— Может быть, потому что, когда мы встретились в первый раз, ты сказал мне, что мой стиль в лучшем случае незрелый.
Его брови опустились.
— Я не говорил этого.
Правда подогрела мою смелость, и я добавила:
— Ты также сказал, что твои посетители слишком богаты для моего дешёвого вкуса, и если я хочу сделать карьеру в этом городе, мне придётся постараться.
Его брови опустились ещё ниже.
— Я не мог такого сказать.
Я рассмеялась. Не могла удержаться. Он выглядел... оскорблённым!
— Ты серьёзно? Именно так ты и сказал.
Я почувствовала, как расслабилась в его объятиях. Его рука ещё сильнее прижалась к моей пояснице, придвинув меня ближе к нему.
— Ты спросила совета, и тебе не понравилось всё, что я сказал.
— Я запомнила всё совсем по-другому, — возразила я, говоря о нашей первой встрече.
Мы с Верой заказали столик в "Лилу" и затем ждали шесть недель. Когда, наконец, до нас дошла очередь, Киллиан устроил нам первоклассный приём, но Эзра остановился у нашего столика только на пять минут. И этого оказалось достаточно для того, чтобы оскорбить меня. Он продолжил:
— Я точно помню, что ты назвала меня стариком со старомодным вкусом и сказала, что дизайн моего сайта такой же древний, как динозавры.
Я была уверена, что моё выражение лица было отражением его, оскорблённым, разъярённым и, вполне вероятно, немного пристыженным.
— Я не могла сказать такого, — возразила я. — Я не настолько смелая. Его смех был резким, без тени юмора.
— Молли, всё как раз с точностью наоборот.
Сделав шаг назад, я высвободила свою руку из его ладони и понизила голос:
— Это что ещё значит?
Он не стал терпеть создавшееся между нами расстояние, подался вперёд и опять навис надо мной.
— Что ты не только смелая, но ты также сноб и всезнайка.
Мой подбородок предательски дрогнул. Я сделала ещё один шаг назад и заставила свою спину выпрямиться, а нервы успокоиться. Меня задело вовсе не оскорбление, и не то, что думал обо мне Эзра. У меня всегда плохо получалось выходить из конфликтных ситуаций. Точнее вообще не получалось.
Неважно как я себя чувствовала, и насколько сильными были оскорбления. Даже те несколько конфликтных ситуаций, в которых я осмелилась оказаться, закончились слезами — моими слезами.
Это была проблема всей моей жизни. О, как же мне хотелось быть твёрдой, иметь стальные нервы и уметь мужественно постоять за себя. Я смотрела фильмы о девушках-воинах или женщинах, которые справлялись с колоссальными трудностями, я уговаривала себя
поверить, что я могу быть одной из них. Я разыгрывала воображаемые диалоги в душе, придумывая самые лучшие ответы.
Но потом случалось что-то подобное, и вместо того, чтобы превратиться в сильную и стойкую, готовую порвать всех, стерву, я становилась никчёмной и жалкой версией себя.
И слёзы были только вершиной айсберга.
— Ты меня не знаешь, — прошептала я, не заботясь о том, слышит он меня или нет из-за громкой музыки и празднующей толпы.
Я сделала ещё шаг назад, желая убежать раньше, чем появятся слёзы, и Эзра уничтожит остатки моего самоуважения. Почувствовав резкий толчок несвоевременной смелости, я добавила:
— И ты вообще ничего не знаешь о веб-дизайне.
Его зубы резко сжались, заставив челюсть дёрнуться. Я сделала ещё два шага назад, и на этот раз он не пошёл за мной. Я почти налетела на кого-то сзади меня, и когда обернулась, увидела Ванна. Я обхватила его шею руками и крепко обняла его.
— С тобой всё в порядке? — спросил он, наклонившись к моему уху.
— Теперь да, — сказала я ему.
Ванн обхватил меня руками и крепко сжал. Он был мне как старший брат, которого у меня никогда не было, и хотя мы редко касались друг друга, я могла точно сказать, что сейчас у него включился инстинкт защиты.
Я попыталась отойти от него, но Ванн крепко держал меня.
— Серьёзно, с тобой всё в порядке, Моллс?
Я кивнула, почти прижав подбородок к его плечу, и призналась:
— Серьёзно, я в порядке.
Он принял мой ответ, не требуя объяснений:
— Хочешь потанцевать? — спросил он, хотя мы уже стояли, обнявшись, и покачивались довольно долгое время, так что люди вокруг, вероятно, решили, что это то, чем мы и занимаемся.
Музыка не была медленной, но я обхватила Ванна так, что была больше похожа на удава, который заглатывает его, чем на девушку в танце.
— Да, пожалуйста, — сказала я ему, непроизвольно шмыгнув носом.
Мы начали танцевать, хотя и в довольно спокойном темпе. Ванн не был прекрасным танцором, и я вдруг почувствовала себя уставшей. Он нежно улыбнулся мне.
— Я пришёл спасти тебя, — сказал он. — Ты выглядела рассерженной, и я знаю, что Эзра может быть сволочью.
— Он и есть сволочь, — проворчала я.
Ты сноб и всезнайка. Вероятно, я даже прорычала что-то. Ванн улыбнулся.
— Может быть. Но мне показалось, что ты справилась.
У меня никогда не получалось справляться, но мне не надо было напоминать Ванну об
этом.
— Ты здесь с кем–то?
— Решила сменить тему? — спросил он меня, приподняв брови. Но потом он сказал:
— Я не привожу девушек на семейные мероприятия. Это влечёт за собой слишком много
обязательств.
Я сдержалась, чтобы не закатить глаза, и задалась вопросом, будет ли когда-нибудь Ванн готов остепениться.
— Мы можем остаться с тобой холостяками, — сказала я ему. — В итоге мы переедем в дом на окраине, где ты сможешь иметь гараж с кучей велосипедов, и где будет место для моих тринадцати кошек. Ты будешь готовить. А я стирать.
Ванн посмотрел на меня с ужасом, испугавшись, что это все превратится во что-то более... извращённое.
— Плюс, мы сможем заниматься сексом, когда захотим.
Фу! Мысль о том, что в будущем я буду спать с кем-то, кого я считала членом своей семьи, была отвратительна. Я указала на его промежность.
— Я даже знать не хочу, что там творится. Но я уверена, что тебе стоило бы провериться, Мистер Я-Боюсь-Обязательств.
— Кто бы говорил, кошатница!
Мы посмеялись над нашими перспективами, и хорошо провели время в оставшийся час, попивая шампанское. Хотя, может быть, именно шампанское и было причиной хорошего настроения?
Я абсолютно забыла об Эзре, о том, как дерьмово он заставил меня ощущать себя, и о чувстве вины, которое я не заслужила. Я ничего не начинала. Я всего лишь защищала себя. Так почему же эти оскорбления заставили меня так себя чувствовать?
В конце концов, работники кухни вышли в зал, раздевшись до футболок и тёмных рабочих штанов. Они поприветствовали людей из индустрии, с которыми были знакомы и похватали напитки в надежде догнать вечеринку.
И вот тогда она по-настоящему началась. Уайетт вырвал меня из заботливых рук Ванна и инициировал праздничные тосты за Веру, Киллиана и меня. Затем мы переместились на танцпол и попытались выпустить пар. Пока Уайетт не начал опять выкрикивать тосты, и всё не началось по новой. Закрепили — повторили.
В общем-то, весь вечер прошёл в смехе, любви и алкоголе. Я даже танцевала с Трентом, пока он не начал слишком навязчиво трогать меня и предлагать неприличные варианты окончания вечера. Тогда я всучила его Стеф, которую, кажется, совсем не смущали его похотливые руки.
К двум часам, гости практически разошлись, моя голова была совсем лёгкой, кровь в теле бурлила. Я посмотрела на свои босые ноги и задалась вопросом, куда делись мои туфли.
Вера обхватила меня руками сзади и взвизгнула:
— Ты моя луууууучшая подруга!
— Я знаю!
— И это луууууучший вечер!!
Я улыбнулась как идиотка и развернулась к ней.
— Я знаю!
— Спасибо за вечер! — сказала она мне, её взгляд был тусклым, но искренним. — Это было так неожиданно.
Хоть я и была пьяна, я знала, что не могу присвоить всё себе.
— Уайетт и Антихрист сделали большую часть сложной работы, — сказала я ей. — Я только руководила. Это было несложно.
Вера хихикнула.
— Антихрист?
— Эзра, — уточнила я.
Она нахмурила лоб, оглядев зал.
— Кстати, где он? Мне надо поблагодарить и его тоже.
— Наверное, приносит в жертву панду или пугает детишек. Вера фыркнула.
— Панду?
Я пожала плечами.
— Просто он злой. Она покачала головой.
— Будь добрее, Моллс. По крайней мере, он устраивает хорошие вечеринки. Взяв меня под руку, она потащила меня к краю танцпола.
— Твой папа уже ушёл?
— О, да. Уже давно. Как и Ванн, как мне кажется.
— Он не остался надолго, — сказала я. Она зевнула в руку.
— Обычно он не пьёт, не танцует и не ест, поэтому тут ему было нечем заняться.
— Он танцевал со мной, — засмеялась я. — Не очень хорошо. Но танцевал.
Я покосилась на разоренный стол. Объеденные шпажки лежали кучками как тела на поле боя посреди пятен васаби, айоли и соуса сирача. Посредине одной из тарелок лежал оставленный кем-то чизбургер.
Присев на корточки, я стала искать под столом свои туфли. Я подняла скатерть и потеряла равновесие, неуклюже грациозно упав на колени.
— Ой.
Надо мной раздался смех Веры.
— Что ты делаешь?
— Ищу свои туфли, — пробормотала я.
— Я вижу твои трусики, — хихикнула она. — Точнее то место, где они должны быть.
Я взвизгнула и резко выпрямилась, расправив своё кружевное платье-мини. Это был смелый выбор для человека, который предпочитал сливаться с фоном, но я чувствовала себя милой в этом платье с вырезом и длинными рукавами. Также у него была наполовину открытая спина, и я испытала чувство самодовольной радости, когда увидела, что моя спина не выглядит в нем жирной.
Но в течение всего вечера я всё время следила за тем, чтобы не нагибаться под определенным углом и не расставлять широко ноги, сидя на стуле. По большей части, я притворялась, что участвую в парном забеге с самой собой и мои лодыжки связаны невидимой верёвкой.
Теперь вам должно быть понятно, почему я избавилась от туфель почти сразу же, как вышла на танцпол.
Я повернулась вокруг на носочках, не понимая, как мне теперь вставать, не обнажив себя ещё больше.
— Мне надо было надеть трусики! Почему я не надела трусики?
Вера нагнулась, так сильно хохоча, что не могла выговорить ни слова.
— Помоги мне! — потребовала я. — Я не могу встать, не засветив перед всеми твоими друзьями свои девичьи прелести.
Она делала глубокие вдохи и выдохи, пытаясь дышать сквозь смех.
Сидя на корточках, я опустилась на пятки и натянула край платья вниз, чтобы ни под каким из углов ничего не было видно.
— Хорошо. Я просто останусь спать здесь. Сидя. Не беспокойся обо мне. Надо мной нависла тень Киллиана, который подошёл к своей невесте.
— Молли, почему ты на полу?
— Потому что на ней нет белья! — воскликнула Вера.
Моё лицо покраснело, точнее, стало цвета граната, и я произнесла небольшую молитву с просьбой о землетрясении баллов в шесть. Мне не нужно было сильное землетрясение с жертвами. Только такое, что было способно заставить пол разверзнуться и поглотить меня всю.
Но когда землетрясения не случилось, я спокойно объяснила Киллиану:
— На мне есть белье. Он подмигнул мне.
— Я тебе верю.
Вера засмеялась ещё громче.
К Киллиану подошёл Уайетт и ещё несколько работников кухни, которых я знала.
— Почему ты на полу? — спросил он.
И как я теперь должна была вставать? Теперь свидетелей прибавилось, а я была не настолько знаменита, чтобы позволить себе светить промежностью!
Также как и грудью, в общем–то.
Хотя сейчас я с трудом понимала, почему мой пропитанный алкоголем мозг решил, что это все маркеры знаменитости.
— Я решила, что буду тут жить, — сказала я Уайетту. Похлопав рукой по полу рядом с собой, я добавила. — Это мой новый дом.
Вера навалилась на Киллиана и объяснила:
— Она застряла.
Я выпустила струю воздуха, которая заставила мою чёлку подлететь в воздухе. Хотя бы она не вспомнила опять о моём нижнем белье.
Ко мне протянулась рука. Я посмотрела наверх на разочарованное выражение лица Эзры и сжалась.
— И вы все стоите тут, уставившись на неё, — сказал он с каменным выражением лица. Мои щёки сделались ещё краснее. Но не только я одна покраснела из-за его замечания.
Я положила свою руку в его, чтобы всё это закончилось, и он потянул за неё, чтобы помочь мне встать. Честно говоря, это было не самым элегантным восстанием из пепла. Но я была рада снова стоять на ногах.
Выдернув поскорее свою руку — проигнорировав при этом тепло, силу и совершенство руки Эзры — я заставила себя пробормотать:
— Спасибо.
Его глупые брови приподнялись.
— Как ты оказалась на полу?
— Я искала свои туфли.
Не осознавая того, как странно прозвучали его слова, он невозмутимо сказал:
— Я оставил их у себя в офисе, чтобы они не потерялись.
Задрав голову так, чтобы мой рот не раскрылся от удивления, я приняла его ответ с бесстрастным выражением лица, на которое только была способна.
Вера была менее спокойна.
— Это мило с твоей стороны, Эзра! Ты очень милый! Молли, разве не мило, что Эзра сделал это для тебя?
Киллиан и я уставились на Веру в ужасе. Я называла Эзру лучшим другом Киллиана, но только потому, что я не знала, как ещё можно описать их отношения. Исходя из того, что рассказывала мне Вера, их отношения всегда были натянутыми. Она говорила, что это такой тип мужской дружбы, когда один готов умереть за другого, но ни один не любит по-настоящему.
Вера и я также были как из песни Брайана Адамса7. Но только мы делали это из-за любви.
— Можешь не отвечать, Молли, — предложил Киллиан. — Моя пьяная девушка не понимает, что спрашивает.
Эзра бросил убийственный взгляд на Киллиана, и у меня вырвался смешок.
— Думаю, после сегодняшнего вечера она официально твоя пьяная невеста, — сказала я ему, проигнорировав реакцию Эзры. — Она, правда, очень пьяна. Тебе, вероятно, стоит забрать её домой, прежде чем она начнёт петь.
 |
7 Имеется в виду песня Брайана Адамса «Everything I Do I Do It for You» (Все, что я делаю, я делаю ради тебя).
— Петь? — спросил Уайетт.
— Когда Вера выпьет лишнего, она начинает петь так, словно выступает в мюзикле. Она начинает петь всё подряд.
Киллиан мрачно кивнул.
— Это правда. И это ужасно. Уайетт резко засмеялся.
— Хотел бы я это увидеть.
На этот раз Киллиан бросил на него убийственный взгляд.
— Хорошо. Я доставлю её домой, прежде чем мы перейдём к этой части. Теперь была моя очередь засмеяться.
— Он говорит так, потому что после пения наступает стриптиз!
Уайетт закинул голову назад, всё его тело затряслось от смеха. Киллиан обхватил Веру рукой на случай, если она разгорячится.
— Спасибо за чудесный вечер, — сказал он искренне. — Вы лучше всех.
Я с гордостью улыбнулась, но прежде чем я успела что-либо сказать, Вера издала громкое и протяжное:
— Спасиииибооооооо!
Киллиан покачал головой, но его выражение лица выражало только восхищение.
— Вот теперь нам точно пора.
— Мне тоже, — я зевнула, прикрыв рот рукой. — Хотя я должна помочь убраться.
— Не дай им себя заставить, — предупредил Киллиан. — У него для этого есть люди.
— Ага, люди вроде меня, — проворчал Уайетт. Эзра посмотрел на него.
— Когда это я заставлял тебя убирать в зале?
Уайетт прикрыл рот рукой, и я заподозрила, что он так прячет улыбку.
— Сегодня?
Лицо Эзры сделалось раздраженным.
— Нет, не сегодня. Киллиан прав. У меня есть для этого люди. Он положил руки на бёдра и оглядел беспорядок в зале.
— Хотя я подозреваю, что они возьмут с меня вдвое больше на этот раз. Киллиан хмыкнул.
— Это как минимум.
Я подошла к столу, под который только что заглядывала, так как испугалась, что Эзре придётся заплатить ещё больше денег за вечеринку, которая была моей идеей.
— Я не против помочь. Правда.
Уайетт опередил меня, начав убирать тарелки.
— Не трогай, — приказал он. — Это моё.
Я позволила ему собрать тарелки и столовые приборы, решив подождать того момента, когда можно будет заняться скатертями, с которыми я не знала, что делать.
— Я позвоню тебе завтра, Моллс! — крикнула Вера у меня за спиной.
— Только после обеда, — крикнула я в ответ. Наблюдая за тем, как Киллиан вывел Веру из ресторана, я почувствовала что–то странное внутри. Моё сердце забилось, при этом в животе что–то перевернулось.
Вера чувствовала себя очень комфортно с Киллианом. Так, как никогда ранее. Я не очень хорошо была знакома с Дереком, когда она встречалась с ним, но, то немногое, что я знала, заставляло меня переживать и нервничать за неё. С Киллианом же она была самой собой. Она громко смеялась и всё время улыбалась, она была одержима своим делом и их рестораном, и она была честной со своим странным чувством юмора. Она не мирилась с дерьмом Киллиана, и
делала это абсолютно прекрасным способом. Она была влюблена — окончательно и бесповоротно. И это была здоровая любовь.
Я завидовала ей и ненавидела себя за это.
Танцуя с Трентом, я убедилась в том, что хочу оставаться одна. Он был мне противен в своих попытках соблазнить меня, и сейчас я понимала, какими жалкими они были, и как легко их было отклонить. Это мило, что Стеф подумала обо мне, но мне уже надоело быть одинокой подружкой, которую все хотят с кем-то свести.
Если кто-то опять будет доставать меня свиданиями в слепую, я просто укажу им на Уайетта и Ванна. Они такие же одинокие, как и я.
Я надеюсь.
По крайней мере, я хотела бы так думать.
ГЛАВА 8
— Оставь их, — приказал резкий голос.
Если бы я не была такой пьяной, я бы подпрыгнула. Эзра подкрался ко мне, и я даже не заметила, что он стоит справа.
— Всё нормально, — сказала я ему. — Я хочу помочь.
Мои туфли свешивались с кончиков его пальцев. Я указала ему на скатерть, которую сворачивала на столе.
— Сначала скажи мне, куда ты собираешься это отнести, и тогда я разрешу тебе это сделать, потому что сейчас ты представляешь больше угрозы, чем помогаешь.
Посмотрев на него, я продолжила сворачивать скатерть.
— Очевидно, что это должно отправиться в корзину с грязным бельём.
Это было первое, что пришло мне на ум, и я осознала, как по-идиотски прозвучал мой ответ. Корзина с грязным бельём? Разве в "Лилу" была прачечная.
— Ты не права, — пробормотал он. — Вообще не права. И да — это был вопрос с подвохом. Сюда приходят специальные работники и уносят скатерти с собой. Поэтому было бы здорово, если бы ты оставила их на месте, чтобы не заставлять людей, которым я плачу по часам, искать их по всему ресторану.
Бросив скатерти обратно на стол, я потянулась за своими туфлями. Он поднял руку, чтобы я не могла их достать, и я покачнулась, в попытке удержать на ногах пьяную себя.
— Если ты не разрешаешь мне помогать, тебе ничего не остаётся, как отпустить меня домой спать.
— Как ты собираешься добраться до дома? — спросил он, всё ещё держа мои туфли на весу так, чтобы я не могла достать их.
Я посмотрела вверх, размышляя о том, насколько сильно мне нужны мои туфли. Меня не заботило, что снаружи может быть холодно и что, насколько я знала, в Северной Каролине запрещено водить машину без обуви.
Я не хотела сдаваться, поэтому сложила руки на груди и сказала:
— Ты подкатываешь ко мне, Батист? Раньше я не видела, чтобы ты брал в заложники мои туфли. Или это старая школа? Это так люди твоего возраста приглашают на свидание?
Его глаза округлились от удивления. Он не ожидал такого комментария.
— Так делают люди моего возраста и все остальные, кто не хочет, чтобы ты умерла по дороге домой. Я подвезу тебя.
— Я собиралась вызвать Убер, — призналась я. Он развернулся и пошёл, унося с собой мои туфли.
— Я дешевле.
"Ты ещё и мудак ". Но я не сказала этого вслух.
— Серьёзно, здесь нет ничего сложного! — крикнула я. — У меня есть приложение!
Хотя, судя по веб-сайту "Лилу", он вряд ли знал, что такое приложение. Отлично. Теперь мне придётся рассказывать ему про все современные технологии. Тогда эта ночь никогда не закончится.
— Твой телефон тоже у меня, — выдал Эзра.
Когда Уайетт вышел с кухни, Эзра попросил его закрыть ресторан.
Одно дело туфли, другое дело телефон, который был важным аспектом моей жизни. Моя душа, по сути, была заключена в этом гаджете. Если он конфисковал мою детку, у него был
доступ ко все-е-ей моей жизни — включая мою тайную одержимость игрой Кэнди Краш8. Эзра исчез в кухне, и я поспешила за ним.
— Он и правда решил подвезти тебя домой? — спросил Уайетт, когда я пробегала мимо
него.
— Он взял в заложники мои вещи, — сказала я ему.
Уайетт посмотрел на меня с раскрытым ртом, но у меня не было времени объяснять, и я
исчезла в кухне. Там был включен свет, оставшиеся сотрудники из команды Уайетта мыли тарелки и убирали еду. Эзра ждал меня у боковой двери, держа в руках мои туфли и сумочку.
— Я уже вычистил все твои банковские счета, — сказал он, когда я, наконец, догнала его.
— И уничтожил кредитку.
Я застыла.
— Это шутка?
Он пожал одним плечом.
— Я думаю, скоро узнаем.
— Теперь всё встало на свои места, — сказала я. — Твои рестораны не просто названы в честь твоих бывших. Это украденные личности.
Его губы дёрнулись, но он сдержал улыбку. Мой пьяный мозг убедил меня, что мне нужно было её увидеть. Что мне нужно было стать свидетелем его улыбки, чтобы удостовериться, что это была и правда она. Я попыталась улыбнуться ему, в надежде вытянуть из него хоть что-то. Но он только смотрел на меня и, наконец, резко протянул мне мои туфли, как если бы ему была противна мысль о том, что их нужно будет держать ещё какое-то время.
— Я полагаю, ты сегодня без пальто, — сказал он так, как будто хотел поскорее выгнать мою задницу на улицу.
Опершись одной рукой о стену, чтобы удержать равновесие, я нагнулась, чтобы надеть
туфли.
— Мой синоптик сказал мне, что сегодня будет тепло, и я по глупости поверила ему.
— Твой синоптик сказал, что сегодня будет теплее, и это так и есть.
Потеряв контроль над своими моторными функциями, я протянула руку и провела
костяшкой по нахмуренному лбу Эзры между насупленными бровями.
— Ты всегда такой серьёзный, — сказала я ему.
Он долгое время молчал, изучая моё лицо, а также платье и туфли, которые уже давили мне на пальцы. Представив, что он, скорее всего, думает про меня, я отпрянула. Я не была похожа на девушек, с которыми он обычно встречался. Не то, чтобы я знала, с каким типом девушек он обычно встречался. Но я должна была отличаться от того, к чему он привык. Имена Лилу, Бьянка и Сарита звучали экзотично, интересно. Я представила длинноногих пин-ап моделей с идеальными причёсками и дорогими улыбками. По воскресеньям они катались с Эрзой в его красном кабриолете, на головах их были платки и они курили сигареты в мундштуках.
Он был словно персонаж из фильмов с Кэри Грантом9. А я так отличалась от того, к чему он привык. Мои щёки вспыхнули уже в сотый раз за сегодня, и я уже подумывала, что надо переехать из Дарема и Северной Каролины, а, может быть, и из Северной Америки вообще.
— Поскольку я поведу, не могла бы ты показать мне дорогу к своему дому? — спросил он, выдернув меня из моих мыслей. Его голос был низким и теперь казался ещё более глубоким и вибрирующим в тишине пустой кухни.
|
8 Кэнди Краш Сага (Candy Crush Saga) – бесплатная игра–головоломка.
9 Кэри Грант — англо–американский актёр и артист водевилей. Икона популярной культуры и кинозвезда середины XX века.
— Хорошо. Но ты так же можешь посадить меня в Убер, и я могу показывать дорогу там. Я хорошо умею показывать дорогу. Я могу показывать дорогу кому угодно. Это один из моих многочисленных талантов.
— Ты пьяна, — сказал он, чтобы поспорить со мной. — Я не отпущу тебя с незнакомцем.
Он решил отвезти меня домой, чтобы защитить? Я уставилась на него, пытаясь понять смысл его резких слов на танцполе, и почему он был таким внимательным на кухне.
— Хорошо, — я опять попыталась проанализировать его щедрый жест. И моя попытка провалилась. — Спасибо.
Молча, он предложил мне взять его под локоть и провёл меня через большую стальную дверь к его элегантной, супердорогой спортивной машине, припаркованной в переулке рядом с "Лилу". Она стояла под грубой, похожей на гараж, конструкцией, которая была увита плющом.
— Это твоя машина? — спросила я, потрясённая.
Я совершенно точно не могла сесть в неё. Она выглядела дороже, чем вся моя жизнь. И я не имею в виду только моё имущество. Я имею в виду имущество в физическом и экзистенциальном смысле, то есть собственно я, плюс всё моё имущество, плюс всё остальное из моего прошлого и будущего, плюс все мои потенциальные кошки. Это была не машина, а безумие.
— Миленькая, не правда ли? Я только тупо кивнула.
— Это Альфа Ромео, — сказал он. — Она новая. Сдержав вздох восхищения, я сказала:
— Ну, конечно.
"Ромео звучало как имя героя из "Ромео и Джульетты". Но это совсем другая история.
Эзра открыл мне дверь, и я даже немного протрезвела, когда проскользнула на лоснящееся кожаное сидение. Через секунду он тоже сел внутрь и протянул мне сумочку.
— Извини, — пробормотал он. — Не знаю, почему она всё ещё у меня.
— Очевидно, что ты хочешь ресторан под названием "Молли", — подразнила я его. — Ты же пытаешься украсть мою личность.
Он посмотрел на меня, его взгляд был пронизывающим, изучающим. Я посмотрела на него, излучая смелость и не боясь того, что он может во мне обнаружить. Хотя я не знала, что он ищет и почему вдруг стал так добр ко мне.
— Звучит довольно неплохо, — только один из уголков его губ приподнялся. — А, может быть, я назову его ММ. Или просто М? Маверик? Когда речь идёт о тебе, есть столько разных возможностей.
Проведя языком по пересохшей нижней губе, я не знала, как реагировать на его неожиданно появившееся чувство юмора.
— "Маверик " звучит как название для спорт-бара, и это не твоё.
— Ты говоришь это, а сама даже не знаешь, что моё.
Прежде, чем я смогла ответить, он сосредоточился на своей машине.
Машина ожила, вибрируя и рыча. Она также издавала такие звуки, которые я никогда не слышала, чтобы издавали машины. С видом эксперта он вывернул из переулка, проехал вперёд и влился в поток машин. Какое-то время я слушала гудение двигателя и размышляла о том, буду ли я потом сравнивать все другие машины с этой — что открывало передо мной перспективы моей последующей жизни, полной разочарований.
Это было похоже на будущее стриптизёрши. Он искоса посмотрел на меня.
— Я не знаю, куда я еду.
Я объяснила ему, как доехать до моего микрорайона и удобно откинулась в кресле пассажирского сидения. По радио тихонько играла какая-то музыка, которую я не узнавала и
едва слышала. В основном салон машины был наполнен звуками двигателя во время активного движения, или когда он мурлыкал на светофоре.
Я должна была изрыгать огонь в сторону этого мужчины, который оскорбил меня с ног до головы ранее. Но алкоголь и радость от будущего семейного счастья, которое ждало моих друзей, сделали меня мягкой и предательски слабой. Поэтому вместо того, чтобы затащить Эзру в свою смертоносную паутину и откусить его голову, которую потом съесть на ужин, я закрыла глаза и позволила себе почувствовать благодарность.
— Ещё раз спасибо, Эзра, — сказала я искренне. — Вечеринка удалась на славу. "Лилу" был прекрасен. Мег гений. Ну и ты уже знаешь, что Уайетт лучше всех. Ты тоже проделал большую работу, чтобы это день удался.
Он, конечно же, сразу зацепился за мою смену настроения.
— Ты стараешься быть милой?
Я наклонилась к нему и нахмурилась.
— Я виню в этом алкоголь.
Его губы дёрнулись, но я не могла быть уверена, была ли это улыбка, или у него развился нервный тик. Вполне возможно, что он был на грани инсульта.
— Я тоже, — сказал он.
Не зная, что ещё сказать, мы оба замолчали. Я повернулась в кресле, чтобы смотреть в окно, но фонари бликовали, и в итоге я смотрела на отражение Эзры.
С моего ракурса я могла видеть легкую щетину, которая появилась на его лице, такую же тёмную, как и волосы на голове. Его острый нос выглядел в отражении окна так, точно был высечен из мрамора. Высокие скулы и длинная шея. Мужественные плечи были ужасно широкими и сужались к талии. Он легко мог стать моделью в другой жизни. А может даже и в этой. Всё зависело от того, как пойдёт его ресторанный бизнес.