Около 7 часов утра с западной стороны снова появилась небольшая оранжевая фигура и сначала приветствовала женщин. На этот раз Сатья Саи Баба часто останавливался, разговаривал с некоторыми из них и материализовывал вибхути. Он также брал протягиваемые Ему письма. У меня было с собой два письма: одно от жены и другое от знакомой женщины из Франкфурта. Так как Евгений и я сидели довольно далеко, я понял, что на этот раз не смогу вручить их Бабе. Оказалось, что передать письма Аватару не так- то легко. Баба перешел теперь на мужскую сторону, и я отметил, что мое сердце снова начало сильно бить- ся. От небольшого тела Свами исходила огромная энергия, которая оказывала буквально электризующее действие на людей, находящихся вблизи от Него. Люди, сидевшие в первых рядах, устремляясь к Нему, теснили друг друга. Он улыбался, говорил с ними, снова становился серьезным, стучал некоторых слегка по голове, принимал письма, иногда материализовывал вибхути и высыпал его в подставленные ладони, при этом Он время от времени пересекал дорожку, чтобы соблюсти справедливость по отношению к обеим сторонам. По мере того, как Сатья Саи Баба приближался к нам, мое эго склонялось к полу все ниже и н и- же, однако, когда Он начал удаляться, оно опять подняло голову. На этот раз Он также позвал к Себе не- сколько человек и затем исчез с ними в храме.
Накапливавшаяся в течение нескольких часов энергия теперь разрядилась. За исключением не- скольких человек, все встали и устремились к обоим выходам. Перед стеной дома, отделяющего террито- рию храма от улицы ашрама, стояли тысячи пар туфель и сандалий, ожидающих своих владельцев. Я часто затруднялся отыскать свою обувь, пока не облюбовал для нее определенное место под деревом. Все эти мелочи быстро заполнили мои будни в ашраме.
Спустя некоторое время я выработал привычку, не отправляться сразу после даршана в столовую завтракать, как это делало большинство присутствующих, а оставаться в зале и ждать окончания интервью. Чтобы было удобнее сидеть на полу, я приобрел специальное складное кресло с подушкой, и могу порек о- мендовать его всем паломникам, у которых суставы потеряли свою эластичность. Я передвигался вместе с этим креслом поближе к тому месту, куда Сатья Саи Баба обычно выходит после окончания аудиенции. Он часто стоял там в лучах утреннего солнца, долго смотрел на оставшихся в зале и затем благословлял. Это были драгоценные моменты. Как мне показалось, в это время Аватар находился в непосредственном кон-
такте со Своими почитателями, и Его сильные энергии, как волны морского прибоя, омывали нас снаружи и внутри. Затем он снова возвращался в храм.
Иногда я старался попасть внутрь храма для участия в бхаджанах. Для этого нужно было заранее положить свою подушку в один из четырех рядов, которые формировались перед храмом. Около 8.30 утра мы возвращались в зал, тянули жребий, и те кому повезло, вскоре отправлялись внутрь храма, представля- ющего собой прямоугольный, великолепно оформленный зал, вмещающий примерно 400 человек. Слева находится алтарь, по обе стороны которого висят две картины, на которых почти фотографически изобра- жены в натуральный рост Ширди Саи Баба и Сатья Саи Баба. Справа от алтаря на некотором возвышении стоит прекрасное резное кресло с подставкой для ног. Около 9 часов утра в присутствии Сатья Саи Бабы, восседающего на этом кресле, начинаются бхаджаны, исполняемые под аккомпанемент индийских музы- кальных инструментов. Они обычно продолжаются около получаса. Зал начинает снова заполняться, и зву- ки пения многотысячной толпы доносятся до самых отдаленных уголков ашрама. Это пение, благодаря своей мелодичности и непривычному для европейского уха барабанному ритму, заставляет трепетать серд- ца всех, кому доводится его услышать. Хотя я сам и не мог подпевать должным образом, однако нередко испытывал прекрасные чувства, глубоко затрагивающие мою душу. Эти переживания трудно передать сло- вами.
Начиная с 10 часов утра люди, назначенные для этой цели Сатья Саи Бабой, читают лекции. Это, в основном, ученые, высокопоставленные чиновники и даже военные, большая часть которых уже в отстав- ке. После лекций остается немного времени для бритья или совершения покупок. Обед начинается около
13.30. После обеда люди снова занимают очередь, чтобы принять участие в дневном даршане, начинаю- щемся в 4 часа, а затем, после интервью, снова следуют бхаджаны.
С самого начала я выработал привычку пропускать завтрак и обед, что, имея перед своими глазами постящегося спутника, было совсем не трудно. Вместо этого непосредственно за стеной ашрама я покупал по утрам фрукты у торговок, сидящих здесь целый день под палящими лучами солнца. Из предосторожн о- сти я покупал только те фрукты, которые покрыты толстой кожурой: гранаты, папайю, бананы, мандарины и ананасы. Затем я возвращался, и в спокойной атмосфере нашей комнаты подкреплялся купленными фруктами. После бритья и душа я ложился минут на двадцать вздремнуть и затем в свежевыстиранном бе- лом одеянии кающегося грешника шел на площадь, чтобы получить еще один урок смирения.
У мужчин с одеждой дело обстоит очень просто. В магазине ашрама или на улицах Путтапарти они покупают себе длинную белую индийскую рубаху без воротника и белые мешкообразные штаны, которые завязываются вокруг талии шнурком. Все это стоит всего двадцать марок. Дополняют одежду пилигрима простые кожаные сандалии. Так как в ашраме подобным образом выглядит почти каждый мужчина, то быстро теряется желание, как-то отличиться от других своим нарядом. Для стирки одежды также все пре- красно предусмотрено. Каждое утро перед входом в жилые дома деревенские женщины принимают грязное белье и на следующее утро приносят его назад уже выстиранным и выглаженным, беря по 25 пфеннигов за одну вещь.
У женщин здесь тоже существуют определенные стандарты в одежде. Большинство европейских дам облачается в красочные сари, и утром, когда только начинает светать, их почти невозможно отличить от индианок. Имеются ли большие различия в фасоне и качестве женской одежды, судить не берусь, пото- му что не приглядывался к этому. Тем не менее, я заметил, что некоторые представительницы прекрасного пола, оказавшись в ашраме, буквально преображаются и заметно хорошеют. Свами, очевидно, придает этому значение, Он не раз делал строгие замечания тем западным дамам, которые думали, что здесь можно не следить за своим внешним видом. С моей точки зрения, это абсолютно верно, ведь и в наших церквах во время богослужения мы стараемся выглядеть чисто и аккуратно. Лично я каждый день тщательно брился и появлялся на дневном даршане одетым с иголочки. Однако рано утром я не имел ни желания, ни сил для проведения утреннего мужского ритуала.
Дни в ашраме не идут, а летят. Скучать здесь некогда, так как постоянно бываешь чем-нибудь за- нят, и мне приходилось призывать себя к порядку, чтобы ежедневно находить несколько минут для погру- жения внутрь.
Фруктов, которые я съедал около полудня, мне было вполне достаточно, чтобы не испытывать муки голода, поэтому я посещал одну из столовых ашрама лишь вечером, во время ужина. Это количество пищи, весьма незначительное по сравнению с тем, которое я съедал в Германии, давало мне необходимое количе- ство энергии и, несмотря на меньшую продолжительность сна, я почти не уставал. В отличие от некоторых гостей ашрама, болевших гриппом и расстройством пищеварения, у меня в этом отношении все было бла- гополучно, и я с радостью заметил, что быстро теряю вес. Через три недели я похудел более чем на пять килограммов. Я, разумеется, неукоснительно придерживался определенных правил: ел только в столовых ашрама, где также набирал и воду для приготовления чая, который пил каждый день. Воду для чая я, ко- нечно же, всегда кипятил. В ашраме продается и питьевая вода в герметически запечатанных пластиковых
бутылках, которую я однажды купил, и накапал туда по совету Евгения десять капель экстракта семян грейпфрута, обладающего бактерицидными свойствами. Поэтому мне не пришлось использовать знамени- тое профилактическое средство старых колониалистов (каждое утро натощак выпивать стаканчик бренди), о котором мне рассказывал еще мой отец. За эту поездку я отдохнул как никогда прежде. Такой отдых не идет ни в какое сравнение с тем, как проводят свой дорогостоящий отпуск некоторые из уважаемых мною людей. Обычно они отдыхают на побережье одного из южных морей, много едят, и спят больше обычного.
На душе у меня было очень хорошо. Германия, с ее проблемами, отстояла от меня далеко не только географически, и лишь не охладевающая любовь к моей большой семье и мысли о ней связывали меня с местом рождения. Я оставил свою жену в то время, когда у нее были большие, не ей созданные проблемы, и каждая попытка как-то решить их оканчивалась неудачей. Я ничем не мог помочь и беспокоился о ней, но здесь, в ашраме, все мои тревоги ушли в подсознание.
До тех пор, пока не наступало время даршана, когда мы липли друг к другу как репейники, Евгений и я шли своим собственным путем. Так как мой друг вообще ничего не ел, то у него энергии было еще больше чем у меня, по крайней мере, так это выглядело внешне. Скоро вокруг него собралась большая группа русских. Они быстро узнали о необычных способностях Евгения и часто общались с ним. Особенно тесные отношения с Евгением поддерживали два русских интеллектуала. Одного звали Алексей, и он яв- лялся молодым специалистом в области компьютерной техники. Другой же, Александр, примерно моего возраста, выглядел как типичный философ и аскет. У него было худощавое тело и длинная седая борода. Он говорил на отличном английском языке, знал лучше меня немецкую философию и являлся глубоким знатоком индуизма. Александр занимался переводом книг о Сатья Саи Бабе на русский язык. В ашраме они находились уже в течение двух недель, но на интервью пока не были. Евгений предложил им войти в нашу мини-группу и спросил у меня, не возражаю ли я против этого. Со времени нашей беседы со Свами я бук- вально парил в облаках и, конечно же, не имел ничего против того, чтобы два этих образованных человека, которые к тому же отличались благородной и очень корректной манерой поведения, вошли в нашу группу.
На следующее утро мы с Евгением, который снова не выспался, сидели в зале перед храмом. Вдруг, когда до появления Бабы оставался примерно час, он, к моему удивлению, сказал, что в зале появилась огромная тонкоматериальная фигура, достававшая головой до высоченного потолка. Как полагал Евгений, это существо, явилось сюда с плана архангелов. У него были большие крылья и прекрасное неземное лицо. Хотя я и знал, что у Евгения открыт пятый глаз, позволяющий видеть обитателей небес, у меня давно су- ществовал определенный скептицизм по поводу экстрасенсорного видения Хайди и Евгения во время их лечебных сеансов в Гросс-Герау, где регулярно присутствуют высокие энергетические сущности, выглядя- щие как архангелы, то есть так, как их себе обычно представляют. В то время я был уверен, что в находя- щемся на одну ступеньку ниже божественных сфер причинном мире, куда обычно помещают архангелов, никаких тел существовать не может, даже самых тонкоматериальных, поэтому моя левая половина мозга снова начала возмущаться. По моему представлению архангелы являлись сгустками чистых энергий и не могли походить на людей. Однако скоро выяснилось, что я снова допустил ошибку, упустив из виду глав- ный и решающий фактор - Бабу.
Евгений сказал мне, что архангел, которого он назвал по имени, ходит взад и вперед перед храмом и иногда, протягивая руку к почитателям Бабы, энергетически касается их. Когда Баба, наконец, появился, ангел присоединился к Аватару, и начал следовать за Ним как огромный страж. По словам Евгения, это происходило во время каждого даршана.
Я вынужден был доверять подобной информации, потому что при сомнениях мне постоянно и н е- редко в весьма суровой форме, указывали на мое заблуждение. Однажды духовные целители во время од- ного из лечебных сеансов показали мне, как молоток и резец снова и снова обтачивают мой толстый череп. Я не думал, что мой хороший друг Евгений говорит неправду, тем более, здесь, в таком святом месте, одна- ко, какая-то доля сомнения в истинности его слов все же осталась, потому что у меня, как часто говорит мой приятель, франкфуртский терапевт Михаил, левое полушарие головного мозга, ответственное за об- разное мышление, немного недоразвито.
При этом я, разумеется, вспомнил рассказ Хислопа, прочитанный в одной из его книг, как однажды он путешествовал на легковой машине вместе с Сатья Саи Бабой. По пути они сделали остановку в доме одной почитательницы Свами. Немного позднее Баба велел Хислопу принести находящиеся в автомобиле продукты. Хотя Хислоп точно знал, что их там нет, он послушно выполнил указание Бабы. Когда он при- близился к машине, то увидел стоявших перед ней двух ангелов. Они держали в руках тарелки с горячей пищей, над которой поднимался еще пар. Ангелы выглядели именно так, как Хислоп себе их представлял. Он взял у них из рук тарелки и понес в дом, где Баба и гости отведали этой чудесной пищи.3)
Ночью у меня возникла сильнейшая боль под правой лопаткой, которая не дала мне сомкнуть глаз, и я был рад, когда мы около четырех часов утра, наконец, поднялись и начали одеваться. Я с трудом натя- нул на себя рубашку и легкую куртку. В линиях боль стала настолько невыносимой, что мной овладело се-
рьезное беспокойство. Я успокаивал себя мыслью, что сразу после возвращения в нашу комнату начну упражняться, воспроизводя свою подпись на бумаге левой рукой, так как это был единственный вид физи- ческой деятельности, которую я еще мог адекватно исполнять. Просто удивительно, насколько физические страдания способны сводить мужчин с ума. Боль не проходила и полностью завладела моим сознанием. Евгений, которому я, конечно же, сразу обо всем рассказал, почему-то не сделал никакой попытки помочь мне с помощью своих способностей и знаний. Вдруг он повернул голову в мою сторону и сказал, что скоро архангел Рафаил коснется меня, и он, Евгений, заранее даст мне знать об этом. Я был согласен на все, лишь бы исчезла эта невыносимая боль. Между тем я уже не мог приподнять правую руку даже на несколько сантиметров. Меньше чем через минуту мой друг легко дотронулся до моего левого плеча и сказал: «Сей- час». Секундой позже я испытал нечто похожее на легкое прикосновение энергетической ленты, которая как бы скользнула по моей правой лопатке, и я почувствовал мягкий толчок. Через несколько секунд боль исчезла также внезапно, как и появилась, и больше меня не беспокоила. Я робко поблагодарил Архангела, сложив в молитвенном жесте руки и склонившись в том направлении, где, по словам Евгения, он находи л- ся. При этом я испытал такое чувство, как будто меня ударили молотком по моей упрямой голове. Печаль- но, что человек может чему-то научиться или во что-то поверить только благодаря страданиям.
Во второй половине дня Евгений сообщил мне, что получил информацию из тонкого мира. Ему бы- ло сказано, что если мы вообще попадем еще раз на интервью, то это, скорей всего, произойдет во время русского Рождества, т.е. 7 января.
После нашего интервью я несколько раз безуспешно пытался передать Бабе оба своих письма. Но либо я сидел слишком далеко, либо Он просто не брал их. Вообще о письмах к Сатья Саи Бабе можно ска- зать следующее. Согласно многочисленным свидетельствам, реакция Бабы на то или иное письмо может последовать практически сразу после его написания. Это доказывает, что Он знает о содержании всех адре- сованных Ему писем и нередко исполняет выраженные в них просьбы, не дожидаясь получения послания. Так, я слышал историю об одной даме из Алценау, в котором мы жили два года. Она оказалась в большом финансовом затруднении. Дело дошло уже до судебной описи имущества, и женщина в отчаянии послала Бабе письмо, в котором рассказывала о своем бедственном положении (она была должна более ста тысяч марок) и просила о помощи. Письмо еще не дошло до Путтапарти, когда ее фирме неожиданно сделали предложение о покупке товаров на сумму, точно соответствующей размеру долга.
Однако обычно почитатели Бабы передают свои письма во время даршана, и Он берет их с Собой в комнату для интервью. Трудно предположить, что Свами открывает и читает всю эту многочисленную корреспонденцию. Это подтверждают и такие близко общавшиеся с Ним личности, как профессор Кастури и профессор Хислоп.4) Вероятно, Баба и так знает о проблемах, изложенных в письмах, и Ему совсем не нужно их открывать и читать, чтобы отреагировать соответствующим образом. Хоть я и верил в боже- ственную природу Свами, но считал все эту затею с письмами бессмысленной, поэтому мне понятны со- мнения тех, кто находится в подобном положении. Фактически, это вопрос веры, который возникает перед каждым, кто начинает приближаться к Аватару. В дальнейшем мне приходилось слышать и читать, что во время интервью твои вопросы, тревоги и сомнения смолкают, т.е. ты забываешь обо всех своих проблемах. Чтобы избежать подобной ситуации, я решил всегда выражать все свои пожелания только в письменной форме.
Хотя я и признавал Сатья Саи Бабу как Аватара и очень почитал, однако никакой любви к Нему не испытывал. Я чувствовал, что это серьезный недостаток, но ничего не мог с собой поделать. Это было по- хоже на уважение нижестоящего чина к вышестоящему. Встреча и беседа с Ним практически ничего не из- менили в моих чувствах. Я сознавал, что Он отлично вознаградил Своего вассала и очень хорошо обраща- ется с ним. Я даже уловил в Его глазах выражение любви и заботы, когда Он говорил о моей профессии и разладе в делах жены, которые Он пообещал уладить. После этого интервью я пытался на протяжении не- скольких дней вызвать у себя ответные чувства, но безуспешно. Я был в этом отношении похож на собаку, которая всегда жаждет ласки и похвалы хозяина, но не способна любить его по-настоящему. При каждом приближении Бабы мое сердце начинало отчаянно биться, и я испытывал чувство огромной благодарности и страстное желание приблизиться к Нему, хотя ближе было уже некуда. Все это немного напоминало бхакти, или благоговейную любовь. Иногда я с завистью я вспоминал девушек из Веллинборо, чья любовь к Аватару буквально лучилась из их глаз. Такого чувства у меня, конечно, не было.
Поэтому я решил, если представится такая возможность, выразить желание, не носящее материаль- ного характера. Я думал всю ночь и сформулировал три подобных желания, которые записал в порядке их важности и выучил наизусть.
Вторая беседа
7 января после утреннего даршана я посетил вместе с Евгением ювелира, у которого было в Путта- парти два филиала его шринагарского магазина. Один из них находится на главной улице Путтаппарти, наискосок от главного входа в Ашрам. Этому визиту предшествовал случай, произошедший с моим другом двумя днями раньше, когда он, в поиске подарков для своей семьи, не спеша, прогуливался по улицам де- ревни. Красивый молодой человек c глазами цвета морской волны и носом с горбинкой остановил его и пригласил зайти в ювелирный магазин его хозяина, находящийся в одном из близлежащих переулков. П о- сле того, как мой друг зашел в магазин, хозяин объяснил ему, что послал своего работника, потому что, увидев Евгения, осознал, что в одной из прошлых жизней они были родными братьями. Затем он начал по- казывать Евгению различные ювелирные украшения и, наконец, предложил древний текст, очевидно, из какого-то гималайского монастыря, цена которого даже по немецким стандартам была очень высокой. Ювелир сказал, что не хочет продавать этот труд никому кроме Евгения. Тем не менее, мой друг ничего у него не купил и вечером рассказал мне об этом случае.
С высокомерной невозмутимостью знатока Азии я объяснил Евгению, что это один из обычных трюков торговцев. Было особенно предосудительным то, что этот человек, совершенно однозначно, пытал- ся эксплуатировать интерес Евгения к духовной сфере, о чем хитрый индиец мог без труда догадаться по его внешнему виду. К моему удивлению реакция Евгения на мои слова оказалась непривычно резкой. Он вспылил и начал горячо возражать мне, утверждая, что ювелир очень хороший человек, и я смогу убедить- ся в этом, если в следующий раз пойду туда с ним вместе. Вероятно, я действительно немного «перегнул палку» и потому не стал ничего больше говорить, но остался при своем мнении. Ситуация была мне пре- дельно ясна.
На следующее утро Евгению пришлось долго уговаривать меня пойти с ним к ювелиру. Лавка, судя по ее обстановке, по сравнению с другими подобного рода торговыми заведениями, относилась к более вы- сокой категории. Она была пустой, и мы оказались единственными посетителями. Ювелир, очень строй- ный, ловкий господин с резкими чертами лица и жидкой бородкой, предложил нам сладкий чай. Евгений из-за своего поста отказался, однако я, вопреки обычной осторожности, с благодарностью принял его пред- ложение. Во время этой «чайной церемонии» индиец молча смотрел на меня пронзительным взглядом. В конце концов, мне не оставалось ничего другого, как начать разговор о его предложении, с моей точки зре- ния, ловко инспирированный им самим. После того, как он ответил на три моих вопроса, я начал понимать, что сидевший передо мной торговец по имени Хаджи Назир был неплохо осведомлен в духовных вопросах. Выяснилось, что он был мусульманином, совершившим паломничество в Мекку. Он также в течение деся- ти лет являлся учеником одного суфия, или исламского духовного учителя. Раньше он жил в Кашмире на севере Индии, но затем, следуя призыву Ширди Саи Бабы, явившемуся ему во сне, прибыл сюда, на юг. Тем временем я заметил, что у Евгения, который сначала с интересом следил за нашей беседой, изменилось выражение лица, что всегда происходило, когда он погружался внутрь и входил в контакт с тонким миром. Спустя некоторое время он неожиданно прервал наш оживленный разговор и заявил, что в позапрошлой жизни они с Назиром действительно были братьями, и, приняв монашеский обет, жили в тибетском мон а- стыре. Они подвизались на этом поприще целых двадцать лет, однако затем пути их разошлись, и они по- теряли друг друга из виду.
Знаток Азии сидел, потупив взор, и хранил молчание. Наконец он собрался с силами, кое-как вы- брался из своего двусмысленного положения и смог с прежним энтузиазмом продолжить интересную бесе- ду. Ученик суфия жил в этом месте уже много лет и наблюдал за всем, что происходило буквально за две- рью его лавки. Он рассматривал Сатья Саи Бабу как учителя, достигшего высокого духовного уровня, но не считал Его Богочеловеком, и, как убежденный мусульманин, никогда не ходил на даршаны. Несмотря на это, он сообщил нам о Бабе много интересного, а также обо всем, что происходит в деревне. Он также рас- сказал о недавнем покушении на жизнь Аватара. Время пролетело очень быстро, однако в конце мы снова ничего не купили. На прощание Евгений попросил ювелира подобрать мне какой-нибудь высокоэнергети- ческий камень, который бы я мог купить, чтобы взять с собой в Германию. При этом предполагалось, что Евгений проверит энергетический потенциал камня с помощью своих способностей. Такой минерал мы ис- кали давно. Я, честно говоря, был немного удивлен, что со стороны ювелира не последовало никакой реак- ции на завязывающуюся сделку; он просто обещал над этим подумать и помедитировать. Хаджи Назир по- просил нас зайти к нему в ближайшее время.
На следующее утро мы опять были у него. Без каких-либо комментариев ювелир развернул бархат- ный платок и достал из него разрезанный и отшлифованный овальный лилово-красный камень с зелеными включениями, имевший размер примерно с половину гусиного яйца. Он был исключительной красоты и на ощупь был подобен минералу стеатиту. После того, как я достаточно полюбовался камнем, Назир, наконец, объяснил, что это неограненный рубин, и он хочет мне его подарить. Я был, как громом поражен, так как ожидал чего угодно, но только не этого. Вопреки моим многочисленным возражениям и предложению за- платить за камень, ювелир продолжал настаивать, что это – подарок, и после долгих уговоров, я, испытывая
стыд, засунул камень в нагрудной карман моей покаянной рубахи. Евгений, который сразу прове рил энер- гетику камня, вышел вслед за мной на улицу. Он как-то странно улыбался, что меня озадачило.
Во второй половине дня нам повезло при жеребьевке, и линия, в которой мы сидели, поднялась од- ной из первых. Мы поспешили к тому месту, откуда Сатья Саи Баба в первый раз позвал нас на интервью. Мы оказались почти там же, где прежде, и мне даже удалось сесть во второй ряд. Я был немало удивлен, когда увидел, что Александр и Алексей, с утра ставшие членами нашей группы, и которым, очевидно, так- же повезло при жеребьевке, вошли в зал следом за нами. Они сели рядом, и потому наша маленькая русско- немецкая группа на небольшом пространстве образовала некую единицу, что по тактическим соображени- ям являлось не совсем благоприятным.
Чтобы как-то скоротать время, я взял с собой книгу профессора Джона Хислопа «Беседы с Бхагава- ном Шри Сатья Саи Бабой», в которой он опубликовал свои беседы с Аватаром в форме вопросов и отв е- тов. Этот труд является прекрасным источником конкретных сведений, он оказал мне большую помощь при написании настоящей книги. Однако почитать мне так и не пришлось. Позади меня сидел Евгений с земляками, и они тихо, но очень оживленно беседовали между собой на все ту же тему, т.е. об Архангеле, присутствующем в зале. Еще на площади в линиях я подружился с сидевшим в соседнем ряду очень моло- дым белокурым шведом с добрыми светло-голубыми глазами. Я обратил на него внимание, когда он днем раньше, сразу после прибытия в ашрам, также как и мы, немедленно попал на интервью. Его звали Магнус Вретхаммар. Он был финансовым работником из Стокгольма, и как выяснилось, работал в одном из дочер- них отделений нашего концерна. Во время интервью Баба подарил госпоже Вретхаммар одно из Своих оранжевых одеяний. Она мечтала об этом в течение многих лет, однако не говорила о св оем желании ни единой душе.
Мы искали друг друга и нашли. По сравнению со мной, Магнус был глубоким знатоком Индии и всего того, что было связано с Сатья Саи Бабой. Много лет назад, во время пребывания Магнуса в ашраме, Сатья Саи явился инициатором его женитьбы на преподавательнице и писательнице Аннастине. Во время своих регулярных визитов в ашрам супруги почти всегда получают интервью. Магнус является координа- тором центра Саи Бабы в шведской столице, и вместе со своей женой оказывает большую социальную п о- мощь нуждающимся.
Магнус оказался рядом со мной. Обычно во время даршанов я проявляю дисциплинированность, но тут меня словно прорвало. Я стал изливать Магнусу душу и поведал ему обо всем, что произошло со мной за прошедшие дни. Мой словесный поток был неистощим. Таким образом, мы, пять европейцев, оказавши- еся рядом, болтали без перерыва вплоть до появления в зале Бабы. Сидящие вокруг индийские почитатели Сатья Саи, погруженные в молитву, бросали на нас осуждающие взгляды, но нам это, к сожалению, не ме- шало. Беседа с Магнусом доставляла мне большое удовольствие, потому что он рассказывал о поразитель- ных событиях, в которых непосредственно участвовал. Он поведал о своих невероятных переживаниях во время посещения Патал Бхуванешвара, таинственной пещеры в Гималаях. Эту пещеру одному индийскому генералу в отставке помог обнаружить Сам Баба, но это, как говорил Р. Киплинг, совсем другая история.
Ровно в 15.55 зазвучала негромкая музыка, возвещая выход Бабы. Наша недисциплинированность сразу же исчезла и мы, мгновенно преобразившись в святых, и, сложив в молитвенном жесте ладони, стали благоговейно ожидать Его приближения. В этот день Он уделил женщинам много внимания. Баба разгова- ривал с ними, принимал письма и пригласил некоторых на интервью. Мой расчетливый ум шептал, что се- годня наши шансы получить еще одну аудиенцию не велики, и я внутренне немного расслабился. Вскоре, Он снова подошел к тому месту, где сидела наша группа. Постояв некоторое время возле человека, сидев- шего первым в нашем ряду, Баба примерно в трех метрах от меня повернул направо и пересек дорожку, чтобы уделить внимание противоположному ряду. По опыту я уже знал, что мы, даже сидя в таком благ о- приятном месте, на этот раз не сможем получить интервью, так как Баба прежде чем вернуться опять на прежнюю сторону, обычно проходит несколько метров вдоль противоположного ряда. Это означало, что когда Он снова вернется, то окажется на изрядном расстоянии от нашей группы.
Сатья Саи Баба уже стоял перед смотревшими на Него снизу вверх мужчинами противоположного ряда, когда я сделал то, чему до сегодняшнего дня не могу найти никакого объяснения. Вопреки своему обычному робкому и сдержанному поведению в присутствии Аватара, я, следуя голосу интуиции, послал ему на английском языке мощный, направленный мысленный луч: «Свами, пожалуйста, подойди. Я люблю тебя. Пожалуйста, обернись, возьми мои письма и дай нам интервью». После этого случилось то, что до сих пор мне не доводилось видеть. Баба внезапно повернулся, покинул разочарованных людей, сидевших напротив, и мгновенно подошел ко мне. Он взял оба письма из моей дрожащей руки и спросил: «Сколько вас? ». «Четверо; трое русских и один немец», - ответил я. «Идите », - сказал Свами. После нашего «про- странного» диалога мое отношение к Бхагавану Шри Сатья Саи Бабе решительно изменилось.
Мы, еще не веря своему счастью, быстро пошли вчетвером к храму по уже известному нам пути. Мы снова уселись лицом к залу, причем Евгений, олицетворявший само спокойствие и выглядевший в
высшей степени довольным, подмигнул мне - разве не происходило все это в предсказанный им день рус- ского Рождества? Если в первый раз я был почти спокоен и созерцателен, то теперь, по совершенно неп о- нятной для меня причине, я испытывал крайнее волнение и был близок к истерике. Я с трудом сдерживал слезы и призывал себя к спокойствию. Снова и снова я повторял свои три желания, до тех пор, пока не убе- дился, что не забуду их. Я почему-то был уверен, что на этот раз смогу их высказать. Наконец мне удалось снова полностью овладеть собой, и я смог спокойно взглянуть на других участников интервью. Я не осо- бенно удивился, когда увидел сказочного шри-ланкийского принца из Канди с его старшим братом, кото- рые также должны были пойти с нами на второе интервью. Всего нас было пятнадцать человек, семь муж- чин и восемь женщин, в том числе и аристократически выглядевшая американка в сопровождении краси- вой молодой индианки, а также супружеская пара из Австрии.