Государь выполнил последнюю просьбу Кунитоки. На берегу реки провели торжественную похоронную церемонию, сто монахов без перерыва читали священные сутры, а чуть позже там возвели святилище в честь жертвы ревности, получившей новое имя Хасихимэ. Его можно перевести как «принцесса моста». Наверное, именно с моста она когда‑то и бросилась в воды Удзигавы.
Интересно, что у Хасихимэ была «сестра» по несчастью, также бросившаяся в бурные речные воды. Легенда о Киехимэ повествует о девушке, чью страсть отверг молодой монах по имени Андзин. В далеком детстве они клялись в вечной любви, но время внесло коррективы, и молодой человек встал на путь служения богам. Отвергнув любовь прекрасной Киехимэ, он поступил вполне честно перед ней, богами и самим собой, но это ему не помогло. Отчаявшаяся Киехимэ бросилась в реку и превратилась в чудовищную змею (как вариант – в дракона). Андзин, заметив преследующее его существо, поспешил спрятаться под колоколом в ближайшем храме. Увы! Змея обвилась вокруг колокола и раскалила его докрасна, как бы намёкая на огнедышащую лаву любви, бушующую в ее душе. Все, что осталось от монаха, уместилось в небольшую урну, а змея исчезла в неизвестном направлении.
Со временем Хасихимэ стали вспоминать как хранительницу моста, под которым она обитает. Можно сказать, народная молва все‑таки решила, что ревнивица не утонула насовсем. Очевидно, что Хасихимэ одна в своем роде, но какой именно мост она охраняет? Вот в чем вопрос. Возможно, речь идет о мостах вообще, а Хасихимэ таится повсюду и нигде одновременно. Возможно, мост на самом деле один‑единственный. Старый мост через Удзигаву не сохранился, так что остается только гадать, где таится Хасихимэ. Конечно, речь идет не о деревенских мостиках через мелкие речушки, а о длинных старых мостах, построенных над большими реками. Появляется она с подсвечником на голове, как бы вспоминая о том старом эпизоде, который привел ее в лагерь волшебных существ. Интересно, что Хасихимэ по‑прежнему не чужда ревности и продолжает помнить о страстях, терзавших ее в человеческом прошлом. Если кто‑то, проходя по мосту, под пролетами которого затаилась дама со светильником на голове, вздумает пренебрежительно высказаться об этом мосте, одновременно похвалив какой‑то другой, то ему следует ожидать немалых неприятностей в самое ближайшее время. Хасихимэ может насылать проклятия, а может и сама выскочить из‑под моста и вспомнить старину, когда она бродила по улицам Киото. Надо сказать, что все это напоминает европейских троллей, прячущихся под каменными мостами в ожидании одиноких путников. Также не приветствуется декламация отрывков из пьес театра Но, описывающих женскую ревность и гнев. Совершенно неприемлемы цитаты из пьесы, посвященной самой Хасихимэ. В память о том, что ее собственный брак распался, Хасихимэ недолюбливает счастливые пары. Казалось бы, мост, связывающий берега, – это несомненный символ единения. Но не в случае с нашей героиней. Сила ее неприязни так велика, что вступающим в брак, да и просто влюбленным, не рекомендуется проходить мимо святилища Хасихимэ. Это касается и свадебных процессий. Конечно, не стоит ждать, что она будет выскакивать из‑под моста для каждой парочки, держащейся за руки, но несчастье в совместной жизни, распад брака и прочие несчастья, которые несет проклятие Хасихимэ, вполне вероятны. Говорят, что если свадебной процессии не миновать моста, находящегося под надзором ревнивой ёкай, организаторы предпочитают использовать лодки для переправы. Сама стихия воды Хасихимэ не подвластна.
Иногда данный образ смешивается с образами злобных духов, просящих передать некое послание. Сюжет достаточно известен и был описан в заметке, посвященной каппе. Путешественник, переходящий мост, встречает очаровательную женщину, которая умоляет его доставить письмо на какой‑то другой мост. Любопытный человек, взяв послание, несколько позднее заглядывает в него и обнаруживает пожелание расправиться с курьером. Не мудрствуя, он дописывает пожелание наградить самого себя, а кровожадные строки просто стирает. На другом мосту его встречает двойник прежней заказчицы, но ничего поделать с хитрецом не может. Сложно сказать, идет ли речь именно о Хасихимэ. Единственное, в чем прослеживается связь, – это место встречи, то есть мост.
К слову сказать, святилище Хасихимэ и мост, находящийся под ее надзором, часто служат предметом искренней гордости местных жителей. Дескать, наш подмостный ёкай – всем ёкаям ёкай! Не то что на соседней реке, ерунда какая‑то! А вот у нас – это да! И свечи на голове, и факел в зубах, а уж как глядит! Одно слово – Хасихимэ!
Как говорил Карамзин: «История злопамятнее народа».
Советы дилетанта. Если бы нам угрожала встреча Хасихимэ в далекие времена эпохи Хэйан, то положение было бы весьма двухсмысленным. Нельзя же в ужасе отпрыгивать от каждого симпатичного представителя противоположного пола только потому, что вам улыбнулись. Нельзя же при малейшем подозрении метаться по улочкам и голосить: «Стража! Стража!» – надеясь на прибытие самурайского патруля. Но теперь все гораздо проще. После встречи с самураями Минамото‑но Райко наша ревнивица стала гораздо спокойнее. Теперь, переходя реку по мосту, который, возможно, находится под покровительством Хасихимэ, нам совершенно нечего опасаться. Проходя по мосту, ведите себя прилично. Не стоит восклицать, морща нос: «Вот „Золотые ворота“ в Сан‑Франциско – это я понимаю! Замоскворецкий мост тоже ничего, а это черт знает что такое, а не мост!» Если Хасихимэ где‑то поблизости, ей может не понравиться такая откровенность. Также воздержитесь от декламации строк из пьес театра Но (если они вам известны). Самым разумным будет просто помолчать.
Если вам повезло оказаться в таком месте в обществе своей избранницы (или избранника, если вы девушка), то разумнее будет воздержаться от совместного любования струящимися водами с середины моста. Полюбоваться рекой можно и с берега. Если же вы все же оказались на мосту вдвоем и перед вами неожиданно возникла странная женщина с экзотической прической и подсвечником на голове, то можете пойти на хитрость. Разыграйте сценку в духе «мы разошлись, как в море корабли» и быстро отступайте на берег. Хасихимэ не особенно сильна в психологии, и нехитрый обман вполне успокоит ее ревнивое сердце, страдающее при виде чужого счастья.
Личное дело: Нурикабэ
Если человек отправился куда‑то пешком и при этом потратил на дорогу несообразно много времени, опоздав, насколько это вообще было возможно, то можно сказать, что его задержал нурикабэ. Этот ёкай выделяется среди своих собратьев крайне пассивным поведением, а также неопределенным обликом. Принято считать, что этот ёкай невидим. Обычно ёкаи наводят страх, используя свой необычный внешний вид, а также своим нестандартным поведением, но нурикабэ не имеет внешнего вида как такового, а устрашающее поведение ограничивается стоянием на месте. Впрочем, это тоже неплохо работает. Многочисленные иллюстраторы, работающие с темой ёкаев, изображают нурикабэ в виде антропоморфной стены на маленьких ножках. Поверхность стены представляет собой жуткую рожу с растянутой пастью. Понять художников можно: как нарисовать невидимое? К тому же что это за ёкай без вытаращенных глаз, пасти с кривыми зубами и торчащего носа? Халтура какая‑то, а не ёкай!
Существует мнение, что нёкая видимая форма у этого существа все же есть. Говорят, что нурикабэ может притвориться обычной стеной дома, оставаясь на месте в таком виде до наступления темноты. Как и его собратья, нурикабэ предпочитает работать в темное время суток. Очевидно, что маскироваться под стенку в нормальном доме невозможно, так как встает неразрешимый вопрос с настоящими стенами, из которых и состоит дом. Условно говоря, к квадрату проблематично пристегнуть пятую сторону. Единственное решение – это использовать для маскировки развалины какого‑то дома в малолюдном месте, где никто не будет разбираться, где настоящая стена, а где фальшивая. Все это наводит на мысль, что нурикабэ не чужд отряда ёкаев, проходящих под общим названием цукумогами, то есть вещи, переродившиеся в ёкая из‑за своего почтенного возраста. В самом деле, если старые музыкальные инструменты, зонтики, кимоно, фонари и тому подобные вещи способны ожить и начать веселиться, почему бы почтенной стене старого дома не пойти по тому же пути? Если переводить приблизительно, то имя нашего героя означает «заштукатуренная стена».
Правда, маскировка под стену совершенно не обязательна (да и само предположение о связи нурикабэ с отрядом цукумогами чисто умозрительное). Невидимый ёкай вполне может пребывать в совершенно безлюдных местах, ожидая гостей, с которыми можно пообщаться.
Общение с людьми проходит следующим образом: невидимый нурикабэ встает поперек дороги, полностью преграждая путь. Это может случиться и на пустынной улице, и на безлюдной сельской дороге, и в лесу. Согласно обычаям ёкаев, нурикабэ предпочитает работать с одинокими путниками и в ночное время. Человек мирно идет своей дорогой и неожиданно упирается в невидимое препятствие. Попытки разрешить проблему с помощью силы, пытаясь пробить невидимую стену кулаком, ногой или иным предметом, обречены на провал. Запас прочности у нурикабэ весьма велик. Перелезть через стараное препятствие, обойти его слева или справа совершенно невозможно. Никто не знает, каких размеров может достигать нурикабэ и не разрастается ли он моментально в том направлении, куда решил направиться злополучный прохожий. Наверняка особое удовольствие хитрый ёкай получает, когда ему попадаются люди, чрезвычайно спешащие по каким‑то срочным делам. Бежит такой торопыга, а тут такой нурикабэ раз из‑за угла! И все, приехали!
Конечно же, хитрый ёкай не может стоять на одном месте вечно. Ближе к рассвету, а может, и намного раньше (если опешивший прохожий в панике убежит туда, откуда пришел) нурикабэ тихонько снимется с места и вернется туда, где он коротает день. Развалины это старого дома или лесная глушь, сложно сказать, да это не так уж и важно.
Как и в случае с ноппэрапоном, есть подозрение, что за проделками нурикабэ стоит все тот же тануки, щедрый на розыгрыши и дурацкие проделки. На острове Кюсю в былые времена один тануки засел вблизи дороги и, подобно нашему Соловью‑разбойнику, не давал дороги ни конному, ни пешему. С наступлением темноты, используя нурикабэ‑эффект, проказливый тануки останавливал движение, доводя до белого каления припозднившихся путников. Хотя ничего страшного с поздними прохожими не происходило, но кому приятно попадать в такую историю? Со временем тануки так разозлил местное население, что люди не пожалели расходов и призвали высокопрофессиональных заклинателей. С помощью таинственного ритуала вредный оборотень был заключен в каменный обелиск, который так и остался стоять недалеко от дороги, как раз там, где и совершались проказы. Говорят, что не так давно кто‑то, склонный к хулиганству, умудрился расколоть обелиск, так что, если история верна, скоро можно ожидать возобновления странных происшествий на дорогах острова Кюсю.
Нурикабэ на старинной гравюре
Интересный случай описывал Мидзуки Сигэру, известный мангака (создатель комиксов манга). В дни своей молодости он, будучи бойцом императорских вооруженных сил, участвовал в боях на одном из островов Новой Гвинеи. Во время атаки в джунглях он отделился от основного отряда и, продираясь вперед, неожиданно уперся в невидимую стену. Рывки вперед, вправо и влево ничего не дали. Сам Сигэру сравнивал ситуацию с глубоким увязанием в смоле. Взяв себя в руки, он прекратил бесплодные попытки пробиться и присел отдохнуть. В скором времени таинственная преграда исчезла и боец двинулся вперед. Очевидно, что на далеком острове нельзя свалить вину на хитрого тануки. Предположить, что в диких джунглях притаились цукумогами, довольно сложно, так как из‑за отсутствия человека ни старых, ни новых вещей там быть не могло. Остается предположить, что природа нурикабэ может быть вполне самодостаточной и совершенно непознаваемой.
Советы дилетанта. Главное пожелание: не надо паниковать, метаться вправо и влево, шуметь и стучать кулаками в невидимую преграду. Столкнуть или обойти нурикабэ с флангов у вас все равно не получится, только утомитесь и совершенно разнервничаетесь. Прежде всего успокойтесь, присядьте и придите в себя. Вам совершенно ничего не угрожает. Сделайте вид, что вы совершенно никуда не спешите, а неожиданное препятствие не достойно вашего внимания. Вполне возможно, что нурикабэ, столкнувшись с такой реакцией, заскучает и уберется прочь. Если вы чувствуете себя неуютно рядом с невидимым ёкаем, у вас остается возможность развернуться и уйти, предоставив нурикабэ самому себе. Если такая неприятная встреча случилась не на глухой лесной тропинке, всегда остается возможность отступить и, выбрав иной маршрут, добраться до цели. Конечно, возможна ситуация, когда вы по‑настоящему спешите и на посиделки или обходные маневры просто нет времени. В таком случае можно воспользоваться поверьем, касающимся нашего невидимого героя. Говорят, если определить, где находится основание незримой стены, и помахать рукой или палкой в нескольких сантиметрах от земли, то нурикабэ исчезнет или, точнее сказать, удалится. Можно предположить, что ему не нравится фамильярность со стороны незнакомцев.
Личное дело: Тэссо
Речь пойдет о совершенно уникальном неповторимом ёкай, чье имя означает «железная крыса». Попутно можно позволить себе слегка коснуться крысиной темы вообще.
Рассказывают, что государь Сиракава, семьдесят второй правитель Японии, страстно желал рождения наследника. Желание вполне естественное для любого мужчины, а уж для императора и подавно. Надеясь на содействие высших сил в этом щекотливом вопросе, Сиракава призвал настоятеля храма Мии‑дера по имени Райго, известного своим благочестием. Райго получил приказ денно и нощно возносить молитвы во имя успешного появления на свет императорского наследника. Речь шла о деле государственной важности, и выбор награды остался за благочестивым священнослужителем. Последний не стал просить для себя ничего, но ходатайствовал за расширение и великолепное украшение своего храма. Что точно ответил император, конечно же, не известно, но общий смысл был передан в гораздо более поздней «Сказке о золотом петушке»: «Волю первую твою, я исполню как свою!» Райго обрушил на небеса поток молитв, который не остались неуслышанными. В 1079 году на свет явился принц Тарухито. Пришло время вознаградить достойного священнослужителя, но вот тут‑то и начались проблемы. В мире монахов, храмов, настоятелей и монастырей согласия и любви оказалось не больше, чем в компании ронинов, собравшейся с разных концов страны. Соперничающий храм Энряку‑дзи с горы Хиэй вступил в игру и оказал на императора, как сказали бы сейчас, «мягкое давление». Казалось бы, невелик убыток для монахов с горы Хиэй, если храм Мии‑дера получил бы обещанные дары, но, видимо, здесь было дело принципа. Блестящий период Хэйан клонился к своему закату, и возможности императора были не те, что раньше. Интриги, подноготная которых не известна никому, кроме их участников, закончились тем, что Райго был уведомлен о невозможности получить обещанную награду. Возвращаясь к «Золотому петушку», мы вновь находим потрясающие аналогии: «Ничего ты не получишь, сам себя ты, грешник, мучишь!»
Конечно же, все было не так мрачно, Райго получил предложение выбрать что‑то другое, поскромнее, но настоятель Мии‑деры пошел на принцип, отказался от новых даров, а заодно и от пищи. Проголодав сто дней, Райго скончался. Обычно человек, голодающий всерьез, не способен продержаться больше семидесяти – семидесяти пяти дней, но неукротимый дух Райго поддерживал жизнь в высохшей оболочке несколько дольше. О чем он думал в последние часы жизни и что пожелал Сирикаве, а заодно и своим коллегам с горы Хиэй в последние свои минуты, не дано знать никому, но некое общее представление мы можем составить.
Возмездие не заставило себя долго ждать. Эпоха Эдо донесла до нас историю о том, как простой крестьянин, осмелившийся подать сёгуну петицию, был казнен вместе с семьей. В гневе покойный земледелец переродился в мстительного духа, который доставил массу проблем окружающим. Что же говорить о настоятеле храма, молитвы которого устремляются к западному небу? Перерождение Райго прошло по высшему разряду!
Наследник Сиракавы принц Тарухито не задержался на этом свете. Надо сказать, что в реальной истории принц выжил и даже стал правителем страны. Но нас не интересует такой приземлённый предмет, как история. Легенды – вот истина, скрытая от непосвящённых! Конечно же, никто не застрахован от случайностей, и уж подавно – маленький ребенок, но здесь нет нужды размышлять о совпадениях. Приступивший к голодовке Райго заявил прямым текстом, что без его молитв ждать появления наследника пришлось бы долго‑долго. Вроде как я дал, но при необходимости могу и забрать! Что и произошло. Ребенок скончался, несколько позже умер сам Райго, а потом… Потом пришло время интриганов из Энряку‑дзи. Райго вернулся в наш грешный мир не бесплотным юреем, но первосортным ёкаем! Огромная крыса с железными зубами и с непробиваемой шкурой объявилась в окрестностях горы Хиэй. С этого момента имя Райго становится неуместным и наш обновленный герой получает вышеупомянутое имя Тэссо. Торияма Сэкиэн, давая волю своей фантазии, изображал Тэссо в виде странного гибрида крысы и человека. Как дело обстояло на самом деле, точно не скажет никто, да это и не так уж важно: и гигантская железнозубая крыса, и крысо‑человек со странным выражением лица вряд ли были желанными гостями для современников.
Новоявленный ёкай, помимо устрашающего облика, обрел способность повелевать крысами. Вскоре крысиная орда обрушилась на Энряку‑дзи, сметая все на своем пути. Ни стены, ни двери не могли сдержать толпу грызунов, которую возглавил лично Тэссо. Бесчисленное количество священных свитков, ценных документов из монастырской библиотеки исчезло в желудках крыс. Говорят, что сам Тэссо с удовольствием грыз свитки с сутрами (что и отражено на гравюре Сэкиэна). Не обошел он своим вниманием и многочисленные статуи Будды, которые не смогли устоять перед железными зубами новоявленного ёкая. Повседневная жизнь храма была парализована, и даже монахи не чувствовали себя в безопасности, так как после исчерпания запасов священных свитков и статуй, следующими кандидатами на гастрономическое внимание Тэссо были именно они.
Завершение этой мрачной истории скрыто в тумане веков. Существует версия, которую, условно говоря, можно назвать агрессивной. Тэссо и его крысиная орда были завлечены в некую яму‑ловушку и тут же похоронены заживо. Что послужило приманкой, не сообщается – наверное, остатки монастырской библиотеки и последняя уцелевшая статуя Будды. Не исключено, что какой‑нибудь мастер игры на флейте‑сякухати использовал свое искусство, предвосхитив проделки Гамельнского крысолова. Сложно представить ёкай, смирно сидящего в яме, пока ее засыпают землей, но, как бы то ни было, нашествие крыс прекратилось.
Вторая версия – примирительная. В храме Мии‑дера было срочно возведено святилище, посвященное Райго, что должно было успокоить разгневанный дух. Интересно, что обращено святилище к горе Хиэй, где в свое время возникла интрига, породившая Тэссо. Можно вспомнить, что гневный дух крестьянина, так неудачно подавшего петицию сёгуну, был умилостивлен таким же образом. Стратегия беспроигрышная! В этом мире мы творим подлости и жестокости, а когда гневные духи напоминают, что «есть Божий суд, наперсники разврата!», быстро строим святилище и объявляем свою жертву бодхисатвой, авось духи успокоятся и отстанут. В любом случае, с Тэссо это вроде сработало, крысы отступили, а обитатели Энряку‑дзи занялись восстановлением храмового имущества. Говорят, неподалеку от города Ояма в префектуре Тотиги существовал земляной холм, обозначавший место упокоения Тэссо, но его точное местоположение было утеряно в вихре времен.
Вообще крыса как представитель ёкай‑сообщества сильно проигрывает таким героям, как бакэнэко, кицунэ и тануки, но своя минута славы есть и у этого существа. Как и другие оборотни, крыса растет, увеличивается в размерах, набирая с возрастом волшебную силу. Если в каком‑то месте обоснуется состоявшаяся крыса‑оборотень, то очень скоро это место придет в запустение, так как люди быстро потеряют охоту там появляться. Подобно нэкомате или кицунэ, крыса‑оборотень способна отрастить до девяти хвостов и пуститься во все тяжкие. Существует история о героическом бакэнэко, который не отступал ни на шаг от своей молодой хозяйки, проявляя такое упорство, что его заподозрили в недобром (см. историю бакэнэко семейства Набэсима) и хотели прикончить. Кот явился во сне отцу девушки и сообщил, что гигантский крыс‑оборотень захотел заполучить молодую хозяйку и необходимы решительные меры. В итоге кот с напарником ворвались в амбар и устроили побоище с многохвостой крысой, которая была размером не меньше самого крупного кота. Все участники схватки полегли там же.
О создании иллюзий, огненных шаров, превращении в девушек и т. д. нельзя сказать ничего определенного. Видимо, магия высшего разряда остается недоступной даже для многохвостых грызунов. Вместо этого крысиное племя прославилось своим расправами над занедужившими людьми. Выбор жертвы остается полной загадкой. В «Рассказах ночной стражи» автор Огита Ансей глубокомысленно замечает, что такой печальный финал, видимо, предопределен судьбой, и приводит примеры больных, с которыми расправились крысы. Поначалу крысы являлись поодиночке, затем целые толпы грызунов обрушивались на человека, и ни укрытие, ни кошки, ни даже переезд в другой дом не помогали. Надо сказать, что речь шла не о старых оборотнях, а о вполне обычных крысах. Познакомившись с такими историями, начинаешь осознавать, что проказливый тануки, охочий до саке, или кицунэ, склонная к перемене внешности, – это не такие уж и плохие, а, пожалуй, даже вполне приятные соседи.
Советы дилетанта. Сложно что‑то сказать по поводу Тэссо. Как говорилось вначале, он единственный и неповторимый ёкай, свирепствовавший в ХI в., то есть очень давно. Гнев Тэссо давно утих, сам он исчез, а его крысиная армия рассеялась. О тех событиях напоминает только святилище в Мии‑дера. Вероятность встретиться с бывшим настоятелем этого храма равна нулю, так что опасаться нечего. В том, что касается рядовых крыс, можно посоветовать воспользоваться услугами многочисленных профессионалов по выведению вредителей. Конечно, истории, приведенные в «Рассказах ночной стражи», способны внушить самые мрачные мысли, но там же автор подводит итог всем возможным страхам: «Трудно предвидеть, на кого может обрушиться это бедствие. Но если мы хотим продлить существование нашего бренного тела, коему, однако, в конце концов, все равно суждено обратиться в дым, не следует заранее впадать в отчаяние». Вполне разумное замечание.
Не лишним будет повторить советы из раздела, посвященного некомата и бакэнэко. Будьте добрым хозяином для своей кошки, обращайтесь с ней подобающим образом и не скупитесь на ласку. Вполне возможно, через некоторое время в мире ёкаев у вас появится надежный товарищ с магическими навыками и хорошими связями. В этом случае даже отвратительная крыса‑оборотень не будет для вас большой проблемой.
Тэссо. Гравюра Торияма Сэкиэн. XVIII в.
Личное дело: Нурэ‑онна
Имя этого существа означает «мокрая женщина», что вполне отвечает положению дел. Большую часть времени эта ёкай проводит в воде, и, как несложно догадаться, из‑за этого она мокрая с головы до пят. Впрочем, то, что касается «пят», – это просто фигура речи. В своей истинной форме Нурэ‑онна прекрасно обходится без ног. Перед нами жутковатый (да что там, просто страшный) гибрид женщины и гигантской змеи. Где заканчивается женщина и начинается рептилия, не вполне ясно, но на основании свидетельств можно предположить, что голова, плечи и руки присутствуют, а то, что расположено ниже, покрыто чешуей. Правда, существуют изображения, где из человеческих признаков осталась лишь голова, но такое упрощение вступает в противоречие с некоторыми данными, о которых ниже. Упоминание об «истинной форме» связано с тем, что Нурэ‑онна, как и многие хищные ёкаи, владеет искусством маскировки, при необходимости притворяясь человеком, являя свою неистинную форму.
Репутация нашей героини оставляет желать лучшего. Перед нами классический ёкай с людоедскими наклонностями. Нурэ‑онна может появляться на морском побережье. Реки, впадающие в море, тоже пользуется любовью этого существа. Одинокий прохожий, одинокий рыбак, одинокий моряк (хотя последние редко шатаются по берегу в одиночестве), одинокий хоть кто‑нибудь вполне подходит для знакомства, переходящего в романтический ужин, на котором новый знакомый исполняет роль главного блюда. Почему‑то в описаниях привычек Нурэ‑онны подразумевается, что ее жертвы – исключительно мужского пола. Странные гендерные стереотипы нашей героини трудно объяснить рационально. Никаких данных, что Нурэ‑онна с симпатией относится к женщинам и детям, не существует. Возможно, из‑за своей среды обитания Нурэ‑онна чаще всего встречалась именно с тружениками моря (как правило, это мужчины), и постоянный кулинарный ассортимент вызвал своего рода эффект привыкания. Можно предположить, что судьба не сводила ее с ныряльщицами‑ама.
Охотничьи повадки у змеевидной ёкай довольно разнообразны и варьируются от хитроумного спектакля при содействии коллеги по ёкай‑сообществу до грубого нападения из засады, что не сильно отличается от поведения той же анаконды. Несложно догадаться, что злополучный любитель купания, выбравший неправильное место, чтобы окунуться, просто напрашивается в меню. Но этот случай можно назвать игрой в поддавки со стороны человека. Весьма возможно, что в лапы к Нурэ‑онне может попасть любитель прогуляться вблизи линии прибоя, ведь известны случаи, когда акулы выскакивают на мелководье, хватают жертву и утаскивают ее в океан. Право же, Нурэ‑онна ничем не хуже! Могучее змеиное тело и клыкастая пасть очень способствуют такому методу добычи пропитания. По неподтвержденным данным, Нурэ‑онна может гипнотизировать взглядом, что довольно часто приписывалось змеям. Не вполне, правда, понятно, кто послужил изначальным источником такой ценной информации. Маловероятно, что какой‑то любитель морской рыбалки испытал на себе гипнотические способности чудовища, а позже отправился домой поделиться пережитым. Но даже если слух не достоверен, это не делает змееженщину менее опасной. Переправа вброд через реку или ночевка вблизи речного устья могут таить в себе массу сюрпризов. Интересно, что злобное существо не полагается на одну лишь силу, а успешно морочит головы своим жертвам, притворяясь женщиной, попавшей в беду. Демонстрируя свою человеческую половину и пряча под водой половину змеиную, Нурэ‑онна может разыгрывать сценку «девушка тонет и взывает о помощи», пользующуюся неизменным успехом. Тот, кто видел анаконду, понимает, что и на твердой земле встреча крайне нежелательна, а что уж говорить о нападении в воде! Здесь, как говорится, без шансов.
Вершиной драматических навыков Нурэ‑онна можно считать ее выступления с ребенком. Одинокая девушка с младенцем на руках бредет по берегу моря, и лицо ее печально. Одинокий путник, рыбак, да не важно, кто именно, повстречавшийся ей, будет удостоен деликатной просьбы подержать малыша – дескать, руки затекли. Кто откажет в такой нехитрой просьбе? Скорее всего, никто. Далее возможны варианты. Передав ребенка, Нурэ‑онна (а это была именно она, если вы не догадались) примет свой малоприятный облик и нападет на человека. Может быть, что она попытается перегрызть горло, не меняя облика, это угадать непросто. Ребенок, взятый на руки, увеличивается в весе, становясь неподъемным грузом, сбросить который на землю совершенно невозможно. Все это напоминает проделки Конаки‑Дзидзи, притворяющегося ребенком с целью оказаться на руках и угробить того, кто некстати проявил доброту. Возможно, перед нами уникальной случай организованной преступной ёкай‑группы, в просторечии именуемой бандой или шайкой! Бороться с Нурэ‑онной и так не просто, а если твои руки скованы тяжким грузом, который нельзя стряхнуть, то и вовсе невозможно. Бывает, что, передав ребенка, девушка, трагично понурив голову, устремляется в морские волны, как бы намереваясь свести счеты с жизнью. Любой нормальный человек рванется следом, пытаясь спасти молодую мать от безумного шага, и вот тут‑то из морской пучины является новое лицо. Это чудовищный Уси‑они, злобный внутри и омерзительный внешне. Его описания разнятся: описывают голову быка на теле они (черта), голову они на теле быка и даже голову быка на паучьем туловище. В любом случае выглядит этот конструктор чудовищно. Страшный ёкай набрасывается на человека, который сталкивается с проблемой, описанной выше: у него в руках неподъемный груз, от которого невозможно избавиться. Уси‑они известен своим пристрастием к мясу (не важно, человек перед ним или скот), и судьба жертвы очевидна. Надо полагать, после страшного финала из воды вылезает Нурэ‑онна и присоединяется к обеду. Естественный вопрос: а зачем Нурэ‑онна устраивает такой спектакль и привлёкает постороннего ёкая, с которым придется делиться мясом? Можно предположить, что перед нами пример действий существа, не вошедшего в полную силу и сомневающегося в своих охотничьих способностях. Привлёкая напарника, она обеспечивает себе надежную добычу, одолеть которую в одиночку было бы тяжело. Что касается Конаки‑Дзидзи, его присутствие – это просто предположение, доказать которое невозможно. Злобный коротышка не замечен в людоедстве, и если это и правда Конаки‑Дзидзи, то он наверняка работает из любви к искусству.