Любопытно, что народ тэнгу не чужд субординации, чем выделяется из ёкай‑сообщества. Похожее явление можно наблюдать у страшных они (черти). В легендах о чертях часто фигурируют некие «старшие черти», «великий князь чертей» и тому подобное. Прочие черти весьма покорны своим вождям, не пытаясь прекословить, несмотря на свою буйную натуру. Среди тэнгу также несомненно присутствует разделение на старших и младших. Старшие носят имя О‑тэнгу, что можно перевести, как «великий тэнгу» и являются вождями кланов. К слову сказать, кропотливые японцы периода Эдо составили довольно подробный каталог кланов тэнгу, населяющих Японию. Каждый клан облюбовал определенную гору. Таких гор было насчитано сорок восемь штук, все они были переписаны в специальной «Книге тэнгу». Общее количество крылатых безобразников, населявших данные горы, приближалось к ста двадцати пяти тысячам. Не так уж и мало для мира ёкай.
Но вернемся к предводителям кланов. Все они относятся к подвиду, который называется Ханадака‑тэнгу. Внешний вид их весьма отличен от их собратьев Карасу‑тэнгу. Это крепко сбитые, мускулистые человекоподобные существа с крыльями за спиной, с неестественно длинным носом и красной кожей. Этот нос и является главной визитной карточкой тэнгу. Маски с носом, достойным самого Буратино, создают по всей Японии, и многие синтоистские праздники немыслимы без них.
Помимо своеобразного внешнего вида главаря клана тэнгу можно определить по маленькой изящной шапочке на макушке и вееру в правой руке, о котором надо сказать отдельно. Каким‑то таинственным образом Ханадака‑тэнгу связывали с монахами ямабуси, последователями учения сюгендо, подразумевавшего аскетизм, уединенную жизнь в горах и духовную гармонию. Кроме этого отшельники ямабуси прославились как отличные воины. Духовная гармония и аскетизм не помешали им отличиться во многих войнах, и никому уже не удастся подсчитать, сколько самураев и простых воинов отправились к праотцам благодаря духовно развитым аскетам, спустившимся с гор.
Не исключено, что на образ Ханадака‑тэнгу, каким он остался в народной памяти, повлияли ямабуси, также скрывавшиеся в горах и внушавшие простым крестьянам почтение с изрядной примесью страха.
Битва с тэнгу на гравюре Утагава Куниёси. XIX в.
Но вернемся к таинственному вееру. Без этого атрибута тэнгу как будто и не вполне тэнгу. Веер обладал волшебными возможностями, причем совершенно разного свойства. Одна из возможностей – это способность летать, которую веер давал своему владельцу. Тэнгу, обладающий крыльями, как будто и не нуждается в подобном волшебстве, но, наверно, приятнее парить с помощью волшебства, чем без остановки махать конечностями. Человек, получивший веер, также может летать по воздуху не хуже самого тэнгу, благо управлять веером совсем не сложно.
Другая способность веера слегка комична. С его помощью можно увеличивать и уменьшать размер носа. Достаточно помахать веером и отдать соответствующую команду. Предела не существует. В одной сказке некий человек, заполучивший веер тэнгу, решил проверить, насколько вообще можно увеличить свой нос, и принялся махать веером без остановки. Эксперимент удался, и нос достал до неба, где и был схвачен богом грома. Испуганный бездельник попытался уменьшить свой нос, но это привело лишь к тому, что кончик носа остался в руках у громовика, а человек взмыл в небо, да так и завис где‑то под облаками.
Надо отметить, что сами тэнгу относятся к своим магическим сокровищам довольно беззаботно и легко меняют их у людей на всякую чепуху. Так, вышеупомянутый бездельник выменял у тэнгу волшебный веер на игральные кости. Другая сказка повествует о мальчике, также получившем волшебный носокорректирующий веер в обмен на бумажный фонарик. Обе стороны остались довольны. Тэнгу весело порезвился в небесах с красочным фонариком (летать он вполне мог и без веера), а мальчик в самом прямом смысле натянул нос своему обидчику, который пытался унижать его по ходу всего повествования.
Как и в случае с каппами, взгляд на тэнгу не избежал эволюции в направлении юмора. Выше говорилось, что тэнгу не против принимать в обмен всякую чепуху. В более поздних историях человек, совершенно не беспокоясь о последствиях, морочит тэнгу голову, занимаясь прямым обманом и вымогательством, а горный ёкай начинает походить на деревенского простачка в игорном доме. Известный нам по истории с каппами весельчак Хикоити сумел отличиться и здесь. Желая получить бесценный плащ‑невидимку, которыми обладал один тэнгу, он предложил на обмен простое сито, выдавая его за некий аналог волшебного зеркала. Дескать, глядя в сито, можно видеть все, что творится в мире, невзирая на расстояния. Тэнгу отдал бесценный плащ и начал изучать волшебное сито. Когда бедняга понял, что инструкция к применению не прилагается, и Хикоити, и плащ‑невидимка благополучно исчезли. Как видно, Хикоити не сильно беспокоился по поводу ночного визита тэнгу. Да и то сказать, на дворе период Эдо, и здесь не деревенька, а современный город! Нам ли стесняться какого‑то носатого уродца!
В другой истории бойкий молодой человек решил вопрос еще проще. Он пообещал рассказать тэнгу удивительный новогодний сон. Получив веер, дававший способность летать, парень улетел, не потрудившись выполнить свое нехитрое обещание. В тексте говорится, что тэнгу кричал с земли, умоляя вернуть свое сокровище, но все было напрасно. Получается, что негодный рассказчик снов посмеялся над калекой из народа тэнгу, утратившим врожденную способность к полетам. Право, становится обидно за грозного ёкай и неловко за своих бессовестных собратьев.
Но все же, несмотря на вышеперечисленные проделки, люди сохраняли определенное уважение к тэнгу, понимая, что юмор юмором, а на вершины некоторых гор лучше бы и не ходить, особенно ночью, особенно одному. Кто его знает, насколько хорошо с чувством юмора у этих, которые носатые. В 1812 году в Эдо, в районе Асакуса, произошел занятный случай. На городскую улицу откуда‑то сверху плюхнулся голый человек. Откуда он упал, никто не понял, деревьев поблизости не было, а сам упавший был не вполне в себе. Однако обошлось без травм. Через некоторое время человек пришел в себя и обрел способность говорить. Оказалось, что он – из окрестностей Киото. Последнее, что он запомнил, была прогулка на горе, по слухам, облюбованной тэнгу.
Другая шутка закончилась совсем уж грустно. Некий бывший борец по имени Цубикава родом из Мацуэ решил совместить смешное с полезным. Нацепив длинный нос и фальшивые крылья, он залез на дерево в священной роще и принялся кривляться, притворяясь тэнгу. Доверчивые крестьяне перепугались и принесли подношения. В разгар своего кощунственного выступления Цубикава неожиданно сорвался с дерева и разбился. Не исключено, что кто‑то остался недовольным устроенным спектаклем и прервал Цубикаву самым невежливым образом.
Советы дилетанта. Нельзя сказать, что тэнгу – такой уж человеконенавистник. Если вы явитесь в его владения со спокойной душой и чистым сердцем, то, по всей вероятности, особой опасности нет. Не стоит устраивать в лесу, где обитает тэнгу, шумные сборища, шашлыки и тому подобные мероприятия. Вряд ли вам бы понравилось, если бы к вам в квартиру забрел хмельной прохожий и положил ноги на кухонный стол, а в случае с тэнгу надо учитывать его вспыльчивый нрав.
Если дело приняло серьезный оборот, то самым разумным будет объясниться и извиниться. Если только вы не выманили у тэнгу его волшебный веер, убежать вряд ли получится, а говорить о поединке с тэнгу, если только вы – не настоящий мастер фехтования, как‑то даже и несерьезно.
Даже бескровное возмездие может быть крайне неприятным: вспомним человека, упавшего в Асакусе. А ведь возможен вариант – оказаться без одежды где‑нибудь на вершине горы или на крыше высотного здания. Так что не поленитесь воззвать к чувству милосердия и голосу разума.
Если же у вас изначально получится найти с тэнгу общий язык, то вам ничего не грозит. Более того, появляется возможность разжиться магическими артефактами по бросовым ценам. А если вы готовы к нескольким годам упорных занятий, то не исключено, что под руководством тэнгу вы можете стать прекрасным специалистом в таких областях, как фехтование, стрельба из лука, винтовки и т. д., что совершенно не лишнее в наше неспокойное время.
Личное дело: Юки‑онна
Продолжаем конкурс красоты в потустороннем мире японских ёкай! Роковая женщина из японских легенд, можно сказать самая роковая и самая женственная, воплощение суровой горной зимы, снежной бури и ледяного ветра! Юки‑онна!
Как это часто бывает с потусторонними обитателями, разговор о Юки‑онне можно начать с явных противоречий в ее образе. Прежде всего нет полной уверенности, относится ли она к ёкай. Есть мнение, что в заснеженных горах бродит призрак девушки, замерзшей во время снежной бури. Одно из описаний этого существа содержит такую деталь, как отсутствие ног. Ледяной призрак просто плывет над землей, что сразу позволяет отнести его к разряду юрей, то есть привидений. Но все‑таки традиционно принято считать Юки‑онну представителем ёкай‑сообщества. Различия в описании снежной девы так многообразны, что можно сказать: каждая горная долина, может гордиться своей собственной снежной женщиной. Варианты весьма разнообразны. Перебирая их один за другим (приведенные ниже примеры составляют малую часть известных), сложно даже предположить, имеем ли мы дело с целой разновидностью ёкай, или речь идет об одной‑единственной особи, являющейся то там, то тут, слегка меняя форму.
Первый раз Юки‑онна упомянута в записках некоего странствующего монаха Соги. В «Соги Секоку моноготари» он сообщает, что однажды утром на краю рощи ему встретилась удивительная женщина. Ростом в один дзё (около трех метров), с белыми волосами и полупрозрачном кимоно. Не сказав ни слова, не попытавшись приблизиться или напасть, странная гостья растворилась в морозном воздухе.
В префектуре Эхиме рассказывают об одноглазой и одноногой снежной ведьме по имени Юкимба. Следует с негодованием отвергнуть этот навет на Юки‑онну, которая обладает неодназначной репутацией, но совершенно точно не может пожаловаться на свой внешний вид. Очевидно, наблюдателю из Эхиме попалась на глаза какая‑то представительница народа фоморов из кельтских сказаний, невесть как затесавшаяся в Японию. Одноногость и одноглазость – верный отличительный признак этих существ.
В Ивате рассказывают, что достаточно поймать пронзительный взгляд Юки‑онны, чтобы превратиться в ледышку. Сразу вспоминается Ледяная Дева, созданная воображением Туве Янссон, чей взгляд обладал схожим эффектом. Впрочем, местные знают, что хорошенький ёкай свирепствует один день в году, а именно 15 января, так что можно провести этот день дома и избежать нежелательных встреч.
В Ниигате Юки‑онна имеет мрачную репутацию, хотя куда уж мрачнее. Этот снежный ёкай, местное название которого Юки‑дзёро (если переводить деликатно, то получится «снежная куртизанка»), бродит в поисках жертвы, предпочитая маленьких детей, заигравшихся вне дома. Пойманные непоседы поедаются живьем. Впрочем, и взрослый, повстречавший «куртизанку» на природе, вряд ли переживет эту встречу. Предпочитая снегопад или метель, Юки‑онна неожиданно возникает из снежной пелены и поглощает жизненную энергию. Проще говоря, замораживает. Есть мнение, что достаточно храбрый человек может бросить вызов снежной деве, тем самым заставив ее ретироваться. Как не вспомнить краткий диалог из книги Ихара Сайкаку.
«– Эй, дзёро, рaзвязывaй пояс!
– Что это вы! Рaзве это тaкое спешное дело?»
Вообще же в данном случае Юки‑дзёро исполняет своеобразные педагогические обязанности, напоминая детям, что надо слушаться родителей и не уходить далеко от дома. Особенно в метель, особенно вечером.
В префектуре Ямагата существует предположение, что Юки‑онна – на самом деле лунная принцесса, спустившаяся с Луны просто от скуки. Как известно, спускаться легче, чем подниматься, и возвращение на Луну не задалось. С тех пор Юки‑онна бродит по ночам, тоскуя о доме. Тема, понятная другой сказочной лунной принцессе, Кагуя‑химэ, также оказавшейся на земле. Правда, у последней вопрос с возвращением разрешился гораздо проще. Кагуя‑химэ (по одной из версий), поднявшись на вершину Фудзи, ступила на облако и вознеслась в небеса. Возможно, что для нашей героини еще не все потеряно.
Продолжаем наш обзор. В префектурах Ибараки и Фукусима Юки‑онна задает непростую логическую задачку тем, кто планирует встретить ёкая и перехитрить его. Многие недружелюбно настроенные ёкай становятся предельно агрессивными, когда жертва обращает на них внимание. Так, снежная красавица, повстречав в горах или в лесу случайного человека, заговорит с ним. Если человек ответит, то, скорее всего, это будет последний ответ в его жизни. Юки‑онна нападет, и далее по списку. Но если хитроумный прохожий промолчит и заковыляет дальше, то вопрошающая настигнет молчуна и со словами: «Ты думал, ты здесь самый умный, что ли?» – заметет снегом, заморозит дыханием, а может увлечь к ближайшему обрыву и столкнуть вниз. Это вполне понятно. Женщина может принять то, что ее боятся или не любят. Но принять демонстративное пренебрежение? Это вряд ли. Как говорится, будь ты проклят, если сделаешь это, и будь проклят, если не сделаешь.
Если отбросить совсем уж экзотические примеры, вроде одноногой и одноглазой ведьмы, то большинство описаний Юки‑онна сходятся в том, что она несомненно красива.
Юки‑онна. Гравюра Торияма Сэкиэн. XVIII в.
У нее темные волосы (со времен Соги мода в ёкай‑мире поменялась), темные или темно‑фиолетовые глаза и снежно‑белая кожа. Одеждой служит кимоно, сотканное из полупрозрачного льда и снега. Можно сказать, что, в определенном смысле, она и есть оживший снег и лед. Народная мудрость подсказывает, что человеку не стоит ждать ничего хорошего от встречи с Юки‑онной. Вышеперечисленные примеры вроде наказания молчунов и поедания детей довольно экзотичны. Всеми признается, что чаще всего Юки‑онна настигает тех, кто попал в снежную бурю и уже утратил силы и волю к борьбе. Ее ледяное дыхание завершает трагедию. В замечательном фильме «Сны Акиры Куросавы» одна из кратких новелл «Снежная буря» иллюстрирует такую встречу. Обессилевший альпинист пытается оттолкнуть нависшую над ним Юки‑онну, которая кутает его в снежный платок и многозначительно шепчет: «Снег теплый, лед горячий!» Человеческая воля к жизни побеждает, и очаровательная гипотермия исчезает в снежном вихре.
Теперь о приятном. Легенды и сказки сообщают нам, что снежная королева из Страны восходящего солнца не чужда тяги к простому человеческому счастью. Как это увязывается с пожиранием детей и убийством одиноких путников не очень понятно, но, думаю, Юки‑онна могла бы ответить, отсылая к классике, что‑то вроде: «Нет, ты полюби нас черненькими, а беленькими нас всякий полюбит». Некоторые сказки удивительно напоминают нашу родную историю про Снегурку. В зимнюю метель в хижину к одинокому холостяку заходит уставшая девушка. Заходит, чтобы создать дружную и счастливую семью. Но с приближением весны молодая жена начинает чахнуть и грустить. В один не очень прекрасный день к мужу зашли в гости его приятели, намереваясь выпить, закусить и поболтать. Нечуткий болван отправил свою чахнущую супругу на кухню приготовить чего‑нибудь. Больше он ее не видел, все, что осталось возле очага, – это мокрое кимоно супруги, шпильки для волос и лужа воды. Мораль сказки проста: заботься о своих близких, даже если это не вполне человек!
Другая история поражает своей откровенностью. Некий холостяк в шутку восхитился четкостью форм и красотой ледяной сосульки. Ночью в дверь постучали. На вопрос: «Кто там?» – последовал предельно честный ответ: «Это я, давешняя ледышка!» Конечно, не вполне Юки‑онна, но довольно близко. И вы думаете, наш холостяк сильно смутился? Ничуть не бывало! Началась обычная семейная жизнь, с ее тяготами и радостями. Финал истории несколько странен. Мужу пришло в голову, что его жене пора принять горячую ванну, чего она демонстративно избегала. Как будто бы не понятно, почему. При этом он проявил завидное упорство, подключив к убеждению соседок. Ледяная жена согласилась в итоге на это самоубийственное предложение, видимо, рассудив, что если муж оказался безмозглым занудой, то и жить не стоит. Здесь стоит уточнить, что женщина‑сосулька носит имя Цурара‑онна и ее образ отличается от образа нашей главной героини. Но так как обе красавицы происходят из царства холода, то можно позволить объединить заметки о них в одно целое. Не стоит думать, что женщина‑ледышка способна только на страдание в жестоком человеческом мире. Как и ее наперсница из снега, она при случае способна напомнить, что не всякий может танцевать на льду, а поскользнуться может каждый! Некий молодой человек, как и его собратья из предыдущих историй, пожелал жену, чья красота будет подобна сияющему льду. Как и полагается в сказке, его желание исполнилось. Все как обычно: зимняя ночь, незнакомка у порога, незнакомка уже в доме, незнакомка уже на футоне, уверения в вечной любви, а чуть позже – просьба передать соль и сходить за водой. Жизнь наладилась, за окном парил снег, а молодая жена была вполне счастлива. Но к весне таинственная красавица погрустнела, а потом и вовсе тихо исчезла, не оставив даже прощального письма. Ее супруг недолго горевал и быстро нашел замену исчезнувшей подруге. Но вот год совершил очередной круг, и за окном снова заклубилась метель. Новая хозяйка хлопотала у огня, когда в дверь постучали. Мужчина выглянул в окно, изменился в лице и бросив: «Оставайся на месте, я разберусь», – выскочил за порог. С улицы доносился разговор, явно набиравший обороты.
«Я целыми днями искал тебя! Кто так поступает? Я чуть с ума не сошёл!»
«У людей разные обстоятельства могут быть! Я… я, может быть, синоби и на секретном задании была! И кто там вообще в доме?»
«Это не важно».
«Понятно! Не долго же ты, дорогой, с ума сходил! Кто‑то мне про вечную любовь рассказывал, не помнишь, кто именно?»
«Ладно, дело прошлое, покойников с погоста не носят, может, и моя вина здесь есть».
«Вы поглядите, он и вину признает! Ты же говорил, что наши узы будут крепкими, как сосульки, что на крыше висят! Забыл, что ли?»
«Не забыл…»
«Ну, так и я не забыла!»
С улицы донесся хруст крошащегося льда и шум, похожий на тот, который обычно издаёт упавшее тело. Молодая хозяйка выскочила за дверь и увидела своего несчастного супруга, которому кто‑то воткнул прямо в голову увесистую сосульку. Следов на снегу перед домом не было.
Сложно сказать, вдохнули ли жизнь в сосульку пылкие человеческие желания, или перед нами очередная гостья из мира ночи и холода, привлечённая не вовремя сказанными словами. Нам стоит вернуться к главной героине этой заметке, Юки‑онна.
Жемчужиной в историях про Юки‑онну является кайдан, изложенный Лафкадио Хёрном. Он настолько хорошо известен, что неловко повторять его дословно еще один раз, так что ограничимся кратким изложением этой романтической истории. Говорят, слова «умереть насильственной смертью» и «жениться на Юки‑онне» – синонимы в японском языке. Данная история дает понять, что выражение «жениться на Юки‑онне» может означать просто женитьбу и дальнейшую совместную жизнь. Юный Минакити и престарелый Мосаку, подрабатывающие лесорубами, попадают в снежную бурю и скрываются в лесной хижине. Ночью их навещает Юки‑онна и прерывает земной путь старика. Минакити внушает ей некоторую симпатию, и, взяв с него обещание не болтать о встрече под страхом смерти, ночная гостья исчезает. Несколько позже Минакити встречает незнакомую красавицу и понимает, что это любовь с первого взгляда. Более того, любовь оказалась взаимной! Годы пролетели, как один день, и вот уже несколько карапузов сопят в соседней комнате. Но, как и в предыдущих историях, счастье погубил мужчина. Однажды, позабыв свою клятву, Минакити поведал своей любимой, что она удивительно напоминает одного знакомого ёкая, встреченного много лет назад. Супруга вздохнула, отложила рукоделие и мрачно произнесла: «Ну и кто тебя за язык тянул, олух ты этакий?» Конечно же, это была та самая Юки‑онна. Счастье прошло, как сон.
Вполне возможно, что Хёрн корректировал услышанные истории, делая их интереснее и романтичнее, хуже они не стали, это точно. Во всяком случае, хёрновская версия затмевает все остальные легенды. Пересказыватели Хёрна усиливают сентиментальный накал. В одном из сборников японских сказок, сделанном у нас, можно прочесть, что ледяная супруга уходит, подчиняясь неким ёкайским правилам, глаза ее полны слез по оставленному мужу и детям, а губы шепчут слова любви. В японской анимационной короткометражке на заданную тему (ее легко найти в интернете) Минакити мечется в снежной буре, тщетно взывая к исчезнувшей жене. Можно предположить, что эти варианты восходят к японской экранизации этой истории 1968 года «Легенда о снежной женщине», где плачут все участники истории, включая проснувшегося ребенка и зрителей.
Хёрн более конкретен. Юки‑онна сообщает, что причины, по которым Минакити еще жив, сопят под одеялом в соседней комнате. Пообещав убить своего горе‑супруга, если он будет плохим отцом, она превращается в снежный вихрь и исчезает через дымоход. Не понятно, почему нельзя было просто выйти в дверь, попрощавшись по‑человечески. Минакити, наверно, так и остался сидеть возле очага, обдумывая, не вырвать ли свой язык и как вообще жить дальше.
Советы дилетанта. В наш век комфортного туризма с его термобельем, газовыми горелками, переносными печками и прочими приятными изобретениями риск при встрече с Юки‑онной существенно снизился. Но все же не стоит испытывать судьбу и отправляться на прогулку в метель или сильный снегопад. Особенно в незнакомых японских горах, особенно 15 января. Кто знает, может, жители Иватэ и правда накопили некий полезный опыт. Если дело дошло до встречи, не тушуйтесь и ведите себя вызывающе, это может сработать. Конечно, лучше предварительно убедиться, что перед вами Юки‑онна, а не просто женщина в белой куртке, вышедшая, как и вы, погулять под снегом. Вероятно возникновение неловкого момента. Впрочем, можно оказаться в безвыходной ситуации. Например, вы застряли в зимнем лесу во время снежной бури, палатка сотрясается от ветра, а из снежной пелены надвигается белая фигура с черными волосами, крайне легко одетая. Остается надеяться, что не все потеряно и вы в ее (не кулинарном) вкусе. Не исключено, что вас ожидает прекрасная семейная жизнь.
Личное дело: Аканамэ
Всем любителям русского фольклора известен банник. Дух, живущий в деревенской бане, требующий соблюдения определенных правил, обладающий не самой приятной внешностью и не самым приятным характером. Общеизвестно, что после полуночи баню посещать не рекомендуется во избежание печальных последствий.
Любопытно, что за лесами, за горами, за далекими морями в далекой Японии существует ёкай со схожей специализацией. Аканамэ. Ночной завсегдатай купален, бань, туалетов и тому подобных мест. Сейчас наши ванные комнаты заливает электрический свет, чистящие средства легко доступны и прекрасно справляются с грязью, а среднестатистический японский унитаз напоминает панель управления звездолетом. Но не так давно (по историческим меркам) все было совсем иначе!
Как и у нас, главным строительным материалом служило дерево. Расположенная отдельно от главного дома, японская баня (позволим себе такое определение) не могла похвастаться отлаженной вентиляцией. Высокая влажность неизбежна в такого рода помещениях, ведь люди туда не сушиться ходят. Но и без людей японская природа готова позаботиться о достойном уровне сырости и влажности. Знаменитые сливовые дожди, известные как «цую», почти два месяца щедро поливают японские острова. К слову сказать, и без них климат Японии не назовешь засушливым.
Сырость, плесень, обильные представители царства насекомых, а тут еще (представим на минуту) не очень аккуратный хозяин, не спешащий как следует прибраться в своей ванной. Что у нас в итоге?
В итоге у нас аканамэ. Краснокожий ёкай небольшого роста с единственным когтем на ноге. Цвет кожи может варьироваться. Существуют изображения, где аканамэ нарисован зеленокожим. Имя этого ёкая означает «слизывающий грязь», что является омонимом «красной грязи». Возможно, это совпадение и лежит в основе художественной традиции изображать аканамэ краснокожим.
Визитная карточка нашего героя – это его язык, правильнее сказать, язычище. Длинный, как у хамелеона, подвижный и гибкий, он может проникать в самые дальние закоулки, туда, где скапливаются грязь, плесень и прочие нечистоты, о которых и думать‑то неприятно. Вся эта мерзость служит пищей нашему герою, так что тот, кто решил, что он выше возни с тряпкой и чистящими средствами, можно сказать, приглашает аканамэ к обеду. Кто же откажется? Уж точно не такой гурман, как вышеупомянутый ёкай.
Не стоит рассчитывать, что этот «краснокожий» наведет порядок, подъев подчистую всю грязь и отходы. После себя аканамэ оставляет липкие следы и разводы на полу, так что лучше в ванной не становится. Если же кто‑то решит принять ванну, после того как ее вылизал аканамэ, то он серьезно рискует своим здоровьем. Нападение языкастого ёкая ему не грозит, но какой‑нибудь недуг, несомненно, прицепится.
При этом нельзя сказать, что краснокожий ёкай зол и агрессивен по отношению к людям. В идеале он стремится найти заброшенное строение, где можно спокойно жить и питаться. Но, например, купальня или баня, которую давно не чистили, но продолжают посещать, тоже может сгодиться. Давайте используем нашу фантазию! На дворе темная японская ночь, луна поэтически освещает (допустим) туалет, куда вам приспичило отправиться. Вы приближаетесь, так сказать, к удобствам и в неверном лунном свете видите… кого же? Правильно, аканамэ! Присевший на четвереньки краснокожий коротышка дружелюбно помахивает липким языком, с которого стёкает какая‑то жижа! И это неудивительно, ведь он только что вытащил его из сточной трубы. И вы понимаете, что он совершенно не опасен, а возможно, даже дружелюбен. Так что бояться совершенно нечего, да и в туалет, скорее всего, вам уже ни к чему, можно спокойно идти домой, наслаждаясь пением цикад.
Вообще некое недоверие к ночной бане свойственно и нам и японцам. О правилах, установленных банником, говорилось выше. Можно сказать, что аканамэ воплощает неприязнь к нечистому месту, каким и является, например, баня, погруженному к тому же во тьму. Думаю, каждому человеку с развитым воображением это вполне понятно. Уже в XX в. у аканамэ появилась коллега по цеху, занимающаяся устрашением детей, посещающих туалеты (если быть точным, школьные туалеты). Маленькая Ханако‑сан принялась наводить ужас уже в современной Японии. Как говорится, ёкаи приходят и уходят, а людской страх остается вечным.
Советы дилетанта. Главный совет лежит, можно сказать, на поверхности. Если вы презрели огни больших городов и вас занесло в японскую глубинку, не поленитесь заняться уборкой в ванной, бане, купальне или что там вам еще подвернулось. Тряпка, чистящее средство, резиновые перчатки – вот наш выбор. И, это правда важно, не стесняемся прочищать засоры в сливных трубах! Ударьте по японскому баннику гигиеной! Если аканамэ обнаружит, что в вашей купальне есть чем поживиться, отвадить его будет довольно трудно. Проторенная дорожка забудется не скоро. Так что легче сразу взяться за тряпку и предупредить появление этого ёкая.
Если вы получили помещение, уже облюбованное аканамэ, с ёкаем в нагрузку, так сказать, разумно не утраивать купание на ночь глядя. Аканамэ – ночной ёкай, при свете дня он предпочитает не высовываться. Как говорилось выше, нападение вам не грозит, но мало приятного потянуться за мочалкой, а нащупать что‑то живое, липкое и зловонное. Вот так люди и перебираются в большие города, наплевав на прелести деревенской жизни.
Можно вспомнить о неподтвержденном слухе, что аканамэ недолюбливает, даже побаивается другого представителя волшебного мира ёкай и оборотней. Речь идет о звере, именуемом мудзина, которого часто определяют как барсука. Тема зверей‑оборотней, таких как тануки (енотовидные собаки), мудзины (возможно, барсуки?), слишком необъятна, чтобы говорить об этом наскоро. Известно, что мудзина не чужд наведения мороков, иллюзий, превращения в чудище и т. д. Кроме этого, он зубаст и клыкаст. Чего же еще ждать от барсука? Если вам удалось заполучить дружелюбного мудзину, смело поселяйте его в ванной. Аканамэ быстро забудет дорогу к вам и будет столоваться где‑то еще. Если же вы не уверены в лояльности барсука‑оборотня, то лучше не испытывать, какой из ёкай оригинальнее. В конце концов у вас остаются щетка, тряпка и «Доместос».
Ну и не стоит забывать о переезде в город, конечно.
Личное дело: Конаки‑Дзидзи
Общеизвестно, что многие ёкай способны причинить немало неприятностей человеку. Под неприятностями можно подразумевать как банальный испуг и учащенное сердцебиение, так и летальный исход. Также следует уточнить, что каждый представитель ёкай‑сообщества соблюдает определенный стиль. Это может быть величественный ужас уми‑бозу, взметнувшихся из морской пучины. Ёкай‑красавицы несут в себе определенное очарование, являясь роковыми женщинами в полном смысле этого слова. Но, надо признать, существуют смертельно опасные ёкай, чье поведение пренеприятно до полного отвращения.