Глава 16.
Когда я собираюсь убрать веер, кто-то позади окликает меня: «Моя госпожа!»
Я оборачиваюсь. Е Хуа стоит на ступеньках в саду, его глаза скрыты за тенью, падающей от листьев. За дверью, где он стоит, появляется женщина, одетая в костюм прислужницы. В левой руке она держит красивую вазу с цветами, а правой крепко сжимает дверь, окрашенную в красный цвет. Она пристально смотрит на меня, из ее глаз начинают капать слезы.
Моя рука слегка дрожит. Веер переворачивается вверх и делает несколько оборотов, создав легкий порыв ветра на ветвях дерева, и лепестки сыплются вниз.
Она неровной походкой ковыляет ко мне и крепко хватается за меня. «Моя госпожа, это действительно вы. Най Най ждала вас эти 300 лет. Вы наконец-то вернулись...» Затем она улыбается сквозь слезы и говорит Е Хуа: «Какое сокровище – эта Лампа Сплетения Душ. Хозяйка выглядит так же, как и в прошлом».
Глядя на нее, я вижу, что она принимает меня за кого-то другого. Я отстраняюсь от нее и говорю: «Боюсь, что ты ошибаешься. Я Бай Цянь из Цинцю, а не твоя госпожа, о которой ты говорила». Она выглядит растерянной, но все еще крепко держится за меня.
Не зная, что еще сделать, я смотрю на Е Хуа, прося помощи.
Он приближается к нам и помогает Най Най, не глядя на нее. Он поднимает свой взгляд вверх на ветви персикового дерева и спокойно говорит: «Это - ее светлость Бай Цянь из Королевства Цинцю. Ты не можешь называть ее госпожой, опуская её титул. Отныне тебе следует обращаться к ней «ваша светлость», понимаешь?»
Е Хуа говорит Най Най подготовить вещи для купания и также устроить меня в комфорте, чтобы я могла отдохнуть, пока он сходит во дворец Цин Юнь, чтобы привести А Ли.
Малыш очень соскучился по мне. Как только он видит меня, он выпрыгивает из объятий отца и очаровательно зовёт меня: «Мама, мама». Это наполняет меня счастьем - услышать это слово. Ваза с цветами падает из рук Най Най, обрушиваясь на пол. Сразу видно, что эта горничная вспомнила о матери маленького колобка. Она, должно быть, не испытывает особой радости, что я получаю всю любовь, будучи мачехой, в то время как настоящая его мать мертва.
Какая преданная служанка.
Е Хуа говорил, что наш мальчуган в той передряге всего лишь немного испугался, и что ему не было нанесено никакого ущерба. Я внимательно смотрю и вижу, что он все тот же наивный пухлый ребенок с ямочками, когда улыбается, так что теперь я могу перестать беспокоиться.
Он, естественно, хочет тут же прыгнуть в мои объятия, но его отец сдерживает его. После безуспешной борьбы, он выглядит таким жалким, когда все еще не может преодолеть хватку своего отца.
Я поглаживаю его по голове и говорю: «Я сейчас не очень хорошо себя чувствую, так что можешь пока позволить отцу обнять тебя?»
Его круглые глаза моргают, затем лицо начинает краснеть, когда он дуется и тихо говорит: «Я понимаю. У тебя будет ребенок, не так ли?» Дёрнувшись, я удивленно восклицаю: «Что?»
Он застенчиво теребит свою мантию: «Это то, что написано в книгах. Когда женщина носит маленького ребенка, ее семья не позволяет ей держать другого ребенка, потому что это повлияет на нее... и…»
Он долго думает и, наконец, с убеждением говорит: «Да, на благополучие беременности».
Е Хуа хихикает и спрашивает: «Где ты откопал эти книги?»
Маленький колобок невинно отвечает: «У Шэн Юй».
Най Най спрашивает: «Даже если ее светлость беременна, почему у тебя такое красное лицо?»
Малец расправляет руки и тянется меня поцеловать. «Потому что я счастлив. Если у мамы будет ребенок, я больше не буду единственным ребенком в округе». Е Хуа небрежно говорит мне: «Может, нам просто завести ребенка после свадьбы?»
«Возможно, в следующей жизни», - отвечаю я со всей серьезностью.
Он выглядит так, будто проглотил мертвую муху.
Сегодня лекция Тайшан Лаоцзюня. Линбао Тяньцзюнь учитель Лаоцзюня, поэтому он ушел, чтобы поддержать его. Осталось только семь фей. Они почтительно говорят мне, что Тяньцзюнь примет меня, когда вернется. Я достаю ночные жемчужины и дарю их феям. После этого 18 небесных служанок выстраиваются в две линии и ведут нас к источнику.
Я немного знаю о небесных обычаях. Эти 18 служанок - необходимое число, чтобы проявить уважение к высокому божеству. - Если ваша жена придет сюда мыться, сколько будет сопровождающих горничных?
Он останавливается и говорит: «Четырнадцать, а что?»
- Ничего. Я просто чувствую, что мой ранг упадет, если я выйду за тебя замуж. В конце концов, эта сделка не в мою пользу.
Он молчит, а затем говорит: «Для королевы Небесного Владыки будет 24 служанки, плюс еще четыре, чтоб потереть тебе спинку».
Я громко смеюсь: «Звучит неплохо».
Маленький колобок ликует от восторга и прыгает прямо в воду, как только горничные снимают с него халат. Он не ныряет вниз, а остается на поверхности, разбрызгивая воду повсюду.
Е Хуа поворачивается к горничным, которые держат на подносе вино и фрукты, и говорит мне: «Это фруктовое вино. Ты можешь позволить А Ли сделать глоток, но не позволяй ему выпить слишком много. Это первые плоды сезона, пусть он съест только половинку каждого». Я киваю в знак согласия, восхищаясь его внимательной заботой о сыне.
Кажется, он слегка удивлен. На его ледяном лице появляется внезапный намек на улыбку. Он берет веер из моей руки и говорит: «Цветок, нарисованный на твоем веере, довольно красив, но на нем нет ни одного стихотворения. Я добавлю его, пока ты здесь купаешься. Когда закончишь, найди меня в моем кабинете».
Его улыбка доходит до глаз, превращая их в подобие полумесяцев. Пока мое внимание отвлечено, он уходит с моим веером.
Маленький принц перестает брызгать водой и спрашивает меня: «Почему отец ушел? Он не будет купаться с нами?»
Я громко смеюсь: «Небеса даровали твоему отцу кучу обязанностей. Он ушел, чтобы позаботиться о них». Маленький колобок заканчивает тем, что выпивает слишком много вина.
Е Хуа сказал мне кормить его только половинкой каждого плода. Так что я дала малышу половину каждой бутылки вина. Я не думала, что он опьянеет всего от двух бутылок. Его невинное лицо улыбается мне, и тут он неожиданно падает в воду. Так, кажется, с кого-то хватит вина.
Най Най обеспокоенно говорит: «Его юное высочество, кажется, много выпил. Почему бы мне не отвести его к врачу?»
Я пью вино более 100 000 лет, и все вина были искусно приготовленным варевом Чжэ Яня. Этот фруктовый ликер - не что иное, как ферментированный сок. Никто не пострадает, даже если выпьет это. Маленький колобок вырубился, вероятно, потому, что он никогда не пил так много раньше, и его терпимость все еще довольно низкая. Я также проверила его пульс, когда он только что заснул. Его сердцебиение было даже более стабильным, чем мое. Если мы отнесем его к врачу просто для отрезвляющего заклинания, мы устроим неразбериху из ничего. Обдумав всё это, я говорю Най Най: «Нет необходимости так трястись над ним. Он в порядке, просто верните его в его покои. Он проснется максимум через 3 часа». Две горничные вытаскивают малыша из воды и одевают его, чтобы он смог уйти с Най Най.
Я съедаю несколько кусочков дыни и пью оставшееся от мальца вино. Я засыпаю. Когда я снова открываю глаза, на дворе уже час собаки.
Мы жили вместе в Цинцю в течение нескольких месяцев, так что я достаточно хорошо знаю привычки Е Хуа: все - и хорошие, и плохие. Вспоминая прошлое, лучше всего я узнала его примерно в то время, когда мы вместе играли в шахматы. Я предполагаю, что он все еще в своем кабинете. Затем я вспоминаю про свой веер, и думаю, что он может помочь мне отогнать комаров ночью. Вместо того, чтобы спешить обратно к своему дворцу, я направляюсь к его кабинету. Снаружи нет ни одного стража. Я стучу и не получаю ответа, поэтому сама открываю дверь. Во внешних комнатах тоже никого нет. В светлой комнате оживленно мерцает свет свечей.
Из внутренней комнаты доносятся женские рыдания. Мои уши навострились. Он, должно быть, устал от чтения этого отчета, и если рядом оказалась симпатичная горничная...
Но что, если красивая девушка на самом деле не такая красивая, и она недостаточно хороша для него? Нет, мне не стоит больше вмешиваться в его любовные истории.
Я успела сделать только пол шага назад к двери, когда услышала тихий голос Е Хуа: «Цянь Цянь, входи, если ты уже здесь».
Я шлепаю себя по лбу. Как он мог знать о передвижениях здесь, когда держал в руках красавицу? Тени от множества свечей танцуют на занавесках позади меня. Я не могу ни двинуться дальше, ни отступить. Е Хуа неторопливо говорит: «Я написал стихотворение на твоём веере. Заходи и возьми его».
Ха! Он сам сказал мне войти, так что я не сделала ничего предосудительного. Честно говоря, я хочу увидеть, как выглядит плачущая девушка. Так что, послушавшись Е Хуа, я в возбуждении поднимаю занавески и вхожу.
Я была права.
Во внутренней комнате есть молодая горничная. И даже не одна, на самом деле их двое.
Эти две горничные одеты довольно роскошно. Они обе преклонили колени с поникшей головой. Плечи более молодой из них, той, что слева, слегка дрожат, а слезы на щеках еще не высохли. Е Хуа сидит за своим столом. Перед ним расстилается большая стопка документов. Рядом с этой кипой стоит цветастая чашка, суп внутри которой все еще испускает пар. Он выглядит слишком спокойным и приличным, чтобы быть на романтическом свидании.
Я извлекаю веер из руки Е Хуа и забываю обо всем остальном: «Это слова, которые ты только что написал?»
У него красивый почерк. Девять символов на веере разбиты на две строки: «Поднимем наши чаши и выпьем за холодный ветер, давай уплывем с тобою вместе». Я боялась, что он напишет что-то вроде: «В это время в прошлом году твои розовые щеки все еще краснели... (1) Такие строки только заставят меня грустить без причины. Я довольна строками, которые выбрал Е Хуа. Некоторое время спустя я с любопытством смотрю вверх, осознав, что уже некоторое время стоит абсолютная тишина. Горничная справа смотрит на меня испуганными глазами.
Эта странная пара глаз удивительно красива. Я прожила 140 000 лет и никогда не встречала более красивых глаз. Но сама она не красивее, чем любая из горничных, которых я видела сегодня. Эти ясные мерцающие жемчужины смотрятся несколько странно на ее обычном лице.
Я все еще ношу ленту на глазах. Многие ошибались во мне, так что теперь я привыкла к этому. Я не утруждаю себя объяснением и просто смотрю на нее сверху вниз, прежде чем сделать ей комплимент: «Какие у вас редкие глаза».
Мои слова всего лишь способ поддержать разговор. К тому же, я была искренней, поэтому я ожидала, что она будет счастлива услышать их. Но она, отнюдь, далеко не счастлива. Она старается отодвинуться от меня как можно дальше, глядя на меня со сбивающим с толку выражением. Е Хуа небрежно снимает ленту с моих глаз и помогает мне сесть рядом с ним.
Он подпирает подбородок рукой и холодно говорит: «Принцесса Му Цин, в моём дворце действительно нет подходящей должности для Вас. Пожалуйста, возвращайтесь в Восточное море завтра утром. Су Цзинь, ты самолюбива. Если ты отпустишь Му Цин, тогда я попрошу выдать тебя замуж в Восточное море. Что ты об этом думаешь?»
Особа, стоящая на коленях справа и имеющая неподобающую пару глаз, должно быть и есть наложница Е Хуа, Леди Су Цзинь, к которой приставал Юань Чжэн.
Я вздыхаю. Юань Чжэн, Юань Чжэн, ты и сам довольно красив. Было бы лучше любоваться на собственное отражение в зеркале, чем приставать к этой «красотке».
Су Цзинь все еще смотрит мне в глаза. Рядом с ней застыла Му Цин, во взляде которой сквозь слёзы читается мольба. Е Хуа, кажется, очень сердит сегодня. Я никогда не видела его таким злым, за исключением того раза, когда мы сражались с Сюань Ню во Дворце Да Цзы Мин. Вообще-то, я немного заинтригована. Поэтому я решаю не торопиться с уходом, хотя уже изрядно повеселилась. Я беру со стола чашку чая. Небесам было угодно, чтобы чашка чая, которую я выбрала, обжигающе горячая, поэтому я выбираю место, чтобы сесть и подождать, пока он остынет.
Талант Е Хуа сохранять хладнокровие, в то время как другие вызывают проблемы, является довольно удивительным. Мольба несчастной принцессы Му Цин звучит так жалобно, а он спокойно сидит, перебирая свои бумаги.
Наконец-то я поняла суть происходящего. Е Хуа так рассердился из-за принцессы Восточного моря. Она набралась смелости и добавила афродизиак в его суп. Но Е Хуа узнал об этом слишком скоро, и его пламя гнева вспыхнуло раньше, чем пламя желания.
По обычаю, служанка Е Хуа из кабинета разыскала единственную госпожу во дворце. И какая замечательная госпожа эта госпожа Су Цзинь. Она вообще не разозлилась, когда узнала, что Му Цин хотела соблазнить ее мужа. Вместо этого она даже просила за принцессу.
Большая часть этого представления была закончена к тому времени, когда я пришла, чтобы забрать свой веер. Сейчас только остатки пьесы мелькают то тут, то там.
Когда я пытаюсь решить, остаться мне или уйти, Му Цин хватает меня за ноги и всхлипывает. - Миледи, я не знала, что это были вы в прошлый раз. Но вы помогли мне однажды, пожалуйста, помогите мне снова.
Я молчу некоторое время и поворачиваюсь к Е Хуа: «Принцесса Му Цин умоляет меня, но я-то достаточно гордая, чтобы просить тебя взамен. Позволь мне сказать несколько вещей».
Он поднимает лицо от стопки документов и, посмотрев на меня, говорит: «Хорошо».
Я делаю глубокий вдох и говорю: «Принцесса Му Цин не единственная, кто здесь виноват. Ты наверняка знаешь о ее чувствах к тебе и все равно забрал ее сюда. Да, ты хотел дать ей разобраться в своих чувствах, прежде чем отправить ее домой. Но она-то этого не знает, поэтому она тешит себя надеждой, что ее любовь взаимна. Ты был тем, кто посадил это семя в ее сердце, и в то же время желаешь сохранить дистанцию. Так как ты ничего не предпринимал, она вынуждена была действовать сама».
Он холодно смотрит на Му Цин. - Разве ты не говорила, что будешь счастлива просто быть здесь горничной?
Я качаю головой.
- Как ты можешь верить тому, что говорит влюбленная девушка?
Я постукиваю веером по ладони и говорю Му Цин: «Послушай меня, будет лучше, если ты вернешься в Восточное море». Я делаю паузу, чтобы Му Цин смогла обдумать мои слова.
Е Хуа останавливает меня, прежде чем я смогла добраться до двери. Я наклоняю голову и смотрю на него. Он отпускает мою руку и начинает идти в ногу со мной.
- Уже темнеет. Ты сможешь найти дорогу назад?
Я осматриваю окрестности и говорю: «Вероятно, да».
Он продолжает молчать и, наконец, говорит: «Позволь мне отвести тебя назад».
Свечи в комнате продолжают мерцать за занавесками. Мягкие рыдания раздаются изнутри. Я оцениваю ситуацию и чувствую, что те двое коленопреклоненных дам, вероятно, очень устали в этот момент. Если Е Хуа пойдет со мной, они смогут, наконец, передохнуть. Е Хуа также может использовать это время с пользой, чтобы почувствовать себя лучше. Так что, если я попрошу Е Хуа проводить меня обратно, это всё равно не убавит его ответственности. Таким образом, я позволила ему вывести меня из комнат и в полной мере насладилась его заботой. Лунный свет туманной вуалью стелется по небосклону, в воздухе ощущается нежный холодный ветерок.
Е Хуа немногословен на обратном пути. Иногда он говорит: «Там ветка торчит, будь осторожна» или «Там впереди камень, подойди ко мне». Что за скука. Так как мои глаза слабы, я должна постоянно смотреть под ноги и не имею возможности поговорить с ним.
Я и так была сонной. Добавьте к этому, что мне пришлось часто концентрировать внимание на обратном пути, поэтому, когда я добралась до двери поместья Фан Хуа, всё, что я мечтала сделать – это доползти до кровати.
Но когда я прикасаюсь к двери, он берет меня за руку.
Я поднимаю голову, чтобы взглянуть на него.
- Тебе больше не нужно меня провожать. Отсюда я знаю дорогу. Он смеется: «Даже если бы это поместье было больше, и в сочетании с твоим чувством направления, я уверен, что ты нашла бы путь от ворот до твоей комнаты». Он делает паузу, глядя глубоко в мои глаза.
- Я хочу спросить тебя только об одном. Почему ты сказала принцессе Му Цин вернуться в Восточное море?
Я прикрываю рукой зевок и удивленно отвечаю: «Я думала, ты хочешь отправить ее обратно в Восточное море».
Его глаза становятся печальными, когда он говорит: «Ты хотела отправить ее обратно только потому, что я так сказал?»
В тишине я похлопываю веером по запястью. Судя по его тону, он расстроился. Должна ли я сказать правду и согласно кивнуть, или солгать и покачать головой, или лучше ничего не делать? Наконец он говорит: «Я не должен был задавать тебе этот вопрос. Когда я затащил тебя в кабинет, я хотел узнать, будешь ты ревновать или нет. Но оказалось, что ты была там только ради представления».
Мое сердце бьется быстрее. Я думала, он просто попросил меня забрать веер. Не могу поверить, что у него была на то причина.
Он поднимает голову и смотрит на меня. Без всякого выражения, он спокойно продолжает: «В конце концов, в твоем сердце нет для меня места. Бай Цянь, ты хранишь там только одного человека? Сколько еще ты планируешь его ждать?»
Мое сердце колотится, и я понятия не имею, почему.
Когда мы прощаемся, выражение лица Е Хуа по-прежнему неизменно. Я дожидаюсь, когда он уйдет, и возвращаюсь в свою комнату.
Еще пару минут назад мне так хотелось спать, а сейчас сон как рукой сняло. Я не могу понять, что за щемящая боль появилась в моём сердце. Красивое лицо Е Хуа постоянно мелькает перед глазами, пока я, наконец, не погружаюсь в сон. Я безмятежно проспала почти всю ночь, когда кто-то внезапно постучал в дверь снаружи.
Под ярким и холодным звездным светом меня ждёт Най Най с красными опухшими глазами. На ее руках покоится глубоко спящий колобок. Когда она видит меня, ее нахмуренные брови расслабляются, и она быстро говорит: «Вчера вы сказали, что его Юное Высочество проснется к 3-му часу. Третий час уже миновал, а он все еще не пришел в себя. Его маленькое лицо краснеет с каждой минутой. У меня не было другого выбора, кроме как побеспокоить вас».
Моя сонливость покидает меня. Най Най зажигает свечу, пока я укладываю маленького принца на кровать. Я осматриваю его и улыбаюсь Най Най. «Дети обычно просыпаются к 3-м часам от воздействия пьянящего заклинания, но глядя на состояние малыша, рискну предположить, что он будет спать до утра. Хорошо, что его лицо покраснело. Это знак того, что алкоголь покидает его тело. Тебе не нужно беспокоиться».
Най Най вздыхает с облегчением, когда до нее доходит смысл сказанного.
- Ты не сомкнула глаз с тех пор, как отвела его обратно? Она смущенно улыбается.
Я снимаю с малыша нижнее белье и заворачиваю его в одеяло. Освободив для себя место рядом с ним, я говорю Най Най: «Я передам ему часть своей энергии. Я обещаю, что верну тебе бодрого и пышущего здоровьем колобка завтра утром. Но ему, наверное, стоит съесть немного каши от похмелья, когда он проснется. Почему бы тебе не отдохнуть и не приготовить овсянку на завтрак?»
Най Най, совсем, кажется, оробев, говорит: «Я боюсь, что он может лишить сна Ваше Сиятельство».
Я похлопываю мальчугана по лицу: «Видишь, он спит, как убитый. Ты привела его сюда из дворца Цин Юнь, а он до сих пор не проснулся. Как он может побеспокоить мой сон?» Най Най издаёт легкий смешок и, поклонившись, уходит. Хотя малыш не доставляет мне никаких проблем, его тело и лицо постоянно потеют. Кажется, что он крепко спит, но я беспокоюсь, что ему не очень удобно. Поэтому я приношу тазик с водой и немного ослабляю одеяло. Я обтираю его время от времени и продолжаю делать это с 4-х часов до тех пор, пока не наступает утро.
Остаток ночи я провела без сна. Я вздыхаю, когда снова надеваю его одежду. Теперь я знаю, как трудно воспитывать ребенка, и я тут не помощник, но восхищаюсь Е Хуа еще больше. Когда Най Най приносит кашу, я уже закончила одевать малыша, но до сих пор не убрала тазик с водой. Най Най молча смотрит на этот мини-водоём на земле с ошеломленным выражением. Затем она садится на корточки, чтобы забрать его. Когда она возвращается, я заканчиваю свою личную гигиену и сижу там, глядя на кашу, которую она сделала. Я сказала ей принести еды прошлой ночью, только чтобы отвлечь ее. Я знала, что маленький выпивоха не проснется так скоро.
Я печально смотрю на чашку.
Если у каши есть чувства, каша передо мной, вероятно, чувствует себя несчастной, когда ее перемешивают взад и вперед в чашке так долго. И лишь до того момента, пока она не станет холодной и не будет выброшена.
Я сейчас расплачусь. Най Най улыбается и говорит: «Его Высочество еще не проснулся, и каша будет невкусной, когда остынет. Ваша Светлость уже позавтракали? Если вы не возражаете, не могли бы вы попробовать?»
Как я могу не пойти на поводу у такой искренности, не так ли? Я ухмыляюсь и с удовольствием принимаюсь за кашу.
Как только я прикончила остатки каши, 18 горничных, известных мне со вчерашнего дня, скользят по моему двору. Две в начале процессии несут два блюда с завтраком. Остальные шестнадцать несут фрукты и вино. Я уже поела, поэтому я хочу сказать им, чтобы отнесли завтрак назад. Но увидев такое разнообразие еды, я думаю, что колобок проголодается к тому времени, как проснётся. Поэтому я говорю им оставить завтрак на столе. Я позволяю Най Най остаться, чтобы присмотреть за малышом, а сама с группой горничных направляюсь к источнику Линбао Тяньцзюня. Тропы на небесах выложены камнями с двух сторон. Некоторые из них сначала широкие, но в середине они разделяются большим валуном, деля одну большую дорогу на две узкие дорожки. Нужно обращать внимание при прохождении этих путей. Не очень хорошая идея говорить за чьей-то спиной. Сейчас две горничные, я не уверена, чьи, стоят у валуна впереди. Я не хочу слушать их болтовню, но тут они упоминают принцессу Му Цин.
Одна из двух говорит: «Я знала, что Му Цин не удовольствуется малым. Она доставила неприятности прошлой ночью, как я и подозревала».
Другая говорит: «Я до сих пор не знаю, что она натворила. Я спросила сестру Хун Юань, что случилось, но она отругала меня, ничего не сказав». В разговор снова вступает первая служанка: «Поговорим о ещё одной неразумной. Его Высочество привез ее сюда только на один день, а она уже хочет прогнать Му Цин. Я слышала, что наша госпожа должна была стоять на коленях в кабинете до полуночи, потому что просила за Му Цин».
- Почему наша госпожа продолжает это делать? Она действительно единственная в своем роде. Она одновременно красивая и добрая. Я не знаю, почему Его Высочество до сих пор не взглянул на нее. С тех пор, как я стала прислуживать в ее покоях, я ни разу не видела, чтобы Его Высочество навещал ее. Помните то время, когда сын маленькой кобры из Северного моря доставлял неприятности? Даже Небесный Владыка был в ярости, но, когда сестра Сюэ Чжу побежала рассказать Наследному Принцу, он и глазом не моргнул. - Я знаю, что у нас нет права что-то говорить, но она все еще его наложница. Он даже не признает ее существование здесь, во Дворце Са У. Бедная Леди Су Цзинь, мне так ее жаль.
- Его Высочество сейчас ослеплен белой лисой из Цинцю. Она, вероятно, станет его женой в будущем. Они еще не поженились, но посмотрите, как она следует за ним. Кто знает, что она сделает, когда они поженятся. Несколько месяцев назад, когда Его Высочество оставался в Цинцю, наша госпожа стала опасаться, как бы он не позабыл о работе, поэтому она послала сестру Цзин Хуа в Цинцю с поручением. Но ее выгнали еще до того, как она вошла в дверь.
- Эх, нашей доброй хозяйке, вероятно, еще придется настрадаться от Ее Светлости из Цинцю. Когда эти двое погружаются в минутную тишину, восемнадцати горничным и мне тоже приходится задержать дыхание на этой стороне скалы. Две горничные впереди собираются продолжить свой путь. Я поднимаю свой веер, чтобы остановить их. Они смотрят на меня с беспокойством, а я улыбаюсь, чтобы успокоить их.
Я знаю, что эта тишина лишь затишье перед бурей. Конечно, они возвращаются к главной теме, т.е. ко мне.
- Ты слышала, что Ее Сиятельству из Цинцю уже 140000 лет?
- 140 000 лет? Разве она не похожа на старую бабушку? Она старше Его Высочества на 90 000 лет; она может быть его бабушкой. Что за бесстыдство? Помолвка это одно, но свадьба с молодым парнем все усложняет. Раздаются согласные голоса. «Верно ведь? Как неприлично для кого-то столь старого. Уверена, она использовала магию, чтобы околдовать Его Высочество. Эх, я могу только надеяться, что он скоро увидит ее истинную сущность и вернется на сторону нашей госпожи».
Похоже, их доверительная беседа подходит к концу.
Я всего лишь хотела услышать немного сплетен, но оказалось, что всё вертится вокруг меня.
Сегодня я чувствую себя менее весело, ведь никто не плещется со мною вместе в источнике.
Из шестнадцати горничных есть две, которые хорошо разбираются в музыке. Они целый час играют на пипе (*китайская лютня) и хоть как-то разбавляют моё одиночество. Но как бы ни были они хороши, они не могут сравниться с Мо Юанем. Сначала мне было интересно, но потом стало скучно. Я еще немного поплавала и снова оделась. Сказав горничным оставаться там, сама я намеревалась вернуться в поместье Фан Хуа, чтобы принести несколько книг. Может, я смогу убить время во время купания, если мне будет что почитать.
Когда я подхожу к главным воротам своего поместья, они открываются еще до того, как я их толкаю. Е Хуа хмурит лоб, увидев меня. У него в руках покоится маленький колобок.
Я знала, что он не страдает дружелюбием, когда впервые встретила его в Восточном море. Но со мной он был очень обходителен с тех пор, поэтому я забыла, каким холодным он может быть. Его свирепые глаза вызывают у меня озноб.
Его глаза темнеют, и он говорит строгим тоном: «Похоже, А Ли выпил много вина. Насколько я знаю, он спит со вчерашнего дня, но всё еще не проснулся. Что здесь происходит?» Я смотрю на краснощекого малыша и спокойно отвечаю: «Я дала ему выпить 2 бутылки, так что теперь он немного пьян».
Он хмурится: «Он был в отключке всё это время. Почему ты мне ничего не сказала? Или не отвела его к лекарю?»
Удивленная, я спрашиваю: «Почему ты так сильно над ним трясёшься? Мои родители никогда не водили меня к врачу, когда я пила вино Чжэ Яня. Маленький колобок даже не девочка. Если ты будешь продолжать так беспокоиться о нем, он может стать женственным, когда вырастет».
Он молчит некоторое время, а затем, наконец, проходит мимо меня и цедит сквозь зубы: «Так как не ты родила А Ли, естественно, что ты никогда не любила его, как своего собственного сына. Ты можешь относиться к нему только, как к пасынку. Если бы он был твоим настоящим сыном, ты бы так не говорила». Я стою в замешательстве. К тому времени, когда до меня доходит смысл его слов, всё мое тело застывает.
Да, я не его настоящая мать, но я точно знаю, что люблю сына Е Хуа так же сильно, как любила бы своего собственного. Мне жаль его, ведь он потерял мать в таком юном возрасте, и я всегда старалась защитить его. Но все мои чувства восстают против таких обидных слов.
Я нервно посмеиваюсь у него за спиной. «Я всегда хотела такого очаровательного и умного ребенка, как он. Жаль, что его настоящая мать - мертвая женщина, которая бросилась с террасы Чжу Сянь. Я родом из школы мысли Сяо Яо (*Беззаботное счастье), что на горе Куньлун, а не из буддийской школы на Западе, поэтому, естественно, у меня нет доброты Будды. Насколько я знаю, твоя наложница - очень добродетельная женщина. Почему бы тебе не попросить ее позаботиться об А Ли с этого момента? Ты можешь перестать позволять ему страдать рядом со мной». Он напрягается. После долгой паузы он, наконец, отвечает: «Не говори таких слов, чтобы расстроить меня. Я не это имел в виду». Затем он убегает с мальчиком на руках в сторону поместья лекаря.
Чем дальше удаляется его силуэт, тем более несчастной я себя чувствую. Когда я возвращаюсь во двор, передо мной появляется Най Най.
Ее глаза покраснели, и она хватает меня за рукав со словами: «Ваша Светлость не видела никого, кто покидал поместье?»
- Что-нибудь случилось? Горькие слезы падают с ее глаз, когда она, сквозь рыдания, говорит: «О, пожалуйста, накажите меня. Это я во всем виновата. Вы так хорошо обращались с его Юным Высочеством, что даже его мать должна была бы вас поблагодарить. Но я совершила ошибку, и теперь Леди Су Цзинь забрала молодого принца. Я... Я…»
Она старается, как может, но все еще не может добраться до главной проблемы. Я помогаю ей: «Давай опустим подробности. Что ты имеешь в виду, говоря, что Су Цзинь забрала маленького принца?»
Най Най, наконец, разбивает свой сумбурный рассказ на детали. Она говорит мне, что пока я купалась в источнике, Су Цзинь пришла в поместье Фан Хуа с четырьмя горничными, сказав, что они прогуливаются. Я должна ею восхищаться. Вчера она участвовала в этой неразберихе с Е Хуа и Му Цин, но все же каким-то образом собрала достаточно энергии, чтобы прогуляться до моего поместья на следующее утро. Видимо, Е Хуа не позволял ей увидеть маленького колобка, а также появляться рядом с поместьем И Лань Фан Хуа. Это было известно во всех восьми землях. Она всегда следовала этим двум правилам до сегодняшнего дня. Когда она пришла, Най Най не впустила ее. Когда Най Най ушла и вернулась с водой для мальчика, его уже не было. Она тут же кинулась следом, чтобы догнать Су Цзинь, и столкнулась со мной по дороге.
Я погладила ей плечи, чтобы успокоить ее: «Это Е Хуа унёс А Ли. Су Цзинь ничего не сделала, можешь не волноваться». Услышав, как Най Най произносит эти слова, у меня возникает ощущение, что она отгоняет наложницу Е Хуа, словно отгоняет вредителей.
- Эта госпожа Су Цзинь не имеет ничего общего с тем, что мать маленького колобка спрыгнула с террасы Чжу Сянь?
Выражение ее лица резко побелело. Наконец она отвечает: «Небесный Владыка запрещает всякие упоминания об этом. Каждая горничная, которая знала об этом инциденте, была удалена с Небес и теперь работает в другом месте». Как только я поднимаю голову, я вижу ту прелестницу, которую так расхваливали горничные этим утром. Она слегка кланяется и говорит: «Сестра, я только что приходила сюда, но вас здесь не было, так что я собиралась пойти к источнику, чтобы поприветствовать вас. Но потом вы вернулись в поместье, и я поспешила вслед за вами. Как удачно, наконец, увидеть вас, сестра».
Меня всё ещё переполняет раздражение из-за болтовни ее горничных этим утром. Теперь она продолжает твердить «сестра то, сестра это», и это не улучшает моего настроения. Я ненавижу, когда кто-то называет меня сестрой, потому что Сюань Ню называла меня так в прошлом.
- Если бы ты хотела поприветствовать меня, ты могла бы сделать это вчера вечером, когда мы встретились. Зачем было ждать до этого момента? Ее улыбающееся лицо мгновенно застывает.
Наконец, ее тело выпрямляется, и она снова ярко улыбается.
- Небеса немного отличаются от других мест. Если это - важный визит, должны быть сделаны надлежащие приготовления. Это - дань обычаям, а также способ выказать уважение. Конечно, я должна была поприветствовать вас, когда вы прибыли, но Его Высочество никогда не упоминал об этом важном событии. Я не узнала вас прошлой ночью, поэтому поздновато вас приветствую. Пожалуйста, простите меня, сестра.
Каждое из ее слов действительно тщательно подобрано. Но от этих слов у меня голова болит.
Я постукиваю веером по руке и киваю: «Я только прибыла сюда, так что не знакома со здешними правилами и порядками. Тогда, пожалуйста, продолжайте и выполните это приветствие сейчас». Удивлённая, она отвечает: «Я только что это сделала».
Ну, для меня это - новость. Я помню только легкий реверанс от нее. Это правильное приветствие, которое наложница Наследного принца должна оказать высшему божеству вроде меня?
Я осталась недовольна, но решила не раздувать из мухи слона: «О, ты это сделала? Какое простое дружеское приветствие…»
Я ещё не закончила, когда наша дражайшая госпожа, которая стояла с гордо поднятой головой несколько минут назад, и которая лишь слегка согнула ноги, когда приветствовала меня, внезапно упала на колени. За воротами, кажется, мелькнула чья-то тень. Я прочищаю горло: «Что ты сейчас делаешь?»
Выражение лица нашей «прелестницы» быстро меняется на излучающее нежную доброту, когда она говорит: «Мой поклон больше подходил для супруги Принца. А этот - для моей благодетельницы. Я очень благодарна, что вы заботились об А Ли последние несколько месяцев. Вы, наверное, знаете, что А Ли потерял мать с самого детства. Пожалуйста, простите его за то, что он принял вас за свою мать, потому что вы похожи на нее. Любовь Его Высочества к матери А Ли велика. Когда она бросилась с террасы Чжу Сянь, он тоже последовал за ней. Послушайте, сестра, это персиковое дерево было посажено Его Высочеством в память о матери А Ли. Те двести лет были лучшими моментами в жизни Его Высочества. Какая ирония судьбы, что вы так похожи на нее. Этот поклон от меня – способ выразить моё желание, чтобы вы и Его Высочество скорее поженились, дабы его бедное сердце успокоилось». Когда я узнаю, что я всего лишь замена матери маленького колобка, всё, что произошло, обретает больше смысла.
Хотя я точно знаю, к чему она клонит, мне жаль, что я не смогу сделать то, что она хочет: поссориться с Е Хуа из-за его неуместной любви ко мне.
Я неторопливо встаю и подхожу к ней. Я использую свой веер, чтобы похлопать ее по плечу и сказать: «То, чего желаешь ты, не обязательно то, что хотят все. Не забегай вперед. Точно, есть еще кое-что, что я хочу тебе напомнить. Когда я принимала приветствия от других, они делали это по обычаям, принятым в Цинцю. Если ты действительно хочешь поприветствовать меня, ты должна помыться и поститься в течение трех дней. Потом ты должна будешь три раза преклонить колени и 9 раз поклониться. Я знаю, что это многовато, но у меня достаточно прав, чтобы ожидать этого даже от своего будущего мужа. Если в будущем ты пожелаешь официально приветствовать меня, то делай это по традиции Цинцю. Если нет, то не беспокойся. Но не говори мне больше о правилах Девяти Небес. Кроме того, у меня нет младшей сестры. Это неправильно, когда кто-то такой младше меня зовет меня старшей сестрой. Лучше всего обращаться ко мне «госпожа», как подобает». Я чувствую себя намного лучше теперь, когда оставила за собой последнее слово. Я вижу, как дрожат костяшки её пальцев, когда слегка оглядываю ее. В конце концов, она всего лишь ребенок. Независимо от того, насколько тщательно она пытается скрыть свою истинную сущность, её методы слишком инфантильны.
Я щелкаю языком и машу рукой Най Най. Мы проходим мимо Су Цзинь, всё ещё стоящей на коленях на полу, и идем дальше к роднику.
Я не могу себе представить Е Хуа в образе человека, страдающего от безнадежной любви.
Теперь, когда я знаю об этом, не знаю почему, но это меня расстраивает. Если он так любил мать маленького колобка, разве он не убил бы Су Цзинь за то, что та заставила ее спрыгнуть с террасы Чжу Сянь? Я неосознанно высказываю свои мысли.
Най Най говорит с опущенной головой: «Вы правы, он ударил её однажды. Когда он очнулся, он потерял силу духа и силы. Он на весь день заперся в своей комнате, даже не заботясь о юном принце. После двух месяцев, Небесный Владыка послал Леди Су Цзинь во Дворец Са У. Это был теплый солнечный день, очень погожий, но Леди Су Цзинь не смогла сделать во дворец и шагу. Я своими собственными глазами видела, как Его Высочество вонзил свой меч ей в грудь. Его лицо было таким холодным и жестоким. Это был смертельный удар, но Тянь Цзюнь появился вовремя и спас ее. После этого она успешно вошла во Дворец Са У под защитой Небесного Владыки. Его Высочество видит в ней только сосуд с глазами, некогда принадлежавшими моей госпоже. Все говорят, что её стоит пожалеть, но я думаю, что она специально так ведёт себя». Удивленная, я спрашиваю: «Какие глаза?»
Най Най стиснула зубы.
- Она украла глаза у моей несчастной госпожи.
Я теряюсь в своих мыслях. Обычно я всегда стараюсь спрашивать обо всех деталях, когда сталкиваюсь со странными историями. Но я не знаю, почему, сейчас в моей душе творится неразбериха, и я только вздыхаю на этот раз.
Глаза Най Най покраснели, когда она продолжала свой рассказ: «Я была наивна, как и моя госпожа. Позже я узнала, что продержаться здесь три года было нелегко. Леди Леси сказала, что Его Высочество намеренно скрывал свои чувства, чтобы защитить мою госпожу. Он обманул всех, включая ее, но не смог обмануть того, кого действительно хотел обмануть больше всех - Небесного Владыку». Стоило ей закончить свой монолог, ее лицо внезапно бледнеет, и она дрожит.
- Я сказала боль