РАССКАЗКА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ

 

 

Тёмная ночь.

Ты, родная, я знаю, не спишь,

И у детской кроватки тайком,

Ты слезу утираешь.

 

С е­реб­ря­ный диск ог­ром­ной лу­ны, се­реб­рил сво­им хо­лод­ным све­том, ли­ст­ву и тра­ву. Вся жив­ность спа­ла, спо­кой­ным сном, толь­ко ноч­ные хищ­ни­ки и раз­бу­жен­ные ими жерт­вы, ме­та­лись в но­чи. Од­ни пы­та­лись на­сы­тить­ся и страш­но ры­­­ча­ли, дру­гие пы­та­лись спа­стись и жа­лоб­но оха­ли и пла­ка­ли. Та­ко­ва жизнь, кто-то стра­да­ет, а кто-то ра­ду­ет­ся.

 

Вот в это са­мое вре­мя, две че­ло­ве­ко­по­доб­ные те­ни, про­би­ра­лись сквозь за­рос­ли кус­тов, ло­мая вет­ки и на­ты­ка­ясь на ко­ря­ги. Они мерз­ко и гром­ко ру­га­лись, и час­то ос­та­нав­ли­ва­лись пе­ре­дох­нуть, так как во­лок­ли носилки, на ко­то­рых, ле­жа­ло что-то завёрнутое в ли­стья па­по­рот­ни­ка.

 

Бро­сив в оче­ред­ной раз, без пре­ду­пре­ж­де­ния, но­сил­ки на зем­лю, пер­вый схва­тил­ся за спи­ну.

- Ма­лень­кий, а тяжёлый, как боч­ка с гов­ном!

- Е мае! – воз­му­ти­лась вто­рая. – Пре­ду­пре­ж­дать на­до. И ак­ку­рат­ней, не на­воз же раз­бра­сы­ва­ешь.

- Его да­же на­во­зом-то на­звать слож­но, – за­ме­тил пер­вый. – Это же на­до так на­жрать­ся, сви­нья бе­ре­мен­ная.

- Я ему го­во­ри­ла, - оби­жен­но про­го­во­ри­ла вто­рая, - хва­тит пить, а он «на­род, на­род». У! Ирод ока­ян­ный.

- Блин! Я сей­час не вы­дер­жу и стук­ну его в мор­ду, – пер­вый на­гнул­ся над но­сил­ка­ми и занёс пе­ред уда­ром ку­лак.

- Не на­до! – за­кри­ча­ла вто­рая, - Он же мне муж, или где?

- Или как! – пе­ре­драз­нил её пер­вый. – Мы из-за не­го, но Во­ро­но­план опо­зда­ли…

- Ты то­же, кста­ти пил.

- А несём мы сей­час ме­ня, мож­но по­ду­мать?

- Да хва­тит те­бе, по­шли уже. Ско­ро рас­свет, а мы вро­де во­об­ще, по кру­гу плу­та­ем.

- Ка­кой к чер­ту круг, я же по лу­не ори­ен­ти­ру­юсь…

- Лу­на, лу­на, а я об этот пенёк в тре­тий раз уже спо­ты­ка­юсь.

- Да? А как ты мо­жешь в тем­но­те пень­ки раз­ли­чать?

- Про­сто! Или они все здесь оди­на­ко­вой вы­со­ты, или это один и тот же. У ме­ня на пра­вой но­ге, по­ни­же ко­лен­ки мо­золь уже от уда­ров.

- Ну, то­гда я не знаю, ку­да нам ид­ти, и не пой­ду ни­ку­да. Тем­но как у не­гра в жо­пе. Хоть бы фо­на­рей на­ста­ви­ли…

- Да по­нес­ли же уже, а тоя те­бе са­ма фо­на­рей по­на­став­лю.

- Слышь! Я что в но­силь­щи­ки на­ни­мал­ся, что ли?

- Но не­сти-то на­до…

 

- Те­бе на­до ты и не­си, а я уже вы­мо­тал­ся, как со­ба­ка, – Ле­ший опус­тил­ся на кор­точ­ки и за­ку­рил. – Не, как две со­ба­ки.

- То­гда я то­же ни­ку­да не пой­ду, – оби­де­лась Ка­тя. – Про­па­ди оно всё про­па­дом. Мне од­ной всё это на­до?

- И то вер­но, Кать, ут­ром разберёмся, а то плу­та­ем уже три ча­са как про­кля­тые, – со­гла­сил­ся Ле­ший. – А это­му… - и он, всё-та­ки стук­нул Не­дос­тат­ка на но­сил­ках, ку­ла­ком в бок, – по­ло­жи под нос бу­тыл­ку этой от­ра­вы, что он из паль­мы вы­удил, проснётся так хоть ане­сте­зия ря­дом бу­дет.

 

Про­бу­ж­де­ние бы­ло тяж­ким и хо­лод­ным. От­сы­рев­шая за ночь оде­ж­да, при­ли­п­ла к те­лу и со­вер­шен­но не гре­ла. Толь­ко од­но­му Ле­ше­му всё бы­ло нипочём, от его ват­ни­ка стол­бом ва­ли пар, и он не со­би­рал­ся про­сы­пать­ся.

Ка­тя про­сну­лась пер­вая и с изум­ле­ни­ем смот­ре­ла на всё ещё спя­ще­го му­жа. Бу­тыл­ка, за­бот­ли­во ос­тав­лен­ная ею для опо­хмел­ки, бы­ла пус­та. Неж­но, с улыб­кой на ус­тах, её об­ни­мал Не­дос­та­ток.

Раз­бу­дить его не со­ста­ви­ло тру­да. Стои­ло толь­ко за­брать у не­го бу­тыл­ку, как он тут же от­крыл гла­за, и спро­со­нок на­чал ма­хать свои­ми ма­лень­ким ку­лач­ка­ми.

- Чего бля за дела?! – завопил он, но протерев глазки осёкся. – Катюша! – обрадовался он и, оглядевшись, добавил: - А где это мы? Женщина.

- В лесу мы, цыганёнок, – Катя бережно поправила съехавший с мужа листик папоротника.

- И, на хрена, мы тут? – не понимал Недостаток.

- Да вот так, милый… Мы из-за твоей попойки с собратьями, на Воронодром опоздали и решили, что пойдём даже ночью. Но вот… вроде заплутали. А всё этот ирод, дымящийся, – и она ткнула Лешего в бок ногой. – Луна, это лучший проводник. У! Электрочайник долбанный.

 

Леший аккуратно приоткрыл один глаз и, удостоверившись, что вокруг свои, открыл второй, но позы не поменял.

 

- Вы че­го это не спи­те, олу­хи? – спро­сил он, и слад­ко зе­вая, по­тя­нул­ся.

- Да ут­ро уже. Ку­да даль­ше-то спать? Ид­ти на­до, – от­ве­ти­ла Ка­тя.

- Во, блин! – встре­во­жил­ся Ле­ший. – А ко­то­рый час?

- Это ты те­перь по солн­цу уз­на­вай, Хи­ро­мант, – ог­рыз­ну­лась Ведь­ма.

 

О завтраке думать в такой глуши, не приходилось. Но, сделав несколько шагов вокруг полянки и раздвинув кусты, наши путники увидели палку с прибитой к ней табличкой, на которой было написано: ОСТОРОЖНО МИНЫ! За табличкой, невдалеке, виднелось здание, напоминавшее маленький завод. Он был из красного кирпича и весь истыкан заводскими трубами, и дымили эти трубы беспощадно, черным как смоль дымом. На расстоянии метров тридцати, всё вокруг тоже было чёрное, от этого дыма.

- И ку­да, толь­ко Грин­пис смот­рит? – по­ин­те­ре­со­вал­ся Не­дос­та­ток, при­ню­хи­ва­ясь. – Пол­ное раз­гиль­дяй­ст­во!

- Грин­пи­су, дру­жок, до та­ких мест до­б­рать­ся, де­нег не хва­тит, – за­ме­тил Ле­ший.

Всё со­ору­же­ние бы­ло об­не­се­но, плот­ным коль­цом ко­лю­чей про­во­ло­ки. Та­ким плот­ным, что не­воз­мож­но бы­ло да­же про­су­нуть па­лец.

- Из та­ко­го ко­ли­че­ст­ва про­во­ло­ки мож­но танк сва­рить, – де­ло­ви­то за­ме­тил Ле­ший. – Не­ржа­вей­ка…

- Знае­те ре­бя­та, - ска­за­ла Ка­тя, - мне ка­жет­ся, что за­вод этот… во­ен­ный.

- Вот ду­ра ба­ба, – за­ржал Не­дос­та­ток, - как же это он мо­жет быть во­ен­ным? Он что в ар­мии слу­жит?

- Не ду­ра она… - встрял Ле­ший, – за­во­ды, очень как про­сто во­ен­ны­ми бы­ва­ют.

- Ну и как? – не уни­мал­ся Не­дос­та­ток.

- Да при­шли сол­да­ты и от­ня­ли у те­бя твой за­вод.

- Шу­тишь? Да и нет у ме­ня ни­ка­ко­го за­во­да…

- Да я об­раз­но…

 

- Ну, то­гда, ну… я… ну

- Гну… Че­го ты с ни­ми де­лать бу­дешь? А?

- Вы­го­ню в жо­пу и де­ло с кон­цом! Пин­ком под зад, – и Не­дос­та­ток при­нял­ся пи­нать пред­по­ла­гае­мо­го вра­га.

- Ду­рень ты. А они те­бя, возь­мут и за­стре­лят. То­гда че­го?

- А ни хре­на! – оби­дел­ся Не­дос­та­ток. – Взо­рву его вме­сте с эти­ми пи­до­ра­ми, и всё блин!

- Вот, что­бы, та­кие как ты, не смог­ли взо­рвать во­ен­ный объ­ект, он и об­но­сить­ся ко­лю­чей про­во­ло­кой. Вы­став­ля­ют­ся ка­ра­уль­ные по­сты из трёх слу­жи­вых и сто­ро­же­вые со­ба­ки, – по­нес­ло Ле­ше­го.

- Ди­мон, ты дос­тал уже свои­ми пре­муд­ро­стя­ми стар­че­ски­ми. Всё он зна­ет, вез­де был. За­дол­бал. Мне вот про­сто жрать хо­чет­ся, что же де­лать-то, а?

- Да ни хре­на! – ра­зо­злил­ся Ле­ший. – Ру­ку, вон, се­бе от­гры­зи по ло­коть.

- Ну, су­ка! – про­ши­пел Не­дос­та­ток. – Да я те­бе ещё в Во­ро­но­пла­не хо­тел в пу­зо на­да­вать! – и на­бро­сил­ся на Ле­ше­го.

- Хва­тит вам! – Ка­те­ри­на пе­ре­хва­ти­ла на ле­ту Не­дос­тат­ка и по обык­но­ве­нию при­жа­ла, это­го чертёнка к гру­ди слов­но котёнка. Тот бры­кал­ся, мы­чал и ца­ра­пал­ся. – Пе­ре­ку­сить и вправ­ду не ме­ша­ло бы. Мне Ба­буш­ка рас­ска­зы­ва­ла, что ко­гда ра­бо­та­ла на Пу­ти­лов­ском за­во­де, у них там сто­ло­вая бы­ла, и кор­ми­ли, го­во­ри­ла, не­пло­хо.

- Срав­ни­ла! – про­буб­нил Не­дос­та­ток, сре­ди Ка­ти­ных гру­дей. – Нам что, те­перь, твой Пу­ти­лов­ский ис­кать?

- За­чем же? Про­сто на­до этот обой­ти со всех сто­рон. Дол­жен же быть вход-то ка­кой-ни­будь.

- Вер­но, Ка­тю­ха, по­шли, – под­твер­дил Ле­ший, и пер­вый на­пра­вил­ся в об­ход.

 

Прой­дя во­круг, где-то ки­ло­мет­ров во­семь, на­ши ге­рои уви­де­ли, что ко­люч­ка упи­ра­ет­ся в кир­пич­ную при­строй­ку, на­по­до­бие, со­ба­чей буд­ки, но по­боль­ше. В буд­ке бы­ла ме­тал­ли­че­ская дверь с про­ре­зью, под ко­то­рой, не­ров­но, жёлтой крас­кой, бы­ло на­пи­са­но: «ПОЧ­ТА».

 

- Во! Вот и ка­лит­ка! – об­ра­до­ва­лась Ка­те­ри­на. – Толь­ко, вот, звон­ка не вид­но, че­го-то.

- Мо­жет по­сту­чать на­до? – по­со­ве­то­вал Ле­ший.

Ка­тя толь­ко за­не­сла ру­ку, как щёлка для пи­сем при­под­ня­лась, и в ней по­ка­за­лись хит­ро­ва­тые, не­мо­ло­дые, но вни­ма­тель­ные се­рые глаз­ки.

- Я вам сей­час стук­ну, – раз­дал­ся за две­рью го­лос с ме­тал­ли­че­ским при­зву­ком, на­по­ми­нав­ший ро­бо­та. – Вы соб­ст­вен­но кто та­кие бу­ди­те?

- Мы ус­та­лые пут­ни­ки… – за­ле­пе­та­ла Ка­те­ри­на, та­ким ан­гель­ским го­ло­ском, ка­ким она го­во­ри­ло толь­ко при боль­шой ну­ж­де. – Мы, де­душ­ка, от экс­кур­сии от­би­лись…

- Эй, дед! – во­рвал­ся Не­дос­та­ток. - Мы жрать хо­тим! Мы го­лод­ные. От­кры­вай свою сто­ло­вую, на хрен, и побыстрее.

 

Щёлка для поч­ты, стук­нув, за­кры­лась. За две­рью по­слы­ша­лись бы­ст­рые шар­каю­щие ша­ги, по­том что-то жут­ко­ва­то лязг­ну­ло, и шар­каю­щие ша­ги во­зоб­но­ви­лись. Щёлка вновь от­кры­лась, и в от­вер­стие про­су­ну­лось ду­ло дав­но не чи­ще­ной дву­ствол­ки.

- А ну, Стер­вец, не ба­луй! – за­бух­тел, нерв­но со­пя, де­душ­ка. – А то я те­бя сей­час… враз при­стру­ню.

- Де­да! – взмо­ли­лась Ка­те­ри­на, от­тал­ки­вая Не­дос­тат­ка. – Он не со зла… про­сто уж боль­но ку­шать хо­чет­ся.

- А про­пуск у вас имеется? – ствол дву­ствол­ки ис­чез, и в проёме сно­ва поя­ви­лись гла­за Де­да.

- Ка­кой про­пуск? Дед, – не вы­дер­жал Ле­ший. – Мы при­ез­жие. Мы с ва­ши­ми за­ко­на­ми не­зна­ко­мые, во­все. Не уж-то на по­жрать, про­пуск на­доб­но?

- А мне, сы­нок, по­ло­же­но у ка­ж­до­го вхо­дя­ще­го и вы­хо­дя­ще­го про­пус­ка про­ве­рять и обы­ску под­вер­гать. На то и ин­ст­рук­ция имеется, а её на­ру­шать, не по­зво­ле­но. Иди­те от­сель ми­мо, по­доб­ру по здо­ро­ву. По­ка я пат­руль не вы­звал.

- Де­душ­ка, ми­лый! Мы трое су­ток го­лод­ные! Не­у­жто жа­ло­сти со­всем нет? – поч­ти пла­ча, взмо­ли­лась Ка­тя. – Коль пус­кать нель­зя, так вы­не­си­те нам по бу­тер­бро­ду, хо­тя бы.

- Не ве­ле­но! Ко­му ска­за­но! – оперся Де­док.

 

Вдруг по­за­ди ком­па­нии раз­дал­ся страш­ный лязг и гро­хот.

Сши­бая де­ре­вья и кус­ты, на пол­ном хо­ду, к буд­ке подъ­ез­жал са­мый на­стоя­щий танк. Из лю­ка во­ди­те­ля вид­не­лась сча­ст­ли­вая мор­да Не­дос­тат­ка. Он был в тан­ки­ст­ском шле­ме и лётных оч­ках. Не­дос­та­ток, по-ви­ди­мо­му, что-то орал, но из-за гро­хо­та гу­се­ниц и шу­ма дви­га­те­ля, не бы­ло слыш­но что.

 

Щёлка поч­ты за­хлоп­ну­лась и, от­крыв­шись вновь, по­мес­ти­ла в се­бя ду­ло дву­ствол­ки.

Танк ос­та­но­вил­ся в мет­рах трёх от буд­ки. Не­дос­та­ток скрыл­ся в не­драх ма­ши­ны, и то­гда же, со страш­ным скри­пом, баш­ня тан­ка, до это­го повёрнутая ду­лом на­зад, ста­ла по­во­ра­чи­вать­ся по на­прав­ле­нию к буд­ке. Ут­кнув­шись, прак­ти­че­ски, в са­мую щёлку за­мер­ло, и дви­га­тель вы­клю­чил­ся.

Из во­ди­тель­ско­го лю­ка вы­су­нул­ся Не­дос­та­ток.

- Дед! – ра­до­ст­но за­кри­чал Не­дос­та­ток.

- Че­го! – ото­зва­лись из-за две­ри.

- Сда­вать­ся бу­дешь? – Не­дос­та­ток че­го-то там по­кру­тил, и ду­ло опус­ти­лось к са­мой поч­то­вой щёлке.

- Хрен те­бе, мор­да фа­ши­ст­ская! – крях­тел сто­рож, под­тас­ки­вая к две­рям шкаф из раз­де­вал­ки.

- Ну, то­гда те­бе Дед… Каб­здец! – злоб­но про­ши­пел Не­дос­та­ток, и до­ба­вил, на­вер­ное, сам се­бе. По­то­му что на­вряд ли с ним был кто-то ещё. – Ос­ко­лоч­ным, про­ти­во­тан­ко­вым… за­ря­жай!

Он сно­ва ис­чез в ут­ро­бе ма­ши­ны. Там, что-то за­ляз­га­ло и за­сту­ча­ло, по­том опять по­ка­за­лась го­ло­ва Не­дос­тат­ка.

- Ты всё об­ду­мал? Дед! – Не­дос­та­ток протёр гряз­ны­ми мас­ле­ны­ми паль­ца­ми лётные оч­ки.

- А мне, сы­нок, на­стать! Я своё по­жил! – кри­чал де­душ­ка из буд­ки, го­лос его дро­жал. Мо­жет он и стру­сил, а мо­жет усерд­но чис­тил ру­жье пред ро­ко­вой схват­кой. – Я на этом пред­при­ятии пять­де­сят лет ужо, и ни ра­зу вра­га на пост не до­пус­тил.

- Ну, то­гда Дед про­сти, я те­бя сей­час уби­вать бу­ду, – он дёрнул ка­кую-то верёвочку…

 

Та­кой ог­лу­ши­тель­ной мощ­но­сти взрыв, Ле­ший не слы­шал, на­вер­ное, с тех пор как у его от­ца, пе­ре­грел­ся са­мо­гон­ный ап­па­рат. За­ло­жи­ло уши так, что ос­тал­ся толь­ко один свист или гу­док, как в те­ле­ви­зо­ре, ко­гда про­грам­мы все за­кан­чи­ва­ют­ся. Ещё Ле­ше­го на­кры­ло ог­ром­ной ку­чей вся­ко­го пес­ка, ще­пок, тря­пок и ком­ка­ми зем­ли, и от­бро­си­ло, взрыв­ной вол­ной мет­ров на де­сять.

Про­те­рев гла­за и вы­плю­нув изо рта зем­лю, Ле­ший под­нял­ся. Но­ги не слу­ша­лись, ру­ки тряс­лись, и ле­вый глаз за­кры­вал­ся сам по се­бе. Од­ним гла­зом Ле­ший оце­нил об­ста­нов­ку, не по­ды­ма­ясь с ды­мя­щей­ся зем­ли.

 

На мес­те где до это­го бы­ла буд­ка, зия­ла ог­ром­ная во­рон­ка, глу­би­ной мет­ров, так, пять в глу­би­ну и столь­ко же в об­хва­те. Кру­гом ва­ля­лись кус­ки до­сок и щеп­ки.

Так как танк сто­ял слиш­ком близ­ко, от взры­ва ствол его за­гну­ло вверх, и из не­го ва­лил си­зый ды­мок. В во­ди­тель­ском лю­ке по-преж­не­му тор­ча­ла го­ло­ва Не­дос­тат­ка, толь­ко оч­ки по­тре­ска­лись, и тан­ки­ст­ская шап­ка съе­ха­ла на за­ты­лок. Ли­цо Не­дос­тат­ка бы­ло чер­но как смоль, толь­ко бе­лые зу­бы вы­де­ля­лись в сча­ст­ли­вой улыб­ке.

 

- Ка­ко­во? А! – ра­до­ст­но кри­чал Не­дос­та­ток.

Но Ле­ший его не слы­шал. Писк в ушах не про­хо­дил, и Ле­ший изумлённо хло­пал един­ст­вен­ным гла­зом и по­жи­мал пле­ча­ми.

- Во! Мать его! Как шан­да­рах­ну­ло! – не уни­мал­ся Не­дос­та­ток. – Я ду­мал, с ума сой­ду!

- Че­го?! – за­кри­чал Ле­ший. По­ни­мая, что Не­дос­та­ток о чем-то его спра­ши­ва­ет, хло­пая чер­ны­ми гу­ба­ми.

- Ты что? Блин. Ог­лох что ли? – сно­ва за­кри­чал Не­дос­та­ток, вы­ле­зая из тан­ка.

- Я ни­че­го не слы­шу! – по­вто­рил Ле­ший.

- Че­го? – спро­сил Не­дос­та­ток, под­хо­дя к Ле­ше­му.

- Че­го? – спро­сил Ле­ший.

- Я те­бя не слы­шу! – за­кри­чал Не­дос­та­ток, и за­пры­гал на од­ной но­ге, хло­пая се­бя по уху, как бы вы­тря­хи­вая что-то.

 

 

Так про­дол­жа­лось ещё ми­нут три­дцать, по­ка ти­ши­на, по­сте­пен­но, не пре­вра­ти­лась в зву­ки. А звук, во­рвав­ший­ся в уши, на­по­ми­нал си­ре­ну.

Не­дос­та­ток и Ле­ший од­но­вре­мен­но, по­смот­ре­ли на за­вод. На зда­нии за­мор­га­ли раз­но­цвет­ные лам­поч­ки, на­по­до­бие гир­лян­ды в но­вый год. В ок­нах мер­ца­ли сла­бые от­бле­ски ог­ней. На не­ко­то­рых поя­ви­лись бе­лые лен­ты бу­ма­ги, наклеенные крест-на­крест.

Дру­зья пе­ре­гля­ну­лись, и ста­ли син­хрон­но от­сту­пать за танк. Там за бро­ней они вспом­ни­ли про Ведь­му.

- Кать­ка-то где? – од­но­вре­мен­но спро­си­ли они друг дру­га.

Од­но­вре­мен­но они на­ча­ли бу­ра­вить гла­за­ми ок­ре­ст­но­сти, но Ка­те­ри­ны, ни­где не бы­ло.

- Ты ко­гда це­лил­ся… пом­нишь, где она бы­ла? – спро­сил Ле­ший.

- У две­рей, вро­де стоя­ла.

- А ко­гда ты вы­стре­лил, она что всё ещё там бы­ла?

- На­вер­ное, там…

- Ну и ду­рак же ты! – за­бес­по­ко­ил­ся Ле­ший. – Соб­ст­вен­ную же­ну взо­рвал, как ста­рый ва­ле­нок… в кло­чья.

- Иди ты в жо­пу! – за­кри­чал Не­дос­та­ток. – Она, что не­нор­маль­ная… под ство­лом сто­ять?

- А ты, мож­но по­ду­мать нор­маль­ный? Ты где, Танк-то взял? Снай­пер, мать твою!

- Да там он сто­ял, – Не­дос­та­ток ука­зал в сто­ро­ну ле­са, – вы по­ка тут бол­та­ли, я по ну­ж­де отошёл и об­на­ру­жил. Про­ве­рил, вро­де, на хо­ду, ну и ре­шил пуг­нуть сле­гон­ца…

- Так это ты пуг­нул, зна­чит? А во­рон­ка от са­рая, это нам про­сто ме­ре­щит­ся?

- Я ду­мал, что сна­ря­ды хо­ло­стые…

- Ты, бра­тан, те­перь сам хо­ло­стой! На всю го­ло­ву, – уте­шил Не­дос­тат­ка Ле­ший и по­хло­пал его по пле­чу. – Всту­па­ешь, так ска­зать, в са­мо­стоя­тель­ную жизнь. Те­перь, всё сам. Руч­ка­ми…

- Не-ет-ет! – за­ре­вел Не­дос­та­ток, ут­кнув­шись в рас­тер­зан­ный ват­ник Ле­ше­го.

 

По­пла­кать вдо­воль, Не­дос­тат­ку не уда­лось. Жуж­жа как май­ские жу­ки, вда­ле­ке за за­во­дом, по­ка­за­лись во­ен­ные ис­тре­би­те­ли. Рас­стоя­ние со­кра­ща­лось бы­ст­ро, ос­та­ва­лись счи­тан­ные се­кун­ды, до то­го как они про­жуж­жат над их го­ло­ва­ми.

- Сдаётся мне, дру­жок, это по на­шу ду­шу! – за­дум­чи­во произнёс Ле­ший, всмат­ри­ва­ясь в го­лу­биз­ну не­бес.

- Кто там? – за­пла­кан­ная фи­зио­но­мия Не­дос­тат­ка вы­ныр­ну­ла из те­ло­грей­ки Ле­ше­го.

- Да вон… – Ле­ший ука­зал кив­ком го­ло­вы на самолёты, – ле­тят Яс­т­ре­боч­ки. Сей­час нас с то­бой с землёй рав­нять бу­дут. Вот и пред­ста­вить­ся те­бе воз­мож­ность у же­ны про­ще­ние по­про­сить, на том све­те.

- Не… Ле­ший… Я жить хо­чу. Пус­кай один. Пус­кай всё сам, но жи­вой.

- То­гда, по­бе­жа­ли, род­ной. На­до бы в ле­су рас­тво­рить­ся.

 

Но Не­дос­та­ток, за­чем-то вы­бе­жал из-за Тан­ка и на­чал бе­гать по раз­ва­ли­нам буд­ки. Он под­ни­мал дос­ки, лис­ты жес­ти, рыл ног­тя­ми зем­лю, эти­ми же ног­тя­ми ца­ра­пал се­бе ли­цо и пла­кал. Пла­кал и кри­чал.

- Ка­тень­ка! – орал он, – Ка­тю­ша! Про­сти ме­ня, идио­та! Вер­нись!

Так, на­вер­ное, и за­бро­са­ли бы Не­дос­тат­ка бом­ба­ми, злые ис­тре­би­те­ли. Вы­вер­ну­ли бы его все­го на­из­нан­ку и рас­тер­за­ли бы его ос­кол­ка­ми на мел­кие ку­соч­ки.

Но! От­важ­ный, друг, Ле­ший… как вы­прыг­нет из-за тан­ка… как схва­тит Не­дос­тат­ка за шкир­ку… да как ломанётся в лес. Так и спас друг, дру­га.

 

 

 

РАССКАЗКА ТРИДЦАТАЯ

 

 

И нет нам покоя, ни ночью не днём.

Погоня, погоня, погоня, погоня…

(Неуловимы мстители)

 

 

Л е­ший бе­жал, как ни­ко­гда, бы­ст­ро, не об­ра­щая вни­ма­ния на по­ва­лен­ные де­ре­вья и пень­ки. Бе­жал, са­мо­от­вер­жен­но, как то­гда, ко­гда у его от­ца взо­рвал­ся са­мо­гон­ный ап­па­рат. В тот день он бе­жал от разозлённого па­пы, а те­перь от пре­сле­до­вав­ши­х их ис­тре­би­те­лей. По­за­ди, бы­ла слыш­на ка­но­на­да взры­вов и ис­тош­ный вой си­ре­ны, лай со­бак и кри­ки вооружённых лю­дей.

Не­дос­та­ток, бол­та­ясь на во­рот­ни­ке, и по­сто­ян­но це­п­лял­ся за кус­ты и ко­ря­ги, но это не ос­та­нав­ли­ва­ло Ле­ше­го. Ку­да бе­жать

 

он не знал… знал толь­ко, что на­до как мож­но скорее скрыть­ся, за­та­ит­ся в безо­пас­ном мес­те. Пе­ре­ждать вра­гов, спря­тать един­ст­вен­но­го уце­лев­ше­го со­оте­че­ст­вен­ни­ка, и по воз­мож­но­сти най­ти Во­ро­но­дром.

Уле­теть, к чёртовой ма­те­ри с это­го ма­те­ри­ка, кро­во­жад­но­го и му­чи­тель­но­го, не принёсшего им ни ра­до­сти, ни от­ды­ха. Он про­кли­нал тот день, ко­гда под­пи­сал­ся на эту аван­тю­ру с бес­плат­ной путёвкой. Про­кли­нал и сво­их по­пут­чи­ков, от ко­то­рых по­всю­ду толь­ко од­ни не­при­ят­но­сти.

И толь­ко ко­гда, зву­ки по­го­ни ста­ли ед­ва раз­ли­чи­мы, он, обес­си­лив, рух­нул ли­цом в про­хлад­ный мох, где-то на глу­хом, во­ню­чем бо­ло­те.

 

Лишь спус­тя час, Ле­ший стал по­ти­хонь­ку при­хо­дить в се­бя. Вы­нув ли­цо изо мха, он ог­ля­дел­ся и при­слу­шал­ся. Бы­ло срав­ни­тель­но ти­хо, ква­ка­ли ля­гуш­ки, пи­ща­ли ко­ма­ры и пе­ре­кри­ки­ва­лись пти­цы.

За спи­ной по­слы­ша­лись ти­хие всхли­пы­ва­ния и сто­ны. Под­няв­шись, Ле­ший, уви­дел Не­дос­тат­ка.

Тот си­дел на краю бол­та, в по­зе «Алёнушки», по­те­ряв­ше­го бра­та, и пру­ти­ком ко­вы­рял­ся в кув­шин­ках. Гла­за его бы­ли крас­ные и из них ручьём тек­ли сле­зы.

- Катёна моя ми­лая… - гну­са­вил Не­дос­та­ток, – как же я без те­бя… Что я на­тво­рил… Про­сти ме­ня… - по­том он вы­та­щил из необъёмных кар­ма­нов верёвку и на­дел се­бе на шею. Под­няв­шись, стал хо­дить от со­сны к со­не, при­ме­ряя вет­ку, на ко­то­рой ре­шил за­кон­чить свою никчёмною жизнь.

- Ты че­го? Род­ное серд­це… - спро­сил Ле­ший, дос­та­вая па­пи­ро­су и спо­кой­но при­ку­ри­вая, – по де­ревь­ям со­брал­ся по­ла­зить?

- Мне те­перь жизнь ни к че­му! – твёрдо от­ве­тил Не­дос­та­ток, шмыг­нув но­сом.

- По­нят­ное де­ло, – за­дум­чи­во ска­зал Ле­ший, – я-то ду­мал, те­бе ши­шек за­хо­те­лось на­брать, на су­ве­ни­ры так ска­зать.

- Смей­ся, смей­ся… – со­пел Не­дос­та­ток, - вот по­ве­шусь,

 

- бу­дешь знать.

- Ой! А мне-то, от это­го так пло­хо бу­дет, что я то­же ря­дыш­ком с то­бой на од­ном су­ку, сей­час по­вис­ну.

- Серд­ца у те­бя нет, – ог­рыз­нул­ся друг, – ис­ту­кан бес­чув­ст­вен­ный.

- А у те­бя есть? – за­сме­ял­ся Ле­ший. – Ты ко­гда в буд­ку стре­лял, о чём, ду­мал-то?

- Не о чём! Да и во­об­ще… Пошёл ты Ле­ший к… пред­кам. Не ме­шай с жиз­нью кон­чать.

- Да я-то че­го? Я-то ни­че­го. Кон­чай се­бе на здо­ро­вье, – Ле­ший, по­удоб­ней улёгся на коч­ке, за­ло­жив ру­ки за го­ло­ву. – Про­сто, вы­хо­дит, я те­бя зря из-под сна­ря­дов спа­сал, и от по­го­ни вы­ру­чал. Свои нер­вы и си­лы тра­тил. На­до бы­ло те­бя ос­та­вить там, на съе­де­ние этим пре­сле­до­ва­те­лям, а са­мо­му спо­кой­но мо­тать, по до­б­ру да по здо­ро­ву.

- Ну и ос­та­вил бы… - Не­дос­та­ток нашёл всё-та­ки вет­ку по­ни­же и при­нял­ся за­ки­ды­вать на неё верёвку, – я без своей Кать­ки… про­па­ду… или со­пьюсь со­всем.

- Про­пасть мы с то­бой и тут мо­жем. Нам ещё вол­ки не встре­ча­лись. А спи­вать­ся и до­ма мож­но… Я уже про­бо­вал, и ни­че­го… Как ви­дишь, жив и здо­ров.

 

Не­дос­та­ток на это ни­че­го не от­ве­тил, а про­сто под­тя­нул верёвку посильнее, за­лез на пенёк и бро­сил­ся вниз.

Су­чок, на ко­то­рый рас­счи­ты­вал Не­дос­та­ток, не дал ему све­сти счёты с жизнь, а про­сто над­ло­мил­ся. Не­дос­та­ток вме­сте с верёвкой и вет­кой рух­нул прямёхонько в му­ра­вей­ник. По­ка он там во­ро­чал­ся и ес­те­ст­вен­но ма­те­рил­ся, Ле­ший не то­ро­пясь, под­нял­ся. Подошёл к Му­ра­вей­ни­ку и по­пы­тал­ся вы­та­щить не­удач­ли­во­го дру­га­на из ку­чи.

 

- Ос­тавь ме­ня, я тут ум­ру! – кри­чал Не­дос­та­ток и вся­че­ски со­про­тив­лял­ся, – Пусть ме­ня луч­ше му­ра­вьи со­жрут…

- Это-то де­ло не­дур­ное… - го­во­рил Ле­ший, за­су­чив ру­ка­ва те­ло­грей, пы­та­ясь вы­ло­вить Не­дос­тат­ка из недр муравейника. – Да толь­ко вот не­за­да­ча, не ты не я… те­ла Ка­те­ри­ны

 

- так и не на­шли… Ведь так?

- Так! – за­ры­дал Не­дос­та­ток, но из ку­чи не вы­ле­зал.

- Да­же ку­соч­ка её ни­где не бы­ло… Так?

- Ну? – бры­кал­ся Не­дос­та­ток.

- Гну! Блин! – за­кри­чал Ле­ший. – Вы­ле­зай, мать твою, мо­жет, она жи­ва ещё! Си­дит, сей­час, где-ни­будь, да чаи с плюш­ка­ми го­ня­ет, и дед этот, при ней. И неравен час… уже разговоры с ней заигрывающие разговаривает…

 

Не­дос­та­ток вы­ско­чил из му­ра­вей­ни­ка, как проб­ка из бу­тыл­ки, с бешёнными гла­за­ми… да как заорёт:

- А чё?! Дед что, то­же жи­вой?

- На­вер­ное… - Ле­ший от та­кой пры­ти, да­же опе­шил, – мы ведь и его ос­тан­ки то­же не ви­де­ли.

- Вер­но! – ли­ко­вал Не­дос­та­ток, от­ря­хи­вая при­лип­ших муравьёв из-за ши­во­ро­та. – На­до к Во­ро­но­дро­му пе­реть. Я толь­ко сей­час по­нял! Они там. Я серд­цем чую, там!

 

Не об­ра­щая вни­ма­ния, пошёл ли за ним Ле­ший, Не­дос­та­ток ри­нул­ся по бо­ло­ту, рас­пу­ги­вая ля­гу­шек. И сра­зу же за­вяз в тря­си­не по са­мое гор­ло.

- Ле­ший! – за­хри­пел Не­дос­та­ток. – Друг… по­мо­ги!

- Вот ты, про­сто блин, урод ка­кой-то… - воз­му­тил­ся Ле­ший, бро­сая ему пал­ку с верёвкой, на ко­то­рой тот не­дав­но хо­тел по­ве­сить­ся, – кто же по не­зна­ко­мо­му бо­ло­ту бе­га­ет? А?

 

Не без уси­лий Ле­ший вы­та­щил бед­но­го и мок­ро­го Не­дос­тат­ка из тря­си­ны. По­сле че­го дол­го уго­ва­ри­вал его не бе­жать сей­час, сло­мя го­ло­ву по ле­су в по­ис­ках Во­ро­но­дро­ма, а раз­вес­ти костёр об­со­хнуть, за­но­че­вать и с ут­ра на­чать по­ис­ки. Толь­ко по­сле упо­ми­на­ния про то, что он мо­жет схва­тить вос­па­ле­ние лёгких, за температурить и слечь в жар. И что, вот та­кой, он же­не, на фиг, не ну­жен. Ус­по­кои­ли стра­ст­ное же­ла­ние Не­дос­тат­ка, на­чать не­мед­лен­ные по­ис­ки.

Они раз­ве­ли костёр, на­ло­ви­ли ля­гу­шек. По­жа­ри­ли их на па­лоч­ках и съе­ли. Сон их был тре­во­жен и не­до­лог.

 

Как только первые птицы начали своё крикливое пение, встречая в переплётах верхней листвы, лучи восходящего солнышка, наши герои, отправились в путь. Обойдя болото, они выскочили на идеально ровную полянку. Она вся была усеяна земляникой и грибами. Недостаток бросился наземь и принялся лопать всё, что росло с жадность аллигатора. Леший же стал собирать в шапку, «мало ли, сколько им придётся идти в пути и не встретить такого богатства». Набив желудки и шапку, друзья побрели дальше.

Опасения Лешего оправдались. Дальше лес был таким глухим и непроходимым, что на преодоление нескольких метров, затрачивалось часа два, а то и больше. Когда же лес кончился, глазам открылось огромное поле конопли.

В некоторых участках оно было в проплешинах… проедено как молью. На этих проплешинах сидели кружочком разные звери и, не боясь друг друга, покуривали косячки, мирно ведя беседы и посмеиваясь.

 

Когда потрёпанные и уставшие, в изодранных одеждах и голодные к ним спустились, Леший и Недостаток, смеху было столько, сколько не производил даже сам Чарли Чаплин, что жил неподалёку в личной землянке. Звери так расхохотались, что некоторые просто валились на пузо и, содрогаясь от смеха, расползались, кто куда. Так, что, спросить, про расположение Воронодрома было не у кого.

Пройдя это поле, путники вышли на огромные поля мака. Там был абсолютный бардак. Среди цветочков мака медленно ползали звери разных сортов. Они были настолько невменяемы, что смутно понимали, где они и кто они. Вступать в разговор, просто, не имело никакого смысла.

Потом, скитаясь и блуждая, ещё суток трое, за невысокими, ровно растущими ёлками они услышали долгожданные звуки цивилизации.

- …Вороноплан рейс 164, курсом Стамбул – Аляска, вылетает ровно в семь тридцать. Желающих лететь, просьба сдавать багаж…

 

Ус­тав­шие, го­лод­ные, злые и обод­ран­ные, Ле­ший и Не­дос­та­ток, мол­ча об­ня­лись и за­пла­ка­ли.

- Кля­нусь все­ми по­ган­ка­ми ми­ра… - со­пел в ку­лак Ле­ший, – ни­ко­гда боль­ше не по­еду ни в ка­кие круи­зы, ни ка­кие путёвки мне боль­ше не нуж­ны…

- И мне… - хны­кал Не­дос­та­ток, захлёбываясь соб­ст­вен­ны­ми со­п­ля­ми.

 

Вый­дя на взлётную по­ло­су их, чуть бы­ло, не сбил взле­таю­щий Во­ро­но­план, но это не ос­та­нав­ли­ва­ло их. Дол­го­ждан­ная цель бы­ла слиш­ком близ­ка.

Они шли и ры­да­ли!

Ры­да­ли и шли. И да­же в са­мом зда­нии Во­ро­но­пор­та они не смог­ли ос­та­но­вить слез.

При­бы­вав­шие и отъезжающие, ша­ра­ха­лись от ры­даю­щих обор­ван­цев.

 

Их по­яв­ле­ние сра­зу же при­влек­ло вни­ма­ние пер­со­на­ла Во­ро­но­пор­та и те вы­зва­ли ох­ра­ну.

Ни Ле­ший, ни Не­дос­та­ток, со­про­тив­лять­ся на­си­лию, не име­ли ни­ка­ких сил и по­это­му бы­ли спо­кой­но за­хва­че­ны под стра­жу и при­ве­де­ны в ме­ст­ное от­де­ле­ние дру­жи­ны. Пе­ре­пи­сав их дан­ные, с их же слов, так ка до­ку­мен­ты бы­ли съе­де­ны, за вре­мя ски­та­ния, ре­ше­но бы­ло по­са­дить их под стра­жу до де­пор­та­ции из этих ту­ри­сти­че­ских мест.

Ка­ко­во же бы­ло их удив­ле­ние и не­скон­чае­мая ра­дость, ко­гда их по­са­ди­ли в ка­ме­ру, где уже си­де­ла Ка­те­ри­на и Де­док с при­кла­дом от дву­ствол­ки, ко­то­рую ни­кто не мог ото­брать от дур­но­го де­да.

 

Ка­те­ри­на бы­ла со­вер­шен­но жи­ва, ес­ли не счи­тать, не­сколь­ких по­си­дев­ших во­лос на го­ло­ве и обуг­лен­но­го уха.

Дед же, на­прочь за­был своё имя и от­кли­кал­ся толь­ко на про­зви­ще «Сто­рож».

 

 

Двое суток радовались они встрече, радовался и дед, только не знал, чему.

Двое суток они рассказывали о своих злоключениях в пути. Иногда встревал Дед «Сторож», но понять, о чём он так переживает в своих рассказах, было сложно, поэтому его никто не слушал.

 

И вот настал, долгожданный день депортации.

Наших героев, тожественно, с оркестром, (ведь это первые депортируемые за 120 лет) вывели на взлётную полосу.

 

Со всеми лично попрощался, известный уже нам Зайчик, отдал им на поруки Деда «Сторожа», так как девать его было некуда, решено было депортировать и его. Затем их по одному посадили в специально выделенный Вороноплан, выдали каждому по фломастеру и листу белой бумаги и отправили домой.

 

 

* * *

 

Послесловие:

 

К атерина, и по сей день, жива, воспитывает дочку. Очень похожую на Лешего.

 

Недостаток иногда впадает в тоску по этому поводу, но эту тоску вместе со «Сторожем» расстреливает из рогаток, которые, как оказалось, превосходно изготавливает «Сторож». Иногда они их продают на рынке, а на выручку покупают водяру, которую и хлещут целыми днями. Что тоже способствует, своеобразному приглушению тоски.

 

Леший перенёс свою делянку подальше в глушь леса и занялся углублённым выращиванием самогонного дерева. Говорят, что достиг в этом деле, определённых успехов. Например, приезжали некоторые представители зарубежных стран и просили продать патент. Но после того как тот отказался, радея за родной, отечественный бизнес, спалили большую часть посадок. На что местное население, кольями и вилами, а в основном шапками прогнало захватчиков, и теперь уже третий месяц, вместе с Лешим празднуют у него не делянке, эту искромётную победу добра над злом.

 

 

* * *

 

 

Когда закончатся страданья,

Придёт желание дорог.

Желание сменить желанье,

На неприметный островок.

 

И там, на тихом побережье,

Среди поющих райских птиц.

Лелеять будем мы надежду,

О смене будничных границ!

 

 

* * *

 

 

КОНЕЦ

 

 

 

СОДЕРЖАНИЕ:

РАС­СКА­ЗИК ПЕР­ВЫЙ - Часть всту­пи­тель­ная и по­зна­ва­тель­ная. «Лег­ко на­чать, да не­лег­ко кон­чить». (На­род­ное)

Стр. 1

РАС­СКА­ЗИК ВТО­РОЙ - Коо­пе­ра­ция, застой и не только. Правосудие и его разновидности.

Стр. 8

 

РАССКАЗИК ТРЕТИЙ - Доб­ро­воль­ная ми­гра­ция. Суе­та сбо­ров, пе­чаль рас­ста­ва­ний. Ба­зар – Во­кзал, и всё та­кое.

Стр. 15

РАС­СКАЗ­КА ЧЕТ­ВЕР­ТАЯ - И я там был, мёд, пи­во пил. По усам тек­ло, а в рот не по­па­да­ло! (Вро­де бы Пуш­кин)

 

Стр. 28

РАССКАЗКА ПЯТАЯ - По Аэродрому, по аэродрому, Лайнер пробежал как по судьбе… Вах! Какая досада.

 

Стр. 34

РАССКАЗКА ШЕСТАЯ - Вы летите до самого солнца, и домой возвращайтесь скорей. Орлы! (Песня)

 

Стр. 43

РАССКАЗКА СЕДЬМАЯ - "...А Гагарина зря обидели..." (В. Чкалов)

 

Стр. 51

РАС­СКАЗ­КА ВОСЬ­МАЯ - Огонь, во­да и мед­ные тру­бы......Ко­ня на ска­ку ос­та­но­вит, в го­ря­щую из­бу войдёт... (Прав был Ах­ти­андр).

 

Стр. 58

РАССКАЗКА ДЕВЯТАЯ - Спа­се­ние уто­паю­щих, де­ло рук са­мих уто­паю­щих. Ес­ли их ру­ки, ко­неч­но, не­чем дру­гим не за­ня­ты.

 

Стр. 65