Для укрепления единства державы Рюриковичей большое значение имели религиозные реформы князя Владимира. Сразу после победы над Ярополком Владимир установил в Киеве «на холму вне двора теремного Перуна древяна, а главу его сребряну, а ус злат, и Хърса, Дажьбога, и Стрибога, и Симаргла, и Мокошь». Надо обратить внимание на то, что Хорс и Симаргл не связаны с восточными славянами, но более соответствуют ираноязычным пантеонам. Это показывает, что Владимир учитывал интересы достаточно представительного ираноязычного населения – видимо, наследников скифо-сарматского мира. Еще более важно, что Владимир выстроил централизованную иерархию богов, что противоречило пантеонам местных славянских племен, где значение этих же богов было разным. Теперь же стройная их система, навязываемая всем подданным Киева, заставляла забыть о временах прежней самобытности. Однако это начинание не имело жизнеспособной перспективы по двум причинам:
1) в отличие от иудаизма, христианства или ислама язычество только объясняла социальное неравенство, но не могло эмоционально утешить;
2) Русь, находившаяся на стыке разных историко-культурных традиций (христианские Западная Европа, Византия, исламская Волжская Булгария, Скандинавия, наследие Хазарского каганата), как крупная политическая сила объективно должна была определиться с выбором курса.
О последнем свидетельствует то, что к князю Владимиру зачастили миссионеры с предложением веры – христианства либо от Византии, либо папского престола в Риме, ислама от Булгарии, иудаизма от хазар. После направления посольств Владимир склонился к выбору христианства от Византии. Обращение к ней с просьбой о крещении означало признание политического господства Византии над Русью. Поэтому Владимир дождался восстания в Византии, поставившего под вопрос власть византийских императоров-братьев. Тогда он и обратился за помощью к киевскому князю. Тот, воспользовавшись ситуацией, потребовал выдать за него сестру византийских соправителей. В свою очередь, они согласились это сделать при условии, что Владимир примет христианство. Что и надо было Владимиру. Он не ограничился крещением дружины в Херсонесе, но и приложил усилия для распространения веры в своем государстве.
Значение введения христианства заключается, кроме прочего, в том, что оно способствовало централизации страны, оправданию власти киевской власти, насаждению новых морали и права. В 996 г. он вместе с дружиной ввел «Устав земной».
Большинство мероприятий, осуществленных Владимиром, укрепили государственность настолько, что династическая усобица его сыновей не смогла разрушить его политическое наследие.
Литература
Горский А.А. Формирование Русской государственности и «призвание» Рюрика // 1150 лет Российской государственности и культуры. М., 2012.
Зализняк А.А. Древненовгородский диалект. М., 2004.
Котляр Н.Ф. Древнерусская государственность. СПб., 1998.
Повесть временных лет
Седов В.В. Древнерусская народность: Историко-археологическое исследование. М., 1999.
Янин В.Л. Очерки истории средневекового Новгорода. М., 2008.
Лекция 2. Древняя Русь в XI – начале XII в.
План.
1.Русь 1015–1036 гг. в усобицах Владимировичей.
2. Правление Ярослава Мудрого – «золотой век» Киевской Руси.
3. Древнерусское государство в 1054–1093 гг.: социально-экономическое развитие и метаморфозы организации взаимоотношений Рюриковичей.
4. Политическая программа Владимира Мономаха и его правление.
1.Русь 1015–1036 гг. в усобицах Владимировичей.
Смерть князя Владимира Святославича в 1015 г. обнажила ряд государственно-династических проблем. Эффективная политика административного управления частями большой державы Владимира ближе к его смерти стала давать сбои. Видимо, в предчувствии смерти отца его дети стали готовиться к борьбе за власть.
Какое-то самовольство проявил Святополк, о котором ПВЛ сообщала, что он не был сыном Владимира. Летопись указывала, что Владимир после убийства сводного брата Ярополка взял в жены его беременную вдову. Она-то и родила Святополка. То есть, Святополк был двоюродным братом детям Владимира. Они в свою очередь доводились друг другу сводными братьями, т.к. до крещения Руси Владимир имел несколько жен. Например, Борис и Глеб были детьми от последнего брака князя Владимира с княгиней Анной (сестрой византийского императора).
Незадолго до смерти Владимир наложил опалу на Святополка и заточил его где-то в застенках Киева. Тогда же Ярослав, находившийся на правах наместника в Новгороде, проявил самовольство: отказался передать в Киев новгородскую дань. В условиях, когда суверенитет проявлялся в сборе дани с подвластных земель и в отправлении судебной власти на местах, отказ от одной из этой функции на северо-западе Руси означал там крах общей государственности. И Владимир начал готовить поход на амбициозного Ярослава. Тот в свою очередь запросил помощи за морем у варягов (видимо, на это ушла значительная часть удержанной дани). В то же время киевскому князю надо было думать и о предупреждении печенежских набегов. В суматохе этих дел пожилой Владимир разболелся. Пришлось в степной рейд против печенегов отправить старшего сына Бориса. 15 июля 1015 г. князь Владимир Святославич скоропостижно скончался.
Разразилась усобица.
Согласно ПВЛ, ее зачинщиком выступил Святополк, оставшийся в истории под прозвищем Окаянный. Этот эпитет отсылает к библейскому персонажу Каину, то есть Святополк уподобился ему, окаянился. И подобно тому, как в связи с убийством брата Авеля вспоминают Каина, так и на Святополке навсегда непрощенным грехом лежат жизни братьев Бориса и Глеба, а также Святослава. Тем не менее, надо указать и на отличия истории Руси 1015 г. от событий библейской истории. Святополк доводился двоюродным братом любому сыну Владимира. Он был сыном убитого Ярополка, старшего среди Святославичей. Святополк попытался использовать шанс своеобразно восстановить справедливость в 1015 г., уничтожая отпрысков убийцы своего отца.
Сначала все складывалось удачно для Святополка: старший сын Владимира – Борис, которому Владимир намеревался передать киевский престол, был отправлен отцом из Киева походом на печенегов. На момент смерти Владимира близь Киева, в Вышгороде под домашним арестом, из всех возможных соискателей власти находился один Святополк, и он быстро занял великокняжеский стол. Этому способствовало и то, что основная дружина, которая могла воспротивиться такой узурпации власти, была в степях с Борисом. Борис же узнал о произошедшем в Киеве на обратном пути из степей. У него был шанс – дружина отца, которую он возглавлял. Она предлагала: «се дружина у тебе отьня и вои, поиди, сяди в Кыеве на столе отни». Однако он ее распустил по домам (или она сама разошлась?), намереваясь признать власть старшего Святополка, и остался с ближайшим окружением на реке Альте. Святополк направил туда убийц. На рассвете они напали на стан Бориса, перебили его отроков, копьями пробили Бориса и его слугу Георгия. Затем тело Бориса было обернуто в полотно шатра и отправлено к Святополку. Оказалось, что Борис еще дышал, и тогда по приказу Святополка варяг ударом меча в сердце оборвал жизнь старшего сына Владимира.
После вероломного убийства Бориса настал страшный черед Глеба. Он был направлен еще отцом наместничать в Муром. Прямой дороги от Мурома к Киеву не существовало. Об этом свидетельствует былина об Илье Муромце: чудесно исцелившись, он после долгого сидения на печи отправляется в Киев «дорогой прямоезжей», от Мурома сразу на Чернигов, а оттуда в Киев, по дороге он расправился с Соловьевом-разбойником. Все это в Чернигове и в Киеве считалось героическим поступком. В начале XI в. в Киев из Волго-Окского междуречья можно было добраться, двигаясь вверх по Волге, а затем сушью двигаться к Смоленску, чтобы выйти на Днепр, а по нему спуститься к Киеву.
Именно этой дорогой и пошел Глеб, откликнувшись на призыв Святополка: «поди вборзе, отец т(еб)я зовет – не здравит бо велми». У Смоленска Глеба настиг гонец из Новгорода от брата Ярослава. Тот, узнав от находившейся в Киеве сестры Предславы о злодеянии Святополка, предупреждал, что он уже убил Бориса, что не надо ехать к нему. Глеб же не внял призыву. Недалеко у Смоленска у местечка Смядынь Глеб был застигнут убийцами Святополка 5-го сентября. Вооруженные отряд под командованием некоего Горясера ворвался на княжеский корабль. Горясер приказал убить Глеба Владимировича. И его повар Торчин зарезал своего хозяина, не оказавшего никакого сопротивления.
Оба брата по приказу Святополка были погребены в Вышгороде в церкви святого Василия. И с того времени Борис и Глеб, причисленные к лику святых, безмолвно укоряют Святополка Окаянного. И когда вспоминают их, то осуждают и их убийцу. Этот факт, являющийся достоянием российской, украинской и белорусской истории, весьма показателен в отношении избирательности исторического знания. Ведь Святополк убил еще одного брата – Святослава «в горах Угорских», но об этом знают немногие.
На преступном пути Святополка к власти встал Ярослав. Был еще один сын Владимира – Мстислав, который был направлен наместником в Тмутаракань (Таманский полуостров). Но, учитывая союзнические отношения Святополка с кочевниками, он никак не мог повлиять на происходившее в «метрополии».
Первоначально Ярослав в борьбе за жизнь и власть ставку сделал на варягов, которые прибыли к нему в ответ на просьбу, поддержать в противостоянии с отцом. Однако скандинавские воины вели себя так, как будто завоевали Новгород: «насилье творяху Новгородцем и женам их». «Всташа Новгородци избиша Варягы во дворе и разгневася Ярославъ и… послав к Новгородцемъ… и позва к собе нарочитые мужи… и обольстивъ и исече». Получив же весть о смерти Владимира и убийстве Бориса, Ярослав поспешил примириться с новгородцами и помирить их с варягами.
О критической обстановке в Новгороде и разрешении ее свидетельствуют первые 18 статей Краткой редакции Русской Правды. О них писал историк Б.А. Романов: «Если кто кого убил, мстят родственники…; а нет мстителя – убивший платит по таксе (40 гривен). А затем драка. Если в кровь или до синяков, или даже без этих знаков (только докажи свидетелем), - тоже месть; только если избитый мстить не в состоянии, виновник платит по таксе (3 гривны). На сцене предусмотрен даже медик – «а лечцю мзда». Чем только не дерутся! В «Правде» целая кинокартина с натуры: дерутся батогом, жердью, кулаком, чашей и рогом (очевидно, «в пиру»), мечом плашмя, рукоятью или всем мечом, только не вынимая его без членовредительства; или обнажив меч, рубят руки, ноги и калечат до «хромоты»; летят пальцы, дело доходит до усов, до бороды; бывает, вспыхнет кто, схватится за меч, даже обнажит его, но опомнится и «не тнет», или в пылу спора «ринет» один другого, т.е. дернет на себя или оттолкнет, - за все это платится по таксе, если обиженному илли обидевшемуся не удалось тут же ответить тем же. Бывает, что и воруют: коней, оружие, одежду…». Эти правовые нормы появились как результат урегулирования Ярославом варяжско-новгородского конфликта. «Кинокартина» - это обобщенный репортаж того, что творилось в Новгороде в 1015–1016 гг. При этом преступления, преподнесенные в Правде Ярослава, характерны для дружинной среды, маскулинность и иерархичность которой проявляется в системе знаковых жестов, символов верховенства-подчинения. В ряде статей фигурирует воздаяние «за обиду», подразумевающее компенсацию за демонстративное оскорбление: удар мечом в ножнах или его рукоятью, удар по пальцу. Сюда же можно отнести и удары небоевыми предметами палкой, жердью, рогом, обухом, чашей, таскание за бороду или усы… Все эти действия оскорбительны для свободного человека и воина в Древней Руси и служили основанием для «раскручивания» стычек до вооруженных столкновений. Поэтому законодатель Ярослав спешил их минимизировать написанием Закона. Вот из этой почвы варяжско-новгородского конфликта, братоубийственной усобицы и вырастает российская законодательная инициатива!
Ярослав осенью 1016 г. выдвинулся из Новгорода и в битве при Любече нанес поражение Святополку, опиравшемуся на печенегов. Причем, в сражении Ярослав и его воеводы проявили полководческий талант, так спланировав бой, что печенеги оказались только наблюдателями. В 1017 г. Ярослав впервые вокняжился в Киеве.
Святополк же после Любеча бежал в Польшу, к своему тестю – королю Болеславу I. Последний согласился помочь в обмен на уступку Червенских земель (Юго-Западной Руси), право на владение которыми в свое время князь Владимир Святославич отстоял в борьбе c польским королём. «Приде Болеславъ съ Святополком на Ярослава с Ляхы». Навстречу с большим войском вышел Ярослав. Две рати сошлись на пограничном Буге. Воевода Ярослава стал насмехаться над тучностью Болеслава. Тот, вспылив, приказал начать атаку, которую не смогли сдержать дружины Ярослава. Он устремился в Новгород, намереваясь бежать за море. Этому воспротивились новгородцы. На всякий случай они рассекли все корабли, которые были на Волхове, и стали собирать деньги в помощь своему князю. На эти деньги были еще наняты варяги, и новгородцы выражали желание продолжить борьбу со Святополком и Болеславом.
Они заняли Киев в 1018 г. Вскоре Святополк стал тяготиться присутствием Болеслава и его воинов и дал указание своим людям избивать поляков. После тайных расправ над рядом своих воинов Болеслав ушел восвояси. И в этот момент к Киеву подошел Ярослав. Святополк, не имея не поддержки, ни воинов, вынужден был быстро удалиться к печенегам.
С их ордами Святополк последний раз попытался одолеть Ярослава. Окончательное выяснение отношений произошло в 1019 г. на Альте, как раз на том месте, где пал Борис. Сражение, длившееся от восхода солнца до вечера, носило крайне ожесточенный характер: «бысть сеча зла, яка же не была в Руси, и за руки емлюче сецяхуся, и сступашася трижды». Святополк бежал и окончил свои дни в землях «между Ляхы и Чехы», а «Ярослав же седее Кыеве, утеръ пота с дружиною своею, показавъ победу и трудъ великъ».
Приведенная реконструкция борьбы за власть после смерти Владимира является классической и разделяется большинством историков. Кроме нее, в историографии предложена другая версия. Согласно ей, вероломным братоубийцей в борьбе за власть выступил Ярослав (как вариант, он разделяет ответственность за убийство братьев со Святополком), а Святополк оказался его жертвой. Основанием для сомнений в классической гипотезе, построенной на фундаменте ПВЛ, является то, что она прописана в великокняжеском киевском летописании. А оно контролировалось Ярославом с 1019 г., то есть, историю борьбы 1015–1019 гг. писал ее победитель! Обвинение Ярослава в убийстве, по крайней мере, брата Бориса строится на независимом источнике – «Эймундовой саге». Она, повестувующая о событиях на Руси после смерти князя Владимира, была записана в Норвегии в XIII в., а до этого времени бытовала в устной передаче. Однако ряд противоречий, неточностей, удаленность по времени от повествуемых событий, а также большое количество исследовательских допущений и обусловленностей вынуждают с большим доверием воспринимать рассказ ПВЛ. Следовательно, Святополк остается главным обвиняемым, а Ярослав – борцом за справедливость.
Заблуждением было бы считать, что с победой над Святополком в 1019 г. закончилась борьба за власть на Руси. В 1021 г. внук Владимира – Брячислав – взял Новгород, разграбил его и удалился обратно в Полоцк. Ярослав из Киева сумел настигнуть Брячислава и отбить пленных новгородцев. Брячиславом двигала обида за то, что он был лишён права на полноценное участие в политической жизни Руси. Его отец Изяслав умер еще при жизни своего отца Владимира. Потомство Изяслава обосновалось в Полоцке и до самого наступления раздробленности в 1130-х гг. доставляло серьезное беспокойство для своих великокняжеских родственников – потомков Ярослава Владимировича.
Претензии на политическое наследие Владимира Красное Солнышко предъявил другой его сын Мстислав (Тмутараканский). За ним уже закрепилась слава воителя и витязя. К Тмутаракани выдвинулись касоги (вероятно, предки нынешних адыгейцев, кабардинцев и черкесов), возглавляемые Редедей. Он и предложил Мстиславу сойтись в личном поединке, который должен был заменить столкновение войск. Победитель схватки должен был получить всё. Мстислав принял вызов. В ПВЛ подчёркивается, что Редедя был «великъ и силён», но его одолел тмутараканский князь «и взя все именье его, жену его и дети его, и дань возложи на Касоги». Более чем через полтора века «Слово о полку Игореве» вспоминала Мстислава, «иже зареза пред полкы Касожскими».
В 1024 г. Мстислав, воспользовавшись тем, что Ярослав был в Новгороде, попытался утвердиться в Киеве, но киевляне отвергли его. Тогда он утвердился в Чернигове. Ярослав же решал проблему волхвов, которые подняли мятеж в Суздале по причине голода. Голод удалось победить тем, что хлеб привезли из Булгарии, а по отношению к волхвам Ярослав предпринял жесткие меры. Затем из Новгорода Ярослав привычно обратился «за море» к варягам, чтобы выйти против Мстислава.
Войска Мстислава и Ярослава сошлись под Лиственом. Инициатива принадлежала Мстиславу. Он связал варяжский центр войска Ярослава северянами (Черниговская земля), а с флангов сдавил варягов своей дружиной. В битве при свете и громе грозовых молний Мстислав принудил Ярослава к бегству в Новгород. Затем Мстислав великодушно разделить правление Русью: ему доставалось левобережье Днепра, а Ярославу – правобережье вместе с Киевом. Заключенный между братьями мир способствовал решению серьезных проблем. Например, в 1031 г. Мстислав и Ярослав отвоевали у Польши Червенскую землю. В те же годы Ярослав совершил поход в далекую Чудскую землю, где заложил город, ставший местом сбора дани с племен чуди. Город получил название «Юрьев» в честь небесного покровителя князя – святого Георгия (Юрия). (Крестильное имя у Ярослава было Георгий). Но в 1036 г. Мстислав разболелся во время охоты и умер. «Перея власть его всю Ярославъ и бысть самовластец Русьстеи земли».
2. Правление Ярослава Мудрого – «золотой век» Киевской Руси.
Обретение самовластия Ярославом было обретено и доказано в судьбоносном для Руси сражении. В 1036 г. к Киеву устремились многочисленные орды печенегов. Ярослав в то время находился в Новгороде. Оттуда, собрав в войско варягов, словен, он двинулся к Киеву. Сумев пробиться в город, князь мобилизовал все силы, которые у него имелись. Затем на протяжении целого дня шло сражение с кочевниками. Они были принуждены к бегству. С этого момента печенеги «бежали» из истории Руси. Этот последний бой с печенегами был вызван глубинными движениями в степях Евразии, которые столкнули с кочевий Заволжья куманов (кипчаков, половцев). Они-то в свою очередь вышли на места обитания печенегов. Те под давлением нежданного противника устремились на Запад, где и были разбиты под стенами Киева. Остатки печенежских орд фиксировались византийскими и западноевропейскими хронистами до 1240-х гг. в Подунавье и на севере Балкан, пока туда не обрушилось монгольское нашествие.
Под 1037 годом летописец поместил славословие князю Ярославу: он заложил новый город (укрепление) с Золотыми воротами, увенчанными церковью Богородицы, начал строительство Софийского собора, монастырей святых Георгия и Ирины; щедрая похвала воздается князю за усилия в распространении и укреплении христианской веры. Важным орудием в этом стала забота о приумножении книг: переводились книги с греческого языка, переписывались и помещались в дорогие оклады. Такая забота князя о книжном просвещении подчеркивается в ПВЛ. Возможно, это обстоятельство и позволило позднее Ярослава Владимировича наречь Мудрым.
Обратим внимание на строительство богатого Софийского собора. Он возвысился на том месте, где произошло сражение с печенегами, т.е. вне стен Киева временя князя Владимира. Строительство Софийского собора свидетельствует о том, что при Ярославе Владимировиче стольный город расширился. Софийский собор знаменовал собой главный храм Руси и на второй план оттеснял первую каменную церковь, построенную при Владимире. Многие ученые видят в Софийском соборе проявление сложившейся восточнославянской архитектурной традиции. Кроме того, уже на закате своей жизни князь Ярослав распорядился, чтобы Софийский собор был построен и в Новгороде.
Разгром печенегов на 17 лет обеспечил спокойствие на юго-восточных рубежах Руси. Освободились средства и ресурсы. Они обеспечили рост числа городов, активную внешнюю политику Руси и, вообще, ее расцвет. Признаком его стало международное признание авторитета державы Ярослава, выразившееся в династических браках его детей. Дочь Анна стала женой французского короля Генриха I, за венгерского кроля Андрея I вышла Анастасия, а норвежского принца Гаральда – Елизавета. Изяслав Ярославич был женат на сестре польского короля, Святослав Ярославич породнился с немецким правящим домом, а за Всеволода Ярославича была выдана византийская принцесса. Еще одним свидетельством международного влияния Руси стало то, что «постави Ярославъ Лариона митрополитом Русина». Если раньше руководители христианской церкви на Руси назначались из Византии, то теперь во главе ее Ярослав определил Иллариона, русского по происхождению.
На закате своей жизни Ярослав Владимирович не мог не думать о судьбе своего политического наследия. Он неминуемо должен был исходить из того, что сам участвовал после смерти отца в братских усобицах, из-за которых чуть было не распалась Русь. Ярослав должен был знать о распрях после смерти своего деда Святослава в 972 г. А тогда государственная территория распалась на три части. В этих памятных еще в середине XI в. событиях непримиримыми врагами выступали родные и сводные братья. В начале 1050-х гг. у Ярослава было три сына Изяслав, Святослав и Всеволод. Как они могли распорядиться наследием отца? Дабы упредить возможные распри детей, Ярослав установил порядок наследования власти. Этот порядок получил у историков название – лествица (лестница) или лестви(ни)чный принцип.
Он зиждился на признании старшинства по горизонтальной линии – от старшего брата к младшему (а не от отца к сыну) и на соотнесении старшинства городов (центров крупных земель) со старшинством князей. Новый порядок лучше всего демонстрировать на примере детей Ярослава – Ярославичей. Старшему Изяславу предстояло занять Киев и Новгород. Среднему Святославу – Чернигов, а младшему Всеволоду – Переяславль (Русский или Южный), к которому тяготела еще и Ростовская земля. Города, предназначенные братьям, тоже состояли в четкой иерархии по значимости и политическому весу. Нахождение в Киеве было признаком великого княжения. То есть, Изяслав Ярославич был главным среди Рюриковичей. При этом важно помнить, что нахождение князя в том или ином городе вовсе не означало, что это его княжение. Предполагалось, что по смерти Изяслава в Киеве и Новгороде должен был очутиться Святослав, а его место в Чернигове занять Всеволод. За ними должны были идти дети Изяслава, после них сыновья Святослава и Всеволода. Города, выстроенные в систему главенства, мыслились как ступени лестницы, ведущей к киевскому престолу. Таким образом, у каждого из сыновей Ярослава была гарантия, что он достигнет великокняжеского стола в Киеве естественным путем. Взамен младшие Ярославичи должны были подчиняться великому киевскому князю и беспрекословно выполнять его приказы. Предполагалось и то, что дети Ярославичей тоже будут следовать данному принципу. Стройность этой политико-династической схемы нарушало следующее обстоятельство: если князь умирал, не достигнув киевского стола, то его потомки выпадали из череды претендентов на Киев, а значит и на великое княжение. Таких князей уже было достаточно к 1050-м гг. Несмотря на свою продуманность, «ряд Ярослава» имел слабые стороны, которые не позволили ему выдержать проверку временем.
В принципе, он был рассчитан на детей Ярослава и отчасти на его внуков. Теоретически (а самом деле раньше) на уровне отношений внуков и правнуков могла возникнуть следующая коллизия: старший из правнуков мог быть или ровесником, или даже старше по возрасту внука Ярослава. И последний имел больше прав на престол, чем представитель следующего поколения. А потому в силу возраста, правнук был обречен окончить жизнь, не достигнув Киева. Такое объективное обстоятельство вынуждало младших Рюриковичей вступать в борьбу за власть со старшим поколением. Другим затруднением было то, что «ряд Ярослава» исключал понятия собственности, владения тем или иным князем какой-либо земли. А это противоречило закономерному развитию феодальных отношений на Руси (см. ниже).
3. Древнерусское государство в 1054–1093 гг.: социально-экономическое развитие и метаморфозы организации взаимоотношений Рюриковичей.
Ярославичи первоначально жили и действовали в согласии. Вместе боролись с полоцким князем Всеславом, вместе занимались решением половецкой проблемы. Половцы появились на юго-восточных рубежах Руси еще за год до смерти Ярослава – в 1053 г. Тогда с ними был заключен мир. Однако это были передовые части большого народа, который только-только обосновывался в южнорусских степях. Со временем половцы, которые в других источниках назывались куманы и кипчаки, обжились на новом месте. Выдавили с лучших кочевий более мелких кочевников – торков, черных клобуков, берендеев. Те осели на границах с Русью и со временем превратились в служилых кочевников, которых князья привлекали для борьбы с половцами.
Половцы со второй половины 1050-х гг. начали терзать набегами южнорусские земли, грабить поселения и уводить полон для продажи на невольничьих рынках. Ярославичи со своими сыновьями не смогли наладить эффективного противодействия новой угрозе. В открытых столкновениях верх оставался за степняками. Поэтому первоначально прибегали к тактике отсиживания в городах и крепостях, куда стремились в случае опасности собрать окрестное сельское население. Половцы не умели брать города и практиковали внезапные рейды, чтобы ворваться в дневное время в открытые городские ворота. Русские князья на протяжении 2-х десятилетий предпочитали идти на переговоры с половцами, пытаясь добиться от них обещания жить в мире.
Ярославичи до 1072 г. не ссорились между собой. В этом году они участвовали в переносе мощей Бориса и Глеба в новую церковь. Возможно, в том же году они собирались вместе, чтобы дополнить «Правду Ярослава» новыми положениями. Они были посвящены охране княжеского хозяйства от посягательств со стороны окружавших его вервей (соседских общин). В следующем 1073 г. Ярославичи поссорились. Младшие Святослав и Всеволод пошли войной на Изяслава. Узнав о походе младших братьев, он с сыном покинули Русь и отправились в Европу искать помощи.
Тандем «Святослав-Всеволод» управляли Русью фактически вместе, с опорой на своих детей Олега (Святославича) и Владимира (Всеволодовича) Мономаха. В 1076 г. Святослав Ярославич скончался, и власть перешла в руки Всеволоду. Но уже в следующем году на Русь с польским воинством вернулся старший Изяслав. Он и Всеволод сумели договориться и избежать войны, но примирение происходило, видимо, за счет детей Святослава. Ярославичи лишили племянников всего, и те бежали в Тмутаракань. И оттуда недовольные Святославичи с союзниками выдвинулись против дядьев и привлекли к своему походу половцев. В 1078 г. у села Нежатина Нива состоялось решающее сражение Ярославичей и Святославичей. Победа досталась Всеволоду Ярославичу – Изяслав погиб. Дети Святослава бежали. На следующий год Роман Святославич пришел с половцами, но Всеволод Ярославич сумел с кочевниками договориться. На обратном пути степняки убили Романа. А Олег Святославич был захвачен хазарами и переправлен в Византию, видимо, через посредничество Всеволода (который был, напомним, женат на родственнице византийского императора). После этого Тмутаракань перешла под контроль киевского князя Всеволода. Известно, что Олег был отправлен в ссылку на средиземноморский остров Родос. Позднее этот князь сумел выбраться оттуда, действуя по принципу: «Клин клином вышибают». Олег женился на представительнице знатного византийского рода Феофано(ии) Музалон, покинул место заточения и перебрался в 1083 г. в Тмутаракань и затаился. Такое попустительство Византии объяснимо тем, что она хотела получить контроль над Таманским и Керченским полуостровами, богатыми нефтью. А она была нужна для изготовления секретного оружия – «греческого огня», с помощью которого Византия расправлялась с врагами на море.
Всеволод Ярославич правил 15 лет и, по мнению историков, более заботился о благополучии своих окружения и дружины. Для решения важных и насущных проблем он привлекал своего сына Владимира (Мономаха). Незадолго до смерти в 1093 г. Всеволод попытался обеспечить передачу великого княжения своему сыну Владимиру. Однако тот в 1093 г. отказался нарушить ряд Ярослава и передал киевский престол своему двоюродному брату Святополку Изяславичу – самому старшему среди внуков Ярослава Мудрого, имевших права на верховную власть. Сам же Владимир Мономах удовольствовался Черниговым и тем, что его старший сына Мстислав (Великий) княжил в Новгороде, а также тем, что другими сыновьями контролировались Рязань и Муром.
4. Политическая программа Владимира Мономаха и его правление.
В этот момент на политической авансцене Руси появился обиженный Олег Святославич. Он не претендовал на Киев. У него была другая программа: он добивался того, что считал принадлежащим по праву. В частности, своим он считал Чернигов, в который изначально был посажен его отец, и прилегающие к и этому центру муромо-рязанские земли. В «Слове о полку Игореве», созданном, вероятно, сто лет спустя описываемых событий, зачинщиком усобиц называются князья, впервые заявившие: «Это моё и это моё». Укрепление этой мысли среди князей объективно разрушало политическое завещание Ярослава Владимировича. Князь Олег является ярким выразителем этой идеи. С ним связано и начало вовлечение половцев во внутрирусские княжеские усобицы. В том же «Слове о полку Игореве» к князю Олегу Святославиу прилагается эпитет «Гориславич». Те ученые, что видят в эпитете негативную оценку, полагают, что он отражал упрёк князю в разжигании усобиц и наведении кочевников. При этом не будем забывать, что Олег, несправедливо выдавленный из Руси произволом своего дяди, полузабытый, боролся за свои законные права.