Д-р Самюэль Сандвайс
САИ БАБА СВЯТОЙ И... ПСИХИАТР
Перевод с английского
Петербургский Центр Сатья Саи, 1993
Общество Ведической культуры, 1993
СОДЕРЖАНИЕ
Часть I. Путешествие
Введение
1. Сладко, сладко
2. Добрые вести
3. Письма домой
4. Первая встреча
5. Из воздуха
6. Гранит и молот
7. Психиатрия и духовный опыт
8. Обезьяний ум
9. Кадуцей и кундалини
10. К свободе духа
Часть II. Возвращение домой
11. Аватар
12. Золотоносная жила
13. Прашанти Нилайям
14. Сгореть дотла
15. Путешествие навстречу любви
16. Вопросы и ответы
17. Учение Сатья Саи
18. Лотосоподобные стопы Саи
ЧАСТЬ I
ПУТЕШЕСТВИЕ
Введение
Впервые я увидел Сатья Саи (полное имя учителя Сатья Саи Баба) три года назад. Я поехал в Индию как представитель западной психиатрии с намерением исследовать психологию религии, так сказать, из первых рук. Из Индии я увез с собой глубокое убеждение, что этого человека окутывает тайна, которую я так и не смог разгадать.
Мое благовествование - это моя жизнь, возвещает Сатья Саи. Он притягивает к себе людей со всего света - из всех слоев общества, исповедующих все религии. Он вдыхает новую жизнь в древние истины и несет их миллионам. Существует только одна каста - каста людей; существует только один язык- язык сердца; существует только одна религия - религия любви; существует только один Бог - Бог Вездесущий.
В чем же притягательная сила этого вселенского Учителя и Наставника миллионов? Его приверженцы считают, что он не просто авторитетный и почитаемый духовный вождь, но нечто гораздо большее. Ученые и профессора, политические и общественные деятели, люди состоятельные и обездоленные - то есть люди различного уровня, различного социального положения - все в один голос утверждают, что Сатья Саи способен на самые невероятные деяния. Имеются свидетельства, что он способен материализовать предметы "из ничего", из воздуха, может принимать другие обличья и превращаться в другие живые существа; что он в состоянии оказаться молниеносно в другом конце света и что он может даже одновременно находиться в нескольких местах.
Уже этот перечень приписываемых ему сверхъестественных возможностей повергает в растерянность. Его приверженцы утверждают, кроме того, что его могущество не ограничено временем и пространством. В их представлении этот Боговдохновенный человек суть Аватар, иными словами, сверхчеловек, воплощенное в человеческом облике Божественное начало.
По всей вероятности, большинство людей с Запада сочли бы эти оценки, мягко выражаясь, необоснованными. Однако вот что поразительно: с каждым днем появляется все больше документальных подтверждений тому, что он в самом деле наделен сверхнормальными возможностями. Существенно и то, какие люди поверили в его могущество. К примеру, д-р Бхагавантам, ученый, физик, бывший консультант Министерства обороны Индии. Он говорит, что был рационалистом и в сущности, агностиком, то есть человеком, который не верил ничему, что не имело научного объяснения. Вот как он разрешил для себя конфликт между своим научным знанием и тем, что он наблюдал собственными глазами.
- Мы, ученые,- говорит он, - рассуждаем в наших лабораториях о могуществе разума. Однако нам известно, что всякий раз, когда мы открываем что-либо новое, мы обнаруживаем наличие множества явлений, истинная природа которых нам не известна. Таким образом, прибавляя нечто к нашему знанию, мы одновременно существенно увеличиваем размеры нашего незнания. В результате, пропорционально - то есть по отношению к тому, чего мы не знаем, - наши знания все время уменьшаются. Вы спросите, как я могу, при моей ученой ориентации, верить в учение Сатья Саи? За те пятнадцать лет, что я его знаю, я тысячи раз видел, как он творит чудеса - материализует предметы, излечивает всевозможные болезни. В соответствии с известными мне законами логики и моими научными познаниями я должен был прийти к выводу, что Сатья Саи, очевидно, имеет другую природу, нежели я или вы. Он не подвластен законам физики и химии. Посему я полагаю, что он - явление необыкновенное: он имеет трансцедентную природу и несет Божественное начало.
Современный мир стоит на краю безумия. Половина населения Земли умирает с голоду или страдает от недоедания. Мы ежедневно становимся свидетелями ограблений, самоубийств, террористических актов. Неслыханная бесчеловечность и уничтожение окружающей нас природы стали фактически нормой поведения. Мы считаем панацеей абсурдную идею гонки вооружений и военных конфликтов. Мы погрязли в эгоистических заботах о своей собственной персоне.
Каждый считает себя гуру (учитель на санскрите). Тому свидетельство - бессчетное множество книг, заполняющих книжные полки и якобы указывающих путь к спасению. Однако выхода пока не видно. Мы запутались в мириадах идей, в головокружительном водовороте разрозненных представлений и фактов, которые никуда не ведут и ничего не объясняют. Нам жизненно необходимо научиться распознавать истину, найти правильный путь. Между тем большинство людей полагают, что поиск решения кардинальных проблем личностного и общественного характера - пустая трата времени.
Мой собственный поиск смысла жизни и значения того, что происходит вокруг, привел меня к медицине, а затем к специализации в области психиатрии. Однако занятия психиатрией и десять лет психиатрической практики и, вследствие этого, основательное знакомство с новейшим направлением, которое можно было бы назвать "движением за раскрепощение потенциальных возможностей человека", ни в коей мере не помогли мне разобраться в этих проблемах.
Нам обещали глубокие откровения и "расширение сознания", но обещания оказались необоснованными. Можно ли вообще говорить о неограниченности потенциальных возможностей человека и его способности трансформировать свое сознание - вплоть до постижения безграничной и непреходящей сущности бытия, вплоть до открытия Божественного и слияния с Ним? Я начинал думать, что такой поиск - это упражнение в пустом времяпрепровождении.
Таково было мое настроение, когда я обратился мыслями к Востоку. И тут я прослышал о Сатья Саи. Рассказывали, что этот гуру, являющийся знатоком в области человеческого сознания, учит, что мы по природе своей не ограничены временем и пространством, ибо наша подлинная сущность безгранична, неизменна и непреходяща. И что он возвещает, будто все сущее сотворено по воле Святого Духа. Он также утверждает, что наше подлинное бытие суть бесплотное состояние чистой любви и блаженства. Приверженцы Сатья Саи полагают, что вся его жизнь - неоспоримое доказательство того, что он обладает глубочайшим знанием и несет в себе мощный запас энергии, который поможет людям постичь глубины самоосуществления.
Как мы, однако же, можем удостовериться в том, что этот мало известный на Западе индийский мистик и святой в действительности обладает той силой, которую ему приписывают его приверженцы? Подтверждение этого факта многие европейцы и американцы видят в его конкретных деяниях, которые являются вещественными доказательствами реальности тех высоких сфер сознания, которым отводится главное место в его учении.
Данная книга является попыткой описать мои непосредственные наблюдения и опыт воздействия могущества Сатья Саи на меня лично. Она - плод борения души в ее стремлении постигнуть явления, само существование которых на Западе считается невероятным. Моим стремлением было подготовить западного читателя ко вступлению в неведомый для него мир, пересказав увиденное мною в терминах понятий, используемых в психиатрии, о которых большинство из нас в той или иной мере наслышаны.
Хотя я и избрал такой путь изложения, я вполне сознаю, что современная психиатрия имеет крайне ограниченный арсенал средств, чтобы осмыслить явления этого порядка. Мне представляется очевидным, что святая жизнь Сатья Саи, его безусловно сверхнормальный уровень сознания, то отношение, в котором он стоит к людям и окружающей природе, - все это не может найти удовлетворительного объяснения в понятиях и принципах, которые я усвоил за годы занятия психиатрией. Еще в недавнее время явления и проявления, которые наблюдаешь, соприкасаясь с Сатья Саи, оказывались почти исключительным достоянием святых и мистиков, которые были, если угодно, изыскателями в области динамики расширения сознания. При этом мистики описывали данное явление как космическое сознание, религиозные учения - как Божественное откровение, а западная психология XX века - как сверхсознание.
Уильям Джеймс, опубликовавший в 1908 году свое классическое и глубокое исследование "Многообразие религиозного опыта", был первым западным психологом, обратившимся к исследованию "неординарных" уровней сознания. Десятилетие спустя Карл Юнг сформулировал понятие коллективного бессознательного и высказал мысль, что человек способен преодолеть ограниченность времени и пространства и, в конечном итоге, приобщиться к реальности более высокого порядка, чем объективный мир нашего повседневного житейского опыта. Юнг полагал, что наше сознание, подключившись к этой реальности более высокого порядка, может черпать там интуицию, творческое прозрение, мудрость и духовное водительство.
Исследования, проводившиеся в психологии в последние двадцать лет и объединявшиеся под ничего не говорившим названием "новая психология", а затем с недавнего времени именуемые "гуманистической психологией", рассматривали вопрос о том, в какой мере расширение сознания способствует развитию творческих импульсов и осознанию глубокого смысла и цели жизни. Гуманистическая психология, предводительствуемая Абрахамом Масловым, явилась зачинательницей движения за раскрытие потенциальных возможностей человека. В 1973 году гуманистическая психология была официально признана Американской ассоциацией психологов в качестве последнего слова в психологической науке. Маслов был первым из крупных американских ученых, сформулировавшим следующий постулат: человек суть существо, подверженное эволюции; при этом заложенная в нем высшая природа - равно как и низшая природа в нем - стремится к самоосуществлению; если это стремление не реализуется, то есть если прерывается поступательное движение вверх, то наступают патологические состояния. "Высшая природа,- пишет Маслов,- включает в себя потребность выполнять осмысленную работу, проявлять инициативу, реализовать творческое начало, выказывать объективность суждений и справедливость, производить полезные действия, причем выполнять все это по возможности успешно." Высшая природа человека противостоит его низшей природе, назначение которой - удовлетворять животные желания и инстинкты индивидуума.
Ряд терминов, используемых гуманистической психологией - такие, к примеру, как "вершинные" и экстатические состояния, самоосознание и самоосуществление, поток энергии и энергетические поля, любовь, сознание, духовная сфера и ряд других,- сближают ее язык с языком мистиков, святых и духовных пастырей. Принятое в этой психологии отношение к самоанализу и эмоциональным реакциям вступает в противоречие с требованием объективного наблюдения, декларируемым классической наукой. Исследователи, работающие в этой области, полагают, что, даже находясь в состоянии медитации, гипноза, отключенности от чувственных восприятий, а также в других состояниях преобразованного сознания, человек способен делать существенные наблюдения и приобретать ценные сведения.
Следовательно, наша цивилизация переживает подлинную революцию в сфере человеческого сознания. Ученые, социологи, специалисты в области гуманитарных наук проводят исследования с целью разгадать природу мыслительной деятельности и сознания человека. В различных университетах страны объявляются новые курсы, свидетельствующие о широком и многообразном интересе к этой новой области знания. Так, например, в экспериментальном Джонсон-колледже, входящем в состав Рэдлендского университета (штат Калифорния), был организован полный четырехгодичный курс сверхличной психологии, в котором рассматриваемые явления анализируются как в гуманистическом аспекте, так и в духовном плане. В Гарвардском университете комиссия по учебным планам недавно рекомендовала для колледжа новый курс "Трансформация сознания". Ежегодно в Каунсил-Гроув (штат Канзас) съезжаются со всего света физиологи, антропологи, физики, философы, врачи, люди святой жизни, чтобы обсуждать вопросы, связанные с феноменом расширения сознания. Устроителями этой ежегодной встречи являются совместно Ассоциация гуманистической психологии и Фонд Моннигера.
Должен признаться, что мое знакомство с многообещающими идеями этой психологической школы отнюдь не помогло мне разгадать Сатья Саи. Чему удивляться, если большинство практикующих психиатров и психоаналитиков, теоретически признавая духовную природу человека, продолжают тем не менее муссировать проблемы, которые представляются бессмысленными как с точки зрения логического, так и интуитивного знания и которые, к тому же, находятся в противоречии с их собственной системой взглядов. Вот один пример. Центральным вопросом, который обсуждался на конференции, организованной Ассоциацией гуманистической психологии, был следующий: "Допустимы ли отношения между врачом или психиатром и его пациентом, если они испытывают влечение друг к другу?".
Эти и подобные "проблемы" были бы решительно невозможны в мире Сатья Саи. Однако большинство людей все еще видят смысл жизни в максимальном удовлетворении своих эмоциональных устремлений, а отнюдь не в соблюдении кодекса морали. В число последних я включаю преданность и покорность Богу, что влечет за собой подчиненность физического плана нашего бытия более высокой сфере, в которой лежат наши отношения с Божественным. Есть ли основания утверждать, что этот кодекс морали устарел или что, более того, следование этому кодексу ведет к противоестественному изживанию личностных черт, к стиранию личности как таковой?
Интересно отметить, что в поэтической традиции расширение сознания трактуется как форма проявления любви. Я обнаружил, что, вообще говоря, любовь и духовность тесно связаны и образуют, по всей видимости, нерасторжимое единство.
Та любовь, которую я наблюдал в Индии, не укладывается в рамки эмоций и чувств, как они определяются в психиатрии. Находясь подле Сатья Саи, я узнал, что благоговение перед Божественным порождает глубочайшее, неисчерпаемое чувство любви. Как известно, глубокое религиозное чувство этого рода даже не упоминается в руководствах по психиатрии и совершенно не принимается в расчет.
В Индии я узнал, что человек, по глубокой сути своей, есть воплощение чистой и бескорыстной любви. Чистую, идеальную любовь естественно определять в терминах духовных явлений. Тогда мы скажем, что идеальная любовь - это Божественная искра, заложенная в сердцевине нашего естества, иными словами, в самой сущности нашей, в средоточии нашей подлинной природы. Подобно сознанию, эта искра растет и расширяется до тех пор, пока не вберет в себя все, что мы воспринимаем, и все, что мы осознаем. Естественно, что для психиатра, полагающего, что природа человека имеет в основе своей животное начало и что главным стимулом к действию является боль или же неистребимая потребность в самоуслаждении, та самозабвенная любовь, которую являет собой Сатья Саи,- это ошеломляющее открытие.
Итак, я стремился сообразовать то, что я наблюдал, с моими познаниями в психиатрии. С этой целью я попытался определить те области, в которых проявляется ограниченность современной психиатрической теории и практики. Моим намерением было показать, что психиатрия не может более уклоняться от серьезного рассмотрения и исследования фактов, связанных с расширением сознания, поскольку знание этих фактов открывает человеку новые горизонты.
Здесь я должен упомянуть о том, что моим искренним стремлением было описать встречу с Сатья Саи как можно объективнее. Однако уже во время первой из моих пяти поездок в Индию я обнаружил, что метод непричастности, объективного наблюдения воздвигает непреодолимые препятствия на пути к пониманию сути происходящего. Поэтому мне пришлось отбросить в сторону роль заезжего специалиста-эксперта, которую я себе было придумал. Чтобы понять те явления, о которых я пишу, в них надо активно участвовать.
В сущности, я следовал наставлениям Сатья Саи, который говорит: для того, чтобы отыскать жемчужину, надо нырнуть на самое дно океана. Мало пользы барахтаться в прибрежных волнах и клясться, что в океане нет никакого жемчуга и что все рассказы о нем выдумка. Точно так же и в духовном поиске - надо нырнуть как можно глубже и погрузиться в Сатья Саи, дабы пожать плоды присутствия Аватара на земле.
С позиции ригористической традиционной психиатрии такой подход является страшнейшим прегрешением. Однако некоторые основные положения бихевиористской психологии дают основания для позитивного отношения к такому подходу и для признания его приемлемым. В самом деле, психологическая наука признает, что даже сильные внутренние и внешние реакции на события не исключают для субъекта возможности оставаться в позиции наблюдателя и свидетеля. Я хочу надеяться, что при моих встречах с Сатья Саи я находился именно в такой позиции, И поскольку это так, то я полагаю, что вношу вклад в рассмотрение данного сюжета, предлагая рассказ непосредственного наблюдателя - каковым я был - об опыте трансформации его собственного сознания.
Кто такой Сатья Саи? Предположим, он поистине обладает силой, которую ему приписывают. Но тогда остается неясным, как он может открыть нам тайны нашего бытия? Таковы были основные вопросы, с которых я начал свои разыскания. Если вам еще не наскучил автор этих строк, то он приглашает вас совершить вместе с ним путешествие, в котором вы встретитесь с загадочным Сатья Саи, святым, который поможет вам приподнять завесу над волнующей и таинственной областью, именуемой - расширение человеческого сознания.
Сладко, сладко
Что я здесь делаю? Я устало стоял около моего друга Альфа Тидеманда в вестибюле просторной летней резиденции, где обычно живет Сатья Саи, когда он бывает в Бангалоре. Был вечер. Жуки бессмысленно вились вокруг зажженных ламп, и ящерица, лихорадочно вычерчивая зигзаги, бежала вверх по стенке. Я не мог понять, как это она не срывается, и всматривался, стараясь разглядеть присоски на ее конечностях.
Я был изнурен. От утомительно долгого сидения на земле со скрещенными ногами болели кости и поясница. Живот урчал, протестуя против острой индийской пищи. За десять дней я похудел на десять фунтов. Над головой, под самым потолком, с тоскливой монотонностью крутился вентилятор, разгоняя лишь теплый воздух, но отнюдь не мое уныние.
Дверь из просторного вестибюля во внутреннюю часть дома сторожили два больших деревянных слона с поднятыми хоботами, стоявших на пьедесталах. Мебели в вестибюле не было - только по одну сторону, прямо передо мной, стояли скамеечка для ног и покрытое красным бархатом кресло Сатья Саи, походившее на небольшой трон.
- Убей меня, но я бы ни за что не поехал в Индию! - отговаривал меня перед отъездом мой брат Дон.- Послушай, Сэм, чего ты ищешь? Ты - преуспевающий психиатр. У тебя хорошее место в университете. Ты счастливо женат, твои близкие здоровы. Ты живешь на берегу океана, в самом лучшем в мире климате. Чего тебе недостает? Ты ведешь себя странно. Мчаться в Индию в погоне за какой-то мечтой, подрывать свое здоровье, огорчать семью. Это же безумие!
В глубине души, где таилось недовольство собой и извечное томление, у меня всегда теплилась надежда отыскать подлинный смысл жизни. В наши дни вся литература на Западе пестрит рассказами о ясновидении и телепатии, о людях, бесспорно наделенных даром исцелять болезни, иными словами, поднимается вопрос о наличии других уровней сознания, других измерений реальности. Действительно ли существуют такого рода явления? И если существуют, то могут ли они пролить свет на цель и смысл жизни? Не действую ли я, как невропат, отправляясь за полсвета, чтобы встретить человека, который, как говорят, знает ответы на эти древние вопросы и, будто бы, к тому же творит чудеса.
Я занимался психиатрией десять лет. У меня была частная практика и место ассистента в психиатрической клинике при Калифорнийском университете в Сан-Диего. Через мои руки прошли тысячи пациентов, и я сам, в процессе профессионального становления, неоднократно проходил свой собственный курс, пытаясь найти потаенный смысл жизни и более глубокий душевный покой. Я все еще искал его и томился без ответа.
- Теперь, Сэм, ты, надеюсь, счастлив,- уныло думал я.- Этот, будто бы обладающий всемогуществом Христа, Сатья Саи даже не взглянул на тебя. Он даже не подозревает о твоем существовании.
"Но ведь мне говорили, что он материализует предметы. Что он вездесущ, всемогущ и всеведущ. Что он - воплощенная любовь."
Я провел около Сатья Саи уже десять дней, но по-прежнему пребывал в сомнении. Время от времени он что-нибудь "материализовал", но я всякий раз был слишком далеко и не мог видеть, как он это делает. Впрочем, кто, будучи в здравом уме, может поверить, что человек - кто бы он ни был - способен создавать вещи из ничего, из воздуха? Трюки фокусника или обман зрения - это я допускаю.
Сатья Саи только что закончил свое полуторачасовое выступление перед аудиторией в пятьсот человек. То, что я услышал, было совершенно неудобоваримо для меня. Его утверждения не только противоречили современной психиатрической науке, но и казались устаревшими и психологически незрелыми. Его неосведомленность и посягательство на мою систему взглядов были для меня последней каплей. Как я мог, хоть на минуту, принимать эту ерунду всерьез?
Я получил образование в самой передовой стране в мире. Я учился в лучших университетах. Я знаком с основными научными теориями, а также с последними практическими и техническими достижениями в области психиатрии. Как я мог рассчитывать, что найду что-нибудь достойное внимания в Индии? Мне известно о разуме и эмоциях и о том, как обрести внутренний покой, гораздо больше, чем кому бы то ни было в этой примитивной и отсталой стране. Как может какой-то Сатья Саи научить меня, как обрести внутренний покой и душевное равновесие? Вся моя поездка, теперь это уже очевидно, была лишь упражнением в самоистязании.
Через несколько минут мы с Альфом пройдем вдоль ряда деревьев к воротам ашрама (ашрам - духовное сообщество), сядем в наше такси и уедем обратно в Бангалор. Несколько комнат отделяли нас от задней части здания, откуда доносились громкие и долгие аплодисменты, возвещая конец беседы. Мы стояли, не произнося ни слова.
- Знаешь, Альф, я чувствую себя отвратительно. Точно потерянный. Не пришлось бы уезжать раньше времени.- Альф кивнул головой и устало улыбнулся. Я посмотрел на пол, на свои босые ноги и от скуки стал шевелить пальцами. Да, моя поездка оказалась бессмысленной. Я не увидел чудес, не увидел сверхчеловеческого могущества. Я был один из многих тысяч, кого Сатья Саи даже не заметил. Я вел себя, как глупый мальчишка, и пора ехать домой.
И вдруг появился он. Быстрой, изящной походкой он подошел к нам, протянул две конфеты и сказал, светясь улыбкой и радостью: "Сладко, сладко." Меня приковал к себе его излучающий любовь и блаженство взгляд. Какая весть в его глазах! Я прочитал в них, как мне показалось, знание, лежащее за пределами моего разумения. У меня осталось зябкое и почти жуткое ощущение, что этот человек несомненно знает о моем чувстве безысходности и действует в ответ на него. За десять дней он ни разу не показал, что замечает меня. Откуда же он знает, кто я и что я думал за минуту до этого, когда он был еще окружен сотнями людей и никак не мог меня видеть?
Что мне открылось в это короткое мгновение? Вселенная! Что-то во мне надломилось. Частица радости и любви, светившаяся в глазах Сатья Саи, проникла в душу, и я почувствовал, что смеюсь, как ребенок. Какая любовь, какая нежность и забота исходили от этого человека!
Кто он?
Самодовольная и эгоистическая привязанность к моим собственным уникальным ценностям рассыпалась в прах, вдруг уступив место чувству благоговения и соприкосновения с Тайной. Один ослепительный, неправдоподобный миг, можно сказать, всего меня преобразил. И тогда я понял, что эта замечательная возможность - в один миг совершенно измениться, преобразиться - заложена в каждом из нас. Сатья Саи быстро повернулся и ушел туда же, откуда пришел, а я остался стоять с открытым ртом, потрясенный и смиренный.
- Что это было?- спросил я Альфа, обретя, наконец, дар речи и удивленно глядя на его сияющее лицо.
- Да,- произнес он.- Если ты думаешь, Сэм, что это простая конфета, ты глубоко ошибаешься. Попробуй.
Я ел конфету и ощущал, как сладость во рту сливается с неизъяснимым чувством, наполняющим все мое существо. Я смотрел на Альфа и чувствовал, что и мое лицо озаряется радостью.
- Я остаюсь,- сказал я.
Как бы высоко ни вознеслась птица, ей придется рано или поздно опуститься на вершину дерева, чтобы передохнуть. Точно так же настанет день, когда даже самые высокомерные, самые своенравные, самые неверующие и даже те, кто утверждает, что созерцание Высшего Существа не таит в себе радости и мира, тогда даже они принуждены будут взмолиться: "О, Господи! Даруй мне утешение, силу и радость".
Однажды (этот эпизод описан в книге Говарда Мерфета "Человек, творящий чудеса". Изд. Фредерика Мюллера, Лондон, 1971, стр. 156.) д-ру Й. Дж. Рао, руководителю факультета геологии Османского университета в Хайдерабаде, довелось быть свидетелем поразительной для него картины: кусок камня, прямо у него на глазах, был превращен в нечто совершенно другое, что явилось к тому же поводом для душеспасительной беседы на тему о духовных истинах. Вот как это произошло.
Как-то в Путтапарти (деревня в Южной Индии, где родился и вырос Сатья Саи Баба) Сатья Саи подобрал необработанный кусок гранита и, передавая его д-ру Рао, спросил, из чего он состоит. Геолог назвал несколько минералов, содержащихся в граните.
Сатья Саи: Я не об этом. А что там глубже?
Д-р Рао: Ну, молекулы, атомы, электроны, протоны.
Сатья Саи: Нет, еще глубже.
Д-р Рао: Я не знаю, Свами.
Сатья Саи взял из рук геолога кусок гранита, сжал его в кулаке и подул на него. Д-р Рао утверждает, что камень был все время у него перед глазами. Однако Сатья Саи вернул д-ру Рао не бесформенный камень, а статуэтку Бога Кришны, играющего на флейте. Удивленный геолог также заметил, что гранит стал другого цвета и несколько изменился по составу.
Сатья Саи: Вот видишь? За молекулами и атомами скрывается Бог. А Бог - это сладость и радость. Отломи ногу и попробуй.
Д-р Рао без труда отломил от фигурки Кришны "гранитную" ногу, положил ее в рот и обнаружил, что это... конфета.
Д-р Рао рассказывает, что этот эпизод научил его видеть дальше терминов и понятий современной науки, иными словами, дальше того, что доступно рациональному знанию современного человека. "Наука сообщает лишь поверхностную истину. Глубинная истина известна только великим носителям духовного знания, таким как Сатья Саи."
Добрые вести
В конце 1971 года я стал искать кого-нибудь, кто мог бы обучать меня йоге и медитации, и вот почему. Экспериментируя с рядом "новейших" психотерапевтических методик, я пришел к заключению, что в некоторых из них западная психология, по существу, подошла вплотную к психическим или "духовным" упражнениям, известным на Востоке в течение многих тысячелетий. Как случилось, что природа человека была впервые разгадана именно в восточных культурах? И каким образом эти "духовные" упражнения приводят к духовному здоровью?
Я узнал, что в Текате, то есть уже на мексиканской территории, но всего в пятидесяти милях от Сан-Диего, живет на своем ранчо и ведет классы йоги Индра Дэви (Индра Дэви (в девичестве Евгения Петерсон) родилась в России, откуда она уехала в 20-е годы. Она много жила на Востоке, в частности в Индии, где она изучала, а затем стала преподавать хатха-йогу. Сейчас Индра Дэви известна во многих странах как авторитет в этой области.) - известный во многих странах преподаватель йоги. Мне посчастливилось получить любезное приглашение Индры Дэви посетить ее дом - так состоялась наша первая встреча и любопытная беседа, которой суждено было стать знаменательной.
Мы с Шэрон (так зовут мою жену) переехали мексиканскую границу, пересекли небольшой городок Текате и свернули на узкую пыльную дорогу, которая, попетляв между холмами, вывела нас на небольшую открытую и тихую поляну у подножия горы. Это и было ранчо Лакучума. У меня возникло странное чувство, что я попал в другой мир, отделенный от сутолоки Сан-Диего не одним только расстоянием. Теплые лучи солнца ласкали и успокаивали, по всему телу разливалось чувство покоя.
Большой старинный дом, в котором жила Индра Дэви, тоже по-своему нас поразил. Едва войдя в дверь, мы увидели на стене большую картину, на которой был изображен индус с негроидными чертами лица и африканской копной волос в ярко-оранжевом монашеском облачении. Он стоял среди своих почитателей, сидевших на земле и глядевших на него с обожанием и благоговением. Мне показалась необычной и сама картина и то, что ее выставили на обозрение при самом входе, чего я никогда не видел ни в одном доме. Индра Дэви сошла вниз нам навстречу. Она словно принесла с собой струю свежего воздуха, пропитанного удивительно пряным ароматом, наподобие запаха благовоний, а также ощущение редкостной открытости - словно бы, и в самом деле, ее существо было пронизано всеми ветрами. Она показала жестом, чтобы мы следовали за ней, и повела нас в дом, напевая странную мелодию, - как я потом узнал, это был баджан, то есть духовное песнопение.