анализировать в своей голове то, что он имел в виду.
ГЛАВА 14
Вера встретила нас у двери, открыв её ещё до того, как мы успели постучать.
— Ребята, вы смогли приехать! Ещё и одновременно. Я впечатлена, Молли. Ты первый раз в жизни приехала вовремя! — она посмеялась свой собственной шутке. — Но где ты припарковалась?
Эзра протиснулся мимо неё и выдал как само собой разумеющееся:
— Мы приехали вместе. Вера округлила глаза:
— Вы сделали что?
— Это правда, — сказала я ей мягким голосом. — Он заехал за мной, чтобы мы поработали над веб-сайтом по дороге.
— Ч-что?
Я вытащила её на крыльцо, подальше от Эзры, чтобы не устраивать сцену.
— Он хотел кое над чем поработать сегодня вечером у вас дома, но я сказала ему, что я этого делать не буду. Тогда он сказал, что заедет за мной, и мы сможем поработать по пути сюда.
её:
Она поморщила нос.
— Ну и как, вы поработали? Мои щёки вспыхнули.
— Э, нет. Вообще-то мы даже не начинали.
— Что это значит? — спросила она громким шёпотом.
Не имея представления, что за пошлые мысли крутились у неё в голове, я быстро уверила
— Мы просто разговаривали. И всё. Это было... забавно.
— Вы просто разговаривали? — спросила она, и я кивнула. — Я бы удивилась меньше,
если бы ты сказала, что сделала ему минет по пути сюда.
Я хлопнула её по руке.
— О Господи!
Она закатила глаза.
— Молли, ты ехала в машине с Эзрой Батистом и всё это время ты с ним разговаривала?
Ты серьёзно?
— Здесь ничего такого нет. Хватит всё усложнять.
— Я не усложняю. Просто это странно. Странно и всё тут. И о чём же вы разговаривали, если не о графическом дизайне? Я даже не знала, что Эзра способен разговаривать о чём-то ещё кроме работы.
— Пошли внутрь, любопытная Варвара. Судя по запаху, что–то горит. Вера подпрыгнула.
— Моя брюссельская капуста!
Я последовала за ней в дом и закрыла за собой дверь. Вера бросилась в кухню, я же двигалась гораздо медленнее. Вера жила вместе с Киллианом в его коттедже, который тот приобрел ещё до встречи с Верой. Но поскольку до этого времени Вера жила со своим папой, ей имело смысл переехать к Киллиану.
В доме всё по-прежнему выдавало Киллиана, но Вера медленно начала изменять пространство под себя. Их фотографии в рамках были расставлены на полках и журнальных столиках. Вера заказала декоративные подушки на кожаный диван Киллиана и стулья. То тут, тот там лежали свадебные аксессуары: коробки с ещё не отправленными приглашениями и палитры цветов, небрежно уложенные в стопку. Я не первый раз была здесь, но каждый раз,
когда я приходила, это место казалось мне всё более и более знакомым, всё более и более напоминающим Веру.
Все собрались в кухне. Пока Киллиан и Вера хлопотали на кухне, пробуя соусы и обжаривая продукты, или что там они ещё делали, Эзра присоединился к Ванну у тарелки с закусками. В руках у них было по бутылке пива, и они закусывали его крекерами из лаваша и салями.
После словесной атаки Веры, я чувствовала себя неловко и не в своей тарелке. Они все были моими людьми, ну, кроме Эзры. Я должна была чувствовать себя здесь как дома. Ванн был мне почти как брат. И за последние несколько месяцев, что я общалась с Киллианом, я успела проникнуться к нему платонической любовью. И, конечно, Вера, которая была мне как сестра, моя родственная душа и лучшая подруга.
Но сейчас атмосфера была напряженная из-за неопределённости. Было бы вполне нормально подружиться с Эзрой. Было бы странно, если бы мы не были друзьями. Но я не знала, как это сделать.
Мне хотелось бы знать тебя всю.
Разве друзья говорили друг другу такие вещи? Я содрогнулась. Нет, не говорили.
Я взглянула на него и обнаружила, что он уже смотрит на меня. Уголок его рта приподнялся в заговорщической улыбке, и моё сердце подпрыгнуло прямо к горлу и там и осталось. Его взгляд потеплел, сделался мягче и за тридцать секунд сотворил со мной множество волшебных и невероятных вещей.
— Ну что, Молли, как тебе Альфа? — спросил Киллиан.
Именно на этом моменте мне следовало бы сделать поправку насчёт наших близких отношений с Киллианом. Хорошо, мы сблизились. Но он всё ещё был одним из самых горячих шеф-поваров в стране, и поэтому дико пугал. Не из-за своего успеха, а потому что он был страшным, как чёрт, если ему этого хотелось.
— Кто? — спросила я, потому что не представляла, о чём он говорит.
— Машина, — пояснил он, бросив на Эзру язвительный взгляд. — Та самая, в которой даже сестре не разрешается ездить.
— Ой, прекрати, — приказал Эзра. — Я ей не запрещаю. Просто не доверяю ей, так как она может там что–то пролить. Она неаккуратная.
Киллиан подёргал свою длинную бороду.
— Хорошо, я аккуратный.
Эзра потянулся к очередному крекеру.
— Тебе не надо, чтобы тебя катали. Ты сам хочешь водить её. И этого не будет. Киллиан фыркнул:
— Я бы прокатился. Ты никогда не предлагал. Я переглянулась с Верой и проглотила смешок.
— Киллиан, ты ревнуешь?
Он повернулся и задержал на мне свой взгляд.
— Ты знаешь, сколько дерьма я вынес с этим парнем? Я на него уже даже не работаю, и мне всё равно приходится мириться со всем этим. И вот он покупает офигенную машину и даже не разрешает мне посидеть в ней. Разве это честно, Молли?
— Это не честно, Киллиан. Я думаю, что он определённо должен тебе один тест драйв.
Одной рукой я взялась за подбородок, а другую протянула к тарелке с закусками, чтобы взять виноградинку.
— По крайней мере, он должен разрешить тебе прокатиться по дороге. Если бы это была моя машина, я бы разрешила тебе.
Эзра глянул на меня.
— Ладно, хватит болтать.
Я невинно улыбнулась и взяла ещё одну виноградинку.
— Что за машина? — спросил Ванн, которого удивил этот разговор.
Когда мы все посмотрели на Эзру, его взгляд переместился на потолок и только потом он признался:
— Альфа Ромео. Купе. Ванн округлил глаза.
— 4С?
— С каких пор ты разбираешься в машинах? — спросила Вера своего брата. — Я думала, что они заклятые враги Матушки Природы. Медленный яд, на который подсело человечество.
Ванн издал громкий смех.
— Я такого никогда не говорил.
— Это мантра твоего братства любителей гранолы, — не согласилась Вера. Ванн отмахнулся.
— Это не просто машина, Вер. Это офигенная машина.
Я тут же представила, как Ванн и Эзра дают друг другу пять. Но этого не случилось.
Хотя им явно этого хотелось.
— Она довольно классная. Сидения очень удобные, — подтвердила я, что заставило Киллиана чертыхнуться.
— Я прокачу тебя прямо сейчас, — сказал Эзра Киллиану. — Пошли. Оглядев кухню, Киллиан сдался и опустил плечи.
— Ужин уже готов.
— Правда? — посочувствовал ему Эзра, который не казался расстроенным. — Ну, ладно.
— Эгоистичный ублюдок, — проворчал Киллиан.
— Нытик, — ответил ему Эзра.
— Хорошо, давайте все садиться, — сказала Вера слишком неестественно голосом. — Мы сейчас вынесем ужин.
— Чем я могу помочь? — спросила я, вставая.
Вера вручила мне корзинку с булочками и открытую бутылку вина.
— Вероятно, нам потом понадобится ещё. Я задумалась, отпив из бутылки.
— Точно понадобится.
Она опять повернулась к плите, а я отправилась в столовую. Эзра и Ванн уже сели, Ванн во главе стола, Эзра сбоку от него. Я поставила булочки в центр стола, разлила по бокалам вино и передала их по кругу.
По идее, выбрать стул было не сложно, но я не могла решить, куда сесть. В конце концов, в столовую вошли Киллиан и Вера, несущие с собой блюда, которые пахли самым восхитительным образом. Я выбрала стул во главе стола на другой стороне. Киллиан вполне мог бы оспорить мой выбор.
— Будем сегодня ужинать как семья, — улыбнулся Киллиан, перед его лицом плыл пар.
— Это лучший ростбиф, который вы когда-либо ели. Можете потом поблагодарить меня.
Вера поставила свои тарелки на стол и добавила:
— К нему у нас есть брюссельская капуста, тушенная с беконом, клюквой и кусочками Пекорино. А также лобстер с макаронами и сыром, который, если честно, получился ещё лучше, чем превосходный ростбиф Киллиана. Вы только ему не говорите. Он сердится, когда я готовлю лучше него, — она игриво улыбнулась Киллиану. Он только покачал головой.
— Только не воруй наши идеи, Эзра, — предупредил Киллиан своего друга. — Если это появится в меню "Лилу" на следующей неделе, я узнаю.
— Кто бы говорил! — засмеялась Вера.
— Эй, я так флиртовал, — сказал Киллиан в свою защиту.
Вера повернулась ко мне.
— А я и не подозревала до настоящего момента, что он флиртовал со мной, когда воровал мои рецепты и готовил их в "Лилу". Вот это новости!
Я фыркнула:
— Это только ты не подозревала, подружка. Я уверена, все остальные прекрасно понимали, что происходит.
Ванн и Эзра согласились со мной, заставив Веру громко запротестовать, что позволило нам чувствовать себя более комфортно друг с другом. Киллиан продолжил доставать Эзру с машиной, в то время как Вера обсуждала детали свадьбы. Ванн переключался с одного разговора на другой, не участвуя по-настоящему ни в одном из них, но он, казалось, не возражал.
После второго бокала вина, я пожалела о том, что надела узкие джинсы. Мне следовало выбрать более свободную одежду. Например, спортивные штаны. Или балахон.
— Не наедайтесь сильно! — предупредила Вера. — Ещё будет десерт.
Все застонали. Ужин у Веры и Киллиана напоминал День Благодарения, только на стол подавались блюда современной американской кухни, и не было водянистого желейного салата.
— Молли, у меня всё никак не было времени поблагодарить тебя за картину, — сказал Киллиан, кивнув в сторону полотна, которое я нарисовала по просьбе Веры.
Это была уменьшенная версия логотипа "Гурманки", который я в своё время вручную нарисовала на её вагончике для еды. Поскольку "Гурманка" изменила её кулинарную карьеру и свела её с Киллианом, она хотела что-то связанное с ней у себя дома. Я нарисовала тот же логотип, что красовался на боку "Гурманки", но добавила в правом верхнем углу часть её серебристого вагончика, а в левом верхнем углу силуэт «Лилу».
— Выглядит классно. Ты проделала отличную работу.
Я гоняла остатки брюссельской капусты по своей тарелке.
— О, спасибо. Это было несложно.
— Мы тут поговорили с Верой и хотели бы, чтобы ты создала несколько оригинальных картин для нашего ресторана.
Вера улыбнулась мне, но я только потрясла головой. Она всегда пыталась заставить меня рисовать больше, вынести мои работы на публику и продавать их. Я знала, что ей было сложно понять, почему я этого не хотела. Она считала, что надо следовать за своими мечтами и добиваться того, чего больше всего любишь.
Именно поэтому она превратила свою мечту в карьеру.
Рисование не могло обеспечить стабильное будущее. Было гораздо сложнее получить доход от рисования, чем от приготовления еды. Вера была исключительным шеф-поваром. Она не просто хорошо делала свою работу, она была лучшая. И сейчас вместе с Киллианом их было уже не остановить.
Со мной всё было иначе. Я не была заинтересована в том, чтобы превратить то, что я люблю больше всего, в работу. Это было моим освобождением от реальности. Это была моя терапия, моё средство от безумия, и моя надежда. И всё это заключалось в одной эгоистичной деятельности. Мне не хотелось ни с кем этим делиться. Мне не хотелось обесценивать то, что я так любила, навешивая на него ценник.
— Чего бы тебе хотелось? — спросила я Киллиана из вежливости.
Я собиралась поговорить с Верой о том, что она поторопилась, позже. Гораздо позже. Когда мы не будем окружены тремя суперуспешными мужчинами, которые не поймут, как относиться к моему отсутствию амбиций.
— Может быть, шесть оригинальных работ? Четыре? Ты можешь осмотреть пространство и решить, что нам надо, — предложил Киллиан. — Они могут быть разных
размеров. Нам бы хотелось длинную картину над баром и очень большую картину вдоль всей задней стены.
В моей голове тут же начали возникать идеи. Не то, чтобы я чувствовала вдохновение или намеревалась придумать концепцию. Это просто происходило само собой. Именно так выглядело творчество. Оно не было удобным или своевременным. Оно злодейски прятало музу, когда у тебя было время, и заставляло тебя вдохновляться тогда, когда ты ничего не могла с этим поделать.
— Портреты? Абстракции? Может, вам нравится какая-то цветовая гамма?
— Эм, абстракции, которые что-то значат? — ответил Киллиан. — Мы не хотим просто портреты, но нам бы хотелось, чтобы на картинах отражалось что-то связанное с нами.
— Ты имеешь в виду еду? — спросила я с серьёзным видом. Киллиан посмотрел на Веру и потянулся, чтобы взять её руку.
— И любовь. И страсть к обеим этим вещам. Нам бы хотелось, чтобы создавалось классное урбанистическое ощущение. Чтобы это было больше похоже на галерею, чем на дешёвое искусство, если ты понимаешь, о чём я.
— Киллиан, она не собирается рисовать дешёвое искусство, — простонала Вера. — Это прозвучало очень грубо.
Киллиан снова перевёл внимание на меня.
— Извини. Я не хотел... Я отмахнулась:
— Конечно, нет. Я поняла, что ты имел в виду.
— Так что ты думаешь? — спросил он, его брови выжидательно приподнялись.
Я снова глянула на Веру, злясь на неё за то, что она поставила меня в такое положение, и ещё больше на Киллиана, который завёл этот разговор при большом скоплении людей. Хорошо, не было никакого секрета в том, что я любила рисовать. Но я была не достойна такого предложения.
Если им были нужны оригинальные работы, им следовало нанять профессионала. Я не обладала достаточной квалификацией для такой работы.
Вместо того чтобы сказать им это, я ответила:
— Я подумаю.
Киллиан отклонился назад на стуле и выглядел более расслабленно.
— Когда определишься, мы более подробно объясним, чего бы нам хотелось.
— А какие сроки? — спросила я, неожиданно занервничав из-за картин, решение по которым ещё даже не было принято.
— Надо успеть до свадьбы, то есть до этой осени, — ответила Вера. — Мы хотели бы провести её в ресторане перед главным открытием. Поэтому нам бы хотелось, чтобы всё было готово.
— Не могу поверить, что ты согласилась подумать, — сказал Ванн обиженно. — Я просил тебя нарисовать пару работ для моего магазина, и ты категорически отказалась.
Я покачала головой, смущённая тем, что он заговорил об этом.
— Я ещё не согласилась. Я ещё думаю.
— Мы тебе заплатим! — добавила Вера.
Я приподняла бровь, пристально посмотрев на Ванна, только для того, чтобы меня не бросило в пот.
— А ты собирался заплатить мне?
— Конечно. По крайней мере, двадцать баксов за картину. Посмеявшись, я покачала головой.
— Ого, Ванн, не знала, что я столько стою. Он подмигнул мне.
— Плюс, я могу бесплатно чинить твой велосипед, когда тебе это понадобится.
— У меня нет велосипеда. Он пожал одним плечом.
— Ну, с этим я тебе тоже могу помочь.
Я подумывала напомнить ему о том, как наше занятие на велотренажёрах убило во мне всякое желание кататься на велосипеде на веки вечные. Аминь. Но мне не хотелось совсем добивать его.
Вместо этого я перевела тему разговора.
— Ты же знаешь, что у меня есть реальная работа? И некоторые мои клиенты требуют много внимания.
Я кивнула на Эзру, который смотрел на мою картину с логотипом "Гурманки", которая была центровым элементом комнаты. Она висела посередине стены над модным журнальным столиком, который был сделан из дерева различных оттенков и выглядел так, как будто весил приблизительно полторы тонны.
— Ты смелый человек, Эзра, — засмеялся Ванн. — Она тебя ещё не свела с ума?
Эзра, казалось, снова пришёл в себя, но глубокомысленный вид на его лице сохранился.
— Ещё как, — ответил он Ванну. — И не раз.
— Эй!
— Но я должен признать, — продолжал Эзра, — она знает, о чём говорит. И хотя она каждый день обвиняет меня в том, что я устарел и отвергает все мои блестящие идеи, я, кажется, начинаю верить в то, что она не собирается угробить мою компанию и всё то, над чем я так усердно трудился, — он сделал глубокомысленную паузу и затем сказал. — По крайней мере, судя по её дизайнам, она могла бы попробовать сделать это просто ради развлечения.
Мои щёки вспыхнули, а вся комната разразилась смехом. Я не то, чтобы обиделась, но мне очень не нравилось всё это внимание, направленное на меня. Я пыталась переключить его на Эзру, но он каким-то образом умудрялся снова направлять его на меня.
— Будь осторожнее, — предупредила я его. — Нет ничего страшнее оскорблённой женщины.
Он отодвинул свою тарелку в сторону и облокотился локтями о стол.
— Охотно верю.
Только я не оскорбилась. Даже чуть-чуть. Почему-то дурацкие заявления Эзры звучали как комплименты. Его успех и все его достижения нервировали, но он доверил мне их. По крайней мере, настолько, насколько ему позволяла его контролирующая натура. Он попросил для проекта именно меня. И изо всех сил старался меня получить.
— Кому десерт? — спросила Вера, разрушив чары, снова окутывающие меня и Эзру.
Я отвернулась от него и попыталась запротестовать, но Вера приготовила кокосовый щербет и брауни из тёмного шоколада, поэтому, если честно, я не очень старалась. Весь остаток вечера мы пили вино и смеялись так, что у нас заболели животы.
Мы разговаривали о ресторане Веры и Киллиана и о том, что они уже сделали. Они жили на свои сбережения, и у них был кредит, поэтому сейчас им было нелегко. К тому же они ещё планировали свадьбу. Они находились в постоянном стрессе, но они также очень любили друг друга. Они много смеялись над своими проблемами, и о том, что им приходится есть более дешёвую еду и покупать более дешёвое вино. Мне было интересно наблюдать за парой, у которой были финансовые проблемы, и которые не отрывали друг другу голову из-за этого.
Ванн рассказал нам о своём магазине велосипедов и о своих неудачных свиданиях. По совету Веры, он пытался встречаться с женщинами, которые были не такими милыми и хорошими, какие ему обычно нравились. Это кончилось тем, что он встретил нескольких сумасшедших женщин, требующих от него слишком много внимания и, как ему казалось, преследующих его.
Эзра поделился своими проблемами с поиском шеф-повара для "Бьянки". Он в деталях обсудил с Киллианом кандидатов, которых можно было пригласить и которые подошли бы для этой работы. Они также поговорили о сестре Эзры, Диллон, и об её успехах в последний год обучения в кулинарной школе. Похоже, когда ей было около двадцати, она вела себя довольно беспечно, благодаря деньгам, оставленным ей её папой. Но сейчас она хотела расти и решила, что хочет быть шеф-поваром.
— Она знает, что я дам ей работу, — вздохнул Эзра. — Поэтому она этим занимается.
— Похоже, ей придётся много работать, чтобы получить стабильную зарплату, — рассмеялся Ванн.
Эзра сдвинул брови на переносице.
— Точно подмечено. Она знает, что только в этом случае я не уволю её.
— Так, пожалуй, ещё точнее, — согласился Киллиан. — Как у неё дела, кстати? Талант имеется?
Эзра пожал плечами.
— Она, на самом деле, не так плоха. Ей нужно немного опыта, но она много путешествовала, поэтому у неё зрелый вкус. И она смелая.
— Поставь её на кухню к Уайетту, — предложил Киллиан. — Он быстро приведёт её в форму.
— Ты уверен, что не хочешь взять её? — спросил Эзра. — Она знает тебя. Я уверен, что ей будет комфортнее на твоей кухне.
— Она и двух дней со мной не продержится, — честно признался Киллиан. — У меня не хватает терпения с новичками. Я её травмирую.
— Он это может, — согласилась Вера. — Он периодически травмирует меня на кухне.
— И в спальне, — добавила я.
Поскольку мы уже достаточно выпили, моя шутка оказалась просто уморительной. Что, вероятно, означало, что нам уже пора. Мне не хотелось провести две субботы подряд, мучаясь от похмелья.
Эзра, казалось, прочитал мои мысли.
— Ты готова?
Я встала из-за стола, три бокала вина ударили мне в голову.
— Ага. Ты точно можешь вести машину?
— Я пил воду, — объяснил он.
— Спасибо за потрясающий ужин, — сказала я Вере и Киллиану. — В следующий раз я вам что-нибудь приготовлю, чтобы вы поняли, какие вы классные.
Вера захохотала, услышав мое предложение.
— Нет, спасибо, Моллс! Я не хочу умереть от пищевого отравления за несколько месяцев до своей свадьбы. Но как только ты захочешь достойной еды, милости просим к нам.
Моё сердце растаяло, потому что я знала, что она это серьёзно. У нас было столько секретов друг от друга, когда Вера была с Дереком, и я часто думала, что мы никогда больше не будем по-настоящему честными друг с другом. Я знала, что она была убеждена в том, что она лгунья, но её близкие знали правду. Долгое время она жила в страхе. Её подавляли, ранили и ломали.
И она заперла всё это внутри себя, так как боялась, что нас снесёт волной её кризиса.
Уйдя, в конце концов, от Дерека, она сбежала в Европу. Она утверждала, что ей это было нужно, чтобы довести до совершенства свои кулинарные способности и развить вкус. Но я была её лучшим другом с детства. Я видела её насквозь. Она боялась быть с нами честной. Она боялась последствий её неудачных отношений, хотя в них не было её вины.
Нам пришлось проделать серьёзную работу, чтобы заново выстроить наши с ней отношения, даже после того, как она окончательно вернулась в Дарем. Долгое время она не
была готова доверять ни мне, ни Ванну, ни своему папе. Она всё ещё несла на своих плечах груз абьюза, которым наградил её Дерек, словно это был походный мешок, заполненный булыжниками.
Медленно, шаг за шагом, мы собрали наши отношения. И так же медленно, шаг за шагом, она собрала разрозненные остатки своей карьеры, своей жизни и своего духа. Но всё это встало на место, только когда появился Киллиан.
Всё стало снова, как раньше. Можно было больше не переживать о ней и не думать о том, восстановится ли она до конца. Дерек сломал её, но не уничтожил. Эта трагедия сделала ей больно, но не победила её.
Она была для меня вдохновением. Я видела, через что она прошла и что преодолела, и я в тайне хотела бы совершить такие же победы. Наши проблемы были абсолютно разными, но она вселяла в меня надежду, что мне не всегда будет так сложно, и так непонятно, что, может быть, мой рюкзак не всегда будет таким тяжёлым. Она получила тот самый "хэппи энд", который я не могла не хотеть повторить.
Она была для меня той сказкой, к которой я стремилась.
Киллиан и Вера проводили нас до двери, пока Ванн заказывал по телефону Убер. Вера обняла меня на крыльце, прохладный воздух задевал кожу. Он прошёлся по моей открытой спине, и я крепче прижалась к Вере в поисках тепла.
— Только не забудь, что вы должны работать всё то время, пока едете в машине. Только потом позвони мне утром и расскажи, насколько плодотворно вы поработали.
Я решила проигнорировать её инсинуации.
— Я позвоню тебе завтра, — сказала я ей. — Ты будешь поражена. Тебе просто крышу снесёт!
Она захихикала и сказала:
— Кому там крышу снесёт? Я отошла от неё:
— О, Господи, ты извращенка.
— Видишь теперь, как всё повернулось? — она перевела палец с себя на меня. — Не так весело быть с другой стороны, ага?
— Нет, — согласилась я. — Мне больше нравилось быть пошлым другом.
— О чём вы говорите? — спросил Киллиан.
— Ни о чём! — сказали мы хором.
Эзра кивнул головой в сторону своей машины, в которой никому не разрешалось ездить, трогать или смотреть на неё.
— Готова, Молли?
— Ага.
Вера и я, наконец, попрощались, я опять поблагодарила хозяев за чудесный ужин и села в машину Эзры. В третий раз я гораздо больше боялась испортить что-нибудь.
Когда мы выехали на дорогу и направились к моему дому, я решила доказать, что Вера была не права. Поэтому, проигнорировав тепло в моём теле, вызванное действием вина, я засунула руку в сумку и достала оттуда мой рабочий блокнот и телефон.
Ночь была прохладной, но в машине Эзры всё было совсем наоборот. Сидения с подогревом грели мне спину, мне стало уютно и захотелось спать. Мимо нас пролетал город, затихший на исходе ночи. Из стереосистемы мягко лились звуки песни Mumford & Sons.
It’s in the eyes. I can tell, you will always be danger12.
 |
12 Все это в твоих глазах. Могу сказать, что ты всегда будешь опасной.
Я вздрогнула, так как в тексте этой песни была правда. Эзра заметил это и потянулся к приборной панели, чтобы настроить обогрев.
Я почувствовала себя неопытной и уязвимой без какой-либо причины. Прижав блокнот к груди, я спросила:
— Что ты хочешь обсудить?
Он мельком взглянул на меня, его глаза ничего не выражали.
— Я хочу нанять тебя.
Наклонив голову набок, я подавила желание улыбнуться.
— Ты уже нанял меня.
— Чтобы ты разрисовала "Бьянку", — уточнил он. — У меня есть одна идея, которая...
— Нет.
Неужели он это серьёзно?
— Совершенно точно нет.
— Ты даже не услышала моё предложение. Выражение моего лица сделалось кислым.
— Что-то мне это напоминает. У тебя нет ощущения дежавю?
— Молли, я серьёзно, — его голос стал твёрже, глубже, и в нём появился этот командный тон, с которым я была так знакома.
— Не может быть. Ты не видел мои работы. Ты даже не знаешь, насколько я хорошо рисую.
— Картина в доме Киллиана невероятна. Ты идеально все изобразила. И дело даже не в цветах и образах, а в ощущении от картины. Если бы она висела где-то ещё, я бы точно обратил на неё внимание.
— Эм, спасибо, — я сглотнула комок величиной с кулак. — Но ты не понимаешь...
— Если Киллиан хочет нанять тебя, и Ванн хочет нанять тебя, я уверен, что в тебе таланта больше, чем на одну эту картинку.
— Хорошо, но я имею в виду, что ты не знаешь, подойдёт ли то, что я делаю, тебе. Он остановил машину и обратил на меня свой пристальный взгляд.
— Ты не права. Я точно знаю, что мне нужно, Молли. Загорелся зелёный свет, но он не сдвинулся с места.
— Ты. Ты то, что мне нужно.
Я облизала губы и постаралась сосредоточиться на разговоре, а не на своём сердце, которое бешено колотилось.
Он повернул голову, снова смотря на дорогу.
— Пять тысяч долларов.
— Ч-что?
— Десять, — он ответил на возражение, которого я не делала.
— Ты шутишь?
— Назови свою цену, — потребовал он. — Я заплачу.
— Эзра, остановись, — умоляюще попросила я, задыхаясь. — Ты не можешь швырять в меня деньгами. Ты видел только одну из моих картин, и я даже не знаю, смогу ли я сделать то, о чём ты меня просишь. Я не художник. Это просто моё хобби, вот и всё. Я только брала несколько уроков, и у меня не достаточно квалификации для того, чтобы мне платили такие деньги.
Он, казалось, обдумывал мои слова. Затем глубокомысленно наклонил голову вбок, словно собачка с косточкой. Было невозможно отговорить этого человека от чего-то, если он хотел этого.
— В "Бьянке" есть одна стена. Она всегда казалась мне нелепой, потому что была слишком гладкой и нетронутой. Мы пытались как-то оформить её, но ничего не подходило. Я
хочу фреску, или как ты там это называешь. Что-то чувственное. Хочу, чтобы каждый, кто приходил ко мне в ресторан, запомнил её.
Мои лёгкие перестали работать. Они просто покинули меня. Я не могла дышать.
— Ты просишь слишком многого от человека, который всего лишь на уровень выше раскрашивания картин по номерам.
Он остановился у моего дома, встав у бордюра. Он опять повернулся ко мне и наклонился так близко, что я смогла почувствовать его запах, а также запах одеколона, кокосового щербета и чего-то ещё до боли напоминающего о нём.
— Назови свою цену, Молли. Всё, что бы ты ни попросила — ты получишь.
Вино и идеальный вечер затуманили мне голову. Я не могла думать трезво, когда он был так близко. Я не могла придумать ни одну вразумительную причину, чтобы сказать ему "нет".
— Ты предоставляешь мне полную власть над проектом для "ЭФБ", — услышала я свой ответ и всё ещё не могла поверить, что я наконец-то заговорила.
Это было смелое требование. Особенно, когда дело касалось такого диктатора, как Эзра. Но я не была смелой. Я была мягкой и скромной. Я ни от кого ничего не требовала, особенно от таких суперуспешных и знаменитых бизнесменов, как он.
— Что прости? — его губы сжались.
Я мысленно похлопала себя по спине. Ну, вот я и придумала цену, которую он откажется заплатить. Это научит его не задавать мне нелепых вопросов поздно ночью. Мне как можно скорее надо было избавить его от этой дурной привычки.
— Ты больше не вмешиваешься ни в работу над сайтом, ни в продвижение в социальных сетях, ни во все остальные дела. Я получаю полный контроль над всем.