– Понятия не имею. Но если я не ошибаюсь, здесь все еще есть один человек, прикрывающий свою истинную силу полотенцем, – сказав это, Рьюен отвернулся и опустился в ванну.
К счастью, немногие слушали его, но их поиски усилились.
Я чувствовал, что не только люди в этой ванной, но и вся Япония обратила внимание.
– Не может быть, такой как ты? Да ну, не может быть – сказал Яхико, подходя ко мне.
– …Неужели ты так легко веришь его словам?
– У меня нет желания проверять… мне просто интересно, как ты единственный умудрился скрываться в течение всего этого времени.
– Интересно или нет, я не желал присоединяться к этому с самого начала, – я отказал, делая шаг назад.
– Может быть и так, но позволь мне проверить на всякий случай.
Ямаучи и Яхико приближались, обходя меня с обеих сторон.
В этот момент я увидел, как Рьюен нагло рассмеялся.
– Я заставлю тебя почувствовать вкус поражения.
По его взгляду и улыбке все стало ясно.
Чего я и боялся…
Рьюен, понятия не имевший, как выглядит мой, намеренно спровоцировал это.
Заставляя меня тягаться с Коенджи, он знал, что я проиграю так или иначе.
Очень ожидаемая злобная Рьюенская стратегия.
Я мог бы сбежать из ванной, но это было бы равноценно полному отказу от нее. Рано или поздно все бы раскрылось.
Единственный способ спастись – победить каждого, кто попытается втянуть меня в это.
Но и это теперь неподходящая стратегия.
В любом случае, я испытал нечто схожее с поражением.
Иначе говоря, у меня не осталось причин избегать этой ситуации.
Видя, что я не поддаюсь, Коенджи засмеялся.
– Ха-ха-ха. Тут нечего стыдиться, Аянокоджи. Даже если ты носишь протектор, как и многие японские парни. Это нечто ценное и защищающее тебя.
– Не похоже, чтобы ты носил какую-либо защиту, Коенджи.
– Потому что я уже обладаю непреодолимой силой. Мне не нужна броня.
Нет, должен еще быть способ сбежать.
Думай, я должен найти способ…
– Ребята, пошумите, пошумите.
Несмотря на то, что Рьюен уже выбыл, он продолжал подбивать остальных, сидя в ванне.
Он устроил ловушку, разбив мою тактику в дребезги. Теперь я не могу сбежать.
– Снимай! Снимай! Снимай!
Я был окружен парнями, в раз начавшими скандировать.
Им было неважно, кто это спровоцировал. Я был окружен.
Я пришел сюда, чтобы расслабиться после утомительного дня.
– …Понятно.
Я не могу отрицать факт того, что иногда нужно просто бороться.
В данном случае у меня нет иного выбора, как принять бой.
Будучи мужчиной с орудием, если меня втягивают в бой, значит я должен драться.
Здесь неважно, победа или поражение. И даже не честь.
– Пусть будет, по-вашему.
– Может мне стоит помочь тебе в твоем суициде, Аянокоджи? – Судо подошел ко мне.
Я остановил его рукой.
Меня заушали бесконечные выкрики вокруг, и я решил снять полотенце самостоятельно…
Гам начал медленно стихать.
И словно шума никогда и не было, наступила гробовая тишина.
– Вы, должно быть, шутите, этот Аянокоджи…
– Я в это не верю…
Как и ожидалось, все начали шептаться, кто-то обсуждал меня.
– Так, так, я удивлен, Аянокоджи. Представить, что японец может биться со мной на равных. Честно говоря, тут нет разницы даже в пару миллиметров.
– …Словно состязание двух тираннозавров…
Парни смотрели на нас c восхищением из ванны.
– Похоже, что все вы стали живыми свидетелями исторического момента.
Коенджи забросил полотенце на плечо и засмеялся, осматривая всех вокруг.
– Однако, я победил. Если вы используете тираннозавра в качестве примера для сравнения, тогда побеждает тот, у кого больше добычи. Иначе говоря, разница между нами в опыте.
Более нет нужды углубляться в детали, и Коенджи вернулся в ванну.
Часть 4
Посреди ночи я лег в кровать в нашей общей комнате. Час ночи, свет давно выключили. Все, очевидно, легли спать. Но я не без причины не сплю в такое время, когда мне нужно готовиться к тому, что будет завтра. И причиной этой является лист бумаги, лежащий под моей подушкой. Число «25» написано на ней.
Это настолько очевидно, что ничего не остается для воображения. Это напоминание о том, что сейчас 25:00. У меня нет ни единой догадки, кто оставил это здесь, и не сплю я для того, чтобы узнать ответ.
Если это просто чья-то шутка, то этим все сказано. Тогда я смогу потратить это время на то, чтобы подумать о том, в чем заключается этот особый экзамен.
Понемногу я начинаю видеть полную картину происходящего. Конечно, поскольку мы не получили объяснения того, как будет проводиться оценка, остается лишь догадываться, что несет в себе этот особый экзамен.
– Дзэн.
Судя по тому, как все шло перед дзадзеном, они оценивают даже наши позы. Такие вещи, как неподобающее поведение и получение ударов дзен-палкой, вероятно, приводят к выговору.
– Эстафета на длинной дистанции.
Здесь, скорее всего, результат будет оцениваться по времени.
– Речь.
Каждый член большой группы должен произнести речь индивидуально. Критерии оценки уже были раскрыты.
Их четыре: внятность, жестикуляция, тема, коммуникабельность.
– Письменный экзамен.
Предполагаю, что на этом экзамене будет рассматриваться этика. Тут, как обычно, будет рассматриваться то, насколько хороши или плохи оценки.
Стоит рассмотреть уборку и готовку, но я пока не могу делать выводы о них. Проблемы, возникающие в медлительной группе, вне юрисдикции экзамена, но и они могут оцениваться.
Должно быть, многих студентов гложет вопрос о том, как преодолеть столь многогранный экзамен. Необходимую стратегию можно разработать лишь поняв, в чем лежит его суть.
Необходимо подобающе сплотить группу, чтобы добиться высоких средних баллов. Иначе говоря, простой подход. Эта задача кажется легкой, но на пути есть сложные препятствия. Видя состав групп, можно прийти к некоторым выводам. Будет чрезвычайно тяжело полноценно кооперировать с людьми, с которыми уже завязаны антагонистические отношения.
Такую стратегию выбрали бы Хорикита и Хирата, или Ичиносе и Кацураги из других классов. Оказывая влияние на свои группы и обладая лидерскими качествами, для них это проще простого.
Правильный подбор членов группы, конечно, важен. Но теперь практически невозможно определить, кто мог бы хорошо справиться с данным экзаменом.
Кейсей, хоть и выделяется академически, испытывал проблемы на пяти минутах и двух подходах дзадзэн в первый же день. Многие студенты не могли даже перекрестить ноги.
На данном этапе нельзя рассчитывать на академическое или атлетическое превосходство. Лучше всего себя покажут ученики, способные хорошо адаптироваться.
Определенно, немало студентов выбрали иные стратегии. С того момента, когда объявили правила проведения экзамена, можно было сказать, что и для самой школы приготовления к столь неортодоксальному экзамену проходят с трудом.
Все было так с первого специального экзамена на этом необитаемом острове, но в каждом случае в правилах была лазейка, которую можно было эксплуатировать.
Всегда есть слепые зоны, как во время стычки Хорикиты и Ибуки на острове, несмотря на то, что любое проявление насилия запрещено. Конечно, если нарушение правил будет раскрыто, то последствия будут более чем серьезными. Когда на кону исключение, большинство студентов не станут предпринимать ничего. К тому же, обход правил еще не ведет к безоговорочной победе. Чтобы эксплуатировать некоторые лазейки и слепые зоны, нужно преодолеть сложные препятствия.
Я предпринимал несколько стратегий за время всех специальных экзаменов. На необитаемом острове я добился смены главы, сняв Хорикиту с поста. В круизе я воспользовался трюком с телефоном. Пошел на смелый шаг во время спортивного фестиваля и бумажной лотереи. Я остановил Кушиду.
Но в этот раз я сразу решил не предпринимать ничего. Я бы собрал необходимую информацию, играя роль наблюдателя. Я решил поступить так, поскольку посчитал это необходимым действием на случай, если я выпущусь как обыкновенный студент.
Даже если класс C сильно пострадает от этого, я не предприму ничего. Отчасти потому что я хочу показать Сакаянаги и Нагумо, заинтересовавшимся во мне, что я не заинтересован в борьбе. Однако, я скептически отношусь к эффективности данного решения.
Таким образом, поскольку я просто наблюдаю, у Хорикиты не будет почвы для обвинений.
Однако, должен быть способ защитить себя. Если есть некто, желающий исключить меня, то самооборона – естественная реакция. Уже значительно позже 25:00. Похоже, ничего необычного не произошло. Раз так, мне стоит засыпать. Стоило мне об этом подумать, как дверь в коридор слегка приоткрылась, и в комнату пробился слабый луч света.
Это азбука Морзе. Применение мигающего света для коммуникации. Посреди ночи в тренировочном лагере, в коридоре было темно, и в нашей комнате было расположено несколько фонариков.
Полагаю, это значит, что мне нужно взять один с собой.
Я понимал, что этот сигнал зовет меня. Свет не издает звуков. Я тихо поднялся. В нашей комнате нет туалета. Если я сделаю вид, что хочу выйти в туалет посреди ночи, подобное деяние не покажется никому подозрительным.
Часть 5
Я вышел из комнаты. Коридор был окутан тьмой, но были слышны слабые шаги. Я последовал за ними. Человеком, державшим фонарик, оказался Хорикита Манабу.
– Чтобы ты первым инициировал контакт. Не слишком ли это заметно?
Чтобы оставить записку на моей кровати, он должен был знать, где я сплю. В таком случае на ум приходит только одно. Это либо Ишикура, либо Цунода, приведенных Нагумо для игры в карты в первый же день.
Если бы он поинтересовался у них, то узнал бы, где я сплю.
– Многие студенты тайно встречаются по ночам. Ведь как минимум две или три стратегии применимы к этому специальному экзамену.
Первогодки, второгодки и третьегодки используют все знания, которыми обладают, ради победы. Но даже так, нет ни шанса, что люди, встречающиеся таким же образом, замышляют что-то хорошее.
– Ты знаешь, почему я позвал тебя в такое время?
– Потому что Нагумо что-то замышляет. Это единственная причина, приходящая мне в голову.
– Именно так. Я вызвал тебя, потому что ты можешь знать что-то об этом, раз ты с ним в одной большой группе. К тому же, я хотел ответить на письмо, которое ты отправил в автобусе.
– Скажу сразу. Ты ошибся. Не было ни одного знака того, что Нагумо что-то замышляет.
Некоторые вещи вызывают волнения в этом отношении, но я солгал и сказал, что ухватиться пока не за что. Нагумо бросил вызов Хориките-старшему. Поскольку это произошло на глазах у многих людей, поражение с легкостью может стать плохим примером для второгодок, и в будущем в нем будут сомневаться и старшие, и младшие. Если назревает конфликт, то втягиваться в него стоит только абсолютно уверенным в победе. Но этого я не чувствую. Поскольку Хорикита старший поручил ему сражаться по-честному, я ожидал, что он будет с нами строг, но и этого я не заметил.
Должно быть, Хорикита Манабу волнуется. Иначе он не стал бы рисковать, вызывая меня сюда.
– Значит, ты думаешь, что Нагумо будет проходить экзамен, не пытаясь что-то выкинуть?
– Я не знаю. Не думаю, что возможно добиться чего-то, не втягивая третьих лиц.
Даже если они не спят на уроках, не опаздывают и поддерживают здоровье в порядке, это не приведет к внезапному улучшению результатов теста.
В лучшем случае такое поведение не приведет к выговорам.
– В данный момент я считаю нашу группу более сплоченной.
Хорикита-старший спокойно дал оценку. Конечно, его группа из класса A сфокусирована. Если они примут участие в экзамене на данном этапе, вероятность их победы крайне высока.
Поэтому он волнуется о Нагумо, которому еще предстоит сделать свой ход.
– Какова вероятность того, что он нарушит обещание? Не важно в каком виде, он может захотеть оставить на тебе метку.
– Нагумо определенно не выказывает пощады тем, кто выступает против него. И он так же пользовался коварными методами, подобно Рьюену, несколько раз. Это послужило причиной столь высокого уровня исключений среди второгодок. Однако, он ни разу не нарушил данных обещаний. Ни разу.
– Значит, ты думаешь, что он сдержит слово, касаемо втягивания третьих лиц?
– Именно.
Как бы это не беспокоило, Хорикита-старший кивнул без намека на сомнение. Наверное, это то, что он знает наверняка, ведь они два года пробыли в студенческом совете. Услышав его полный уверенности ответ, я сперва усомнился. Но теперь мне предстоит дать ему ответ. Это относится к Хориките-старшему, и, возможно, ко всем второгодкам и третьегодкам. Возможно, я могу дать Хориките-старшему еще один совет.
Однако, в нем может быть мало смысла. Потому что он уже уверен, что сможет отразить вражеские нападки, полагаясь на слова оппонента.
– Похоже, это было тратой времени.
Развернувшись ко мне спиной, Хорикита старший начал возвращаться в свою комнату.
– Кстати, о том, что тебя интересовало… Студенческий совет может оказывать влияние на специальные экзамены. Изменять правила и наказания. Ведь предполагается, что они представляют точку зрения и мнение учеников. Но это не значит, что они могут делать все, что захотят.
– Понятно, – ответив мне, Хорикита-старший ушел.
– Он может проиграть.
Я сам не заметил, как пробубнил это. Нет, думаю «проиграть» – неподходящее выражение. Хорикита-старший не сделает ошибок. Он правильно распределит свою группу, чтобы преодолеть все. Он не оступится.
Просто… даже если так, очевидно, что только этого недостаточно.
С экзаменом, с которого начнется третий семестр, грянут большие изменения.
Глава 4:Первая половина битвы девушек - Хонами Ичиносе.
(Глава от лица Ичиносе Хонами)
Как я поняла, третий день среди парней выдался жарким, но я, Ичиносе Хонами, будучи девушкой, никак не могла об этом знать.
Начну, пожалуй, издалека, со дня начала особого экзамена.
– Так, на группы мы разделились, так что давайте жить дружно, — сказала я одногруппницам перед отбоем. Теперь у меня была группа, с которой мне предстояло пройти взлёты и падения, бурные и драматичные моменты. Кроме меня в ней были Ван Мэй Ю-сан, Шина Хиёри-сан, Ябу Нанами-сан, Ямашита Саки-сан, Киношита Минори-сан, Нишино Такеко-сан, Манабэ Шихо-сан, Ниши Нарука-сан, Мотодои Чикак-сан и Рокаку Момоэ-сан. Единственной из класса В была я, из класса С тоже была только одна, остальные представляли классы А и D. Манабэ-сан и Нишино-сан, похоже, были проблемными личностями даже для своих – в общем, мне досталось сборище отверженцев. Нас с Мэй Ю-сан сюда запихнули исключительно для комплекта, общего у нас было мало. Теперь нужно было поскорее влиться в коллектив.
– Рада встрече, Ичиносе-сан.
– Аналогично, Шина-сан. Всегда хотела познакомиться с тобой поближе.
– Правда? Очень приятно.
Только класс С – вернее, уже D – продолжал держаться особняком. Похоже, близкое знакомство с ними всё же не состоится – за ними стоит Рьюен-кун. Или стоял… Эта история с его уходом с поста лидера была слишком мутной. Но всё же мне хотелось бы быть в слаженной группе, теперь, когда она наконец собралась. Чего я меньше всего хотела – так это провала группы ниже порогового балла и последующего исключения. Другими словами, того, что кому-то придётся понести за это ответственность и утащить вместе с собой кого-то ещё. Моей главной задачей, разумеется, было благополучие одноклассников, но в этой группе в любимчиков играть не получится – так я для себя решила.
Ван Мэй Ю-сан держалась в стороне. Если сказать точнее, даже захоти она влиться в нашу тусовку, она не смогла бы этого сделать. Нет, конечно, я могу выйти с ней на контакт, но ведь в группе преобладают классы А и D, к тому же здесь немало местечковых королев. Начни я бесцеремонно подтягивать их к себе, меня начнут подозревать, так что я решила немного выждать. И если эти классы не возьмут на себя инициативу и не подадут руку помощи Ван Мэй Ю-сан, тогда уже действовать буду я.
– Ты ведь Ван Мэй Ю-сан, да?
– Д-да…
Подошедшая сбоку Шина непринуждённо завязала беседу. Она была очень надёжным человеком, который взял на себя бремя лидера такой проблемной группы. На этот раз я не стала выдвигать себя на лидерскую позицию – частично из-за того, что первой вызвалась Шина-сан, но также и из-за того, что не верила, что с такой командой мы сможем занять первое место.
– Кругом сплошные незнакомки, ты, наверное, очень нервничаешь из-за этого?
– Э… ну… не то чтобы…
– Это нормально, такая внезапная просьба со всеми подружиться чем-то похожа на приказ пробить лбом стену.
– Да-да, всё как вы скажете, Шина-сан…
Расстояние между понятиями «незнакомец» и «друг» не преодолеть на одном желании. Обычно оно проходится само по себе, и ты осознаёшь это только в конце пути. Только не стоит слишком над этим задумываться, иначе можно потерять берега и с треском провалиться.
– Эй, Ичиносе-сан, а у тебя когда-нибудь был парень? – вдруг спросила какая-то девушка из класса А.
– Нет… К сожалению, в романтических отношениях у меня никакого опыта нет…
– Вот оно что? На вид за тобой должны стаями бегать. Может, ты просто слишком разборчивая?
– Не думаю… но может быть и такое.
– Ну тогда скажи, у тебя сейчас есть какой-нибудь парень на примете?
– Э-э-э-э…
Этот вопрос привёл меня в состояние, близкое к панике.
– Понимаешь, ходят слухи, что вас с Нагумо-сэмпаем частенько видят наедине…
Вот уж не ожидала, что начнут появляться такие слухи…
– По правде говоря, я как-то не задумывалась в таком ключе о председателе студсовета, не говоря уже о том, люблю я его или нет.
– Да не может такого быть!
– Точно. Я бы не удивилась, даже если бы Ичиносе-сан начала встречаться с Нагумо-сэмпаем.
– В общем, думаю, сейчас у меня на примете нет никого…
– Сейчас? А раньше был?
Девчонки загалдели наперебой. Опасная тема, если не можешь правильно подобрать слова.
– Всё совсем не так… Ну, был когда-то сэмпай, которым я восхищалась, но он закончил школу раньше, чем я успела увидеть в нём представителя противоположного пола…
Несмотря на мои отчаянные попытки всё отрицать, девчонки переглянулись и расхохотались.
– Что? Что такое? Что я не так сказала?
– Да ничего, просто… как бы сказать… ты так серьёзно отвечаешь на такие вопросы.
– Ты слишком честная, Ичиносе-сан. Нет бы просто проигнорировать вопрос, на который не хочешь отвечать…
– Ага, так ты, значит, просто ушла от ответа на тот вопрос, да, Чикако-тян?
– Ой…
Наши ночные девичьи посиделки снова стали оживлёнными. В таком настроении можно провести всю ночь, и сна не будет ни в одном глазу.
– Даже я не буду отвечать на вопрос, на который не хочу отвечать, ясно?
– Ну тогда скажи, сколько раз тебе признавались?
– А? Ну… раза три, кажется… Если считать начальную школу, то четыре. А если вспомнить тот раз, это будет пятый.
– Вот видишь, ответила!
– Нееет!..
Да уж, в разговорах о романтике я полный ноль. Я в ней не очень разбираюсь, поэтому постоянно прокалываюсь на мелочах.
– Может, Ичиносе-сан просто не умеет врать?
– Может быть…
Но девчонки снова зашумели. Может, лучше было всё отрицать?
— Но вообще-то это не так.
– А?..
– Например, на особом экзамене можно пустить дезинформацию. В таких случаях я могу пойти на ложь или полуправду.
– Значит, ты умеешь врать?
– Ну… это тоже не совсем так. Я считаю, что никто на самом деле врать не любит. Поэтому я стараюсь как можно чаще избегать лжи, наверное, так будет точнее. Нет, даже не так. Я не умею врать с намерением причинить кому-то боль, как-то так.
– Странно. Обычно ведь врут как раз для того, чтобы не причинять боль?
– Вот именно. Я считаю, что ложь во спасение – хорошая ложь.
Может быть. Но только не для меня. Это мой жизненный принцип.
– Ложь во спасение только отсрочит неизбежное, я так думаю.
На почве этой лжи обычно всходят самые разные нехорошие вещи. Я не хочу снова проходить сквозь это… Те ужасные дни, то жестокое время…
Глава 5: Вездесущие вещи.
Вступление
В мгновение ока пролетело воскресенье и наконец настал понедельник –пятый день экзамена. Все четыре часа утренних занятий были лишь физическими тренировками. Мы должны были пробежать 18 километровую трассу, которая должна использоваться для эстафеты. В действительности эстафета была короче – каждый ученик пробежал бы один или два километра по извилистой дороге. Мы прошли уже около пяти километров и были уже без сил. Разница поразительная ведь до этого мы лишь слегка потели.
– Насколько длинный этот склон? Это что шутка? Чертовски же сложно, – Ишизаки продолжал стонать даже после предупреждающего знака «дикие кабаны».
– Эти кабаны большие? Наподобие вон того парня, — сказав это, он недоверчиво посмотрел на меня.
– Это просто удивительно. Я недооценивал тебя, Аянокоджи, – Хашимото поздравил меня.
Для меня это было неприятным жестом с его стороны.
Я беспокоился. Скорее всего это лишний повод поиздеваться надо мной. Альберт даже хлопнул в ладоши. Но подтрунивания скоро закончилось, так как извилистая дорога, шедшая к вершине, хоть и была заасфальтирована для машин, резко увеличила свой уклон. Это было ужасно, пришлось напрягать свои ноги.
Кроме того, мы рано встаем, чтобы приготовить поесть, а также теряем больше сил по сравнению со старшеклассниками. Воскресный перерыв должно быть забота школы.
– Сколько времени займет наше возвращение?..
– Средняя скорость ходьбы человека составляет около 4 км/ч. Общее расстояние – 18 км. Если мы будем идти все время, то это займет 4,5 часа.
– Это просто издевательство. У нас же не будет времени пообедать.
– Мы должны просто бежать, Ишизаки. Чем больше мы бежим, тем быстрее мы вернемся, – Морияма из класса B фыркнул.
Хоть мы и начали все вместе, но большинство второгодок и третьегодок двигались гораздо быстрее.
– Не глупи. Я не смогу пробежать восемнадцать километров.
– Не буду томить… Вы все здесь, потому что согласны с моей стратегией... – тяжело дыша Кейсей предупреждает Ишизаки и остальных.
Студенты с хорошей выносливостью могли бежать с самого начала, но пробежать все 18 км определенно не самая лучшая идея.
Стратегия Кейсея заключалась в том, что мы проходим первые девять километров, а затем начинаем бежать. Этот план хорош, так как учитывал, что мы пойдем пешком под уклон.
– Мы еще не начали бежать. Как мы продержимся до точки поворота?!
– Заткнись… умерь пыл и иди.
Кейсей, который никогда не был хорош в физических упражнениях, похоже уже не мог идти и терял самообладание. Мы не можем пройти оставшиеся 13 километров в установленный для нас срок. Нам необходимо свести к минимуму разговоры и сосредоточиться на ходьбе.
Тем не менее, благодаря этому уроку, я понял, что чувствуют бегуны. Нет никаких сомнений, что Яхико и Кейсей страдают хотя и не показывают этого. Я чувствую, что Коенджи, который идет за нами, выглядит решительным, хотя сомневаюсь, что он побежит.
– Умерь пыл и иди? Ты довольно надменный для того, кто тяжело дышит, Юкимура.
Ишизаки выглядит так будто собирается продолжить. Не похоже, что разговоры в ближайшее время прекратятся.
– Как лидер, я забочусь о вас... пожалуйста прекратите разговаривать.
– Лидер? Не звезди там.
Причина, по которой Ишизаки сейчас нападает на Кейсея – это чрезмерная усталость.
Морияма и Токиту не могли это терпеть и высказали Ишизаки свое недовольство.
– Прекрати, Ишизаки. Юкимура сейчас прав.
Почувствовав, что один парень отстает, я оглянулся и увидел, как Коенджи свернул в лес. Остальные кажется не заметили и смотрели только вперед.
Ишизаки не единственная проблема. Это конечно не просто обход. Я не мог долго наблюдать за ним и несомненно в ближайшее время он не вернется.
– Ничего не поделаешь...
Я подумал догнать его, но остальные подумают, что я тоже ушел с дороги.
– Коенджи свернул на тропинку. Я приведу его обратно.
– А? Что, черт возьми, этот чудак делает?!
Поскольку не так много студентов, способных остановить Ишизаки, он становится все громче и громче.
– Не слишком отвлекайся на это, Ишизаки. Это бесполезная трата времени, Коенджи просто нет и все.
Стратегия Кейсея – игнорировать Коенджи. Тем не менее, трудно игнорировать отсутствие человека. Проблемы возникали и там, и тут, а Кейсей извиняясь сказал:
– …Извини Киётака. Оставляю это на тебя.
Я бы сказал, что у Кейсея больше нет сил, чтобы повернуть назад и отправиться на поиски Коенджи. Я ответил ему немедленно: – Коенджи не станет для тебя проблемой? Хочешь, чтобы я помог?
Хашимото предложил тоже, но я вежливо отказал.
– Возможно, мы не сможем вернуть его обратно. И поэтому количество не играет особой роли. Необходимо придерживаться прежнего курса.
– Понятно. Согласен. Но возвращайся как почувствуешь, что не сможешь его вернуть.
Кивнув, я решил последовать за Коенджи.
Я не планировал активно догонять, но был один стимул — побыть наедине с Коенджи. Если я собираюсь поговорить с ним, то это отличная возможность.
Часть 1
Узкая дорожка, местами не заасфальтированная, являлась не чем иным, как грунтовой дорогой. Несмотря на ужасную дорогу я набирал темп. Коенджи тоже шел пешком, поэтому я догоню его через одну-две минуты.
Но похоже он набирал темп, так как его не было видно.
– Как хлопотно…
Его увеличенный темп это одно, но по этой дороге, как эта…
В поисках следов Коенджи я ускорил шаг, а через сто шагов я заметил его тыл. Посмотрев на его спину, я вспомнил ситуацию на необитаемом острове.
Конечно, тогда Айри была со мной, а Коенджи в итоге охладел к нам.
– Коенджи, – я позвал его по имени и сократил расстояние между нами.
– Так, это же Аянокоджи. Я не верю, что выбрал правильный путь.
– Ты не слышал об ответственности? Почему ты решил пойти таким путем?
– Я мельком увидел дикого кабана, что заинтересовало меня, поэтому решил преследовать его.
Довольно неожиданная причина. Я не решил спрашивать его, что он будет с ним делать, когда его обнаружит.
– Расслабься. Я скоро вернусь. Это займет всего лишь полчаса.
Похоже мне придется поверить ему на слово.
– У тебя еще есть вопросы ко мне? – спросил Коенджи.
Должно быть он заметил, что я хочу что-то сказать, так как еще не ушел.
– Речь идет о экзамене. Я хочу, чтобы ты помог группе.
– Как я устал это слышать.
Несомненно, Кейсей и другие тоже пытались уговорить его за моей спиной, но Коенджи был непробиваем.
– Тебе не нужно получать высокие оценки. Просто оставайся в стороне.
– Не решай за меня. Я могу. Ты понимаешь это? Извини меня за дерзость.
Коенджи выслушал и начал уходить, но я ухватил его за руку и остановил. Поскольку он попытался сделать шаг вперед, не обращая внимание, я увеличил силу хватки, чтобы удержать его.
Я ожидал, что он будет сопротивляться сильнее, но по какой-то причине Коенджи расслабился.
– Фу-фу-фу. Понятно. Вот что значит, Аянокоджи.
Коенджи тихо рассмеялся.
– Что ты имеешь ввиду?
– Я говорю о личности победившего Дракона.
– Дракона… о чем ты?
– Я о непослушном мальчике по имени Рьюен.
– Причем здесь я?
Значит, изображаешь из себя дурачка. Вы не позволяете ничему пойти не так. Ты ничего не упускаешь, когда притворяешься.
– И как ты пришел к такому выводу?
– Прямо сейчас ты касаешься моей руки, и я могу судить это по теплу, передаваемому от этого контакта.
Я полагал, что он далеко не обычный человек, но Коенджи более страннее, чем я. Он сказал, что понял это после моего прикосновения, хах?
– Извини, кажется это простое недоразумение.
– Правда? Судя по тому как Делинквент-кун * смотрел на тебя, вел себя по отношению к тебе. Я думаю, что это уже факт вне всяких сомнений.
(* Пер.: Короче говоря, Коенджи говорит о Рьюене, как о правонарушителе порядка).
У Коенджи нет веских доказательств, но он, кажется, абсолютно уверен в своих наблюдениях.
– Фу-фу. Расслабься. Я не собираюсь всем раскрывать твои тайны. Даже если ты окажешься талантливым. Ведь ты все еще ребенок. Другими словами, правда или ложь, это не имеет значения, пока я не говорю об этом, верно?
– Я хочу прояснить ситуацию, что будем делать дальше?
– Это прискорбно, тебе просто придется смириться. Даже если за тебя будут ручаться и говорить, что Аянокоджи, не имеет к этому никакого отношения, мое отношение к тебе не изменится.
– Ясно… тогда вернемся к предыдущей теме?
– Я полагаю речь идет о попытке заставить меня работать как часть группы?
– Ты поможешь?
– Я говорил это уже много раз, что отказываюсь.
Его ответ не изменился.
– Я буду действовать как хочу. Это моя философия. Сдавать этот экзамен или нет, или каков будет мой балл. Все будет завесить от моего настроения.