Я заметил малолетку, ошивающегося возле «Хард Рок Кафе», и у него нашлось именно то, что мне было необходимо.
— Ты не похож на того, кому это нужно, — сказал подросток, протянув мне несколько таблеток, и я передал ему наличные.
— Зависит от того, что тебе нужно, — ответил я тихо.
Мой телефон завибрировал в кармане. Я отошел от парнишки, достал мобильный и снова направился вверх по длинной лестнице ко входу в «Хаятт».
— Готово?
— Все в порядке.
— Ты супер, — сказал я. — Огромное спасибо.
Я отключился и подошел к стойке регистрации.
— Привет, — обратился к леди за стойкой. — Я потерял свой ключ – можете дать мне новый?
Протянул ей удостоверение личности с именем Маршалла Миллера, и она передала мне новый ключ от комнаты пятьсот пятьдесят пять. Я зашагал в номер – он был не слишком далеко – и быстро его открыл. Все проверил и обрадовался тому, что Джонатан оказался прав – в номере еще никто не остановился. У меня не было с собой никаких вещей, чтобы разбросать их по комнате, но, надеюсь, Эштон этого не заметит. Я навел беспорядок на кровати и поставил пару бокалов и ведро для льда на стол, чтобы придать месту жилой вид.
Быстро покинул номер, потом пошел по коридору к лифтам, там развернулся и направился назад в другом направлении. Когда я добрался до конца коридора, то увидел там Алекса. Он слегка приподнял брови, когда я спросил, проснулся ли мистер Эштон.
— Мне просто нужно... ну... поговорить с ним минутку, — объяснил я.
Прежде чем тихонько постучать, Алекс одарил меня взглядом, полным презрения и раздражения. Брэд открыл дверь и улыбнулся, отойдя в сторону и впуская меня. Как только дверь за нами закрылась, он бросил на меня сдержанный взгляд, а его улыбка стала самой насмешливой из всех, какие я когда-либо видел.
Я около семи секунд пристально смотрел на него, а затем, глубоко вздохнув, бросился вперед, схватил его за шею и обрушил на него свои губы. Его пальцы вцепились в мои бицепсы, он откинул голову назад, отдавая мне контроль и приоткрыл для меня рот.
Закрыв глаза, я попытался притвориться, что это Бриджет или какая-то другая цыпочка, но щетина на его верхней губе сделала это невозможным. Тем не менее, мне надо выполнить свою работу, но не каждая работа была приятной. Я сделал так, как должен был, и поцеловал его со всей страсти, какую только смог в себе найти.
Я почувствовал, как его руки обхватили спину, сжали плечи, а потом одна из них опустилась мне на задницу. Он притянул меня к себе, и я вне всякого сомнения ощутил, что у него в кармане был не кролик. Я немного отодвинулся, разрывая наш поцелуй и тяжело дыша.
— Не здесь, — прошептал я. — Я не могу здесь. Другой охранник – тот, что снаружи – видел меня. Он так посмотрел на меня, что я не могу допустить, чтобы он даже подумал, что между нами что-то происходит. У меня есть военная пенсия и, дерьмо… я не хочу ее потерять.
— Я понимаю, — мягко сказал Брэд. — Осторожность – верно?
— Да, — ответил я. — Это важно. Никто не должен узнать... моя семья…
— Знаю, — тихо прошептал он. — Не волнуйся, сладкий, я понимаю.
— Что нам делать? — спросил я.
— Нам стоит встретиться где-нибудь в другом месте.
— В другом отеле?
— Именно.
— Но... твои поклонники…
— Я знаю, как сделать все втихаря, — сказал он с улыбкой, поднялся на носочки и коротко поцеловал меня.
— А что Алекс?
Брэд закатил глаза.
— Он знает, ему надо держать рот на замке.
— Насчет тебя – да, — согласился я. — А что насчет меня? Серьезно, я не могу просто... ну, знаешь... выйти. Моя семья… — Я замолчал, и Эштон сжал губы, глядя мне в глаза. — Мой номер рядом с твоим, — сказал я тихо.
— Что, прости?
— Мой номер, — сказал я, кивая на дверь в другом конце его люкса, — прямо за ней. Мы не можем... я не хочу оставаться там, но ты можешь туда пройти.
Медленная улыбка расползлась по его лицу.
— А ты еще та коварная штучка, — прокомментировал он.
Я попытался заставить себя покраснеть, отводя взгляд. Я не был уверен, сработает или нет, но этого оказалось достаточно, чтобы он обхватил мою голову и снова поцеловал.
— Ты горячий и милый, — заявил он. — Дай мне час, чтобы Алекс и Фи́ллип убедились, что ты не вернешься и что я пошел спать. И мы проведем всю ночь вместе.
Я кивнул и улыбнулся.
Чертовски просто.
Вскоре после одиннадцати вечера мы с Брэдом открыли смежные двери люкса, спустились по служебной лестнице Международной башни и вышли через черный ход. Он был в бейсбольной кепке, надвинутой на лицо, и темных очках, которые смотрелись в темноте нелепо. Скорее всего всем было понятно, что он что-то скрывал, но что именно, было загадкой.
Мы быстро забронировали номер в отеле «Вестин», находящимся чуть дальше по улице, на имя Маршалла и поспешили к лифту. Как только дверь в номер закрылась, он сразу же прижался ко мне, и я вынужден был ему подыграть, чтобы усыпить бдительность.
Его рука легла на мою грудь, опустилась на пресс, а затем ниже и сжала промежность. Я закрыл глаза и представил себе все порно, какое только мог вспомнить, чтобы заставить себя хоть немного отреагировать.
— Ты все еще нервничаешь, — заметил Брэд.
— Да, немного, я полагаю, — либо это так, либо мой член действительно реагировал только на баб.
— Не стоит, — тихо сказал он. — Мы будем двигаться так медленно, как ты захочешь.
— Ладно, — ответил я и прочистил горло. — Может быть, немного вина или еще чего-нибудь?
— Отличная идея.
В крошечном мини-баре в номере нашлась маленькая бутылка, которую я открыл и разлил вино в два стакана. Проверившись через плечо, я быстро добавил таблетки рогифенола в один из стаканов, размешал, пока они не растворились, а затем передал его Брэду.
Чтобы наркотик подействовал, заняло не так много времени. Нет, таблетки потребовались мне не для того, чтобы изнасиловать его, хотя именно так этот наркотик наиболее часто используют, но они сделали его довольно глупым и легко управляемым. Вообще-то, он повел себя, словно какая-то школьница.
Другими словами, он просто упал на кровать и стал хихикать.
— Похоже, от вина ты уже не слишком твердо стоишь на ногах, — сказал я ему.
— Твердо, — невнятно произнес он. — Я хочу видеть тебя твердым.
И снова захихикал.
— Давай сначала подышим свежим воздухом.
Он согласился. В этот момент он согласился бы на что угодно, вплоть до того, чтобы спрыгнуть с балкона. Если бы я подумал об этом раньше, и если бы его смерть должна была выглядеть как несчастный случай, то так бы и поступил. Однако это должно было стать всем предупреждением – как и большая часть моей работы: не зли Ринальдо Моретти. Неважно, кто ты и сколько вокруг тебя людей – тебя все-равно убьют.
Эштон навалился на меня, и я почувствовал его рот на своей шее.
— Ты охуительно сексуальный...
— Ага, в твоих мечтах, — ответил я, усаживая его на кровать, так как зазвонил мой телефон.
Я посмотрел на номер, но кроме того, что это был код Чикаго, больше ничего не узнал. В большинстве случаев, когда звонили с незнакомого номера, я не отвечал, – чаще всего кто-то хотел, чтобы я что-то купил, чем что-нибудь другое, – но на этот раз я решил ответить.
— Так где ты сегодня развлекаешься?
— Терри Крамер? — я сощурил глаза, снова посмотрев на телефон. У меня в списке контактов был номер Терри, но он звонил не с него. — Что ты хочешь?
— Просто интересуюсь, чем ты занимаешься, — сказал он. — Я слышал, что ты уехал из города.
— Кто тебе это сказал?
— В общем-то, никто, — ответил он.
Я так и видел его дурацкую, глупую ухмылку.
— Ну, твоя информация – лажа, — сообщил я ему.
— Хочешь, пойдем куда-нибудь, выпьем?
— Я занят, — отрезал я.
— Да? И что делаешь?
— У меня встреча, — сказал я перед тем, как отключиться. Я посмотрел на Эштона, который завалился на кровать и закрыл глаза. Когда я снова поднял его на ноги, он что-то пробормотал, но я не смог понять ни слова.
Я выволок моего «пьяного» друга через черный ход отеля и потащил по улице к тихой, безлюдной аллее. Там на сырой дорожке я нашел то, что мне было нужно, и помог Брэду сесть на бордюр у крышки канализации. Она был тяжелой, но мне удалось зацепить ее пальцами и оттащить.
— Что ты делаешь, красавчик? — пробормотал он.
— Собираюсь тебя убить, сладкий, — ответил я.
Крепко обхватив Брэда вокруг талии, я наклонил его тело так, чтобы голова находилась прямо над люком ливневой канализации.
— Эй, полегче, — сказал он, снова хихикнув. — У меня кружится голова.
— Это ненадолго, — пообещал я.
Убедившись, что мой захват достаточно силен, чтобы удержать его от падения, прежде чем с ним будет покончено, я потянулся к ноге за маленьким пистолетом, засунутым около ботинка, и приложил его к голове Эштона.
— Ринальдо передает тебе, чтобы на этот раз ты не переживал о возврате долга, — сообщил я ему.
В расширившихся глазах Брэда я увидел понимание, но выстрелил прежде, чем он смог начать бороться.
Так как его голова была прямо у люка, все брызги упали туда, и я остался более-менее чистым. Только немного крови попало на мой ботинок, но почистить его было достаточно легко. Все, что мне оставалось сделать – это освободить свою хватку на его теле, чтобы оно попало в канализацию и исчезло из виду. Я встал, приладил крышку на место и пошел обратно по улице. Такси отвезло меня на автовокзал.
Я откинулся на сиденье и испустил глубокий вздох, который превратился в широкую улыбку.
Я почувствовал себя, словно в конце эпизода «Команда А», когда все разрешилось, все герои добрались домой и зажили счастливо, а плохих парней посадили в тюрьму. Кроме, конечно, того, что это я был плохим парнем.
Плевать.
Было охренительно здорово, что все так красиво сошлось. Эштон мертв, Ринальдо счастлив, и мне даже не пришлось для этого снимать одежду.
Нет, я бы просто никогда на это не пошел.
ГЛАВА 8.
НЕСЧАСТНЫЙ БОЛЬНОЙ
Меня чертовски тошнило.
Голова раскалывалась, колени болели от того, что я беспрестанно падал на них перед унитазом. Хотя я до сих пор со всей страстью ненавидел рвоту, но был слишком измотан, и мне было плевать, если мои внутренности вывернутся наружу.
Я почти никогда не простывал, но то, что со мной случилось на этот раз, было мерзко и надолго. Понятия не имею, где я мог подцепить это, но провел последние полтора дня выблевывая все, что бы ни положил в рот. Я почти не двигался со вчерашнего утра, только регулярно звонил в службу выгула собак, чтобы они постоянно выводили на прогулку О́дина.
Вдобавок ко всему, каждый раз, когда я закрывал глаза, меня одолевали отвратительные сны, где меня окружали кровь, пыль и трупы. Даже вытащив себя из ванной, я не мог заснуть фактически ни на минуту. Когда дошел до точки, и почувствовал себя слишком слабым, чтобы даже выпить стакан воды, который я, несомненно, выблевал бы обратно, то потянулся за своим телефоном.
Гордость во мне даже не проснулась – я знал, когда проиграл.
— Как дела, братан? — сказал Джонатан. — Давно тебя не видел.
— Эй, чувак, — ответил я, — мне нужна твоя помощь.
Я начал кашлять, как только произнес эти слова. Снова стало стучать в висках, и боль была такой, что заставила меня крепко зажмуриться.
— Звучит дерьмово.
— Я и чувствую себя дерьмово, — согласился я, когда смог говорить снова. — Ты можешь кое-куда заехать?
— Конечно, — сказал Джон.
— Отлично, — я пару раз сглотнул, когда мой желудок сжался и молотки в голове начали прибивать гипсокартон внутри моего черепа. — Ты знаешь того сутенера, который тусуется у старого дома Марио? Думаю, его зовут Марвин, или как-то так.
— Мелвин, — поправил меня Джонатан. — Я знаю этого парня.
— У него есть шлюха по имени Бриджет, — сказал я. — Возьми ее и привези сюда, хорошо? Я заплачу позже.
— У тебя уже есть собственная проститутка? — рассмеялся Джон.
— Просто забери ее, — простонал я.
— Будет сделано, — ответил он. — Скоро буду.
Это не заняло у него много времени. По крайней мере, мне так показалось. Возможно, я вырубился и потерял связь времени между телефонным звонком и их приездом. В любом случае, казалось, что очень скоро кто-то постучался в дверь. Я заставил себя выползти с пола ванной комнаты, чтобы открыть ее.
Они оба там были – Бриджет в своей обычной крошечной юбке и чулках, и Джонатан с незажженной сигаретой, торчащей между губами. О́дин глянул на них обоих с края дивана.
— Ну ты и срач устроил, — сказала Бриджет, как только открылась дверь.
— Заткнись и иди в кровать, — пробормотал я.
Джонатан засмеялся и пожевал кончик сигареты.
— Она права, братан, у тебя срач.
— Пошел на хер.
— Конечно, всегда пожалуйста, мудак, — рассмеялся Джонатан, а потом извинился. — Прости, братан – это просто ужасно. Хотя, ты выглядишь как дерьмо, и я не могу тебе лгать об этом.
— Все хорошо, — пробурчал я. Мой желудок скрутило. — Спасибо, что привез ее.
— Без проблем, братан, — сказал он. — Уношу отсюда ноги – ты же не заплатишь, если я подхвачу это дерьмо.
Когда Джонатан ушел, Бриджет, уперев руки в бедра, осмотрела меня сверху донизу. Ее глаза сузились, когда она шагнула вперед и положила ладонь мне на лицо. Как только она это сделала, взгляд ее снова смягчился.
Ее рука чувствовалась такой прохладной на моей коже.
— Ты весь горишь, — сказала она тихо. Ее рука прошлась по моему лицу вниз, а потом остановилась на моей голой груди. — Как давно это с тобой?
Я пожал плечами и проигнорировал ее вопрос. Любая дополнительных активность ввела бы меня в кому.
— Мне нужно поспать, — заявил я ей. — Клянусь, я не спал несколько дней, так что ложись в постель, хорошо?
— Когда ты в последний раз что-нибудь пил?
— Я не такой больной! — огрызнулся я. Моя голова немного закружилась, и стоять стало довольно трудно.
— У тебя обезвоживание! — ответила она резко.
Наверное, она была совершенно права.
Застонав, я развернулся и упал на диван, потому что не смог заставить себя пойти обратно в спальню. По крайней мере, в моем желудке не осталось уже ничего, чем можно было бы рвать. Бриджет начала рыться в моем холодильнике в поисках чего-нибудь, чтобы заставить меня выпить. Я слышал, как она что-то уронила, и шум отозвался болью в моей голове. Я стал клониться набок, пока голова не ударилась об подлокотник дивана, а потом закрыл глаза.
— У тебя есть минералка? — спросила Бриджет.
— Понятия не имею, — простонал я.
Она подошла к дивану, держа бутылку воды с соломинкой, торчащей из нее. Понятия не имею, как ей пришла в голову идея с трубочкой, но я позволил ей немного поддержать голову, пока пил воду. Она на минуту исчезла, а потом вернулась, чтобы запихнуть мне в горло пару таблеток и заставить меня выпить еще.
— Они не удержаться в желудке, — пробормотал я.
— Может быть, — сказала она, — но это лучше, чем ничего. Правда, как долго ты находишься в таком состоянии?
Совершенно безжалостная в своем допросе, она продолжала твердить об одном и том же, пока я, наконец, не ответил ей.
— Со вчерашнего утра.
— Могло быть и хуже, — пробурчала она.
Схватив за бицепс, помогла мне встать с дивана и дойти до спальни. Как только мы туда добрались, я свалился на кровать и лежал совершенно неподвижно. Я был уверен, что если только шевельнусь, то это будет последнее, что я смогу сделать. Вода и таблетки в моем желудке ощущались так, словно они тряслись в одном из тех цирковых шоу с цыпочкой на лошади, гоняющейся за собаками или что-то в этом роде. Возможно, это были собаки, катающиеся на слонах – я не был уверен. Просто знал, что это все грозило выплеснуться наружу.
— У тебя есть термометр? — закричала Бриджет из ванной.
Я не мог ей ответить, поэтому только замычал в ответ. Мне хотелось, чтобы она помогла мне уснуть, а не играла в няню. И я сказал бы ей об этом, если бы смог составить осмысленное предложение без того, чтобы моя голова вот-вот не взорвалась.
— Это самая чистая аптечка, которую я когда-либо видела, — послышался ее голос из ванной, расположенной напротив. — Было бы больше толку, если бы в ней находилось хоть что-то кроме бритвы и дополнительной зубной щетки.
— Это для тебя, — пробормотал я. — На тот случай, если ты забудешь свою.
Она высунула голову из ванной и посмотрела на меня. Я тоже перевел на нее свой взгляд, но не смог по-настоящему сосредоточиться. Она покачала головой и снова положила руки на бедра.
— Что же мне с тобой делать? — прозвучал риторический вопрос.
— Пожалуйста, ложись уже, — да, я был вынужден умолять.
Бриджет, чересчур драматично вздохнув, забралась ко мне в кровать. Мои руки тут же обвились вокруг нее, и я положил голову ей на плечо. Несмотря на то, что сейчас меня трясло от холода, а не бросало в жар, было так здорово почувствовать ее прохладную кожу на своем лице.
Она провела рукой от виска вниз по линии челюсти. Я не открыл глаза, но мог слышать и чувствовать, как она, тяжело вздыхая, обвила рукой мою голову. Мое тело, казалось, расплавилось в ней, и я на мгновение подумал, что никогда еще не чувствовал такого удовлетворения. Мной овладело теплое, сильное ощущение, и стало интересно, каково это – быть под кайфом.
А потом я уснул.
Временами я осознавал, что она будила меня, чтобы заставить выпить или дать лекарство, или еще что-нибудь. В какой-то момент я был почти уверен, что слышал, как она выводила на прогулку О́дина, но не мог сказать точно. А еще были сны – много-много сновидений. Некоторые были безвредными, но большинство были далеки от этого. Правда, они не были ужасными, и когда я просыпался, Бриджет была рядом. Обычно она сидела на кровати с моей головой на своем животе или плече. Иногда она читала одну из моих книг, а в другой раз тянулась одной рукой вниз почесать О́дина, в тоже время зарываясь пальцами другой в мои волосы. А однажды, проснувшись, я обнаружил ее спящей около меня.
Моя голова раскалывалась и особенно болела с одной стороны — прямо возле щеки. Рефлекторно я дотянулся до челюсти и обнаружил там руку. Открыв глаза и увидев спящее лицо Бриджет, я опустил руку на свою грудь.
Она свернулась рядом со мной, ее голова уткнулась в подушку, чуть выше того места, где лежал я. Лицо расслабилось в глубоком сне, дыхание было медленным и ровным. Я протянул руку и коснулся ее щеки, мое прикосновение заставило ее вздрогнуть от того, что ей приснилось в этот момент. Я обнял Бриджет за талию и притянул к себе ближе, что, похоже, успокоило ее.
Я сглотнул пару раз и поморщился от боли в сухом горле. Мне надо было отлить, и когда я попытался было встать с кровати, у меня закружилась голова. Я доковылял до ванной, и мне в конечном итоге пришлось действительно сесть на сиденье со спущенными до лодыжек боксерами, потому что я не смог бы простоять достаточно долго, чтобы помочиться.
Когда я притащился из ванной, Бриджет уже проснулась, уложила меня обратно в постель, дала мне какую-то противную микстуру, затем обняла меня, пока я не заснул. Мне снова снились сны, но они были туманными и приглушенными.
Песок. Непрерывный, непрекращающийся песок.
Я знаю, что никогда больше не смогу наслаждаться отпуском на пляже.
Он у меня в носу и в горле, я постоянно кашляю. И как будто этого недостаточно, скудная еда, которую мне предлагали – это какое-то дерьмо.
Я все равно ее ем. Я далеко не такой упертый, чтобы отказываться брать ее у них. Предполагаю, что они в конце концов меня убьют – когда окончательно решат, что я им ничего не скажу и что правительство США не собирается поддаваться каким-либо их требованиям, чтобы вернуть меня обратно.
Пытаюсь пошевелиться, и мое плечо сводит болезненной судорогой. У меня нет возможности двигаться достаточно, чтобы сменить положение, в котором оно находилось в течение нескольких недель, и я думаю, что скорее всего плечо вывихнуто. Боль уже такая привычная; теперь я ее едва замечаю.
Звук.
Шаги по песку справа от меня. Я поворачиваю голову с завязанными глазами в сторону шума, привлекшего меня, и открываю рот, когда в него начинает литься неприятная на вкус вода.
Дезориентированный, потный и смущенный, я проснулся, лежа головой на мягком животе и окруженный женским ароматом. Моя голова пульсировала, но маленькая рука, перебирающая волосы, дарила некоторый комфорт. Я сразу узнал эту картину.
— Лиа, — невнятно произнес я, вжимаясь в нее головой.
Ее тело немного дернулось, а рука перестала двигаться. Я понял, что она, должно быть, на меня злится, и усилил свою хватку.
— Прости, что так ушел. Я не хотел, — я попытался повернуться и посмотреть на нее, но пульсирующая боль в висках не позволила открыть глаза и отправила меня обратно в бессознательное состояние.
— Что за хрень?
Я слышу около себя женский смех.
— Давно хотела попробовать. Ты же был в армии – это как тест на монетах.
— Что, на моей заднице?
— Именно!
Она снова хихикает, и я смеюсь вместе с ней, когда Лиа бросает четвертак на мою задницу снова и снова. Каждый раз, когда она промахивается, монета падает со звоном на пол.
— Я не могу ее найти! — кричит она.
Я переворачиваюсь, чтобы помочь ей найти четвертак, но деревянный пол хижины превращается в песок. Когда моя рука касается сухих песчинок, я нащупываю круглый металлический предмет, но не могу ухватить его пальцами. Отодвигаю кровать в сторону, но теряю равновесие и падаю. Песок забивается в мой рот…
Когда я проснулся, я не мог сообразить, как долго был в отключке – понял только то, что Бриджет все еще была со мной. Я сразу распознал ее запах и нашел его успокаивающим. Я даже не удосужился открыть глаза. Мои пальцы, лежащие на ее боку резко дернулись, и я уткнулся носом в ее шею.
Ее нежный голос заструился мне в уши. Звук был далеким, приглушенным, будто принесенным ветром. Через минуту или около того, слова приняли форму и приобрели смысл.
— Я правда не могу этого сделать... Сначала мне надо его разбудить…
Я чуть приоткрыл глаза и через щелочку увидел ее, разговаривающую по одному из тех дешевых раскладных сотовых телефонов. Было видно, что она волновалась, и ее пальцы с видимым напряжение сжимали аппарат, пока она тихо в него говорила.
— Тебе придется поверить мне на слово, — продолжила она. Вокруг ее рта появились жесткие складки. — Я не знаю... нет, Мел, он просто спит... он хорошо потрудился.
Она немного подвинулась, и ее рука поднялась к моему затылку. Пальцы начали перебирать мои волосы.
— Нет, не могу. Я действительно не думаю, что он захочет, чтобы кто-то узнал, где он живет…
Я пробежался рукой вверх по ее боку, потянулся и зевнул. Впервые за долгое время в голове не стучало так сильно, что я ничего не мог услышать в своих ушах кроме биения собственного сердца.
— Это твой сутенер? — пробормотал я, уткнувшись в ее кожу.
Бриджет повернула голову, чтобы посмотреть на меня, ее глаза расширились, и она кивнула. Ее зубы впились в нижнюю губу, она пристально вглядывалась в меня. Я протянул руку ладонью вверх, но она просто продолжала смотреть на меня и не двигалась.
— Дай мне телефон, — сказал я, в конце концов. Я все еще мог слышать глухой голос сутенера, исходящий из телефона в руке.
— Хорошо, Мел, — тихо произнесла она, — он проснулся и сказал, что хочет поговорить с тобой.
Она оторвала телефон от уха и протянула его мне, все также продолжая покусывать губы. С преувеличенным вздохом я взял у нее сотовый и поднес его близко к своему рту.
— Как зовут этого мудака? — спросил я достаточно громко, чтобы он услышал через динамик.
— Гм... — Бриджет прочистила горло. — Мел... м-м-м... Мелвин.
Я приложил телефон к щеке. Устройство было горячим, словно она разговаривала с ним в течение длительного времени.
— Мелвин, это Эван Арден, — сказал я ровно и без эмоций. В горле все еще было сухо, и я надеялся, что не закашляюсь, что определенно не поможет моей репутации. — Какие-то проблемы?
— Э-э-э-э... — стал заикаться он.
— Что, прости? — поинтересовался я тем же самым невозмутимым голосом. И сглотнул пару раз, чтобы увлажнить горло.
— Я просто решил проверить свою шлюху, — сказал сутенер немного более уверенно. — Ее не было уже некоторое время, и…
— Мелвин, — перебил я, — один из моих парней, когда забирал ее, сказал, что повезет ко мне?
— Э... да. Да, сказал.
— Как думаешь, если я подержу у себя твою девку подольше или верну ее немного потрепанной, то откажусь компенсировать твои потери?
Перед тем, как ответить, он выдержал долгую паузу. У меня возникло ощущение, что в это время он очень тщательно подбирал свои слова.
— М-м-м... ты... э… нет, я никогда не мог и подумать, что ты так поступишь, — сказал он. — Ты всегда был хорошим клиентом.
— Думаешь, я почему-то вдруг решил не заплатить денег?
— Нет! Нет, мужик – совсем нет!
— Думаешь, что я бы хотел, чтобы меня беспокоили именно в это время? — спросил я.
— Эм... нет…
— Думаешь, звонить твоей шлюхе и изводить ее, когда она со мной, в твоих интересах?
— Нет, — тихо ответил он. — Нет, сэр.
— Тогда почему ты звонишь и вмешиваешься в дела моего члена?
— Извини, м-м-м…
— Больше не звони, — сказал я. — Я верну твою шлюху, когда захочу.
Телефон закрылся со щелчком, и я бросил его на пол, прежде чем обнял Бриджет и прижался к ее мягкому телу. Я чувствовал такое тепло и комфорт, что не хотел, чтобы они развеялись из-за злости на ее тролля-сутенера.
Пока я немного вздремнул, она ничего не говорила, но, кажется, сама так и не смогла заснуть. У меня болело бедро, и было такое чувство, что я слишком долго лежал в одном положении. Я заворчал, перекатываясь на спину, и уставился в потолок.
— Может, попытаешься что-нибудь выпить? — спросила Бриджет.
— Да нет.
— Тебе стоит это сделать
— Только от одной мысли об этом меня тошнит, — сказал я ей.
Опять же, она была непреклонной и в конце концов убедила меня немного выпить из бутылки. Через несколько минут, поняв, что вода не вернется обратно, она заставила меня выпить еще немного. Поставив полупустую бутылку на тумбочку, она присела рядом со мной на край кровати и провела пальцами по моему лицу.
— Ты уже не такой горячий, — прокомментировала она. — Давай измерим температуру?
Я покачал головой.
— Ну же, — уговаривала она, — мы же делали это раньше.
— Мы делали? — и следующее, что я почувствовал, – это термометр у себя во рту. Не припомню, чтобы он у меня был когда-нибудь, но вот он уже был под моим языком, и через минуту раздался сигнал.
— Нормальная, — объявила Бриджет, сияя от счастья, как будто я только что выиграл гребаный триатлон. — Это хорошо! Тебе лучше?
— Я чувствую себя так, будто меня переехал танк, — ответил я честно, закрыл глаза и попытался уткнуться головой в ее бок. Мне очень хотелось снова уснуть, но этому мешала боль в ноге.
Пока я лежал и размышлял о том, что в конце концов смог выжить в этом дерьме, пальцы Бриджет снова прошлись по моей спине и зарылись в волосы. Потом проследили дорожку по щеке и челюсти. На моем лице была щетина, которую я совершенно, блядь, ненавидел.
— Мне надо принять душ и побриться, — заявил я, но в действительности идея встать и добраться до ванной была менее привлекательной, чем мысль о том, что мое тело волшебным образом будет приведено в порядок без необходимости двигаться.
Кто-то должен изобрести такую штуку.
Пальцы Бриджет двинулись в противоположную сторону вверх по моей щеке, которая издавала звуки, как грубая наждачная бумага, и я снова заворчал.
— Я думаю, что это довольно круто, — хихикнула Бриджет.
— Ненавижу, когда лицо чешется, — ответил я. — У морпехов не бывает щетины. Это даже хуже, чем длинные волосы.
— Кажется, тебе очень нравилось быть в армии, — сказала Бриджет.
— Думаю, да, — ответил я, слегка пожимая плечами.
— Так почему же ты оставил службу?
Мне надо было проигнорировать ее или велеть ей просто заткнуться, точно так же, как я проделывал это со всеми, кто спрашивал меня об этом дерьме. Может быть, потому, что я все еще не был в здравом уме или из-за чего-то еще, но я почему-то открыл рот. Я поступил вопреки здравому смыслу и на самом деле честно ответил на ее вопрос.
— Меня... отправили в отставку, — сказал я, закрыл глаза и глубоко вдохнул через нос. Это было уже больше, чем знало большинство людей, и я все еще чувствовал странный импульс рассказать ей больше.
— Ты не хотел уходить, — наконец, тихо произнесла она.
Я не был уверен, был ли это вопрос или утверждение.
— Не совсем так, — пояснил. — Я долгое время был в пустыне. Они просто…
Моя грудь поднялась и опала с еще одним глубоким вздохом, и мои пальцы сжали ее бедро. Видения из моих снов вернулись в голову, заставляя потеть.
— Они просто решили, что после того, через что мне пришлось пройти, я больше не был годен для службы.
— Я в порядке, сэр.