Особый вызов связан с тем, чтобы удерживать ускользающее внимание студента. В прежние времена опытные преподаватели говорили, что внимание студенческой аудитории удерживается лишь в пределах 50–60 минут. Боюсь, что к сегодняшнему дню этот интервал значительно сократился. Например, международная платформа Coursera требует, чтобы в составе массовых онлайн‑курсов каждый записанный фрагмент не превышал 15 минут, и, видимо, это правильно. Вопрос стоит весьма остро, потому что без вовлеченности студента в процессе образования нам многого не добиться. А удержать внимание становится все сложнее, и не потому, что мы преподаем неинтересно (хотя и такое нередко встречается), а потому, что студенты сидят в гаджетах.
Это, конечно, не вопрос одного лишь образования, проблема намного шире, но в образовательном процессе она ощущается наиболее болезненно. Выше я уже говорил о том, что, по моему мнению, главная болезнь XXI века – это раздерганность сознания с постоянными отвлечениями и переключениями, с хронической неспособностью концентрироваться на чем‑то одном и неспособностью погружаться во что бы то ни было на относительно продолжительное время. Мы все привыкли делать по два‑три дела одновременно, практикуя параллельное выполнение множественных задач (multitasking) и пытаясь всячески экономить время. И все попадаем в одну и ту же нехитрую ловушку. Достигаемые нами сиюминутные количественные выигрыши впоследствии оборачиваются куда более крупными качественными потерями. Мы экономим время, но при этом теряем Смысл.
Я уже не говорю о том, что сплошь и рядом проявляется элементарное неуважение к другим людям: с тобой пытаются говорить, а ты сидишь в гаджете, и это стало чуть ли не совершенной нормой. Но это непосредственно затрагивает и процесс образования. При постоянном рассредоточении внимания любое обучение превращается в выхватывание кусков здесь и там и в итоге вырождается в чистую потерю времени. По данным исследований, давно отмечено, что параллельное выполнение множественных задач, помимо потери концентрации, приводит и к когнитивным перегрузкам [Rubinstein, Meyer, Evans, 2001]. Все это имеет серьезные последствия и для процесса обучения, потому что приводит к фактической неспособности чему‑либо учиться.
Оговоримся, что всегда есть определенное количество студентов, которых не интересует ничего или почти ничего, но в данном случае речь не о них, я говорю о мотивированных студентах. Они тебя вроде бы слушают, и, кажется, им это даже интересно. Но все равно они не с тобой – они и в аудитории, и еще где‑то. Использование гаджетов сегодня даже трудно рассматривать как проявление незаинтересованности, скорее, это прогрессирующая форма зависимости.
Но, может, гаджеты используются для учебных целей? И доступ к Интернету во время аудиторных занятий расширяет возможности для более эффективного обучения – например, поиска дополнительной информации? Полагаю, что подобный наивный взгляд всерьез разделяют немногие. Но все же целесообразно посмотреть на результаты научных исследований, пусть даже и проведенных пока в другой стране.
Исследователи Мичиганского государственного университета в течение семестра отслеживали интернет‑трафики 84 студентов во время их нахождения на аудиторных занятиях. Выяснилось, что в среднем студенты (которые знали о трекинге и пошли на него добровольно) почти половину аудиторного времени (примерно 40 из 100 минут) использовали Интернет для целей, никак не связанных с обучением, – сидели в социальных сетях, проверяли электронную почту, совершали онлайн‑покупки, знакомились с новостями, общались в чатах, смотрели видео или играли в видеоигры. При этом на то, что как‑то было связано с обучением в данном классе, они тратили в Интернете менее пяти минут (т. е. девятую часть времени, проведенного онлайн). Исследователи установили значимую обратную связь между временем, проведенным в Интернете во время занятий, и результатами итогового экзамена. Особенно негативно на итоги обучения влияло посещение социальных сетей (самое распространенное из перечисленных выше занятий). Так что использование гаджетов успехам в обучении никак не способствовало. Добавим, что в дополнение к 40 минутам в Интернете студенты еще 27 минут в среднем проводили в своих смартфонах (мессенджеры и проч.). Таким образом, 67 из каждых 100 минут занятий можно было сразу вычеркивать [May, 2017].
Кстати, и столь характерная для нынешних студентов склонность к прокрастинации (откладыванию важных дел и решений) тоже не сводится только лишь к проявлению традиционной лени (хотя куда же без нее), но все более становится проявлением смысловой дезориентации.