Одиннадцатый вагон завоевали вечером, под покровом темноты, и не было в этом ни славы, ни доблести. В окнах его реяли теперь зелёные флаги с лисами, а дверь в тамбур была заперта на засов, который оставили подпирать страшное чудовище. Это, конечно, было абсолютно неприемлемо согласно всем мирным договорам отсюда и до подножия Деревянных гор.
Отвоёвывать вагон отправились на рассвете следующего дня, как прозвенели трели Часовых Птиц, и грозные стражи открыли границы.
Пенумбрус-Вне-Времени, прозванный Первым, поправил чешую своих доспехов, сплюнул через плечо трижды и подошёл к дому Ведьмы. На стук его отозвалась, к счастью, сама Ведьма. Пенумбрус не был уверен, что готов столкнуться с теми, кто обитал в ведьмином логове помимо её самой. Но только она — вместе со своим алым плащом, алой оскроконечной шляпой и метлой, купленной на ярмарке у Стены — могла справиться со страшным чудовищем.
Ведьма выскочила из окна верхом на метле и, даже не удосужившись с Пенумбрусом поздороваться, помчалась за остальной армией. Армией с большой буквы, конечно, потому что в этих краях иначе не бывало.
Они выстроились у одиннадцатого вагона в шеренгу — высокие и низкие, лохматые и аккуратные, клыкастые и с виду не опасные, вырядившиеся в цвета своих кланов и замотанные в чёрное. Такие же разномастные, как и весь их район за Тролльим мостом.
Пенумбрус-Вне-Времени окинул свою Армию критическим взглядом и начал произносить Речь.
— Сегодня! В этом самом поезде! — он неопределённо махнул рукой в сторону застывшей неподалёку змеиной громады вагонов. — Творится история! Нашими руками!
Джулиан Перевёртыш сузил жёлтые глаза, и Пенумбрус поспешно добавил:
— Нашими лапами! Крыльями! И когтями!
—...и хвостами! — гаркнула новенькая, чей хвост скрывался в кадке с водой, которую катили два её приятеля.
Пенумбрус хотел было махнуть собственным хвостом в знак солидарности, но вспомнил, что с утра шкуру ещё не надевал. В поезде она бы ему только мешалась.
— Глядите-ка, кто пожаловал! — из разбитого окна вагона выглянул Лис Улиц. — Пени!
Пенумбрус не собирался тратить драгоценное время на злость — Лис постоянно его поддевал — и пожалел, что эффекта неожиданности они лишились. Впрочем, из одиннадцатого вагона хорошо просматривались все окрестности.
Лис Улиц носил рыцарский шлем не по размеру, который откопал в поездном багаже, и забрало то и дело падало ему на нос. Вот и сейчас оно противно лязгнуло, и следующая фраза Лиса потонула в эхе внутри шлема.
Пенумбрус воспользовался этим и вскинул руку. Чешуя доспехов сверкнула в лучах рассветного солнца, и Армия ринулась к двери. Ведьма уже успела прокрасться к засову и подружиться со страшным чудовищем: теперь они сидели по ту сторону вагона, в тени, и плели венки из красных цветов Драконьего Пламени.
Одиннадцатый вагон был отвоёван днём, сразу после обеда, и Лис Улиц поклялся поквитаться с Пени и его “прихвостнями”. Новенькую это оскорбление повергло в восторг. Она всегда считала, что быть при хвосте — самый полезный навык, которым может обладать генерал. На следующую битву она явилась в рубашке с надписью “Гордый Прихвостень Пени”, и Пенумбрусу не хватило духу выразить своё недовольство. Да и вообще, ему начало казаться, что Пени действительно звучит немного гордо.
***
Леди Блик-Вне-Времени, мать Пени, проводила сына взглядом и вздохнула. Она расправила огненные кольца своего тела, расслабила затёкшие крылья и поудобнее перехватила чашку чая, любезно заваренного мистером Ветром, залетевшим в гости.
— Опять побежали к этой развалине, — выдохнул он, тут же остудив чай, и леди Блик недовольно поморщилась. — Давно пора с ней что-нибудь сделать.
Леди Блик хотела напомнить, что поезд был таким длинным, что пролегал через половину их королевства, и сделать с ним хоть что-нибудь пытались уже давно, с тех пор, как он рухнул прямо с неба, переполошив всё местное население. Неудивительно, что все они переселились поближе к горам, а сюда, к Поезду, пришли те, кому не очень радовались в цивилизованном обществе.
— Вдруг кто-нибудь из малышей провалится туда, откуда к нам прибыл этот набитый барахлом монстр?
Леди Блик вспомнила, как впервые заглянула внутрь одного из купе и увидела там книги. Да у неё чуть чешуя не выпала от любопытства! Конечно, язык ей был совершенно не знаком, но потом появилась проводница, которая обладала талантом обучать чтению даже драконов. Как жаль, что живут эти проводницы так мало: Блик-Вне-Времени до сих пор навещала её могилу, а также её правнуков в Туманном Дагоре. У всех у них был удивительно нездешний взгляд — цепкий и любопытный, совсем как у прабабки.
— И там ведь живут всякие голодранцы!
Леди Блик подумала, что стоило бы навестить Джека-Без-Фонаря, поселившегося прямо в паровозе: он клялся, что вот-вот разберётся в его устройстве, и намекал, что без дракона ему, возможно, не обойтись. Блик-Вне-Времени надеялась, что он не потащит на авантюрные тестирования её сына.
— А ещё…
— Дерек.
Ветер замолчал. Его редко называли по имени, и вряд ли он бы простил такое отношение кому-то, кроме леди Блик. В конце концов, в ней было метров сорок огненных колец.
— Пусть творят историю, — выдохнула она вместе с дымом, который тут же принял форму паровоза и испарился, вылетев в окно.
Когда через пару лет неподалёку от поезда появился самолёт, полный крайне испуганных, но невредимых туристов, Пенумбрус и Лис, отложив свои разногласия, взялись знакомить их с местной культурой, а Блик-Вне-Времени решила, что такими темпами пора перевернуть упавшие вагоны, отреставрировать их и открыть отель. Мало ли кто ещё свалится с неба.