Концепция недопустимости злоупотребления правом восходит своими корнями к римской юридической мысли *(262), а также европейской философской традиции. Данный принцип получил закрепление и в политических документах, например, в ст. 4 французской Декларации прав человека и гражданина от 26 августа 1789 г. *(263)
Существует несколько точек зрения о времени законодательного закрепления принципа недопустимости злоупотребления правом. Одни авторы указывают, что данный принцип был выражен еще в Прусском земском уложении 1794 г., в то время как другие выдающиеся памятники права начала XIX в. - Кодекс Наполеона и австрийское гражданское уложение обходили стороной проблему злоупотребления правом *(264). Другие исследователи, не споря о главенствующей роли немецкой юридической мысли, говорят о более позднем правовом закреплении указанного принципа - в Германском гражданском уложении 1896 г. *(265)
Следует подчеркнуть, что немецкие правоведы довольно долго спорили по вопросу включения в текст Германского гражданского уложения принципа шиканы (Chikane) - осуществления права в целях причинения вреда другому лицу. Как отмечает И.А. Покровский, члены нескольких парламентских комиссий, готовивших Германское гражданское уложение, опасались, что данный принцип подорвет сложившийся правопорядок, создав опасную неопределенность в использовании гражданских прав *(266). Тем не менее шикана нашла свое место в указанном нормативном акте, а ее определение было воспринято нормативными актами других государств: "Недопустимо осуществление права исключительно с целью причинения вреда другому" (ст. 226 Германского гражданского уложения) *(267).
Впоследствии в европейском законодательстве было закреплено и само понятие злоупотребления правом. Это произошло в 1907 г., когда было принято Швейцарское гражданское уложение, в ст. 2 которого и упоминалось понятие злоупотребления правом, при этом отмечалось, что оно не пользуется правовой защитой *(268).
Несмотря на кажущуюся логичность установленного подхода, принцип шиканы имел и своих противников. Некоторые правоведы, в частности Рудольф фон Иеринг, утверждали, что запрет на использование права ставит препоны на пути использования субъектами принадлежащих им прав *(269). Кроме того, отдельные исследователи упрекали принцип злоупотребления правом в нелогичности, отмечая, что закон не может запрещать того, что им было дозволено *(270). Однако видные юристы прошлого столетия не могли согласиться с категорическим отрицанием принципа злоупотребления права. Российский ученый И.А. Покровский верно подметил, что запрещение пользоваться своим правом без всякого интереса для себя с исключительной целью причинить другому вред, столь же естественно, как запрещение умышленного правонарушения вообще. Иначе можно было бы утверждать, что всякий убийца пользуется своим правом на нож, всякий разрушитель чужого имущества - своим правом на употребление своих рук *(271).
Дальнейшее развитие юридической мысли заставило правоведов, в том числе и немецких, изменить свое представление о злоупотреблении правом. Необходимость более широкого подхода была вызвана тем, что большинство случаев злоупотребления правом было нацелено не столько на причинение вреда, сколько на удовлетворение корыстных или других интересов. Все такие случаи не могли квалифицироваться как шикана и оставались вне правового поля. Нередко и типичные проявления шиканы в узком ее понимании из-за сложностей с доказательством "исключительности" цели не получали надлежащего юридического воздействия *(272).
Российская история урегулирования проблемы злоупотребления правом сложна и противоречива. Первоначально комиссия по составлению проекта гражданского уложения решила обойти своим вниманием шикану. Разработчики проекта пришли к выводу, что, во-первых, подобные случаи довольно редко встречаются в реальной жизни, а во-вторых, установление ответственности за злоупотребление правом будет стеснять лиц в осуществлении своих прав и поколеблет твердость приобретенных правомочий. Некоторое время спустя подход к данной проблеме изменился и уже сам министр юстиции выступил в поддержку законодательного закрепления данного принципа *(273). Однако российское гражданское уложение так и не увидело свет, в связи с чем принцип недопустимости злоупотребления правом нашел свое отражение лишь некоторое время спустя, уже в советском государстве.
Статья 1 ГК РСФСР 1922 г. провозгласила, что "гражданские права охраняются законом, за исключением тех случаев, когда они осуществляются в противоречии с их социально-хозяйственным назначением". Как отметил В.В. Емельянов, анализ судебной практики применения ст. 1 ГК РСФСР 1922 г. позволяет сделать вывод о том, что высшие судебные органы РСФСР так и не смогли дать толкование данной статьи и выработать четкие рекомендации по ее применению. Судам первой инстанции предписывалось, с одной стороны, строго придерживаться при отправлении правосудия принципа законности, а с другой - оценивать обстоятельства дела с точки зрения хозяйственной целесообразности. Такая противоречивая позиция высшего судебного органа закрепляла состояние неопределенности в вопросе использования ст. 1 ГК. В итоге Верховный Суд был вынужден рекомендовать судам воздерживаться от применения данной статьи при рассмотрении дел по существу *(274).
Впоследствии аналогичная норма была включена в Основы гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик 1961 г., однако она практически не применялась отечественными судебными органами.
Изменения в регулировании вопроса пределов осуществления гражданских прав произошли только в 1994 г., когда была принята первая часть ГК. В настоящее время отечественное право не отождествляет понятия шиканы и злоупотребления правом. Статья 10 ГК гласит: "Не допускаются действия граждан и юридических лиц, осуществляемые исключительно с намерением причинить вред другому лицу, а также злоупотребление правом в иных формах".
Несмотря на долгую историю законодательного закрепления принципа недопустимости злоупотребления правом некоторые отечественные ученые выступали против применения термина "злоупотребление правом" (С.Н. Братусь, Н.С. Малеин, В.А. Рясенцев, А.А. Ерошенко) *(275).
Концепция злоупотребления правом ставилась под сомнение и видным отечественным правоведом М.М. Агарковым, который утверждал, что действия, называемые злоупотребление правом, в действительности совершены за пределами права *(276).
Некоторые современные авторы полагают, что введение в ГК понятия пределов осуществления гражданских прав и запрета злоупотребления гражданскими правами является не только теоретически необоснованным, но и потенциально опасным в виду того, что, устанавливая запрет и вводя санкцию за его нарушение, законодатель не описывает признаков запрещаемого деяния, не раскрывает его содержания *(277).
Однако большинство исследователей не отрицают необходимость изучения и законодательного закрепления принципа злоупотребления правом, споря лишь о смысле, вкладываемом в это понятие.
В частности, Я. Янев говорил о том, что злоупотребление правом представляет собой осуществление права, которое находится в противоречии с целями, поставленным правом, в противоречии с его предназначением *(278).
Некоторые авторы полагают, что злоупотребление правом представляет собой такое осуществление субъективного права, которое причиняет зло. При этом зло понимается не только в правовом смысле - вред (ущерб) или убытки, но и с общесоциальной точки зрения *(279).
Видный отечественный исследователь в области гражданского права В.П. Грибанов считал, что о злоупотреблении правом речь может идти лишь в случае, когда управомоченный субъект, действуя в границах принадлежащего ему субъективного права, использует такие формы его реализации, которые выходят за установленные законом пределы осуществления права *(280).
По мнению В.Н. Протасова, для того чтобы злоупотребление правом стало явлением права, оно должно быть запрещено юридическими нормами. Иначе оно выступает в качестве самостоятельного правового феномена *(281).
Итак, следует согласиться с точкой зрения В.П. Грибанова и определить злоупотребление правом как особый тип гражданского правонарушения, совершаемого управомоченным лицом при осуществлении им принадлежащего ему права, связанный с использованием недозволенных конкретных форм в рамках дозволенного ему общего типа поведения *(282).
Существует несколько точек зрения по вопросу классификации форм злоупотребления правом. Так, В.С. Ем делит это правовое явление на два вида:
1) злоупотребление правом, совершенное в форме действия, осуществленного исключительно с намерением причинить вред другому лицу (шикана);
2) злоупотребление правом, совершенное без намерения причинить вред, но объективно причиняющее вред другому лицу *(283).
Другие правоведы придерживаются иной точки зрения, отмечая, что современное российское гражданское законодательство предусматривает три формы злоупотребления правом:
1) шикана;
2) злоупотребление правом в иных формах нежели шикана;
3) использование гражданских прав в целях ограничения конкуренции, а также злоупотребление доминирующим положением на рынке *(284).
В специальной литературе содержатся иные основания классификации форм злоупотребления правом, в частности, А. Малиновский, в зависимости от того, каким общественным отношениям причиняется вред в процессе осуществления права, выделяет правомерные (легальные) и противоправные формы злоупотребления правом *(285). Данное утверждение нельзя признать истинным хотя бы на основании того, что сама юридическая конструкция правомерного злоупотребления правом является оксюмороном - необычным соединением слов, противоречащих друг другу, что-то наподобие словосочетания "горячий снег".
Можно выделить следующие основные признаки первого вида злоупотребления правом - шиканы:
1) шикана проявляется в виде действий. Бездействие управомоченного лица не может рассматриваться в качестве одной из форм злоупотребления правом;
2) в качестве основного признака выступает намерение причинить вред другому лицу. Некоторые исследователи полагают, что обязательным признаком шиканы является наличие последствий осуществления лицом своего права в виде причинения другому лицу вреда *(286). Вряд ли можно согласиться с данным подходом, ведь действия правонарушителя, несмотря на его намерения, могут и не причинить вред другим лицам;
3) прямой умысел управомоченного лица, направленный на причинение вреда. При этом большинство авторов полагают, что этот вид злоупотребления правом невозможен при наличии косвенного умысла или неосторожности *(287).
К сожалению, законодатель недостаточно подробно регламентировал в действующем законодательстве проблему злоупотребления правом. Скорее всего предполагалось, что особенности отечественного применения данного правового института выработает судебная практика. Однако случаи применения ст. 10 ГК встречаются не очень часто - по всей видимости суды опасаются применять малорегламентированный правовой институт. В ряде случаев неправильная трактовка документов высших судебных инстанций может привести к некорректной трактовке понятия злоупотребление правом.
Так, п. 5 постановления Пленума Верховного Суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 1 июля 1996 г. N 6/8 "О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" *(288) посвящен рассматриваемому вопросу. В нем говорится о том, что при разрешении споров следует иметь в виду, что отказ в защите права со стороны суда допускается лишь в случаях, когда материалы дела свидетельствуют о совершении гражданином или юридическим лицом действий, которые могут быть квалифицированы как злоупотребление правом, в частности, действий, имеющих своей целью причинить вред другим лицам. В связи с приведенной формулировкой может возникнуть неверное представление о том, что всякое злоупотребление правом направлено на причинение вреда другому лицу.
Как уже отмечалось, российские судебные органы не очень часто обращаются к ст. 10 ГК, решения, в которых суд отказывает в иске на основании того, что в действиях истца усматривается злоупотребление правом, являются редкостью. В числе случаев использования конструкции злоупотребления правом довольно заметную роль играют налоговые споры, а также разбирательства между кредитными организациями и заемщиками денежных средств.
Несколько лет назад была популярна схема, в соответствии с которой юридическое лицо, открыв расчетный счет в "проблемном" банке, перечисляло с него налоговые платежи. Однако налоги не доходили до бюджета в связи с тем, что кредитная организация не имела необходимого количества денежных средств на своем корреспондентском счете. Налоговые органы требовали от юридического лица исполнить свою обязанность по уплате налогов, а то в свою очередь обращалось в суд, считая действия налоговиков незаконными. Судебная практика выработала четкий подход к данной ситуации - истцу отказывали в иске, если выяснялось, что он открывал расчетный счет в кризисном банке при наличии счета в платежеспособной кредитной организации. Действия истца трактовались как злоупотребление правом. *(289)
При изучении института злоупотребления правом необходимо различать случаи использования данного термина в иных отраслях права помимо гражданского. В частности, в УК есть ст. 185 "Злоупотребления при эмиссии ценных бумаг". Согласно указанной статье под злоупотреблением понимается внесение в проспект эмиссии ценных бумаг заведомо недостоверной информации, утверждение содержащего заведомо недостоверную информацию проспекта эмиссии или отчета об итогах выпуска ценных бумаг, а равно размещение эмиссионных ценных бумаг, выпуск которых не прошел государственную регистрацию, если эти деяния причинили крупный ущерб гражданам, организациям или государству. В.И. Емельянов отмечает, что термин "злоупотребление" применен в данном случае в целях сокращения названия статьи, как синоним слова "преступление" *(290).
Осознавая опасность злоупотребления правом, необходимо указать на последствия подобного поведения участников гражданско-правовых отношений.
В данном вопросе будет весьма полезна классификация, приведенная А. Курбатовым. По мнению указанного ученого, последствия злоупотребления правом могут быть следующие.
1. Отказ судебными органами в защите (принудительной реализации) субъективного права (п. 2 ст. 10 ГК).
2. Возможность уменьшения размера штрафных санкций.
3. Недействительность сделок (ст. 168 либо ст. 170-179 ГК). Причем при осознанном нарушении общественных и государственных интересов (т.е. при наличии умысла) последствия недействительности сделки должны определяться по ст. 169 ГК. Также в качестве примеров недействительности сделок при злоупотреблении правом можно привести п. 1 ст. 84 Закона об АО, п. 4 ст. 27 Федерального закона "О некоммерческих организациях".
4. Приостановление или прекращение деятельности, причиняющей вред или создающей такую опасность (ст. 1065 ГК).
5. Признание актов государственных и иных органов либо действий их должностных лиц незаконными (недействительными), а также неприменение судом указанных актов в конкретном деле (ст. 12 и 13 ГК) *(291).
Тем не менее более подходящими являются следующие последствия злоупотребления правом, выделенные В.П. Грибановым:
1. Отказ в принудительном осуществлении права.
2. Отказ в конкретном способе защиты.
3. Лишение правомочий на результат, достигнутый путем недозволенного осуществления права.
4. Лишение субъективного права в целом *(292).