Функ: Конечно. Мы постоянно доставляли уголь, кокс, железо, и другое сырье во Францию, так, чтобы она могла производить товары — мы в особенности доставляли такое сырье, которого не имелось в самой Франции. Шёл очень активный обмен продукцией и очень тесное взаимодействие между немецкой и французской экономикой. Даже использовались схожие организационные методы.
Заутер: Доктор Функ, здесь зачитывались выдержки из статьи, которая появилась по поводу вашего юбилея. Вам известен автор этой статьи?
Функ: Да, долгие годы.
Заутер: Вы направляли какой-либо фактический материал для этой статьи?
Функ: Нет.
Заутер: Он о нём не просил?
Функ: Нет, заранее я ничего об этой статье не знал. Я не заказывал на свой день рождения статью.
Заутер: Точно. Значит вы ничего не знали о статье и поэтому если я вас правильно понимаю, нет гарантии того, что сказанное в статье полная правда.
Функ: Нет. Но я нахожу, что направленность статьи в целом очень хорошая. Направленность…
Заутер: Свидетель, американский обвинитель вчера спорил с вами по вопросу ваших переговоров с Розенбергом весной 1941 и фактом того, что во время, нескольких месяцев до выступления против России, у вас были переговоры с Розенбергом. Он видимо хотел умозаключить, что вы признали, или хотели признать, что у вас были сведения о намерении Гитлера вести против России агрессивную войну. Вам вчера не дали шанса сказать об этом что-нибудь. Следовательно я хочу дать вам ещё одну возможность очень четко заявить о вашем убеждении касающемся тогда весной 1941 намерений Гитлера, когда вы вели переговоры с Розенбергом, и что вы знали о возможных причинах войны до того времени.
Функ: Что о вопросе американского обвинителя, я его не понял как подразумевающий, что я знал что-либо об агрессивной войне против России. Обвинитель прямо говорил о подготовке к войне против России. Я сам уже разъяснял, что я был совершенно удивлен, когда Розенбергу поставили задачу, и я был также проинформирован доктором Ламмерсом как и Розенбергом, что причина назначения в том, что фюрер ожидал войны с Россией, потому что Россия развернула большое число войск вдоль всей восточной границы, потому что его переговоры с Молотовым[1609] дали подтверждение, что Россия придерживалась агрессивной политике на Балканах и Балтике, и тем самым Германия чувствовали угрозу. Поэтому со стороны Германии проводилась подготовка к возможному конфликту с Россией. Также, касаясь упоминавшийся американским обвинителем встречи я прямо скажу, что меры касающиеся валюты, которые здесь обсуждались, были мной одобрены, потому что мы соответственно создавали условия для стабильности валюты на оккупированных восточных территориях. Поэтому я возражал идее, чтобы немецкую марку вводили там, где русское население не приняло бы её, потому что оно бы даже не смогло её прочитать.
Заутер: Свидетель, советско-русский обвинитель снова и снова указывал на то, что вы были не только президентом Рейхсбанка и министром экономики Рейха, но также уполномоченным по экономике. Вы это уже поправляли и указали на то, что с самого начала, когда вы были назначены, ваши полномочия в качестве уполномоченного по экономике практически была отняты Герингом, и что я думаю, в декабре 1939, ваши полномочия как уполномоченного по экономике были также формально переданы Герингу.
Додд: Я желаю заявить возражение не только форме, но и сущности такого допроса. Защитник начал сам свидетельствовать, и он свидетельствует по тем же вопросам, по которым давал показания свидетель на основном допросе, и нам ясно кажется, что это вообще не поможет Трибуналу как предмет повторного допроса.
Председательствующий: Доктор Заутер, вы действительно проходите со свидетелем доказательства, о которых он уже говорил? Единственный предмет повторного допроса это разъяснить какие-либо вопросы, которые не были полностью освещены в перекрестном допросе. Свидетель уже разбирался с темами которые вы предлагаете, в том же самом смысле, как вы их представляете.
Заутер: Я повторяю заявления лишь, потому, что я хочу поставить свидетелю вопрос, касающийся документа, который был представлен только вчера, который до тех пор не приобщался, и о котом я не мог занять какой-либо позиции; и потому что советско-русский обвинитель снова утверждал, что подсудимый также в ходе войны был уполномоченным по экономике, хоть это и не так. Господин Председательствующий…
Председательствующий: Я сам слышал, то, что свидетель снова и снова говорил, что он не был уполномоченным по экономике в ходе войны. Он непрерывно это говорил.
Заутер: Но это повторялось с этой стороны. Господин Председательствующий, вчера обвинением был приобщен документ номер ЕС-488.
Председательствующий: Что за документ с которым вы хотите разобраться?
Заутер: Номер ЕС-488. Он представлялся вчера, и это письмо датированное 28 января 1939. На обложке отмечено большими буквами «Секретно». Здесь в оригинале заголовок, на котором печатными буквами написано, «Уполномоченный по военной экономике». Настолько большой для заглавия на бумаге. Затем слово «военной» перечёркнуто, и вы можете прочитать только «Уполномоченный по экономике».
Следовательно, до 28 января 1939 титул уполномоченного по военной экономике должно быть был изменен на новый титул «уполномоченного по экономике». Теперь я спрошу подсудимого…
Председательствующий: Да, и вижу. Его копия перед нами и у нас вообще нет слова «военной».
Заутер: Это видно на фотокопии.
Председательствующий: Я вижу. Но какой вопрос вы хотите задать?
Заутер: В то время, когда это письмо было написано, уполномоченным был подсудимый Функ. Я хочу попросить разрешения поставить ему вопрос, как можно объяснить, что титул этой должности, то есть — уполномоченного по военной экономики — был изменен. Вопрос будет о том как могло случиться, что титул его должности, «уполномоченный по военной экономике» изменился на новый титул «уполномоченный по экономике».
Функ: Причина…
Заутер: Пожалуйста, секунду, доктор Функ.
Председательствующий: Я не просил вас прекратить задавать вопрос. Вы можете его поставить. Продолжайте. В чем вопрос?
Заутер: Продолжайте доктор Функ.
Функ: Причиной было то, что согласно старому закону об обороне Рейха, Шахт был назначен уполномоченным по военной экономике, и на основании второго закона об обороне Рейха, который назначил меня, я был назначен уполномоченным по экономике, потому что в то время было совершенно ясно, что особые задачи касающиеся военной экономики — то есть, промышленности вооружений, настоящей военной экономики — больше не оставались у уполномоченного по экономике, но что он по сути координировал гражданские экономические управления.
Заутер: Господин Председательствующий в связи с этим, могу я обратить ваше внимание на другой документ, который был приобщен вчера. Это номер 3562-ПС. Здесь заглавие уже с правильным титулом, «уполномоченный по экономике» и это также новый документ который был приобщен только вчера. Господин Председательствующий…
Додд: Господин, Председательствующий, для ясности протокола, то что документ 3562-ПС в доказательствах, и он был приобщен лейтенантом Мельцером во время представления дела против подсудимого Функа.
Председательствующий: Господин Додд, я не прав если я думаю, что подсудимый Функ заявлял с начала своего основного допроса, что он был назначен генеральным уполномоченным по экономике?
Додд: Именно так сэр. Я так это понимаю.
Председательствующий: И вы это не оспаривали?
Додд: Мы не оспариваем факт, что он так говорил. Но мы оспариваем факт, что он, фактически, был только по экономике. Мы настаиваем на том, что он, фактически, многое имел с военными усилиями в качестве уполномоченного.
Председательствующий: Да. Но он так не назывался?
Додд: Нет. И этот документ ЕС-488 по-любому не представлялся, по этой причине, но скорее чтобы показать, что подсудимый участвовал в разговорах о военнопленных после нападения.
Заутер: Вчера был представлен документ о допросе некого Ганса Поссе. Это документ 3894-ПС. Свидетель Ганс Поссе бывший государственный секретарь в министерстве экономики и также заместитель уполномоченного по экономике. Этот протокол приобщен обвинением с целью продемонстрировать, что предположительно была борьба за власть, как там говорится между Функом и Герингом.
Однако, я хочу процитировать свидетеля по нескольким иным пунктам этого протокола так чтобы несколько других пунктов можно было использовать в качестве доказательства.
Свидетель, государственный секретарь Ганс Поссе говорит например — и я хочу спросить таково ли ваше мнение сегодня — то есть документ 3894-ПС, страница 2 немецкого перевода, внизу страницы — его спросили, «Как часто вы докладывали Функу в связи с вашими обязанностями заместителя уполномоченного?»
Свидетель затем ответил, «Уполномоченный по экономике в действительности никогда не действовал».
Функ: Я должен повторить, то, что я снова и снова и говорил, и что подтверждалось каждым кого заслушивали по этому вопросу. Это пост существовал только на бумаге.
Заутер: Затем свидетеля спросили о финальной цели работы вас, доктора Функ а.
Он говорит, «Доктор Поссе, это верно, что должность уполномоченного по экономике была создана для окончательного направления всех экономических функций ввиду подготовки войны?
Свидетель ответил, «Цель была в том, о чем я только что сказал — координировать различные сталкивающиеся экономические интересы. Но не шло разговора о подготовке к войне».
И на той же самой странице, странице 4, внизу, свидетель говорит, я цитирую:
«Это верно, что целью было координирование всех экономических вопросов, но подготовка к войне не была целью. Конечно, если бы военные приготовления стали бы необходимыми, они бы были задачей уполномоченного по экономике касающейся его самого с этими вопросами как с координатором»
Функ: Господин Поссе был старым, больным человеком, которого я держал на этом посту. Он был бывшим государственным секретарём при Шахте, и когда я принял его министерство, я получил от Геринга нового государственного секретаря, который к сожалению, позднее стал безумным. И затем ко мне пришёл государственный секретарь доктор Ландфрид, и Поссе, который был формально всё еще министром экономики в качестве государственного секретаря, был без работы. Поэтому я сделал его ответственным служащим уполномоченного по экономике.
Тут, конечно, у него с самого начала были постоянные сложности. Высшее командование вооруженных сил или штаб военной экономики хотели уменьшить полномочия уполномоченного, как можно видеть из письма представленного вчера. И гражданское экономическое управление не хотело следовать его директивам, потому что они уже подчинялись и следовали директивам делегата Четырёхлетнего плана. Поэтому, как вопрос факта, в том, что нерадостный уполномоченный по экономике занимал пост, который при всех целях и смыслах существовал только на бумаге.
Председательствующий: Не подошло ли время прерваться?
(Объявлен перерыв до 14 часов)
Вечернее заседание
Заутер: Господин Председательствующий, у меня есть еще два вопроса, которые я желаю поставить подсудимому доктору Функу.
(Обращаясь к подсудимому)
Доктор Функ, до перерыва мы остановились на документе 3894-ПС, показаниям вашего государственного секретаря Поссе. Я хочу зачитать один отрывок на странице 7 немецкого текста и спрошу вас согласны ли вы. Свидетеля Поссе обвинение спросило знал ли он, как заместитель уполномоченного по экономике, о международных отношениях, в особенности о военной ситуации и тому подобное, и он сказал, на странице 7, в центре:
«Мы никогда ничего не знали о международном положении и мы никогда не слышали чего-либо о нём, и если бы международная ситуация упоминалась в наших дискуссиях мы могли бы всегда озвучивать наши личные мнения».
И несколькими строчками ниже: «Мы» — он видимо подразумевал себя и доктора Функа —
«мы всегда надеялись, что войны не будет».
Вы согласны с этим мнением вашего бывшего государственного секретаря Поссе?
Функ: Да. Я непрерывно говорил, что до конца я не верил, что будет война, и тоже правда для моих коллег, и каждый кто говорил со мной тогда подтвердит это. Господин Поссе был, конечно, еще меньше информирован о политических и военных событиям чем я. Соответственно, это также относилось к нему.
Заутер: Тогда у я поставлю вам финальный вопрос, свидетель. Вы видели фильм, который представило обвинение. Итак, вы были президентом Рейхсбанка. Соответственно вы возможно знакомы, поверхностно с условиями в хранилищах Рейхсбанка, по крайней мере, в Берлине, Франкфурте, где снимался фильм; и вы также знали о том, в особенности в течение войны, что эти вещи, которые хранились в банке в ящиках или пакетах и хранились похожим образом. Доктор Функ возможно, на основе ваших сведений об условиях вы сможете сделать заявление относительно этого короткого фильма, который мы видели.
Функ: Я был полностью потрясен этим фильмом и глубочайше шокирован. Фотографии и в особенности фильмы всегда очень опасные документы, потому что они показывают многие вещи в свете отличном от того, что было на самом деле. У меня лично создалось впечатление, и я думаю, обвинение, вероятно согласится с ним, что все эти вклады ценностей и вся коллекция ценных вещей поступила из калийных шахт, где по моей инициативе, хранились: всё золото, иностранная валюта и остальные ценности Рейхсбанка, так как из-за ужасающей бомбежки Берлина, мы больше не могли работать в Рейхсбанке. Здание Рейхсбанка само в тот воздушный налёт 3 февраля 1945 получило 21 попадание мощных бомб; и только чудом я смог выбраться из подвала с остальными 5000 человек. Золото, иностранная валюта, и все остальные депозиты ценностей были вывезены в калийные шахты в Тюрингии и оттуда я полагаю видимо во Франуфурт. Так что это, касалось в крупной степени, обычных депозитов вкладчиков, которые передавали свои ценности, своё имущество, в сейфовые хранилища, которые не могли быть получены в Рейхсбанке. Соответственно я не могу сказать из фильма, какие из этих вещей доставлялись СС, а какие были обычными депозитами. Обвинитель конечно прав, когда он говорит, что никто не сдавал золотые зубы в банк. Однако, достаточно возможно, что некие функционеры концентрационных лагерей вносили настоящие депозиты в Рейхсбанк, которые содержали такие вещи, сохраняя их для дальнейшего использования. Я думаю, что это возможно. Однако в заключение я должен еще раз сказать, что я ни имел сведений о каких-то таких вещах и о факте, что ювелирные украшения, бриллианты, жемчужины и остальные предметы доставлялись в такой степени из концентрационных лагерей в Рейхсбанк. Я ничего не знал о них; мне было неизвестно, и лично у меня мнение, что Рейхсбанк не был уполномочен на такого рода дела. Это совершенно ясно из одного документа, который содержит отчет министру финансов, что почти всё доставляемое из концентрационных лагерей сначала доставлялось в Рейхсбанк, и затем к несчастным чиновникам Рейхсбанка для их сортировки, и отправки в министерство финансов — или скорее ломбародержателю при министре финансов — и подготовке отчета. Поэтому, я должен попросить, чтобы кого-либо допросили об этих вопросах — прежде всего самого господина Пуля, и вероятно кого-нибудь ещё кто занимался такими вещами — с целью пояснить, что в действительности происходило, чтобы показать, что лично я вообще не имел сведений об этих вопросах за исключением нескольких фактов, которые я сам описал суду.
Заутер: Господин Председательствующий, я завершаю свой допрос подсудимого Функа, и теперь прошу разрешения допросить свидетеля, которого я вызывал, свидетеля доктора Гайлера[1610].
Председательствующий: Очень хорошо.
Додд: (Прерывая) Господин Председательствующий, могу я поднять один вопрос, до того как свидетеля освободят? Этот документ 3894-ПС, который мы цитировали и который цитировал подсудимый, содержит ряд других цитат и я думаю, будет лучше, если мы приобщим весь документ в качестве доказательства на четырёх языках; и я буду готов так сделать, чтобы Трибунал имел у себя весь текст. Так как мы оба из него цитировали, но я думаю наиболее удобно будет для суда, если у него будет весь текст.
Господин Председательствующий, и могу я попросить, мы должны сделать приготовления или я должен сделать что-нибудь по доставке сюда свидетеля Пуля?
Председательствующий: Доктор Заутер, у вас есть ходатайство относительно свидетеля Пуля, который давал письменные показания?
Заутер: Относительно свидетеля Эмиля Пуля, господин Председательствующий я заявляю ходатайство, чтобы он был доставлен сюда для перекрестного допроса. Я в любом случае собирался заявить такое ходатайство.
Председательствующий: Да, конечно, доктор Заутер, свидетель Пуль должен быть доставлен сюда. Он будет доставлен настолько скоро насколько возможно.
Заутер: Благодарю.
Председательствующий: Теперь подсудимый может вернуться на скамью подсудимых.
Сто пятидесятый день
Пятница, 16 августа 1946
Утреннее заседание
Заутер: С разрешения Трибунала я вызываю, подсудимого Функа для дачи показаний.
(Подсудимый Функ занимает место свидетеля)
Председательствующий: Подсудимый вы понимаете, что всё ещё находитесь под присягой?
Функ: Да.
Председательствующий: Вы можете сесть.
Заутер: Доктор Функ, вы меня понимаете?
Функ: Да.
Заутер: Доктор Функ, сегодня я должен опросить вас об этих письменных показаниях представленных обвинением на прошлой неделе, данных бывшим обергруппенфюрером СС Полем, и касающиеся концентрационных лагерей. Вы сами слышали о данной группе вопросов 7 мая здесь в зале суда. В данном допросе от 7 мая, в ответ на вопрос, вы заявили о том, что вы видели данного обергруппенфюрера Поля однажды, и я цитирую из расшифровки от 7 мая: «Я видел его однажды в банке, когда он обедал с господином Пулем, вице-президентом банка, или некоторыми другими господами из дирекции. Я проходил по комнате и видел его сидящим там. Я сам» — вы сказали — «никогда не обсуждал данные вопросы с господином Полем. Мне достаточно ново, что такие вещи имели место» Это дословная цитата ваших показаний от 7 мая. Итак, обергруппенфюрер Поль в своих письменных показаниях номер 4045-ПС, которые были представлены суду после 5 мая, заявил о том, что он говорил с вами дважды. Вы помните другие разговоры с ним, разговоры, которые вы тогда не упоминали? Да или нет?
Функ: Нет.
Заутер: Что вы можете сказать о другом разговоре, относительно заявления обергруппенфюрера Поля? Я имею в виду разговор относительно которого обергруппенфюрер Поль заявил о том, что он говорил с вами об инструкциях Гиммлера в отношении того, чтобы вы, в качестве министра экономики, дали преимущественное обращение с СС, когда текстиль видимо предназначался для формы? Что вы можете сказать о данном предмете?
Функ: Моё убеждение заключается в том, что такого не происходило. В любом случае, пытаясь изо всех сил, я не могу вспомнить такой разговор с Полем, и многие вещи показывают, что этого не происходило. Прежде всего, я не занимался сам с такой особенной вещью как размещение текстиля в подразделениях. Во-вторых, я всегда вёл разговоры подобные этому в присутствии моего государственного секретаря или в присутствии компетентного начальника управления или специалиста в частности если разговор был с лицом которого я не знал. Я никогда сам не занимался поставками текстиля из концентрационных лагерей. Такие вещи являлись вотчиной рейхскомиссара по использованию старых материалов. Это было ведомство вне моего министерства. Данное ведомство конечно взаимодействовало с текстильным управлением министерства. Моё убеждение в том, что это делалось таким образом: старый материал, то есть, использованный текстиль, из хранилищ шёл напрямую на фабрики, которые производили материалы такого рода. Поэтому, мне твёрдо кажется, что чиновники министерства экономики ничего не знали о поставках данного материала из концентрационных лагерей, потому что данные материалы ранее собирались экономическим управлением СС под руководством Поля. До настоящего суда я даже не знал о том, что концентрационные лагеря находились в юрисдикции Поля. У меня мысли не было о связи между экономическим управлением СС и концентрационным лагерями. Также объём таких поставок старых материалов, в был не столь велик, в пропорции к производству в целом, что я бы не волновался за них. Но предположим, что господин Поль посетил меня. Моя память не совсем хороша, в особенности после многих лет болезни, а значит визит такого рода, о котором Поль заявил как длившемся только несколько минут, мог ускользнуть из моей памяти. Если бы Поль выразил мне такое пожелание от Гиммлера, тогда я наиболее точно передал данный вопрос своему государственному секретарю для руководства. Но утверждение Поля о том, что он говорил мне нечто о мёртвых евреях, от которых предположительно прибывали поставки, эти вещи передавались СС в качестве старых материалов, это чудовищно. Это предположительно было в 1941, вероятно в 1942. То, что Поль рассказал мне, тому, кого он видел впервые, секрет который охранялся до конца, само по себе невероятно. Но у него не было причины упоминать мне мёртвых евреев, когда он говорил мне, что большие поставки поступают от СС. Это кажется мне совершенно правдоподобным, что в крупной сфере СС, в которой сотни тысяч человек содержались в бараках, и одевались государством, постоянно были такие старые материалы как текстиль, одеяла, форма, нижнее бельё, и т.д.
Председательствующий: Это уходит в спор нежели чем в дачу показаний о фактах.
Функ: В любом случае, я наиболее категорически отрицаю, что Поль делал мне такое заявление. Я назову это ложью, клевётой. До сего дня данного суда никто не говорил мне ничего, ни единая душа не говорила мне о том, что евреев убивали в концентрационных лагерях.
Заутер: Свидетель, это первое положение, о котором я хотел спросить вас.
Функ: Я бы не позволил подобному докладу сойти на нет. Я бы немедленно обратился к своему вышестоящему начальнику делегату Четырехлетнего плана, и рассказал бы ему.
Заутер: Свидетель, это было одно положение. Мне кажется оно было достаточно разъяснено в ваших показаниях. Теперь я хочу вернуться к второму положению. И я снова попрошу вас быть кратким для того, чтобы мы закончили до 1 часа.
Уже в своих показаниях в мае, мне кажется 6 мая, вы свидетельствовали о том, что однажды встречали обергруппенфюрера Поля на обеде в Рейхсбанке, среди публики банка, и свидетель Поль в своих письменных показаниях номер 4045-ПС, ссылается на данный разговор и говорит — я опуская все остальное — о том, что он говорил с Пулем, вашим вице-президентом. Вам об этом ничего не известно и будет тратой времени спрашивать вас об этом. Я зачитаю вам, то, что он говорит о вас. В расшифровке от 5 августа он говорит:
«После мы» — то есть группенфюрер Поль и вице-президент Пуль и несколько остальных — «проинспектировали различные ценности в хранилищах Рейхсбанка, мы вошли в комнату на обед с президентом Рейхсбанка Функом. В дополнение Функ и Пуль» — то есть ваш вице-президент — «несколько других господ из моего штаба» — штаба Поля — «находились там». Приблизительно 10 или 12 человек присутствовали.
«Я сидел после Функа» — пожалуйста, отметьте это в особенности, свидетель — «и мы обсуждали, помимо прочих вещей, ценности которые я видел в его хранилищах» — они имеет в виду хранилища Рейхсбанка.
Председательствующий: Доктор Заутер, мы слышали все эти показания ранее. Вы не можете предъявить ему обстоятельства и спросить правда ли это?
Заутер: Господин Председательствующий, я лишь зачитал два предложения, которые относятся к подсудимому. Есть только два предложения и я опустил остальное, но естественно я прочёл эти два предложения для того, чтобы он мог знать о чём говорил Поль. То, что я прочёл это первое предложение, господин Председательствующий. И теперь, следует второе предложение, которое очень короткое. Он гласит следующее:
«По данному поводу было чётко сказано о том, что часть ценностей, которую мы проинспектировали прибыла из концентрационных лагерей».
Это конец цитаты, и конец второго предложения.
Свидетель, вы слышали, что утверждает Поль в своих письменных показаниях. Это правильно или не правильно? Вы можете ответить на вопрос «да» или «нет» и если это «нет», вы можете привести короткое пояснение.
Функ: То, что он говорил со мной за обедом, я не вспоминаю. То, что он обсуждал со мной ценности СС на хранении, я не вспоминаю. Но я точно знаю, что он не говорил со мной об этих ценностях о которых я ничего не знал, то есть, о той части вещей, которую доставили СС, которые обрабатывались не Рейхсбанком, а министерством финансов Рейха, то есть, золото, и драгоценности, и остальные вещи которые могли быть. Я никогда ничего не знал об этих вещах, потому что если бы он так сделал, я бы знал о них и запросил бы о них. Поэтому, совершенно не обсуждается, что Поль заявил в присутствии 12 других лиц, помимо прочего там было три или четыре или пять директоров Рейхсбанка, и в присутствии слуг, что такие вещи прибыли из концентрационных лагерей и от евреев, которых убили. Факт, что СС размещало на хранение золото, зарубежную валюту, банкноты и облигации, и что такие вещи также приходили из концентрационных лагерей, это я знал, и обсуждал данные вопросы с Полем. Так началась эта ужасная вещь — Гиммлер попросил меня предоставить пространство хранения в его распоряжение в Рейхсбанке для таких конфискованных предметов, я попросил Гиммлера, чтобы мне позволили это подготовить как законное дело Рейхсбанка, но я не знал ничего об остальном; я ничего не знал о характере и размере и вообще ничего об их происхождении.
Заутер: Свидетель, я хочу задать вас последний вопрос для того, чтобы было полностью ясно. Когда вы узнали, например, о том, что оправы для очков, золотые зубы, и похожее — в дополнение к золотым монетам и зарубежной валюте, которые следовало сдавать — что такие кошмарные вещи поступали в Рейхсбанк? Когда вы узнали об этом впервые?
Функ: Здесь во время суда.
Заутер: Да. Вы можете поклясться в этом с чистой совестью?
Функ: Я могу поклясться в этом. Доктор Заутер, я должен добавить…
Председательствующий: Он уже дал показания.
Заутер: Это лишь краткое пояснение.
Функ: Конечно, чем являлись депозиты СС я не знал. Я никогда их не видел. То, что остальные вещи, такие как зарубежная валюта, золото и сбережения, могли быть там, это было мне ясно…
Заутер: Вы уже объясняли это. Господин Председательствующий, большое спасибо. У меня больше нет вопросов.
Додд: Теперь вы говорите нам, что знали о золотых вкладах и драгоценностях поступавших из концентрационных лагерей, это так?