Стоит ли говорить, что после такого насыщенного дня я спала, как убитая?
Глава 12.
Криптонит
Неделя мне предстояла просто сумасшедшая. Подготовку я начала с экстренного сбора документов для визы и похода в визовый центр, где приняли все мои документы, а затем сняли отпечатки пальцев. Слава Богу, Сергей пошёл мне навстречу и поспособствовал тому, чтобы все необходимые рабочие справки мне были выданы в течение двух дней. Виза должна была быть готова через пять дней после подачи документов, аккурат в день вылета. Я, конечно, волновалась, что может случиться непредвиденное, и в визе мне откажут, но чутьё подсказывало, что всё будет хорошо. В перерывах между съёмками на студии я носилась по инстанциям, а вечерами пропадала на репетиционной базе.
Антон был беспощаден – он выжимал из меня все соки, и, когда я уже почти засыпала со стаканом кофе в руках на диване в комнате отдыха, он тормошил меня и тащил проветриться на свежий воздух. И, о Боги, мы записали плейбэки ударных и бас-гитары специально для этого выступления!
К концу этой недели силы мои были на исходе, зато на мысли времени практически не было. Виталий, как и обещал по телефону своей благоверной, на съёмках за эту неделю так ни разу не появился, а я из-за своей загруженности практически не ощущала того, что чего-то не хватает, но было немного жаль, что этот важный дяденька не в курсе моей маленькой победы, которая, правда, ещё пока не совсем мной реализована… но удача, как любит говорить мой отец, - тоже непростое ремесло.
Надо ли говорить, на каком энтузиазме я работала все эти дни? Я даже успела написать и отрепетировать новую песню! Антон написал к ней классную ударную партию, которую мы тоже на всякий случай записали плейбэком, хотя всё же запланировали сыграть её вживую, и в итоге накануне вылета мы были во всеоружии.
Когда о моей поездке узнали родители, я впервые увидела одобрение моих занятий музыкой в их глазах. Не то, чтобы они были категорически против раньше, но то, что из-за этого я приостановила учёбу в вузе, очень волновало и напрягало их. Я решила усилить эффект прекрасной новости о концерте новостью о том, что собираюсь вернуться в академию с нового семестра, начинающегося в конце января.
Когда настал день отъезда, я мандражировала с самого утра. Поездка в визовый центр увенчалась полученной мной красивенькой чешской шенгенской визой в загранпаспорте, что позволило моей нервозности немного отступить. Чемодан был собран, гитара зачехлена, заботливо приготовленный мамой обед был съеден, Антон заехал за мной на такси, и мы отправились в аэропорт.
***
Самолёт медленно снижался, и я могла видеть присыпанные снегом красные черепичные крыши чешской столицы.
Это был первый мой визит в зарубежную Европу, и он совпал с предновогодним снегопадом, который превращал и без того красивый город в сказочную, волшебную страну.
Мы сели в такси, покинули международный аэропорт, минули несколько километров трассы и въехали в район «Старе Место». Именно в нём находился клуб, в котором мне предстояло сегодня выступать через каких-то четыре часа, и именно в нём располагалась наша гостиница.
Пока мы ехали к гостинице, я несколько раз поймала себя на мысли, что этот город такой разный: в нём удивительным образом волшебно сочетались величественные готические постройки с классической и даже современной архитектурой. Ни по одной улочке ехать было не скучно, а падающие на землю пушистые хлопья снега создавали ощущение, что я попала в сказку: перед глазами мельтешили лавочки, пивнушки, высокие уличные фонари, широкие площади и узкие переулки, соборы и башенки, и, конечно, величественная Влтава, разделяющая город на две равных части, с переброшенными через неё многочисленными мостами.
Я завороженно следила за пейзажами из окон такси, и, когда мы подъехали к гостинице, даже расстроилась, что эта импровизированная «экскурсия» закончилась. Но ничего, завтра у меня будет ещё целый день, чтобы погулять по этому прекрасному городу и насладиться его атмосферой сполна.
Разместившись в гостиничном номере и быстро приняв душ, я уложила волосы, идеально выпрямив их утюжком, отчего моя белокурая чёлка практически утопала в ресницах и навязчиво лезла в глаза. Оттенив взгляд чёрным и серым карандашом и припудрив лицо, облачилась в новый крутой прикид, который приобрела специально для сегодняшнего дебюта: чёрные кожаные легинсы, белую длинную широкую рубашку навыпуск и укороченную чёрную курточку с металлическими заклёпками. Довершили мой образ многочисленные кожаные браслеты и тяжёлые кожаные ботинки.
Даже перед первым своим концертом в жизни я так не волновалась. Накинув на себя куртку, я решила, что неплохо бы покурить, и нащупала в кармане заветную пачку сигарет. Но внезапно я поняла, что не знаю, можно ли курить в отеле и где вообще можно курить в Чехии? Спустившись на стойку ресепшн, на английском я поинтересовалась, где могу покурить, и метрдотель ответил мне, что в моём номере на окне я могу найти пепельницу и выйти на балкон. Так я и поступила.
Я вышла на балкон, откуда открывался прекрасный вид на площадь. Отель был отличный, и я была очень рада, что клуб заранее позаботился и о моём перелёте, и о размещении. И это притом, что у меня нет никакого райдера, да что там, я ведь и на гастролях даже никогда не была. Я подожгла сигарету и затянулась.
Через час я должна быть в клубе на саунд-чеке, после чего смогу встретиться с легендарной группой-хедлайнером сегодняшнего вечера (во что я всё никак не могла поверить). Я буквально выросла на их песнях, это то качество музыки, на которое я всегда старалась равняться в своём творчестве, и мне было трудно поверить в то, что я сегодня смогу пожать руку самому Билли Джо Армстронгу!
Выступление моё должно начаться в девять часов вечера и продлиться двадцать минут. Вроде бы всего лишь двадцать минут, но казалось, что это так много! При подборе репертуара мы с Антоном остановились на двух моих стареньких, уже известных в России песнях, на новой песне, которая родилась у меня очень стихийно на следующий день после того, как я узнала об этой поездке, и на кавер-версии песни «Kryptonite» группы «3 Doors Down» – она отлично звучала в акустике, и я решила остановиться на ней и не перегружать её плейбэками.
Остановив взгляд на часах, висящих на башенке ближайшей мини-крепости, я невольно мыслями вернулась в Москву. Когда я сообщила Сергею о том, что еду выступать в Прагу, он принял эту новость с большим энтузиазмом и поздравил меня, как родную. Ещё бы, ведь то, что в его сериале теперь будет играть артист, который выступает на разогреве у таких групп, не может не сыграть на руку рейтингам проекта.
Интересно, поделился ли режиссёр этой новостью с продюсером? Ведь ему должно быть это интересно…или нет? Судя по тому, как он технично умыл руки, этот проект уже не представляет для него особого интереса. Наверное, так даже лучше. Пусть решает свои семейные дела и занимается тем, что у него так хорошо получается – продвигает кинопродукт в массы. Пусть каждый занимается своим делом, каждый развивается в своей стезе. У меня больше нет времени на все эти гляделки и препирания, у меня даже на тусовки теперь времени не будет. И отлично. Работа-работа до седьмого пота. Так тому и быть.
Перед моим отъездом Сергей сообщил мне о новогодней корпоративной вечеринке, которая будет проходить в одном из московских клубов тридцатого декабря, и на которую приглашены все участники проекта. Я прилетаю двадцать девятого, и мне от неё не отвертеться, хотя, честно говоря, идти на неё как-то не особо хочется.
Накинув на голову капюшон, подошла к краю балкона и посмотрела вниз – с высоты четвёртого этажа (а потолки в этом здании были ну о-очень высокие) было видно, как снег оставляет всё меньше серых пятен асфальта, закрывая землю белоснежным рыхлым покрывалом.
Докурив, я затушила остатки сигареты в пепельнице и вернулась вместе с ней в номер. Взглянула на часы. Пора.
***
За два часа до концерта в клубе уже туда-сюда шнырял народ – осветители, ди-джеи, звукари, административный персонал. Клуб был достаточно большим, и планировка у него была для концертов просто идеальная: просторная сцена, большая танцевальная площадка перед ней и второй уровень в виде протяжённого балкона, плавно перетекающего от левой стены к центральной и от центральной – к правой. Второй уровень по форме напоминал подкову. Там стояли столики и диванчики, где гости могли удобно расположиться за коктейлем и при этом видеть всё происходящее на сцене. На входе в клуб нас встретил молодой человек с папкой в руках и проводил нас с Антоном в гримёрку с табличкой, на которой были написаны наши имена. Мы расположили свои вещи на кожаном диванчике. Антон разместился на нём же. Я сняла зимнюю куртку, оставшись в своём концертном прикиде, и подошла к зеркалу поправить волосы.
- Ленок, - обратился ко мне Антон, сидящий на диване, - круто выглядишь!
- Спасибо, - обернувшись, я одарила своего напарника искренней улыбкой, - ты тоже ничего. – И снова отвернулась к зеркалу.
- Волнуешься? – он расслабленно вытянул ноги перед собой и оперся головой о стену.
- Есть немного, - не соврала я, всё ещё глядя в зеркало и укладывая непослушные пряди чёлки так, чтобы они не топорщились и не выбивались из общей массы волос. – Мне до сих пор не верится, что мы здесь.
- Мне тоже, - усмехнулся Антон. – Я не представляю даже, как они нас нашли. Я не подавал никаких заявок, я вообще не знал, что Green Day будут здесь выступать. Чудо, иначе никак не назвать.
Моя рука, приглаживающая чёлку, замерла.
- То есть как это не подавал? А почему ты мне раньше не сказал, что не имеешь к этому приглашению никакого отношения? – Я почувствовала, как в горле пересохло. – Откуда они тогда узнали обо мне? – Я повернулась к Антону и недоумевающе уставилась на него, застыв.
- Этого я не знаю, но знаю точно, что таким шансом нужно пользоваться. Я прозвонил в этот клуб по телефону, указанному в приглашении, связался с ними по электронной почте – и убедился, что никто ничего не перепутал, – Антон развёл руками.
- Но билеты были забронированы по всем моим и твоим данным – откуда они у них? – Я начинала нервничать. Всё это было крайне странно.
- Ой, да мало ли откуда? Любой владелец клуба, в котором ты выступала, располагает нашими данными – мы перед каждым концертом подписывали договор. Может быть, кто-то из них и порекомендовал тебя. – Антона почему-то вся эта ситуация никак не напрягала, а вот меня – ещё как. Теперь к моему предконцертному волнению прибавилось ещё и волнение по поводу того, как я вообще оказалась в этом сказочном городе. Ну, ничего, после концерта я всё-таки попытаюсь разузнать у администрации клуба все подробности этой таинственной истории.
Саунд-чек был завершён, всё оборудование было подключено и работало отлично. Акустика в этом зале была что надо, звук был шикарен, не в пример российским клубам, в которых я выступала. Даже просто стоя на этой сцене и настраивая гитару, я была уже счастлива. Я чувствовала такой прилив энергии, такой кураж, и всё волнение отступило, как только я поднялась на сцену для саунд-чека.
После проверки звука я спустилась со сцены, Антон всё ещё оставался на ней. В зале уже был чуть приглушен свет, да и коридор был уже освещён довольно слабо. Я решила попробовать найти администратора клуба уже сейчас, раз уж у меня ещё есть время перед выступлением.
Пройдя в конец коридора, я наткнулась на дверь с табличкой «Správa», под которой на английском было ещё одно слово: «Administration». Я постучала.
Дверь мне открыла бойкая девушка ростом на голову ниже меня, слегка полноватая и улыбчивая.
- О, Елена! Здравствуйте! – поприветствовала меня она на английском.
- Привет, - улыбнулась я в ответ. – Я хотела у Вас кое-что узнать, - мой английский был достаточно неплохим, но все-таки с непривычки я немного растягивала слова.
- Постойте, кажется, я знаю, о чём Вы, - она заулыбалась ещё ярче, вышла из комнаты и, взяв меня за руку, потащила куда-то из этого коридора в другой. Я, в удивлении от её напора, подчинилась и последовала за ней. И не пожалела об этом.
Уже через минуту я находилась в окружении музыкантов, о личной встрече с которыми ещё две недели назад не могла и мечтать! Билли Джо, хоть уже и не очень молодой, но всё ещё дико крутой и антуражный, обнял меня и чмокнул в щёку, сказав, что ему приятно со мной познакомиться, и что я крутая! Сначала я даже не знала, что на это ответить - впервые за многие годы я впала в ступор и так зависла - но потом уже вовсю смеялась над его попытками передразнить то, как я смущаюсь. И после этого только я, наконец, обрела дар речи, поблагодарила его за то, что они одобрили мою кандидатуру, и что я счастлива, что могу выступать на одной и той же сцене с такими потрясными музыкантами. Конечно же, за этим последовало самое крутое в моей жизни селфи. Это был мой день. Лучший день в моей музыкальной карьере с самого её начала!
И вот, этот волнительный момент настал - я поднималась на сцену ROXY. Антон шёл прямо за мной, поэтому я первой увидела забитый до отказа танцпол. На меня смотрели несколько сотен пар глаз, и это было потрясающе. Звучали приветственные аплодисменты, и это уже настраивало на зажигательный лад. В груди разлилось колючее тепло, и я почувствовала себя в своей стихии. Я надела гитару, подошла к микрофону, и, выдохнув, начала.
- Dobrý večer, Praha! Jdeme! (чеш. Добрый вечер, Прага! Поехали!) – прокричала я в микрофон, и аплодисменты стали громче, и я взяла первый аккорд.
Уже через несколько секунд я забыла, что я в чужой стране, в чужом городе, перед чужой публикой. Я забыла, что не я - главная звезда этого вечера, я просто растворилась в музыке и в невероятной энергетике этого зала. Мне даже казалось, что сердце моё подстроилось под ритм ударных и билось в унисон с ними.
Отыграв две своих песни, я подтянула к себе стоящий сбоку высокий стул, сменила электрогитару на полуакустическую и поудобнее устроилась на стульчике. Положив гитару на бедро, я окинула взглядом лица в зале, и пальцы начали перебирать струны. Потом перешла к бою и запела на английском знакомую многим песню.
I watched the world float to the dark side of the moon
After all I knew it had to be something to do with you
I really don’t mind what happens now and then
As long as you’ll be my friend at the end...
Я пела и откровенно разглядывала подпевающие мне лица на танцполе. Не задерживаясь долго ни на одном из них, я заскользила взглядом по второму уровню клуба, и в один момент моё сердце подпрыгнуло, как ошпаренное. На долю секунды мне показалось, что я увидела в бесконечной череде лиц знакомое лицо, и ладони мои мгновенно вспотели. Как ни в чем ни бывало, я продолжила исполнять свой кавер, но одновременно судорожно выискивала глазами того человека, который показался мне очень похожим на кое-кого, кого быть в этом зале просто не могло. Сколько я ни пыталась, зацепиться взглядом за него мне так и не удалось.
If I go crazy then will you still call me superman?
If i’m alive and well,
Will you be there holding my hand?
I’ll keep you by my side with my superhuman might...kryptonite.
Допев песню, я смирилась с мыслью о том, что, возможно, моя больная фантазия просто разыгралась от разбушевавшегося в моей крови адреналина. Пришло время первого концертного исполнения моей новой песни. Это было волнительно и одновременно дико заводило.
Я отставила стульчик подальше и снова надела электрогитару. Антон сел за ударную установку.
Я была полна решимости и задора - эта песня как нельзя лучше выражала все те эмоции, которые переполняли меня в этот момент, сам факт её написания – акт дерзости, который я позволила себе, пребывая в эйфории от грядущей поездки в Прагу, и мне не терпелось, чтобы она скорее увидела свет, а свет увидел, точнее, услышал её.
Для яркого огня нужна всего лишь искра,
(я оглядела зал и улыбнулась)
И между нами пламя разгорится быстро.
И нет пределов, мир сожжён дотла!
(я на секунду зажмурилась и резко открыла глаза)
Твои глаза глядят в меня бесстыдно,
Чего ты хочешь – сразу очевидно,
Тебя в свои я сети увлекла.
(внутри у меня разгорался настоящий огонь, вторящий постепенно
нарастающему ритму барабанов, который вот-вот готовился взорваться в припеве)
Давай без боя
Начнём с тобою
Или не будем начинать?
И с каждой строчкой
Дойдём до точки,
Или продолжим воевать?
Глаза-магниты,
И руки – путы,
Я в них растаяла давно.
И я считаю
Наши минуты
И падаю с тобой на дно.
Я закрыла глаза и играла, публика пританцовывала под быстрый ритм ударных, электро- и бас-гитаты, эта песня абсолютно точно попадала под настроение зала, и это только добавляло огня в моё исполнение. Открыв глаза, я снова заскользила взглядом по гостям, и у правой стены уже на нижнем уровне зала, уже гораздо ближе к сцене, в каких-то десяти метрах от меня я наткнулась на взгляд, от которого перехватило дыхание, и губы мгновенно пересохли. Понимая, что вот-вот начнётся второй куплет, и мне нужно настроиться, я облизнула пересохшие губы, и, не в силах оторвать взгляда от синих глаз и смуглого, слегка улыбающегося лица, продолжила:
Ну что ты смотришь, ты же знаешь, что нет смысла
Ни упираться, ни противиться огню,
Ведь я залезла в твои скомканные мысли
И никуда теперь отсюда не уйду!
Мы понимаем, что нарушены запреты,
И наши души так бессовестно раздеты…
Он был здесь и пристально смотрел на меня, сложив руки на груди и легонько кивая головой в такт музыке. Чтобы как-то сбросить наполнившее меня до краёв напряжение, я зажмурилась и начала припев:
Давай без боя
Начнём с тобою
Или не будем начинать?
И с каждой строчкой
Дойдём до точки,
Или продолжим воевать!
Глаза-магниты,
И руки – путы
Я в них растаяла давно
И я считаю
Наши минуты
И падаю с тобой на дно.
Я начала играть гитарное соло, и адреналин, зашкаливающий до самых высоких отметок в моей крови, заставил мои руки выразительно и очень технично запиливать гитарные риффы, я чувствовала, что моё выступление удалось на все сто, и чувствовала, что оказалась на самой большой высоте своих ожиданий от этого концерта. Вдохновение и будоражащий кровь, пьянящий вкус победы переполняли меня до краёв. И особое значение для меня имело то, что у моего триумфа был особый свидетель.
И я считаю
Наши минуты
И падаю с тобой…
Последний аккорд отзвучал, последний удар барабанов отгремел, и я, наслаждаясь бурными аплодисментами, прокричала:
- Díky, Praha! (чеш. Спасибо, Прага!) – и мы, вместе с подошедшим ко мне Антоном, обнявшим меня за плечо, поклонились и, забрав гитару, ушли за кулисы.
Как только я оказалась позади сцены, я почувствовала, как трясутся мои руки и колени, будто меня бьёт озноб.
Антон был тоже под впечатлением, и обнял меня крепко-крепко, стоило только нам оказаться за кулисами.
- Мы сделали это! – он отпустил меня и приготовил ладонь, призывая меня «дать пять», и я охотно подчинилась.
Эмоции били через край, и я чувствовала, что мне мало этих объятий, чтобы выплеснуть всё то напряжение, которое завязалось в моём солнечном сплетении, как только я встретилась в зале с таким знакомым и желанным взглядом. Мне нужно с этим разобраться. Я сказала Антону, что он может подождать меня в гримёрке, а сама направилась в зал.
Торопливо шагая по тёмным коридорам клуба, ведущим из закулисья в зал, я пыталась унять дрожь в ладонях и настроить на верный темп сбившееся дыхание.
Я вышла в зрительный зал, где уже на сцене размещалась новая группа для разогрева, и начала искать взглядом знакомую фигуру, но никак не могла найти. Я пробралась через толпу к тому месту, где видела его в последний раз, и, разумеется, никого там уже не нашла. В зале было несколько сотен человек, удивительно, как я вообще умудрилась его заметить целых два раза. Но со сцены это сделать было гораздо проще, чем находясь непосредственно внутри толпы. Пока я высматривала знакомое лицо, я успела и унять дрожь в руках, и настроить дыхание, только сердце всё равно колотилось как сумасшедшее. Ещё пару минут пропетляв между гостями, я разочарованно поплелась к выходу из зала. До выступления Green Day было ещё целых сорок минут, и я решила, что воспользуюсь этим временем, чтобы привести себя в порядок в гримёрке, выпить воды и отдохнуть. Вернувшись в тёмный коридор, я медленно шагала в направлении гримёрки. И вдруг в свете одиноко горящей полоски тусклых светодиодных лампочек я увидела высокую мужскую фигуру, прислонившуюся к стене и присматривающуюся ко мне в темноте коридора. Видимо, поняв, что это всё-таки я, мужчина отошёл от стены и повернулся ко мне, ожидая, пока я подойду ближе. В его руке я увидела очертания букета.
Мой желудок сжался, и я, оказавшись уже в паре метров от него, с трудом поборов дрожь в голосе, нарушила тишину:
- Почему ты здесь?
Виталий, протянув мне букет (я приняла его, хотя не видела, что за цветы были в букете, сейчас меня куда больше интересовало его лицо, ведь разглядеть каждую его чёрточку я не могла в силу очень плохой освещенности помещения, хотя очень хотелось), ответил низким негромким голосом:
- Я думал, ты поняла, что я не пропускаю твоих выступлений, - в его голосе чувствовалась улыбка, и я не удержалась, и легонько улыбнулась в ответ.
- Особенно те, которые сам и организуешь, - как я только увидела его в этом зале со сцены, меня поразила эта догадка, и мне не терпелось её проверить.
Его брови взметнулись вверх, что не укрылось от меня даже в темноте коридора, и он с хорошо ощутимой ноткой удивления в голосе спросил:
- Как ты это поняла?
- Интуиция, - усмехнулась я. – Спасибо тебе, - понизив голос, искренне поблагодарила его я. Ощутив это счастье быть на такой сцене, я испытала чувство огромной благодарности к тому, кто позволил мне насладиться таким незабываемым опытом. И неважно, по каким причинам он сделал это, сейчас мне было не до гордости и рисовщичества. Важно то, что я сейчас здесь. И он тоже. Я подошла к нему ближе, поднялась на цыпочки и прикоснулась губами к его гладко выбритой щеке. Я постаралась вложить в этот жест благодарности всю свою симпатию, которую сейчас испытывала к этому человеку, даже несмотря на все те неурядицы, сопровождавшие наше общение до сих пор. Я хотела, чтобы он знал, что я оценила его помощь. В тусклом свете ламп я увидела, как сверкнули его глаза. Он застыл, пристально глядя на меня, и, только я хотела сделать шаг назад, мою поясницу обожгло прикосновение его теплых рук. Вся его внутренняя борьба проступала во взгляде, но его руки жили самостоятельной жизнью и уже прижимали меня к его телу бессовестно и безоглядно. Это было очень, очень нехорошо, но я всем своим существом понимала, что ещё секунда, и я потеряю самообладание. Все мои «во-первых, во-вторых, в-третьих и в-четвёртых» куда-то улетучились, и я, уронив букет на пол, ладонями притянула его лицо и нашла его губы своими губами, утонув в преступном, жарком, жадном поцелуе.
Глава 13.
Безоружная
Он крепко прижимал меня к себе, колени мои дрожали. Странная реакция, он ведь уже целовал меня на площадке, но в тот раз поцелуй был совсем другим. Его губы жадно терзали мои, и я чувствовала его, явно сдерживаемое, нетерпение. Его пальцы проникли под мою рубашку и впивались в кожу на пояснице, казалось, что он боится, что я растворюсь в воздухе, и он пытается этому помешать. Но я и не думала никуда испаряться, мои ладони покоились на его шее, а влажный и глубокий поцелуй кружил мне голову так, что я не могла пошевелиться, и, кажется, могла бы позволить его рукам и губам гораздо большее, чем этот страстный опрометчивый поцелуй. Я слышала, как дрожит его дыхание. И в темноте этого коридора мы были преступниками, которые идут ва-банк. В голове была абсолютная пустота, и я, из инициатора превратившись в ведомую, как тряпичная кукла, подчинялась любому движению его губ и рук. Когда его пальцы заскользили вверх по моей коже, по моему телу прошла волна дрожи, я еле удержалась на ногах от овладевшего мной желания. Я хотела его. Эта страшная мысль поразила меня в самое сердце. Он, видимо, почувствовал мою дрожь, и это его отрезвило: он вдруг отстранился и убрал руки, сделав резкий шаг назад. Он выглядел взъерошенным и потерянным, даже в тёмном коридоре была заметна эта перемена в нём – я впервые видела его таким. Хотя нет, не совсем впервые! Нечто подобное было в нём в тот день, когда он ликвидировал нашу любовную линию в сценарии, в тот момент, когда он был припечатан к матам моим телом и глазел на мой болтающийся на цепочке крестик. Сколько невольных открытий было сделано сегодня моим воспалённым от эмоций разумом, и я поняла, что, возможно, у его жены был реальный повод для ревности… Нет, сейчас-то он уже стопроцентно есть, но, судя по всему, он был и немного раньше…
- Извини, - он провел ладонью по лицу, будто пытаясь очнуться. Его голос был низким и тихим. – Я не знаю, что на меня нашло.
А я знала. Что могло на него найти, если он устроил мне крутейший концерт за тридевять земель и самолично приехал на него? Он тоже хотел меня. Только между нашими желаниями была огромная пропасть – мне было можно хотеть его, а ему меня - никак нельзя. Внезапная паника завладела мной в ту же секунду, как я осознала эту мысль – я вляпалась по самое «не могу». Он женат. Он женат, и у этого поцелуя не будет продолжения, и у нас нет шансов. Совсем. Тогда к чему всё происходящее, если оно всё равно никуда не может нас привести?
- Нет, это ты прости, это ведь я начала. Ну, почти. Я просто хотела тебя поблагодарить, - я замялась. Глупо всё это как-то прозвучало. Но ничего лучше я придумать сейчас не смогла. – Не надо нам было…мне нужно в гримёрку. Я пойду, - мой голос был сбивчивым, а вид – наверняка не менее потерянным и помятым, чем у него. Виталий молчал. Я просто развернулась и на ватных ногах зашагала в сторону гримёрки, совершенно забыв про лежащий на полу букет.
Войдя в гримёрку, Антона я там, к своему огромному облегчению, не обнаружила. Мне нужно было срочно сесть. Я села на диванчик, взяла со стола бутылку с водой и залпом выглушила полбутылки прохладной минералки. Чувствовала я себя неоднозначно: счастье, переполняющее меня до краёв, возбуждение, отдающееся покалыванием в кончиках пальцев, сосуществовали с ощущением безысходности. Этот мужчина заинтересован во мне, и, судя по всему, не первую неделю. А я-то, дура, гадала, как я попала в этот сериал, как мне посчастливилось попасть сюда, в этот клуб, на разогрев к крутой группе. Странно было ощущать себя той самой, которая пробилась куда-то, что называется, «через постель». Хотя, конечно, это я утрирую, но вряд ли он делал это из «отеческой» заботы. Не знаю, почему, но я не винила его за то, что он сделал всё это за спиной у жены… Мне было безумно приятно это его внимание, и я абсолютно чётко видела сегодня на его лице чувство вины. А это значит, что он не засранец, который пойдёт вразнос направо и налево, стоит только жене уйти за хлебом. Его вся эта ситуация тоже как будто застала врасплох. И зачем я только полезла к нему со своей благодарностью! Что мне теперь делать? Что-то подсказывало мне, что и он, и я этот поцелуй забыть вряд ли сможем.
Отдохнув на диване и так и не дождавшись Антона, я решила, что он, судя по всему, решил посмотреть выступления других групп в профессиональных интересах (он ведь мой менеджер, как-никак), и я тоже подумала о том, что пора бы вернуться в зрительный зал, совсем скоро наши хедлайнеры должны были вжарить рок, что есть сил. Открыв дверь гримёрки, я увидела лежащий прямо у моих ног букет, который забыла там, вдалеке, посреди коридора, сбегая с места преступления. Я почувствовала колючее тепло, разлившееся в груди. Присев, я подняла его и рассмотрела поближе эту охапку восхитительных пионов и гортензий, которые пахли свежестью и летом. Я почувствовала, как мои губы расплываются в улыбке, и ничего не смогла с собой поделать.
То ли из-за дикой усталости, которая навалилась на меня, стоило мне только встать с дивана в гримёрке, то ли из-за растерянности и пережитых волнений я плохо воспринимала всё то, что происходит в зале и на сцене, но свою любимую группу я всё-таки дослушала до конца. Антон действительно был в зале, мне не составило труда найти его, когда я там появилась – он стоял почти у самого входа.
Получив огромное удовольствие от этого вечера и собрав инструменты и все свои вещи, мы направились в гостиницу. Стоило мне зайти в номер и снять с себя верхнюю одежду, как я почувствовала, что вот-вот свалюсь с ног. Голова работать отказывалась, и я, наспех раздевшись и поставив цветы в вазу, увалилась на кровать, позволив сну завладеть моим сознанием и дать ему, наконец, заслуженный отдых.
Проснулась я за полчаса до полудня – и тут же отругала себя, взглянув на часы. Я ведь теряю драгоценное время, уже ночью, через каких-то шестнадцать часов мне улетать, а я тут дрыхну, не посмотрев этот прекрасный город! Я вылезла из кровати, нацепила тапки, и, попутно прокручивая в голове события вчерашнего вечера, поплелась в душ.