Я испытала двоякие ощущения: радость оттого, что моя роль стала такой полезной и близкой моим целям, и опустошение оттого, что я лишилась возможности «не очень-то ладить» с этим напыщенным индюком на съёмочной площадке и дальше.
- Конечно, здорово! Лучше и быть не могло, - почти искренне улыбнулась я и приподняла плечи. – Спасибо! Я могу идти домой?
- Да, конечно, иди. Но песню-то всё-таки принеси как можно скорее, - подмигнул мне Сергей, и, развернувшись, удалился восвояси.
Глава 9.
Кое-что
Остаток дня и вечер длились очень долго - наверное, виной тому было моё дурацкое неопределённое настроение или то, что это был первый мой абсолютно одинокий вечер за долгое время - в последние несколько недель почти каждый вечер я заваливалась домой очень поздно – частые репетиции перед вчерашним концертом, встречи с друзьями, собственно, сам вчерашний концерт не давали мне опомниться и сосредоточиться на себе, и просто спокойно выпить чашку любимого чая с печенькой. Вернувшись домой со съёмок и не застав там никого, кроме нашего наглого рыжего кота, я решила просто выпить чаю и полазить в интернете – мне было необходимо разгрузить голову и отвлечься. Но, разумеется, первым делом я покормила котейку и переоделась в свои серые домашние штаны.
Налив себе горячего молочного улуна, я с ногами залезла на кровать и открыла ноутбук. Надо врубить какую-нибудь музычку и проверить страничку «вконтакте». Я зашла в свой профиль, открыла свои аудиозаписи, среди которых последними были добавлены обожаемые мной «Apocalyphtica» и «Muse». И только я хотела включить на полную громкость любимую «Not strong enough», как пальцы мои, будто сами по себе, начали набирать в строке поиска название совсем другой песни. О, она есть даже в исполнении «Бумбокс»! Эту версию и послушаем. Пальцы нетерпеливо нажали кнопку проигрывателя. Заиграла бодрая музыка с мощными ударными.
Серый рассвет, серый проспект…
Ночью прошла гроза.
Мокрый асфальт,
И город продрог со сна.
В серой толпе, сама по себе,
Полуприкрыв глаза,
Снова в метро идёт она.
Тесный перрон, синий вагон,
Жёлтый подземный свет.
Чёрный тоннель,
Поезд летит во тьму.
В сумке на дне сложен вдвойне
Смятый заветный билет,
Завтра она идёт на концерт к нему.
Ниточка дней всё не кончается…
Мы бусы на ней, мы бьёмся как рыбы в стекло…
Встретиться с ней не получается –
Звёзды не ездят в метро.
Ночь, тишина, лопнет струна,
Как натянутый нерв.
Он дома один, он которую ночь без сна,
Он всех послал, он так устал
От этих накрашенных стерв.
Он знает, что где-то в метро – она.
Ниточка дней всё не кончается…
Мы бусы на ней, мы бьёмся как рыбы в стекло….
Встретиться с ней не получается –
Звёзды не ездят в метро.
Звезды не ездят в метро!
В конце второго куплета я поперхнулась чаем, и он потёк через нос – вот зрелище, видел бы кто! Клёво, что я ещё не настолько известна, чтобы за мной следили папарацци, а то кучу денег на такой фотке бы заработали. Хотя, пусть зарабатывают, мне не жалко. Папарацци, вы где? Эх.
Ну так вот, поперхнулась я не просто так, а потому, что внезапно увидела во вчерашнем предложении генерального подвезти меня до дома кое-какой подтекст. Глупо, да? Наверное, такая мысль могла прийти в голову только наивному подростку, и, хотя я таковым уже не являлась, всё равно мне казалось, что этот подтекст был. А если уж совсем начистоту, то мне просто нравилось так думать…
Ну, раз уж на то пошло, и я решила побездельничать весь вечер, то можно почерпнуть немного интересующей меня информации из всемирной паутины. Я вбила пару слов в поисковике, и тут же выскочили адреса информационных ресурсов по моему запросу. О, он даже в Википедии есть! Я кликнула по ссылке на свободную энциклопедию.
Значит, ему почти тридцать семь… Боже, когда он заканчивал школу, я ещё слюни пускала и кормилась грудным молоком. Честно говоря, я думала, что он моложе. По крайней мере, выглядит он лет на пять младше, чем есть на самом деле.
«Окончил Московскую государственную академию физической культуры по специальности «спортивный менеджмент». В настоящее время ведёт элективный курс «Теория и практика спортивного менеджмента» для третьекурсников в той же академии, продюсирует отечественное кино и занимается продвижением спортивных брендов».
Я, пребывая в состоянии лёгкого шока, медленно отвела от губ кружку с чаем, осторожно поставила её на прикроватную тумбу и выпрямилась. Вот это дела!
Он учился в той же академии, где учусь я. Точнее, училась. Мало того, он там ещё и преподаёт! Вот это новости. «Женат», – ну, это мы уже в курсе, - «детей нет». Кстати, что там у нас с женой?
Я кликнула ещё на одну ссылку, которая находилась рядом со словом «женат». От нетерпения у меня засосало под ложечкой. Наконец, страничка подгрузилась.
«Лариса Зинурова, тридцать два года. Актриса театра на Малой Бронной, дочь известного в столичных кругах бизнесмена». Подгрузилось фото. С экрана монитора на меня смотрела красивая брюнетка с темными, почти чёрными глазами и ослепительно белой кожей. Стройная, выглядящая моложе своего возраста, с ухоженным круглым личиком, эта женщина не производила впечатление домоседки и примерной хозяйки. Макияж её был ярким, но стильным, очень ей подходящим. «Три года в браке». Только три года? А я-то, наслушавшись Лерку, напридумывала себе, что наш продюсер женат уже сто лет на какой-нибудь старухе, и у него семеро по лавкам дома сидят и кушать просят.
«Вступлению в брак с известным продюсером предшествовали семь лет отношений, которые, в конце концов, увенчались штампом в паспорте». Ну, тогда ясно. Считай, почти десять лет с одной женщиной – серьёзный срок. Серьёзные отношения, серьёзная работа, такой разносторонний человек – прямо Фигаро тут, Фигаро там. И когда он всё успевает?
Если честно, я его даже как-то зауважала. Нет, не так. Я им залюбовалась. Нет, не внешностью, а его деятельностью. Не знаю, почему, но мне стало очень приятно оттого, что он так тесно связан и заинтересован тем, что близко мне – и спортом, и искусством. А ещё было приятно, что при всём при этом он оценил мою музыку. Интересно, в курсе ли он, что у нас одна и та же «Alma mater»? Точнее, ему это, конечно, альма матер, а вот мне уже как-то и не очень…я ведь бессовестно забила на свою учёбу. Наверное, в новом семестре мне всё-таки стоит вернуться в ряды студентов. А о том, как мне удастся совмещать музыку, игру в сериале и учёбу, как говорила Скарлетт О’Харра, - я подумаю завтра.
И тут я вдруг вспомнила, что не курила с тех самых пор, как запорола сцену с «боем», и сама себе удивилась. Неужели я была настолько растеряна, что даже забыла о любимой вредной привычке? И, стоило мне о ней вспомнить, как курить захотелось с утроенной силой. Пришлось отставить ноутбук на кровать и встать за сигаретами.
Стоя на холодном балконе, я выдыхала серый дым из лёгких и чувствовала себя очень неуютно, как в самом начале своего курения, когда боялась, что родители застукают и настучат мне по голове. Но сейчас я чувствовала себя неуютно совсем не от сигареты, а отчего конкретно – точно понять не могла. Но мне казалось, что я делаю что-то плохое, что-то очень, очень нехорошее. И я почувствовала, что застукала сама себя кое на чём, за что мне может быть очень стыдно даже перед самой собой.
Глава 10.
Сама по себе
Утро моё не то, чтобы не задалось, но началось как-то сумбурно. Я проспала, не успела сварить себе кофе, а без кофе я с утра – дикий тормоз. Покурить времени тоже не было, и я, впопыхах собравшись, натянув на себя первую попавшуюся майку, накинула сверху вязаный жилет с капюшоном, отделанным мехом, запрыгнула в чёрные джинсы, и, собирая по пути сумку, шапку и куртку, выскочила из квартиры.
Когда я добралась, наконец, на площадку (к слову, я даже не опоздала), то первым делом решила заскочить к Сергею за своим новым сценарием. Ещё не отдышавшись от утренней «пробежки» от метро до школы, я постучала в дверь режиссёрской. Приоткрыв дверь, я заглянула внутрь. Сергей сосредоточенно что-то писал в своём блокноте и буркнул: «Входите», даже не взглянув на меня.
- Доброе утро, - поздоровалась я, входя в комнату. Остановившись здесь же, на входе, я замялась.
- О, Елена, доброе утро, - поднял на меня глаза режиссёр, - чего стоишь, как неродная, заходи. Ты, наверное, за сценарием?
- Ага, - отозвалась я, - сегодня много сцен у меня?
- А вот этого я сказать не могу, потому что твоего сценария в его окончательном варианте у меня сейчас на руках нет, сегодня ночью мне прислали общую линию сюжета, вот-вот должны привезти подробный сценарий. Наши сценаристы уже, наверное, прокляли тот день, когда согласились работать над этим проектом, - усмехнулся он. – В последнюю неделю работают по ночам и в авральном режиме. – Он покачал головой. – Твою героиню они, наверное, уже тоже недолюбливают, - со смешком добавил он. Мне было смешно и досадно одновременно, но досаду свою я старалась не афишировать. – Поэтому иди-ка ты гримируйся, переодевайся, а через полчаса зайди ко мне ещё разок за сценарием.
- Окей, - вздохнула я, - слушаюсь и повинуюсь, - усмехнувшись, я развернулась и вышла из режиссёрской. Закрыв за собой дверь, я развернулась в сторону гримёрной и взглядом уткнулась в грудь нашего продюсера. От неожиданности я отшатнулась от него чуть назад и подняла глаза, чтобы видеть его лицо. Расстояние между нами было по-прежнему излишне близким, и я, поймав себя на небольшом волнении, сделала шаг назад.
- Чего шарахаешься? – глядя на меня своим серьёзным синим взглядом, поинтересовался он.
- И Вам доброе утро, - мне стало неловко. Мне. Стало. Неловко. Вы можете в это поверить? Лично я – не сразу поверила, но странное чувство где-то в районе солнечного сплетения убеждало меня в этом лучше любых слов. – И ничего я не шарахаюсь. Это Вы тут материализовались у меня на пути.
- Кажется, вчера мы были на «ты»? – всё так же серьёзно глядел на меня он. Его голос был почти металлическим, но начальницким его назвать было нельзя. Он достал левую руку из кармана тёмно-синих брюк, и переложил в неё из правой кожаную сумку-папку.
- Кажется, вчера мы были ещё и коллегами по съёмочной площадке, - парировала я, - а сегодня Вы – просто мой начальник, а я – Ваша подчинённая. – Не знаю, насколько заметна была досада в моём голосе.
- Как знаешь, - приподнял один уголок губ он, едва заметно усмехнувшись. – Не обижайся только. Обещаю, больше сценарий я переделывать не буду.
«Это-то меня и беспокоит», - подумалось мне. Но вслух я ответила:
- Да мне по барабану, если честно. Что хотите, то и делайте. Вы тут босс, - пожалуй, слишком резко отозвалась я и покачнулась с пятки на носок, уводя взгляд в сторону.
И тут он сделал шаг и оказался угрожающе близко ко мне. Я хотела было отступить назад, но ноги мои оцепенели и перестали слушаться. Я еле-еле заставила себя вернуть свой взгляд на его лицо, потому что он явно хотел, чтобы я это сделала, а сопротивляться его воле сейчас мне почему-то показалось не самой лучшей идеей.
- Ты понятия не имеешь, чего я хочу. И даже представить себе не можешь, что я могу. – Он понизил голос, отчего всё, что он сказал, казалось каким-то секретным. – Но запомни одно: начиная с завтрашнего дня, ты сама управляешь своей карьерой. – Он, будто сдерживая порыв какой-то сильной эмоции, жадно обвёл взглядом моё лицо. Я нервно сглотнула, сердце пропустило удар.
- Я что, уволена? – выдавила из себя я и не узнала свой голос – таким он был вкрадчивым, в тон его пониженному голосу.
Он удивлённо моргнул, как будто просыпаясь, будто выходя из какого-то транса, и отступил на шаг.
- Нет, что ты, с чего ты взяла? – видно было, что ему не по себе, что он пытается вернуть себе утерянное самообладание. – Просто с завтрашнего дня никаких изменений в твоей сюжетной линии не будет, поэтому только от тебя зависит, выжмешь ты из этой роли всё возможное для себя или нет. Только и всего, - добавил он. – А теперь, может быть, ты пропустишь меня? – он усмехнулся, и это меня тоже как будто «разбудило».
- Пожалуйста, - указала ладонью на дверь режиссёрской я, делая шаг в сторону. Ощутив нервную влажность своих ладоней, я быстрым шагом пошла в сторону гримёрки.
«С завтрашнего дня ты сама управляешь своей карьерой…», - вертелось у меня в голове всё то время, что я читала свой сценарий и ожидала, когда меня позовут на площадку.
Как будто до этого он ею управлял! Все продюсеры такие зазнайки или только некоторые? Меня возмутило и, честно говоря, даже немного напугало то, с каким нажимом он произнёс эту фразу. Тоже мне, вершитель людских судеб.
Я сидела в кресле, болтая ногой и дочитывая сценарий. Честно говоря, не ожидала, что сегодня будет так мало сцен с моим участием. Да и завтра. Да и послезавтра. И вообще в ближайшую неделю у меня съёмок как кот наплакал. В основном общешкольные, массовочные сцены, несколько сцен с тем, как я впервые беру в руки гитару в школьном кабинете музыки, как моя героиня понимает, что очень хотела бы научиться играть на каком-нибудь музыкальном инструменте, как подумывает о том, чтобы сократить свои спортивные тренировки для того, чтобы выкроить время для музыкальных занятий. Надо же, как с меня писали. Только без школьных уроков музыки. Гитару я впервые взяла в руки в шестнадцать, первые аккорды показал старший брат, и к восемнадцати годам я играла уже вполне сносно, начала подбирать собственные мелодии и даже набрасывать к ним первые стихи. Уж чего-чего, а целеустремлённости и усидчивости в интересующем меня деле мне не занимать.
Ну, что ж, если у меня такой неплотный предвидится график, будет больше времени для репетиций на базе, для подготовки к новой студийной записи. Антон будет безмерно счастлив. А то я уже частенько слышу в его голосе нотки недовольства в связи с тем, что моя голова забита всем подряд. В общем, найти, чем занять освободившееся время мне – раз плюнуть. Кроме того, через десять дней Новый год, нужно успеть написать заявление на восстановление на учёбу… Да и придумать где и с кем я буду отмечать этот праздник. Из водоворота мыслей на свет божий меня извлекла Лерка, которая увалилась на диванчик, стоящий как раз рядом с креслом, в котором я расположилась.
- Привет, Ленок, - улыбнулась она. – Ты чего такая пригруженная?
- Привет, - потянулась в кресле я, - да ну, нормальная. Чего сразу пригруженная? Просто не выспалась, кофе не выпила, надела что попало, не курила с утра…ну да, в общем, пригруженная, - со смешком согласилась я. – А ты чего так рано приехала? У тебя сегодня много съёмок?
- Да не особо, но дома не хочу торчать, с парнем поругались, вот я и сбежала с утра пораньше, - поджала пухлые губы она, - эти мужики достали уже. Каждый считает, что имеет право переделывать меня под себя. – Она недовольно сложила руки на груди, вытянула перед собой длинные стройные ноги в голубых джинсах и посмотрела на свои кеды.
Я кивнула. Я была согласна с ней на все сто процентов – любой товарищ-ухажёр, который попадался на моём пути, всё время стремился меня перевоспитать, переучить, переделать. Первые три-четыре недели всё было прекрасно, но потом начиналась какая-то жесть: не кури, не ругайся, с друзьями не гуляй, на репетицию забей, и вообще, где чулки и туфли на шпильке? Просто мрак какой-то.
- Это да, – пробубнила я. – Так может, вечером тоже домой не пойдём? Поехали, потусим где-нибудь? – не знаю почему, но на меня нахлынул какой-то нездоровый тусовочный энтузиазм. Я уже практически забыла про то, как собиралась позвонить Антону и назначить на сегодня репетицию.
- А поехали! – оживлённо поддержала меня Лерка.
И мы договорились, что встретимся в семь вечера у турникетов на станции метро «Маяковская».
Глава 11.
Сама не своя
Весь день я была сосредоточена на съёмках, продюсера после той нашей встречи у режиссёрской я больше не видела, что играло мне только на руку – меня ничто не отвлекало, и я почти забыла о нашем странном утреннем разговоре.
Сразу после полудня после очередной отснятой сцены я решила всё-таки выпить кофе и выкурить первую за день сигарету, для чего, накинув куртку, направилась к кофейному автомату, который приготовил мне стаканчик ароматного напитка, и, вместе с ним направилась на школьное крыльцо.
Выйдя на крыльцо, я поставила стаканчик с кофе на перила лестницы и достала сигарету из пачки. Подожгла кончик сигареты и сделала первую затяжку. Глотнув кофе вслед за ней, я почувствовала, как окончательно просыпается моё тело. Смогу ли я когда-нибудь бросить курить? Не уверена. Какая же тогда из меня спортсменка, спросите Вы. А вот не знаю даже, что на это ответить. Вот такие вот противоречивости уживаются во мне каким-то неведомым мне способом.
Я уже почти докурила, когда увидела въезжающий в школьный двор знакомый чёрный внедорожник. Машина припарковалась недалеко от крыльца, и я уже могла смутно видеть водителя за её рулём – это была женщина.
Водительская дверь открылась, и я узнала эту женщину в мгновение ока. Это же та самая актриса, жена нашего многоуважаемого продюсера. Эта женщина была чуть ниже меня ростом, несмотря на элегантные чёрные сапожки на высоком каблуке. Красиво уложенные набок чёрные волосы струились по плечу, а накинутый поверх прямого платья длиной до колен цвета марсала черный меховой жилет лишь подчёркивал её приятное чувство стиля. Я не ценитель таких гардеробов, но выглядела она здорово. Я невольно укуталась в куртку потеплее. Да и ноги в кедах немного замёрзли – на улице декабрь, а я в утренней спешке надела осеннюю обувь. Мне показалось, что женщина заметила меня и направилась в мою сторону. Я поспешно затушила свой окурок, выбросила его в урну и отвернулась, собираясь как можно скорее ретироваться, но не успела, услышав за спиной:
- Девушка, зажигалку не одолжите? – звонкий, звучный женский голос заставил меня обернуться.
Наши взгляды встретились, я достала зажигалку из кармана куртки. Протянула ей.
- Держите.
- Спасибо, Лена. – Моё сердце сделало в груди резкий кульбит. Откуда она знает моё имя? Видимо, моё замешательство было отражено на моём лице, поскольку следующий вопрос она задала уже с небольшой усмешкой в голосе: - Вы не знаете, Виталик скоро освободится? А то он трубку не берёт, а я тут мёрзнуть долго не хочу.
- Понятия не имею, - отозвалась я, засунув руки в карманы штанов, ожидая, пока она достанет из пачки и подожжёт тонкую сигарету. Спрашивать или нет, откуда она знает, как меня зовут? – Я его в последний раз утром у режиссёра видела.
- Хм, - промычала она, сосредоточенно глядя на кончик зажатой в губах сигареты, поджигая его, оберегая колыхавшееся пламя зажжённой зажигалки одной ладонью от ветра. – А я думала, вы больше времени проводите вместе. – Она сделала затяжку, прищурила глаза и протянула мне мою зажигалку.
Я, если честно, немного обалдела от такой фамильярности.
- А Вы, простите, кто? – спросила её я, конечно же, лукавя. Естественно, я знала, кто она. Но ведь ей об этом знать не обязательно. – И не припомню, чтобы я давала кому-нибудь повод так думать, – отчеканила я.
- Прощаю, я его супруга. – С усмешкой отозвалась она, выдыхая из красиво очерченного рта сигаретный дым, – Вы, предположим, и не давали...– Она выглядела уверенной в себе, но какая-то едва уловимая нервозность скользила в её голосе и движениях. Тёмные, почти чёрные глаза, опушенные густыми ресницами, смотрели на меня испытующе.
Её поведение напрягало меня, а её требовательный взгляд и поза, в которой она курила, стоя передо мной: отставленная в сторону нога, сложенные на груди руки, - и вовсе начинали меня раздражать. Странная баба какая-то. Всего за какую-то минуту нашего несуразного общения мне весь этот цирк надоел, и я бросила:
- Всего хорошего, - и быстрым шагом скрылась в помещении школы.
Поднявшись на второй этаж, в костюмерную, я оставила там свою куртку и вышла в коридор. Случайно бросив взгляд в окно, на школьный двор, я увидела, как Виталий открывает переднюю пассажирскую дверь всё того же черного внедорожника, помогая жене сесть в авто, а сам, обойдя машину, садится в кресло водителя. Машина тронулась с места, и я, почувствовав неприятное жевание в районе пупка, проводила её взглядом. Странная парочка, но друг друга они стоят. Он – самоуверенный тип с барскими замашками и она – пассивно-агрессивная неврастеничка себе на уме.
***
Успев переодеться и привести себя в порядок после съёмок, в семь вечера я уже дожидалась Лерку на станции «Маяковская». Под вечер поднялся ветер, и погода стала какой-то совсем промозглой. Завидев Лерку на горизонте, я зашагала ей навстречу. Встретившись, мы решили двинуться в бар «TimeOut» и уже через двадцать минут были у его входа.
Оказавшись, наконец, внутри, мы выбрали столик в дальнем углу зала, бар был почти пуст, сегодня был только четверг, да и время было ещё детское. Заказав вишнёвый кальян, пару бокалов темного пива и пару бургеров, мы удобно устроились на диванчиках друг напротив друга.
- Какие планы на Новый год? – поинтересовалась Лерка, откинувшись на спинку дивана и поправив слегка растрепавшиеся волнистые волосы.
- Да, если честно, пока никаких. Антон хочет договориться о моём выступлении на какой-то вечеринке, но, честно говоря, я не особо в восторге от этой идеи. – Ответила я равнодушно и пожала плечами. – А у тебя?
- У меня, как ни странно, тоже никаких. Но краем уха я слышала, что на студии планируется корпоративчик, - подмигнула мне она.
- Что, прямо в новогоднюю ночь? – удивлённо спросила я.
- Нет, конечно, - Лерка посмотрела на меня, как на сумасшедшую, - тридцатого числа, вроде как. Это ж вся съёмочная группа, наверное, будет, - мечтательно закатила глаза она.
- А чего это ты так воодушевилась? – усмехнулась я, почувствовав, что Лерка очень ждёт этой вечеринки.
- Да так, ничего, - протянула она. – Просто мне кажется, что будет очень интересненько. Виталик, наверное, с жёнушкой придёт. Давно хотела на неё посмотреть! – улыбнулась она.
- Ну так загугли, - усмехнулась я. А у самой сжался противный комок над желудком. – Баба как баба, – и тут же прикусила язык, поняв, что сболтнула лишнего.
- О, а ты откуда знаешь? – подняла брови Лера, - уже загуглила? – и на её лице заиграла заговорщическая улыбка.
- Да нет, - поспешно соврала я, и продолжила: - я с ней сегодня познакомилась на площадке, - я невольно состроила недовольную гримасу.
Лера заметно оживилась. Вот же сплетница, любит новости по всей деревне собирать.
- Ну даёшь, а чего молчишь?!
- А о чём тут говорить, подумаешь, новость, - лениво протянула я, стараясь никак не выказать всё своё неудовольствие от этого знакомства.
- Конечно, новость! О ней же половина наших мужиков на площадке судачат, всё ждут, когда она появится. – Лерка приподнялась на диванчике и сложила руки на столе.
- И ты, я вижу, с ними вместе ждёшь, - усмехнулась я.
- Ну а то, - она улыбнулась, - я же за тебя, дурочка, переживаю.
Её слова заставили меня тоже подтянуться к столу ей навстречу, я была очень ими удивлена.
- Ты о чём?
- Ой, как будто не видно, что ты на него запала. Только слепой не заметит, - покрутила локон волос в пальцах она.
- Че-его? – мои глаза расширились до размера пятирублёвых монет. – Это ещё что за новости? – Сердце гулко ударилось где-то внизу грудной клетки, ладони мои вспотели.
- Это для тебя это - новости. А для меня - уже устаревшая и несенсационная информация. - Лера пожала плечами и закинула ногу на ногу. – Ты с первого дня глаз с него не сводишь. Но, если я ошиблась, и это неправда, то, наверное, тебе неинтересно будет услышать информацию, которую я недавно узнала, - с хитринкой в глазах взглянула она на меня и выжидающе затихла.
- Ты права, мне неинтересно. – Ответила я и мысленно прокляла себя за лукавство, и одновременно поблагодарила за выдержку.
Лера недоверчиво пожала плечами. Принесли наш заказ.
Когда кальянщик раскурил наш кальян, мне первой представилась возможность его попробовать. Слегка прохладный дымок защекотал моё горло. И спокойствие пришло само собой. Я расслабилась, откинулась на спинку дивана и протянула шланг Лерке.
Я потянулась за бокалом, отпила и, пока моя собеседница наслаждалась кальяном, думала. Если действительно моя нездоровая симпатия к нашему продюсеру так заметна со стороны, наверное, это не укрылось и от его внимания? Ещё эта жена его странная, намекает непонятно на что, ведёт себя вызывающе. Хотя, чья бы корова мычала – я и сама-то не подарок. Но я не привыкла, что с первых мгновений общения на меня направляют хорошо ощутимую волну негатива. Я вдруг осознала характер той эмоции, которую излучала супруга нашего продюсера, когда говорила со мной сегодня. И это была плохо скрываемая ревность. Только сейчас ко мне пришло полное понимание разыгравшейся сегодня днём сцены на школьном крыльце. Я не привыкла, что ко мне кого-то ревнуют. Это странно и как-то не вяжется с моим видением мира – как-то комично я выгляжу в своих глазах в роли роковой женщины, к которой жёны ревнуют своих мужей. А какого чёрта? Почему, собственно, нет?
- Делись своей информацией, - выдохнула я, не глядя Лерке в глаза.
Та, победно ухмыльнувшись, вернула мне шланг кальяна, отпила из своего бокала и, сложив локти на столике, придвинулась ближе ко мне:
- Сегодня мне довелось услышать кусочек телефонного разговора нашего любимого продюсера с его супругой. – Лера замолчала, ожидая моей реакции. Конечно же, мне было интересно, что же такого она могла услышать.
- И? – надеюсь, мой вопрос не выглядел слишком нетерпеливым.
- Он разговаривал с ней с большим неудовольствием, это было слышно. Он сказал ей, что она, если хочет, может сама приехать на площадку, что он не собирается ей ничего доказывать, и что он вообще больше этим сериалом плотно заниматься не планирует. Он сказал, что отдал Сергею сценарий, и теперь на площадке появляться не собирается вплоть до завершения съёмок сезона. – Закончив свой рассказ, Лера откинулась на спинку дивана.
Когда я услышала эту новость, меня пронзило противное чувство разочарования.
- То есть, больше он нам мозолить глаза не будет? – попыталась пошутить я, но моя улыбка, видимо, была неубедительной, потому что Лера спросила:
- Лен, между вами точно ничего нет?
- Точнее некуда, - уверила её я. И я не врала, ведь сложившиеся между нами отношения и отношениями-то можно было назвать с большой натяжкой. – Во-первых, он женат. Во-вторых, он старше меня почти вдвое, в-третьих – я не настолько гламурна, чтобы метить на миллионеров, и в-четвёртых, я не завожу романов на работе.
- Ага, и ни слова о том, что он тебе безразличен. – Усмехнулась Лерка.
- А он мне и не безразличен. Он меня бесит. Иногда привлекает, но чаще, всё-таки, бесит. Он - самодовольный, самоуверенный и изворотливый хам. – Сказала я чистую правду. Правда, не всю. Я умолчала о нашей с ним встрече на моём концерте и о том, что в последнее время меня дико тянет к нему и отталкивает одновременно, что мне хочется довести его до ручки и вскружить ему голову, что мне хочется, чтобы он захотел меня так, чтобы ему крышу снесло. И все эти пронесшиеся в моей голове мысли не на шутку напугали меня. Но, как я и перечисляла в своих «во-первых», «во-вторых», «в-третьих» и «в-четвёртых» – эти мои желания вряд ли воплотятся в жизнь. С глаз долой – из сердца вон, как говорится.
- Впрочем, как и ты, - звонко засмеялась она в ответ.
- Э-эй! – с напускным возмущением засмеялась и я, и, оторвав кусочек салата, упакованного в моём бургере, бросила в Лерку этим «обрывком».
Наше веселье прервал звонок моего мобильника. Звонил Антон. Я вышла из-за столика, отошла к окну, взяла трубку и, поговорив с ним пару минут, получила самую волнительную новость этого дня, которой, едва положив трубку и вернувшись к нашему столику, тут же поделилась с Леркой:
- Антон звонил. Меня приглашают выступить в клубе «ROXY» в Праге через неделю на разогреве у Green Day, – оторопело промямлила я, ещё не отойдя от шока. Я не могла поверить, что это происходит со мной. Мой первый заграничный концерт! Пускай и не сольник, но выступить на разогреве у Green Day – это же обалдеть как мощно! Помимо меня будут выступать ещё две группы, но мне было всё равно. У Леры отвисла челюсть.
- Да ну, ты гонишь, - обалдело протянула она.
- Я то же самое сказала Антону, когда он мне сообщил, - засмеялась я. – Но, блин, это действительно так! Он сказал, что ему пришло официальное приглашение с бронью авиабилетов на самолёт для нас обоих. Самолёт в следующий четверг, мне нужно успеть оформить визу и очень, очень много репетировать. Подготовить качественный кавер на какую-нибудь англоязычную песню, и, конечно, до дыр зарепетировать несколько своих. Поверить не могу, - обессилев от эмоций, переполнявших меня, я плюхнулась на диванчик.
- Ленка, это супер! Я тебе прям завидую, - присвистнула Лерка, - по-белому, конечно. – Добавила она с улыбкой.
Посидев ещё пару часов в баре и бурно обсудив все прелести моего грядущего дебюта на зарубежной сцене, мы разъехались по домам. Как здорово, что у меня так мало съёмок всю эту неделю, ведь теперь мне совершенно не до них. Сколько беготни и работы мне предстоит…