Скорый поезд Караганда – Москва мчался в Москву.
Запоздалое октябрьское солнце выглянуло из‑за синей дымки, скользнуло по вершинам гор, отразилось в белизне первого снега. Утро просыпалось свежее, бодрое, приветливое.
Около окна вагона стоял стройный молодой человек лет тридцати. Его седая голова была удивительно белая, как первый снег за окном. Молодой человек задумчиво смотрел на солнце, горы и о чем‑то сосредоточенно думал.
Это был первый секретарь Целинного крайкома комсомола Юрий Георгиевич Подтыкайлов. И думал он о своей жизни. Невольно вспоминал тяжелые годы войны. Нет, не все получается, как мечтаешь. Не вернулся с войны Иван Бондаренко. Не испытала материнского счастья Маринка. Возвращаясь с боевого задания, погибла в партизанских лесах. Выследили гестаповцы Михалыча. Принял он смерть на фашистской виселице…
Поезд, замедляя ход, катил под уклон. Мимо прошел проводник, весь какой‑то кругленький, веселый.
– Все смотрите? Я вот чайку сейчас заварю. Любит его народ, ой как любит! – и удалился с желанием сделать людям приятное.
Почему этот проводник напомнил Юрию Георгиевичу безногого Федота, передавшего ему «лимонки» и два незабываемых сухарика? О, память, память, как благодарить тебя…
Его тоже не забудут. Через, двадцать лет ветераны 40‑й армии разыщут Юрия Подтыкайлова. Из украинского города Нежина придет волнующее письмо от генерала в отставке Степана Ивановича Черныха. Слова привета прилетят из Житомирской области от Петра Смыка. А затем встречи, встречи…
Из купе, потягиваясь, выглянул Миша Довжик, бригадир первой целинной комсомольско‑молодежной бригады совхоза «Ярославский».
|
|
– Что, не спится, Юрий Георгиевич?
– Не спится.
– И мне тоже. Лежу всю ночь, ворочаюсь, а сон не берет. Неужели в столицу едем, в Кремль, на съезд партии. Даже не верится!
Миша задумался.
– Сам себя спрашиваю, а заслужил ли я право быть делегатом на этом съезде? Ведь есть же люди, которые лучше меня работают. Не хочу думать, что меня избрали по ошибке или по чьему‑то настоянию…
– Нет, дорогой Михаил Егорович, ошибки нет. Ты заслужил это право, и пусть совесть не мучает тебя. Я говорю правду, можешь мне верить.
Миша облегченно вздохнул. Разве мог он предполагать, что его скоро представят к званию Героя Социалистического Труда, а его первая целинная палатка будет установлена в Центральном музее Революции СССР.
…Москва торжественно встречала делегатов XXII съезда КПСС. Всюду музыка, цветы, улыбки.
В один из дней делегатов съезда приветствуют пионеры. Они заполняют проходы, балконы, сцену. Звучат приветственные слова. В руках пионеров яркие красные галстуки. Их повязывают делегатам съезда.
К Юрию Георгиевичу подбегает маленькая, сияющая радостью пионерка. Он наклоняет к ней голову. Он не может оторвать глаз от красного галстука. Он взволнован. Девочка старательно повязывает ему галстук и вдруг вздрагивает. Вздрагивает от слез. На ее руках – его слезы.
Она с удивлением смотрит на молодого поседевшего человека. Что с ним? Почему он улыбается и плачет?
Она слышит его голос:
– Спасибо! Спасибо, родная, за пионерский галстук, за мою боль, за мою мечту!
Под сводами Дворца гремит оркестр.
Юрий Георгиевич поднимает ее на руки. Сверкающий зал плывет перед глазами.
|
|
И он крепко прижимает к себе эту маленькую растерявшуюся девочку.
Нет, не может, не имеет права существовать на земле жизнь без счастья, без радости человеческой!
А счастье – оно там, где жизнь, славные дела, добрая память людей…
К ЧИТАТЕЛЯМ
Меня, участника гражданской и Великой Отечественной очень взволновала своей увлекательной правдивостью «Повесть о красном галстуке».
Она оживила события военных лет. Вспоминая то время, невольно поражаешься небывалому массовому героизму советского народа в годы фашистского нашествия.
Сколько было таких мальчиков, как Юра Подтыкайлов, у которых война отняла дом, родных, и они приходили к нам в армию, чтобы отомстить фашистам за все. Сколько было в них смелости, взрослого умения и выдержки в борьбе с коварным врагом!
Когда я проводил Юру к бабушке в Богучар, наши дороги надолго разошлись. И встретились, только через двадцать лет после Великой Победы.
За это время Юра окончил институт, был секретарем Рязанского обкома комсомола, работал в аппарате ЦК ВЛКСМ, стал секретарем Целиноградского обкома партии.
Мы встретились. Слезы радости не смущали нас. Мы плакали, обнимая друг друга, и были счастливы, что увиделись снова.
Тяжелое ранение давало себя знать. Меня положили в госпиталь, и Юра, мой дорогой Юра часто приезжал ко мне, привозил подарки.
Товарищи говорили, какой у меня хороший и внимательный сын. А когда узнали, что он фронтовой сын, то удивлению и расспросам не было конца…
Для меня ничего нет дороже, чем настоящая фронтовая верность и дружба.
Она закалена порохом, проверена жизнью!
Генерал‑майор С. И. ЧЕРНЫХ
