Она обула теплые пушистые тапочки и спустилась по длинной лестнице, что вела на этаж ниже. Она попыталась повернуть ручку двери в конце лестницы, но она не подалась. Лорелей толкнула дверь. Она застряла или была заперта с другой стороны, и в темноте было сложно понять, была ли там замочная скважина. Она постучала, но никто не ответил. Через минуту она постучала еще раз, не получила ответа, никто не пришел помочь ей. Она говорила себе, что замки порой заедали в старых домах.
Лорелей поднялась по лестнице и прошла к двери балкона. Может, там был пожарный ход. Она надела толстовку и вышла наружу. Снег на балконе почти растаял, но осталось немного льда, и Лорелей сжимала перила, пока шла вдоль дома. Лестницы не было, Балкон заканчивался перилами, и оттуда было видно край крыши. Если она спрыгнут, сможет съехать на крыльцо внизу. Но это было опасно. Она подошла туда, чтобы посмотреть, насколько сложно это будет.
Из этого угла она видела бухту и утесы, покрытые быстро движущимся туманом. Было почти темно – солнце еще не встало, но оранжевые лучи уже проникали из-за горизонта к морю. Туман кружился. Он прилетал из океана, напоминал облака в бухте. Она смотрела, а туман стал тремя кружащимися колоннами облаков, зеленый свет исходил изнутри. Свет и туман становились плотными, и Лорелей увидела, как колонны принимают облик людей. Она подумала, что это сон, вспомнила картинки утопающего.
В бухте сияла вода, бирюзовый пруд светился под поверхностью. Фигуры были полупрозрачными, похожими на пар. Волны били об утесы, фигуры стали четче. Океан тянулся к ним жидкими пальцами, и вода с туманом приняла облик женщин. Вода успокоилась под ними, понемногу силуэты приблизились к пляжу.
Женщины легко парили над водой, и, когда они добрались до суши, Лорелей узнала их даже издалека. Их озаряло поднимающееся за ними солнце. Хелен с длинными серебристыми волосами, что свисали перед ее плечами. Идеальная Дейдре. Темная и загадочная Каллиопа. Они были обнаженными, но туман укрывал их, поднимаясь из воды кусочками шелка. Что происходило? Лорелей паниковала, мурашки покрыли тело, волоски на руках встали дыбом. Может, ей это казалось. Женщины прошли по пляжу за большой камень. Лорелей выглянула сильнее. Они пропали.
Лорелей вбежала внутрь, схватила ключи машины и слетела по лестнице.
«Нужно убираться отсюда. Сейчас. Стоило сразу понять, что это слишком хорошо для правды. Что происходит?» - она дернула дверь. Та все еще была заперта. Она ударила кулаками по дереву. Они держали ее в плену?
- Выпустите! – заорала Лорелей. Она пыталась выбить дверь плечом, но без толку. Дверь была заперта. Она села на ступени, опустила голову между колен и пыталась не задохнуться. Выход был лишь один. Ей нужно было наружу.
Она поднялась по лестнице, снова выбежала на балкон, обогнула дом.
«Если пройду по этому выступу, заберусь на крышу и смогу съехать вниз», - она сжала перила, начала залезать, одна нога стояла на балконе, другая – на ледяном металле перил. Крыша была еще скользкой от снега, но Лорелей сжала трубу и держалась, спуская себя с балкона. Она опустилась на крыше на живот и поехала, мокрый снег забирался под футболку. Ноги Лорелей ударились о край крыши.
Внизу ничего не было, но, если бы она подвинулась немного, смогла бы приземлиться на балкон второго этажа. Она не видела ничего сзади или внизу, безумно молилась, чтобы не упасть. Она отпустила трубу, адреналин закипел в венах, она принялась двигаться. Дюйм за дюймом Лорелей двигалась влево, прижимаясь к крыше. Сугроб съехал сверху и ударил ее по лицу, чуть не сбив.
После нескольких минут она увидела под собой балкон. Лорелей медленно повернулась на бок, спустилась к краю крыши. Она стряхнула снег, чтобы сжать край руками, склонилась и сжала водосток на краю крыши, свесилась на балкон. Она упала, подвернув ногу. Лорелей попробовала встать, но правая лодыжка дрожала и болела. Она проковыляла до башенки со спиральной лестницей. Сжимая перила, она прыгала по ступенькам, пытаясь не замечать боль.
Внизу лестницы она отпустила перила и сделала шаг к машине, но лодыжка не выдержала ее вес, нога подогнулась под ней. Было еще довольно темно, полумесяц висел над ее головой, но небо светлело, приближался день. Лорелей упала на четвереньки и пыталась доползти до машины по грязи и снегу, волоча за собой правую ногу. Еще немного. Она сможет. Она прикусила губу, чтобы не закричать.
Темная фигура появилась перед ней и назвала ее по имени.
- Прочь от меня! Прочь от меня! – Лорелей сжалась от звука и попыталась отвернуться.
- Лорелей, хватит! – зазвучал голос Хелен. Она стояла перед Лорелей, по бокам были Дейдре и Каллиопа. Она попалась, не могла убежать сразу от трех женщин. Она поднялась и встала лицом к лицу с ними. Они были в одежде, встали полукругом перед ней.
- Что вы такое? Ведьмы? – визжала Лорелей.
- Нас и хуже называли, - ответила Лорелей. – Куда ты собралась?
- Подальше отсюда. От этого дома, - сказала Лорелей.
- Почему? – спросила Дейдре милым и детским голосом.
- Мне нужно убраться от вас! – она попыталась обойти их, но нога дрогнула, и она пошатнулась.
- Ты ранена, - сказала Каллиопа. – Покажи… - она шагнула к Лорелей.
- Нет! Не трогай меня! Не трогай!
- Что такое? – спросила Хелен. – Почему ты так расстроена? Тебе нужно пройти внутрь и сесть. Ты навредишь себе.
- Нет. Мне нужно уйти. Сейчас.
- Ты не в состоянии сделать это, - сказала Каллиопа. – Ты промокла и ранена. Объясни, пожалуйста, что тебя так расстроило?
- Внизу… что это было? – она указала на утесы у воды.
Женщины переглянулись, притихнув. Хелен прошла к ней. Лорелей вздрогнула, но осталась на месте.
- Полагаю, ты видела нас в море, - спокойно сказала Хелен.
- Вы ходили по воде! – завопила Лорелей. – То, что вы делали там, неестественно. Люди так не могут!
- Я могу это объяснить, если ты позволишь.
- Что объяснить? Как я оказалась заперта в комнате? Или как вы с Дейдре и Каллиопой парили над океаном?
Лорелей шагнула к машине, нога снова подвернулась. Хелен сжала ее руку.
- Нет! Не трогайте меня!
- Лорелей, успокойся. Я тебе не наврежу. Никто тебе не навредит.
- Я не понимаю, что происходит. Это не настоящее, да?
- Пойдем внутрь, Лорелей. Я все тебе расскажу.
Дейдре и Каллиопа взяли ее за руки. Она пыталась вырваться, но они держали крепко. Понимая, что убежать от них сейчас не сможет, Лорелей сдалась. Она не могла сбежать. Она с неохотой позволила Дейдре отвести ее в дом. Они поднялись к крыльцу и вошли. Каллиопа поспешила найти халат для Лорелей, Хелен повела ее в гостиную и помогла сесть в мягкое и большое кресло. Дейдре принесла бинт и осторожно перевязала лодыжку Лорелей. После этого Хелен сказала всем оставить ее с Лорелей.
- Вы сказали, что объясните, - сказала Лорелей. – Что происходит? Что вы такое?
- Мы не хотели пока что говорить тебе, - сказала Хелен.
- Что говорить?
- Что мы. Какие все мы, - Хелен прошла к ней и опустилась перед ней на колени. Зеленые глаза Хелен были с искрами янтарного и лилового цвета, успокаивали и поддерживали. – Наша семья… уникальна, Лорелей. У нас есть дар, наследие, что передается от поколения поколению. Ты видела сегодня часть этого дара. Мы можем делать то, чего не могут другие люди.
- Это магия?
- Не магия. Магию творят, а это просто то, какие мы, - Хелен встала и прошла к окну. – Мы были очень долго, раньше записанной истории. Некоторые звали нас колдуньями или нимфами, другие путали с русалками, но чаще всего нас звали сиренами.
- Не понимаю. И кто вы?
- Сирены. Читала о нас в греческой мифологии? Красивые и сильные женщины, которые песней заманивали моряков на смерть. Это наша цель. Мы такие.
- Нет. Это глупо. Это самое безумное, что я слышала.
- Как еще объяснить то, что ты видела?
- Не знаю! Но это невозможно. Это просто мифы. Их нет на самом деле.
- Многие мифы основаны на правде, Лорелей, но это не значит, что все мифы – это искаженная реальность. Истории о нас, что мы убиваем ради веселья, не правда. Те моряки, что видели нас и выжили, склонны немного преувеличивать.
- Я пытаюсь понять, поверьте, но в этом нет смысла.
- Я не могу заставить тебя поверить, Лорелей, но это правда. Мне нет смысла врать тебе об этом. Ты сама видела, - Хелен опустила ладонь на плечо Лорелей. Она ощущала, что Лорелей дрожала под ее рукой. – Тебе не нужно бояться.
- Я не боюсь, - соврала она. – Просто это все невозможно, - Лорелей не понимала, зачем Хелен нашла ее. У нее были подозрения, когда они пели за столом, и голоса сплетались как веревка, похожие на ее голос. Она знала, что море звало ее с первого дня в Калаисе, словно было живым. Она спросила после паузы. – Вы такие? Вас только три?
- Нет, мы не одни. Тебе нужно знать… наш дар бежит в наших венах, мы его не выбирали. Поколения сирен жили под этой крышей, были частью этой земли, и потому тебя позвали сюда, - Лорелей онемела. Ее лицо стало белым, она слушала слова тети Хелен. – Ты с нами, ведь ты одна из нас.
Лорелей не могла пошевелиться. Она едва выдохнула:
- Нет. Невозможно.
- Могу лишь представить, как сложно поверить мне, - сказала Хелен. – Никто не верил, когда нам сказали. Это кажется нелогичным для умной девушки… ведь это как сказки. Но знай, у тебя есть дар, и он твой по праву рождения. Ты – сирена, была ею с рождения. Ты просто не слышала Песнь до недавних пор.
Лорелей не сразу поняла слова Хелен. Если она была сиреной с рождения, почему узнала только сейчас? Она пыталась разобраться в этом.
- Нет… как я могу быть? – ее голос застревал в горле.
- Ты – истинная Делуа. Я знала это со дня твоего рождения. Я вижу это в твоих глазах. Ты – сирена Лорелей. Живой и дышащий миф.
Она сидела в шоке и тишине и напоминала себе дышать.
- Ты не сразу свыкнешься с этим. Я надеялась лучше подготовить тебя к этому. Но это правда. Тебя позвали занять место среди нас.
- Как это… работает? Что мне делать? – Лорелей нахмурилась, пытаясь осознать все услышанное.
- У тебя уже есть дар. Тебе нужно отточить его, настроить голос, но, что важнее, тебе придется научиться слышать. Мы не действуем сами, у пения есть цель, но мы не можем петь, не научившись слышать.
Лорелей скривилась. От объяснения Хелен понятнее не стало.
- И что я должна слышать?
- Помнишь, когда твой отец умер?
- Да, - быстро ответила она. Болезненные воспоминания пронзили тело Лорелей. Ее сердце забилось быстрее, она вспомнила миг его смерти. Его тело лежало на дороге, неподвижное, изломанное.
- Что ты сделала?
- Запаниковала. Все произошло внезапно. Машина врезалась в него, я застыла, а потом…
- Да? Что было потом?
- Я подошла к нему и… боже, я спела ему.
Лорелей видела отца на улице возле магазина мороженого, истекающего кровью. Она была над ним, невольно пела, пока он цеплялся за жизнь. Она помнила глаза – он смотрел на нее, и в них не было боли. Он выглядел умиротворенно, несмотря на хаос вокруг него и попытки медиков сохранить ему жизнь.
- Ты слышала это, Лорелей. Ты не пела по своей воле, а Песнь нашла тебя, заставила исполнить ее. И то была не просто песня, а песня перехода, хоть и отрывок. В тот миг дар в тебе загорелся.
- Потому я здесь? Потому что спела отцу, когда он умер?
- Отчасти.
- Он умер поэтому?
- Конечно, нет, - ответила Хелен. – Смерть твоего отца была случайной. Он не умер, чтобы судьба толкнула тебя стать сиреной, но время близилось, и этот случай оказался для тебя шансом использовать свой дар.
- Тогда я… убила его? Это произошло? – ком застрял в горле Лорелей. – Он жил бы, если бы я не спела ему?
- О, милая, конечно, нет, - Хелен прижала Лорелей к своей груди. – Мы делаем не это, - Хелен сжала ладонями голову Лорелей, заглянула в ее глаза. – Послушай меня, Лори, ты не в ответе за его смерть. Ты дала отцу величайший дар.
- Не понимаю. Я не знаю, что я сделала.
- Песнь перехода направляет умирающих в смерть. Упрощает перемещение. Убирает боль. Ты спела, и ему было легко умереть. Не было боли или страха. Он умер спокойно, не боролся. Это было для него естественно, как дыхание. Когда ты пела ему, ты забрала его страдания.
Лорелей боролась со слезами.
- Жаль, я не могла остановить это.
- Порой случается то, что должно случиться, а порой в этом нет смысла. Плохое все равно происходит. Мы можем стараться творить добро в мире, улучшать жизни людей, убирать их страдания, но не можем остановить предначертанное. Мы не управляем смертью, а лишь делаем ее не такой пугающей.
- Как? Я не знала, что делала, когда пела ему. Это просто… случилось.
- Как я и сказала, часть дара интуитивна. Песнь проникает в тебя без твоего позволения, пока ты не научишься слушать ее и управлять ею.
- Вы уверены, что я одна из этих… кхм, сирен?
- Без сомнений, - улыбнулась Хелен.
- Как я пойму, что слышу то, что должна слышать?
- Это вокруг тебя все время и всюду. Порой сильнее, но есть всегда. Тебе нужно узнать, как она звучит. Хочешь, покажу тебе сейчас?
Лорелей дрожала. Ее грудь сдавило, желудок сжался, но ей нужно было знать. Нужно было услышать самой, чтобы знать, что делало их такими.
- Да.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Хелен резко встала и поспешила к двери. Она открыла ее и крикнула:
- Дейдре! Каллиопа! Вы нужны у воды, сейчас!
Хелен повернулась к Лорелей, ее глаза искрились.
- Идем. Пора тебе увидеть, что ты умеешь делать.
Хелен прошла к ней, ее легкое хлопковое платье развевалось за ней, как волны, серебристые волосы были стянуты в пучок. Она выглядела изящно, величаво в своей простоте.
- Посмотрим, можешь ли ты стоять.
Лорелей встала и наступила на перевязанную ногу. Было больно, но она могла идти.
- Думаю, я в порядке, - Хелен помогла ей пройти в прихожую.
Дейдре открыла дверь спальни и крикнула с балкона.
- Сейчас, Хелен? Я по телефону…
- Да, сейчас, - холодно сказала Хелен. – Потом перезвонишь ему.
Каллиопа уже стояла у входной двери, когда подошли Лорелей и Хелен. Она была в белом платье без рукавов, облегающем ее тело до колен. На ее поясе был черный кожаный ремень. Ее волосы сияли, переливались, ниспадая перед ее левым плечом. Она с пониманием улыбнулась.
Дейдре вышла из своей комнаты, закатив глаза. Она была в свободной блузке, узких черных джинсах и в красных сапогах на каблуках. Она скрестила руки.
- Ты не могла дать мне договорить по телефону?
- Уймись, Дейдре, - сказала Каллиопа.
- Ладно, идем, - Дейдре была заметно раздражена.
Они прошли по садам, покрытым снегом, добрались до края бухты, где Хелен стояла по пояс в воде и пела пару дней назад. Каллиопа держала ее за руку, пока они спускались из сада к воде. Берег был в острых и грубых камнях. Волна била камни, создавая белую пену, что покачивалась между морем и берегом. После ступеней Хелен, Каллиопа и Дейдре разулись и шагнули в воду по лодыжки. Лорелей бросила халат на пляже.
Она замерла, не зная, что делать. Это была шутка? Это ведь не на самом деле? Ее тетя и кузины не были мифическими существами. Она что-то не так поняла. Три чудесные женщины стояли в бухте, но вода помогала поверить, что они не были людьми, что они были частью океана.
Хелен вытянула руку, и Лорелей сжала ее ладонь. Она дрожала, когда ноги опустились в воду. Лед на ее коже, тело хотело отступить, но она двигалась ближе к ним. Они прошли дальше в бухту, вода дошла до колен Лорелей, посылая дрожь по спине. Ее зубы стучали, когда вода достала до бедер, она замедлилась, когда ноги полностью оказались в воде. Волны задевали ее тело, она мерзла. Было больно дышать. Лорелей охнула, когда они пошли еще дальше от берега.
Женщины окружили Лорелей. Хелен стояла за ней, Каллиопа и Дейдре – по бокам лицом к ней.
- Тебе нужно лечь в воде, - сказала Хелен.
- Не могу, - сказала Лорелей. – Т-т-тут х-холодно.
- Не очень-то холодно, - сказала Каллиопа. – Слушайся ее.
Лорелей развела руки в стороны, отклонилась в воде, как ее просили. Ее тело было тяжелым. Она подняла ноги и парила на поверхности. Хелен придерживала руками голову Лорелей, Каллиопа и Дейдре подошли и держали Лорелей за бока. Она закрыла глаза, волны покачивали ее. Холод воды пропадал. Она едва ощущала что-то, кроме биения ее сердца, и тело парило, теряло вес. Хелен смотрела на нее. Лорелей видела, что она сказала:
- Слушай.
Она закрыла глаза, океан покачивал ее, и Лорелей смутно помнила, что женщины держали ее. Она не знала, что должна услышать. Она слышала звук воды возле ее ушей, она бурлила и плескалась. И все. Плеск. Бах. Шорох. Это было глупо. Откуда ей знать, что слушать? Сколько еще ей там оставаться?
Вода поднялась над ее телом, женщины опускали ее под поверхность. Лорелей боролась, но они удерживали ее, и лицо накрыла вода. Во рту появилась соль. Вода заполнила ее уши, звук стал далеким. И за ним она уловила слабый гул. Даже не гул, а далекую ноту, едва заметную, как звук тишины, звон в ушах, когда шум не отвлекал их. Но этот шум был настоящим, а не отсутствием других звуков. Лорелей обратила на это внимание, и гул приблизился к ее телу.
Тепло поднялось от ее ног по телу, звук приближался. Он окружил ее голову, и это уже была не одна нота, а несколько, танцующих в волнах. Ее лицо всплыло, ноты проникли в нее, рот Лорелей открылся, и появился сильный и ясный звук, такой чистый и хрустальный она еще не пела. Одна нота, сильная и без украшений. Она стала кружиться, шум проникал в ее уши, в ее тело, в воздух вокруг нее. Она была соединена с водой под собой, была проводником музыки, Песнь лилась сквозь нее.
Женщины подняли Лорелей. Она повернулась к Лорелей.
- Это правда, да? – спросила она.
- Каждое слово, - ответила Хелен. – И теперь ты слышала сама.
- Невероятно. Звук прошел сквозь меня и вылился из меня.
- Удобно, да? – спросила Дейдре.
- Ага, - сказала Лорелей. – Это было нечто.
- Это только начало твоего пути, - сказала Каллиопа. Ее лицо сияло, она обняла Лорелей. – Добро пожаловать.
Хелен рядом с Лорелей повернулась к горизонту, где сиял утренний свет. Океан был широким и чудесным, темно-синяя вода искрилась и тянулась перед ней к небу. Лорелей принадлежала морю.
- В воде есть сила, - сказала Хелен, - и мы ее слышим, ощущаем и можем коснуться. Она в волнах и глубоко под поверхностью. Голос Идис назвал нас по имени и собрал вместе. И теперь он позвал тебя к нам, Лорелей.
Лорелей уже лучше понимала, что пыталась объяснить ей Хелен. Она слышала под волнами то, что Хелен звала Песнью.
- Вернемся домой, - сказала Каллиопа. – Тебе нужна теплая одежда.
Они помогли Лорелей выйти из воды на пляж. Она надела халат. Она пошла за ними по лестнице, поняла, что ее лодыжка, что до этого так болела, лишь слегка побаливала. Она даже не вспомнила бы, что была ранена, если бы не бинты на ноге. Лорелей услышала волны за ней, пока поднималась по лестнице, словно они не хотели отпускать ее.
Дом был теплым, когда они вошли. Дейдре увела ее в спальню на третьем этаже. Лорелей прошла в ванную, сняла мокрую одежду и бросила в корзину, переоделась в теплую фланелевую пижаму. Она вытерла волосы полотенцем и заколола сзади. Дейдре сидела на кровати, когда Лорелей вышла из ванной.
- Прости, что мы напугали тебя утром, - сказала Дейдре.
- Я перегнула, - сказала Лорелей.
- Нет. Мы ожидали такого. Все боятся, когда только узнают правду. Я так делала.
- Да? Как ты узнала?
- Помнишь, я говорила, что пару лет назад переехала сюда?
- Угу.
- Мне нужна была работа, и они пригласили меня к себе. И я работала, и все было неплохо. Я была тут около месяца, и они повели меня на пляж и просто… изменились передо мной. Клянусь, я думала, у меня галлюцинации или сердечный приступ.
- Что ты сделала?
- Пыталась кричать, но не могла – парализовало от страха. Я взяла себя в руки и попыталась убежать, но Каллиопа поймала меня. Не обманись… она так не выглядит, но она быстрая. Хелен запела, и я успокоилась так, будто они опоили меня. Они завели меня в дом и все объяснили, но я долго мирилась с этим.
- Что заставило тебя поверить?
- Настойчивость Хелен. Она пыталась каждый день. И заставила меня увидеть, что там было… и потом все соединилось для меня.
- И ты была сиреной после этого?
- Они не могут отослать тебя завтра. Нужно долго учиться. Ты поймешь, когда будешь готова, - Дейдре сжала ее руку. – Я просто хотела сказать тебе, что очень рада, что ты здесь. Думаю, мы подружимся.
- Да? Было бы хорошо.
Они спустились вместе и увидели Хелен и Каллиопу, пьющих чай за столом. Хелен выдвинула стул для Лорелей и пошла наполнить еще две кружки кипятком.
- Стало лучше? – спросила Каллиопа.
- Да, намного лучше. Спасибо, - ответила Лорелей.
Хелен села рядом с ней и вручила ей теплую кружку. Лорелей сделала глоток.
- Можно задать вопрос? – Лорелей повернулась к Хелен.
- Конечно. Уверена, у тебя много вопросов.
- Как вы узнали, что я пела отцу?
- Чаще всего сирена впервые поет случайно. Ты не понимаешь, что делаешь, и это происходит по причине. И когда сирена поет свою первую Песнь, вся ее семья с даром ощущает это. Мы знали, что это случилось. Мы слышали это. Для тебя это было лишь вопросом времени.
- И нужно быть у моря, чтобы это работало?
- Песня сильнее в воде, ее проще услышать. Чаще всего мы работаем в океане или рядом с ним, хоть бывают исключения.
- А если я не уехала бы оттуда? Осталась в Колорадо?
- Сирена не может вечно бороться с зовом моря. Он найдет ее, так или иначе. Когда ты была маленькой, я водила тебя на пляж поиграть. Ты была бы там весь день, если бы я позволила. Помню, в один из дней я смотрела, как ты сидела на пляже, плескала ножками в воде и смеялась. Туман окружил тебя и покачивал. Вы с водой будто играли вместе. С тех пор она звала тебя.
- А мама? Она – Делуа, да? Она тоже сирена?
- Нет, твоя мама – не сирена, - сказала Каллиопа. – Она родилась без дара.
Лорелей обрадовалась, что ее мама не была одной из них, что она могла это скрыть.
- Она даже не знает, что я тут, - сказала Лорелей. – Она думает, что я в Калаисе, и она уже злилась, что я там. Я не хочу, чтобы она узнала, что я тут.
- Понятно, - сказала Хелен. – Я не скажу ей, что ты тут.
- Что вы делали, когда я увидела вас утром?
- Мужчина в Фалмуте, - сказала Каллиопа. – Он напился и упал с пирса ночью. Мы сделали для него переход проще.
- Я видела это, - сказала Лорелей, - во сне. Он тонул и боролся.
- Не удивительно, - сказала Каллиопа, - ты должна начать ощущать это интуитивно.
- А вы не могли спасти его? – спросила она. – Если вы знали, что он утонет, почему не спасли его?
- Мы не спасаем людей, - ответила Каллиопа. – Если чья-то судьба решена, мы не вмешиваемся.
- Откуда вы знаете? Как понимаете, что он должен умереть? Может, вы должны были спасти его.
- Мы знаем заранее. Ты потом поймешь, - сказала Каллиопа.
- Но разве не сложно смотреть на смерть людей? Вам не хочется помочь?
- Мы помогаем, - сказала Дейдре. – Если бы не мы, он бы умер, но холодный и одинокий, полный боли и страха. Разве это не хуже?
- Наверное, но и это ужасно.
- Все не так плохо, - сказала Дейдре. – Да, первые пару раз не по себе, но потом… привыкаешь. Петь кому-то для смерти непросто, но ты помогаешь человеку. Когда они нас слышат, страх пропадает. Они погружаются в счастливые воспоминания, могут уйти. И мы всегда идем вместе, так лучше.
- Завтра я начну учить тебя петь, - сказала Хелен.
- Я уже умею петь, - сказала Лорелей. – Я пела годами.
- Да и нет, - сказала Хелен. – Ты отточила механику использования голоса. Но я научу тебя, как соединяться с тем, что ты слушала сегодня. Мы поем разные песни, и тебе нужно научиться использовать их все. Ты лишь несколько месяцев спустя сможешь пойти с нами в море.
Месяцев? Лорелей подумала об учебе. Она останется в Чатеме? Они ждали, что она будет жить с ними?
- Я не могу оставаться так долго, - сказала Лорелей. – Я думала пробыть тут только пару недель, может, до конца семестра, но не собиралась переезжать сюда навсегда.
- Я понимаю, что тебе придется принять решение, - сказала Хелен, - но пока ты тут, мы научим тебя хоть чему-нибудь.
Лорелей согласно кивнула.
- Еще одно, - сказала Хелен. – Я чуть не забыла.
Она встала и ушла. Лорелей слышала, как Хелен идет по ступеням. Когда она вернулась, она вручила Лорелей маленькую синюю шкатулку. Внутри был серебряный кулон с большим лиловым камнем, что отражал свет, в нем вспыхивали синие искры.
- Это моей сестры, - сказала Хелен, - твой бабушки, Люсии. Она была замечательной женщиной, очень сильной сиреной. Она хотела бы, чтобы он был у тебя. Я берегла его для этого дня.
- Спасибо. Он прекрасен, - Лорелей надела его на шею. Она застегнула цепочку, и ей показалось, что она снова слышит Песнь.
Глаза Хелен слезились.
- Ты так похожа на нее. Сходство поражает.
- Правда? Я не видела ее ни разу.
- Идем. Я покажу тебе, как она выглядела.
Лорелей встала и прошла за Хелен из кухни. Она попала в комнату с пианино и арфой. В углу была большая фотография женщины на берегу, держащую за руку ребенка.
- Это твоя бабушка, - сказала Хелен.
Женщина была очень похожа на Лорелей. То же круглое лицо и носик-пуговка, каштановые волосы спиралями обрамляли лицо. Она была светлокожей, лишь пара веснушек на носу, а еще те же светло-зеленые глаза. Но в ее лице была такая энергия, ее улыбка озаряла фотографию. Люсия держала за руку улыбающегося ребенка. Лорелей узнала в девочке свою маму.
- Она поразительна, - сказала Лорелей.
- Как ты, - ответила Хелен.
- Нет, я не такая красивая. Она роскошна. Я… простая.
- Ты – копия Люсии во всем. Она бы гордилась тобой. Ты будешь невероятной, как она. Это точно.
Хелен склонилась и поцеловала лоб Лорелей, а потом ушла. Лорелей стояла и смотрела на портрет пару минут, ее глаза смотрели на нее с лица бабушки. Было сложно поверить, как ее мир изменился меньше, чем за день. Вчера она была обычной девушкой, а теперь была сиреной, что могла отправлять моряков к смертям. Лорелей коснулась кулона на груди, молясь о силе.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
- Нельзя отвлекаться во время пения, - сказала Хелен, опуская еще книгу на живот Лорелей. – Поверь, поводов отвлечься будет много. Нужно сосредоточиться. С опытом становится легче.
Лорелей лежала на полу, стопка книг была на ее животе. Она сосредоточилась на ритме дыхания. Это отличалось от техник на уроках вокала, но Хелен настояла, что работа над дыханием поможет очистить разум. Вдох носом, выдох сквозь сжатые губы, воздух циркулировал в ней.
- Сейчас ты научишься успокаивать паникующий разум, - сказала Хелен, - но для этого тебе самой нужно быть спокойной. Когда кто-то тонет, они сразу паникуют. Тебе нужно успокоить их, чтобы они прекратили борьбу. Когда ты сделаешь это, все будет просто.
Хелен сидела рядом с арфой, играла протяжные ноты. Ее изящные пальцы перебирали струны, музыка заполняла маленькую студию.
- Слушай обертоны. Слышишь их?
- Да, - сказала Лорелей, закрыв глаза. Она слышала звуки над сыгранными нотами. Хелен напевала под мелодию, голос становился громче, она играла быстрее. Она запела без слов. Напев был без четкого ритма, но зато задевал много нот. Она перестала играть на арфе, встала и добавила слова мелодии:
Туман и тени зря борются
С серебряными каплями,
А тихие волны бушуют,
Тихо поют на глубинах,
Успокаивают разум,
Утешают сердце.
Те же ноты Лорелей слышала под водой в бухте, они были сплетены с голосом Хелен. Тон был ясным и пронзительным, как колокольчик. Тепло растекалось по телу Лорелей. Ее пульс замедлился, она таяла на полу.
- Пой со мной, - сказала Хелен.
Лорелей вдохнула сквозь губы, песня была на ее языке. Она напевала с Хелен, пока слова не стали знакомыми, и тогда она запела. Их голоса помогали друг другу, Лорелей стала уверенной, Хелен добавила гармонии. Она не открывала глаза, слушала их голоса. Хелен замолчала, и Лорелей пела сама, погрузившись в рябь песни в ее голове.
Лорелей открыла глаза и убрала стопку книг с живота. Хелен натянуто улыбалась. Она протянула руку и помогла Лорелей встать.
- Это было неплохо, да? – спросила Лорелей.
- Средне. Почему нам не сделать перерыв на обед?
- Хорошо, - Лорелей растерялась. Хелен не спешила хвалить пение Лорелей. Она отогнала переживания, это была ее первая попытка, с опытом станет лучше.
Каллиопа оплачивала счета за кухонным столом, когда вошли Лорелей и Хелен. Она посмотрела на них поверх очков, пронзила Лорелей взглядом.
- Как прогресс? – спросила Каллиопа, выгнув брови.
- Неплохо, - сказала Хелен. – У нас перерыв. Что хотите на обед?
- Мне ничего, - Каллиопа собрала неоплаченные счета со стола. – Я заканчивала работу.
- Не хочешь поесть с нами? – спросила Хелен.
- Прости, сегодня не могу. Я хотела бы, но есть миллион дел на работе, - красные губы Каллиопы изогнулись в улыбке. Лорелей смотрела в глаза Каллиопы, лед в них сменился сияющей водой. Ее улыбка пропала, и она прищурилась. – Ты напоминаешь мне своего отца, знаешь? Ты похожа на него.