Принесли их еду, горячую, с экзотичными ароматами, и Лорелей сглотнула. Ее любимый пад тай был вкусным, умелой смесью вкусов – сладкого, пряного, острого и орехового. После жизни на хлебе и чае последние пять дней Лорелей налегала на еду. Брианна рассказывала Лорелей сплетни колледжа, пока они ели. Один из профессоров музыки уволился, объявили новую проверку мастерства, и все студенты думали, что это издевательство, Челси и Тони были на грани разрыва уже несколько недель.
Несмотря на приятности, Лорелей не могла отогнать чувство, что уже не принадлежала тому миру. После того, что она видела, после всего, чем она научилась с Делуа, мир казался не таким простым, каким она его считала раньше. Силы тянули жизни в неожиданные стороны. Она уже не принадлежала той жизни. Судьба уводила ее от Калаиса, от Бри и других друзей другой дорогой. Она понимала, что не сама выбрала этот путь, его выбрали за нее, но она не могла закрыться от зова.
- Тебе понравилось тут? – спросила Брианна. – Они хорошие?
- Неплохие, как по мне. Дом красивый, у воды, и они были щедрыми со мной. Просто… я не могу решить, должна ли оставаться.
- Ты же не хотела тут задерживаться? Я думала, ты очистишь голову, но, чем больше ты говоришь, тем сильнее кажется, что ты не вернешься в Мейн.
- Я не знаю, что делать. Они – семья, и я ощущаю связь, но я не знаю, где мое место. Тетя Хелен хочет, чтобы я осталась. Она учила меня, рассказывала о семье, о нашем прошлом, и я многое узнала о себе – даже то, что не хотела знать. Эти женщины теперь часть моей жизни. Я связана с ними, хочу того или нет. В этом есть смысл?
- Это все из-за родства? Думаю, хорошо знать, откуда ты, но, Лорелей, разве твое будущее не важнее? Они всегда будут рады твоему визиту, и, может, ты будешь проводить с ними больше времени, когда доучишься.
- Все не так просто. Ты не понимаешь.
- Тогда объясни, - Бри уперлась руками в стол.
«Было бы все так просто, - подумала Лорелей, - я бы уже рассказала. Но я не такая, как ты. Я не нормальная. И ты не поймешь».
- Я… теперь привязана к ним. Часть меня хочет уехать, и я бы уехала сейчас, если бы могла, но я не могу, - Лорелей отклонилась и сделала глоток воды. В ней закипало недовольство от того, что она не могла раскрыть Бри правду. – Мне нужно кое-что узнать, и будет непросто, но я должна понять, кто я, и где мое место. Думаю, это я могу сделать только в этой семье.
- Ты говорила маме?
- Нет. Я не общалась с ней с тех пор, как покинула Колорадо. Она, наверное, думает, что я еще в Мейне.
- Нужно сказать ей.
- Знаю. И я расскажу, когда подвернется шанс.
Они доели и разделили счет. Лорелей обняла Брианну на пути к машине и пообещала позвонить, если решит прийти на День благодарения. Она проводила Бри взглядом, задумалась, увидят ли они друг друга снова. Мир был тяжелым местом для Лорелей, она даже завидовала неведению подруги. Ее жизнь изменилась, обратного пути не было. Ей придется хранить тайны даже от лучших друзей, но Лорелей знала, что, хоть она ненавидела это, зов воды был слишком силен, чтобы игнорировать его. Печаль наполнила ее сердце, ведь она не могла вернуться, ничего не будет прежним. Ее беспечная прежняя жизнь была в прошлом.
Лорелей смирилась с возвращением в дом Делуа. Она еще многого не понимала, ей нужны были ответы. Она думала спросить у Хелен, но та всегда отвечала смутно, и ее ответы путали Лорелей. Ей казалось, что Хелен всегда защищала ее от правды, будто она не могла справиться. Лорелей нравилась Дейдре, но она знала, что Дейдре не расскажет ничего без позволения Хелен. Оставалась только Каллиопа. Лорелей не знала, почему, но знала, что Каллиопа расскажет ей правду. Она была серьезной во всем, и она была вне контроля Хелен.
Покинув Гианнис, Лорелей направилась на восток. Она думала о дороге, зная, что время ответов пришло. Ее машина неслась по пустому пейзажу с коричневой и серой травой, окружающей дорогу. Лорелей миновала тихую главную улицу Чатема, многие магазины закрылись из-за зимы. Она ощущала силу, пока ехала вдоль берега. Дом появился впереди, величавый и опасный. Лорелей подъехала к нему и вышла из машины. Она поднялась на крыльцо с уверенностью, помня, как впервые робко ступала по ним. Внутри было слышно голоса на кухне, звякали кастрюльки, пахло корицей и мускатом.
Хелен заметила ее на пороге.
- Лорелей, - сказала она, - хорошо, что ты спустилась. Ты в порядке?
- Я бы хотела поговорить с Каллиопой, - твердо сказала Лорелей.
- Хорошо, - Хелен с предупреждением взглянула на Каллиопу.
Каллиопа повернулась на стуле к Лорелей. Она встала, высокая на фоне остальных, в льняных штанах и свитере с V-образным свитером. Ее черные волосы были убраны в хвост у шеи. У нее были высокие выдающиеся скулы, идеальные брови, губы цвета красной розы. Мягкими были только глаза – светло-зеленые, как море в шторм.
- Ты хотела куда-то отойти для разговора? – спросила Каллиопа.
Лорелей кивнула. Каллиопа прошла мимо нее и повела по прихожей в гостиную с желтыми креслами. Она указала на диван, сама села в кресло напротив. Каллиопа скрестила ноги в лодыжках и опустила ладони на колени.
- Что ты хотела обсудить? – начала она.
- Я хочу задать вопросы о сиренах, и я хочу знать, что ты будешь честна со мной, - Лорелей боялась ее. – Меня не нужно защищать от этого. Если я задам вопросы, ты будешь со мной честной?
Тишина, и Каллиопа холодно ответила:
- Да, я расскажу все, что ты хочешь знать.
Лорелей взяла себя в руки, вытерла потные ладони о колени и спросила:
- Почему я? Есть причина в том, что я – сирена?
- Это в семьях. Не все в семье рождаются с даром, но в твоей семье сирены были поколениями. Тут как повезет. Порой, как у тебя, мы можем в раннем возрасте понять, что у девочки есть дар, но порой талант проявляется позже.
- А если я откажусь от жизни сирены?
- К сожалению, тут нет выбора. Помнишь, как ты ощущала себя в день, когда вы с Дейдре вернулись из Бостона? Будто тебе стало плохо?
- Да, - сказала Лорелей. – Это было ужасно.
- У тебя долг перед морем, и если ты не сможешь исполнить долг, когда оно просит, ты будешь страдать физически. Чем дольше игнорируешь зов, тем хуже будет, пока ты не сойдешь с ума.
- Но как? Как можно смотреть, как люди умирают, и продолжать? Вы не ощущаете вину?
- Мы не воспринимаем это лично. Там ты не думаешь о них, как о личностях. У тебя есть работа, и ты делаешь ее и идешь дальше. У тебя нет выбора. Когда я там, я методична. Я не думаю. Только действую. И я помню, что мы – часть большого плана.
- Что за план? Что за план позволяет стоять в стороне и смотреть на смерти людей?
- Лорелей, не будь наивной. Все когда-то умирает. Некоторые от старости, другие от болезней, а некоторые – в воде. Это реальность. Мы часть этого, хочешь или нет. Судьба уже избрала их, и мы уважаем Судьбу.
- Есть другие? Другие сирены, кроме нас?
- Мы – одна из многих групп, названных собраниями, по всему миру. Каждое собрание включает от трех до пяти женщин разного возраста. Новых сирен приводят, когда матриарх стареет. Порой мы пересекаемся с другими группами, если катастрофа слишком велика для нас. Когда собрания объединяются, мы зовем это конгрегацией. Такое бывает редко, но случается время от времени – когда разбивается корабль или во время урагана. Ты увидишь другие группы в своей жизни.
- Сколько есть собраний?
- Не знаю, как много их в мире. Есть собрания, которые я не встречала. Некоторые пытались записывать, но без толку. Мы лучше всего знаем тех, кто на нашей территории. Есть собрание севернее нас, Мерчансоны, они живут недалеко от Монреаля. Вотерфорды живут в Норфолке, а еще есть собрание в Саванне и в Новом Орлеане.
Лорелей обдумала факт, что они были не одни. Она не думала о таком раньше, но было понятно, что их семья не могла справиться со всеми утопающими мира. Были и другие девушки, что испытывали те же проблемы, что и она.
- Каллиопа, когда мы изменяемся, нас все видят?
- Да, нас видно. Потому мы прячемся в бухте, там нас не увидят чужаки.
- Если вас видно, что бывает, когда есть выжившие? Мужчина тогда тебя видел. Он запомнит это?
- Чаще всего люди так испуганы ситуацией, что не помнят толком, что случилось. Если они помнят о нас, то списывают это на галлюцинации. Некоторые путают нас с ангелами. И если находятся смельчаки, что говорят об увиденном, никто им не верит. Но мы снимся им до конца их жизней. Мы оставляем на них след, что не пропадает.
- Когда мы меняемся, всегда… так больно?
- Ты привыкнешь. Приятно не будет, но потом становится не так плохо. Потом тебе будет даже хотеться измениться. У сирен всегда есть сила и свобода, какой нет на суше. В воде мы управляем ею, и она слушается нас. Чувство силы, непобедимости заманчиво. Ты будешь терпеть перемену из-за того, какой станешь.
Лорелей вспомнила воду, проносящуюся мимо нее, когда Хелен тянула ее в море. Она видела их сияние в своем разуме, простор океана и погоду над ними. Красиво.
- Знаю, нужно многое понять, - сказала Каллиопа. – Но вскоре это будет как вторая натура. У тебя уже есть вся сила, нужно лишь перестать сомневаться в себе, быть увереннее. Это наше, - она указала в окно на воду, - все это. И твоя судьба, как было для поколений твоей семьи до тебя, управлять этим.
Лорелей сжала кулон на шее и подумала о фотографии бабушки. Это было ее наследие. Она не могла отвернуться от этого, как не могла изменить свой рост или форму лица. Если они могли так делать, то, может, получится и у нее. Она – Делуа.
Каллиопа посмотрела на часы.
- Что-то еще?
- Нет, - нахмурилась Лорелей. – Я начинаю понимать.
- Хорошо. Я рада, что мы поговорили, - Каллиопа встала и покинула комнату.
Лорелей посмотрела на океан. Он пугал ее размером, но ей хотелось быть его частью. Она тихо помолилась за умершего мальчика и его семью, пообещала себе, что попытается продолжить этот путь. В тишине комнаты она слышала негромкую Песнь, зовущую ее из глубин моря.
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
Овсянка яростно кипела в кастрюльке, и Лорелей быстро схватила кастрюлю и сняла с горелки. Она выключила огонь, помешала овсянку и поставила ее на плиту. День благодарения прошел без событий, тихий ужин в доме Делуа, простой и деревенский. Лорелей смирилась с жизнью в Чатеме, никто не говорил о ее срыве. Хелен стала заботливее, словно боялась, что Лорелей сломается, если ее попросить поднять палец.
Лорелей выпила стакан апельсинового сока и поспешила съесть миску теплой овсянки. Хелен, Каллиопа и Дейдре работали сегодня – занятый день перед неделей праздников. Каллиопа спросила у Лорелей прошлой ночью, не хочет ли она помочь им с проектом. Рыбацкая лодка попала на остров Мономой, ее нужно было вернуть на континент. Лорелей согласилась пойти с одним из их работников и помочь, если ему что-то потребуется. Она была рада покинуть дом и быть полезной.
В девять часов в дверь позвонили. Лорелей схватила пальто и шарф, открыла дверь и увидела знакомого юношу. Его голубые глаза выглядывали из-под растрепанных русых волос.
- Новая девчушка, - он игриво ухмыльнулся.
- Ага, - ответила она.
- Эсон, - сказал он, протягивая к ней руку, - мы встречались пару недель назад, помнишь?
- Помню, - она пожала его руку.
- Готова? – спросил он.
- Да, - она пошла за ним к его грузовику, стоящему на парковке.
Он открыл дверь и помог ей забраться на пассажирское место. Внутри пахло бензином, было много инструментов, бумаг, спешно брошенных в кузов, и гидрокостюм висел на заднем окне. Двигатель заревел под ней, и грузовик поехал.
- Как ты? – спросил Эсон.
- В порядке, - ответила она.
- И все? Эй, можно и лучше, - сказал он.
Лорелей не знала, как ответить. Она посмотрела на Эсона, он глядел на дорогу. Он был юным, вряд ли больше, чем на пару лет старше нее. В отличие от нее, он был уверен в себе. Что ей сказать ему? Что все не в порядке, и она все еще растеряна и напугана, хоть и решила не бежать от судьбы? Признаться, что она боится задания? Нет, лучше соврать.
- Я просто в порядке, - ответила она.
Он рассмеялся.
- Они еще не свели тебя с ума?
- Пока нет, - улыбнулась Лорелей.
- Еще успеют, - Эсон выехал к гавани. Он выпрыгнул, схватил мешок из кузова. Местный рыбак подошел и помахал им. Лорелей спустилась на землю и пошла по пирсу. Вода была мелкой и чистой, небольшие волны набегали на пристань. Несколько лодок были под водой, другие развалились, некоторые перевернул ветер, и они утонули. Эсон поманил Лорелей за собой к крепкому, но практичному белому судну.
- Идем, - он протянул руку, чтобы поднять ее на борт. – Это «Гера», один из рабочих кораблей. Она не буксир, но поможет.
Он прошел к штурвалу и направил судно в море. Лорелей смотрела на песчаные дюны и серые домики, что виднелись, пока корабль отплывал от берега. Эсон ускорил корабль, они покинули воды гавани, ветер жалил щеки Лорелей. Она обвила себя руками.
- Холодно? – спросил он. – Там есть несколько плащей.
Лорелей подняла крышку металлического сундука, нашла два тяжелых оранжевых плаща. Оба были велики на нее, но это было лучше, чем мерзнуть. Куртка висела до колен, рукава были длинными, она была как ребенок в одежде родителей. Она вздохнула, застегнула куртку и прошла к Эсону у штурвала.
- Боже, - рассмеялся он. – Ты как большая тыква.
- Там не было вариантов, - парировала Лорелей, вдруг смутившись. – Так плохо?
- Нет, порядок. Не переживай из-за меня. Хочешь порулить? – спросил он, Лорелей кивнула. – Вот, бери штурвал. Просто двигайся по прямой, - Эсон пошел к канатам и стал разматывать их. Лорелей сосредоточилась на плавном движении корабля, прорезающем воду, ее волосы развевались за ней.
Эсон вернулся и опустил руки поверх ее. Он склонился, дрожь пробежала по ее спине.
- Замедлим немного, - сказал он и подвинул рычаг. Корабль медленно плыл к острову, что уже виднелся в стороне. Старый маяк стоял на вершине необитаемого острова, чайки шумно кружили над берегом. Он осмотрел берег в бинокль, указал на лодку на пляже слева от них. Лорелей повернула штурвал, и корабль изменил курс.
- Ладно, вот, что мы сделаем. Мы проплывем недалеко, и бросим якорь. Я попытаюсь прикрепить лодку крюком, и мне нужно, чтобы ты подняла якорь и потянула лодку. Не дави сильно на газ. Медленно и уверенно, хорошо?
Лорелей кивнула, Эсон замелил корабль еще сильнее, пока он не остановился у отмели. Он показал ей, как управлять якорем, дал ей еще несколько указаний, а потом прикрепил канаты к боку корабля. Он дал ей рацию, надел гидрокостюм, а потом нырнул в воду. Сильные мускулистые руки несли его тело в воде, пока не стало мелко, чтобы он смог встать. Эсон подошел к лодке, забрался на борт. Он пропал в каюте, а Лорелей повернулась к морю.
Волны мягко покачивали корабль, и Лорелей сжимала перила, пока шла к корме. На горизонте виднелся мыс за тонким туманом у сияющей воды. Холодный воздух наполнял ее легкие, ветер дул ей в лицо. Хоть ветер жалил, она затерялась в покачивании волн и свежести соленого воздуха. Она села на скамейку, закрыла глаза, корабль покачивался под ней. Несколько минут прошли, и Лорелей снова открыла глаза. Небо было темнее, тучи сменились столбами дыма. Туман сгущался, через минуты она перестала видеть мыс. И вода под кораблем стала темно-серой бездной, уже не сияла бирюзой, как было на солнце.
Она тревожно огляделась, взяла рацию.
- Эсон? – сказала она. Ответа не было. – Погода стала хуже. Тебе еще долго? – она сделала громче рацию, но слышала только шум. – Эсон, ты там? – ответа не было.
Издалека зазвучал металлический гул. Лорелей сосредоточилась на низком тоне океана. Тучи накрыли корабль, скрыли свет. Лорелей посмотрела в воду, увидела зеленое сияние из глубин. Свет пульсировал в такт со звуком, что бился в голове Лорелей, маня ее.
«Не сейчас, - подумала она. – Я не готова», - она снова попробовала рацию, но без толку.
Желудок Лорелей сжался, она подумала на миг, что ее стошнит. Она помнила, что Каллиопа говорила ей, что сирены не могли противиться зову Песни. Темная вода напоминала гладкое стекло, на поверхности кружился туман, зеленый свет мерцал под ней. Ее будто тянуло к морю, голова кружилась, ее тошнило. Лорелей прижалась к борту.
«Но я одна», - подумала она. Хелен не готовила ее к тому, что ее могли позвать без остальных, но если она могла верить тому, чему ее учили, Песнь звала ее по какой-то причине.
Она стиснула зубы и сжала перила. Молния озарила небо и потоки дождя, что полился. Гул ранил ее уши. Он хотел ее. Дождь стекал по ее лицу, промочил ее волосы. Страх впился, но Лорелей говорила себе, что нельзя паниковать, что ей нужно подняться и сделать то, что необходимо.
«Не бойся», - говорила она себе. Она расстегнула куртку и бросила на палубу, дрожала, когда дождь промочил ее одежду. Лорелей забралась на борт корабля, стояла и смотрела на воду. Слова Хелен разносились в ее голове:
«Ты не ошибешься. Судьба не допустит».
Лорелей отпустила перила и прыгнула ногами вперед. Она быстро погрузилась в ледяную воду, ее тело сжалось, дрожало. Она всплыла и вдохнула. Дышать было больно. Лорелей пыталась держаться наплаву. Но с остальными, хоть вода была холодной, она была терпимой. В этот раз вода была как лед, мучила ее. Лорелей ждала изменения, но ничего не было. Только вода и холод.
Что-то скользнуло по ее ноге. Она не видела в воде, но это нечто было большим. Лорелей запаниковала и поплыла к борту корабля. Как она поднимется? Тут не было лестницы или веревки, и она не могла дотянуться до перил. Молния еще раз пронзила небо, гром пророкотал сверху. Лорелей неожиданно утянуло под воду за лодыжку. Вода накрыла ее голову, зеленое сияние окружило ее. Она боролась, билась, чтобы всплыть и вдохнуть.
Лорелей на миг всплыла, набрала в легкие воздух, и ее снова утянули невидимые руки. Она пыталась нащупать то, что сжимало ее ногу, но ничего не ощущала. Лорелей отчаянно взмахнула руками. Она немного всплыла над водой, вдохнула и снова оказалась под поверхностью. Она подняла голову и увидела корабль, ее утаскивало все глубже. Ее руки приковало к бокам. И она слышала низкий гул…
Она теряла сознание, когда что-то обхватило ее талию. Пара рук сжала ее и тянула к поверхности. Две силы тянули ее в стороны. Она обмякла, как тряпичная кукла, а потом из оставшихся сил, почти теряя сознание, Лорелей оттолкнулась и вырвалась из хватки того, что сжимало ее ногу. Руки на ее талии тянули ее наверх, ее лицо вырвалось из воды, и она вдохнула воздух, разум вернулся к ней. Кто-то спас ее.
Лорелей беспомощно ощущала, как ее тело подняли на палубу. Ее спустили по лестнице под палубу, уложили на кровать. Над ней оказалось лицо Эсона. Он был напуган, но быстро снимал мокрые вещи с Лорелей. Она смутилась, но не было сил остановить его. Он укутал ее в одеяло, вытер воду с ее лица полотенцем, попытался выжать воду из ее волос, пока она лежала и дрожала. Он потер ее руки поверх одеяла. Лорелей моргнула.
- Ты в порядке? – спросил он. Она вяло кивнула. – Губы еще синие, - он прижал ладони к ее лицу. Лорелей закрыла глаза и впитывала тепло. Он снял верх гидрокостюма, притянул ее к голой груди и потирал спину. Она таяла, позволила ему обнимать ее. – Что ты творила? – она прикусила губу и пожала плечами. Он опустил ее на кровать. – Ты могла там умереть. Правда. Тебе повезло, что ты жива.
Еще дрожа, она произнесла губами: «Знаю».
- Ты думала, что сможет противостоять этому? У тебя мало опыта для такой воды.
Она закрыла глаза и пристыженно кивнула. Дождь еще стучал по палубе над ними. Она стала медленно ощущать конечности, Эсон заварил кофе и вернулся с чашкой для нее. Он помог ей сесть и попить. Он был черным и горьким, но и горячим, согрел ее, стекая по горлу. Эсон нашел большой свитер и помог надеть его. Он доходил до ее колен. Он сел рядом с ней, пока она не перестала дрожать.
- Может, объяснишь, что на тебя нашло, что ты так прыгнула в воду?
- Я подумала, что что-то увидела. Хотела проверить, - Лорелей не могла объяснить ему, что заставило ее прыгнуть в ледяное море.
- И ты прыгнула в Атлантический океан посреди зимы? Без костюма или спасательного жилета? Ты пыталась убить себя?
- Прости.
- Я не о том, - сказал он. – Ты совершила безумие.
- Хорошо. Может, я безумна.
- Я не пытаюсь быть плохим, но таких глупостей я еще не видел.
- Ты не поймешь.
Он посмотрел на нее, прижал ладонь к ее шее.
- Попробуй.
Что-то в его глазах заставило ее захотеть рассказать ему правду. Она посмотрела на свои руки и сказала:
- Не знаю. Меня будто звало туда.
- Черт, - буркнул он. Эсон встал. – Хелена говорила, что в океане есть силы, помимо Идис?
Она посмотрела на него с интересом.
- Откуда ты знаешь об Идис?
- Я вестник, - просто ответил он.
- Вестник чего? – спросил он.
- Просто вестник.
- Я не понимаю…
- Слушай, Лорелей. Я знаю, кто ты. Не нужно притворяться со мной.
- Что именно знаешь?
- Что ты сирена. Хелен рассказала раньше, чем ты приехала сюда.
Лорелей была в шоке. Она не понимала, почему Хелен рассказала Эсону, что они – сирены.
- Так ты знаешь, что мы… что мы делаем?
Он ухмыльнулся.
- Да, я даже помогаю.
- Как это?
- У всех групп сирен есть вестник. Вестник в ответе за защиту их собрания, за защиту их от внешних сил. Они дают сиренам указания насчет зова. Я – вестник Делуа.
- Что за указания? – спросила она.
- У нас есть предчувствия, - сказал он, - мы видим, где и когда произойдут крушения кораблей и смерти в море, сколько людей умрет. Я говорю им, что ожидать, чтобы они были готовы и знали, что делать.
- Но что было со мной сегодня? Я услышала Песнь…
- О чем ты? Ничего не случилось. Я увидел, как ты спрыгнула за борт, как дура. Если бы это был зов, я бы это увидел.
- Как ты можешь говорить, что ничего не случилось? Я что-то услышала, увидела туман. Мне было плохо, становилось все громче. Потому я прыгнула. Ты не видел этого?
Эсон встал и навис над ней.
- Лорелей, расскажи, что ты видела.
- Ты ушел, и я стояла на палубе и смотрела на воду. Все казалось нормальным, но небо стало меняться. Потемнело, и этот звук – как скрежет металла – был все громче, ранил голову. И море сияло зеленым. Такое было лишь раз, и я подумала, что это Идис. Этот шум… я не могла остановиться, он хотел меня там.
Эсон задумался.
- Слушай, Лорелей, не все в море хорошее. Как я и сказал, там не только Идис. В море есть и то, что попытается тебя уничтожить – темные вещи. И это было что-то еще. Точно не Идис.
- Но было похоже на прошлый раз. Я боялась, потому что была одна, но и боялась, что будет, если я не пойду.
- Я не знаю, что это было. Это могло быть многое.
- Как мне понять разницу? – спросила она.
- Если будет зов, я увижу его наперед. Ты будешь знать, потому что я скажу тебе, чего ждать. И одна ты пока никуда не пойдешь. Ты не готова, и я не могу потерять одну из своих сирен. А теперь отдыхай, я доставлю нас домой.
- Хорошо, - сказала Лорелей. Она опустила голову на подушку, и Эсон укутал ее в еще одно одеяло. Он оставил ее и ушел на палубу. Мотор завелся, и они поплыли к материку.
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
- Стало лучше? - спросила Дейдре, опуская чашку и маленький чайник на столик у кровати Лорелей.
- Я в порядке. Все отлично. Я уже могу спуститься? - взмолилась Лорелей.
- Нет. Врач говорит, тебе нужно еще немного отдохнуть. Нельзя получить гипотермию, а потом делать вид, что ничего не было.
Лорелей села на кровати и налила себе чаю. Она еще ощущала себя слабой, но устала от круглосуточной опеки над ней после случая у острова Мономой. Она сказала врачу, что поскользнулась и упала за борт, не желая, чтобы он думал, что она прыгнула намеренно. Дома у Делуа Лорелей рассказала остальным о произошедшем, и Хелен два дня пыталась понять, что Лорелей испытала.
- Есть новости? - спросила Лорелей.
- Хелен общалась с утра с Вероникой Мерчансонс. Сирены Монреаля не видели ничего необычного. И ничего необычного в Вирджинии или на Южном побережье. Но у Вероники есть теория.
- Продолжай...
- Она думает, это могла быть банши.
- Банши?
- Это лишь теория, но она вспомнила историю, которую ей рассказывала бабушка, и она похожа на то, что случилось с тобой.
- Погоди. Что вообще такое банши?
- Сирены-одиночки.
- Что?
- Порой сирены отворачиваются от семьи. Или она злится и уходит, или просто решает дальше идти самостоятельно. Многие из них - безумные старушки, они живут одиноко и почти не вредят, но периодически одна из них злится так, что они пытаются испытать судьбу. Банши живут вне царства Идис, но при них остаются их силы. Такое бывает редко, но они могут терроризировать города, могут быть жестокими. Банши... уже не выполняют работу судьбы, но они отделены от Песни и сходят с ума. Агрессивная банши верит, что выполняет работу судьбы, когда убивает людей, потому что она оторвана от реальности.
- Что может заставить сирену оставить свою семью?
- Обычно это ссоры с матриархом их собрания. Слово старшего члена семьи решающее, и некоторым сиренам сложно жить под властью других. Все мы знаем, что однажды каждая будет во главе, и всю жизнь мы учимся для этого дня, чтобы, когда мы возглавим семью, мы принимали мудрые решения и могли учить новых сестер. Как по мне, это звучит ужасно. Слишком много давления.
- И простого несогласия хватит, чтобы сирена отвернулась от всей жизни? - спросила Лорелей.
- Ты удивишься, но некоторые из нас довольно вспыльчивые.
- И Вероника думает, что то была банши?
- Возможно, но в ее теории есть проблема, - сказала Дейдре. - В этой части мира нет известных банши. Больше двадцати лет банши не покидали семьи, та, что сделала так до этого, умерла восемь лет назад. Если это была банши, мы не знаем, кто она, или зачем она тут. И как нашла тебя вчера.
- И что нам делать с этим?
- Вариантов мало. Хелен ждет, увидят ли что-то вестники. До этого мы ждем.
- Это так раздражает. А если она нападет на кого-то еще? Она ведь может напасть на кого-нибудь из города, да?
- Может. Но мы даже не знаем, произошло ли это с тобой. Это могло быть что-то другое. Мы пока что не знаем.
- Я могла поклясться, что это была Песнь, Дейдре. Ощущения и притяжение к воде. Притяжение было сильным. Я пыталась бороться, но становилось хуже. Я такая глупая.
- Ты не глупая, просто юная. И тебе еще нужно многому учиться. Вчера на тебя напало что-то злое, а зло склонно подражать добру. Я бы сделала так же, если бы была там.
- Звук был другим. Низким, почти угрожающим, - сказала Лорелей. - Он пронзал меня. Я думала, что становится хуже, потому что я не слушалась. Потому я прыгнула в воду.
- Ты хотя бы в безопасности сейчас. И, раз ты в порядке, мы будем больше времени уделять твоему обучению. Мы думаем, ты скоро сможешь выполнять работу.
- Правда? - опешила Лорелей.
- Мы решили, что, чем больше ты знаешь о своей роли сирены, тем меньше будет риск возникновения проблем.
- Но я не готова, это очевидно. Я не смогу...
- Может, хватит?
- О чем ты?
- Жалеть себя. Еще никто при мне не истязал так себя из-за мелочей. Никто на тебя не злится. Это не показывает твой потенциал. Это прошло. Пора идти дальше, - раздраженная Дейдре встала и прошла к двери спальни, - а я прослежу, чтобы ты была готова. Мы верим в тебя, так что тебе пора показать немного веры в себя.
Дейдре повернулась уходить, и Лорелей выпалила:
- Эсон еще тут?
- Нет, - сказала Дейдре, - думаю, он в офисе. Он не задерживался после того, как принес тебя. А что?
- Ничего, я просто хотела поблагодарить его.
- Я передам ему при встрече.
В сердце Лорелей знала, что Дейдре права. Ее страхи и тревоги росли, потому что она ощущала себя такой неумелой. Может, наступит день, когда все это будет естественным для нее. Она пообещала себе, что отдаст все силы на обучение, не боясь совершать ошибки.
* * *
На следующий день Хелен позвала Лорелей в библиотеку.
- Ты выглядишь сегодня лучше, - сказала она, когда Лорелей подошла.
- Спасибо, - ответила Лорелей. - Врач разрешил мне вставать?
- Да. Рада сообщить, что он сказал, что ты здорова. Теперь ты в порядке, и я хочу работать с тобой каждый день. Я подумала, что ты лучше себя поймешь, узнав нашу историю, - Хелен вытащила с полки над головой толстую книгу в бордовом кожаном переплете. - Вот, - сказал она, открывая старую книгу. - Это записи всех душ, что мы отправили в море, - замысловатые буквы покрывали страницы, где перечислялись даты, время, место, случаи. - Нам важно вести записи, чтобы ничего не упустить. Но это еще и записанная история сирен, которые служили тут. Ранние записи в нашем распоряжении датируются 1600 годом, но мы знаем, что сирены были еще раньше, чем сюда прибыли англичане.
- Да? Откуда вы знаете? - спросила Лорелей, ее пальцы задели старую книгу.
- У вампаноагов есть легенда о существе моря. Женщина поднималась из океана, управляла погодой и соблазняла мужчин своей Песнью. Она увела их великого героя Мошопа от суши и держала взаперти в пещере под водой. Звучит знакомо? Мы считаем, что этой легендой местный народ пытался понять сирен. Женщины с этим даром точно жили среди людей в то время, но мы не знаем, собирались ли они в группы, как ныне.