История акционерной ответственности неразрывно связана с эволюцией акционерной конструкции в России, именно поэтому данные темы будут освещены совместно.
Известный русский исследователь А. Лаппо-Данилевский отмечал, что "учреждение" компаний представляется нам естественным результатом развития русской культуры в XVII-XVIII вв., значительно и искусственно ускоренного меркантильною политикой правительства в эпоху преобразований" *(99).
Однако с утверждением о "естественном результате развития русской культуры" довольно сложно согласиться. По сравнению с другими европейскими странами акционерные компании появились в России сравнительно поздно. Скорее всего это было связано именно с особенностями российского общества, его уникальной культурой. В частности, В.А. Удинцев полагал, что "многочисленные и многообразные союзные формы общежития, пережитые Западной Европой в Средние века, были чужды нашему древнему укладу и не имели почвы для возникновения. Замкнутого купеческого сословия не могло быть и по той причине, что торговлей мог заниматься каждый желающий" *(100). Таким образом, при отсутствии социальных препятствий для осуществления предпринимательской деятельности акционерная форма ведения бизнеса в России долгое время игнорировалась.
Только вмешательство государства изменило устоявшиеся традиции. Как полагал А.И. Каминка, интерес к этой форме ассоциации впервые был возбужден в правительственных, а не торговых сферах *(101). Вполне можно считать, что без целенаправленной государственной политики акционерные компании появились бы в России еще позднее, чем это произошло.
Первым нормативно-правовым актом, затронувшим сферу корпоративных взаимоотношений, стал Указ Петра I от 27 октября 1699 г., который должен был подвигнуть российское купечество на создание торговых компаний.
|
|
Россия фактически перенимала опыт европейских стран, связанный с появлением акционерных компаний. Как подчеркивал Г.Ф. Шершеневич, акционерные предприятия, появившиеся в России, создались под влиянием голландских, датских и шведских образцов *(102). В частности, 17 сентября 1739 г. Лоренц Ланг, шведский инженер, поступивший на службу к Петру I, представил в Правительствующий сенат проект акционерной компании, учреждавшейся для торговли с Китаем, правда данный проект не имел результатов *(103).
В виду отсутствия в рассматриваемый период нормативноправовой базы, регулирующей вопросы ответственности в акционерных компаниях, для выявления тенденций развития данного института следует воспользоваться информацией из альтернативных источников, в частности, проектов акционерных компаний. Крайне интересен упомянутый проект Лоренца Ланга 1739 г., в котором содержатся следующие меры ответственности правления: "а ежели кто неверность какую учинит, тот по состоянию дела штрафован и яко шельма от чина отрешен быть имеет, а учиненную его неверность публиковать, чтоб впредь нигде определен не был" *(104). Таким образом, предполагалось не только подвергать провинившееся лицо имущественному взысканию, также допущенное нарушение являлось основанием для отстранения от должности. Кроме того, на лицо налагалось наказание в виде пожизненного запрета занимать какие-либо должности (вероятнее всего и в государственных, и частных учреждениях). Немаловажная деталь - информацию о допущенном нарушении - необходимо было публиковать в открытых источниках.
|
|
Пожалуй, первой отечественной компанией, которая имела признаки акционерного общества, стала Русско-американская компания, появившаяся в 1794 г. *(105) Навряд ли можно согласиться с некоторыми авторами, полагающими, что появление первого акционерного общества в России произошло намного раньше, связывая это с созданием "Российской в Константинополе торгующей компании" в 1757 г. *(106) Дело в том, что, несмотря на свой статус, это образование не имело элементарных признаков акционерного общества, существовавших в рассматриваемый период.
В последующее время акционерная форма компаний распространялась достаточно медленными темпами. В частности, по данным Л.Е. Шепелева, к 1 января 1807 г. в России существовало только пять акционерных компаний. *(107)
Как уже упоминалось выше, одним из краеугольных камней акционерной конструкции является принцип ограниченной ответственности ее участников. В этой связи К. Маркс и Ф. Энгельс выделяли в качестве знаменательного факта в истории русского акционерного права то обстоятельство, что провозглашение в общем виде принципа ограниченной ответственности акционеров (и акционерных компаний в целом) было осуществлено в России чрезвычайно рано, за полстолетия до того, как этот принцип вполне и окончательно победил в Западной Европе *(108).
Соответствующий принцип был закреплен в именном высочайшем Указе Императора Александра I, данном Правительствующему сенату 1 августа 1805 г. в связи с банкротством Петербургской компании, созданной для постройки кораблей. Кредиторы Петербургской компании полагали взыскать с имеющихся акционеров ту сумму, какая бы следовала к взысканию с умерших и несостоятельных акционеров компании *(109). Однако намерениям кредиторов не суждено было сбыться, в указе проявилась четкая позиция власти, с точки зрения которой подобные попытки взыскать задолженность с акционеров "совершенно противно самому существу сего рода компаний акционерная компания отвечает одним складочным капиталом, а следовательно, ни один из акционеров ея при неудаче не теряет свыше положенного капитала" *(110).
|
|
Вскоре после издания упомянутого указа появился и базовый документ, который в течение длительного срока (порядка 30 лет!) являлся основным нормативным правовым актом, регулировавшим акционерные правоотношения в России. Речь идет о Манифесте Императора Александра I от 1 января 1807 г. "Об ответственности акционерных компаний в случае взыскания одним складочным капиталом". Необходимо подчеркнуть, что этот источник права не регулировал деятельность собственно акционерных обществ, в нем скорее речь шла об их прообразе - колониальных компаниях *(111).
После долгого перерыва 6 декабря 1836 г. законодатель вновь обратился к правовому регулированию акционерных обществ, утвердив окончательный вариант закона "Положение о компаниях на акциях". Многие стороны деятельности акционерных обществ нашли подробное отражение в этом нормативном правовом акте, в том числе и ограниченная ответственность акционеров.
Появление этого положения создало законодательные предпосылки для бурного развития акционерных обществ, наблюдавшегося в последующие годы. Если с 1799 по 1855 г. было создано 40 акционерных компаний, то с 1856 г. акционерное дело приобретает широкий размах, наступила так называемая акционерная горячка (особенно в 1857 и 1858 гг.), когда появилось около 50 акционерных обществ *(112).
В то же время акционерный ажиотаж привел к увеличению числа случаев акционерного мошенничества, выражавшегося прежде всего в обмане мелких инвесторов, вкладывавших свои денежные средства в акции вновь создаваемых компаний. В скором времени необходимость изменения акционерного законодательства была осознана органами государственной власти. Начался новый период в истории акционерных отношений в России - разработка проектов нормативных правовых актов.
В частности, различные перипетии проектов акционерных законов можно проследить в уже упоминавшейся работе И.Т. Тарасова "Учение об акционерных компаниях".
Так, 27 ноября 1859 г. Комитет министров поручил министру финансов разработать проект положения об акционерных компаниях, что и было сделано в 1861 г. Однако за разработкой последовал длительный период обсуждения и дополнения проекта с участием различных министерств и ведомств. Новый вариант проекта был представлен только 11 апреля 1867 г. Затем проект был вновь переделан, учитывая замечания министра юстиции; под руководством А.И. Бутовского была создана комиссия, призванная усовершенствовать проект, приступившая к своим обязанностям в конце ноября 1871 г. Вряд ли необходимо подробно останавливаться на деталях подготовки проекта *(113). Следует лишь отметить, что в конечном итоге проект положения так никогда и не увидел свет, в результате чего сохранились негативные моменты действовавшего положения об акционерных компаниях, ликвидация которых была одной из главных потребностей дальнейшего развития экономики.
Впоследствии также предпринимались попытки по реформированию акционерного законодательства. В частности, в период с 1894 по 1917 г. было разработано различными структурами довольно большое число проектов правовых актов *(114). Тем не менее ни одному из них не суждено было стать новым российским акционерным законом.
Вплоть до 20-х гг. прошлого столетия законодатель лишь принимал разрозненные нормативные акты, регулировавшие определенные стороны деятельности компаний. В частности, 21 декабря 1901 г. было принято "Положение об изменении и дополнении действующих узаконений относительно общих собраний и ревизионной части акционерных компаний, а равно и состава правления оных" *(115).
В конце XIX начале XX в. все чаще стали высказываться точки зрения о том, что "в большинстве случаев акционерная форма служит только ширмами, которыми прикрываются личные интересы немногих крупных акционеров, действительных владельцев предприятий" *(116). Общественное мнение склонялось к более жесткому регулированию акционерных правоотношений. По свидетельству В.Д. Спасовича, в газетах встречались высказывания о необходимости "посадить в каждое правление общества, где обнаруживаются признаки заводящейся моли, по товарищу прокурора, а в большие компании и по два" *(117).
Однако исследователи отмечали, что подобные меры, направленные против злоупотреблений в акционерных обществах, не приведут к позитивным последствиям, так как "все виды предохранительных мер, путем полицейскаго вмешательства или административного надзора, не оправдались и не достигались цели" *(118).
Характеризуя положение об акционерных компаниях, П. Писемский отмечал, что оно страдает отсутствием систематичности, некоторые статьи по своей сути должны размещаться в других разделах, не имея никакой внутренней связи с институтом. При этом в качестве самого важного недостатка акционерного законодательства П. Писемский выделял отсутствие важнейших постановлений. В частности, исследователь подчеркивал, что краткие правила, касающиеся отношений управителей компании к общему собранию, их ответственности и полномочиям, очевидно, недостаточны для решения наиболее сложных вопросов *(119).
Хотя в законодательстве и существовали различия в обозначении, "во всех случаях все эти термины трактовались как тождественные. Однако в практике акционерного учредительства постепенно стали различаться "акционерные общества" (или гораздо реже "акционерные компании") и "паевые товарищества" *(120). Последние характеризовались небольшим числом участников, которые не очень часто покидали общество. Данные признаки сближают товарищество на паях с современной конструкцией общества с ограниченной ответственностью.
Несмотря на недостатки законодательства об акционерных обществах, развитие акционерного движения в России происходило на должном уровне. Всего один лишь факт - в 1914 г. на Санкт-Петербургской бирже котировалось 312 различных видов акций на 2 млрд. руб. *(121)
В дореволюционный период развития акционерных обществ наиболее остро стояла проблема ответственности следующих лиц:
1) учредителей акционерного общества;
2) лиц, осуществляющих управление акционерным обществом.
Особый статус учредителей вытекал из законодательного правила, согласно которому именно они осуществляли функции управления в компании до момента размещения всех выпущенных акций (ст. 2174 и 2175 т. X Свода законов Российской Империи (часть 1 Свода законов гражданских)) *(122). При этом довольно часто учредители компании выступали и в качестве ее управляющих, что еще сильнее усугубляло проблему акционерных правонарушений.
Как отмечал В.Е. Белинский, "весьма часто цель учредителей при учреждении компании состоит в том, чтобы, занимая в ней впоследствии должности директоров и распоряжаясь акционерным капиталом, иметь возможность играть на бирже новыми ценностями" *(123).
В личных корыстных целях использовались и положения уставов создаваемых компаний, некоторые из них предусматривали автоматическое назначение на должность директоров компании ее учредителей, отстраняя таким образом акционеров от управления обществом *(124).
Многие так называемые "акционерные предприниматели" стремились использовать в личных целях денежные средства, полученные от лиц, подписавшихся на акции. Ими использовались пробелы и противоречия действовавшего на том момент законодательства, как отмечали современники, "наибольшее число обманов различными акционерными предпринимателями выпадает именно на то время, когда при неопределенности юридического представительства акционерного предприятия и при дробности могущих возникнуть в это время претензий учредителям весьма легко ускользать от ответственности" *(125).
Необходимость изменения действующего законодательства в целях детальной регламентации процесса создания акционерного общества, а также статуса учредителей и лиц, осуществляющих в этот период управленческие функции во вновь создаваемом юридическом лице, осознавали не только частные инвесторы, но и исследователи акционерной конструкции. Особую роль в упорядочивании акционерных отношений, по мнению исследователей, должен был играть именно институт ответственности. Так, Э. Вреден указывал, что "во всех случаях наиболее действительным, а во многих случаях и единственным средством к упрочению предприятия и к предохранению публики, или предпринимателей акционеров от ущербов, может служить юридическая, по закону определенная, ответственность перед ними учредителей" *(126).
Это подтверждается и действовавшими в XIX в. во многих европейских странах нормативными актами, регулировавшими сферу корпоративных отношений. Необходимость принятия данных нормативных актов была вызвана негативным опытом акционерных злоупотреблений, в результате чего законодателям пришлось "установить для учредителей весьма строгую ответственность, и притом не только гражданскую, но и уголовную" *(127).
Несмотря на зарубежную практику, отечественный законодатель не стремился упорядочивать данную сферу отношений. Суды, принимая решения по спорам в акционерной сфере, были вынуждены признавать, что "об ответственности компаний по обязательствам, заключенным их учредителями, в законах вовсе не упоминается" *(128).
Даже несмотря на замечания судебных органов законодатель не спешил менять сложившуюся ситуацию. В ходе дискуссии о проекте новой редакции положения об акционерных обществах такое уважаемое издание, как Судебный вестник, отмечало в качестве одного из недостатков законопроекта то, что остается "без ближайшего определения род ответственности, равно юридический характер дейст-вий представителей еще окончательно не образовавшегося общества, а именно учредителей и правления, выбранного общим собранием подписчиков" *(129).
Исследователи предлагали различные пути решения ставшей очевидной проблемы.
Прежде всего предлагалось ввести ограничения, связанные с личностью учредителей. В целях пресечения возможности использовать денежные средства вновь созданного юридического лица в интересах иных компаний выдвигалось мнение о необходимости запретить выступать в качестве учредителей членам органов управления других акционерных обществ (директорам, членам правления), а также лицам, имеющим отношение к хозяйственным товариществам *(130). Выдвигалось и предложение установить минимальный срок, в течение которого учредители акционерного общества не имели права отчуждать принадлежащие им акции *(131).
Впоследствии предлагалось даже ограничить доступ определенным категориям лиц к участию в учреждении новых компаний и ввести имущественный ценз. В частности, подобное нововведение содержалось в проекте гражданского уложения, появившемся в начале XX в. *(132)
Кроме того, некоторые авторы, придерживаясь позиции зарубежных исследователей (например, немецкого ученого Винера), говорили о необходимости привлечения к ответственности учредителей акционерных обществ и за искажение информации о результатах работы компании за отчетный период *(133).
Учитывая особый статус ревизоров акционерных обществ, которые утверждали отчеты о деятельности компаний, в проекте положения об акционерных обществах 1894 г. ответственности за злоупотребления при учреждении компании подвергались не только учредители и члены правления компании, но и ревизоры, допустившие небрежность во время проверки порядка учреждения компании *(134). К сожалению, указанные предложения так и не были законодательно закреплены. Ситуация с ответственностью учредителей акционерных обществ усугублялась и тем, что в законодательстве не был определен перечень лиц, несущих ответственность за правильность подготовительных действий по учреждению акционерного общества.
Разработчики проекта гражданского уложения полагали, что к подобным лицам необходимо причислить только тех, кто подписал устав *(135). С этой позицией был категорически не согласен П.Н. Гуссаковский, аргументируя свою позицию принципиально иным подходом законодателей других стран, в частности, положениями швейцарского кодекса обязательств, германского торгового уложения и французского закона об акционерных компаниях 1867 г. *(136)
Дореволюционные исследователи акционерного права отмечали слабую законодательную проработку правового положения (в том числе и вопросов ответственности) членов органов управления акционерным обществом *(137). Именно это обстоятельство приводило к возникновению не только научных споров о различных сторонах деятельности членов органов управления акционерного общества, но и конфликтов между акционерами и членами органов управления. В частности, акционерное законодательство середины XIX в. ничего не говорило о возможности досрочного прекращения полномочий директора акционерного общества. Данное обстоятельство заставляло акционеров воздерживаться от досрочного прекращения полномочий недобросовестных управляющих *(138).
Говоря об ответственности управляющих акционерными обществами в дореволюционной России нельзя не упомянуть, что указанная категория лиц рассматривалась и законодательством (в том числе законопроектами), и подавляющим большинством авторов в качестве представителей юридического лица, а не в качестве его органов *(139).
Указанное обстоятельство приводило к спорам об ответственности лиц, участвующих в управлении компанией, но не входящих в число его директоров (членов правления). В частности, судебным инстанциям приходилось давать разъяснения по этому поводу, принимая соответствующее решение: "Лица, состоящие на службе у акционерного общества по приглашению или найму правления, ответственны за причиненные ими вред или ущерб вверенному им имуществу непосредственно перед обществом, как перед хозяином, а не перед уполномоченным общества - правлением его" *(140).
Ввиду отсутствия проработанного законодательного механизма привлечения к ответственности управляющих исследователи отмечали, что "расточительность, выдача фиктивных дивидендов, хвастливые и лживые публикации о ходе и успехах предприятия, непомерное своекорыстие и азиатское самовластие - вот отличительные черты управления наших акционерных обществ" *(141). Как предполагалось, ситуация может быть исправлена двумя способами:
1) усилением права контроля единичного акционера над управлением *(142);
2) повышением роли ответственности как средства профилактики акционерных нарушений *(143).
Однако у правоведов не было единодушия о сути и порядке привлечения к ответственности управляющих компании (опять-таки из-за неурегулированности этого вопроса в законодательстве). В частности, о том, перед кем ответственен управляющий: перед акционерным обществом, которое он представляет, или перед акционерами, являющимися участниками этого юридического лица. Следует подчеркнуть, что действовавшие в XIX и начале XX в. иностранные законодательства также не выработали единого подхода к решению этого вопроса. В частности, ст. 674 швейцарского кодекса обязательств предусматривала солидарную ответственность членов правления непосредственно перед акционерами *(144).
На этой же позиции стояли и некоторые российские ученые, так В.Е. Белинский, вступая в полемику с Рено, отмечал, что под компанией нужно понимать не число лиц, ее составляющих, а ее капитал, говоря при этом именно об ответственности членов правления перед акционерами компании *(145).
Схожую, хотя и с некоторыми поправками, позицию занимал П.Н. Гуссаковский. Он полагал, что отдельные акционеры приобретают право на предъявление исков о взыскании в свою пользу с членов правления убытков только в том случае, если общее собрание акционеров освободило управляющих от ответственности *(146).
Противоположная точка зрения на решение данного вопроса была представлена П. Писемским. Он отмечал, что "правление есть представитель общества как целаго, но не отдельных акционеров" *(147). В связи с этим он отказывал отдельным акционерам в праве предъявлять претензии к управляющим акционерного общества *(148).
Аналогичной точки зрения придерживался и Г.Ф. Шершеневич, отмечавший, что "ответственными члены правления являются перед товариществом, не перед третьими лицами" *(149).
Согласно общему принципу гражданского законодательства ответственность членов правления была солидарной. Тем не менее в связи с тем, что солидарная ответственность членов правления не была напрямую отражена в законодательстве об акционерных обществах, имелись и иные точки зрения по этому вопросу *(150).
Именно недостаточная проработанность порядка привлечения к ответственности лиц, осуществляющих управление в обществе, заставляла некоторых авторов скептически относиться к институту солидарной ответственности. В частности, В.Е. Белинский отмечал, что при солидарной ответственности могут иногда отвечать члены правления, непричастные к злоупотреблениям *(151). Правда, другие авторы не видели в этом проблемы, отмечая, что коллегиальность нисколько не влияет на само условие ответственности; каждый член правления ответствен лишь за свою личную вину *(152).
В целях более детального изучения различных аспектов института ответственности в акционерных обществах дореволюционные авторы делали попытки классифицировать ответственность лиц, осуществляющих управление. В частности, согласно одной из концепций разделялась ответственность первостепенных органов управления и контроля (правление, поверочный совет, ревизоры) и второстепенных (назначаемые служащие). При этом подчеркивалось, что ответственность последней группы лиц должна быть более строгой, так как входящие в нее служащие были назначены, а не избраны, и получали за свою работу жалованье *(153).
Несколько иной была классификация ответственности органов управления, приведенная П. Писемским. Он выделял ответственность управляющих за "дурное" управление делами компании и ответственность за ущерб, причиненный действиями (бездействием), которые нарушают устав. Относительно последнего вида П. Писемский полагал, что в связи с тем, что управляющие в данном случае выходят за пределы своих полномочий, то они перестают действовать в качестве представителей и поэтому должны нести ответственность как перед отдельными акционерами, так и перед третьими лицами. В качестве примеров таких действий автор приводил случай противозаконного распределения дивиденда, который привел к несостоятельности акционерного общества *(154).
Чуть менее актуальными для современников были вопросы, касающиеся ответственности акционеров и самого акционерного общества. Относительно правового статуса акционеров исследователей прежде всего интересовало, являются ли они предпринимателями или нет. В частности, Л.И. Петражицкий полагал, что "акционер ни с личной, ни с имущественной стороны вовсе не есть предприниматель" *(155). С ним не соглашался Э. Вреден *(156).
Что касается ответственности акционеров, то она базировалась на упоминавшемся выше принципе ограниченной ответственности, закрепленном в действовавшем на тот момент законодательстве (ст. 2172 т. X Свода законов Российской Империи (часть 1 Свода законов гражданских)) *(157). Однако некоторые авторы, борясь за смысловую чистоту и четкость употребляемых понятий, совершенно правильно выступали против словосочетания "ограниченная ответственность", так как на их взгляд это приводило к ошибочному представлению, что акционер все-таки несет ответственность по обязательствам акционерного общества *(158).
В рассматриваемый период проблема ответственности акционеров интересовала исследователей прежде всего с точки зрения оплаты приобретаемых акций. В виду имевших место мошенничеств с акциями, правоведы уделяли особое внимание именно этому вопросу. С порядком взыскания с акционера денежной суммы в счет оплаты акций общая позиция была выработана, в частности, исследователями даже признавалось, что акционер, пропустивший срок своего взноса, обязан уплатить компании проценты, считая со дня просрочки *(159).
Однако помимо этого довольно часто возникал вопрос - обязано ли лицо, купившее акцию, оплатить ее в части, неоплаченной первоначальным владельцем? Несмотря на то что данный вопрос вызывал много споров, отечественные авторы, в частности П. Писемский, выступали за то, что подписчик, уступивший принадлежавшую ему акцию другому лицу, освобождается от обязанности ее оплатить *(160).
Проблема ответственности поднималась и в отношении последствий реализации одного из основных прав акционера - участия в общем собрании акционеров. Наиболее подробно эта проблема была освещена П.Н. Гуссаковским, который говорил о возможности предъявления иска об отмене постановления общего собрания акционеров, а также возможности привлечения участников акционерного собрания к имущественной ответственности. При этом в его понимании все случаи причинения вреда незаконными постановлениями акционерных собраний делились на две группы:
1) убытки причинены кредиторам общества или посторонним лицам;
2) убытки причинены отдельным акционерам или акционерному обществу.
В первом случае схема ответственности была такова: иск предъявляется к акционерному обществу, после возмещения убытков оно уже приобретает право регресса. Во втором же случае иск должен был предъявляться акционерами непосредственно к акционерам, виновным в причинении вреда *(161).
По вопросу наказания акционеров, недобросовестно пользующихся своими правами, связанными с проведением общих собраний, интересна позиция И.Т. Тарасова. В частности, он предлагал в случае созыва общего собрания акционеров по не требующему внимания акционеров поводу налагать по решению общего собрания акционеров независимо от взыскания с виновного расходов по созыву этого собрания так называемые "дисциплинарные взыскания, как, например, лишение права голоса на определенный срок, в течение которого акция или акции виновного должны храниться в кассе компании" *(162).
Развитие корпоративных отношений в России было остановлено после октябрьской революции 1917 г. Акционерные общества фактически были выведены из экономической жизни законодательством 1918-1920 гг., активно принимаемым новой властью. Впоследствии, в 1921-1922 гг., по словам В.Ю. Вольфа, "частный капитал был поставлен перед альтернативой: учредить акционерное общество значило добиться ограниченной ответственности, но стоило больших денег (его минимум был фиксирован постановлением СТО от 1 августа 1922 г. в сто тысяч золотых рублей) или же учредить простое товарищество - для этого не нужно было много денег, но это приводило к неограниченной ответственности всех товарищей по долгам товарищества" *(163).
Дальнейшее развитие акционерного права в России началось в годы новой экономической политики. Это была вынужденная мера советского руководства, ведь первоначальной целью образования акционерных обществ было привлечение частного капитала - отечественного и иностранного - к решению проблем возрождения народного хозяйства *(164). Необходимость акционерных обществ, основанных на частных инвестициях, для развития экономики была настолько высока, что первое акционерное общество, учрежденное в РСФСР в этот период, действовало только на основании устава, утвержденного СТО РСФСР в начале 1922 г. (акционерное общество внутренней и вывозной торговли кожевенным сырьем "Кожсырье") *(165).
Основными нормативными правовыми актами, регулировавшими акционерные отношения в начале 20-х гг. XX в., были следующие:
- Гражданский кодекс РСФСР, введенный в действие постановлением ВЦИК РСФСР от 11 ноября 1922 г. *(166) (далее - ГК РСФСР 1922 г.);
- Временные правила о порядке утверждения и открытия действий акционерного общества и об ответственности учредителей и членов правления, утвержденные постановлением СТО РСФСР от 1 августа 1922 г. *(167) (далее - Временные правила об акционерных обществах 1922 г.);
- Декрет ВЦИК РСФСР от 22 мая 1922 г. "Об основных частных имущественных правах, признаваемых РСФСР, охраняемых ее законами и защищаемых судами РСФСР" *(168).
Несмотря на то что в законодательстве вновь появился термин "акционерное общество", тем не менее произошло значительное изменение правового регулирования этой организационно-правовой формы юридических лиц. Прежде всего это было связано с возрастанием роли государства и выражалось не только в усиленном контроле над деятельностью акционерных компаний, но и в появлении так называемых смешанных обществ.
По своей сути смешанные общества представляли собой акционерные общества и товарищества, участниками которых являлись как государственные (центральные или местные) учреждения и предприятия, так и частные предприниматели (отечественные или иностранные). Впервые смешанные общества были введены резолюцией IX Съезда Советов, а затем правовое регулирование их статуса получило дальнейшее развитие в постановлении ВЦИК РСФСР о внешней торговле от 13 марта 1922 г., уже упоминавшихся Временных правилах об акционерных обществах 1922 г., практике Высшего совета народного хозяйства (примером является акционерное общество "Мельстрой") *(169).
Следует отметить, что в рассматриваемый период отсутствовало нормативное закрепление определенного соотношения между государственным и частным капиталом в смешанном акционерном обществе, в связи с чем на практике встречались не только общества с преобладающим участием государства в уставном капитале, но и общества с равными долями государства и иных участников, а также с меньшей долей государства *(170).
Как отмечали правоведы рассматриваемого периода, "государство принимает участие в смешанных предприятиях потому, что они представляют собой переходный этап от индивидуалистического хозяйства к социалистическому" *(171). Из этого следует, что акционерное общество рассматривалось властями всего лишь как временная конструкция, призванная обеспечить безболезненный переход от одного типа хозяйствования к другому.
В связи с тем что государство стало активным участником акционерного движения, возникла необходимость в контроле над деятельностью подобных компаний, которая привела к возникновению института представителей государства в советах, правлениях и ревизионных органах акционерных обществ, созданных с участием государственного капитала. Указанные функции осуществляли государственные служащие, право которых на участие в уставном капитале акционерных обществ было ограничено *(172).
На завершающем этапе функционирования акционерных компаний в России в первой трети XX столетия было принято развернутое Положение об акционерных обществах, утвержденное постановлением ЦИК и СНК СССР от 17 августа 1927 г. *(173) (далее - Положение об акционерных общества 1927 г.).
Учитывая продолжающийся процесс усиления роли государства в экономической сфере, данное положение уделило серьезное внимание регулированию акционерных обществ с участием государственного капитала. При этом было проведено разграничение акционерных обществ по степени участия государства на государственные и смешанные акционерные общества. В частности, государственное акционерное общество могло считаться таковым, когда в его уставе было прямо указано, что все акции должны находиться в руках государственных учреждений или государственных предприятий (ст. 3 Положения об акционерных обществах 1927 г.). Таким образом, одного факта принадлежности акций государственным структурам было недостаточно, требовалось еще и соответствующее указание об этом в уставе. То же самое можно сказать и о смешанном обществе, в частности В. Шретер отмечал, что "не самый факт участия госорганов в 50% в акционерном обществе превращает его в "смешанное", а таким оно становится лишь тогда, когда такое участие госорганов прямо предусмотрено уставом" *(174).
Однако Положению об акционерных обществах 1927 г. не суждено было оказать серьезное влияние на процесс регулирования правового статуса акционерных обществ, все дело в том, что сами акционерные общества постепенно стали исчезать благодаря государственной политике, хотя оно и продолжало действовать достаточно долгое время - вплоть до 1962 г. *(175)
Таким образом, "акционерная форма стала неприемлемой формой для государственных предприятий и постепенно была вытеснена из обобществленного сектора, а затем и из народного хозяйства в целом" *(176).
В СССР действовало только два акционерных общества, созданных в 20-х гг. XX в., - Банк для внешней торговли СССР - 1924 г. (позже получивший название Внешэкономбанк) и Всесоюзное акционерное общество "Интурист" - 1929 г. *(177) Кроме того, в 1972 г. было создано, точнее был изменен правовой статус образованного 16 ноября 1947 г. Управления иностранного страхования СССР, которое было преобразовано в страховое акционерное общество "Ингосстрах", существующее и поныне. На этот шаг, однако, советское правительство пошло по причине нежелания западных партнеров иметь дело со страховой организацией, не имеющей привычного для них организационно-правового статуса открытого акционерного общества *(178).
Всевозможные общества, создаваемые в большом количестве в Советском Союзе, акционерными не являлись. Понятие "общество" представляло собой "собирательное обозначение общественных организаций определенного типа (Всероссийское хоровое общество, Общество охотников и рыболовов, Общество охраны природы, Добровольное общество содействия армии, авиации и флоту (ДОСААФ), Общество слепых, Общество глухих, Общество "Память" и т.п.)" *(179).
После октябрьской революции изменения в правовом регулировании акционерных обществ коснулись и института ответственности. Следует подчеркнуть, что проблема ответственности учредителей по сравнению с дореволюционным периодом стала не столь актуальна. Тем не менее этому вопросу было уделено достаточно внимания как в нормативных актах, так и в специальной литературе.