Мои размышления над строкой И. Северянина

Знакомясь с поэзией начала XX века, я открыл для себя имена новых, незнакомых мне поэтов. Но особое место в моем сердце заняло имя автора, чьи стихи своей дерзостью, уверен­ностью, иронией будоражили тогдашнюю публику.

Литературный псевдоним этого гениального, на мой взгляд, человека - Игорь Северянин. Судьба его сложилась трагич­но. Любя Россию и будучи ее патриотом, волею судьбы поэт провел значительную часть жизни за ее пределами. Он умер непонятым. Спустя годы многие обнаружили, что слишком плохо знали его. Так кем же на самом деле был Игорь Севе­рянин? Он был и мечтателем, постоянно разочаровывающим­ся в этом мире, и лириком, и "ироником":

Ведь я лирический ироник: Ирония — вот мой канон.

Кстати, за смешивание в любых соотношениях лиризма и иронии Северянина достаточно сильно и часто критико­вали, так как немногие могли различить, где у него была ирония, где лиризм, где высмеивание пошлости, а где сама пошлость. Этот талантливый поэт мог смело бросить вызов обществу, воспевая "ананасы в шампанском" и провозгла­шая себя гением:

Я, гений Игорь Северянин, Своей победой упоен: Я повсеградно оэкранен! Я повсесердно утвержден!

Но все это было только маской, за которой скрывалось

совсем другое лицо. На самом деле в стихотворениях Севе­рянина звучит тревога о людях, о судьбе России. "Упоение" победой в "Эпилоге" только поверхностное. В конце стихо­творения есть такие строчки:

В ненастный день взойдет, как солнце, моя вселенская душа.

Это не очередная самопохвала автора, нет, этим он пока­зывает не что иное, как "всемирность" своей души, поэт ощу­щает себя равным миру и не скрывает своего чувства.

Очень часто Игоря Северянина упрекали в пошлости, на что он ответил в стихотворении "Двусмысленная слава":

Неразрешимые дилеммы Я разрешал, презрев молву. Мои двусмысленные темы — Двусмысленны по существу.

Автор часто обращается к вопросу о добре и зле:

И в зле добро, и в добром злоба, Но нет ни добрых, нет ни злых. И правы все, и правы оба, — Их правоту поет мой стих.

Граница между правдой и неправдой не только зыбкая и неопределенная, эта граница — личностная. Главным крите­рием для Северянина является нравственность.

В своем творчестве он раскрывается как философ:

Жизнь человека одного — Дороже и прекрасней мира. Все для него, все для него — От мелкой мошки до тапира...

Этими строчками поэт-философ высказывает свою мысль о том, что человеческая жизнь дороже любых материальных ценностей, она превыше самого мира.

1Н, tsUO совр. соч. но рус. и мир. лит. 5- 11 кл₊ к Л с

Вершины славы поэт достиг в феврале 1918 года, когда его избрали "королем поэтов". По этому поводу Северянином было написано стихотворение "Рескрипт короля". Вскоре после этого "королю поэтов" пришлось уехать в Эстонию. Нахлы­нувшие исторические события заставляют его практически безвыездно жить в деревне. С этого периода начинается уга­сание творческой славы Игоря Северянина. Несмотря на то что он продолжает писать, его труды все меньше и меньше интересуют кого-либо. Люди вообще начинают забывать о поэзии, они не чувствуют надобности в ней. Народ постепен­но утрачивает моральные ценности, и это беспокоит неиспра­вимого мечтателя. О своей тревоге по этому поводу Игорь Северянин написал в стихотворении "Люди ли вы?.." Свою надежду на то, что Россия все-таки найдет выход, автор выра­зил в стихотворении "Классические розы":

Но дни идут — уже стихают грозы... Вернутъсяв дом Россия ищет троп...

Но поиски этой тропы растянулись в России на многие годы. Вместе с этим задержалось и возвращение в русскую культуру поэта Игоря Северянина. Увидим ли мы теперь за маской эгофутуриста страдающую душу мечтателя, лирика и поэта? Мы обязаны, так как этот человек слишком долго ждал нашего понимания.

А. А. БЛОК

Лирический герой А. А. Блока

Блоку — верьте. Это настоящий — волею божией — поэт и человек бесстрашной ис­кренности.

М. Горький

Стихотворения настоящего поэта являются его дневни­ком, отражением мыслей человека в момент создания очеред-

ного шедевра. Ведь любое стихотворение подлинного поэта — это шедевр. Его очень трудно написать так, чтобы оно не соответствовало состоянию творца. В свои стихотворения поэт вкладывает всю душу. И быть поэтом — особый дар. Нужно уметь выразить состояние души и чувства словами, а это мо­жет не каждый. Чем больше читаешь произведения поэта, тем больше начинаешь понимать его как человека. На пер­вый взгляд, он не очень многим отличается от остальных: те же мысли, те же желания. Только все это выражается не так, как у всех, а с особой специфичностью, быть может, более скрыто и в основном через стихотворения. Но человек с бо­жьим даром, даром, дающим ему способность писать стихи, не может иначе. Таким поэтом, обладающим божественным даром, был Александр Блок.

Очень важно то, что Блок понимал назначение свое как поэта: его цель — сделать мир лучше, прекраснее.

В литературу начала первого десятилетия XX века Блок входит как певец "туманной" любви, неземной и возвышен­ной. Его лирический герой не отдается непосредственному чувству, а совершает обряд — поклоняется Ей, Прекрасной Даме.

Строй поэтической речи в самых туманных, зашифрован­ных картинах передает "неизъяснимую прелесть" интимного чувства:

Я скрыл лицо, и проходили годы. Я пребывал в служенъи много лет.

Сквозь отточенную поэтику неуловимых символов проры­вается жизненная основа лирического переживания. Неожи­данно открывшийся душевный порыв лирического героя нео­споримо говорит о постоянной борьбе поэта с декадентским видением и образным мышлением, о первых победах в этой борьбе:

Погружался я в море клевера, Окруженный сказками пчел, Но ветер, зовущий с севера, Мое детское сердце нашел.

Подлинной же выразительности поэт достиг, когда полно­стью отказался от заранее заданных теоретических устано­вок. Радость бытия врывается в его стих "Встану я в утро туманное...":

Настежь ворота тяжелые! Ветром пахнуло в окно! Песни такие веселые Не раздавались давно!

Нас пленяет гармоничность стихотворной речи, одухотво­ренность и изысканность чувств в ранней лирике Блока. Мы входим в новый для нас мир, где герои живут светлой любовью и искренностью. Для своего времени Блок стал таким же певцом интимного чувства, каким для своего был Пушкин. Но в этот духовно устойчивый, полный гар­монии мир поэтичной души врывается социально-трагичес­кая тема. Так, в стихотворении "Из газет" говорится о смерти женщины, оставившей сиротами детей (*'Мамочке хорошо. Мама умерла"). У Блока восприятие построено во многом на контрастах — от напряженного ощущения сча­стья, веры в любовь, до совершенных провалов на дно, в "страшный мир".

А какое прекрасное стихотворение "Незнакомка". В дра­матическом столкновении с пошлым буржуазным дачным бытом возникает романтически возвышенное любовное пере­живание, рождающееся в душе лирического героя. Одухотво­ренность героини Блока воспринимается как протест против мира пьяниц, котелков, испытанных остряков.

Драматизм ситуации здесь не столько в непримиримости возникшего в душе героя конфликта, сколько в несовмести­мости мира "пьяниц с глазами кроликов" и женского облика, несущего в себе "древние поверья" и очарование "дальних берегов".

Исторически конфликт может быть разрешен, поэтиче­скую несовместимость преодолеть невозможно. И в этом слож­ном духовном столкновении в стихотворении возникает мо­тив глухой и заветной, доверенной герою тайны ("Глухие тай­ны мне поручены, мне чье-то солнце вручено...").

Стихотворение "О доблестях, о подвигах, о славе..." мож­но поставить в один ряд с шедеврами русской и мировой лирики. Интимные переживания лирического героя стано­вятся значительно сложнее: поэт с удивительной нравствен­ной чистотой показывает состояние человека, охваченного всеобъемлющим чувством любви. Поэтический миг, схва­ченный в стихотворении, — это как бы вся жизнь: прошлое и будущее в настоящем. Здесь и воспоминание о промель­кнувшем счастье ("Летели дни, крутясь проклятым роем..."), и безнадежность будущего ("Уж не мечтать о нежности, о славе..."), и горькая мимолетность сиюминутного состояния {"...Мне снится плащ твой синий, в котором ты в сырую ночь ушла...").

Противоречие лирического героя с любимой непреодолимо, утрата неизбежна, но в конфликте нет трагизма отречения ("...Я слезы лил, но ты не снизошла..."). Вековая культура изображения человеческого переживания, восходящая к свет­лой пушкинской лирике, делает эти стихи непревзойденными по нравственно-эстетической силе.

Чувством любви и сострадания к ближнему исполнено стихотворение "На железной дороге". Тема страданий лично­сти, раздавленной "железной действительностью", навеяна поэту толстовским "Воскресением". Трагедия одинокой, от­вергнутой души, история оскорбленной девушки приобретает обобщенное социальное содержание, превращаясь в трагедию поколения, народа.

В стихотворении "На железной дороге", сочувствуя уни­женному и оскорбленному человеку, поэт утверждает свою любовь к России.

Блок создал особенный поэтический образ Родины. Это образ красавицы женщины, возлюбленной, невесты. Ее лик светел, она хранит первоначальную чистоту души поэта:

О, Русь моя! Жена моя! До боли Нам ясен долгий путь!.. И нет конца.

Она никогда не пропадет и не сгинет, с нею "невозможное возможно", она "ведет на вечный бой", перед ней лежит дол-

гий путь вперед, в будущее. Лирический герой чувствует себя неотделимым от красоты, тишины. Пусть он только путник, затерявшийся на ее гибельных, но всегда любимых просторах, но с Россией ничего не страшно.

Да, поэзия Блока прекрасна. Творческий гений поэта, его бессонная тревога, обостренная совестливость, честность пе­ред жизнью обеспечили ему бессмертие. До нас дошел его обличающий голос:

Испепеляющие годы/ Безумьяль в вас, надежды ль весть? От дней войны, от дней свободы Кровавый отсвет в лицах есть.

Притягательная сила стихов Блока проверена временем. Они тревожат, печалят, радуют, волнуют, воодушевляют, за­ставляют почувствовать могущество гармонии, внесенной в мир великим и благородным поэтом.

Страстной правдой горевшее слово Он от пламени сердца зажег. И народ не забудет простого, Благородного имени - Блок.

Р. Рождественский

"Предчувствую Тебя..."

(Любовная лирика А. А. Блока)

Александр Блок - известная личность, гениальный поэт. Каким он был? Любил ли он свой народ? Природу? Кого лю­бил? О чем мечтал? На все эти вопросы можно найти ответы в строках его произведений. Я хотела бы рассказать о юноше­ской лирике Блока, его раннем творчестве. Может быть, по­тому, что мне наиболее близок именно этот период жизни поэта, ведь к нему относятся самые прекрасные, светлые и нежные его произведения. И я хочу сравнить свои представ­ления о мире с представлениями молодого поэта.

В юношеской лирике Блока ("Стихи о Прекрасной Даме") все овеяно атмосферой мистической тайны и совершающе­гося чуда. Все в этой лирике "робко и темно", зыбко и туманно, подчас неуловимо: только "намек" весенней песни, только клочок светлого неба, какие-то отблески, какие-то "клики"... И все это — знаки "нездешних надежд" на вселенское "непостижимое чудо", на явление Вечной Де­вы, Прекрасной Дамы, "величавой Вечной Жены", "Девы — Зари — Купины", в образе которой для Блока воплощалось некое всеединое божественное начало, долженствующее "спа­сти мир" и возродить человечество к новой, совершенной жизни.

Предчувствую Тебя. Года проходят мимо — Все в облике одном предчувствую Тебя. Весь горизонт в огне — и ясен нестерпимо, И молча жду, — тоскуя и любя...

Кажется, что поэт смотрит на мир через пелену, которая делает реальную действительность прекрасной сказкой. Да, она зыбка и туманна, но она красива, она отрывает от насто­ящего и уносит куда-то на другую планету, планету Любви и Света.

Вхожу я в темные храмы, Совершаю бедный обряд. Там жду я Прекрасной Дамы В мерцанъи красных лампад...

Эта тема ожидания и предчувствия каких-то чудесных перемен — господствующая в юношеской лирике Блока. Поэт уже и тогда чувствует неясную тревогу, ловит ее "знаки", уже и тогда замечает, что вокруг него ширится и растет "буря жизни" (знаменательно в этом смысле стихот­ворение "Гамаюн, птица вещая"), но еще страшится этой бури и пытается укрыться от нее в идеальном мире своей мечты и фантазии, где нет ни человеческих слез, ни мук, ни крови, а только музыка, розы, лазурь, "улыбки, сказки и сны".

Даже свои земные, вполне реальные переживания и впе­чатления юный Блок пытался истолковать в духе мистиче­ской веры, как нечто "сверхреальное". Впрочем, живое чув­ство истинного поэта подчас сопротивлялось этому и упрямо прорастало сквозь зыбкую оболочку условного, мифологизи­рованного мира, в котором он пребывал.

Поэзия сплошь и рядом побеждала в ранних стихах Блока метафизику. И тогда пейзажи и любовнще сюжеты обретали художественную плоть, как, например, в рассказе о безмолвных встречах с любимой девушкой ("Мы встреча­лись с тобой на закате..."), где вечерний туман, рябь воды, камыш и весло, которым вооружена героиня, создают эсте­тическое, эмоциональное впечатление вне каких-либо мисти­ческих истолкований, и даже "вечерние свечи", загорающи­еся на песчаной косе, теряют свой иносказательный смысл, оказываясь на поверку тонкоствольными соснами, освещен­ными заходящим солнцем.

Были странны безмолвные встречи. Впереди — на песчаной косе — Загорались вечерние свечи. Кто-то думал о бледной красе.

Александр Блок мечтал о том, что будущий читатель уви­дит в его поэзии торжество добра, света и свободы, что он сумеет прочесть в его стихах о будущем, сумеет почерпнуть в них силы для жизни:

...есть ответ в моих стихах тревожных: Их тайный жар тебе поможет жить.

Так и случилось. Как все истинно великое и прекрасное в искусстве, поэзия Блока с ее правдой, искренностью, тайным жаром и магической музыкой помогает и всегда будет помо­гать людям жить, любить, творить и бороться.

♦ ^ ^