В падении сестры я виноват:
Ты здесь меня за этот грех встречаешь.
55Да, за сестру я был повержен в Ад.
Но из болонских граждан в этом пекле
Не я один: они в Аду кишат
58По всем углам, где бесы их иссекли
За их корысть. Ты знаешь сам о том
Пороке их: они не целый век ли
61Любостяжаньем славились?» Потом,
Едва он смолк, как демон появился
И, грешника ударивши бичом,
64Проклятьем над несчастным разразился:
«Вперед, каналья! Здесь не отыскать
Тебе продажных женщин!..» Я пустился
67Учителя скорее догонять
И продолжал с ним путь, не отставая.
Сквозь мрак густой я начал различать
70Скалу, что поднималась, выступая
Из‑за стены. Не встретивши преград
И пропасть эту вечную бросая,
73Мы на скалу взошли. Я бросил взгляд
Туда, где на две части распадалась
Скала: тут вечно проходили в ряд
76Бичуемые грешники; казалось,
Что был для них устроен тот проход.
И в этот миг речь спутника раздалась:
79«Остановись и не спеши вперед!
Тебе взглянуть на тех необходимо,
Которые шли сзади нас…» И вот
82Я увидал, как проходила мимо
Толпа других теней и так же их
Бичами погонял неутомимо
85Ряд демонов. Тогда, речей моих
Не дожидаясь, молвил мне Вергилий:
«Смотри сюда! Как величаво‑тих
88Идет вон этот грешник. Не смутили
Его мученья адские, и он
Не знает слез; доныне сохранили
91Величие черты его. Ясон3 –
Перед тобой. Он смелый похититель
Руна в Колхиде. Славой ослеплен,
94Он посетил, – так продолжал учитель, –
И остров Лемнос: женщинами там
Мужчины все убиты были; мститель
97За них явился скоро. По следам
Убийц прошел Ясон; его пленила
Одна – отроковица по летам –
100Красавица, ей имя Изифила4,
Которая, всех обманув подруг,
Спасла отца. С Ясоном в связь вступила
103Та девушка, но брошена им, вдруг
На острове осталась одинокой.
И казнь невыносимых, тяжких мук
106За то постигла в пропасти глубокой
Коварного Ясона; тот же Ад
Его карает казнию жестокой
109И за Медею также… В круг спешат
Преступники, подобные Ясону…
Но с ними ознакомился твой взгляд;
112Мы далее отправимся по склону
Скалы». И по тропинке мы пришли
В другой вертеп, и гул, подобный стону,
115Оттуда несся. Призраки вдали
Себя руками бешено терзали
И сдерживать проклятий не могли,
118А из вертепа облаком вставали
Густые испаренья и кругом
Недвижно‑мертвый воздух отравляли.
121Вертеп тот был с таким глубоким дном,
Что со скалы лишь только было можно
Увидеть все, что делается в нем.
124Мы подошли к обрыву осторожно,
Чтоб посмотреть на грешников вблизи,
И я внизу разглядывал тревожно
127Несчастных, утопающих в грязи
Зловонной, отвратительной и смрадной,
С какой‑то гнусной жидкостью во связи.
130Вертеп обозревая безотрадный,
Я грешника заметил одного,
Мелькавшего в той бездне непроглядной.
133И видел я, что голова его
Людским пометом вся была покрыта,
И пол и сан несчастного того
136От глаз был скрыт. Воскликнул он сердито:
«Зачем на мне ты взор остановил,
Когда твоим глазам вполне открыто
139Позорище других теней?» Спешил
Я отвечать: «О, кажется, в тебе я
Узнал того, кем некогда ты был.
142Не ты ль, Алессио Интерминеи
Из Лукки? Да, ты волоса носил
Сухие прежде, вид иной имея.
145Вот потому‑то вдруг и обратил
Ты на себя теперь мое вниманье…»
Тогда со стоном он проговорил,
148За голову схватившись: «Истязанья
Я здесь терплю за льстивый свой язык:
Я в лести находил свое призванье…»
...................
...................
Пресыщены довольно наши взоры.
Песня девятнадцатая
Поэты подходят к вертепу, где находятся святотатцы. Они встречают папу Николая III, ожидающего Бонифация VIII и Климента V.
1 «О, Симон‑волхв1, и вы, ученики
Его презренно‑гнусного раскола,
Умевшие до гробовой доски
4Обманывать во имя произвола.
Готовые за деньги торговать
Религией и Божьей благодатью!
7Теперь для вас готова прозвучать,
Подобная ужасному проклятью,
Труба негодованья моего…
10Всех вас, живущих в адском третьем круге,
Щадить я не желаю никого».
Мы поднялись в волненье и испуге
13Над новою могилой и пришли
К скале одной, которая склонилась
Над пропастью, откуда кверху шли
16Миазмы… Правосудье! Совершилась
Казнь лютая над этим морем зла,
Так что земля и небо удивились.
19Я в ров взглянул: над ним висела мгла,
Внизу же ямы темные зияли,
В них каменные плиты и зола.
22Купели ямы те напоминали,
Купели, что у алтаря стоят,
Где дети христианство обретали.
25Одну купель немного лет назад
Разбил я сам невольно для спасенья
Тонувшего ребенка… Но хотят
28Иначе объяснять мое движенье2;
Пускай, – меня не тронет клевета
И лживых толкователей сужденье.
31Осматривал я страшные места:
Из каждой ямы ноги вверх торчали,
До икр их не скрывалась нагота,
34Тела ж теней в тех ямах исчезали.
Пылали – видел я – подошвы ног,
И грешники от боли трепетали,
37И содрогались сильно так, что мог
Порваться ряд веревок, если б ими
Связали тело вдоль и поперек.
40Под язвами страдая огневыми,
Как залитые маслом на огне,
Пылали тени… С ужасом пред ними
43Я стал тогда, застыла кровь во мне.
«Учитель мой! – я наконец заметил. –
Кто этот грешник, бешеный вполне,
46Которого я в пламени приметил?
Он, кажется, страдает больше всех.
Его мой взгляд с особой болью встретил.
49О, за какой карается он грех?»
И отвечал учитель мой: «Желаешь
Когда ты знать причину казней тех,
52То, вниз спустившись, истину узнаешь –
Кто он такой и как его зовут».
А я ему: «Поэт, ты понимаешь,
55Что за тобою вслед и здесь и тут
Я следовать готов беспрекословно…
Твои труды – есть также и мой труд,
58Тебе я покоряюся любовно.
Я твой слуга, а ты мой властелин,
В которого я верю безусловно,
61Который даже может в миг один
Угадывать мои все помышленья.
Противиться тебе – мне нет причин».
64Чрез новую ограду в то мгновенье
Спустились мы в жилище новых мук,
Где раздавались стоны и хрипенье.
67Поэт не выпускал меня из рук,
Пока мы шли до ямы той ужасной,
Где грешник, испуская вопля звук,
70Метался телом всем. «О, ты, несчастный!
Кто б ни был ты, попавший в бездну зол
Вниз головой, истерзанный, безгласный,
73Поверженный, как в стену вбитый кол,
Скажи, кто ты, когда сказать возможно?»
И, как монах, который вдруг пришел
76На исповедь убийцы, что тревожно
Ждал смерти под засыпанной землей,
Так точно я склонился осторожно
79Над грешником с поникшей головой3.
И грешника услышал я стенанье:
«Ты ль, Бонифаций4, здесь передо мной?
82Так обмануло, значит, предсказанье
Меня на много лет? Иль пресыщен
Так скоро златом ты, и поруганье
85Твое сошло на вечную жену5?»
Я слушал, ничего не понимая,
И словно сознавал свою вину,
88Его речам, неясным мне, внимая.
Тогда Вергилий молвил в свой черед,
Всегда во мне участье принимая:
91«Скажи ему скорее: я не тот,
Кого во мне ты видишь почему‑то…»
И я раскрыл немедленно свой рот:
94«Нет, я не тот!» И, потрясая люто
Ногами, грешник выслушал ответ
И отвечал, – была одна минута,
97Что в голосе его был слышен след
Печальных слез: «Чего же надо
Тебе? Когда в подземный этот свет
100Проклятого, карающего Ада
Спустился ты, чтоб от меня узнать,
Кто я такой и как в обитель смрада
103Попал, то я могу тебе сказать.
Мне ничего утаивать не надо
И не хочу перед тобой скрывать,
106Что я ходил под мантией великой;
Медведицы я сын6; для медвежат
Сбирал я деньги с жадностию дикой,
109И сам за то попал в ужасный Ад,
Которого все грешники боятся.
Сюда, испив мучений вечный яд,
112Повержены со мной все святотатцы…
Чу! Слышишь, над моею головой
Они в своих конвульсиях кружатся
115И поднимают дикий, страшный вой.
Я сам к ним должен скоро провалиться.
Когда ко мне в вертеп ужасный мой
118Тот должен неожиданно явиться,
Кого в тебе сегодня я признал…
Пока из пяток кровь моя струится
121И головою в грязь я брошен стал,
Поверженный с горящими ногами,
Он испытает все, что испытал
124Я в Тартаре. Потом, его следами
Сойдет жестокий грешник к нам сюда,
Задавленный тяжелыми грехами,
127И здесь он нас прикроет навсегда,
Ясоном новым7 ставши в бездне этой:
Ясону царь мирволил без стыда,
130А этот грешник гнусный и отпетый
Найдет опору в гальском короле».
Какой‑то странной храбростью согретый,
133Воскликнул я, и речь была бодра:
«Когда Господь вручал ключи от Рая,
Не думал от апостола Петра
136Он требовать награды, повторяя
Одни слова: «Гряди, гряди за Мной».
И даже Петр, корыстью не сгорая,
139Не требовал, чтобы Матвей святой
Ему дал денег вместо благодати.
Сиди же здесь с казною золотой,
142Которую награбил ты, как тати,
Прохожих обиравшие в пути!..
Сиди в Аду, косней в своем разврате,
145И если бы я мог в себе найти
Еще грубей, еще сильней проклятье,
Его бы на тебя я мог свести,
148Без сожаленья стал бы проклинать я…
О, ваша алчность землю всю крушит.
Всех ближних обирая без изъятья,
151Вы потеряли совесть, честь и стыд:
Из золота вы сотворили бога.
Себе язычник идол сотворит
154И молится ему лишь только строго,
А вы – у вас сто идолов всегда,
У вас богов на этом свете много,
157Которых вы меняли без стыда,
И за такое в мире преступленье
Не снимут с вас проклятья никогда.
160О, Константин! Нет, не твое крещенье
Зло сделало в прошедшие года,
Но то, что власть и власти нарушенье
163Ты смело папе первому вручил
И тем посеял в мире преступленье».
Пока я так над ямой говорил,
166В раскаянье иль в гневном исступленье
Ногами грешник молча потрясал…
Но, кажется, мое с ним рассужденье
169Учителю понравилось, и он
Внимал словам с улыбкой одобренья,
Их безыскусной правдой восхищен.
172Потом схватил меня он в умиленье,
Прижал к своей взволнованной груди
И вновь пошел со мной без затрудненья
175По прежнему скалистому пути
И вынес на руках к другой ограде,
Где темный мост пришлося нам найти
178В подземном, наводящем ужас граде.
Здесь ношу опустил он на скале
Обрывистой и спереди и сзади
181И столь крутой, что в безрассветной мгле
И дикая коза не в состоянье
Была ходить по страшной крутизне.
184Тогда не в очень дальнем расстоянье
Долину пред собой я увидал,
И вновь во мне удвоилось вниманье
187Среди других не виданных мной скал.
Песня двадцатая
На дне четвертого рва Данте нашел кудесников и лжепророков. Повесть об основании Мантуи – родины Вергилия.
1 Иные скорби, горе и мученья
Должны во мне стих новый возродить;
В двадцатой песне этой в сокрушенье
4Я должен муки новые излить.
Я был уж приготовлен к наблюденью
Других причин и мог свой взор вперить
7В обитель плача, предан сожаленью.
В долине круглой множество теней
Я увидал; подобно погребенью
10Там, на земле скончавшихся людей,
Их шествие печальное тянулось;
У всех струились слезы из очей…
13Я наклонился ниже – содрогнулась
Тогда моя усталая душа
И сердце с жгучей болью встрепенулось…
16Заметил я невольно, чуть дыша,
Что у теней всех свернутые шеи,
Что задом шли они, вперед спеша,
19Идти, как все мы, больше не умея.
Так изувечить может паралич,
Суставы человека не жалея.
22Ужасней казнь уму нельзя постичь
И худшего уродства на земле я
Еще не знал. «Читатель! Кликну клич
25Тебе! Как мог я, не бледнея,
Переносить подобной казни род,
Как мог я в этот миг, не костенея,
28Смотреть на изувеченный народ:
Из глаз толпы – нет в мире казни злее –
Лилися слезы на спину… Урод
31Не мог иначе плакать… Плакал тоже
И я, склонясь над бездной у скалы,
Рыдал – и пробегала дрожь по коже. –
34Тогда поэт не скрыл своей хулы!
«Как, на других глупцов и ты походишь…
Они преступны, бешены и злы,
37А ты к ним сострадание находишь!
Здесь состраданью места вовсе нет,
Ты их по преступленью превосходишь,
40Когда, спустясь в подземный этот свет,
Жалеешь о Небесном приговоре.
Так посмотри сюда ты, мой совет, –
43Взгляни в лицо того, кто в лютом горе
В глазах Фивян был поглощен землей,
При общих криках о его позоре:
46«Амфиарай1, зачем, покинув бой,
Сквозь землю провалился ты?» Оттуда
Не мог уж снова выползти герой:
49Его тотчас земли покрыла груда,
И Минос под землей его схватил…
Взгляни теперь; над ним свершилось чудо.
52Где прежде грудь свою он находил
Под бородой, теперь спина явилась:
Он, двигаясь назад, запас истратил сил.
55Взгляни. – Тирезий2 вот. Преобразилась
Его фигура. Некогда был он
Мужчиною, но из него явилась
58Вдруг женщина: он стал перерожден,
Потом опять он вдруг переменился,
Когда им змей двойной был умерщвлен,
61И в образе мужском он вновь явился.
А вот, взгляни, Аронт3 за ним идет;
Средь Лунских гор он прежде поселился,
64Из мраморной пещеры небосвод
Мог наблюдать и вечные светила
Следить любил на небе ночи… Вот
67И женщина: всю грудь ее закрыла
Теперь коса, а весь спинной хребет
Открыт для глаз. Ей имя Манто4 было.
70Немало стран та жрица исходила,
Пока остановилась в той стране,
Где суждено родиться было мне.
73Когда отец волшебницы скончался
И посвященный Вакху город пал,
Той девственницы снова путь начался.
76В Италии прекрасной между скал
Есть озеро Бенако5 близ Тироля.
В то озеро со всех сторон впадал
79Источник за источником в приволье
Меж Гардой и Валь‑Камонико;
Кругом тучнеют пастбища, раздолье
82Потоков освежает их легко.
Там на пути лежит одно болото,
К которому не подходил никто.
85Явившись там, той путнице охота
Пришла остановиться на пути,
Вдали людей с рабынями без счета
88Она приют умела там найти,
И волшебством свободно занималась,
Стараясь от людской толпы уйти.
91Когда же смерть нежданная подкралась
И девственница тихо умерла,
То в те места, где схимница скончалась,
94Где меж болот былинка не росла,
Отвсюду люди начали сходиться,
И там, где чародейка та жила,
97Стал постепенно город возноситься
И в честь Манто – Мантуей назван был,
Чтоб не могло той имя позабыться,
100Которую мантуец каждый чтил.
В дни прежние в местах тех было людно,
Пока там Казалоди6 не сгубил
103По воле Пинамонте безрассудно
Весь город. Я об этом рассказал,
За тем, чтоб после было всем нетрудно
106Мантуи знать начало; я слыхал
Неверные одни предположенья
О том, как город этот возникал,
109Но древнее его происхожденье
Точнее всех я объяснил теперь,
Так что не может быть опроверженья».
112Я отвечал: «Учитель мой, поверь,
В твоих речах все ясно и понятно,
И никого не стал бы я теперь
115Иного слушать… Сильно мне приятно
Доверие твое: скажи мне об одном:
Среди теней ведь есть же, вероятно,
118Единый дух, в котором мы найдем
Хоть что‑нибудь достойное вниманья?
Вот, спутник мой, я думаю о чем».
121Ответствовал учитель в то ж мгновенье:
«Смотри: вот этот с длинной бородой –
В те дни, когда вся Греция в смятенье7
124Была перед грядущею бедой
И многих славных воинов в сраженье
Лишилась вдруг, вот этот муж седой
127Авгуром был с Калхасом прозорливым.
В Авлиде первый он лишь подал знак
Рубить канат. Он звался Еврипилом
130И мной воспет в трагедии был так,
Как, вероятно, помнишь ты прекрасно.
А вот другой – он был великий маг –
133Вот он, с щеками впалыми ужасно,
Микеле Ското8, вещий астролог;
А вот, провозглашавшие бесстрастно;
136Судьбу людей – Бонатти9, а другой
Асдент10, который рад бы, может статься,
Свой промысел припомнив дорогой,
139За шило и за дратву снова взяться,
Но слишком поздно каяться он стал,
И уж ему из Ада не урваться.
142Ты далее несчастных увидал:
Веретено с иглою побросали
Они затем, чтоб мир в них почитал
145Волшебниц злых. Людей они смущали
Посредством разных зелий. Но пойдем
Туда, где нас с тобой не ожидали.
148Уж месяц с роковым своим пятном –
С изображеньем Каина11 поднялся.
В ту ночь луна – припомни ты о том –
151Была полна и темный лес казался
При лунном блеске ночи прошлой нам
Не столько страшным: путь наш освещался
154Вплоть до зари… Так по моим следам
Иди теперь…» – проговорил Вергилий,
И следовал я по его стопам
157И не щадил в пути своих усилий.
Песня двадцать первая
Пятый вертеп, где сидят лихоимцы и общественные обманщики. Явление дьяволов и ужас Данте.
1 Как с моста на мост шествовали мы,
О многом по дороге рассуждая,
Но речи те среди глубокой тьмы
4Оставлю в стороне, передавая
События другие. Мы пришли
К вершине свода, путь свой замедляя,
7И в новой бездне Ада мы нашли
Другой вертеп, где стоны раздавались
И слезы новых грешников текли.
10Вертепа своды мрачные казались
Еще темнее прежних. Как зимой
В Венеции, где корабли сбирались
13В огромном арсенале, где порой
Кипит смола, которой покрывают
Бока судов, где целый день‑деньской
16Удары молотков не умолкают:
Те вьют канат иль чинят паруса,
Другие мачты к судну укрепляют,
19И раздаются стук и голоса, –
Так точно в этой пропасти кипела
Смола густая, пар кругом вился
22И пена на поверхности белела,
Которая то опускалась вниз,
То кверху поднималась и шипела.
25Смотрел я за обрыв, как за карниз,
Картиною ужасной увлекаясь,
Но мой учитель крикнул: «Берегись!»
28От пропасти увлечь меня стараясь;
Тогда я обернулся быстро вспять,
Как человек, который, увлекаясь,
31Желает поскорее угадать
Беду, что в тайном страхе заставляет
Его назад немедленно бежать
34И страх невольный в сердце поселяет.
И в тот же миг вдали я увидал,
Что черный демон быстро убегает
37Чрез темный мост… О, как был страшен он!
Дрожали крылья за его плечами,
И, воздух рассекая с двух сторон,
40Он мчался, чуть касаяся ногами
Земли, и на плече своем держал
Труп грешника костлявыми руками
43И из него когтей не выпускал.
Взбежав на мост, бес вдруг остановился
И, грешника поднявши, закричал:
46«О, Малебранке! Вот еще явился
Священной Дзиты новый старшина1.
Брось так его, чтоб ниже провалился
49Он в эту грязь. Я за другим бегу
В тот город, где ему подобных много.
В том городе, одно сказать могу,
52Продажны все, давно забыли Бога, –
Один Бонтуро только честен там, –
За деньги каждый честь продаст… Дорога
55Им всем – в смолу!..» И тут же бросил он
Несчастного в немую бездну мрака
И, ненасытной злобой опьянен,
58Назад умчался. Точно так собака,
Сорвавшись с цепи, бешено летит,
И от нее прохожий‑забияка
61На улице едва ли убежит…
А грешник всплыл, смолою весь залитый
И липкой грязью омута покрыт.
64Но хор бесов, под страшным мостом скрытый,
Раздался вдруг: «Святого Лика нет
У нас в Аду! В смоле, в смоле сиди ты,
67Не плавая, чтоб в бездне новых бед
Не испытать. В ладу жить хочешь с нами,
Так двигаться не смей ты, как скелет,
70В земле забытый с старыми гробами».
Крюки бесов в несчастного впились
Со всех сторон. «Пляши теперь с чертями, –
73Кричали эти бесы, – веселись
И надувай других здесь под смолою…»
И черти той забавой занялись.
76Подобно поварам, когда порою
Они на вилках жарят на огне
Дичь или мясо. Адскою игрою
79Я был убит. Сказал учитель мне:
«Чтобы никем ты не был здесь замечен,
То спрячься за скалу и в стороне
82Следи за всем». Потом окончил речь он:
«Когда ж меня там будут оскорблять,
Не бойся ты; не раз один был встречен
85Я оскорбленным; снова испытать
Злость демонов я буду в состоянье…»
И он ушел; я с трепетом стал ждать,
88Чем кончится такое испытанье.
Учитель стал чрез мост переходить;
Когда ж шестой окраины в молчанье
91Достигнул он, то далее скрывать
Себя не стал… Подобно псам в ограде,
Которые бегут, чтоб разорвать
94Прохожего, который «Христа ради!»
Идет просить, помчался сонм чертей
На смелого учителя, чтоб сзади
97Его поймать на крюк рукой своей.
Но он сказал: «Ни с места! Здесь могуч я,
Не побоюсь в Аду я ста смертей
100И мне не страшны демонские крючья.
Ко мне не прикасайтесь, но сперва
Пусть выслушать придет мои слова
103Один из вас, а после, если смеет,
Пусть и моей душою завладеет…»
Речь эта для бесов была нова,
106И кто‑то вдруг средь дьявольского сброда
Сказал: «Ступай к нему ты, Малакода!»
И бес один из круга вышел вон
109И стал к нему по камням пробираться;
Другие же, собравшись в легион,
Беседы стали молча дожидаться.
112И бес спросил учителя, кто он
И что ему в вертепе адском надо?
И дьявол был ответом поражен
115Учителя. «Ужели в омут Ада
Проник бы я и здрав и невредим, –
Сказал певец, не опуская взгляда, –
118Когда бы не был я руководим
Перстом Того, кто был Творцом Вселенной!
Так мне ль дрожать перед лицом твоим?..
121С дороги прочь, бес жалкий и презренный!
По воле Неба, смертного ввести
Я должен в Ад, и путь мой неизменный
124Не заградить бесам всем. Прочь с пути!..»
Услыша речь, смирился демон скоро,
Сказав другим: «Он может в Ад идти,
127Не вызывая смерти приговора…»
И опустив свой длинный адский крюк,
В толпе чертей он затерялся вдруг.
130Тогда сказал учитель громогласно:
«О, ты, который скрылся за утес.
Иди ко мне: дорога безопасна».
133На зов певца мне выбежать пришлось.
Когда ж чертей увидел пред собою,
Невольно я к земле тогда прирос,
136Не веря им и не готовый к бою…
Капрона2 мне припомнился тогда,
Где с робостью такой же пред борьбою
139Перед врагом в минувшие года
Испуганные воины дрожали…
К учителю прижался я (всегда
142Меня его услуги охраняли),
И глаз не отводил от бесенят,
В которых только злобу прочитали
145Мои глаза; они же, ставши в ряд,
Склонив крюки, мне громко так грозили:
«На крюк его я посадить бы рад…
148Что тут смотреть! В смоле бы утопили…»
Но демон тот, что первый говорил
С учителем, воскликнул: «Вы забыли,
151Что сказано? Я в Ад их пропустил.
Не двигайся ты с места, Скармильоне…»
И демонов он тотчас усмирил,
154А нам заметил в очень мирном тоне:
«Ступайте дальше, только не найти
За этою скалою вам пути:
157Здесь свод шестой в обломках провалился;
В развалины одни он обратился
Уж более лет тысячи назад…
160Но, впрочем, есть проход особый в Ад,
И если путь вы продолжать хотите,
То чрез обвалы далее идите.
163Туда пошлю своих я чертенят,
Взглянуть, чтоб кто‑нибудь не появился
Поверх смолы… Идите с ними в ряд…
166Из них никто вреда бы не решился
Вам сделать». Так сказал нам старший бес;
И к дьявольской дружин обратился:
169«Идите вы чрез скалы вперерез,
Каньяццо, Барбаричьо, Аликино
И ты, Чирьятто, чудо из чудес,
172Ты, Либикокко, также Калькабрино,
И Рубиканте бешеный, и вы,
Графиаканте с черным Фарфарелло,
175Обход должны теперь вы сделать смело
Вокруг кипящей в пропасти смолы
И доведите путников всецело
178Туда, где крепкий мост есть у скалы,
Который еще в бездну не свалился».
«Учитель мой! Как эти бесы злы!..