– Иногда хочется побыть в одиночестве.
– Такая возможность, действительно, выпадает нечасто.
Уборная – единственное место для этого, но уходить туда надолго было подозрительно. Да и некоторые студенты видели бы, как кто-то заходит и выходит оттуда.
– К твоему сведению, я тоже на стороне президента Хорикиты.
Это ложь. Но если я скажу это, то Тачибана, вероятно, будет доверять мне сильнее.
– Ты все равно не сможешь помочь.
Ну… на это у меня ответа нет. Но нам грозит утечка информации.
– Считай, что тебе повезло в том плане, что я тебе не враг.
– Прошу прекратить говорить так с кем-то старше тебя. Я ничего не говорила до этого момента, потому что Хорикита-кун был…
Мне было интересно, почему она называет его «Хорикита-кун». Также странно было то, что она называла его президентом, несмотря на то, что он оставил пост.
Она могла назвать «бывшим президентом», но то, что Тачибана говорит о нем, звучит неестественно.
– Тебе… наверное, хорошо быть первогодкой. Такой оптимистичный.
– Довольно устрашающее высказывание. Ты переживаешь из-за завтрашнего экзамена?
– Я ничего не думаю по этому поводу. У нас есть лидер, хорошие взаимоотношения в группе. Все проходит гладко.
– Тогда почему ты плачешь?
– Я же сказала, что не плакала.
Она запаниковала, когда я показал на ее глаза, и начала проверять, высохли ли слезы. Убедившись в том, что слез больше нет, она посмотрела на меня с некоторой злостью.
– Хорикита-кун вызывает у меня волнение… беспокойство.
Это ложь, но не до конца. Пока не стану в это лезть.
– Беспокоишься, да? Разве могут быть причины для беспокойства, когда дело касается этого человека?
– Хорикита-кун… Хорикита-кун всегда боролся один. По сей день он сражается с второгодками и с третьегодками. Тебе никогда не понять, как сложно выстоять против всех в одиночку.
Даже если бы я попытался понять, у меня бы ничего не вышло.
– Я знаю, что Нагумо и ведомые им второгодки создают проблемы, но я понятия не имел, что есть враги и среди третьегодок. Не может быть, чтобы многие восстали против человека, взявшего на себя роль президента студсовета, правда?
– Тебе не кажется, что ты рисуешь Хорикиту-куна, как какого-то диктатора? Он никогда не злоупотреблял своими полномочиями, чего нельзя сказать о Нагумо-куне. Но нельзя расслабляться перед экзаменом.
Пусть она и говорит так, но у меня никогда не было возможности ознакомиться с интригами третьегодников, чтобы иметь представление о прошлом Хорикиты.
Но она сказала, что нельзя расслабляться перед экзаменом…
– Неужели конфликт между третьегодками все еще продолжается?
– Если Хорикита-кун падет, то весь класс A падет вместе с ним.
– Хм…
Именно об этом говорил Нагумо. Разница между классом A и классом B составляет всего 312 баллов. Если Хорикита – их единственный сильный представитель, то сказанное Тачибаной вполне вероятно. Особенно, если в классе B присутствуют талантливые студенты.
– Значит, он тоже обыкновенный студент, да?
– Хорикита-кун!.. Не важно.
Она старалась сдерживать себя, чтобы не поднять тон.
Словно сбрасывая груз эмоций, она продолжила.
– Класс A всегда был обузой… мы потеряли много очков, которые не должны были терять. Даже личные очки… он всегда жертвовал собой, чтобы защитить своих товарищей.
Если то, что говорит Тачибана – правда, то Хорикита схож с Хиратой. Честно говоря, мне так не кажется. Но, конечно, если Тачибана – третьегодка из класса A, участвовавшая во всем этом, говорит так, то здесь должна быть доля правды. По всей видимости, было много случаев, когда ему приходилось улаживать скрытые проблемы, не раскрывая другим своих добрых деяний.
– То есть, тебя беспокоит нынешняя ситуация?
– Даже мне известно о ситуации среди парней. О том, что Нагумо-кун бросил вызов Хориките-куну, из-за чего он не может пошевелиться. А также то, что мы не можем сделать ничего, чтобы помочь ему.
– Можете вы ему помочь или нет, зависит от вашего упорства, так?
– Я знаю.
Похоже, слезы снова начали собираться у ее глаз. Тачибана снова стерла их рукой.
Мысли о Хориките могут быть причиной этих слез, но есть и что-то другое.
– У тебя ведь есть какие-то проблемы, не так ли?
– …Нет. Не совсем.
Она отрицала это.
– Это точно так?
– А ты настойчивый, да? У меня нет никаких проблем.
– Если нет, то, должно быть, я неправильно понял.
– Да, ты неправильно понял. Пожалуйста, не рассказывай ничего Хориките-куну.
– Конечно.
После этого Тачибана направилась обратно в сторону столовой. Полагаю, она не хочет, чтобы Хорикита случайно узнал обо всем этом.
Но ты ошибаешься, Тачибана. Это не та ситуация, которую ты можешь разрешить, жертвуя собой.
– Похоже, если я не сделаю свой ход, настанет шах и мат.
Я подтвердил это для себя, смотря вслед Тачибане.
Часть 4
Полночь. Я проснулся от скрипа кровати. Кто-то двигался в темноте. Конечно же, даже при нулевой видимости, я знал, кто это.
Хашимото, который уже давно должен был спать. Он бесшумно спустился по лестнице и вышел из комнаты, даже не взяв с собой фонарик.
После этого я медленно поднялся с кровати.
Вероятнее всего, он просто вышел в туалет, но есть и другие предположения. Я не заметил, чтобы за всю эту неделю, Хашимото хоть раз вышел в туалет посреди ночи.
Из-за того, что мы спим на одной кровати, Хашимото мог предположить, что разбудит меня. Я вышел в коридор.
Единственными источниками света были лунный свет, проливавшийся в коридор из окон, и лампочка на кнопке тревоги, но ходить без фонарика было возможно. Я видел, как Хашимото направлялся в сторону туалета.
Я последовал за ним. И тогда Хашимото свернул налево, вместо того, чтобы пройти прямо по коридору. Не похоже, что он просто вышел в туалет. Хашимото, спустившись на первый этаж, вышел наружу, не переодевая обувь. Приблизившись к нему, я прислонился к стене с противоположной стороны от него. Никого кроме Хашимото там не было. Может, он просто решил подышать свежим воздухом накануне экзамена?
Или же он ждет кого-то? Ответ не заставил себя ждать.
Чувствуя, что он собирается повернуться в мою сторону, я передвинулся в другое место. Я увидел тень того, с кем, по всей видимости, он собирался встретиться. Эта тень прошла тем же путем, что и Хашимото, и вышла наружу.
В этом месте, где не слышны даже звуки насекомых, голоса были неожиданно слышны.
– Йо, Рьюен.
– Что, черт побери, тебе от меня надо?
– Я просто хочу поболтать. Ты слишком светишься в кафетерии. Единственный способ поболтать с тобой выдается только ночью, так?
– В самый последний день?
– Именно потому что это последний день. Все сейчас крепко спят.
–...Понятно. Думаю, ты прав.
Ни один студент не стал бы бодрствовать в ночь перед экзаменом. Поэтому Хашимото решил устроить тайную встречу с Рьюеном в это время.
Но Рьюен и Хашимото – довольно неожиданная комбинация… или не совсем. Еще на необитаемом острове Рьюен начал завязывать отношения с классом A.
Я бы не удивился, если бы Хашимото играл в этом роль посредника.
– Я не люблю ходить вокруг да около. Выкладывай все, как есть. Ты и в правду сдал пост лидера класса?
– Похоже, тебя это не устраивает?
– Я не могу поверить, что ты проиграл Ишизаки и остальным.
Хашимото высказал свою точку зрения по данному поводу. Проиграть Ишизаки, определенно, звучит глупо.
– Забудем о нем, Альберт довольно проблемный. Если я выйду с ним один на один, будет тяжело.
– Понятно. Ну, Альберт, определенно, является угрозой. Но Рьюен Какеру, которого знаю я, никогда бы не отступил перед таким противником. Более того, у него всегда были запланированы какие-то контрмеры, так?
Это скорее усилило его подозрения, чем успокоило их.
– Просто я устал вести кучку людей, готовых восстать против меня. Пока я могу эксплуатировать ваш класс A, я остаюсь в безопасной зоне. Я не обязан спасать тех ребят.
– Понятно. Значит, это правда.
– Я убедил тебя?
– Интересно. Честно говоря, пятьдесят на пятьдесят. Я бы взглянул на то, как ты выкручиваешься из этой ситуации.
– Чтобы ты мог получить больше карманных денег?
– Именно так. Как и ты, я хочу попасть в класс A.
Накопившему 20 миллионов очков, дается право перейти в класс A. Студент, добившийся этого, может спать спокойно. Этому позавидовал бы кто угодно.
Но воплотить это в жизнь сложно. Как оказалось, Хашимото один из тех, кто хочет добиться этой цели.
– Полагаю, ты готов предать Сакаянаги, если на кону стоит победа.
– При необходимости, да, – ответил Хашимото тут же добавив следующее. – Но это дорого тебе обойдется, Рьюен. Потому что сейчас Сакаянаги занимает высшую позицию в нашем классе. Я нахожусь в команде победителей, понимаешь?
– Я бы посмотрел, насколько долго это продлится.
– Я довольно хорош в устройстве своего места. Чтобы ты знал, я более способный, чем кажется. Но я рад, что мы смогли поговорить с глазу на глаз. Твои еще не погасли, – зевнув, Хашимото добавил еще кое-что. – Когда класс Хираты захватил твой, мне было интересно, чем ты, черт побери, занимался, но, возможно, ты сильнее, чем кажется.
– А?
– Оценив каждого, сразу станет ясно, с кем нужно разобраться в первую очередь.
– Не знал, что ты оценивал их. Тебя кто-то интересует?
– Коенджи может стать проблемой. Если он начнет выступать в интересах своего класса, нельзя предположить, что станет даже с классом A. К тому же, есть такие студенты, как Хирата и Юкимура, которые хороши в учебе. А также Судо, являющийся одним из самых физически одаренных среди нашего потока.
– Не знаю насчет остальных, но не думаю, что Коенджи начнет что-либо делать, – согласившись с этим, Хашимото рассмеялся.
– Тем не менее, нельзя предугадать, что может произойти. Но я запомню это. Даже если Хирата и его класс смогут подняться до класса A, я не вижу в этом проблем до тех пор, пока есть место, на которое я могу протиснуться.
– Я сомневаюсь, что у тебя есть такая возможность, но сделай все, что можешь, чтобы тебя не побили, окей? – Рьюен усмехнулся над Хашимото и решил закончить эту беседу.
– Разобраться с этим будет непросто.
– Ага.
Я ожидал, что на этом беседа закончена, и попытался уйти. Хашимото, вероятно, сразу же пойдет в нашу комнату. Он может что-нибудь заподозрить, если меня не будет в моей кровати.
Но я почувствовал, что сюда идет кто-то еще, и решил оставаться на своем месте. Этот кто-то тут же заметил Рьюена и Хашимото и окликнул их.
– Эй, первогодки, устраиваете тайные встречи в такое время?
– А?
Перед Рьюеном и Хашимото, направлявшимися обратно в школьное здание, стояли Нагумо Мияби и Хорикита Манабу. На секунду Рьюен остановился, но тут же потерял интерес, и продолжил идти.
Он шел к входу, но на его пути стоял Нагумо, не двигающийся с места.
– Прочь с моей дороги.
В ответ на это Нагумо рассмеялся, будто это его забавляло.
Вернувшись в коридор, Хашимото оглянулся, чтобы посмотреть, что там происходит, когда поймал на себе взгляд Нагумо.
– Я наслышан о том, что ты довольно проблемный. Ты ведь Рьюен, правильно? Я собираюсь немного поболтать с Хорикитой-сэмпаем, но тебе тоже стоит присоединиться.
Это предложение, также направлялось и Хашимото.
– Не интересует.
Рьюен прошел мимо, толкнув Нагумо плечом.
– Значит, ты у нас хулиган? Не боишься меня, Рьюен?
– Президент студсовета или кто бы то ни было, я уничтожу любого, вставшего у меня на пути.
– Хех.
Нагумо, казалось, начал питать некоторый интерес к Рьюену, не поддавшемуся ни на каплю.
– Не то, чтобы мне не нравился такой тип людей. Но для того, что быть частью моего студенческого совета ты не подходишь, – Нагумо снова окликнул Рьюена, пытавшегося уйти.
– Будучи третьими лицами, почему бы вам не сделать ставку? Как думаете, кто наберет больше баллов в предстоящем экзамене? Моя группа или группа Хорикиты-сэмпая? Ставка – десять тысяч баллов. Что насчет этого? Не важно, на кого вы поставите, если ставка будет верна, я выплачу вам это количество очков. Если ошибетесь, то заплатите мне.
– Это глупо. Мне не интересны такие деньги.
– Десять тысяч – «такие деньги», а? Ты ведь в классе D, у тебя всегда маловато денег, не так ли? Знаешь, что ты мог бы заработать побольше?
– Тогда подними до одного миллиона. Я согласен, если ты готов заплатить такую сумму, – Рьюен сказал это и развернулся.
– Ха-ха-ха. А ты забавный, Рьюен. Смелая шутка. Можешь идти.
Похоже, он подумал, что Рьюен шутил.
– Если у тебя не хватает яиц, чтобы поставить такую сумму, то не надо предлагать мне делать ставку.
– Эй, ты, первогодка, думаешь, Рьюен сможет выплатить столько? – Нагумо обратился к Хашимото.
Хашимото знает о тайном соглашении, которое он заключил с классом A, и о том, что он точно может выплатить такую сумму, но…
– Не уверен… мы в разных классах, так что не могу сказать точно.
– Если бы у нас были телефоны для того, чтобы проверить это, то я бы подыграл. Очень жаль.
В конце концов ставки отменились. В этот момент Хашимото попытался уйти. Нагумо больше не смотрел на них, развернувшись к Хориките-старшему.
– Хорикита-сэмпай, пожалуйста, отпросись от экзамена завтра, – неожиданно сказал он.
Рьюен ушел, но Хашимото неожиданно остановился.
– Отпроситься?
– Именно.
– Эта шутка хуже, чем то, что сказал Рьюен.
– Я говорю на полном серьезе, – он добавил. – Это ради тебя, сэмпай.
– Выкладывай все, как оно есть. Я знаю о твоей привычке вести монологи в голове. Не думаю, что эта привычка куда-то исчезла.
– Прости. Просто я слишком ясно вижу, что произойдет. Если ты не отпросишься, сэмпай, то пожалеешь об этом. Иначе говоря, сейчас я проявляю милосердие. Я мог не предупреждать тебя ни о чем, но это было бы слишком жестоко, не так ли?
– Что ты задумал? Что бы ты не планировал, я не приму этого.
– Я понимаю. По правилам мы должны сражаться честно без втягивания третьих лиц. Но когда экзамен проходит таким образом, мы не узнаем, кто из нас победил, пока не проверим результат. Конечно, я ожидаю, что мы будем близки, и хочу победить. Поэтому я кое-что сделал.
– Это связано с тем, что ты просишь меня отпроситься?
– Потому что, поступив таким образом, ты сведешь полученный ущерб к минимуму, сэмпай. Ты понимаешь, какие заготовки я сделал? Нет, не понимаешь. Ни один студент в школе не способен прочитать ход моих мыслей. Так уж все сложилось. Даже твой любимчик с первого года не способен на это… кто это был?
Нагумо осмотрелся и зацепился взглядом за Хашимото. Но это определенно не Хашимото.
– Ах, точно. Если я правильно припоминаю, он в одной группе с этим парнем. Аянокоджи Киётака, так? – он сказал это, словно хотел оповестить Хашимото.
– Что ты думаешь о Аянокоджи, Хашимото?
– О чем ты… нет, думаю, он обычный студент… – Хашимото озадачился, услышав мое имя.
– Правда? А Хорикита-сэмпай, кажется, ставит его выше всех первогодок.
– Разве не из-за того, что он показал хорошие результаты во время эстафеты на спортивном фестивале?
– Вообще, да. Но, похоже, на этом все не кончается. Хорикита-сэмпай ставит Аянокоджи выше Сакаянаги, Рьюена и даже Ичиносе. Будучи с ним в одной группе, я подумал, что ты замечал что-нибудь.
– Нет…
– Тогда почему, сэмпай. Назови нам причину.
– Ты уходишь от темы, Нагумо. Когда я говорил тебе, что я думаю об Аянокоджи? Ты ничего не получишь, искажая правду. Прекрати путать первогодок.
– Прости, сэмпай. Наверное, ты прав. Извини, Хашимото. Я просто пошутил.
– Да ну?..
Тема их разговора волнует меня, но нужно сворачиваться. Эти трое блокируют мой проход, поэтому мне придется воспользоваться лестницей с противоположной стороны, чтобы вернуться в комнату. Это будет дольше, но я решил воспользоваться альтернативным путем. Если я не вернусь в комнату раньше Хашимото, возникнут подозрения.
Спустя несколько минут после моего возвращения, Хашимото тихо вошел в комнату. В темноте я почувствовал взгляд, направленный на меня, но на этом все закончилось. Хашимото тихо лег спать.
Глава 7: Вторая половина битвы девушек - Сузуне Хорикита.
(Глава от лица Сузуне)
Завтра будет проходить экзамен.
Естественно, все сейчас должны как следует пообедать.
Я, Хорикита Сузуне, связалась с человеком, живущим со мной в одной комнате.
Поскольку все студенты должны быть в столовой в это время, было несложно устроить встречу наедине.
– Видишь ли, Хорикита-сан. Буду честна, мне кажется, что ты не понимаешь ничего в сложившейся ситуации.
Кушида-сан посмотрела на меня глазами полными серьезности. Мы по-прежнему находимся в лагере.
Неизвестно, кто и когда может за нами наблюдать. В любом случае, мне нельзя спускать глаз с Кушиды-сан.
– Что ты хочешь сказать этим заявлением?
– Ты ведь специально затащила меня в одну группу с собой, чтобы следить за мной… или заставить меня видеть в тебе товарища?
Она всегда предполагает, что кто-то может прийти, и поэтому отвечает мне в своей обыкновенной манере.
Есть такой манере речи есть сильные стороны.
В данной ситуации такой трюк, как запись разговора на телефон, невозможен.
Это не может не радовать.
Мы никуда не продвинемся, пока она продолжает скрываться под этой маской.
– Не стану отрицать, что это отчасти является правдой.
Я выделила слово «отчасти», но Кушиде-сан, похоже, не было до этого дела.
– Кажется, тобой движут твои чувства, и мне интересно, в какую стратегию это может вылиться. Мы с Хорикитой-сан определенно не ладим. Но если ты беспокоишься о группе… или же о классе, разве не стоило отложить свои эмоции? – Кушида-сан сказала это, томно вздохнув и перекрестив руки, объявляя тем самым, свою правоту.
– Твоей целью являюсь я и только я, поэтому победа и поражение не особо заботят тебя. Или я ошибаюсь?
– Это правда. Этого я тоже отрицать не могу.
– Значит, ты подтверждаешь это.
По сути, мне нечем было бы подкрепить отрицание этого факта.
С момента объявления того, что выбор будет происходить посредством перемешивания листов, я действовала, думая только о Кушиде-сан.
По той же причине я пригласила ее на чай во время зимних каникул.
Я делаю то, чего не делала ни разу в жизни до этого момента.
– Неважно, что ты делаешь. Мне бы хотелось, чтобы ты забыла об этом.
– К сожалению, это невыполнимая просьба.
Я не смогу двигаться дальше, пока не разрешу проблему с Кушидой-сан.
– Не мне говорить об этом, но неужели ты забыла обещание, данное перед президентом студенческого совета, к которому ты меня силой притащила? Отстранив свои эмоции, которые все никак не утихали, я дала слово, что не стану более саботировать Хорикиту-сан. Я думала, ты поймешь, что я не пойду на безрассудные поступки. Или ты думала, что я тут же нарушу свое обещание?
Я не могла дать ответ на этот вопрос. Кушида-сан, вероятно, знает, что я чувствую. Половина из этого верна.
Я надеялась, что Кушида-сан относится к типу людей, которые неохотно, но, все же, держат свое слово, часть меня все же подозревала, что она пытается добиться моего исключения. И эти чувства переплелись.
Если бы я не подозревала Кушиду-сан, то не было бы необходимости проводить с ней день и ночь.
К тому же, брат не из тех людей, которые рассказали бы об этом. Поэтому с его выпуском, обещание бы аннулировалось.
Я должна что-то сделать до того, как брат покинет стены школы.
Осталось мало времени.
– Я хочу, чтобы ты мне доверяла.
Я решила быть откровенной.
– Ты довольно честна.
Услышав это, Кушида-сан слегка улыбнулась. Но это была не одобрительная улыбка. Я не должна ошибиться.
– Что бы не сучилось, я не расскажу никому о твоем прошлом. Что я должна сделать, чтобы ты поверила мне?
– Прости, но я никогда тебе не поверю, – быстро ответила Кушида-сан.
– Я ничего не получу, рассказав об этом.
– Может и так. Если я узнаю, что ты рассказала кому-то, я тебя не пожалею. Возможно, я обрушу весь класс, как сделала в средней школе. Такая как ты, Хорикита-сан, целясь занять место в классе A, не пошла бы на поступок, который лишь строит помехи. Это естественное предположение.
Мне кажется, что Кушида-сан прекрасно понимает, что я чувствую.
Но должна же быть причина, по которой она не поддается.
– Видишь ли, наша ситуация довольно статична.
– Статична?..
– Предположим, что к твоему затылку приставлен нож, и, в том случае, если ты будешь кооперировать, тебе не причинят вреда. Подчинишься ли ты в таком случае? Есть разница между ситуацией, когда тебе не могут навредить, как бы кому-то этого не хотелось, и ситуацией, когда тебе навредят, стоит кому-то лишь захотеть. Понимаешь?
Кушида-сан никому не доверяет.
Она не действует, оценивая плюсы и минусы. Она просто не выносит того факта, что кто-то кроме нее может обладать информацией, дающей ему преимущество.
Так вот почему она пытается избавиться от меня. Проблема в том, что нож я отпустить не могу.
– Признаю. Это сложная ситуация.
– Ты умная. Ты выдаешь показатели выше средних, когда дело касается учебы и физических нагрузок. Ты номер один среди первогодок, когда речь идет о способностях в общении… нет, в зависимости от ситуации, ты можешь быть номером один во всей школе. Даже разговаривая с тобой сейчас, я удивлена тем, как хорошо ты обдумываешь все на ходу. Ты была бы отличным дополнением для класса, если бы кооперировала с другими. Да и окружающие относились бы к тебе лучше.
– Разве ты не знаешь, что этот образ всезнайки раздражает меня больше всего на свете? Твое утверждение растет из твоего знания о моем истинном характере. Это меня выводит. Если бы ты не знала, какая я, то даже не заговорила бы так со мной.
– Это…
Она никогда не примет того, кто знает о ее прошлом. Такое заключение я вывела из ее слов.
– Ты умнее меня. Разве у тебя могли возникнуть проблемы в любой другой школе? К тому же, насколько я понимаю, Хорикита-сан пришла сюда потому что хотела поступить в одну школу со своим братом, так? Но твой брат скоро выпуститься, значит, у тебя не будет нужды оставаться здесь, верно? Выучись в другой школе и иди в колледж или ищи себе работу. Разве это плохо?
Показывая, что дальнейшая беседа будет тратой времени, Кушида-сан решила закончить ее. Не в состоянии переубедить ее, я вздохнула.
– Пока что я залягу на дно. Но я никогда не поверю тебе и никогда не стану кооперировать с тобой, Хорикита-сан. До тех пор, пока одна из нас не покинет эту школу, ничего не изменится. Хорошо бы тебе это запомнить.
– …Я понимаю. Сегодня на этом можно закончить.
– Не только сегодня. Это последний раз, – сказав это, Кушида-сан вышла в коридор.
– Я бессильна.
У меня не так много товарищей, на которых я могу положиться.
Аянокоджи-кун кажется человеком, на которого я могу рассчитывать больше всего, но в последнее время мы отдалились.
Возможно, это произошло из-за того, что я заставила его высказаться перед студенческим советом на глазах Кушиды-сан.
Но есть вещи, от которых я не могу отступиться.
Наш с ней конфликт могут разрешить лишь постоянные встречи.
Даже если я потеряю его, как союзника, я все равно выберу Кушиду-сан.
Я должна ее выбрать.
Эпилог: Слепая зона.
Вступление
Последний день в тренировочном лагере. Это значит, что сегодня наши группы оценят в результате этого особого экзамена. Прошла неделя, и за это время и парни, и девушки со всей школы, собранные в 36 групп, занимались своими делами. Есть группы, участникам которых удалось укрепить отношения друг с другом, и есть группы, колеблющиеся на грани распада.
Есть и такие группы, где студенты просто делали то, что от них требуется, не заводя новых друзей. Поначалу никто в нашей группе и не подумал бы, что мы сможем поладить. Однако, в конце концов нам удалось стать ближе друг к другу, существенно сократив количество разногласий в группе. Хоть и не идеально.
По крайней мере, на время. Завтра мы снова станем врагами. Это был временный союз. И все же, чувствуется некоторая печаль от того, что наши совместные деяния вскоре подойдут к концу.
– Мы сделали то, что было необходимо сделать. Не важно, что из этого выйдет, нам не о чем сожалеть.
– Согласен. Спасибо за то, что ты был нашим лидером в течение этой недели, Юкимура.
Ишизаки с Кейсеем протянули друг другу руки и обменялись легким рукопожатием.
– Что бы не случилось, давайте выложимся по максимуму.
– Рассчитываю на тебя.
Остальные также пожали друг другу руки, обменявшись комплиментами. После этого мы направились в предоставленный нашей группе класс. Не о чем беспокоиться, пока мы так сплочены. Всех волнует лишь то, как себя поведет Коенджи.
Пока что он спокойно следует за нами, но нельзя угадать, когда мы потеряем контроль над ним.
Второгодки и третьегодки из нашей группы уже здесь, потому мы спешно заняли свои места. Прозвенел звонок, в этот момент в класс вошел учитель, и начал объяснять нам, как будет проходить экзамен.
Несмотря на то, что наша большая группа состоит из всех годов, результаты экзамена будут оцениваться по показателям малых групп, состоящих из учеников нашего года обучения.
В лучшем случае, большая группа будет участвовать лишь в общей оценке. Как бы просторной не казалась эта школа, если все мы будем заниматься этим одновременно, места будет недостаточно.
Как и предполагалось, экзамен состоит из четырех этапов. Никаких неожиданностей.
Дзэн. Речь. Эстафета. Письменный экзамен. Эти четыре испытания нам предстоит пройти. Первогодки начнут с дзадзен, после чего перейдут к письменному экзамену. Затем эстафета и, наконец, речь.
У второгодок, в свою очередь, начало будет тяжелее, поскольку им сразу же предстоит эстафета. Третьегодки же начнут с речи.
Часть 1
Позавтракав, мы направились в додзё. Сегодня мы были освобождены от уборки, поскольку начинается экзамен. Все парни с первого года собрались здесь.
– Что ж, пора провести оценку дзадзен. Она определяется по двум критериям: ваши манеры и действия на протяжении пребывания в додзё и любые видимые беспокойства во время самого дзадзен. После вы направитесь в прежние классы, где вам дадут инструкции к следующему испытанию. Я начну называть ваши имена. Выстройтесь друг за другом в этом порядке. Итак, класс A, Кацураги Кохей, класс D, Ишизаки Дайчи…
Учитель продолжил называть имена студентов. После Кацураги шел Ишизаки. Неожиданный порядок. Вокруг поднялась болтовня.
– Поторопись, Ишизаки. Следующий. Класс B, Беппу Рёта.
Ошеломленный Ишизаки поторопился встать в очередь.
– Значит, нас выстраивают в необычном порядке… – Кейсей насторожился и начал готовиться.
Он определенно не ожидал такого поворота. Мы практиковали дзадзен в течение этой недели, но делали это в своих малых группах.
Мы садились рядом с выбранным членом группы, но сейчас нас, похоже, хотят распределить в случайном порядке. Нам придется сидеть с незнакомыми студентами.
Возможно, это не так важно, но, когда мы узнаем об этом так неожиданно, возникает некоторая растерянность. Попытки школы вызвать у нас волнение сразу подействовали на некоторых студентов.
Жилистая ладонь легла на плечо Кейсея. Это была рука Альберта. Таким образом он напоминал, что нужно сохранять спокойствие и, похоже, Кейсею удалость немного собраться с духом.
– Простите. Если я буду вести себя так на первом испытании, это может повлиять на моральное состояние всей группы.
Кейсей знает, что его позитивное влияние лидера важно. И вот, прозвучало его имя, и он покорно направился в додзё.
Наконец, назвали и мое имя назвали предпоследним перед Альбертом. Внутри додзё стояло множество учителей, держащих в руках планшеты и ручки. Более того, по всему додзё было установлено множество камер.
Я уже обдумал все основы дзадзен, потому я не отступлю.
Поскольку система оценки здесь основывается на выявлении недостатков, я постараюсь получить максимальный балл. Мне уже известно, что нет причин сдерживаться на дзадзен, поэтому я определенно получу идеальную оценку.
Неподалеку от меня Коенджи также принял положение. В нем нет ни единой ошибки, поистине прекрасное положение. Он продолжил показывать такой же идеальный результат.
Он никогда не относился серьезно к тренировкам, но, полагаю, этого стоило ожидать.
На протяжении испытания наши глаза должны быть закрыты, потому я не узнаю деталей, но, судя по увиденному мной, у него не должно возникнуть никаких проблем.
Часть 2
Завершив испытание, все начали покидать помещение без лишних слов. Конечно же, испытание не закончится до тех пор, пока мы не покинем додзё. Под наблюдением учителей, студенты возвращаются в свои классы.