Но в любом случае, кем бы он ни был, найти его следует как можно быстрее...
Глава десятая
Бригада заговорщиков, пытающихся найти и вернуть похищенную у них высокопоставленным предателем информацию, отсматривала подходы к квартире, где недавно в полном составе погибла их группа захвата.
Один боец под видом жэковского электрика прошел на верхний этаж и, открыв электрический ящик, стал копаться в проводах. Несмотря на то что было три часа ночи. Двое забредших в случайный подъезд «пьяниц» перегородили своими телами лестницу на нижнем этаже. Трое заклеили глазки выходящих на площадку квартир. И внимательно осмотрели пломбу, которой была опечатана дверь, ведущая в квартиру, где было совершено преступление. Еще двое остались в машине на улице.
— Ну что там? — спросил один из бойцов, копавшихся возле двери.
— Замок простейший. Открыть его — пара пустяков. Достаточно двух-трех минут.
— А пломба?
— Пломба стандартная. Почти ничем не отличается от той, что есть у нас. Но... Но такое впечатление, что эту пломбу уже вскрывали.
— Как так вскрывали?
— Так и вскрывали.
— Может быть, кто-нибудь просто ее случайно задел? Ну или пацаны баловались?
— Может, и задели. Может, и пацаны.
— Ну и что ты предлагаешь делать?
— Запроси-ка улицу. Что у них там?
— Третий вызывает Четвертого. Как слышите меня?
— Слышим тебя.
— Как там у вас?
— У нас все спокойно.
— Тогда мы начинаем работать.
— Добро. Работайте.
— Ну, что у них?
— Все чисто.
— Что будем делать?
— Делать? То, зачем пришли...
Бойцы отлепили от двери милицейскую пломбу и с помощью универсальной отмычки минуты за две вскрыли замок.
— Готово.
— Группе прикрытия внимание. Мы заходим в помещение.
|
|
И они потянули на себя заветную дверь...
— Слышишь? — тихо, одними губами спросил неизвестный в надвинутом на глаза приборе ночного видения другого, находящегося в комнате неизвестного с точно таким же прибором на глазах.
— Слышу.
— Что это?
— Не знаю. Возможно, кто-то балуется. А возможно...
Неизвестные были из лагеря «покупателей». Тех, что так неудачно пытались перекупить у беглого изменника интересующую их информацию. Но не перекупили, а лишь потеряли несколько дней назад чуть не всех своих бойцов в той квартире, где теперь проводили розыски. Неизвестные работали в комнате уже четыре часа. И успели обследовать уже две трети помещения. Проверили все ящики в столах, все чемоданы в шкафах и на антресолях, осмотрели каждый сантиметр пола, все щели между линолеумом и плинтусами, ощупали всю встретившуюся на пути одежду. Им оставалось совсем немного, когда со стороны коридора раздались подозрительные шумы.
— Запроси «наружку».
— Первый. Как слышите меня? Первый...
— Слышу вас. Вы почему так долго молчали?
— А что такое?
— К вам визитеры! Как слышите меня? К вам визитеры!
— Вас слышу. Сколько их?
— В подъезд зашли шесть человек. Как поняли меня? Шесть человек зашли в подъезд! Мы вызвали подмогу.
— Вас понял. Вы уверены, что это они?
— Нет. Вполне возможно, что обычные грабители. Но вы должны быть готовы. Вы должны быть готовы! Как поняли меня?
— Вас понял.
«Покупатели» потянули из подмышечных кобур пистолеты...
— Тебе не кажется, что там какие-то голоса? — спросил один из бойцов на лестничной площадке.
— Какие голоса? Дверь-то опечатана.
|
|
— Дверь, могли опечатать после того, как туда вошли люди. Кто-то из тех, кто туда не вошел, а остался страховать снаружи.
— Ты думаешь?
— Я ничего не думаю. Я предполагаю.
— Но если это они?..
— Тогда, выходит, они пришли раньше нас. И возможно, нашли то, что нас интересовало. И значит... И значит, придется брать то, что они нашли до нас, силой!
— Приготовиться к бою!
Бойцы вытащили и привели в боевую готовность оружие.
— Мать честная, неужели опять!
Приникли к двери. Перекрестились дулами пистолетов...
«Ты — справа. Я — слева», — показал пальцами один из квартирных следопытов. И они встали по обе стороны входа, направив глушители пистолетов в сторону коридора.
Дверь открылась. И бойцы вошли в квартиру. Но вошли не как ожидалось. Вошли низом. То есть упав на пол и по инерции прокатившись по нему несколько метров. Одновременно они включили сильные, с узко направленным световым лучом фонарики.
Навстречу им ударили приглушенные хлопки выстрелов.
— Вот они!
Две пули ударили первого из нападавших в плечо и спину. И еще одного в ногу. Но тут же световые лучи трех электрических фонарей уперлись в объективы приборов ночного видения, на секунду ослепив их владельцев.
— Бей.
Три пистолета одновременно ударили в стоящего слева противника. Он упал. Но второй, воспользовавшись тактической ошибкой нападавших, сконцентрировавших огонь в одном направлении, отскочил в комнату и залег за опрокинутый стол, опустошив в сторону коридора обойму. Теперь взять его малой кровью было почти невозможно.
Один из бывших в коридоре бойцов охнул и ткнулся головой в пол. Навсегда ткнулся.
|
|
— Ты слышишь? — сказала проснувшаяся от грома упавшего стола соседка снизу. — У верхних соседей опять кто-то шумит.
— Верхних соседей нет. Уже совсем нет. Уже в природе нет.
— А кто же тогда там гремит? Вот, слышишь, опять.
— Ничего я не слышу. И тебе не советую, — сказал муж и надвинул на голову подушку.
И все прочие соседи надвинули. Чтобы не дай Бог не проснуться и чего-нибудь такого не увидеть и не услышать.
С верхнего и нижнего этажей на помощь своим товарищам бежали оставленные в прикрытии бойцы. Если бы они знали, что им противостоит лишь один человек, они бы этого не сделали. Но они предполагали худшее: их товарищи вступили в бой с численно превосходящим противником, и если опоздать хоть на мгновение...
К подъезду на полной скорости подкатила машина «Скорой помощи», из которой выскочили несколько человек. Но не в белых халатах, а в темном ночном камуфляже, под которым угадывались бронежилеты. В руках у них вместо медицинских чемоданчиков были короткоствольные автоматы.
Группа быстрого реагирования — мгновенно поняли двое сидящих в машине бойцов прикрытия. Прибыли своих выручать, которые, похоже, были в квартире. Которые УЖЕ были в квартире!
Черт! Сейчас они, подобравшись с тыла, искрошат их товарищей в мелкую стружку!
«Медицинская бригада» подбежала к подъезду и взялась за ручку двери. Еще одно мгновение, и пытаться их останавливать было бы уже поздно.
— Угроза сзади! — крикнули в микрофоны бойцы прикрытия, выпали из машины и, откатившись под ее днище, открыли прицельную стрельбу в сторону камуфлированных «медбратьев».
Но те были опытны. Те были чертовски опытны. Они не залегли все вместе. Они отрядили на это лишь двух человек, которые полили улицу свинцом. Остальные, кроме одного, в последний момент получившего пулю в спину, проскочили в дверь.
Теперь бойцы, ведущие бой в квартире, оказались в самой невыгодной позиции. Оказались зажаты в клещи. Теперь им предстояло драться на два фронта.
В результате всех этих перемещений боевые действия развернулись на трех уровнях: на улице, на всех четырех этажах подъезда и непосредственно в самой квартире. Но при всем при том, хотя бой и шел с использованием автоматического стрелкового оружия, излишнего, тревожащего сон граждан шума он не создавал. Потому что все стволы были снабжены глушителями. И слышались лишь глухие хлопки выстрелов, тихий лязг бегающих туда-сюда затворов, бряцанье отбрасываемых гильз, шлепанье по стенам пуль и тупые удары падающих на асфальт и бетон лестницы поверженных тел.
В ближайшее к месту боевых действий отделение милиции позвонил неизвестный доброхот. Все в то же 27-е отделение позвонил:
— У меня под окнами идет бой.
— Какой бой?
— Нормальный бой. Одни наступают. Другие держат оборону.
— Вы уверены?
— Я два года служил в Афганистане. И сумею отличить уличную драку от вооруженного столкновения.
— Сколько человек участвуют в... столкновении?
— До отделения с каждой из сторон.
— Я вас понял. Назовите адрес. Абонент назвал адрес.
— Что?! Опять?! — воскликнул дежурный милиционер.
— Что «опять»? — не понял абонент.
— Это я не вам. Спасибо, — ответил дежурный. И тут же нажал сигнал тревоги.
— Группе особого назначения. И еще всем... В общем, все, кто может держать в руках оружие, — на выезд.
Команда в лучших традициях киноэпопей, посвященных событиям Великой Отечественной войны.
Бойцы наступающей стороны «загасили» наконец залегшего за столешницей противника. И сосредоточили свои усилия на обороне. Враг дошел уже до третьего этажа. И теперь шмалял из скорострельных автоматов по четвертому. Пули долбились в стены и во входные двери квартир.
— Тебе не кажется, что к нам кто-то постучал? — спрашивали друг у друга жильцы. Но к дверям на всякий случай не подходили. И с кроватей не спускались. В общем, спали.
Наступающая с нижних этажей сторона использовала многократно проверенную в реальных боевых действиях тактику городского боя. Пока два-три бойца молотили по верхним лестничным маршам из автоматов, не давая возможности высунуться противной стороне, два других под их прикрытием пробегали несколько ступеней. Залегали. И в свою очередь прикрывали их. Наверное, исход боя могла решить пара гранат, но их у противников не было.
Уже через несколько минут бой переместился в коридор квартиры. И здесь, из-за узости входной двери, принял позиционный характер.
В это время группы, ведущие перестрелку на улице, обратились за помощью к своему командованию.
— Да. Примерно шесть-десять человек... Автоматы и пистолеты... Нет. Уже минуты три... Как можно быстрее. Иначе будет поздно.
Начальство все поняло с первого слова.
— Ну ты подумай! Опять! В той же квартире! В том же составе! Да что же это за место такое?
И немедленно вызвало помощь. Но не по указанному адресу. А на ближайшие к адресу перекрестки, чтобы сдержать выехавшую к месту происшествия милицию, которая была гораздо опасней.
— Да. Перекройте и задержите. Любым путем задержите!
Со стороны отделения милиции, включив сирены и мигалки, двигалось несколько набитых вооруженными «АКСами» милиционерами машин.
С другой стороны приближались вызванные в помощь патрульные машины другого отделения.
Навстречу им выдвигались наскоро угнанные «КамАЗы», из которых только что неизвестными хулиганами были выкинуты водители. В прямой видимости милицейских колонн «КамАЗы» резко развернулись и встали поперек дороги, перегородив ее от тротуара до тротуара. Хулиганы кабины покинули и скрылись в неизвестном направлении, унеся с собой ключи зажигания, что обеспечивало задержку прибытия сил правопорядка на место происшествия по крайней мере на десяток минут.
— Шестой, говорит Первый. Всем эвакуация! На подходе усиленный отряд милиции. Повторяю — всем немедленная эвакуация...
— Говорит Роза... Бой прекратить и проходными дворами выходить на улицу... Там вас будет ждать машина...
Бой стих мгновенно. Потому что стрелять перестали и та и другая сторона. Третья приближающаяся к месту битвы сила смирила противников.
— Эй, на подходе фараоны. Кончай стрельбу! — крикнули из квартиры. — Давайте разойдемся полюбовно.
— Хватит палить. Сейчас тут будут легавые, — закричали окопавшиеся возле подъезда боевики. — Дайте нам уйти, и мы выпустим с этажа ваших ребят.
— Если согласны, поднимите вверх ваши стволы. А наши вот они.
Автоматы и пистолеты уперлись в потолок. Противостоящие друг другу стороны подхватили, взвалили на плечи раненых и побежали вниз. А оттуда, слившись в единый, объединенный страхом отряд, все вместе проходными дворами побежали на параллельную улицу. Трупы и машины они бросили там, где они оставались.
— Ну, если б не мусора, мы бы вас всех замочили, — на ходу обменивались мнениями боевики.
— Кишка слаба! Если бы вам фараоны не подмогли — быть бы вам всем мертвяками!
Когда сводный отряд милиции добрался до места, там все было тихо и спокойно. Только кое-где валялась выбитая из стен штукатурка, щепа от дверей и перил и густо поблескивали стреляные автоматные и пистолетные гильзы. И еще лежало несколько изрешеченных пулями трупов.
К которым местное, так и не проснувшееся население уже начало привыкать. Как к обычному подъездному интерьеру.
Глава одиннадцатая
Следователя Старкова Геннадия Федоровича разбудили ранним утром, еще не было шести часов. Разбудил звонок оперативного дежурного, который попросил приехать его на место происшествия и назвал адрес. Уже известный Старкову адрес.
— Я там уже был, — сказал полупроснувшийся следователь. — И все, что нужно, осмотрел и всех, кого требуется, допросил. Зачем мне ехать туда ни свет ни заря еще раз?
— Вы осмотрели это место тогда. По прежнему случаю. А теперь вас вызывают туда сейчас. По новому случаю.
— По какому новому? Что вы несете?
— По случаю массового вооруженного нападения, повлекшего те же самые, что в первом случае, последствия. Но только еще большие последствия, — соблюдая инструкцию о ведении служебных разговоров с частным абонентом, доложил дежурный.
— Как? Опять?!
— Так точно. Снова. Мне ведено вам передать, чтобы вы немедленно выезжали на место происшествия. По адресу, который вам известен. Машину я выслал.
— Ничего не понимаю, — пробормотал следователь, натягивая на себя штаны.
Прибытие на место ничего не прояснило. Скоpee запутало. Следователь бродил среди штукатурки, гильз и трупов и искренне недоумевал.
Чего они привязались к этой квартире? Что она, медом намазана? Или кое-чем другим, если исходить из того, что нападавшая, равно как и потерпевшая, сторона не относится к разряду пчел.
Чего им здесь надо? И от него чего надо? По их милости в шесть часов утра он вынужден отвечать на вопрос, чего им в той квартире было надо.
Ну что, в самом деле?
Может, они в прошлый раз обронили здесь какую-нибудь ценную вещицу? Какую-нибудь улику, которую не заметили милиционеры? И теперь пришли ее забрать? Но наткнулись на тех же неустановленных лиц, на которых наткнулись и в прошлый раз. Или на других лиц? Которым черт его знает что понадобилось в той же самой квартире в то же самое время...
Или, может быть, в той квартире спрятано нечто такое, что привлекает всеобщее преступное внимание? Что-то такое, без чего им жизнь не мила? Отчего они и отправляют на тот свет друг дружку пачками.
Может, так?
Правда, эта гипотеза напоминает страницы романов Стивенсона, где одни пираты закапывали в известном им месте золотые дублоны, другие пытались их найти, чему мешали третьи, которых в конечном итоге обводили вокруг пальца четвертые. Может, там под полом золотые слитки?
— Слушай, Паша, возьми-ка пару металлоискателей и проверь всю эту квартирку от пола до потолка, — приказал следователь своему помощнику. — И еще пригласи кинологов с собаками.
— А что искать?
— Все, что звенит. И все, что пахнет. В том, что «саперы» и собаки что-то найдут, следователь сильно сомневался. Но для очистки совести проверить свое предположение должен был. Ну приходят же сюда за чем-то вооруженные до зубов преступники. Периодически.
Потом следователь допросил так называемых свидетелей.
— Вы, конечно, спали?
— Спал.
— И ничего не слышали?
— Не слышал.
— И даже пуль, пробивших в шести местах вашу входную дверь?
— Нет. Не слышал. Только утром увидел.
— Такой хороший сон?
— Не жалуюсь.
— Может, вы и снотворное перед сном принимали?
— Да, принимал. А как вы догадались?
— А если мы сделаем анализ вашей крови? На предмет обнаружения присутствия сильнодействующих медицинских препаратов?
— Делайте. Хоть даже мочи.
— Значит, ничего не слышали?
— Нет, ничего.
— А если без протокола?
— Если без протокола, то тем более. Я вам сегодня чего-нибудь скажу, а завтра они меня...
— А мы вам охрану.
— Прошлый раз вы тоже обещали. И говорили, что больше они не сунутся. А сегодня у меня шесть дырок в двери. Слава Богу, не в голове.
— А если мы через суд? По статье «Дача заведомо ложных показаний»...
— Вы по суду, а они без суда... Нет, мне нож под ребра страшнее уголовной статьи. Потому что он без обжалования... Тоже верно...
— Значит, спали?
— Мертвым сном. И я, и жена, и дети, и даже кошка...
Так, здесь опять мимо. Остается выяснять личности погибших... Отслеживать их оружие. Искать причины, заставившие их прийти туда, где они уже однажды были...
Ну за каким за таким они привязались к этой треклятой квартире? Что им в ней понадобилось?.. Еще раз.
Глава двенадцатая
— Где дискеты? Или хотя бы ключ от сейфа, где дискеты лежат? — жестко спросил ген..., то есть просто товарищ Петр Семенович. У которого пропала столь важная для него и всего его окружения информация. И которая, если ее вовремя не найти, могла пересадить всех их из мягких кабинетных кресел на жесткую скамью подсудимых или, того хуже, расставить в ряд подле одной стенки. — Ну вы хоть что-то сделали для возвращения утраченных документов? Или вы лаптем щи хлебаете? Черт вас всех задери!
— Никак нет! Сделали.
— Что сделали?
— Выполнили ваше приказание в отношении осмотра похитившего информацию трупа.
— Ну?
— Осмотр трупа никаких результатов не дал. Ключ не обнаружен.
— Вы внимательно осматривали?
— Так точно. Изнутри осматривали.
— А квартира?
— Тут такое дело...
— Какое дело? Что вы мнетесь, как монашка перед гусаром? Вы обыскали квартиру?
— Никак нет.
— Почему?
— Не успели.
— Как так не успели? Почему не успели?!
— Нам помешали.
— Что? Опять?!
— Так точно. В квартире была засада. Мы были вынуждены принять бой.
— Потери?
— Четверо убитых и трое раненых.
— Вы что? Вы с ума все посходили?! При таком подходе к делу у нас скоро не останется личного состава! С кем тогда прикажете дело делать? С вами?
— Виноват...
— Доложите подробности.
— Согласуясь с ранее разработанным планом, мы к двадцати четырем часам сконцентрировали задействованные в операции силы в районе...
— Вы мне не про план. Вы мне про дело толкуйте. Про то, что вы там на месте натворили.
— Виноват... В три часа пятнадцать минут после полуночи участвующее в операции подразделение прибыло на место, заняло исходные позиции и попыталось проникнуть в квартиру. В которой встретило ожесточенное сопротивление противника в составе двух бывших там неизвестных лиц, вооруженных автоматическим оружием, которые открыли огонь на поражение.
— И вы не могли справиться с двумя стрелками?
— Дело в том, что на помощь блокированным в квартире неизвестным, по всей видимости, по их вызову, под видом бригады «Скорой помощи» прибыла группа прикрытия. И мы оказались зажаты в клещи.
— А ваше прикрытие? Где было ваше прикрытие?
— Наше прикрытие вступило в бой с новоприбывшими превосходящими силами противника, оттянув на себя часть его личного состава. При этом другая часть, успев просочиться в подъезд, ударила ведущему бой в квартире подразделению с тыла, поставив его тем самым в наиболее невыгодное, с точки зрения ведения боевых действий, положение...
— Вы что заканчивали?
— В каком смысле?
— В прямом. Вы какое учебное заведение заканчивали?
— Общевойсковое военное училище.
— Чувствуется. Что общевойсковое. По масштабу и способу ведения боевых действий. Не понимаю только, как вы смогли обойтись без использования приданной бронетанковой техники и без прикрытия сверху штурмовой авиацией.
— Виноват.
— Продолжайте.
— Оценив создавшуюся оперативную обстановку как критическую, я, будучи командиром вверенного мне подразделения и ответственным за проведение операции, принял решение о переходе к обороне и вызове подкрепления. После чего Получил приказ на прекращение огня и эвакуацию, которую и успешно осуществил без потерь со стороны личного состава.
— Значит, эвакуацию смогли осуществить без потерь?
— Так точно. Без потерь.
— А не выполнить приказ умудрились с потерями?
— Виноват.
— И где вы мне теперь прикажете искать то, что вы снова упустили?
— Не могу знать...
— И по какой статье вы прикажете мне списывать потери личного состава, которые больше отделения?
— Не могу знать...
— Плохо, что не можете! Никуда не годно, что не можете! Вы только гробить бойцов можете! А больше ничего не можете...
— Виноват...
— Конечно, виноват. Кругом виноват! Идите и напишите мне подробный рапорт о гибели личного состава вверенного вам подразделения...
— Что указывать в качестве причины смерти?
— Не знаю, что указывать! Что хотите, то и указывайте. Дорожно-транспортное происшествие, подрыв на учебной мине, коллективное самоубийство, отравление позапрошлогодними грибами, употребление в больших количествах технического спирта... Все, что вам в голову взбредет. Но только так, чтобы комар носу не подточил. Чтобы ни одна комиссия... И чтобы родственники ничего не узнали еще по меньшей мере несколько недель.
— Как это?
— Так это! Отправьте их в срочную командировку. Только так, чтобы с удостоверениями, билетами, продуктами и прочим довольствием. И там, в командировке, пусть они и... отравятся. Ну или подорвутся. Лучше подорвутся, чтобы меньше вопросов. Потом запаяйте их в цинки и с соответствующей сопроводительной документацией доставьте сюда.
— Но ведь тел нет?
— Вы что, первый раз замужем? Тел нет, зато земля есть, камни есть. А лучше так, лучше купите какой-нибудь проквашенной говядины и набросайте в гробы. Чтобы, даже если вскрыть, никто ничего не понял. Задача ясна?
— Так точно!
— Отвечаете за это дело лично! Не сможете спрятать концы в... гробы, а гробы в землю, уляжетесь туда сами. Понятно?
— Так точно! Понятно! Разрешите идти?
— Черт с вами, идите... Сами знаете куда! Потом ген... товарищ Петр Семенович отправился на свою дачу, чтобы в привычной обстановке подумать о том, как теперь выкручиваться из создавшегося почти безнадежного положения. О котором никто, кроме него, по-настоящему реального представления не имел. И чем больше думал, тем к более неутешительным выводам приходил.
А все тот гад изменник! Хоть и бывший однокашник и сослуживец. Который, прикрываясь чуть не с курсантских времен приятельством, втерся в его доверие, узнал то, что ему знать не следовало, и попытался сторговать собранную им информацию за тридцать сребреников. Отчего и подох, как собака, так и не успев ничего получить. Заслуженно подох. Как и надлежит предателям.
Вот только не понять, куда в последний момент успел спрятать собранную им информацию. Или кому передал...
И что в этой ситуации можно предпринять? Как спасти положение? Каким образом узнать о местонахождении похищенного компромата, следы которого оборвались в той, дважды и безуспешно атакуемой ими квартире?
Каким образом?
Каким?!
А черт его знает, каким!
Но одно ясно. Действовать так, как он действовал раньше, нельзя. Время лобовых решений прошло. После тех двух неудавшихся и принесших вместо ожидаемого успеха одни лишь трупы и головную боль атак прошло. Пора, вспоминая уроки, преподанные в академии, отходить на заранее подготовленные позиции, перегруппировывать силы, подтягивать резервы... И что еще? Ах, ну да, проводить тщательную разведку позиций противника. Хоть даже разведку боем.
Вот чего он не делал раньше. Чему не уделял надлежащего внимания. Потому что, боясь опоздать, спешил. И все равно опоздал!
Пора исправлять ошибки. Пора собирать информацию, определять направление возможного следующего удара, вычислять огневые точки и засады противника. И определять самого противника, который, покрошив уже целое отделение, так и остается неизвестным! Определять, вычислять и лишь потом бросаться в атаку. Все равно бросаться... Потому что отступать некуда. И поздно...
Товарищ Петр Семенович набрал известный ему телефон и вызвал одного из своих доверенных помощников.
— Немедленно организуйте осмотр трупов, погибших в известном вам месте. Чужих трупов. Тех трупов, что обследовали до нашего прибытия помещение. Задача — найти и изъять любые бывшие при них предметы. Впрочем, нет. Лучше привезите их из морга сюда. Задача ясна?
— Так точно.
— Кроме того, мне необходима вся информация, которой располагает ведущее расследование по известным вам делам следствие. Особенно фотографии, приметы и отпечатки пальцев трупов противника. И особенно перечень вещественных доказательств, которые были изъяты на месте происшествия. Надеюсь, вы меня поняли?
— Так точно. Разрешите задать вопрос?
— Разрешаю.
— Каким образом мне следует добыть такую информацию?
— Это ваша проблема — придумать, каким образом ее добыть. Но все ваши соображения о том, как выполнить поставленную перед вами задачу, вы должны доложить мне не позже чем к вечеру завтрашнего дня. Вам ясно?
— Так точно! А если не успею?
— А если не успеете, то я с вас шкуру спущу! Потому что с меня тоже спустят!
Глава тринадцатая
— Опять?!!
— Но мы...
— Вы что, не могли нормальную страховку наладить?
— Мы наладили... Но противник появился слишком неожиданно.
— Неожиданно появляется только муж из командировки, когда вы лежите в его постели с его женой. Как это произошло?!
— Мы, то есть осмотровая группа, находились в помещении, когда туда прибыл противник.
— И они сразу поняли, что вы в квартире?
— Вряд ли. Дверь квартиры после проникновения в нее осмотровой группы была опечатана. Но они тем не менее открыли дверь и вошли в помещение.
— Сколько их было?
— В головной группе шесть-семь бойцов.
— Так, дальше.
— Находившаяся в помещении осмотровая группа приняла бой.
— А прикрытие?
— Прикрытие вызвало группу поддержки в количестве десяти бойцов, которая зажала противника в подъезде и навязала ему бой с целью его уничтожения, пленения и освобождения осмотровой группы.
— Но не уничтожила, не пленила и не освободила?
— Нет. Потому что получила приказ на эвакуацию в связи с подходом превосходящих сил милиции.
— Осмотровая группа что-нибудь нашла?
— Неизвестно. Им было запрещено без крайней необходимости выходить в эфир.
— Как долго она находилась в помещении?
— Что-то около двух часов.
— Значит, что-то найти могла?
— Затрудняюсь ответить на этот вопрос.
— Где сейчас находятся погибшие?
— По всей видимости, в морге.
— В морге?.. Тогда так — пошлите туда кого-нибудь. Из тех, что посмышленей. Пусть они их осмотрят. Везде, где возможно, пусть осмотрят. И все, что найдут, пусть изымут.
— Когда послать?
— Немедленно послать! Пока еще вскрытия не было. Или пока их в судебку не перевезли...
Глава четырнадцатая
Утром следующего дня компьютерщик Петрович проснулся с ужасной головной болью и не менее ужасным запахом, исходящим изо рта, случившимся из-за употребления внутрь чудовищного коктейля, составленного из французского «Наполеона», армянского коньяка, водки и пива.
Первым делом он прошел на кухню и постарался вылечиться от того, чем страдал, остатками того, по причине чего этим страдал. Он вылил из всех стоящих на столе бутылок скопившиеся на дне капли и залпом выпил. Крякнул. Гадливо передернулся. И пошел в ванную ополоснуть безобразно опухшую после вчерашнего физиономию.
Он растирался полотенцем и мучительно вспоминал события предыдущего дня. Отчетливо он помнил только «Наполеон» ценой чуть не в сто баксов за пол-литровую бутылку, разливаемый в простые граненые стаканы. И еще он помнил экран своего компьютера. Интересно, зачем он включал компьютер?
Ах ну да. Незнакомец, которого привел его приятель, кроме «Наполеона», принес еще какую-то дискету. Которую они в краткий промежуток между армянским коньяком и водкой отсматривали на мониторе. Там еще были какие-то цифры...
Да нет, не цифры, а номера счетов. Именно счетов. С указанием лежащих на них сумм... Очень немаленьких сумм, размещенных в швейцарских, английских и еще каких-то банках...
Откуда у того незнакомца взялись эти счета? И эта дискета, содержание которой он не знал?
Бог мой! Ведь если знать номера этих счетов и шифры этих счетов, то можно очень даже запросто снять с них лежащие там суммы. Причем даже не лично снять, а, например, через компьютерные сети, распорядившись о переводе денег из швейцарского банка на, к примеру, валютный счет ближайшего Сбербанка. Или обналичить их через банкомат...
А ведь там были десятки миллионов долларов! Ну или сотни тысяч доларов, если взять поправку на употребленные к тому времени внутрь градусы и вызванное этим удвоение наблюдаемых на экране цифр.
Все равно немало! Сотни тысяч! Сотни тысяч свободно конвертируемых баксов! Петрович быстро включил компьютер и отсмотрел его содержание в надежде, что сбросил информацию с дискеты в память машины. Нет, никакой дополнительной информации на диске не было.