Он коснулся ладонью ее колена.
- Нам нужно убить ее, Айслинг. Убрать ее из этого мира, как давно стоило сделать Туата де Дананн.
- Они оставили ее живой по какой-то причине.
- Возможно. Может, они просто не знали, как убить ведьму. Может, они хотели увидеть, что будет, если они оставят ее тут. Мы знаем, как эти фейри любят играть. Так или иначе, но теперь нам их спасать. Спасать всех от этой ведьмы.
- Ты хочешь убить мать всех ведьм? – она покачала головой. – Это невозможно.
- Некоторые тут помнят старые дни. Мы посетим их, и они расскажут, что сделать.
- Кто? Кто знает что-нибудь о Кэрман?
- Королева банши.
Айслинг покачала головой.
- Королеву банши не найти. Мы даже не знаем, существует ли она еще в Подхолмье.
- Потому что Король-ворон или королева до этого ни разу не искали ее, - Лоркан сжал ее колено. – Сделай это со мной, Айслинг. Доверься мне в этом.
Он еще не подводил ее. Айслинг кивнула и смотрела, как он уходит на свою сторону у костра. Он лег и закрыл глаза, оставив ее с темными мыслями, что поднялись как волна.
Айслинг поежилась, холодный ветер окутал ее руки. Она могла поклясться, что в нем выли сотни вороньих королев. Они словно говорили ей развернуться.
Путешествие для одного
Бран обмяк на троне, уперся локтем в край, подперев голову рукой. Слуа убирали за ним беспорядок тихо, не желая побеспокоить его, но и не желая оставлять кровь на каменном полу дольше, чем нужно было.
Он сорвался. И использовал свой народ как оружие. Когда он стал таким Неблагим? Он всегда считал себя королем, который видел слуа чем-то больше, чем меч.
Но он использовал их так же, как и его предшественники.
Шорох у локтя заставил его поднять голову. Один из слуа опустился на колени рядом с ним – он не знал, мужчина это был или женщина. Его большие глаза сияли в тусклом свете.
- Господин? – тихо спросило существо, голос был спокойным.
- Что такое?
- Спасибо, - оно благоговейно коснулось ладонью его сапог. – Мы хотели уничтожить того монстра много ночей. Все наши сны теперь переполнены его криками о пощаде, и это очень хорошо.
Он хотя бы освободил их от демона, что мучил их в кошмарах. Он кивнул слуа и тряхнул пальцами. Тот побежал к остальным, взял с пола тряпку и стал тереть с новой силой.
Тепло расцвело в его груди. Они были жалкими существами, но его. Он получил королевство с народом, боящимся всех теней. Теперь они отомстили и, возможно, смогут исцелиться. Слуа заслуживали не только страха, и никто больше им ничего не давал.
Эльва прошла в тронный зал, плащ обвивал ее плечи. В замке было холодно? Бран не помнил, когда в последний раз ощущал холод или тепло… Он нахмурился. Он должен был помнить это. Он всегда легко ощущал температуру.
Когда он потерял это?
Она заплела длинные волосы, несколько золотистых прядей выбилось. Каждая обрамляла ее милое лицо, усиливая ее красоту и делая ее неуместной.
Подхолмье было домом для забытых и уродливых. Дети, которых никто не хотел, о которых никто не помнил. Она должна быть при Благом дворе среди полей пшеницы. Какой Бран ее и помнил.
Эльва поймала его взгляд и прошла к нему.
- Твой замок разваливается.
Он приподнял бровь.
- Не помню, чтобы ты была такой прямолинейной.
- Многое изменилось с нашего детства, я уже говорила, - она нервно провела ладонью по животу, говоря об этом.
- Думаю, не так и много, - он отвел взгляд от ее слепящей красоты, выбрал смотреть на тени слуа в углах комнаты. Они ждали его слова, приказа, повода существовать. Это было слишком.
Эльва опустила взгляд на слуа на четвереньках, они были по локти в крови.
– Убивать его было необходимо?
- Да.
- Ты знаешь, что ей это не понравится. А теперь мы не знаем, как ее найти.
- Мне не нужен он, чтобы найти ее, - прорычал он. Тревога ожила. Его колено подпрыгивало, он стучал пальцами по подлокотнику. – Слуа отыщут ее.
- Ты хочешь так рисковать? Серьезно? – Эльва стиснула зубы, мышца на челюсти дергалась. – На поиски уйдут недели. Подхолмье бесконечно.
- Откуда тебе знать? Это теперь и твое королевство? – слова прозвучали резко.
Гнев расцвел в ее взгляде, она склонила голову.
- Ты вверил себя мне. Снова. Разве это не дает мне права в этом королевстве?
Он резко встал. Хотя его гордость была уязвлена, Бран знал, что она так себя вела, потому что он срывался. Было несправедливо наказывать ее за слова, что появились из боли. Он не знал, как остановиться. Не мог без прохладной воды магии Айслинг на его ранах.
Бран сошел с трона, подошел к ней так близко, что пальцы их ног соприкасались. Эльва не отступила.
- Ты не имеешь права на эту землю, как и права стоять тут, как и места в этом королевстве, - прорычал он. – Может, ты и сестра моей королевы, но это не значит, что я не могу тебя уничтожить. Я хочу, чтобы это было понятно.
Она облизнула губы.
- Бран, она – моя сестра. Я знаю, что ты думаешь, что я не люблю ее, или что у меня не такие глубокие чувства как у тебя. Я лишена многих лет, когда могла бы узнать, какая она, слушать ее истории, выяснить, какую еду она любит. Я так много хочу узнать, но смогу, только если она будет тут со мной.
Его челюсть болела от того, как он сжимал зубы. Слова были в воздухе перед ними, но он не мог их уловить. Он мог думать лишь о том, что она мешала ему делать все по-своему, так, как он умел.
- Бран, - повторила она. Эльва не коснулась его груди, не двигалась вовсе. Она замерла, знала, что была при хищнике, которого не смогла бы убить. – Я знаю, как ощущается, когда теряешь все. Она не мертва. Мы бы поняли это. Ощутили бы. Так что послушай меня. Есть способ найти ее. И для этого не нужно, чтобы слуа обыскивали все Подхолмье.
Он ее едва слышал. В голове всплывали мелочи, он забыл сказать ей, как ценил их. То, как ее темные волосы прилипали к ее губам, когда она бормотала заклинания. То, как изящно ее руки обводили руны в воздухе, потому что у нее явно был талант танцевать. И красивая поэзия ее тела под его ладонями поздно ночью.
Слова погрузились в его разум, и он посмотрел на Эльву.
- Другой способ? Он есть?
Она кивнула.
- Айслинг все еще считается подменышем. Дикая охота может ее найти.
- Я не буду созывать еще охоту и гнаться за ней как за зверем. Слуа могут ее убить. Они сами не свои во время охоты.
- Нет. Лидеры охоты могут найти ее без проблем, - Эльва глубоко вдохнула. – Ты можешь попросить их о помощи.
- Мидир и Этейн не в долгу передо мной. Они презирают мой двор за тьму, и они не будут меня развлекать. После охоты я им не нужен, - он фыркнул.
Они были с предрассудками, как все старые фейри. Они видели Подхолмье королевством ошибок. Доказательством, что фейри не были такими идеальными, как им нравилось думать, потому его нужно было скрывать.
Эльва покачала головой.
- Мидир и Этейн уже не лидеры Дикой Охоты. Эту честь передали фейри, которые остаток года будут планировать их первый священный фестиваль.
- Кто?
- Благой король и его королева-друид, а они могут понимать страдания подменышей чуть лучше прошлых лидеров.
Кровь застыла в его венах. Эмонн согласился вести охоту? Зная, что это было?
Бран не знал, ощущал гнев или печаль. Его давний друг еще не вредил ему, но этот поступок пронзил его. Эмонн знал, кем была Айслинг. Разве Бран не дал понять в их первую встречу? И он точно слышал от Сорчи, что ведьма была не простой. Она была подменышем с чувствами и воспоминаниями.
Он не мог позволить кому-то близкому вести охоту. Это ее уничтожит.
Эльва отпрянула, удивленно приоткрыв рот.
- Я забыла, что ты и король дружили.
- И все еще дружим.
- После всего, что случилось? – она приподняла брови. – Эмонн был изгнан за его изъяны в облике, и его брат захватил трон. Мне все равно, как выглядел Благой король. Но он веками даже не пытался вернуть трон.
- Ты обижаешься из-за этого? – спросил он. – Эмонн поступал так, как считал лучшим для своего народа. Благой двор любит промывать мозги, ты знаешь. Ему сказали, что он был лишь тенью в его доме. Думала, он побежит обратно, потому что его брат плохо обходился с одной фейри.
Она покачала головой.
- Я думала, он поспешит спасать свое королевство.
- То было уже не его королевство. Он не видел в них свой народ. Только изгои на острове Гибразил нуждались в нем, - Бран указал вокруг. – У нас похоже. Мы оба оказались на тронах, поеденных молью. Жаль, он отпустил нечто такое роскошное и забрал свое.
Старые воспоминания заполнили взгляд Эльвы тьмой. Он уже видел такой взгляд. Она хотела мести, разрушений и конец, который удовлетворит ее кровожадность. Вряд ли она его получит. Прошлый Благой король, брат Эмонна, был изгнан в мир людей навеки.
Вряд ли избалованный фейри хорошо там справлялся.
Чтобы отвлечь ее, Бран глубоко вдохнул.
- Что мне делать? Молить на коленях, чтобы Эмонн и Сорча воспользовались силой, которую еще не использовали, чтобы найти одного подменыша, но не отправлять за ней охоту?
Эльва покачала головой, прогоняя старые воспоминания, и хмуро посмотрела на него.
- Да. Это я и прошу сделать.
- Это слишком опасно.
- Когда тебя останавливала опасность?
Магия пульсировала в его животе, и он понял, что проклятие уже не сдерживали. Солнце садилось, и в темноте он растворится. Он печально посмотрел на Эльву и поднял руки.
- Мое время на исходе.
- Тогда я поговорю за тебя, - она сжала его ладони так, чтобы его ногти не навредили ее запястьям. – Они и мои друзья. Тебе не нужно все делать самому.
Он ощущал подступающее проклятье и смог лишь кивнуть. Они не могли ждать, и он знал, что она была права. Слуа не могли найти ее в растущем Подхолмье.
Злое и черное проклятие вырвалось из его живота, и его окутали перья ворона. Он каркнул, чтобы Эльва отправлялась. Он последует за ней к Благим на своих крыльях.
* * *
Бран нырнул в белый туман и расправил крылья, чтобы замедлить спуск. Благой замок был таким, как он помнил. Высокие шпили тянулись в воздух, мерцая золотом на солнце. Белый мрамор сливался с облаками, словно находился на небе.
Зеленые сады окружали замок. Лабиринты, где фейри бегали среди высоких стен, хохоча, пытаясь поймать друг друга. Большие цветы – самые большие в мире – наполняли воздух сладким запахом. Он когда-то хотел жить тут больше всего на свете. Но теперь он видел эту роскошь тусклой и мелочной.
Эльва прошла в главные врата, вошла в замок и ждала шанса поговорить с королем и королевой еще несколько мгновений их времени.
Он щелкнул клювом. Глупая. Она всегда забывала, что он не был терпеливым, и он не хотел упрощать все для Эмонна и Сорчи. Они пришли бы к нему, и он заставил бы их понять, что нужно было сделать.
Она будет говорить за него. Он не успел сказать ей, что доверил бы такое только Айслинг. Он просто должен был показать ей, что Королю-ворону не требовалась помощь, когда он просил другого короля.
Он полетел в поисках нужного окна.
Спальня короля была обычно в центре замка. Так было проще защищать ее в случае атаки, и король мог легко убежать по множеству проходов в замке.
Конечно, Эмонн не собирался быть напыщенным королем. Он бился много раз, наверное, и дальше тренировался, даже без Брана, и он хотел бы порадовать Сорчу.
А она хотела бы видеть все королевство у своих ног.
Бран осторожно замер перед окном, повернул голову и прищурился в поисках подсказок. Комната была роскошной. Картины со сценами леса покрывали каждый дюйм стен из белого мрамора. Позолота росписью украшала потолок, а нежная ткань ниспадала вокруг большой кровати с позолоченными столбиками и бежевыми простынями. Большое зеркало висело над изголовьем, позолоченные края были чистыми и почти сияли.
Но он выглядывал не эти детали. Бран заметил травы, висящие в углу, гребень с рыжими волосами и, конечно, мятые простыни.
Когда Сорча попала сюда из мира людей впервые, Бран был с ней. Она прибыла на корабле, которому было суждено попасть в мир фейри. Она не знала, что он был фейри, могла принять за питомца капитана. Но она быстро поняла, что он следил за ее путем, знал, что она завоюет сердце Эмонна.
Давным-давно он был романтиком. Бран опустился на позолоченный подоконник и прижал крылья к бокам. Когда он потерял ту романтичность? Может, Айслинг порой была бы рада такому.
Он скользнул клювом по окну. Он осторожно ощупал им засов и открыл его. Слишком просто. Ему нужно было отругать Эмонна за то, что в комнату было легко пробраться. Это смог бы любой, кто забрался бы на самую высокую башню.
Они думали, что были в сказке?
Он закатил глаза и толкнул окна, спрыгнул на стол. Они скоро отправятся спать. Ночь только началась, но они не останутся с их народом надолго. Эльва пришла поздно, они попросят ее подождать до завтра. Она разозлится, устроит истерику, и Эмонн с Сорчей так ее запомнят.
Он щелкнул клювом, отмечая, что увлекся. Он помнил Эльву глупой. Она изменилась, стала воительницей, так что он не должен был осуждать ее сразу.
Тихий выдох со стороны камина заставил его замереть. Он широко раскрыл крылья и зашипел на вошедшую служанку.
В ее руках была охапка одежды, и она цокнула языком при виде него.
- Кыш, - сказала она. – Улетай, паразит! Сколько раз я напоминала им закрывать проклятое окно? Впускают всяких зверей.
Он ненавидел, когда фейри не узнавали свой вид. Что за существо это было?
Он окинул служанку взглядом и оскалился бы, если бы мог. Пикси была знакомой, и он думал, что она запомнила его. Ее лицо в форме листика было красным на выступах на ее лбу и переходило до цвета плоти у подбородка. Лиловые крылья как у стрекозы широко раскрылись за ней.
Если он правильно помнил, ее звали Уна. Она служила Эмонну с его детства, по своей воле ушла с ним в изгнание на остров далеко от своего дома. Он считал, что умно держать резкую на слово женщину на работе.
Она ненавидела Брана на острове, и это мнение вряд ли скоро изменится.
Пикси опустила одежду на край кровати и замахала руками.
- Улетай отсюда. Кыш!
Он щелкнул клювом, опустил лапу на стопку бумаги на столе, и она опасно покачнулась.
- Не смей.
Будто он не использует шанс устроить бардак у Эмонна. Шипя, он толкнул бумаги к краю стола.
- Предупреждаю, птица. Я выдеру тебе перья и подам тебя завтра на блюде.
Нет. Она не любила готовить животных, как все низшие фейри. Уна и ее род ели мед и сливки, порой хлеб, если везло.
Он рассмеялся и столкнул бумаги на пол. Стопка разлетелась в стороны, тихо стуча по полу, и это ему нравилось.
- О, - простонала Уна. – Тебе конец.
Он зло каркнул, хлопнул крыльями, схватил клювом ручку и бросил в нее. Когда эта глупая фейри поймет, что он не просто старый ворон? Недовольно шипя, он продолжил хватать предметы со стола и бросать ей в голову.
Слова из ее рта заставили бы его покраснеть, будь он не вороном. Его шипение быстро стало хохотом, он продолжал дразнить ее. Когда пикси научилась таким словам?
Точно не от Благих. Ее повесили бы за пальцы ног, услышав от нее такой язык. Он подозревал, что это было от его старого друга. Эмонн всегда изобретательно ругался, и Уна это переняла.
Она гонялась за ним по комнате, пока он медленно все разрушал. Он прыгнул на кровать, голова покачнулась. Он схватил чашку со столика у кровати.
Уна указала на него.
- Не смей.
Она стояла с другой стороны кровати и могла лишь кричать, пока он держал чашку у края.
- Нет!
Она удивила его, когда прыгнула через кровать и рухнула в центр. Он не сдержался, буркнул заклинание, что запутало ее простынями. Она застряла там, ужасно ругалась, а он отпустил чашку, и она разбилась на мраморном полу.
Он так скучал по поведению Неблагого.
Смех зазвенел в комнате с порога, перебив их веселое сражение.
Эмонн прислонялся к двери, скрестив руки на груди. Он был в форме Благого короля. Золотая мантия стекала, словно жидкая, по бежевой тунике и штанам из мягкой кожи, заправленным в черные сапоги до колен, сияющие в свете свечей.
Его лицо было без кристаллов, хотя белый шрам пересекал его глаз и горло. Он оставил свою странную стрижку, и Бран был уверен, что у Благих от нее был зуд кожи. Голова была обрита по бокам, длинные волосы сверху были заплетены, хвост раскачивался у бедер.
- Бран, тебе не надоело мучить мою служанку? – спросил Благой король.
Уна пискнула на кровати:
- Бран? Тот Неблагой негодник, которого я прогоняла на Гибразиле?
- Тот самый, дорогая.
Она фыркнула.
- Нужно было стукнуть его метлой.
Бран прищурился, подумывая чарами поджечь ее юбки. Посмотрим, как она тогда будет за ним гоняться.
Эмонн покачал головой.
- Тише, пикси. С ним уже так нельзя, - он посмотрел на Брана и приподнял бровь со шрамом. – Отпусти ее, Король-ворон.
Он встопорщил перья, но пробормотал заклинание. Пусть пикси делает, что хочет. Если бы она попыталась ударить его метлой, он точно поджег бы ее платье.
Она выпуталась, и Бран понял, что давно не ощущал себя так. Может, последний раз был во время их приключения с ведьмой, когда они шли по дебрям Неблагого королевства, постоянно споря.
Он хотел вернуть то время. Когда они не тонули в ответственности за королевство, и проклятие не терзало их спины.
Уна прошла к двери, замерла и хмуро посмотрела на своего огромного короля.
- Он мне не нравится, и я не хочу, чтобы он тут задерживался.
Эмонн поднял руки.
- Уверен, он тут по причине, а не пришел в гости. Неблагие редко заглядывают поболтать.
- Хорошо, потому что я отказываюсь его кормить, - она хмуро посмотрела на Брана поверх плеча. – И остальное тоже. И можешь убрать за собой. Устроил бардак в комнате. Я разочарована.
Он щелкнул клювом, смог издать звук поцелуя, хоть клюв и был твердым.
- Ах ты! – она возмущенно ушла, но Бран видел улыбку, которую она пыталась подавить. Она была упрямой. Уне нравилось, когда ее дразнили.
Eamonn осторожно закрыл дверь за служанкой и повернулся к Брану. Смех еще плясал в его глазах, хотя он задумчиво нахмурился.
- Зачем ты тут?
Бран поднял крылья, будто пожал плечами.
- Бран.
Он махнул крыльями на тьму снаружи и прижал их к бокам. Эмонн забыл, что Бран был проклят как Король-ворон? Он не мог говорить ночью, пока проклятие не снимали. А Эмонн теперь мог это сделать.
Благой король криво улыбнулся ему. На его лице не было радости, только жалость, которую Бран уже видел и ненавидел.
Эмонн поднял ладонь и щелкнул пальцами. Проклятие упало с Брана, словно оковы, рухнувшие на пол со стуком. Он сполз со столика, перья сыпались с его тела на пол покрывалом тьмы.
Он прижал кулаки к камню, скрипнул зубами, а потом поднял голову.
- Мне не нравится, что у кого-то такая власть над моим проклятием. Эта власть должна быть только у меня.
- Нет. Тебе нужно отречься от этой гордости, Бран. Иначе ты сойдешь с ума, - Эмонн указал на стулья у камина. – Раз ты уже в моей спальне, поговорим?
Бран медленно встал. Его тело скрипело от боли превращения, но он не показывал этого. Эмонн понимал слабость, сам жил с неудобствами. Его проклятие было кристаллами, растущими из каждой раны, пока он не занял Благой трон.
Бран сел и недовольно выдохнул.
- Как ты узнал, что я был тут?
- Я знаю всех, кто входит, кто они и откуда, - Эмонн пожал плечами. – И за тобой могли наблюдать. Мне было интересно, как ты будешь справляться с ролью короля.
- Сомневался во мне?
Эмонн взмахнул рукой, призвал два стакана виски. Он вручил один Брану, другой поднял в тосте.
- Возможно. Я не считал, что у тебя есть задатки короля, но ты опроверг это. Поздравляю.
Тост был оскорблением. Губы Брана дрогнули, он осушил виски, не ответив на жест. Ему не нужно было следовать глупым Благим обычаям, пока были проблемы.
- Вижу, ты снова занялся магией. Я думал, ты предпочитаешь грубую силу.
- Рыжеволосая девица убедила меня, что это хорошая идея.
- Она во многом хорошем тебя убедила, похоже.
Эмонн хмыкнул.
- Так делает хорошая женщина, хотя не все из нас это ценят. Где твоя жена, Бран?
Слова жалили.
- Она не моя жена, - он так и не попросил ее об этом, не сказал даже, что желал этого. Грудь Брана сдавило от мысли, что он привяжет ее к себе навеки. Он хотел этого больше всего, но и хотел дать ей выбор. Ей нужно было убедиться, что она любила его, пожить так, как она хотела, пока он не попытался изменить все еще больше.
Эмонн смотрел на эмоции на его лице, и Бран не запрещал ему. В этой истории было нечто большее, чем просто просить Эмонна отплатить старые долги.
Он был королем, и хорошим. Эмонн всегда сочувствовал неразделенной любви. Потому они и подружились давным-давно. Бран был парнем без девушки, и Эмонн хотел это изменить.
Эмонн был идеальным выбором для Благого короля.
- Ее нет, - тихо сказал Бран.
- Ушла сама?
- Прошлый Король-ворон обманом заставил меня выбрать Эльву, потому что я не узнал ее, а потом попытался украсть у меня Айслинг.
Эмонн нахмурился.
- Зачем?
- Не знаю. Думаю, это связано с тем, кто пробуждается в Подхолмье, чьего пробуждения никто не хочет, - он почесал шею. – Кроме тех, кто может заключить сделку с этим пробужденным.
Эмонн нахмурился сильнее, морщины проступили на лице, исказили его щеки.
- Мне нужно об этом знать?
- Наверное.
- Бран.
Он шумно выдохнул.
- Кэрман. Старая ведьма вернулась, хотя она еще, похоже, не выбралась из темницы, в которую мы ее бросили.
Слова были как оружие. Эмонн отклонился на стуле, его стакан пополнился виски, и он быстро осушил его.
- Кэрман. Я не хотел снова связываться с ней.
- Никто не хочет. А ведьма, похоже, хочет использовать Айслинг как сосуд.
- Мы будем держать ее тут, - голос Эмонна постарел, наполнился древней силой из земель Благого двора. – Как можно дальше от той ведьмы, чтобы Кэрман ее не тронула.
- Я бы с тобой согласился, если бы знал, где она. Я не могу ее найти.
- Ты потерял ту, которую хочет использовать Кэрман, чтобы вернуть свое королевство? – Эмонн ударил кулаком по подлокотнику. Огонь затрещал, уголек из него вылетел и чуть не попал по ноге Брана. – Бран, ты всегда был безответственным, но я не думал…
- Избавь меня от этого, - перебил Бран. – Я знаю, что это может означать для всех дворов фейри. Я пытаюсь найти ее, но даже слуа не справляются. Подхолмье большое, больше, чем мы думали. Мне нужно, чтобы вы с Сорчей ее нашли.
- Что мы можем?
- Начните Дикую Охоту. Сузьте ее до нее. Она все еще подменыш. Она не примкнула к дворам и не может считаться блуждающей фейри. Как только вы найдете ее, я смогу ее забрать. И… - он потер шею и раздраженно выдохнул. – Я не знаю, где она, Эмонн, но она может быть в беде. Она может быть мертва.
Эмонн смотрел на огонь. Он всегда уходил в себя, когда думал, и Бран знал, что он взвешивал варианты.
Он уже думал о них. Если она была мертва, то искать не нужно было. Если ее уже поймала бы Кэрман, они бы знали. Ведьма не стала бы мешкать. Если она еще была там, у них оставался шанс. Они могли остановить грядущую беду и подавить ведьму, которую нужно было давно убить.
Наконец, Эмонн кивнул.
- Я схожу за Сорчей, она сейчас с Эльвой, и я сказал, что оставлю их на время.
Бран приподнял брови.
- Эльва смогла пройти?
- Ты был с ней?
- Я хотел увидеть, смогу ли одолеть ее в этом. Она думала, что будет говорить за меня, - фыркнул Бран. – Будто я бы позволил.
Эмонн рассмеялся и встал.
- Ах, Бран, ты еще так много не знаешь о женщинах. Не меня тебе нужно было убеждать помочь. А Сорчу. И мне кажется, что Эльва ее уже уговорила. Так что у тебя не было и шанса превзойти свою бывшую любовь.
Герцогиня мертвых
- Где королевство банши? – ворчала Айслинг, перебираясь через упавшее дерево. Дыхание терзало ее легкие, оставляя металлический привкус. Когда она так потеряла форму? Но ночь недавно началась. Она могла пока не переживать из-за превращения в лебедя.
Лоркан прошипел впереди нее:
- Если бы я знал, думаешь, я бы не перенес нас туда?
- С каких пор ты знаешь такую магию?
- Я всегда ее знал. Ты просто не помнишь, потому что я был котом пятнадцать лет.
Он был прав. Она не почти не помнила его человеком. Она знала, как он выглядел. Его нос, похожий на клюв, было сложно забыть, но она не помнила его магию. Она просто помнила голод и вопросы, когда они найдут что-нибудь поесть.
Айслинг ударила по мертвой ветке, что летела в нее, Лоркан огибал кусты.
- Ты знаешь хоть, как оно выглядит?
- Я знаю, что мы идем в нужном направлении.
- Как?
- Дерево-виселица. Души знают, в каком направлении королевство банши, но не знают, как далеко.
В этом был смысл, ведь дерево не могло двигаться. Оно было на одном месте в каждом королевстве, которые были друг на друге как страницы книги, если нужно было перенестись. Хотя та магия всегда была слишком сложной для Айслинг.
- Зачем ты вообще говорил с ними? – спросила она. – Дерево-виселица всегда было плохим знаком для ведьм.
- Это не значит, что души в нем плохие. Мы можем им доверять.
- Откуда ты знаешь? Мертвые могут обманывать, - она нахмурилась. Она уже вела себя как раньше. Айслинг давно никому не доверяла, думала, что это пройдет с ее королевством. Теперь она понимала, что этого не произошло. Что древняя рана тут же открылась, и крови полилась на ее душу, раз она стала сомневаться даже в Лоркане.
Он оглянулся и толкнул мертвое дерево. Свет полился сквозь ветки, открывая проход в спутанных ветвях.
- Айслинг, все они ведьмы, как мы. Ты доверяла ведьмам-слуа, хотя многие из них искажены, так что доверься мне и дереву-виселице.
Она замерла перед ним, глядя ему в глаза.
- Ты можешь мне пообещать, что дерево не подставит меня так, что я стану одной из тех, что свисали с его ветвей?
- Не могу.
- Тогда почему я должна тебя слушать?
- Потому что я сделаю все, что в моих силах, чтобы ты там не оказалась.
Ее плечи опустились.
- Ладно. Я ценю поддержку.
- Ребенок, - Лоркан кивнул на брешь. – Иди. Думаю, мы все-таки идем в правильную сторону.
- Что заставило тебя так подумать? – пробормотала она, а потом прошла на поляну и увидела нечто странное перед собой.
Река пересекала Подхолмье, вода была темной от крови. Одежда плавала. Рубашки с красными пятнами на груди, штаны без ноги, платье с ярким пятном крови на юбке.
Айслинг шагнула вперед, ее ноги почти задевали воду. Тут оказывалась одежда всех душ. По легендам тот, кто видел банши, стирающую его одежду, скоро умирал. Она слышала об этом много раз, но никто не думал, что это было правдой.
- Королевство банши? – тихо спросила она.
- Да, - ответил Лоркан.
Она посмотрела на него, а потом туда, куда он глядел. Большие вырезанные из камня ладони выпирали из земли, будто умоляли небо. Огромные оковы окружали запястья, формировали проход к тропе, что начиналась в центре и вилась по большой горной гряде, пропадая вдали.
- Держи голову на плечах, Айслинг, - сказал он, расправляя плечи. – С банши шутить нельзя.
- Я помню истории. Я их королева. Они должны быть мне верными и помогать, когда я прошу.
- Банши не признавали королеву десять веков. Тебе повезет, если они не попробуют убить тебя на месте.
Она слышала истории, но не помнила, когда. Фейри давно отвернулись от банши. Сначала они были Неблагими фейри. Но они быстро стали презирать поведение того двора и отреклись от него. Благой двор не принял бледных гниющих существ и прогнал их.
Вместо становления блуждающими фейри без своей земли они пропали в глуши Подхолмья, и о них редко слышали. Порой их еще видели стирающими одежду фейри, но даже это было редкостью. Они держались замкнуто.
Подхолмье было для этого, да? Все существа, которым не было места в этом мире, приходили в дом Айслинг ради того, что нигде не могли им дать. Ради понимания, безопасности, надежды, что мир все еще был хорошим.
Она хотела, чтобы было так просто.
Они миновали большие скованные ладони. Приближаясь, Айслинг поняла, что ладони были слишком уж похожи на живые. Она видела текстуру кожи, тонкий шрам на запястье, где прошлые оковы оставили след навеки.
- Это настоящий великан, да? – прошептала она.
Лоркан посмотрел на запястье и облизнул губы.
- Скорее всего. Историю Подхолмья не рассказывали веками. Я не знаю, кто он и откуда.
- Он?
Лоркан пожал плечами.
- Так ощущается.
Она прижала ладонь к ближайшему запястью и выдохнула.
- Прости, великан. Ты не должен был получить упокоение тут. Клянусь, я буду оберегать оставшуюся память. Я не дам этому месту быть лишенным имени того, кто отдал жизнь по причине, которую никто не знал.
В земле раздался гул, и она знала, что дух великана услышал ее. Клятва сдавила ее горло, но она собиралась исполнить ее. Никто в ее королевстве не будет забыт. Особенно их королевой.