– …Ясно.
Я прокручивал в голове различные способы убеждения, но боялся, что неуклюжие попытки их применить выйдет мне боком. Оставлю это на волю случая. И в конечном счете существует высокая вероятность того, что это может привести к минимальному ущербу.
Это ясно как день, Коенджи хочет избежать наказания, поэтому сам отстраняется. Я должен отступить. Все, что я мог сделать, это попрощаться с Коенджи.
– Не похоже, что кто-то может манипулировать этим человеком.
Не важно, кто старше: Хорикита, Нагумо или его товарищи. Это мое мнение о однокласснике с которым я провел год.
Часть 2
Оставив Коенджи в лесу, я вернулся на прежний путь. Меня не было десять минут, но мы сейчас, наверное, самые последние. Я не видел ни одного ученика из моей группы ни передо мной, ни позади, поэтому я решил преследовать их. Через некоторое время я заметил Кейсея и других, идущих пешком. Меня сначала заметил Токито, а остальные развернулись посмотреть на меня после этого.
– Для справки, я нашел его, но…
– Как я и думал, это не сработало? – Хашимото, предсказавший такой расклад, ехидно улыбнулся.
Другие студенты тоже не обвиняли меня, а лишь жаловались на Коенджи. Всю дорогу Коенджи оскорбляли, но мы каким-то образом добрались до точки поворота, где нас ждала Чабашира со скрещёнными руками. Я не видел ее уже несколько дней, но похоже она помогала с различными уроками здесь на регулярной основе.
– Второгодки и третьегодки поворачиваем обратно. Вперед!
– Который час, сенсей?
– Около одиннадцати.
Это означает, что до обеденного перерыва остался час.
Была бы ровная, прямая дорога, то это было бы не сложно. Было бы много мест для экономии места. Но эта извилистая дорога длиной девять километров с внезапными поворотами и крутыми уклонами. Мы утомились. Если мы не будем бежать в нужном темпе, то лишимся обеда.
– Я пошел вперед. Не хочу опаздывать на обед.
– Подожди. Мы решили, что сначала надо сделать перекличку, прежде чем ты это сделаешь. Каждый человек назовите имя и класс.
Вынесли доску.
Студенты, которые успешно прошли этот этап, вероятно, будут записаны на ней. Как только все было сделано, Ишизаки покинул группу и побежал.
Похоже будут не групповые усилия, а каждый сам за себя. Альберт последовал за ним.
– Вперед, Киетака.
– Идите вперед. Я останусь и посмотрю вернется ли Коенджи или нет.
– Хорошо, но... у нас есть только один час, понимаешь?
– Я уверен, что очень быстр. Все будет в порядке.
– Бег на длинную и короткую дистанции – две разные вещи, знаешь ли… ну я думаю, не мне это нужно говорить, – смеясь над собой Кейсей начал ускоряться.
– Тогда я иду вперед.
– Конечно.
Хашимото, последний, развернулся и побежал. Единственные кто здесь остались – я и Чабашира-сенсей.
– Не думаю, что у тебя есть какое-то дело ко мне.
– Я просто жду Коенджи. И кроме того для меня будет очень сложно, так как я последний.
– Сложно, говоришь?
Это не имеет значения. Если такой ученик, как Ишизаки, идет вперед и финиширует, то для ученика, находящегося на полпути это, не имеет никакого значения. Не надо было ничего рассчитывать. Нам просто нужно закончить путь в отведенное время. Не имеет значения закончим мы его через час или четыре, нас все равно будут оценивать одинаково. Кейсей не самый приятный человек, но он старается изо всех сил, чтобы не казаться безразличным. И через двадцать минут он возвращается.
– Похоже поворотный момент.
Листья и грязь прилипли к майке. Это показывало, что он двигался не спеша.
– Ты последний, Коенджи. Осталось сорок минут.
– Кажется это так. Я хотел не торопиться, но моя встреча с кабаном закончилась раньше, чем я ожидал.
– Дикий кабан?
Чабашира усомнилась в сказанном, а Коенджи развернулся и побежал.
– Коенджи. Перекличка. Иначе тебя снимут с дистанции, — когда Чабашира окликнула его, не поворачиваясь Коенджи назвал себя.
– Меня зовут Коенджи Рокуске. Обязательно запомните это имя, учитель.
Гордый смех разнесся эхом по холмам.
– Все в порядке, сенсей? Он не назвал свой класс.
– Главное, что он назвал себя.
– Тогда я тоже побежал.
Каждый момент мне было интересно сколько времени прошло.
Я снова увидел вывеску, предупреждающую о кабанах и впереди, я увидел спины двух учеников. Одним из них был Кейсей, что было ожидаемо.
Вместо того, чтобы выходить за свой предел, он идет, держась за ученика. Кажется, его левая нога болит.
А второй был Хашимото, который, как я и ожидал, уже догнал Кейсея с самого начала. Когда я подбежал к ним, ситуация прояснилась.
– Ты потянул ее?
– Аянокоджи, хах? Да, похоже, что так. Точка поворота была пределом для него, – Хашимото объяснил вместо Кейсея.
Должно быть для него это было противно помогать другому, но он не показывал вида. Он шел, поддерживая его без всякого недовольства.
– Это печально… почему я не могу сделать что-то подобное?..
Кажется, он разочарован и от прежнего Кейсея сейчас ничего нет. Я думаю, что ему трудны физические нагрузки. Похоже причина растяжения и бега, такая же как у меня.
– Я тоже помогу.
Два лучше, чем один. Я подошел с другой стороны и поддержал Кейсея.
– …Стойте. Если поможете мне вы опоздаете на обед.
— Если мы оставим тебя одного, ты бы безрассудно побежишь. Тогда ты навредил себе бы больше и эта еще большая проблема для всех нас на этом экзамене. Если мы можем уменьшить степень твоей травмы, пропустив один обеденный перерыв – это небольшая плата, как считаешь, Аянокоджи?
– Так и есть.
– Но…
– Это удача что мы бежали позади, – после того как я это сказал, Хашимото что-то поправил.
– Сделаем это втроем. Коенджи безумно быстро спускается. Этот парень просто монстр.
– Я понимаю, что у него безграничный запас силы. Без сомнения, он номер один в нашем учебном году.
Не то чтобы я ему льстил. Я честно говорил о потенциале Коенджи.
– Возможно, наш класс А избавили от Коенджи из-за его ужасного отношения. Вместо того, чтобы проявить себя полезным, этот экзамен дал мне понять, что он помеха для класса С.
Конечно, если Коенджи полностью использует свой потенциал, он станет угрозой. Я не могу считать его секретным оружием, если не сможем его использовать. В конечном счете, мы привели раненого Кейсея к школе около 12:40. После этого Кейсей отправился в лазарет.
Хашимото и я ждали в коридоре. Примерно через 10 минут он вернулся.
– Как все прошло? – когда Хашимото спросил его об этом, Кейсей грустно улыбнулся и ответил.
– Просто легкое растяжение связок. И все обошлось благодаря вам двоим.
Кажется, что он притворяется и может нормально ходить.
– До экзамена осталось немного времени. Нужно быть осторожным, чтобы не усугубить ситуацию, – Хашимото сказал это и слегка постучал Кейсея по плечу.
– Я знаю, что вы мне помогли, но… – услышав это, Хашимото понял намек.
– Не беспокойся. Я буду держать это в секрете.
Хашимото похлопал себя по груди не выслушивая объяснение Кейсея.
Часть 3
Поскольку я пропускал обеденные перерывы, я ожидал сегодняшнего обеда сильнее, чем обычно. Заняв свое место, я незамедлительно приступил к трапезе.
– Киёпон, рядом с тобой занято?
Я услышал голос Харуки. Обернувшись, я обнаружил, что тут собрались все члены группы Аянокоджи.
– Как жаль, что Киёпона было так тяжело отыскать в последние дни.
– …Извини. Я не знал, что делать в столь просторной столовой.
Предполагается, что члены группы должны взаимодействовать друг с другом, но, должно быть, тяжело было собрать всех вместе. Поскольку за столиком, который я занял, не хватало на всех, я пересел туда, где мы могли уместиться впятером.
– Д-давно не виделись, Киётака-кун, – застенчиво произнесла Айри.
Для нас определенно непривычно не разговаривать друг с другом почти неделю. Ведь даже во время длинных праздничных каникул мы созванивались или встречались.
– Что важнее, как поживает Мияке? Ты ведь с Рьюеном-куном, так?
Харука обратилась к Акито. Возможно, она тоже услышала об этом от кого-то.
– Ну, так себе, полагаю. Я стараюсь не терять бдительности рядом с ним, но не похоже, что он что-то задумывает. Он даже начал серьезно относиться к нашим занятиям.
– Даже дзадзен и бег на длинные дистанции?
– Ага, он ведет себя настолько нормально, что это пугает. В сравнении с более бестактными студентами, он держит себя в руках намного лучше. Пару раз я пытался заговорить с ним, но не было похоже, что он хочет общаться с кем-либо еще.
– Может, он сошел с ума после поражения?
– Не знаю насчет этого. Он не из тех людей, которые зацикливаются на прошлом.
Акито выглядел так, словно не мог позволить себе расслабиться ни на секунду.
– А что насчет тебя? Ты хорошо ладишь с остальными?
– Я? Ничего необычного. Я ни с кем не сближаюсь и не ссорюсь. Мы с Айри в одной группе и это меня вполне устраивает.
– Я рада, что Харука-чан со мной.
По-видимому, они в одной группе. Должно быть обнадеживающе – иметь рядом близкого друга.
– Похоже, наша группа – главная проблема, Киётака.
– Возможно.
– Э, серьезно?
Харука и Айри переглянулись так, словно не знали ни о каких слухах.
– Коенджи никого не слушает, Ишизаки грубит всем подряд. Его мы тоже не можем контролировать. Возможно, это из-за того, что он с Альбертом. Они – реальная проблема.
– Значит, Коенджи тоже с вами… ты в порядке Киётака-кун?
– Не сказал бы, что он опасен.
– В любом случае, Ишизаки создает проблемы. Может, он ведет себя так из-за поражения Рьюен-куна? Еще не так давно он был не более, чем лакеем.
Касаемо Ишизаки, мне кажется, что причиной такого поведения является факт того, что нас поместили в одну группу. Свою злость и раздражение он вымещает на остальных.
– В любом случае, мне нужно работать над своими лидерскими способностями…
Кейсей отчаянно пытается как-нибудь сплотить нашу группу.
– Вам, парни, тоже тяжело.
– П-почему-то я чувствую, что мы тут ни к месту.
– Разве это плохо? Если у вас, ребята, все хорошо, то нам от этого спокойнее.
Акито прав.
Несмотря на то, что Кей говорит, что среди девушек есть ситуации, о которых я не знаю, если Харука и Айри в одной группе, и продвигаются без проблем, то это значит, что мы можем сфокусироваться на нашей ситуации.
Часть 4
Наконец, наступил вторник, шестой день в тренировочном лагере. Среди парней я начал слышать различные жалобы. Они начинают скучать по противоположному полу. Я чувствую, как растет количество парней, ожидающих обеда.
Провождение времени в обществе парней успокаивает, но его нельзя назвать идеальным.
– А, дерьмо. Мне кажется, я начинаю сходить с ума в компании парней.
– Я бы уже помер, если бы это была мужская школа.
Данное мнение равномерно расходилось среди членов группы.
– В любом случае, меня уже тошнит от того, что кругом одни парни.
Было неизбежно, что в какой-то момент у него сложится представление о том, что мы вонючая свора. Но по правде говоря, никто здесь даже не потеет. Я рад, что сейчас не лето.
Лично я чувствую себя умиротворенно в окружении парней, это требует повторения, поскольку это важно.
– А, мои бедра…
Посреди уборки Кейсей от раза к разу кричал и приседал. Каждый день, какие бы уроки у нас не стояли, мы были обязаны убираться и готовить завтрак.
Студенты, находящиеся не в лучшей форме, подходят к своему пику. Кейсей, подтвердивший, что он не уверен в своих физических способностях, жалуется на боль. Участок, на котором необходимо прибраться довольно велик, поэтому нашей небольшой группе нужно стараться сильнее, чем другим, поскольку потеря даже одного человека сильно ударит по нам.
– Что это еще значит? Делай, как полагается.
Ишизаки подошел к Кейсею и силой поднял его за руку.
– Я знаю, я буду делать правильно, так что, пожалуйста, отпусти меня.
– Тогда делай, как надо, – промолвил Ишизаки и вернулся к своим делам.
Кейсей тут же попытался вернуться к уборке, но его тело с трудом поддавалось. Было очевидно, что он практически не может пошевелить подвернутой ногой.
– У-у, – тихо простонал Кейсей.
Похоже, он испытывает сильную боль, но, если он будет продолжать в том же духе, завтра результат не заставит себя ждать.
– Отдохни, я займу твое место.
Поскольку другого выхода нет, я решил убраться вместо Кейсея.
– Извини за это, Киётака.
– Мы должны помогать друг другу, когда возникают проблемы.
Проблема, казалось бы, решена. Однако…
– Ты сказал, что сделаешь все сам, не так ли?
Возможно Ишизаки не понравилось, что я протянул руку помощи, раз он решил вмешаться.
– Я справлюсь с этим, – ответил я.
Но не похоже, что мой ответ удовлетворил Ишизаки. Он продолжил грубо разговаривать с Кейсеем, игнорируя меня.
– Ты ведь лидер, да? Не ной из-за какой-то уборки.
– …Я знаю.
На Кейсея давил груз ответственности. Подобный ответ был неизбежен, когда на него оказывают такое давление.
– Ты не понимаешь. Сейчас ты пытаешься свалить работу на кого-то другого. Мне не нравится, что ты так поступаешь. Скажи, что сделаешь это сам.
– …Я понимаю. Я сделаю это.
– Вот о чем я говорю. Что бы ты не делал, не помогай ему, Аянокоджи.
Это были первые и последние слова Ишизаки, обращенные ко мне. Он начал отдаляться от меня, словно в попытке сбежать.
– Даже если Кейсей пострадает в процессе?
– Если он пострадает настолько, что не сможет продолжать, то это конец для него.
Судя по всему, Ишизаки не воспримет никакие попытки помочь Кейсею.
Альберт тихо подошел к Ишизаки и попытался ему что-то сказать, но не похоже, что второй желал что-либо слышать.
– Прости, Киётака. Похоже, мне придется держаться самому.
Наверное, он пошел на это, потому что думал, что в противном случае настроение в группе ухудшится. В последние дни Ишизаки был недоволен положением Кейсея.
Возможно, он не мог принять факт того, что Кейсей продвигается, полагаясь на других. И Кейсей тоже понимал это, и потому принял сказанное к сердцу.
И все же, пересиливание себя в таком состоянии может привести к неудачным последствиям в скором времени.
Даже если он продержится сегодня, неизвестно, что будет завтра. Экзамен включает в себя такие физические нагрузки, как: дзадзен и эстафета на длинную дистанцию.
Когда этот момент наступит, он может пострадать еще больше, чем сейчас. Я бы хотел как-то убедить в этом Ишизаки, но не похоже, что это будет просто.
– Эй, Ишизаки. Это заходит слишком далеко, – видя, во что выливается ситуация, Яхико упрекнул Ишизаки.
– Ведь он виноват в том, что не способен даже убраться.
– Я знаю. Но что насчет этого парня. Предупреди и его тоже, – сказал Яхико, показывая на Коенджи, которому еще предстояло показать хоть какой-то результат уборки с самого первого дня.
– Я не могу разговаривать с этим парнем на японском. У меня нет времени уговаривать гориллу.
Не то чтобы Ишизаки не предупреждал Коенджи до этого. Несмотря на многочисленные выговоры, реакции от него не наблюдалось, потому Ишизаки сдался.
В данном случае разница между Кейсеем и Коенджи в том, что с одним из них возможна коммуникация.
– Если тебя это волнует, то можешь попытаться убедить его сам. Но это будет лишней тратой времени.
– Ну… хорошо, мне просто нужно действовать, так?
Яхико взял ближайшую метлу и подошел к Коенджи.
– Это бесполезно. Вот увидишь, – Ишизаки засмеялся.
Яхико протянул метлу Коенджи и попытался убедить его прибираться. Но спустя несколько минут отступил с утомленным видом.
Несмотря на то, что в последние дни мы были в одной группе, в конце концов мы остались врагами. Не было ни шанса, что все пройдет удачно. Большинство студентов, вероятно, хотят расформировать эту группу при первой же возможности. И все же, важно то, что не все группы подобны нашей. Даже если это поверхностно, есть группы, члены которых завязали настолько хорошие отношения друг с другом, что их можно было бы назвать одноклассниками.
И это относится не только к первокурсникам, но подобный феномен наблюдается и среди старших студентов, заводящих внеклассные отношения. Наверное, потому что они понимают, что кооперация необходима и им самим.
Есть те, кто мыслит наперед, и те, кто действует лишь из злорадства.
Несложно угадать, кто возьмет верх. Если только в их способностях нет подавляющей разницы.
– Боже, я не могу это терпеть. Это идиотизм. Почему я должен играть в друзей с парнями из других классов? Правда, Альберт?
Альберт не соглашался и не отрицал ничего, но Ишизаки продолжил один.
– Я ненавижу эту группу всем сердцем. Эта горилла Коенджи и этот болтливый Юкимура, неспособный нормально пробежать марафон. Эти слабоумные из класса B и A, не делающие ничего. Это полный идиотизм.
Удар. Ишизаки пнул метлу.
– Ты можешь оскорблять нас сколько тебе угодно, но, пожалуйста, продолжай убираться.
– Кончай. Коенджи не делает ничего, почему я должен!?
– Тогда у тебя нет никакого права говорить о Юкимуре в таком ключе.
Хашимото пытался объяснить это Ишизаки, но тот уже ничего не слушал. Он забросил уборку. Единственным, что он сказал перед уходом было: «Туалет». Не в силах остановить его, разочарованный Кейсей прикусил губу.
– Кейсей, тебе стоит перестать пытаться тащить все на себе. Ты не сможешь ничего изменить в оставшиеся пару дней. Ты можешь пожалеть, если совершишь ошибку сейчас, – я дал ему этот совет. Хотя, скорее, я пытался напомнить ему об этом.
– Я понимаю, но другого выхода нет, не так ли? Если я буду полагаться на кого-то другого, то Ишизаки будет отдаляться от группы все сильнее и сильнее. Если я ничего не предприму, то вероятность того, что мы окажемся на последнем месте, будет расти все больше и больше. В таком случае я должен что-то сделать, несмотря на то, безрассудно это или нет.
Если нет другого выхода нет, то решение Кейсея – лучший из возможных вариантов. Если опций нет, то одно решение должно проложить новый путь.
Однако, не похоже, что сейчас Кейсей собирается прокладывать новую дорогу или, иначе говоря, искать возможности.
В поисках человека, способного понять эту группу, и принять необходимые меры ради ее членов, я взглянул на Хашимото, спокойно продолжавшего уборку. Он остановил Ишизаки, когда тот начал нападки на Коенджи во второй день. Он создает образ человека, желающего сплотить группу. Он также идеально показал себя на марафоне.
Не знаю, насколько его ценят Сакаянаги и Кацураги, но я верю, что он очень способный. Мое мнение, конечно, базируется на предположении о том, что он был бы моим оппонентом в бою, но в сравнении с агрессивной Сакаянаги и консервативным Кацураги, его тяжело прочитать, и потому сложно сражаться с ним.
– Напоминаю, что не стоит забывать и обо мне. Если тебя что-то беспокоит, я помогу, насколько смогу.
– Спасибо, Киётака. Твои слова немного меня успокоили.
Если это помогает Кейсею, то нет ничего плохого в том, что я это говорю.
Часть 5
После всего этого, я совру, если скажу, что наша группа хорошо справляется. Несмотря на чувство ответственности, Кейсей не смог как следует распределить свои указания. Ишизаки перестал говорить с кем-либо, кроме Альберта. Даже во время обеда – единственной возможности примириться друг с другом, наша группа не собиралась вместе.
Думаю, я забуду о парнях на время.
Нет ничего, что я могу сделать для нашей группы. Даже если я дам совет Кейсею и Ишизаки, я не заинтересован в том, чтобы спасти их.
Если моя цель – покинуть сцену, то втягиваться во все это не в моих интересах. Тут я вспомнил о Харуке и Айри и решил узнать о том, что происходит у девушек.
Однако, не так просто снова наладить контакт с Кей. У нее наверняка есть дела поважнее. Да и частые встречи могут привлечь ненужное внимание и подозрения.
К тому же, информация, которой я интересуюсь, скорее касается старшеклассников. Истинные намерения Нагумо в матче с Хорикитой-старшим. Мне бы хотелось подтвердить это.
В таком случае число людей, к которым я могу обратиться, сокращается еще сильнее. Потому я пытался выйти на контакт с Кириямой, оставив наводящую подсказку, но Кирияма по-прежнему в группе Нагумо. Даже если глубоко внутри он недоволен Нагумо, он вряд ли даст мне совет в этот раз.
Я бы хотел напасть с другого направления. Откуда Нагумо Мияби этого не ожидает. И это напомнило мне о существовании одной персоны. Кей пыталась разузнать для меня об одной студентке второго года.
Зовут ее Асахина Назуна.
Они в одном классе с Нагумо Мияби. Более того, они с Нагумо довольно близки. Я много раз видел Асахину за обедом в кафетерии в компании друзей.
Сегодня я понаблюдал за действиями Асахины с безопасной дистанции. Она не состоит в студенческом совете, но оказывает большое влияние на свой класс и Нагумо, в частности.
Есть еще несколько парней и девушек близких с Нагумо, но я выбрал Асахину в качестве источника информации по двум причинам.
Первой причиной является то, что несмотря на ее грубый внешний вид и манерность, она очень почтительна и никогда не забывает о своих долгах. А также она не почитает Нагумо.
Второй причиной является то, что у нас была «случайная» встреча.
Проблема с получением информации о Нагумо заключается в том, что большинство второгодников подчинены ему. Неаккуратный подход может привести к тому, что я выдам себя.
По этой причине мне нужно выцепить того, кто с наименьшей вероятностью разболтает информацию. Поэтому наша «случайная» встреча станет могущественным орудием.
Информация, которую могу знать только я. Информация, которую только Асахина может понять. Я решил воспользоваться плодами этой случайности.
Случайность. Под этим я имею ввиду «амулет». Она уронила его не так давно, и так уж вышло, что я подобрал его. Я не задумывался, отдавая его, но, как оказалось, он очень ценен для Асахины.
Доказательством этого является факт того, что она привезла его с собой даже в этот тренировочный лагерь. Я также заметил, что она всегда носит его на себе.
Как выяснилось связь, построенная на случайном случае, может оказаться сильнее, чем сознательно завязанная.
Пользуясь этой случайностью, мне стоит как минимум убедиться, станет ли она источником информации о Нагумо. Связаться с ней довольно легко именно из-за того, что мы в тренировочном лагере.
Единственная проблема заключается в том, чтобы превратить случайную встречу в намеренную. Если я открыто подойду к Асахине, то она или кто-то из ее окружения может сообщить Нагумо.
Я хотел бы избежать этого. Я искал подходящий момент на протяжении всего обеда. Асахина практически всегда проводить время с кем-то. Я все не мог найти момент, чтобы застать ее одну.
И сегодня у меня появилась эта идеальная возможность.
– Мне нужно выйти в уборную.
Так Асахина вышла посреди обеда. К моему удивлению, никто из девушек не пошел с ней, потому я тут же последовал за Асахиной. Остановить ее по пути в уборную – плохая идея. Поэтому я решил подождать ее возвращения. В лучшем случае, у меня было около пяти минут для того, чтобы поговорить с ней.
Еще важнее то, что у самой Асахины не будет желания говорить.
Не знаю, насколько я могу сблизиться с ней в течение этих пяти минут. Мне определенно нужно надавить на «случайность». Вскоре Асахина вернулась.
Как обычно, она носит амулет на запястье левой руки. Я спокойно позволил ей пройти мимо.
– Хм? – прошептал я.
Я постарался звучать так, чтобы невозможно было понять, бормочу ли я что-то себе под нос, или же обращаюсь к ней. Неожиданно Асахина остановилась и повернулась ко мне.
Если я не отвечу на это, Асахина, вероятно, подумает, что я просто ушел в себя и уйдет. В этом коротком промежутке времени я сделал ход.
– А, извиняюсь. Мне просто показалось, что я видел этот амулет не так давно. Не обращайте на меня внимания, – сказав это, я начал медленно уходить.
Если Асахина не ответит мне, то я готов начать диалог сам.
– Других таких амулетов в школе больше нет.
Поскольку она ответила так, как ожидалось, я продолжил без сомнений.
– Правда? Не ты ли потеряла его не так давно?
После этого Асахина должна тут же вспомнить.
– Неужели… это ты нашел его?
– Не уверен. Я подобрал его, когда вернулся с зимних каникул… когда это произошло?
Я решил притвориться, что не помню точно, когда это произошло.
– Не думаю, что я ошибаюсь. Это был ты.
Асахина засмеялась и подошла ко мне.
– Благодарю тебя. Заметив, что потеряла его, я очень волновалась. С тех пор я боялась, что подобное может повториться, поэтому ношу его всегда.
Она робко взглянула на запястье.
– Я купила амулет в этой школе. Поэтому у меня не может быть к нему сильной привязанности. Просто, как бы это сказать? Это моя моральная поддержка. Когда он со мной, я чувствую себя спокойно. Поэтому, когда он теряется, я воспринимаю это, как предвестие чего-то плохого, и начинаю переживать. Потому я была очень рада, узнав, что кто-то нашел его и вернул мне.
В этом и заключается смысл амулета.
– Кто бы мог подумать, что его найдешь ты.
– Ты меня знаешь?
– Ты привлек много внимания в той эстафете против Хорикиты-сэмпая. Не так давно Мияби. Нет, президент Нагумо говорил с тобой, так?
– Ты тоже была там?
Конечно же я знал об этом. Ичиносе тоже была там в тот день.
– Ну, полагаю.
Сделаю вид, будто я не замечал Асахину до этого. Если я скажу, что заметил ее еще тогда, то она, скорее всего, будет настороже по отношению ко мне.
Поскольку случай с амулетом произошел случайно, эта встреча тоже должна быть случайной.
– Я уверен в своей скорости, но, честно говоря, это единственное, в чем я хорош. Возможно, я попался на глаза президента Нагумо в результате какого-то недопонимания, – я сказал это так, словно это беспокоит меня, а Асахина кивала, как знак выказывания понимания.
– Этот парень очень уважает Хорикиту-сэмпая. Или, скорее, сделал его своим примером для подражания, и когда его не восприняли всерьез на эстафете, он начал тебе завидовать.
Я не чувствовал никакого скрытого мотива за словами Асахины.
Не знаю, хорошо это или плохо, но она честная личность. Я решил сделать следующий шаг.
– Как я могу избавиться от лишнего внимания Нагумо-сэмпая?
– Как насчет того, чтобы победить его? Например, сбить спесь с этого высокомерного Мияби. Я бы с радостью посмотрела на то, как он проиграет, – она сказала это, заливаясь смехом.
Скорее всего это шутка без серьезных мотивов. Однако, я смело ухватился за нее.
– Понятно, можно попробовать.
Услышав мой ответ, Асахина тут же приняла ошарашенный вид. Спустя несколько секунд ее бросило в смех.
– А-ха-ха! Да ладно тебе, я же пошутила. Разве непонятно?
Асахина рассмеялась практически до слез, и хлопнула меня по плечу.
– Если Нагумо падет, будет ли тебя это беспокоить?
Поскольку Асахина по-прежнему думает, что я шучу, я решил перейти на более серьезный тон.
Если Асахина из тех, кто доложит о случившемся Нагумо, то для меня все кончено. Если она сообщит об этом сейчас, то в ее глазах мой образ простого нахального первогодки будет разрушен.
– Ты серьезно?
– Ты ведь шутила, не так ли, сэмпай?
– Слушай, первогодка не может ничего с этим поделать, – сказав это, она извинилась за свою шутку.
Но я продолжал в прежнем тоне: – Среди всех второгодок, которых я видел, Асахина-сэмпай кажется самой прямолинейной.
– …Самой прямолинейной?
– Потому что очень тяжело выведать какую-либо информацию у второгодок, которыми управляет Нагумо Мияби.
– Ты говоришь возмутительные вещи. Я тоже второгодка. У меня с Мияби очень глубокие взаимоотношения, понимаешь?
– Дело не в том, насколько они поверхностны или глубоки. А в том, насколько он влияет на тебя. Вот что важно.
Поскольку они в одном классе, они физически не могут быть врагами. Что бы она не думала о Нагумо, она не пожелает того, чтобы ее класс оказался в недостатке.
– Мне кажется, что это одно и то же.
– Тогда попрошу относиться к этому, как к нонсенсу первокурсника.
На этом я поклонился.
– Прошу простить меня.
– А, подожди минуту. Почему-то это заставляет меня чувствовать себя злодеем в этой ситуации.
Она выдохнула и улыбнулась.
– Я понимаю, что ты не шутишь. Потому позволь мне отплатить тебе за то, что ты нашел мой амулет. Я отвечу на любой твой вопрос.
– Ты не против этого? Я могу направить это против Нагумо-сэмпая.
– Честно говоря, я не думаю, что ситуация изменится от того, что я говорю с тобой.
Похоже, она уверена, что даже если она расскажет мне что-то о второкурсниках, я не смогу оказать сильного влияния на ситуацию.
Иначе говоря, она не считает эту информацию настолько важной. Если она так думает, то я безгранично благодарен ей.