Не будет большим злом, если студент впадет в заблуждение; если же ошибаются великие умы, мир дорого оплачивает их ошибки.
Никола Тесла.
Галактика Треугольник. Третий большой звездный рукав. Планетная система Эндерал, протекторат АЧЦ. Парна - вторая планета системы. 2591-й год по летоисчислению Земли.
«Мерцающий» материализовался в пространственно-временном континууме реального космоса, объявившись на орбите Лафиты. Едва это произошло, как Разум фрегата-разведчика оповестил о своем прибытии экспедиционную группировку Человечества, широким кольцом распространившуюся по объему, ограниченному нижними орбитами Парны. Месяц назад начался первый этап восстановления планеты, и с тех пор работа по очищению и реабилитации биосферы двойника Земли велась и днем, и ночью. Предстоял титанический труд, но никто из людей и не думал отступать.
- Сколько же их тут, - тихим шёпотом произнес Торик, находясь на обзорной палубе, окруженный тьмой и отблесками далеких звезд. По своей воле он мог приблизить или отдалить любой участок обзорной сферы, внутри которой находился в настоящий момент. Ближний фронт орбитальной инфраструктуры, воздвигнутой Человечеством на фоне грязно-серого шара планеты, казался тонкой цепью - нитью, состоящей из множества черных кубиков, подчас, перемигивающихся друг с другом. Вокруг некоторых из них роились светлые и темные точки. – Не верится, что я вижу нечто подобное.
Карель, стоящая за его спиной, усмехнулась.
- В действительности, ты ведь не это собирался сказать?
Торик подумал пару секунд, затем легонько кивнул.
- Неужели, я когда-нибудь вновь окажусь на Парне? - вздохнул он. И, сообразив, что его вопрос – это одна сплошная недосказанность, добавил: - Неужели я увижу Парну такой, какая она была до… Войны?
|
|
- Вряд ли, - ответила ему девушка.
Тург ожидал от нее более развёрнутого ответа, и когда не дождался, обернулся.
- Думаешь… я не доживу до этого момента? - спросил он, весь холодея внутри.
Карель долго молчала, глядя парню прямо в глаза. Прежде чем ответить, она бросила быстрый взгляд в сторону естественного спутника планеты.
- Если я скажу тебе, что ты обязательно переживешь грядущие десять лет, то покривлю душой. Когда ты… встретишься с тем, что заточено внутри Клетки Дилмари, может произойти все, что угодно, но даже, если ты останешься жив, даже если ты подчинишь Стража Ушедших, никто не даст гарантий, что ты выживешь после вторжения Гостей. Мы не знаем, какой силой Они обладают, и нам доподлинно неизвестен потенциал Стража. Мы даже не можем себе четко представить, как будет проходить само Вторжение. Доведется ли нам участвовать во множестве сражений или наша участь – битва лишь в одном из них. Кто знает… Поэтому я не могу с определённой уверенностью ответить на твой вопрос. Кроме того, если цепляться к словам, то… планета, какой, быть может, ее увидят турги спустя десятилетие, не будет копией Парны последних лет до Падения. Ты сам должен это понимать без моих объяснений. Мы не собираемся реконструировать города, восстанавливать технологии, а также инфраструктуру довоенной цивилизации. Вместо нас этим займетесь вы, а мы окажем вам всестороннюю поддержку, как научную, так и материальную, и техническую. По нашим оценкам понадобится еще лет десять для того, чтобы тургская цивилизация окрепла и, наконец-таки, начала развиваться. Но тебе прекрасно известно, при каких обстоятельствах это станет возможно.
|
|
Торик молча кивнул. С трудом, но он оторвал взгляд от созерцания орбитальной инфраструктуры и заставил себя посмотреть на Лафиту. Серебристый шар спутника светился бледным, холодным, в чем-то даже колючим светом. По спине парня пробежал мороз, и ему почудилось, что каменная глыба диаметром в три с половиной тысячи километров наделена своим особенным, далеким от всего человеческого и тургского разумом. Более того, Торику почудилось, что Лафита смотрит на него и смотрит оценивающе, пристально, изучая турга, как изучают опытный образец в фокусе наноскопа.
Усилием воли тург воздел вокруг себя ментальный щит, и вновь посмотрел на Парну. Согласно плану реабилитации его родной планеты, ее очищение должно было происходить в несколько этапов. Вначале планировалось избавить этот несчастный мир от боевой ноосферы, от наследия военного периода. Всевозможные автономы, боевые механизмы, псевдоинтеллектуальные боевые платформы представляли для аборигенов реальную угрозу. К этому стоило добавить очаги поверхности гео и аквасферы, «загрязненные» роями, облаками и кластерами микро и наномашин. Для представителей Объединенного Человечества тяжелое наследие Войны являлось лишь помехой в работе по дальнейшему восстановлению планеты, но помехой, на которую невозможно было закрыть глаза. Далее по плану следовало очищение земли, воды, воздуха – всех планетарных пластов – от всевозможных вирусов, токсинов первичного, вторичного и третичного происхождения. Водные очаги и участки почвы, неподлежащие очищению по причине критических изменений в результате загрязнения их тем или иным образом, подлежали немедленной ликвидации узкоспециализированными группами автономных, квазиинтеллектуальных наноструктур. Другие узкоспециализированные группы на следующем этапе облагораживания планеты должны были синтезировать уничтоженные водные, почвенные и воздушные ресурсы. Кроме того, на третьем этапе работы планировалось создание ряда автономных заводских комплексов по производству группы активных веществ, при помощи которых предполагалось насытить геосферу полезными для ее развития микроэлементами и, тем самым, стимулировать возрождение и рост планетарной фауны. Так же для устранения климатических аномалий, возникших по вине катастрофической деятельности тургов, предполагалось возведение нескольких установок планетарного климат-контроля с ограниченным временем функционирования. После стабилизации климата Парны эти установки, выражаясь простым языком, демонтировались, а технология по ее созданию с определённой задержкой во времени, обусловленной разницей в научном прогрессе двух цивилизаций, передавалась местным.
|
|
Одним словом, люди на Парне взялись за крайне амбициозную задачу, но Альянсу удалось накопить богатый опыт в области восстановления и терраформирования планет, правда, надо признать, что случай с Парной стоял несколько особняком. Поэтому и назывались сроки в десять лет, по прошествии коих тургов можно было вновь расселить на их родной планете.
- Я хочу поскорее взглянуть на Небесный Город, - с нажимом произнес Торик. Мысленным приказом он увеличил фрагмент обзорной сферы, и поверхность Лафиты заняла все пространство перед ним. – Взглянуть своими глазами, почувствовать его историю… его страхи, ощутить все, что происходило там с того момента, как Парна стала превращаться в помойку.
Со времени, как Торик в первый раз узнал историю предмета, воспользовавшись для этого Эйдосом, минуло полгода. Все эти месяцы тург неустанно тренировался, демонстрируя людям фанатичную целеустремленность, отменную работоспособность и несгибаемость характера. Трудности обучения непросто закалили его характер, но огрубили его натуру, расплавили и отлили заново его естество. Торик нынешний ничем, кроме внешности, не напоминал того Торика, который впервые ступил на палубу космического корабля АЧЦ. Молодой человек самосовершенствовался семимильными шагами, но, вместе с тем, это его абсолютное погружение в работу отдалило его от соплеменников, с которыми он практически не виделся. Одиночество сделалось его постоянным компаньоном, а когда в его обществе находились Карель, Легас, другие люди, в его душе не происходило ровным счетом ничего. Совершенное равнодушие. На всем белом свете, в целой Вселенной парня волновало лишь две вещи. Первая: Торик опасался (теперь уже не боялся – это чувство он выжег у себя в первую очередь) не справиться с поставленной перед ним задачей, опасался провалить миссию, возложенную на него Объединенным Человечеством. Вторая: у него были подозрения считать себя вовсе не тем, за кого его принимали люди. В частности, Карель, свято верившая в его будущее. Виной всему служили видения, которые, порой, незаметным образом встраивались в его сны, а, подчас, застигали его в часы бодрствования. Они приходили и уходили абсолютно неожиданно, и тургу пришлось научиться справляться как с самими приходами видений, так и с последствиями их появлений. Незнакомец, чьи глаза были подобны то бездонным провалам, окруженным черным пламенем, то пылающим звездам в ореолах всепроникающей тьмы, все чаще вторгался в жизнь парня. Он насмехался над ним, старался вывести его из равновесия, каждый раз провоцируя турга затеять драку. Но как только Торик собирался дать отпор названому гость, тот исчезал, разрушая мир сна. За эти полгода тург видел тысячи разрушенных планет, миллионы сожжённых, сокрушенных, стертых с ликов земель городов. И миллиарды смертей. Картины снов настолько ярко впечатывались в его память, что парень, порой, наяву видел смерть и разрушения, будто бы они в те моменты заменяли ему объективную реальность. Однако иногда незнакомец вел себя по-другому. Не переставая насмехаться над Ториком, унижать его, он, тем не менее, предлагал ему предать людей и занять подобающее тургу место во Вселенной. Гость утверждал, что люди не способны до конца раскрыть потенциал Торика, но человек с бездонными глазницами обязательно поможет ему в этом. Ознакомившись с историей землян, их культурой и религией, тург, волей-неволей, стал ассоциировать себя с библейским Адамом в ситуации с Древом Познания, Яблоком запретного плода и Змеем-искусителем. Если же применять ассоциацию с христианством, то тург был подобен праведнику, которого пытался совратить дьявол. И Торику до сих пор не удалось интерпретировать смысл этих снов. Несмотря на то, что он неплохо освоился с Эйдосом, а его парафизические способности многократно возросли, он так и не нашел ответ на вопрос, кто же на самом деле являлся ему во снах. Чего в действительности хотел от него незнакомец? Чего добивался?
- Сегодня ты более задумчив, чем всегда, - заметила девушка.
Никто, в том числе Карель и Легас, не знали о снах Торика. Тург частенько корил себя за молчание, но, тем не менее, он твердо решил самостоятельно разобраться в своих проблемах, прежде чем рассказывать о них кому бы то ни было, пусть даже эти «кто-то» - его наставники. Ослиное упрямство, как выразились бы земляне несколько веков назад.
- Снились дурные сны, - ответил Торик.
Он не сказал девушке всей правды, но в его словах не было и лжи. Минувшей ночью он опять разговаривал с незнакомцем и вновь стал свидетелем гибнущего мира.
«Что если, подчинив Стража, я превращусь в него? Что если это я сам разрушаю все эти миры, которые вижу во снах?»
- Структура твоих энергетических и ментальных контуров выглядит целостной, - после недолго паузы заявила Карель. – Но тебе, все же, не стоит забывать о посещении Гармоник.
Торик сделал плечами неопределённый жест. Речь шла о посещении специальных комнат, расположенных в отдельном корпусе учебного центра, в котором занимались паранормы. В Гармониках генерировалось специфическое сочетания биоэнергетических полей, благотворным образом влиявших на физическое, эмоциональное, ментальное и психическое состояние того или иного человека. Наставники крайне рекомендовали посещать Гармоники хотя бы пару раз в неделю. Торик признавал, что в этом был толк. Принятие структурированных особым образом биополей расслабляло его организм после интенсивных и продолжительных тренировок. Единственное, с чем тург не мог мириться, - это время. Внутри Гармоник рекомендовалось проводить по полтора часа за сеанс, и это минимум, но молодой паранорм считал подобное времяпрепровождение преступным расточительством. Конечно, изредка (примерно раз в неделю-полторы) ему приходилось посещать Гармоники, но Торик ограничивал среднее время сеанса одним часом.
- Ты отправишься со мной? – задал вопрос Торик.
Ему надоело созерцать Лафиту, используя для этого всю сенсорную мощь фрегата, и он погасил обзорную сферу. Палуба потеряла прозрачность, превратившись в замкнутое наполовину сферическое помещение с гладкими белыми стенами, полом и потолком, и высотой центральной части в три с половиной метра.
- Тебе это так необходимо?
Карель видела, насколько изменился Торик с момента их первой встречи, и она до сих пор не могла определиться с тем, нравилось ли ей это или нет. Ранее тург представлялся в ее глазах этаким наивным простачком с тяжелым детством и юностью, с обожанием глядящим на людей, коих он считал Светлыми Богами. Последнее время тург все более замыкался в себе, а его ментально-энергетический барьер с каждым днем становилось все сложнее и сложнее преодолевать, чтобы контролировать душевное состояние парня. Торик стал сильнее. Он окончательно принял свою судьбу, но эта ноша, груз ответственности перед миром, перед Человечеством, перед соплеменниками и… перед ней (что греха таить – Карель была этому польщена), серьёзно трансформировал его личность, фактически превратив Торика в другого человека. Тург, которого она когда-то знала, вряд ли был способен справиться со Стражем, хотя она никогда об этом ему не говорила, да и сама не хотела об этом думать, не хотела это признавать. Тург теперешний имел все шансы стать тем, кем и должен был стать. Но какова цена? При осознании того, что это она несет ответственность за то, что стало с парнем, и за то, что с ним еще станет, за его будущее, девушке сделалось не по себе. Выбор между сердцем и долгом, выбор между состраданием, проявлением человечности, которой так гордились люди, и тем, что правильно, с каждым прожитым днем давался ей все труднее и труднее.
«И то ли еще будет?» - подумала девушка.
- Не уверен, - односложно ответил парень. И вдруг почувствовал, что такой его ответ может обидеть наставницу. – Вы с Легасом всегда страховали меня, были рядом. С одной стороны, мне хочется пойти одному, чтобы ощутить, какого это - работать без подстраховки, без… теней за спиной. – Торик вовсе не был уверен, что подобрал правильные слова, но в настоящий момент он говорил то, что думал, и то, что чувствовал. – С другой, с вами двумя мне будет спокойнее.
Девушка кивнула. Как ей казалось, она прекрасно понимала чувства, настрой и опасения турга.
- Тогда поступим компромиссно, - заявила она как можно более уверенным тоном. – Мы будем сопровождать тебя до Лафиты, но в Небесный Город ты пойдешь один, а мы станем прикрывать тебя с орбиты, с борта челнока. Идет?
Торик не задумываясь ответил кивком согласия.
- Превосходно, - улыбнулась Карель. – Тогда прошу за мной. Ангар ждет.
С этими словами она мысленным усилием сформировала портальную арку, которая соединила друг с другом часть обзорной палубы и ангар с челноками, коих на борту фрегата насчитывалось пятнадцать единиц. Корпус стреловидной машины напоминал каплю застывшей ртути или расплавленного серебра. В гладкой, практически зеркальной поверхности корпуса универсальной левитирующей машины, способной перемещаться как в космосе, так и в планетарных атмосферах широко спектра, можно было любоваться своим отражением.
Когда тройка экипажа приблизилась к челноку, часть его обшивки видоизменила форму, превратившись в вертикальную плоскость. Внутри плоскости образовалось отверстие, сквозь которое пассажиры без особого труда забрались внутрь. Корпус высокотехнологичной машины сделался односторонне прозрачным, так, что люди на борту челнока могли видеть все, что происходило в ангаре звездолета. При этом часть палубы под ногами Торика оставалась видимой, чтобы тург имел представление, в какую сторону ему следует идти.
Впрочем, Карель вскоре отключила функцию прозрачных интерьеров, от которой в текущей ситуации не было никакого толку. Одно дело, когда челнок находился в космосе, и любой член экипажа по своему желанию мог организовать себе обзорную сферу, при этом будучи, что в хвосте левапа, что в передней его части. Однако интеллекты машин крайне быстро приспосабливались к привычкам людей, а у некоторых членов экипажа привычки были несколько необычными. Торик подумал, что при желании он наверняка смог бы узнать, кто из экипажа «Мерцающего» предпочитал использовать режим прозрачности челноков даже в том случае, когда от этого не было никакого толку.
«Но, какой в этом смысл? Очередная тренировка?»
Троица людей разместилась в специальных коконах операторов, размещавшихся по кругу. Челнок, функционирование которого оставалось в рамках транспортно-пассажирской модификации, мог принять на борт девять человек. Десантная модификация увеличивала число пассажиров (десантников в этом случае) до пятидесяти. Самое интересное, что один и тот же левап, в зависимости от задач, мог пребывать сначала в одной модификации, затем в другой. Свободно трансформируемая умная материя, составлявшая восемьдесят процентов челнока, предоставляла человеческой технике фантастические возможности.
Левап воспарил над поверхностью ангара, проплыл чуть вперед, покинув ряд ожидавших своей очереди челноков, повернул вправо, до тех пор, пока его нос не указал на стену грузового ангара. Менее технологически совершенные космические корабли выпускали и принимали внутрь себя челноки, иной транспорт, используя для этого специально предназначенные технологические узлы и агрегаты. Шлюзы, аппарели, ворота, герметизирующийся как частью корпуса корабля, так и силовыми полями, были широко распространены на звездолетах человеческого флота еще столетие назад, однако современная человеческая цивилизация в технологическом плане ушла далеко вперед, по этой причине нынешние космические суда имели возможность принимать на борт челноки практически шестьюдесятью процентами поверхности своих корпусов. Далее часть внутренних отсеков покорителей космического пространства трансформировалась в своеобразные коридоры-тоннели, по которым левапы перемещались до места на транспортной стоянке грузовых ангаров.
Часть обшивки корабля попросту исчезла, поглотив сама себя, и челнок вылетел в открытый космос сквозь прямоугольный шлюз пятнадцатиметровой ширины и пятиметровой высоты. Левап моментально взял курс на спутник Парны. Отсек, в котором располагались коконы операторов, приобрел одностороннюю прозрачность, явив членам экипажа обзорную полусферу. Изображение Лафиты увеличило масштаб и четкость. На ее поверхности стали хорошо различимы кратеры, всхолмья и равнины естественного происхождения. Небесный Город, некогда выстроенный элитой тургского общества, располагался в районе южного полюса небесного тела, на дне кратера, носящего название кратера Ворлака.
- Несмотря на то, что минуло уже два века, - заговорила девушка, - большая часть Небесного Города находится в приличном состоянии. Коридоры, переходы, шлюзы, помещения различного назначения до сих пор герметичны. Разумеется, ни о каком функционирующем оборудовании не может идти и речи, но, при желании, этот город будет несложно отстроить заново и ввести в эксплуатацию. Если, конечно, на то возникнут причины.
Торик не видел ни одной причины вернуть Небесный Город к жизни. Для него поселение на Лафите ассоциировалось в первую очередь со смертью тургской цивилизации. Парень относился к городу как к памятнику былому могуществу его народа и, одновременно, как к напоминанию о глупости, алчности тургов прошлого. Он скорее бы разрушил город до основания, нежели взялся бы за его восстановление. А еще Торик с удовольствием бы оказался от Лафиты так далеко, как это было возможно. Единственная причина, по которой он должен был посетить Небесный Город, заключалась в информации, которую он мог почерпнуть из Информационного Банка Данных оставленных там вещей.
Вещей, которых касались руки элиты. Вещей, которых, быть может, касались руки не только лишь одних тургов.
- Сколько у меня времени? – спросил Торик.
Ответил ему Легас:
- Ты можешь бродить там столько, сколько потребуется.
Слова человека вызвали на лице парня кривую усмешку:
- И как я пойму, что уже достаточно?
- О, - добавила девушка, - ты поймешь, Торик, будь в этом уверен.
Что ж, у турга не было причин не верить словам людей, и он молча кивнул. Мысленным усилием, Торик преобразовал на себе умную одежду, предав ей форму и, что наиболее важно, функционал защитного комплекта. По своим характеристикам этот комплект уступал лишь боевой экипировке десантников и специальных подразделений вооружённых сил АЧЦ, но тург вроде как и не собирался ни с кем сражаться. То, что он как-то раз в шутку обозвал «второй кожей», имело вид обтягивающего бесшовного костюма, закрывавшего, если того требовала ситуация, сто процентов поверхности человеческого тела. В мирной ситуации «кожа» могла трансформироваться в одежду любого вида и покроя, причем как верхнюю, так и нижнюю. В походном же варианте человек в таком комплекте мог долгое время существовать в открытом космосе и на дне океана, в солнечной короне и в атмосфере планеты-гиганта. А еще паранорм, облачённый в такой костюм, получал возможности многократно усилить свои парафизические способности, прежде всего защитные и атакующие. Торик хорошо помнил, как сражалась Карель в ту ночь, когда они встретились. Свирепые древние боевые машины тургов оказались не способны противостоять такому могучему противнику.
Челнок перемещался в пространстве на гравитационной тяге и способен был развивать умопомрачительные скорости, а также резко и непредсказуемо менять траекторию своего полета. При этом его экипаж не ощутил бы перегрузок благодаря активным система гравитационно-инерционных компенсаторов. Близ Лафиты отсутствовала нужда в боевом пилотаже, однако левап всего за несколько минут преодолел расстояние от «Мерцающего» до южного полюса спутника Парны, при этом по пути резко ускорившись и затормозив перед самой точкой финиша.
Торик не стал задействовать функцию односторонней прозрачности обшивки корабля, чтобы взглянуть на поселение, однажды выстроенное тургской элитой. Вместо этого он соединил себя с системой датчиков челнока и узрел поверхность Лафиты в том виде, в каком ее созерцал левап. Машинное зрение… Далеко не все воспринимали его в полной мере, аналогично кораблям и челнокам, в связи с чем, собственно, и была реализована функция односторонней прозрачности корпуса, позволявшая создавать сферы и полусферы визуализации внутри космических судов. Строго говоря, сам термин «односторонней прозрачности» не являлся точным. Обшивка корабля вместе с его интерьерами вовсе не становилась прозрачной. Все дело в том, что умная, свободно трансформируемая материя, из которой создавались и корабельная обшивка, и его интерьеры, синтезировала и адаптировала под человеческое восприятие изображение, полученное с датчиков системы наблюдения звездолета. Благодаря этой адаптации и стало возможно изменять масштабы изображения, увеличивая или уменьшая тот или иной объект.
Небесный Город даже в том состоянии, в котором пребывал нынче, впечатлял. Да, Торик имел возможность любоваться невероятными примерами астроинженерных объектов, которых умудрились построить люди, но цивилизация Объединенного Человечества во всех планах ушла далеко вперед в сравнении с цивилизацией тургов, однако соплеменникам молодого паранорма удалось создать, фактичекски, целый город на другом, пусть и ближайшем к Парне, небесном теле. Под днищем челнока проплывали десятки куполов всевозможных размеров, параллелепипедов и многогранников залов, галерей, переходов, ангаров, складов, помещений иного назначения, образующих инфраструктуру космического поселения; здесь и там в лучах восходящего над горизонтом Эндерала сверкали крыши цилиндрических башен. В отдалении тург приметил целые сектора, состоящие из пирамидальных зданий.
Левап заложил крутой вираж, снизил скорость до нескольких сотен миль в час и начал снижаться. Под ним проплыло поле солнечных батарей площадью в несколько десятков квадратных километров. Слева от поля, на удалении мили в три, виднелся круг антенного поля. Часть параболических зонтов была направлена на звезду, но большинство из них перед смертью рассматривало космическую глубину. Панели солнечных батарей, как и поверхности антенн, создавались многосегментными. Каждый сегмент легко и просто производился на станках объемной печати в специальных ремонтных мастерских. Однако без наблюдения за инженерными системами со стороны обслуживающего персонала вся хитроумная машинерия города пришла в упадок. Время, излучение солнца и метеоритные осадки вывели из строя большинство солнечных панелей. То же самое касалось и антенных полей.
- У города не было иного источника энергии, нежели поля солнечных батарей? - поинтересовался Торик.
Карель позволила себе легкую улыбку, прежде чем заговорить:
- Все ответы будут ждать тебя внизу. Думаю, ты в полной мере сможешь удовлетворить свое любопытство. Заодно и нам поможешь.
- Иного я и не ожидал, - пробурчал в ответ тург.
Впрочем, его слова прозвучали безобидно.
Левап снизил горизонтальную скорость до нуля и плавно опустился метров на триста, в конце концов зависнув над куполообразной крышей, посреди которой зияла пробоина. В корпусе челнока возникло сферическое отверстие, достаточное, чтобы через него наружу вылез человек.
- Ну, я пошел, - молвил тург.
И сделал шаг вперед.
Его костюм, снабженный антигравитационным поясом, позволил парню зависнуть в метре над краем дыры. Внутри царствовал мрак, но турга, свободно видевшего в темноте как собственными глазами, так и встроенной аппаратурой костюма, такая мелочь не могла остановить.
Торик бесшумно опустился на покрытой грунтовой пылью пол и огляделся по сторонам. Вокруг господствовал замороженный временем хаос. У стены справа, аккурат напротив дверного проема в соседнее помещение, находилась несколько стеллажей и шкафов, половина из которых была завалена осколками потолочного свода и битыми кусками стеклянного купола. В левой части стены отслоилось несколько декоративных панелей, обнажив мотки толстых, оголенных кабелей с частично оплавленной, частично сгнившей обмоткой. Рядом с валявшимися на полу панелями лежали две прямоугольные пластины, размером в полторы мужские ладони каждая. Здесь же неподалеку находилось два шестигранных сосуда, высотой в метр и шириной в восемьдесят сантиметров. Сосуды оказались заполнены буро-серой пылью. Назначение их оставалось для Торика загадкой.
Впрочем, это нисколько не смутило парня. Он прибыл сюда разгадывать загадки, и этим следовало заняться как можно скорее.
Еще раз оглядевшись по сторонам, тург подошел к пластинам и взял в руки одну из них. Ее толщина составляла два с половиной миллиметрам. Пластина с одной стороны имела матовую поцарапанную черную поверхность, с другой… с другой она когда-то была белой и, скорее всего, гладкой, но теперь выглядела шероховатой и облезлой, с двумя желто-бурыми пятнами подтеков. Края пластины были загнуты вверх. Все четыре ее угла имели закругления.
Торик сел на колени, закрыл глаза, сосредоточился. Упражняясь с Эйдосом, молодой контактер приметил, что наилучших результатов он достигал в те моменты тренировок, когда оставался полностью спокоен. Вот и сейчас тург постарался до предела сократить дыхание и замедлить сердцебиение, что способствовало полному его погружению в состояние, близкому к управляемому сну.
В этот раз подготовительные мероприятия дались ему неожиданно легко, и у Торика не заняло много времени формирование самого запроса. Когда ментальный фокус парня закрепился на внутренней структуре неизвестного предмета, сформированный ментальный посыл влился во Всемирный Информационный Банк Данных, и тург принялся дожидаться отклика.
Торику показалось, что он сделал все правильно, поэтому он рассчитывал получить ответ в течение нескольких минут. На крайних тренировках ему довольно легко удавалось устанавливать контакт с Эйдосом. Парень надеялся, что и в этот раз все обойдется без проблем.
Минула минута, затем другая. Отклик пришел тогда, когда тург уже собирался формировать новый запрос. Перед внутренним взором Торика замелькали видения. Картины менялись с калейдоскопической быстротой. Пришлось приложить некоторые усилия, чтобы замедлить скорость передачи информации и разобраться в том, что ему показывал Эйдос.
Первое, кого увидел тург, это ребенок. Девочка лет семи-девяти (он не мог определить точнее, да, откровенно говоря, и не желал этого) бегала по коридорам Небесного Города, держа в руках пластину, которую она называла «ипой», то есть интеллектуальной панелью. Матово-черная поверхность ипы выглядела глянцевой, словно стеклянной, и демонстрировала очень четкое, насыщенное изображение. Малышка смотрела мультипликационный сериал, в котором отважные герои исследовали неизвестную планету. С графической точки зрения мультфильм выглядел очень реалистично.
Торик заменил одно «воспоминание предмета» на другое. Он вновь наблюдал за той же самой девочкой, но теперь парень знал, что ее звали Самарой. На сей раз она играла в игру, управляя человечком в кожаных доспехах, вооруженным луком. Человечек, повинуясь командам крохи, мог красться, прятаться в кустах, за камнями, деревьями и в оврагах. Кроме того, он мог подкрадываться к врагам сзади и бить их ножом, который носил за поясом. И, конечно же, он довольно метко разил противников (воинов в тяжелых доспехах и в закрытых наглухо шлемах, бандитов, каких-то чудовищ и мутантов) из лука, при этом при каждом точном попадании Самара довольно улыбалась, хихикала и напевала себе под нос незамысловатый мотивчик.
Тург снова заменил «воспоминание». На сей раз девочка лежала на кровати, по всей видимости, в своем собственном жилом модуле, а панель валялась на тумбочке у ее изголовья. Кажется, девочке нездоровилось. Она кашляла, переворачивалась то на один бок, то на другой. Торик уловил крик, который впитала в себя информационная матрица ипа. Самара звала на помощь, но помощь запаздывала. Мало того, на ее мольбы не смог ответить даже искин, управлявший всеми процессами, протекавшими внутри Небесного Города. Словно, он тоже был болен. Или отключен.
В последующих «воспоминаниях» ипы Самары уже не было. Панель несколько раз брали в руки другие люди, но данные о них оказались смазанными, неоднозначными. Торик точно знал, что на текущее место, где панель и нашла свое упокоение, ее доставил колесный дрон, снабженный множеством гибких манипуляторов. Дрон управлялся центральным искином и действовал согласно полученным от него командам, но вот о сути этих команд Торик не мог сказать наверняка. Вполне возможно, команды сами по себе являлись результатами ошибок, возникших в процессе мыслительной деятельности управляющего интеллекта. Тург не мог судить об этом наверняка, но ему казалось, что это утверждение недалеко от истины.
Так или иначе, без подзарядки интеллектуальная панель вскоре перестала работать, а в Небесном Городе, вероятнее всего, до нее уже не было никому дела. Никому и ничему. Ей не интересовались. Торик не смог определить, сколько людей внутри стен поселения находились в живых на момент, когда аккумулятор ипы опустел, но парень точно знал, что, когда панель полностью пришла в негодность, тургов на Лафите уже не осталось.
Следующие данные, подчерпнутые Ториком, содержались не в информационной матрице самой панели, а в матрице некоторых материалов, из которых она была создана. Набор нечетких, на первый взгляд несвязных и резко меняющихся картинок заставил турга просмотреть их с десяток раз подряд, прежде чем парень сумел связать воедино все, что увидел, и проанализировать сведения. По прошествии десятка лет, первичные, вторичные и вспомогательное системы, подвязанные на жизнеобеспечение космического поселения, перестали функционировать. Город лишился противометеоритной защиты и пострадал от первого же метеоритного дождя. Крохотное небесное тело, размером с фалангу детского пальца, врезалось в прозрачный купол свода, нанеся помещению невосполнимый ущерб. Весь тот хаос, который Торик наблюдал вокруг себя, по большей части был вызван падением крохотного метеорита.
Тург вернулся в объективную реальность, отложил в сторону ненужный ему более предмет и взял в руки осколок стеклянного купола. Прочесть историю предмета ему удалось достаточно легко. Вскоре парень понял, что стеклянный купол на самом деле был разрушен не сразу. Все окна, иллюминаторы и витражи Небесного Города были созданы из нанокомпозитного прозрачного материала, способного выдержать огромную температуру и давление. Кроме того, наностекло с наружной стороны закрывалось защитными шторами. Но когда Город лишился всех источников энергии, в том числе резервных и аварийных, все элементы противометеоритной защиты оказались деактивированы, и стихия сделала свое черное дело.
Но как энергоснабжение космического поселения исчерпало себя всего за десятилетие? Те, кто проектировал этот город, наверняка все предусмотрели. Или не все?
Хороший вопрос, требующий обстоятельной проверки. Собственно, тург решил посетить поселение на Лафите только и исключительно ради того, чтобы самому убедиться в истинности слов, которые ему как-то раз говорила Карель. В последней войне, обрекшей Парну на медленную гибель, плохие турги вовсе не были плохими, а хорошие – хорошими. За ситуацией, сложившейся в то время в системе звезды Эндерал, стояла третья сила, не уступавшая по возможностям и располагаемым ресурсам нынешнему Объединенному Человечеству. Следы их пребывания, следы их вмешательства в дела тургов и должен был отыскать Торик. Отыскать собственноручно.
Торик покинул разгромленное помещение, протиснувшись в наполовину открытый дверной проем. Дверь, разъезжавшаяся в стороны и отделявшие один отсек от другого, застыла в промежуточном состоянии. Левая половина двери выпала из пазов и держалась буквально на честном слове.
Впереди просматривался прямой коридор с куполообразным сводом. Когда-то его стены и пол сверкали белым. На стенах также были нарисованы голубые полосы. На них имелась надпись, гласившая, что тург, который пойдет вдоль этих полос, рано или поздно попадет в большой смотровой зал. Разумеется, внутренние интерьеры космического комплекса (та часть помещений, которая не имела прозрачных витражей и стекол) утопали во тьме, однако технология людей, встроенная в умный комплект походного обмундирования, синтезировала изображение полностью освещенных комнат и залов.
Тург решил проследовать вдоль голубых полос и спустя три поворота и триста шагов очутился в просторном помещении с высоким полусферическим потолком. Большая часть прозрачной крыши и панорамных стен обзорного зала уцелела, поскольку была закрыта защитными шторами. В незащищенном участке стены имелось несколько пробоин. Торик взглянул на практически идеально круглое отверстие, размером с ноготь, обрамленное сеткой трещин.
«Его будто бы пулевым выстрелом пробило», - пришло в голову парня.
Но это была не пуля, а микрометеорит, который, скорее всего, испарился при ударе.
«Все-таки наностекло – довольно прочная штука», - подумал вдруг тург.
При этой мысли он одновременно испытал гордость и грусть. Его соплеменники умели создавать поистине великолепные вещи, надежные, прочные, высокотехнологичные, и от осознания этого сердце парня наполнялось теплом. Однако все достижения науки и техники, доступные тургам прошлого, не помешали им угробить собственную цивилизацию и планету. Вот с этим Торик никак не мог примириться.