было, она никого не видела. Мари вызвала зверя. Кости в ладонях затрещали. Ее ногти стали острыми когтями.
Волки приближались к Сачико. Ее прижали их большие лапы, они терзали ее кимоно на боках.
Мари бросилась, взмахнула руками на волков, а они уже тянулись к горлу Сачико. Плоть рвалась. Все расплылось, и лишь слышались вопли. Горячая кровь. А потом тишина. Неподвижность.
Мари отпрянула, убрала когти, дыхание обжигало замерзшие легкие. Она убила оставшихся волков, но не ради спасения Сачико. Девушка лежала в снегу с открытыми глазами. Мастер Ушиба предупреждал про комнаты. Это было наказание Сачико за Летнюю комнату с предательством подруги? Казалось, Времена года не прощали, как и говорил Ушиба. Мари осторожно закрыла глаза Сачико.
Остались Нори и Асами. Она не хотела биться против подруг. Страх боролся с необходимостью. У тигра зимой не было друзей. Она пошла дальше.
А если был другой способ? Мари вспомнила слова Таро. Прошли мили и часы. Она не могла разобрать солнце на небе. Она знала, что день кончался, потому что холодало. Ее шаги были медленными, она шаталась. Реки не было видно.
Деревья в снегу поднимались из тундры как сломанные кости из кожи. Мари чуть не рухнула от вида. Убежище от ветра. Она побежала к Ледяному лесу. Деревья закрыли от режущего ветра. Кровь прилила к щекам Мари, к ладоням и ступням. Боль покалывала, где пробиралось тепло.
Комок поднимался в снегу, и она упала на твердое. Не лед. Не камни. Тело. Мари отпрянула.
Стало видно Нори, присыпанную снегом. Ее губы посинели, глаза были закрытыми. Мари поискала следы раны. Их не было. Как и крови. Или сломанных костей. Она поискала пульс. Девушка с топором была мертва. Кто расскажет о ее гибели ее семье?
«Мои родители не знают, что я здесь», - сказала она. Мари села на пятки, глядя на профиль девушки.
Губы Нори дрогнули, а Мари застыла в ужасе. Толстый черный паук с белыми полосками выбрался из-за синих губ Нори. Мари помнила такого паука. В Летней комнате. Сердце Мари колотилось. Таро сказал, что в Осенней комнате девушек отравили. Он не знал, чем. Пауком.
Мари посмотрела, как паук побежал к замерзшей реке, где посреди льда сидела на корточках Асами, закатав рукав туники. Между ними почти посередине лежала красная подушечка. На ней лежал свиток в стеклянном футляре.
Мари встала, ей было не по себе. Она ступила на реку. Лед недовольно шептал, но Мари не замечала. Она смотрела на черного паука. Ее бывшая союзница не заметила Мари.
Паук приблизился к Асами, и она улыбнулась, ее личико смягчилось. Лилово-черные чернила закружились на ее предплечье, как лоза. Паук забрался в ладонь Асами. Чернила приняли другой облик. Паутина. Она поглотила паука, и его тело стало плоским, стало частью татуировки Асами, ее кожи.
И Мари все поняла.
- Ты убила Нори! – закричала Мари.
Асами встала.
- Сачико?
Мари тряхнула головой.
- Только ты и я.
Мари посмотрела на мрачное небо, ее зубы стучали.
- Вот, как оно все, - еще шаг к подушке. Ей нужен был свиток. Ей нужно было в следующую Комнату. Она воззвала к зверю. Кости затрещали, появились когти.
- Жена-зверь? – Асами не дрогнула. – Я бы не поняла по твоему виду. Без обид.
- Обид и нет, - Мари тряхнула руками.
- Удобный навык, - сказала Асами. – Но у меня есть кое-что лучше, - она вытянула руки, и появились пауки, поднимаясь с ее кожи, как тела из могилы, и падая на лед. Пауки окружили ноги Асами. Ее глаза стали полностью черными. Больше льда трещало вокруг Мари.
- Я не хочу с тобой биться! – закричала Мари. – Отдай мне свиток. Я оставлю тебя тут. Ты будешь выбывшей, но живой.
Асами рассмеялась.
- Это мой свиток. С чего ты взяла, что одолеешь меня? Я – джорогумо, самый страшный ёкай. Ты – жена-зверь, сильный противник, но у тебя есть лишь когти.
Мари сделала еще шаг. Если бросится, дотянется до свитка.
- Что ты тут делаешь? – завопила она. – Чего надеешься достичь? Хочешь быть императрицей? – в этом не было смысла. Асами молчала. Она двинулась к свитку. Пауки следовали. Лед стонал. Ветер распахнул тунику Асами, и Мари охнула. Жуткие следы ожогов покрывали шею и грудь Асами. – Что произошло?
Асами напряглась.
- Моя мать сгорела, снимая мой ошейник. И я горела. Я не могу больше менять облик. Мой народ стал почти ничем. Осталось лишь несколько.
Пауки бежали от ног Асами, огибали подушку и направлялись к Мари. Она присела и стала давить их руками.
- Больно! – закричала Асами.
- Так не должно быть, - сказала Мари, пытаясь урезонить ее, безумно давя пауков.
- Какой у тебя план, жена-зверь? Украсть имущество императора? Уползти в свою деревню и спрятаться? Этого мало! Императора и принца нужно наказать! – завизжала Асами. Пауков бежало с ее рук все больше. Мари не могла и дальше их давить. Она пробила брешь во льду кулаком, отпрянула от пошедшей трещины. Пауки падали в воду. Подушка съехала. Она покачивалась на воде, но свиток оставался в безопасности в футляре.
Слова Асами пробили боевой туман Мари.
- Ты хочешь убить императора и принца? – прошептала сдавленно Мари.
Асами рассмеялась.
- Ясное дело. Зачем я это делаю? Для чего моя мать пожертвовала собой? Мою сестру удушил ошейник, потому что она не могла заплатить дань!
Сэй упоминала такое. Пауки окружили трещину и подползали к Мари.
Что-то в ней порвалось. Ее сердце раздулось и сжалось одновременно. Зверь в ней голодно ревел. Ее глаза стали черными.
- Я не дам тебе убить его, - сказала Мари, ее голос был низким, грубым. Звуком зверя.
Мари бросилась, перепрыгнула трещину и врезалась в Асами. Ладони Мари сжали горло Асами, и они рухнули на лед, вес их тел вызвал еще больше трещин. Пауки забирались под кимоно Мари, двигались по ее коже. Оглушительный треск разнесся по лесу. Лед накренился, и Асами и Мари погрузились в ледяную воду.
Кимоно Мари тянуло ее вниз. Казалось, тысяча ледяных ручек, схватила ее ноги и сдавила легкие. Она поплыла наверх, отчаянно желая вдохнуть, пальцы и ноги немели. Она вынырнула, а Асами выбралась из воды со свитком в руке. Мари смотрела, как красная подушка тонет. Мари впилась когтем в лед, чтобы ее не утянуло под воду снова. Асами подошла к Мари, с волос стекала вода, она скалилась. Она подняла ногу и обрушила ее на ладонь Мари.
Мари взрывала, кости в ладонях хрустели. Она не могла удержать зверя. Он отступал. Ее ладони, руки и глаза стали человеческими. Зубы Мари стучали так сильно, что могли треснуть.
Асами склонилась, торжествуя, но за этой эмоцией была тень. Сожаление? Асами надавила на голову Мари.
Мари боролась. Погруженная в воду, Мари вытащила из-за пояса заколку Хиссы. Мари вынырнула с криком, собираясь ударить. Но она отпрянула. Асами сидела на льду, кашляя и дрожа, не боролась. Пауки обвивали плечи и лодыжки Асами. Безумные объятия.
Девушки посмотрели друг на друга.
- Я зашла так далеко, но не могу… не могу, - сказала Асами. Ее щеки стали голубыми. – Я не могу убить другого ёкая, смотреть, как умирает мой вид, - Асами проползла по льду, протянула руку. Мари вспомнила Летнюю комнату, когда Асами спасла ее, убив кабана.
На миг Мари подумала, что это уловка. Но выбора не было. Она не могла выбраться из воды сама. Мари взяла Асами за руку и позволила поднять ее. Мари растянулась на льду, задыхаясь. Асами села рядом с ней, выглядя жалко.
Еще один громкий треск. Кусок льда отломился и поплыл. Асами с ужасном смотрела на Мари, сползая, ладони сжимали свиток.
- Нет! – закричала Мари, потянулась к Асами. Но опоздала на миг. Пузырьки появились на поверхности. Свиток парил в стеклянной колбе. Мари схватила его, содрогаясь. Стук прозвучал под ней. Лед замирал, закрывая путь для Асами. Мари убрала снег со льда. Кулак Асами без толку бил по льду. Ее рот раскрылся, набирая воду.
Мари терзала лед, била его, стучала по нему. Он был слишком толстым.
- Прости, - крикнула Мари.
Глаза Асами закрылись, и она уплыла. Умерла. Пауки нашли трещины во льду, ушли за своей хозяйкой к смерти.
Тяжелая боль сдавила грудь Мари, и она рыдала. Она победила. Но какой ценой?
«Эта свобода стоит жизни хоть одного?» - Мари не знала. Она на четвереньках выбралась на снег, сжимая свиток. Она двигалась по дюйму. Если она не доберется до дверей, умрет от холода. Началась новая буря, слепя Мари.
Среди белизны появилась фигура. В черном и с маской на лице. Убийца? Еще испытание? Сколько раз Мари должна биться за жизнь? Сколько она переживет? Фигура медленно шла к ней, ее не пугал холод. И она узнала его.
Силуэт его тела, серебристые шрамы пропадали под маской. Это точно была галлюцинация. Сын кошмаров в Зимней комнате? Он замер перед ней. Она посмотрела на него. Он снял с руки кожаную перчатку, присел и коснулся теплой ладонью ее щеки.
- Девушка-зверь, - проурчал он. – Я думал помочь тебе, но ты сама справилась, - она моргнула, и он пропал. Точно галлюцинация. Но у нее появились силы. Она пошла, потом ползла, сжимая свиток в руке. Снежное поле появилось в поле зрения, за ним поднимали двери, покрытые инеем. Два самурая сторожили выход, безмолвные, как статуи с копьями.
- Больше никого. Я последняя. Выпустите меня, - сказала она, голос дрожал. Секунды сгорали, а они не двигались.
Мари сжалась в комок. Она смутно слышала, как открылись тяжелые двери. Появился мастер Ушиба. Он склонился, помог ей встать. Она шаталась на замерзших ногах.
Он склонился. На одной его руке висела шкура ямабико, он сжимал нагинату Мари. Он укутал шкурой плечи Мари, и она надела капюшон, наслаждаясь теплом.
- Ты одолела Лето, Осень и Зиму. Прошу, иди за мной в Весеннюю комнату. Тебя ждет последнее испытание, - он сунул нагинату в руки Мари.
Мари помрачнела.
Это не конец.
УМИКО