Захлопнув записную книжку, преподаватель с удвоенным усердием набросился на зеленый салат и сухофрукты.
Второго преподавателя Шеффер поймала в коридоре, возле аудитории, он преподавал историю преступности в США. На каждой его лекции присутствовало около сотни студентов, и он не смог вспомнить, присутствовал ли Фергюсон на лекции в интересующий детектива день. Однако он не поленился извлечь из портфеля ведомость посещаемости, в которой в нужный день напротив фамилии Фергюсона фигурировала его подпись.
Перевалило за полдень. В окна университетских коридоров сочился бледный и мутный дневной свет. Андреа была очень раздосадована. Конечно, она не очень надеялась на то, что обнаружит отсутствие Фергюсона в университете в интересующие ее дни, но сейчас стало очевидно, что она попусту тратила время. Ей так и не удалось узнать в университете ничего нового. Студенты непрерывно сновали взад и вперед, и она уже не понимала, зачем сюда приехала.
Шеффер хотела было вернуться в мотель, но в последний момент передумала и решила поискать третьего преподавателя. Если она нигде его не застанет, то немедленно вернется во Флориду.
Поблуждав по университетским коридорам, Андреа нашла нужную дверь и постучалась. Дверь почти мгновенно распахнулась, и она увидела коренастого мужчину в старомодных очках и с копной взлохмаченных светлых волос. На нем был мешковатый твидовый пиджак, из всех карманов которого торчали авторучки, на шее болтался плохо завязанный галстук, а над вельветовыми брюками нависало заметное пузо. У преподавателя был такой вид, словно его только что разбудили, но взгляд его глаз был живым и внимательным.
– Профессор Морин?
|
|
– Вы студентка?
– Нет.
Женщина извлекла полицейский жетон и предъявила его профессору, который изучил его и хмыкнул:
– Вот это да! Из самой Флориды!
– Можно мне задать вам несколько вопросов?
– Конечно. – Преподаватель пригласил Андреа к себе в кабинет. – Я вас ждал.
– Почему?
– Вас интересует Фергюсон, правда?
– Правда, – ответила Андреа.
Кабинет был маленьким. Единственное грязное окошко выходило на университетский двор. Одна стена была полностью занята стеллажами с книгами, у другой ютился письменный столик с компьютером. Там, где стены не были заняты книгами, к ним были прилеплены клейкой лентой газетные вырезки. Кроме того, Андреа заметила три яркие акварели, изображавшие цветы, казавшиеся совсем неуместными в этом помещении.
– Откуда вы знаете, что меня интересует Фергюсон? – спросила она у профессора Морина.
– Он мне звонил и предупредил о вашем появлении.
– Ну и?..
– У мистера Фергюсона примерная посещаемость! – воскликнул преподаватель с энтузиазмом человека, которому много лет было не с кем поговорить. – В интересующий вас период он вообще не пропустил ни одного занятия. Надеюсь, у вас не осталось по поводу мистера Фергюсона никаких сомнений? – Профессор Морин улыбнулся, обнажив ряд безупречно белых зубов, не очень гармонировавших с его непрезентабельной внешностью. – Мистер Фергюсон очень хорошо учится. Он так старается, что многие его просто не понимают. При этом у него нет друзей. Думаю, пребывание в камере смертников не прошло для него даром. Но он очень старается, он очень прилежный. Сейчас редко встретишь таких студентов. Иногда это даже пугает, но чаще всего радует… Видите ли, – не унимался преподаватель, – среди наших студентов есть и сотрудники полиции, но их всех интересуют в первую очередь оценки и записи в зачетной книжке, а мистера Фергюсона интересует именно мой предмет. По‑моему, из него выйдет настоящий ученый.
|
|
Андреа уселась на единственный свободный стул, очень жесткий и неудобный. Скорее всего, профессор Морин поставил его к себе в кабинет, чтобы студенты здесь не засиживались.
– Вы хорошо знаете Фергюсона? – спросила детектив.
– Не то чтобы очень, – пожал плечами преподаватель. – Не намного лучше других, но, по‑моему, мистер Фергюсон очень интересный человек.
– Почему вы так думаете?
– Мой предмет называется «Преступность и средства массовой информации», а у мистера Фергюсона обширнейший опыт в этой области.
– Ну и что?
– А то, что мы часто интересуемся его мнением, и его суждения меня всегда буквально завораживают. Видите ли, мне не часто приходится преподавать мой предмет людям, имеющим личный опыт и в том, что касается преступлений, и в том, что касается средств массовой информации. А еще реже приходится преподавать тем, кого средства массовой информации спасли от электрического стула.
– Вы имеете в виду средства массовой информации в лице мистера Кауэрта?
– Совершенно верно! В лице Мэтью Кауэрта из «Майами джорнел». Этот журналист заслужил свою Пулицеровскую премию. Он написал прекрасные статьи!
– Какие же взгляды Фергюсона вас так завораживают, профессор?
– У него очень проницательные суждения в области того, что касается расовых вопросов и освещения преступлений в средствах массовой информации. Фергюсон написал доклад, в котором проанализировал дело Уэйна Вильямса из Атланты. В своем докладе он поднял вопрос двойных стандартов. Видите ли, преступления, касающиеся белых, освещаются одним образом, а преступления, касающиеся чернокожих, – совсем по‑другому. Я и сам давно это заметил.
|
|
Андреа кивнула, а преподаватель продолжал говорить, раскачиваясь на стуле. Он явно наслаждался звуками собственного голоса:
– Фергюсон написал, что невнимание средств массовой информации к преступлениям, совершаемым чернокожими в их же среде, обязательно влечет за собой сокращение предоставляемых в распоряжение полиции ресурсов и снижение активности прокуратуры, в связи с чем преступления перестают казаться чем‑то из ряда вон выходящим. Довольно меткое наблюдение, вы не находите? Преступления становятся чем‑то вполне заурядным. Неудивительно, что почти четверть молодых чернокожих мужчин в Америке или сидят в тюрьме, или уже побывали за решеткой.
– Значит, Фергюсон всегда присутствует на занятиях?
– Кроме тех случаев, когда у него имеются уважительные причины.
– Какие уважительные причины?
– Иногда он выступает в церквях во Флориде. В нашем штате о Фергюсоне почти ничего не известно. Половина моих студентов вообще не слышала о его деле. Что за студент нынче пошел?!
– Значит, Фергюсон ездит во Флориду?
– Иногда.
– Вы помните, когда он туда ездил?
– У меня должно быть записано, но я думал, что вас интересуют только конкретные даты!
– Пожалуй, мне будет интересно узнать все даты посещения Флориды Фергюсоном.
– Что ж, думаю, никому не повредит, если я удовлетворю ваше любопытство.
С этими словами профессор извлек какую‑то тетрадь и стал искать ведомость посещаемости. Взяв ведомость, женщина быстро переписала в свой блокнот даты отсутствия Фергюсона на занятиях.
– Вас еще что‑нибудь интересует, детектив?
– Пожалуй, нет.
– Вот и хорошо. Видите ли, Фергюсон производит вполне положительное впечатление. Хотя, казалось бы, он человек незаметный. Кроме того, думаю, его ждет неплохое будущее. Как бы то ни было, диплом он точно защитит.
– Говорите, он человек незаметный?
– Да, наш университет довольно крупный. Я бы сказал, что Фергюсон здесь такой же, как все.
– Ничем не заметный?
– Да. Как и большинство студентов.
– Вы знаете, где он живет, профессор?
– Нет, не знаю.
– Вы можете рассказать мне о нем что‑нибудь еще?
– Нет.
– У вас не бегут мурашки по коже, когда вы с ним разговариваете?
– Я уже говорил, что он не вполне ординарная личность. Но я не понимаю, почему в связи с этим его обязательно нужно подозревать в убийствах. Наверное, он думает, что полиция Флориды никогда не оставит его в покое. И такое впечатление, пожалуй, создалось бы у каждого в его положении, вы не находите?
– Ни в чем не повинному человеку нечего бояться.
– Не вполне в этом уверен, – покачал головой преподаватель Морин. – В нашем обществе зачастую спокойней всего себя чувствуют те, кто нарушает законы направо и налево.
У профессора Морина был такой вид, словно он готовился разразиться тирадой в защиту гражданских прав населения США. Чтобы избежать этого, Андреа поспешно встала, распрощалась и покинула кабинет. Она мало что вынесла из этого разговора, помимо того, что, по мнению преподавателя, Фергюсон – интересный человек, но при этом старается не выделяться среди остальных.
Внезапно Шеффер почувствовала спиной чей‑то взгляд. Быстро обернувшись, она заметила, как голова профессора Морина исчезла в двери кабинета. Дверь захлопнулась. Ее хлопок гулко раскатился по пустым коридорам. Студенты тоже исчезли в аудиториях, и Андреа поняла, что внезапно оказалась совсем одна. Пожав плечами, она попыталась убедить себя в том, что среди бела дня в здании университета ей нечего бояться. Идя к выходу, слышала только стук собственных шагов. Она пошла быстрее, и ее шаги зазвучали громче в безлюдных коридорах.
Оказавшись на пустынной лестнице, женщина побежала вниз, перепрыгивая через две ступеньки. Внезапно она замерла как вкопанная. Где‑то за ее спиной открылась и снова закрылась какая‑то дверь. Теперь на лестнице послышались чьи‑то шаги. Шаги были все ближе и ближе. Андреа прижалась к стене и сунула руку в сумочку с пистолетом. По лестнице поднимался какой‑то молодой человек, нагруженный учебниками и тетрадками, громко топая по ступеням. Студент явно опаздывал на занятия и промчался мимо детектива, не обратив на нее ни малейшего внимания. Андреа не могла понять, что с ней происходит и чего она так испугалась. Немного успокоившись, она оставила в покое пистолет и стала спускаться вниз, поглядывая на выходившие на лестницу двери.
На улице вечерело, небо, видневшееся за стеклянными дверями университета, было хмурым и неприветливым, но женщина очень обрадовалась, увидев его, и поспешила к выходу. Она не заметила Фергюсона и вздрогнула, когда у нее за спиной раздался его голос:
– Вы узнали все, что вас интересует, детектив?
Андреа снова сунула руку в сумочку с пистолетом и обернулась. Фергюсон смотрел на нее с хорошо знакомой ей издевательской усмешкой на губах.
– Теперь вы довольны? – спросил Фергюсон.
Постаравшись взять себя в руки, женщина взглянула ему прямо в глаза.
– Неужели вы боитесь меня, детектив?
Покачав головой, Андреа сжала в сумочке рукоятку пистолета, но доставать его не стала.
– Вы что, собираетесь меня застрелить? Что у вас там в сумочке?
С этими словами Фергюсон вышел из темного угла, в котором притаился. На нем была защитная куртка армейского покроя и бейсболка, на плече висела сумка. Женщина очень надеялась, что в ней лежат только учебники. В целом Фергюсон выглядел точно так же, как и все остальные студенты в этом здании. Сделав над собой усилие, Андреа выпустила рукоятку пистолета и вынула руку из сумочки.
– Какой у вас пистолет, детектив? Табельное оружие тридцать восьмого калибра? Или автоматический пистолет тридцать пятого калибра, маленький, но смертоносный? – спросил Фергюсон, сверля ее глазами. – Вряд ли, я думаю, что‑нибудь побольше. Магнум калибра три‑пять‑семь или девятимиллиметровый пистолет? Вам же нужно доказать, что вы самая крутая на свете!
Женщина промолчала.
– Секретная информация? – рассмеялся Фергюсон, снял с плеча сумку и поставил ее на пол, а потом с издевательским видом поднял руки. – А я безоружен, не стоит меня так бояться.
Андреа никак не могла справиться с потрясением, которое испытала, увидев здесь Фергюсона.
– Так вы узнали то, что вас интересовало, детектив?
– Да, я кое‑что узнала.
– Вам сообщили, что я был на занятиях?
– Да.
– Выходит, я не мог быть одновременно в двух местах и пришить этих стариков во Флориде, верно?
– Верно‑то верно, но я еще не закончила свою проверку.
– Я не тот, кого вы ищете, – усмехнулся Фергюсон. – Вы, флоридские детективы, все время арестовываете кого‑то не того.
– Я в этом не очень уверена, мистер Фергюсон, – отрезала женщина‑полицейский. – По‑моему, вы именно тот, кто нам нужен. Вот только я пока не поняла почему.
– Позвольте спросить, детектив, вы ведь одна в Ньюарке, не так ли?
– Я здесь с напарником, – солгала Шеффер.
– Где же он?
– Занимается другими делами.
Сделав несколько шагов, Фергюсон загородил выход. Дождь за стеклянными дверями усилился и немилосердно поливал автомобильную стоянку и дорожки возле нее.
– Знаете, а ведь несколько дней назад прямо здесь избили и изнасиловали одну девушку. Она последней шла с занятий, уже стемнело. Какие‑то мужчины затащили ее вон в те кусты на краю площадки. Правда, они ее не убили, только сломали ей челюсть и руку. И славно с ней позабавились. Это было неподалеку от того места, где стоит ваша машина.
Андреа не проронила ни слова.
– Пока никого не поймали, – продолжал Фергюсон, – а девушка лежит в больнице. С ума сойти можно, правда, детектив? Прямо перед входом в университет! Выходит, просто разыскивая свою машину на стоянке, человек подвергает себя здесь почти смертельной опасности. В Ньюарке вообще очень опасно. Здесь опасно везде, даже в номере мотеля. Даже если у вас в сумочке лежит пистолет, который вы, конечно, не успеете вытащить. Надеюсь, я вас не слишком напугал, детектив?
Внезапно послышались голоса, и Фергюсон попятился. К выходу направлялась группа студентов. Фергюсон кивнул какому‑то парню, а одна из девушек воскликнула:
– Опять льет как из ведра!
Нахлобучив на уши шапки и открыв зонтики, молодые люди вышли наружу. Из открывшихся дверей пахнуло холодом.
– И все‑таки, детектив, вы узнали то, что хотели?
– Я узнала достаточно много, – ответила Шеффер.
– А вы никогда не скажете правды, – пробормотал Фергюсон. – Это старый, испытанный метод. Он описан в одном из моих учебников.
– Вижу, вы прилежный студент, мистер Фергюсон.
– Да. Знание – сила!
– Вы так думаете?
– Я понял это в камере смертников. Я вообще там многому научился и в первую очередь понял, что надо учиться и дальше. Только так можно обеспечить себе будущее. В противном случае меня уже давно обрили бы и посадили на электрический стул, как это делают с очень многими невежественными бедолагами.
– Поэтому‑то вы и решили учиться дальше в университете?
– Жизнь – лучший университет, правда, детектив?
Андреа кивнула.
– Надеюсь, хоть теперь вы оставите меня в покое? – спросил у нее Фергюсон.
– С какой стати?
– Потому что я ничего не сделал.
– Вот в этом я пока не вполне уверена.
– Это очень опасная точка зрения, особенно если вы в Ньюарке совсем одна. – Он усмехнулся и широким жестом указал на дверь. – Полагаю, вам не терпится унести отсюда ноги, пока совсем не стемнело. А стемнеет очень скоро. Вы даже не представляете, что с вами тут может случиться, если вы заблудитесь, пока ищете свою взятую напрокат машину! Кстати, какого она цвета? Неужели серебристо‑серая? Такую трудно различить в темноте. Постарайтесь не заблудиться, детектив. Тут в темноте шныряют очень опасные личности.
У женщины заколотилось сердце. Фергюсон правильно назвал цвет ее машины. Неужели он догадался случайно?
– Умоляю, будьте предельно внимательны и осторожны! – издевательским тоном проговорил Фергюсон, пропуская ее к дверям.
Потом он повернулся и исчез в одном из университетских коридоров. Некоторое время Андреа прислушивалась, пытаясь различить его удаляющиеся шаги, но так ничего и не услышала. На улице по‑прежнему лил дождь. Подняв воротник плаща, детектив заставила себя выйти на улицу.
На улице было очень холодно. Вода сразу полилась ей за шиворот. Андреа поспешила вперед, проклиная неудобные туфли, скользившие на мокром асфальте. Она вертела головой по сторонам, чтобы не проглядеть Фергюсона, если тот вздумает за ней следить. Добравшись до машины, женщина убедилась в том, что на заднем сиденье никого нет, и только после этого поспешно уселась за руль. Оказавшись в машине, она немедленно заблокировала замки всех дверей, дрожащей рукой вставила ключ в замок зажигания и завела машину. Когда машина тронулась с места, Шеффер чуть‑чуть полегчало. Выехав с университетской стоянки на улицу, она уже почти успокоилась. Ей показалось было, что она краем глаза заметила Фергюсона в защитной куртке, но, приглядевшись, не смогла различить его в толпе студентов, ждавших автобус. Отогнав страхи, Андреа поехала дальше. Печка в маленьком салоне захлебывалась от напряжения, выплескивая в лицо женщины волны теплого воздуха, неспособные растопить ужас, сковавший ледяными объятиями ее сердце.
«Чему же Фергюсон научился в камере смертников? – гадала Андреа. – Тому, что нужно все время учиться? Чему? Криминалистике? Зачем? Чтобы научиться безнаказанно совершать преступления?!»
Вероятно, другие преступники, сидевшие в камерах смертников, провалились на каком‑то очень важном экзамене. Все эти люди совершали одно преступление за другим, все время кого‑то убивали, но в конце концов попались и ждали теперь своей очереди сесть на электрический стул из‑за собственной опрометчивости. Попался даже Блэр Салливан. Андреа вспомнила его слова из одной статьи Кауэрта: «Я убил бы еще много народу, если бы не попался». Чему же так старательно учится Фергюсон? Может, он учится тому, как безнаказанно творить свои тайные дела столько, сколько ему заблагорассудится?!
У женщины потемнело в глазах, и, чтобы прийти в себя, она вслух заговорила сама с собой:
– Анди, девочка, ты хоть сама понимаешь, что ты здесь обнаружила?!
Стараясь больше ни о чем не думать, детектив быстро поехала к своему мотелю. Она попыталась сосредоточиться на дороге и привести свои мысли в порядок, но вновь испытала почти панический ужас, когда ей показалось, что ее преследует какая‑то машина. К счастью, эта машина вскоре свернула в сторону. Увидев огни мотеля, Андреа немного успокоилась, но перед входом в мотель мест на стоянке не оказалось, и машину пришлось поставить в совершенно неосвещенном углу ярдах в пятидесяти.
Выключив двигатель, женщина с ужасом представила, какое расстояние до дверей ей придется преодолеть. Как же легко и просто было работать простым патрульным полицейским! У нее в машине всегда работало радио, и она никогда не чувствовала себя по‑настоящему одинокой, зная, что где‑то неподалеку по определенным маршрутам следуют другие патрульные полицейские. Андреа решительно достала пистолет, вылезла из машины и направилась прямо ко входу в мотель, внимательно глядя по сторонам и прислушиваясь к малейшим шорохам у себя за спиной. Она убрала пистолет в сумочку только футах в двенадцати от входа. Пожилые супруги в теплых пальто, выходившие из мотеля, наверняка заметили, как у нее в руках блеснул металлический предмет. Проходя мимо стариков, Шеффер услышала, как они испуганно перешептываются:
– Ты это видел?! У нее пистолет!
– Что ты, дорогая! Это, наверное, что‑нибудь другое…
За стойкой в мотеле работал молодой человек в синем пиджаке. Протягивая Андреа ключ от номера, он вскользь заметил:
– Вас спрашивал какой‑то человек.
– Какой человек?
– Не знаю, он ничего не просил передать, просто спросил, у себя ли вы.
– Вы его видели?
– Нет, моя смена началась совсем недавно.
У женщины ослабели колени.
– А что это был за человек?
– Сменщик сказал, что это был какой‑то чернокожий джентльмен. Больше он мне ничего не говорил.
– Спасибо, – пробормотала Шеффер и на подгибающихся ногах направилась к лифту.
«Как Фергюсон узнал, где я остановилась?!» – гадала Андреа.
Поднявшись в лифте на свой этаж, она прошла в номер, где сначала внимательно осмотрела все помещение, а потом заперла дверь. Плюхнувшись на кровать, женщина задумалась. Сначала о том, как бы ей поужинать и при этом остаться в живых, хотя особого голода она не испытывала, потом – о более сложных проблемах, например о том, что ей теперь делать с Робертом Эрлом Фергюсоном. Он все еще стоял перед ее внутренним взором, с издевательской усмешкой на устах.
Внезапно в дверь номера постучали.
Женщина подскочила на постели и потом застыла на месте, с ужасом взирая на дверь.
В дверь постучали еще раз, потом – в третий раз.
Вытащив из сумочки пистолет, Шеффер взвела курок и стала подкрадываться к двери с пистолетом наготове. Она уже нагнулась к глазку, как раздался очередной громкий стук в дверь, и женщина отскочила в сторону.
Собрав в кулак все свое мужество, Андреа быстро отперла дверь, дернула ее на себя и тут же подняла пистолет так, чтобы человек за дверью сразу оказался у нее на мушке.
За дверью был Мэтью Кауэрт.
Он застыл в коридоре, подняв руку, явно собираясь в очередной раз постучать. Журналист судорожно сглотнул, не опуская руку и не сводя глаз с ее пистолета. Он стал медленно поднимать вторую руку, но детектив увидела, что репортер не один, и опустила пистолет.
– Почему‑то в последнее время меня все норовят пристрелить! – нервно хохотнув, проговорил Кауэрт.
– Я знаю вас, – отвернувшись от журналиста, Андреа обратилась к одному из пришедших с ним мужчин. – Я видела вас в тюрьме.
– Меня зовут Уилкокс, а это лейтенант Браун, – заявил Брюс Уилкокс, кивая на своего начальника.
Огромный Тэнни Браун с интересом разглядывал Андреа Шеффер и пистолет у нее в руке.
– Вижу, – негромко проговорил он, – вы уже имели удовольствие познакомиться с Робертом Эрлом Фергюсоном.
Глава 22