(1710-1712)
Гендель опять отправляется в путь и весной 1710 года прибывает в Ганновер. Там он вскоре удачно заключает договор, согласно которому с 16 июня 1710 года становится придворным дирижером курфюрста Георга Людвига, с годовым жалованьем в 1000 талеров. Эта сумма по тем временам была огромной: немногим ранее И. С. Бах в Арнштадте имел годовой доход всего около 60 талеров. Но подобное различие тогда было естественным: так соотносился доход церковного музыканта, органиста, кантора с доходом приобретшего популярность оперного композитора.
Согласно Джону Хоукинсу, который мог получить информацию непосредственно от самого Генделя, последний так описывал свои первые ганноверские впечатления: "Впервые я прибыл в Ганновер еще молодым человеком... я познакомился с достоинствами Стеффани, он также был наслышан обо мне. Я уже кое-что понимал в музыке и, вытянув свои широко поставленные руки, расправив пальцы, мог довольно недурно играть на органе. Он принял меня с большой сердечностью и вскоре сделал возможным, чтобы меня представили герцогине Софии и сыну курфюрста; напомнил им, что я именно тот музыкант-виртуоз, о котором он ранее рассказывал; он также счел себя обязанным снабдить меня советами в том, какой образ жизни мне избрать и как вести себя во время пребывания в Ганновере. Когда же его послали по делам за границу, он и тогда охранял меня своей милостью и покровительством..."
Договор был составлен так, что (согласно Майнварингу) Генделю дозволялось выполнить его более ранние обязательства и совершать поездки. Воспользовавшись этим, Гендель вначале посетил свою мать в Галле, где, естественно, повидался и с Цахау, а затем поехал в Дюссельдорф. Там он гостил у дворцового графа Иоганна Вильгельма, который подарил композитору серебряный сервиз. Далее Гендель поехал в Голландию, откуда осенью 1710 года отплыл в Лондон. Туда его повлекли ободряющие слова барона Кильмансегга, пообещавшего рекомендовать уже знаменитого "саксонца" английской аристократии и двору. С ганноверским двором у Генделя - как считает Майнваринг - было такое соглашение, по которому он мог получить годичный отпуск на поездку в Англию.
В конце ноября или в начале декабря Гендель прибывает в Лондон, где дебютирует как автор вставной арии к одной из опер Скарлатти для известной певицы Франчески Ванини-Боски. (Опера Скарлатти "Пирро и Деметрио" была, вероятно, в то время весьма популярной, поскольку в театре "Haymarket" ее играли уже два года. День представления: 11 декабря 1710 года.* (* До 1752 года Англия не принимала грегорианского календаря, поэтому английские даты на 11 дней отставали от установившейся в Европе Конвенции. В данной книге все английские даты приводятся согласно обычаям того времени).
Здесь нужно сказать несколько слов об истории английской оперы. Опера в Англии развилась из жанра "масок". Вначале это была маскарадная придворная праздничная игра, позднее "действие" обогатилось вставными вокальными номерами. В XVII веке "маски" расцвечивались преимущественно вокальными номерами монодического стиля; так продолжалось вплоть до появления Генри Пёрселла, который обогатил жанр великолепными речитативами, по духу скорее итальянскими, чем французскими. В речитативах этих, однако, не наблюдается подражания ни одному из стилей, более того, они являются самостоятельными, оригинальными мелодиями характерно английского склада.
Пёрселл написал огромное количество театральной музыки к произведениям знаменитых авторов Реставрации (Шадуэлл, д'Эрфи, Конгрив); настоящая же опера у него только одна, но это шедевр: "Дидона и Эней". Одноактная, без разговорных диалогов опера и сейчас часто исполняется, если и не на оперных сценах, то в концертных залах, наподобие оратории. Музыка же Пёрселла к двум театральным произведениям настолько следует коллизиям драмы, что музыкальные "вставки" можно считать уже, собственно говоря, предвестницами оперы. (К "Королю Артуру" Драйдена и к подчеркнуто зрелищной, в традициях барокко адаптации "Сна в летнюю ночь" Шекспира - "Королеве фей" - Пёрселл написал музыку продолжительностью в два-три часа, с оркестровыми интерлюдиями, ариями, дуэтами, хорами и блестящими финалами.)
После смерти Пёрселла (1695) не нашлось английского композитора, который смог бы продолжить начатое им дело. Впрочем, музыкальная жизнь того времени все больше начинает замыкаться в рамках домашнего музицирования, деятельности небольших инструментальных ансамблей (консортов) и хорового пения. Кроме этого, для развлечения широкой публики труппы, состоявшие из английских и итальянских артистов, исполняли так называемые "интермеццо" - произведения, основанные на смешении пения, танца и пантомимы. В 1704 воду в театре "Drury Lane" попробовали создать "оперу по итальянскому образцу" - "Британское счастье". В том же году были возобновлены более ранние сценические музыкальные произведения - "Психея" Локка, старшего современника Пёрселла, и "Цирцея" Бэнистера, бывшего гораздо моложе Пёрселла.
Как видно, потребности публики в подобного рода музыке понемногу возрастали. В 1706 году - по свидетельству Бёрни, "в чудовищно слабом исполнении, скверном переводе и с плохими певцами" - была показана опера Станцани "Арсиноя, королева Кипра" в переработке Клейтона, сделанной на "итальянский манер" (в оригинале опера впервые исполнялась в 1677 году в Болонье). Несмотря на все, она прошла в "Drury Lane" двадцать четыре раза.
Взявшиеся за это дело люди определенно не разбирались в оперном искусстве, они лишь старались удовлетворить требованиям лондонской публики. Об этом свидетельствует список показанных в начале XVIII века в Лондоне опер: переводились плохие и устаревшие либретто, их снабжали музыкой незначительные и бесталанные английские музыканты; музыка эта была частью собственного их сочинения, частью же заимствовалась.
Возможности хорошего заработка привлекают в Англию итальянских певцов. Понемногу они сменяют - по крайней мере в главных ролях - необученных и плохо подготовленных английских певцов. А более качественные спектакли постепенно вырабатывают потребность и в более качественных операх; вместе с тем оперные спектакли в Англии, которые ранее шли только на английском языке, становятся двуязычными, а затем перестраиваются исключительно на итальянский язык.
Против этого нововведения борются - отточенным пером, острым языком и с хорошим юмором - Ричард Стиль, затем Дж. Аддисон, редакторы популярных журналов "Тэтлер" и "Спектэтор". Тем более, что написанная на текст Аддисона "английская опера" Клейтона "Розамунда" позорно провалилась в 1707 году в "Drury Lane"...
Так обстояли дела, когда Гендель прибыл в Лондон. А композитор, пользовавшийся успехом в Италии, мог быстро завязать отношения с лондонскими театральными предпринимателями. Вскоре Гендель "попадает в лапы" к Аарону Хиллу, директору театра "Haymarket".
Аарон Хилл был одного возраста с Генделем, живо интересовался литературой, но вместе с тем обладал особенным чутьем на различного рода коммерческие начинания. Его компаньон и заместитель Иоганн Якоб (Джон Джеймс) Хейдеггер, поэт и менеджер немецко-швейцарского происхождения, почуяв хорошее дело, ввел Генделя в аристократическое общество. Среди первых его знакомых была тогда еще только десятилетняя Мэри Грэнвилл, позднее миссис Пендэрвес, а затем миссис Делани, ставшая позже хорошим другом Генделя. Мэри Делани впоследствии вспоминала: "Впервые я встретилась с Генделем в 1710 году, его представил моему дяде господин Хейдеггер... самый некрасивый человек, которого я когда-либо видела. У нас не было хорошего инструмента, только мой маленький спинет, на котором великий музыкант поистине творил чудеса. Его игра совершенно захватила меня, но, естественно, только как ребенка определенного типа, а не знатока, потому что когда Гендель ушел, я сразу же села за инструмент и сыграла на нем самые красивые пьесы, которые до тех пор разучила. Дядя лукаво спросил: думаю ли я, что когда-нибудь буду играть так же хорошо, как господин Гендель. "Если бы не верила, - воскликнула я, - то сразу бы сожгла свой инструмент!" Вот в какой невинной детской самонадеянности я жила".
Хилл на основе одного эпизода из "Освобожденного Иерусалима" Тассо написал сценарий на английском языке под названием "Ринальдо", который передал Джакомо Росси для переработки в либретто на итальянском языке; Генделю же Хилл поручил написать музыку. Гендель с таким энтузиазмом взялся за работу, что либреттист не поспевал за ним. Правда и то, что Гендель без ложной скромности использовал в своей первой лондонской опере фрагменты из написанных им ранее произведений.
Премьере, как обычно, предшествовали газетные статьи и другие извещения. Ко времени премьеры либретто можно было уже свободно купить; в нем содержалось посвящение Хилла королеве Анне, далее, предисловие Хилла и обращение Росси к милостивому читателю. (В нем Росси заявляет, что произведение было создано "в течение одной ночи"; Генделя он называет "Орфеем нашего века" и жалуется, что тот не давал ему достаточно времени на сочинение либретто.)
Первое представление "Ринальдо" состоялось 24 февраля 1711 года. За день до этого Гендель отпраздновал свое двадцатишестилетие.
Опера имела огромный успех: до конца оперного сезона ее вновь и вновь включали в программу. Принимая во внимание, что оперные представления в то время проводились только по четвергам и субботам (когда драматические театры были закрыты), пятнадцать представлений "Ринальдо" в течение трех месяцев, то есть до закрытия театрального сезона (2 июня), - число весьма значительное. Роль Ринальдо исполнял знаменитый сопранист-кастрат Николини; арию, начинающуюся словами "Сага sposa", пели, исполняли на клавире и самых разных инструментах по всей Англии. Ноты произведения можно было купить уже в апреле. Согласно обычаю того времени, вышли в свет только ставшие популярными арии, с цифрованным басом; однако в июне оборотистый Дж. Уэлш издал и трехголосные "симфонии" произведения, то есть его оркестровые фрагменты, заработав на этом деле якобы 1500 фунтов...
Постановка "Ринальдо" обошлась очень дорого. Сцена была богато декорирована, действовали различные механизмы, оживлявшие представление. Это, конечно, не понравилось Аддисону, который - как мы уже упоминали - и так был ожесточенным противником итальянской оперы. 6 марта в своем журнале "Спектэтор" он разразился яростным памфлетом по поводу постановки "Ринальдо":
"...Как смеялись бы во времена Карла II остроумные люди, если бы видели Николини, который стоит в горностаевой мантии посреди бури и гребет в открытой лодке по морю из папье-маше! Какой простор открылся бы перед ними для издевательств, если бы их стали развлекать при помощи извергающих греческий огонь драконов, заколдованных повозок, влекомых фламандскими кобылами, и настоящих водопадов, расположенных посреди искусственного пейзажа... За несколько дней до этого, проходя по улицам, я встретил странную фигуру, тащившую на плечах полную мелких птиц клетку; и в то время как я раздумывал над тем, для чего ему эти птицы, человек мой встретился со знакомцем, который спросил, что тот тащит на плечах. Ответ был: воробьев для оперы. - Воробьев для оперы? - спросил, облизываясь, друг, - зачем? Наверное, их хотят зажарить? - Нет, нет, - говорит человек, - в конце первого действия мне нужно всех их выпустить, чтобы они вылетели на сцену.
Этот необычный диалог настолько разбудил мое любопытство, что я тут же купил либретто оперы и понял из него, что воробьи должны играть роль скрывающихся в прелестной рощице певчих птиц; поддавшись своему любопытству дальше, я узнал, что воробьи... вылетят в зрительный зал, музыку же при этом будут создавать расположенные за декорациями флажолеты и подражающие голосам птиц свистки.
...Грандиозные планы разрослись и в области усовершенствования оперы: предлагалось разобрать часть сцены и поразить публику табуном из ста лошадей; совершенно серьезно обсуждался план, согласно которому Нью-Ривер будет введена в театр и использована для размещения фонтанов и водопадов... Между тем, для обеспечения и в зимний сезон какого-нибудь приемлемого развлечения, в „Ринальдо" будут введены молнии, иллюминация и фейерверк, чтобы публика могла наслаждаться представлением, не боясь замерзнуть и вместе с тем сгореть, так как несколько механизмов наполнят водой, и они по сигналу в течение минуты вступят в действие, если случится какое-либо несчастье... Еще я должен сообщить своим читателям, что... собираются заключить соглашение, по которому сцену при постановке "Ринальдо" и "Армиды" украсят апельсиновыми садами, и когда эти оперы пойдут в следующий раз, роль певчих птиц перейдет к синицам; устроители решили, что, не щадя сил и средств, удовлетворят потребности аудитории".
Но напрасно интриговал против "Ринальдо" Аддисон и затем, едва неделю спустя и также в "Спектэторе", Ричард Стиль - произведение имело громадный успех. Почти каждую неделю в лондонских газетах появляются объявления, в которых сообщается о дне представления "Ринальдо" и всегда отмечается: "по желанию благородных дам" или "по желанию выдающихся личностей". Из одного такого сообщения можно узнать даже цены: билет в ложу стоил восемь шиллингов, в партер - пять шиллингов, в нижний ярус - два с половиной шиллинга, в верхний - полтора, а в ложу просцениума - полгинеи (десять с половиной шиллингов). В случае бенефиса цены были более высокими. Кстати, в течение марта опера была исполнена труппой Николини и в Ирландии, в Дублине. И это свидетельствует о том, что слухи об успехе "Ринальдо" быстро разлетелись по всей стране.
Едва закончился оперный сезон в Лондоне, как Гендель счел уместным возвратиться в Германию. Однако путь свой он направил не прямо в Ганновер, а сделал остановку в Дюссельдорфе, где стал гостем дворцового графа Иоганна Вильгельма. Граф даже написал ганноверскому курфюрсту Георгу Людвигу и его вдовствующей матери, герцогине Софии, письмо, в котором извинялся за задержку Генделя в пути. Дворцовый граф показал Генделю самые новые приобретения в своей коллекции музыкальных инструментов.
Курфюрста, по-видимому, не особенно трогало, несет ли его музыкант свою службу или нет, так как Гендель, вскоре по прибытии, вновь отправился в путь. В ноябре 1711 года он снова посетил свою мать в Галле, где стал также крестным отцом одной из племянниц, которая - вслед за ним - получила при крещении имя Иоганна Фридерика. Иоганна Фридерика Михаэльсен осталась, кстати, одной из любимиц Генделя до конца его жизни; в своем завещании он назначил ее единственной наследницей.
Во время пребывания в Ганновере Гендель не порывает своих связей с Лондоном. Уже в конце июля он пишет письмо живущему в Лондоне немецкому музыканту Андреасу Ронеру и просит его установить связь с поэтом м-ром Хьюгсом, стихи которого он хотел бы положить на музыку.
"Если бы м-р Хьюгс уважил одну мою просьбу и прислал мне некоторые из его столь прелестных английских стихотворений, он доставил бы мне такую радость, какую только можно себе вообразить. С тех пор как я оставил Англию, я несколько продвинулся в английском языке..."
Между тем в Лондоне выходят новые и новые издания песен и арий из "Ринальдо". 23 января 1712 года "Ринальдо" вновь был исполнен в театре "Haymarket" и до начала марта выдержал восемь представлений.
Переселение в Лондон
(1713-1717)
Осенью 1712 года Гендель снова просит разрешения у курфюрста - на вторичное посещение Лондона. Разрешение он получает с условием, что "в границах приемлемого времени" возвратится в Ганновер. Лондонские любители музыки принимают Генделя как хорошего старого знакомого. С квартирой у него нет проблем: вначале он живет в лондонском Сити в доме м-ра Эндрюза, аристократа из Сарри, позже графы Бёрлингтоны приглашают его в свой дом на Пиккадилли. Гендель может сочинять в спокойных условиях. Новую оперу "Pastor fido" ("Верный пастырь") он, вероятно, начал сочинять раньше, еще в Германии, так как дата ее завершения - 24 октября 1712 года. Премьера произведения состоялась 22 ноября в театре "Haymarket", до февраля опера выдержала всего семь представлений и - провалилась.
Фрэнсис Колмэн (драматург, затем чрезвычайный посол во Флоренции), который регулярно заносил в свой "Opera Register" сведения о всех лондонских постановках, после перечисления имен либреттиста, композитора, исполнителей и т. д. кратко формулирует свое мнение следующим образом: "Сцена изображала только поля Аркадии. Костюмы старые, опера короткая".
Но Гендель не падает духом. Один провал еще ничего не значит, сбой наверняка можно выправить следующей оперой... Лихорадочно берется он за работу и к 19 декабря 1712 года заканчивает новую оперу, "Тезея". В двуязычном (итальянском и английском) либретто Гендель упоминается как "Maestro di Capella di S. A. E. d'Hannover", то есть придворный дирижер ганноверского курфюрста. В данный момент Гендель имел такой светский ранг и кроме него - лишь несколько сбереженных фунтов... Да и эти потихоньку тают, поскольку "Тезей", впервые поставленный 10 января 1713 года, также терпит провал: в январе его играют всего шесть раз, в феврале уже только четыре раза, а с марта по май включают в программу только раз в месяц, затем он окончательно исчезает из репертуара, выдержав всего 13 представлений.
Колмэн сообщает об этом следующее: "Предприниматель поставил новую, героическую оперу в красивом оформлении. Костюмы новее и богаче, чем раньше, установлены четыре новые картины, другие декорации и механизмы... Хотели было к подготовленной таким образом опере навербовать подписчиков на шесть представлений, но не получилось... Два вечера театр был достаточно полон. Однако после этого предприниматель обанкротился и сбежал, не заплатив даже певцам, декораторам и за костюмы. Певцы, таким образом, пришли в замешательство, но затем решили, что продолжат представления за свой счет и доход разделят между собой".
Сам Гендель тоже не получил ни гроша от сбежавшего в Италию продюсера Свини. Поэтому последнее представление "Тезея" 16 мая было организовано в качестве бенефиса Генделя. В перерывах спектакля Гендель развлекал благородную публику игрой на клавесине. Доход составил 73 фунта, 10 шиллингов и 11 пенни.
Убогие условия оперной жизни вынуждают Генделя, в интересах достижения успеха, включиться в жизнь английской нации. Он, композитор и музыкант, до сих пор никогда не занимавшийся политикой, сейчас, желая зарабатывать себе на жизнь музыкой, должен внимательно следить за английской и, следовательно, мировой политикой. Он пишет праздничную оду на день рождения королевы Анны, которая была исполнена при дворе, славившемся любовью к музыке, 6 февраля 1713 года при участии артистов "Chapel Royal". Ода оправдала связанные с ней надежды: королева возлагает на Генделя написание праздничной музыки к официальным торжествам по поводу заключения Утрехтского мира.
Война за Испанское наследство, активной участницей которой была и Англия, приближается к концу. 31 марта 1713 года будет заключен Утрехтский мир, который положит конец свирепствовавшей 12 лет вражде. Англия выйдет из войны укрепившейся: в числе прочего по условиям мирного договора к Англии отходят Гибралтар, остров Менорка и много других, ранее находившихся в испанских владениях колоний в Вест-Индии. (Сам факт заключения мира был обнародован в Англии лишь 5 мая).
Утрехтский мир принимают в Англии с большой радостью и отмечают пышными празднествами. Гендель - по поручению королевы - сочиняет для празднования столь важного события "Те Deum". В интересах полной точности отметим, что Гендель написал его еще в январе, так как был уверен в том, что заключение мира принесет Англии только выгоды. Словом, "Те Deum" был готов и ждал только случая для исполнения; после мая Гендель присочинил к нему еще одно "Jubilate". Оба произведения были исполнены в кафедральном соборе св. Павла 7 июля 1713 года на благодарственном молебне по случаю заключения мира, в присутствии членов парламента. (Королева в это время была уже больна и поэтому не могла принять участия в богослужении.) "Ода на день рождения", "Те Deum" и, естественно, деятельность Генделя как оперного композитора способствовали тому, что (как пишет Майнваринг, "по просьбе аристократии, одобренной королевой") королева Анна одарила Генделя ежегодной пожизненной рентой в 200 фунтов.
По всей видимости, именно эта значительная сумма способствовала тому, что Гендель "забыл" о возвращении к своему, собственно говоря, хозяину-кормильцу, ганноверскому курфюрсту. Условием разрешения на отъезд было возвращение в границах приемлемого времени. Однако Генделю и в голову не пришло уезжать из Лондона, где он хорошо жил, имел успех, к тому же и доходы его стали весьма значительными. Проблем с квартирой и питанием у него не было и сейчас: он все еще был гостем Бёрлингтонов.
1 августа 1714 года скончалась королева Анна, и после смерти государыни в жизни Генделя наступили тяжелые времена, значительные перемены. Англия провозгласила своим новым королем как раз ганноверского курфюрста Георга Людвига, которого короновали под именем Георга I.
Дом Стюартов не умер вместе с Анной, только у Анны не осталось прямых наследников. Принятый в 1701 году закон о наследовании престола исключал из числа наследников - чтобы предотвратить попытку католической реставрации - прямых потомков мужского пола короля Иакова II, и, таким образом, брат Анны Джеймс Фрэнсис Эдвард мог выступить лишь в качестве незаконного наследника трона. Закон о наследовании престола определил в качестве наследников род Стюартов по женской линии, протестантов; так на английский трон попал муж внучки Иакова I, Софии, ганноверский курфюрст.
Вначале для короля нашлись заботы и поважнее той, чтобы наказать за непокорность неверного слугу, Генделя. 18 сентября 1714 года король Георг I ступил на английскую землю, 20 сентября прибыл в королевский дворец, St. James Palace, и газета "Пост бой" сообщила о том, что уже 26 сентября, в воскресенье, "Его Величество последовали в капеллу дворца Сент-Джеймс, где исполнялся "Те Deum", написанный господином Генделем".
Коронация состоялась 20 октября; через три дня, то есть раньше обычного, начался новый оперный сезон. На первом представлении в театре "Haymarket" присутствовали принц Уэльский (позднее король Георг II) и его жена, принцесса Каролина. В ходе сезона, 30 декабря, вновь включили в репертуар генделевского "Ринальдо" (в течение сезона он был сыгран еще десять раз).
Король не присутствовал на оперных спектаклях, Гендель же тщательно избегал встречи с ним. Король, кстати, не имел большой популярности: хотя он и был протестантом, но, собственно говоря, до конца жизни на английском троне восседал немец. Он постоянно старался проводить немецкую политику, точнее политику ганноверской семьи; правда, он не вмешивался во внутренние дела Англии, но так и не научился прилично говорить по-английски (в результате того, что с министрами своими он мог общаться лишь по-французски, вскоре образовался независимый от короля кабинет, который был ответствен только перед парламентом). Лучшим его качеством - хотя бы с точки зрения Генделя - было то, что он очень любил музыку, и как раз музыка в конце концов помирила оскорбившегося (и, надо сказать, справедливо) Георга I с Генделем.
Гендель в это время, совершенно отойдя от дел, спокойно поживал в графских владениях Бёрлингтонов. Осенью 1714 года в графском придворном театре была впервые исполнена его опера "Сулла", музыку которой Гендель позднее использовал в "Амадисе". (Эта короткая и незначительная опера была непригодна для исполнения на большой сцене.)
Руководство театром "Haymarket" тем временем перешло к Хейдеггеру - поэту и предпринимателю швейцарского происхождения. Благодаря своей деспотической, стремящейся к господству над всеми натуре он получил прозвище "швейцарский герцог".
Этот самый Хейдеггер - памятуя о прошлых крупных оперных успехах Генделя - заказал композитору новое произведение. Либретто написал сам Хейдеггер, название оперы - "Амадис", посвящение обращено к Бёрлингтону. Премьера "Амадиса" состоялась 25 мая 1715 года, в главных ролях выступили Николини и выделившаяся в то время английская певица миссис Робинсон. Опера не выдержала много представлений, это, однако, отнюдь не значит, что она провалилась. До июля состоялось семь представлений (в июне, кстати, Опера была закрыта на неделю из-за сильной жары), затем, в результате мятежа иаковитов, были закрыты все театры Лондона. (Наследник трона Джеймс Фрэнсис Эдвард, который под именем Иакова VIII стал королем Шотландии, хотел при помощи оружия вернуть себе английский трон. В конце года восстание было окончательно подавлено.) Но и до этого дела театров шли плохо, так как в английской внутренней политике господствовал кризис: консервативная партия потерпела поражение, и власть перешла к либералам. Этот процесс сопровождался большими волнениями, нарушениями общественного порядка. В своем "Регистре" Колмэн так пишет об этом: "С 23 июля нет оперных спектаклей; причина - мятеж тори и папистов. Король и двор в такие смутные времена не появляются среди толпы".
Однако непосредственно перед этим король инкогнито посмотрел представления "Ринальдо", состоявшиеся 2 и 9 июля. Очевидно, он по-прежнему был в претензии на Генделя, который все еще не смел публично показаться ему на глаза.
Когда же произошло окончательное "примирение"? На этот счет нет точных и заслуживающих доверия данных. В анекдотах обычно упоминается 1715 год. И чем больше документов доходит до нас, тем все более запутанной становится эта история. Говорят, что когда в 1714 году в Англию прибыл всемирно известный итальянский скрипач Франческо Джеминиани и представился двору, то, естественно, захотел заполучить себе самого лучшего аккомпаниатора, Генделя. По словам Хоукинса, уже на первом концерте Джеминиани при дворе ему аккомпанировал Гендель. Однако представляется вероятным, что Хоукинс ошибается, и этот концерт, который действительно прошел при участии Генделя, состоялся только после 1716 года - тогда, когда Джеминиани впервые исполнил изданные незадолго до этого сонаты, обозначенные как "Опус I". Легенды вокруг "Музыки на воде" также связывают полное примирение с этим временем. Однако конкретные данные относятся только к 1717 году, когда король принял участие в прогулке по Темзе, во время которой исполнялась музыка Генделя.
После смутных времен, в феврале 1716 года. Опера вновь была открыта. Из дошедших до нас скудных сведений мы знаем, что "Амадис" в этом сезоне был сыгран не менее шести раз. Материальное положение Генделя наверняка укрепилось: к марту 1715 года относится первое упоминание о том, что Гендель был акционером Южноморской компании (South Sea Company), позже потерпевшей необыкновенно скандальное банкротство; Гендель обладал акциями на сумму 500 фунтов. Тогда Южноморская компания осуществляла всю торговлю Англии с находившейся под испанским протекторатом Америкой, включая сюда и работорговлю. Компания развивала все более обширную коммерческую деятельность, имела огромную прибыль и выплачивала своим акционерам из года в год увеличивающиеся дивиденды.
В одном из своих писем Гендель как раз просил у лондонской конторы Южноморской компании подлежащие на это время уплате дивиденды. Ему были нужны деньги: он намеревался поехать в Германию. За два дня до отправления Генделя (7 июля 1716 года) свою родину, Ганновер, посетил король Георг I. Судя по всему, примирение к тому времени уже состоялось, иначе было бы совершенно непонятно, почему Гендель уезжает из Англии именно тогда, когда и король находится вдали от нее.
Однако Гендель поехал не в Ганновер, а в Галле, чтобы посетить семью и друзей. За время пребывания в Галле он выезжает также в Ансбах, где возобновляет связи со старым школьным товарищем Иоганном Кристофом Шмидтом и убеждает его бросить торговлю шерстью и полностью посвятить себя музыке. Шмидт следует совету Генделя и немногим позже отправляется в Лондон с совсем еще маленьким тогда сыном. Дружба между Генделем и Шмидтом становится все более глубокой: в литературе о Генделе и отец и сын Шмидты известны под именем Джон Кристофер Смит.
В декабре 1716 года начинается новый оперный сезон и Гендель возвращается в Лондон.
5 января "Ринальдо" вновь появляется на сцене и в течение сезона исполняется одиннадцать раз.
Не только "Ринальдо" исполняется часто, но также и "Амадис". Правда, иногда при поразительных обстоятельствах. Так, например, 23 февраля 1717 года (случайно как раз в день тридцатидвухлетия Генделя) представление "Амадиса" состоялось без декораций. Двумя днями раньше в этом театре проходил бал, и, соответственно этому, нужно было переоборудовать сцену. Оставшегося после бала времени не хватило, чтобы вернуть сцене прежний вид, однако опера и без декораций привлекла достаточное число зрителей... 21-го же марта, когда "Амадис" опять был включен в программу, в него вставили вновь написанную сцену, в интерпретации "Синьора Кавальеро Николино Гримальди и госпожи Робинсон". В действительности же музыка этой сцены не была новой - Гендель просто перенес в "Амадис" один дуэт из не исполнявшейся публично оперы "Сулла".
Популярность Генделя характеризуется и тем, что произведения его издаются уже не только в виде избранных популярнейших арий в форме клавира. В начале года в руки интересующихся попадает труд Уильяма Бабелла "Suits of the most Celebrated Lessons Collected and Fitted to the Harpsichord or Spinnet... with Variety of Passages by the Author". В нем встречается и виртуозное фортепианное переложение четырех арий из "Ринальдо", среди которых одно настолько богато орнаментировано, что мы со спокойной совестью можем предположить: Бабелл стремился запечатлеть на бумаге манеру импровизации Генделя. (Бабелл был на пять лет моложе Генделя и служил органистом у короля Георга I, являясь, собственно говоря, соперником Генделя. Однако оба они быстро поняли, что им не нужно остерегаться друг друга; позже Бабелл стал учеником Генделя.)
На это время приходится примирение Генделя с королем Георгом I. Во всяком случае, к этому времени относится документ, указывающий на действительное исполнение "Музыки на воде".
Фредерик Боннет, аккредитованный при английском дворе бранденбургский поверенный в делах, 19 июля 1717 года шлет своему поручителю следующее донесение:
"Несколько недель назад король выразил барону Кильмансекку пожелание в том, чтобы на основе подписки было организовано музицирование на воде, на Темзе, наподобие тех зимних маскарадных празднеств, которые король в каждом отдельном случае столь охотно посещал. Барон завязал отношения со швейцарцем Хейдеггером, самым понятливым предпринимателем, какого только может найти аристократия для организации собственного развлечения. Хейдеггер ответил, что как бы он ни стремился услужить Его Величеству, подписку следует придержать до больших начинаний, в первую очередь до маскарадных празднеств, так как каждое из них принесет ему 300-400 гиней.
Но барон Килъмансекк, видя, насколько раздражают Его Величество эти трудности, решил дать устраиваемый на реке концерт на свои средства; так, позавчера (17 июля), пришла очередь этого концерта.
Король сел в барку около восьми часов в сопровождении герцогини Болтон, графини Годольфин, баронессы Килъмансекк, мадам Веар и графа Оркни - последний обеспечил охрану. Возле королевской барки находилась барка с музыкантами, их было пятьдесят человек, и они играли на самых разных инструментах: трубах, валторнах, гобоях, фаготах, немецких флейтах, французских флейтах, скрипках и контрабасах; певцов, однако, не было. Этот концерт специально для данного случая написал уроженец Галле знаменитый Гендель, первый придворный композитор короля. Его Величество были настолько восхищены, что приказали: концерт нужно повторить, к тому же дважды до ужина и один раз после него, несмотря на то, что каждое отдельное исполнение длится целый час. Вечернее развлечение не оставило желать после себя ничего лучшего. Можно было видеть множество барок, но прежде всего лодок, полных людей, стремившихся принять участие в веселье. Мадам Кильмансекк устроила в прибрежном загородном доме, ранее принадлежавшем лорду Рэйнли Челси, пышный званый ужин. Король прибыл туда час спустя после полуночи. Около трех часов он отправился назад и около половины пятого прибыл во дворец Сент-Джеймс. Концерт - и это только оплата музыкантов - обошелся барону в 150 фунтов. В празднестве не приняли участия ни принц, ни принцесса Уэлъские". Кстати, газета "Дэйли курэнт" в своем 19-м июльском номере извещает о событии в совершенно похожем по смыслу сообщении, с той лишь разницей, что здесь Генделя не называют "первым придворным композитором короля". Но можно предположить, что в делах двора опытный дипломат был информирован лучше, чем журналист. Таким образом, мы и дальше остаемся в неведении относительно того, действительно ли правдива легенда, в которой проводится связь между "Музыкой на воде" и примирением короля с Генделем. Факт, что исполнение "Музыки на воде" происходит в этот день, но возможно также, что король уже раньше простил Генделю его непослушание, еще тогда, когда не назначил его "придворным композитором".
Гендель написал много сюит, позже их издали в полном собрании сочинений, подготовленном Кризандером, под названием "Музыка на воде". Среди двадцати сюит 9 написаны в фа мажоре или ре миноре, тональность пяти сюит - ре мажор, 6 группируются возле тонального центра соль мажор-соль минор. Относящиеся к одной и той же тональной группе сюиты отличаются от других и по инструментовке. Состав оркестра первой группы: 2 гобоя, фагот, 2 валторны, струнные и бассо континуо; второй группы: 2 гобоя, фагот, 2 трубы, 2 валторны, струнные и бассо континуо; третьей: струнный оркестр, расцвеченный блок- и обычными флейтами, также с бассо континуо. Среди великолепно инструментованных сюитных "циклов" самый блестящий, самый красочный - благодаря использованию труб - средний. Все сюиты и до наших дней остались самыми популярными произведениями Генделя, во всяком случае, что касается его оркестровых произведений. Это, собственно говоря, развлекательная музыка. Сюиты начинаются большими увертюрами, затем, в соответствии с обычаями эпохи, следуют разнообразные стилизованные танцевальные части: менуэты, буррэ, луры, хорнпайпы, несколько медленных частей с обозначением "ария" ("air" или "aria") и т. д. Заключают сюиты быстрые, обозначенные "pomposo" и в действительности помпезные части.
Слава Генделя докатилась и до его родины. Это видно из того факта, что в сентябре 1717 года "Амадис" под названием "Ориона" был поставлен на немецком языке в Гамбурге. (Но несмотря на перевод, арии в опере, согласно обычаям того времени, исполнялись на оригинальном, итальянском языке.)
Именно в это время Гендель написал одно из самых масштабных и значительных своих произведений духовного характера на немецком языке, так называемые "Страсти по Броккесу". Генрих Броккес, гамбургский поэт, написал в 1712 году на основе евангелий текст "страстей", ставший неслыханно популярным. Уже в год появления этого текста Кайзер написал на него "Страсти", которые с огромным успехом исполнялись на страстной неделе. В 1716 году "Страсти" на текст Броккеса были написаны Телеманом; Генделем, вероятно, в 1717 году, во время поездки в Германию; затем, в 1718 году, - Маттесоном. Все эти "страсти" исполнялись из года в год в рамках богослужений страстной недели; был год, когда многие варианты звучали в гам