Примечания
(1) Эти строки происходят от классического стихотворения Цуй Ху
日日中中 В это время в прошлом году, стоя у порога,
人面桃花相映紅 Твое лицо окрасилось в тот же цвет, что и цветы персика.
人面不知何處去 Но теперь ты ушла, так куда же?
花花花花 Ведь цветки персика по-прежнему улыбаются в весеннем бризе.
Глава 18.
У меня нет желания оставаться на Девяти Небесах после разговора с Чжэ Янем. Но было бы неправильно уйти, не попрощавшись с Е Хуа, даже если у нас какой-то конфликт в данный момент. Я написала ему письмо с самыми необходимыми и малозначащими словами, такими как: «Спасибо за заботу в эти последние два дня». Затем я быстро спустилась с Небес вместе с Чжэ Янем.
Хотя дух Мо Юаня дремлет в теле принца Западного моря, я все равно хочу взглянуть на него. Путь к Западному морю с Небес занимает около часа. Полет с Чжэ Янем умопомрачительно скучен, хоть он и продолжает трещать без умолку. Но так как на этот раз его история о Западном море, я заставляю себя обратить внимание. Старший сын Повелителя Западного моря болен с детства, и ни у одного врача нет лекарства от этого. Второй принц - собутыльник 4-го брата, поэтому 4-й брат попросил Чжэ Яня помочь ему. Чжэ Янь не очень-то пылал желанием, но 4-й брат пригрозил закончить их отношения, и, следовательно, Чжэ Яню пришлось сдаться. Чжэ Янь устремляет свой взгляд вдаль и говорит: «Когда я покинул Западное море, я сказал им, что там необходим сказочный посланник, чтобы заботиться о Де Юне. Чтобы дух Мо Юаня смог покинуть тело принца, за Де Юнем потребуется тщательный уход».
Я нахмурила брови и спросила: «Но когда в вашем саду был посланник?»
Он улыбается: «Ходят слухи, что фея с глазами, закрытыми белой лентой, пришла в Водный дворец Дунхай Шуйцзюня и дала ему бутылку персикового вина для празднования дня Рождения его новорожденного. Она сказала, что она из моего дома. Затем кто-то еще сказал, что она утверждает, что является младшей сестрой наследного принца Е Хуа с Девяти Небес. И после многих месяцев на Небесах в поисках ее, они, наконец, вернулись к Дунхаю в поисках истины. Оказывается, она была переодетым мужчиной, у которого были гомосексуальные отношения с Е Хуа, и ей пришлось скрыть это, сказав, что она его сестра». Я прикусываю губу и говорю: «Ха-ха, этот Дунхай Шуйцзюнь, какой забавный человек...»
Я ужасно благодарна Чжэ Яню за то, что он лично заботился о Мо Юане. Но он настаивает, чтобы я замаскировалась под мужчину и продолжила шараду. Как жаль, что 4-го брата не было на вечеринке у новорожденного. Мне не следовало использовать имя Чжэ Яня.
Чжэ Янь упорно смотрит на меня. Я смотрю на небо и превращаюсь в молодого парня. Но мои глаза все еще покрыты белой лентой.
Через час мы, наконец, добрались до Западного моря.
Чжэ Янь ведет меня прямо под воду, и через некоторое время перед нами предстает Водный дворец. Повелитель Западного моря привёл с собой своих людей и ждет нас у ворот. Они принимают нас с величайшим уважением. Горничные приносят чай и большие тарелки фруктов. После нескольких глотков чая, Чжэ Янь находит причину откланяться. Сихай Шуйцзюнь сопровождает меня к покоям старшего принца. Я делаю глубокий вдох и мысленно готовлюсь. Надеюсь, я не попаду впросак, когда увижу его. Я думала, раз душа Мо Юаня находится в теле принца Западного моря, то должна быть хоть какая-то знакомая энергия, исходящая от него. Его внешний вид должен также иметь какие-то черты, присущие Мо Юаню. Но когда горничные распахивают дверь во дворец Фу Ин, где остановился принц, мое сердце замирает от разочарования при виде распластанного тела, лежащего на кровати.
Молодой человек на кровати довольно красив, но черты его лица слишком мелкие и его внешность не идёт в сравнение с Мо Юанем. Энергия, исходящая от него, также слишком слаба, и в ней нет той глубины, что была присуща энергии моего учителя.
Горничная Де Юна сидит на стуле у кровати. Я сажусь и проверяю его пульс. Моя рука дрожит, когда я кладу ее ему на запястье. Ритм его сердцебиения такой же, как и внешность, ни быстрый, ни медленный, ни поверхностный, ни глубокий. Это именно так, как и говорил Чжэ Янь – его пульс какой-то неправильный. Сихай Шуйцзюнь озабоченно вопрошает: «Недуг моего сына?...»
Я неуверенно улыбаюсь ему: «Если вы не возражаете, можно вывести всех на улицу и подождать меня?»
Прогнав без дела слоняющихся людей, я смогу использовать искусство поиска души, чтобы найти след Мо Юаня. Это искусство довольно чувствительное. Я не могу позволить себе отвлекаться на посторонних.
Я соединяю руки вместе, чтобы сотворить заклинание. Комната мгновенно светлеет, озаряемая белым светом. Свет медленно конденсируется в тонкую серебряную прядь и входит прямо в лоб Де Юна. Я выдыхаю и осторожно извлекаю свое сознание, чтобы следовать за отверстием, куда проник свет. Это ненадежная техника. Если человек не будет осторожен, его может поглотить собственное сознание. Я долго кружусь вокруг духа Де Юна, не в силах найти никаких следов спящего духа Мо Юаня. Когда я собираюсь уходить, в моих ушах звучит очень знакомая мелодия. Ее ритм поднимается и опускается, прекрасный в своём изяществе и уединении. Я до сих пор помню, что это та же мелодия, которую играл Мо Юань на своих лекциях. Мое сердце бьется быстрее, когда я рвусь вслед за музыкой.
В мгновение ока музыка внезапно прекращается.
Я дрожу. Кажется, я коснулась чего-то минуту назад. Это нечто лёгкое и умиротворённое, как луч энергии, слабо подтолкнувший мою руку, и нежно обвивший мои пальцы. В подсознании не может быть слёз, но я все равно чувствую влагу на щеках. Мой разум становится пустым. Энергия, которая обвивается вокруг моих пальцев, точно принадлежит Мо Юаню. Я не могу поверить, насколько жалко его состояние в настоящее время. Мо Юань, мой учитель. Мо Юань, Бог Войны. Как он может быть настолько слабым, что ему приходится зависеть от чужой энергии, чтобы жить.
Но это не имеет значения. Наконец-то он вернулся. Чжэ Янь не солгал мне. Мо Юань, человек, который мне ближе даже, чем мой собственный отец, наконец, вернулся.
Я и так потратила много времени на поиск души в теле Де Юна. Боюсь, продолжать дальше будет опасно. Хотя я ничего не вижу сквозь эту серебристую дымку, я встаю на колени и дважды кланяюсь духу Мо Юаня. Затем я следую за источником белого света и выхожу. Наконец, Де Юн просыпается.
Как только он открывает глаза, он удивленно спрашивает меня: «Почему вы плачете? Неужели мое состояние настолько безнадежно? Даже если это так, вам не обязательно плакать. Даже если это печально, я должен быть тем, кто прольет слезы. Не плачь, я так долго болел, что привык к этому».
Я касаюсь моей повязки на глазах, и она действительно влажная. Я неловко улыбаюсь: «Я плакал, потому что был счастлив».
Он хмурит лоб.
- Эй, я думал, что ты сострадателен, поэтому плачешь из сочувствия. Как ты можешь испытывать счастье, видя мою боль? Я ласково похлопала его по плечу и ответила: «Это неправда, совсем неправда. Я счастлива не поэтому».
Чжэ Янь был прав. Мо Юаню понадобится еще много веков, чтобы восстановить свой первоначальный облик с таким слабым хозяином, как Де Юн. Но если мы позаимствуем Лампу Сплетения Душ у Небесных и соберем отдельные фрагменты вместе, то, используя половину моих накопленных за 140 тысяч лет духовных сил, он проснется в мгновение ока.
Я никогда в жизни не видела этой Лампы Сплетения Душ. Я лишь когда-то читала об этом артефакте. Там было написано, что Лампа Сплетения Душ была создана первым Божеством от начала времен. Она может собрать воедино душу небожителя и дух смертного. Например, если душа феи уничтожена, достаточно поставить Лампу у изголовья кровати на три дня. Потерянные фрагменты души будут соединены, как и прежде. Что касается смертного, то нужно лишь сжечь проблеск его души на короткое время. Лампа распознаёт отдельную душу и может медленно собирать уничтоженные фрагменты и даже воссоздать другую подобную душу.
Это единственное в своем роде сокровище.
Когда я выхожу из дворца Фу Ин, слуги вокруг галдят и носятся по поручениям туда-сюда. Я не успеваю и рта раскрыть, чтобы спросить, что происходит, когда одна сметливая горничная говорит мне: «Специальный гость только что прибыл. Повелитель Западного Моря принимает его в главном зале. Если это не так сложно, вы можете перепоручить заботу о принце нам». Я говорю им, что мне ничего не нужно. Я просто хочу вернуться на Небеса и одолжить там Лампу Сплетения Душ. Личность, под которой я маскируюсь, не совсем выдающегося происхождения. Я лучше найду Сихай Шуйцзюня и попрощаюсь, чтобы выказать уважение. Я прошу двух горничных провести меня в главный зал, где Повелитель Западного моря принимает своего гостя. Остальные продолжают прислуживать Де Юну.
Бьюсь об заклад, этот новый гость имеет довольно большое значение.
Стража у выхода из зала формирует две линии. Это те же люди, что приветствовали Чжэ Яня. Я была права в своем предположении. Этот великий гость - тот самый человек, который в настоящее время недоволен мной, Наследный принц Небес, Е Хуа.
Когда я вхожу, он сидит, подперев рукой подбородок, и прислонившись спиной к деревянному стулу. Все черты его лица указывают на усталость - от нахмуренных бровей до бледного лица. Одежда на нем та же, что и сегодня утром. Он даже не заколол свои волосы в пучок, а связал их черной лентой, как делал в то время, когда мы были в Цинцю.
Я думаю о том, что он сказал мне в поместье И Лань Фан Хуа, и как унес маленького колобка. Мой гнев снова поднимается; я оттряхиваю рукава и поворачиваюсь, чтобы уйти. Я не в настроении, поэтому легкая атака не смогла бы удержать меня. Кажется, он понимает это, поскольку его объятия довольно напористые. Я не думала, что он придет сюда, чтобы остановить меня. Поэтому, прежде чем мой разум смог снова обрести равновесие, я уже оказалась в его объятиях.
Моя волшебная энергия невольно начинает действовать и заставляет его отступить на несколько шагов. Он перемещается к кристальной колонне посреди комнаты, но все еще крепко сжимает губы и не отпускает меня. Его глаза сияют на фоне абсолютной черноты.
Я продолжаю бороться и все еще не могу вырваться из его рук. Прежде чем я смогла использовать заклинание, чтобы освободиться, он уже развернул меня к себе. Теперь он удерживает мои руки над головой, и тесно приблизившись ко мне, плотно прижимает к колонне.
Эта позиция выглядит... подозрительно. Я видела такую сцену в одной эротической книге, когда была в царстве смертных. Пока мой разум пребывает в прострации, мою шею щиплет от боли. Он, он... он смеет кусать меня. Его зубы довольно острые.
Его дыхание становится тяжелым, когда он дышит мне в шею. Моё сердце ещё не готово выпрыгнуть из груди, хотя мое тело дрожит в этот момент. Меня охватывает непостижимое чувство. Мои руки начинают борьбу, но не для того, чтобы оттолкнуть его. Мой разум, вероятно, помутился, потому что я хочу освободиться, чтобы обвить свои руки вокруг него.
В моей голове вдруг раздается слабый голос, как будто отголоском пришедший издалека. «Ты останешься со мной, даже когда у меня ничего нет?» Женщина тихо смеется и отвечает: «У тебя никогда не было ничего, кроме меча. А сейчас ты используешь его только для того, чтобы рубить дрова для печных бревен. Вдобавок, ты мне нравишься». Эти отрывистые предложения заставляют мое спокойное сердце содрогнуться. Мое собственное тело с головы до ног, похоже, больше мне не принадлежит. Внутри меня распространяется желание и тоска, которые, кажется, были там веками. Эта потребность делает меня бессильной, я не могу пошевелиться. Его рука осторожно отодвигает ворот моего халата в сторону. Его горячие губы двигаются от моей шеи к груди. Из-за того, что мне пришлось питать тело Мо Юаня своей кровью все эти годы, рядом с сердцем у меня есть глубокие шрамы. Его левая рука, которая держит мою, вдруг становится жесткой, но затем он крепче сжимает мои руки, когда его губы скользят по моей ране. Я поднимаю голову и издаю лёгкий вздох. У меня внутри все дрожит от боли. Еще больнее, когда он целует меня там, где я когда-то была заколота.
Боль возвращает мне рассудок. Мое истощенное тело сползает обратно к колонне. Он наконец-то отпускает меня. Недолго думая, моя свободная рука поднимается, чтобы ударить его. К сожалению, я выбрала неподходящее время, поэтому он успевает перехватить мою руку на полпути. И снова я падаю прямо в его объятия. Его правая рука касается моей растерзанной мантии и покоится на моей груди. Хоть его выражение лица и остаётся неизменно суровым, его глаза внезапно ярко вспыхивают.
- Бай Цянь, здесь есть место для меня?
Он задавал этот вопрос дважды, и я до сих пор не знаю, какой ответ дать ему. Конечно, у него есть место в моем сердце. Но я не знаю, относится ли то, о чем он говорит, к тому же, о чем я думаю. Я думала об этом в течение двух дней - какое положение он занимает в моем сердце? Я думала и думала, и от этого у меня начались головные боли. Горячая рука, которую он положил мне на грудь, постепенно становится холодной. Яркий огонёк в его глазах тоже потух. Наконец, он убирает руку и медленно говорит: «Ты так долго ждала, дожидаясь его возвращения. Конечно, ты не сможешь освободить место для кого-то еще сейчас, когда он вернулся. Это была глупая надежда».
Я поднимаю глаза на него и спрашиваю: «Как ты узнал, что Мо Юань вернулся?» Я совершенно не понимаю, что он имеет в виду. Он - это он, а Мо Юань - это Мо Юань. Какая связь есть между его местом в моем сердце и возвращением Мо Юаня? Но это было известно только Чжэ Яню, 4-му брату и мне. Возможно, Ми Гу и Бифан тоже прослышали об этом, но откуда он услышал эту новость?
Он поворачивает голову и спокойно говорит: «Мастер Чжэ Янь сказал мне в ту ночь на Небесах. Я был на пути к Цинцю в поисках тебя, когда встретил его. Помимо того, что я знаю, что этот человек вернется, я также узнал, что для того, чтобы он очнулся раньше, ты наверняка придешь на Небеса с просьбой одолжить Лампу Сплетения Душ». Он останавливается и продолжает: «Так что ты планируешь делать после того, как одолжишь Лампу?» Я делаю глубокий вдох и отвечаю: «Я отправлюсь в Инчжоу (1) за волшебными травами, а затем передам ему свои духовные силы, накопленные за 70 000 лет, чтобы он мог быстро восстановиться».
Он тут же взвивается на дыбы, его темные глаза еще ярче выделяются на бледном лице. Он смотрит на меня целую вечность, прежде чем медленно произнести каждое слово: «Ты... сумасшедшая».
Волшебная трава используется для очищения души феи. Первое божество беспокоило то, что небесные будут использовать её, чтобы обойти божественные испытания, поэтому он сжег всю волшебную траву, оставив только немного в Инчжоу, рядом с Восточным морем. Небольшой участок, где произрастает эта трава, охраняют четыре волшебных зверя. Даже мой отец был ранен в том году, когда он пытался собрать немного травы для моей матери, чтобы передать ее энергию мне. В этом Е Хуа совершенно прав. На этот раз я определенно сошла с ума. Мне повезет, если я вернусь оттуда лишь раненой или покалеченной.
Он по-прежнему стоит всего в нескольких шагах от меня. С того момента, как он отпустил меня, я все еще прислоняюсь к колонне, не двигаясь с места. Взмахнув руками, он снова крепко прижимает меня к колонне. Он скрипит зубами, едва сдерживая злость: «Из-за этого человека, из-за него, вы готовы рисковать даже своей жизнью?» Очевидно, что это меня загнали в угол. Но почему он выглядит так, будто я тоже загнала его в угол?
И тут до меня доходит. Если я потеряю 70 000 лет своих духовных сил, потребуется еще 20 тысяч лет, чтобы восстановиться. Я не смогу помочь ему принять 81 огненный удар и 9 молний, а ведь это обязательная часть его церемонии коронации. Хотя коронация еще не назначена, я, как его нареченная, обязательно должна принять участие. Я прочищаю горло и поднимаю глаза на него со словами: «Почему бы нам не разорвать нашу помолвку?»
Он смотрит на меня в недоумении.
- Что ты сказала?
Я отталкиваю его руки в сторону и фокусирую взгляд на чайной чашке поблизости.
- Это не имеет к тебе никакого отношения. Вина лежит на Сан Цзи. Тянь Цзюнь лишь хотел умиротворить обе семьи, когда он приказал организовать эту странную помолвку. Если на этот раз помолвку разорвёт наша сторона, никто из нас ничего больше не будет должен друг другу.
Долгое время он стоит, не шелохнувшись. Затем, наконец, он поворачивается ко мне спиной и говорит: «Приходи ко мне сегодня вечером. Лампа Сплетения Душ больше не на Небесах, я взял её с собой». Он не хочет лишний раз смотреть на меня, когда выходит из комнаты, и поэтому чуть не врезается в другую кристаллическую колонну. Я хрипло говорю: «Осторожно».
Он выпрямляется и постукивает себя по голове: «Моя надежда всегда была тщетной. То, что я должен тебе или то, что ты должна мне, было невозможно сосчитать с давних пор».
Как одиноко выглядит его высокая фигура.
Примечания
(1) Инчжоу считается местом, где жили феи в древние времена
Глава 19.
Я осталась в коридоре на некоторое время, потому что пустота захлестнула мое сердце.
Я сделала два глотка из чайной чашки, чтобы смочить сухое горло, прежде чем выйти.
Поскольку Лампа Сплетения Душ у Е Хуа, мне не придется отправляться на Небеса. Это уменьшает часть моего бремени, но я все еще чувствую себя не в своей тарелке. Одинокая тень Е Хуа всплывает перед моими глазами, и я чувствую на сердце тяжесть.
Две горничные ведут меня обратно по старой дороге. Раз Де Юн выглядит совсем не как Мо Юань, у меня нет желания заглянуть во дворец Фу Ин, чтобы навестить его. Горничные отвели меня в небольшое поместье по соседству, чтобы я могла отдохнуть. Сихай Дунцзюнь не мудрствовал лукаво, выбирая названия для своих зданий, в отличие от творческой натуры Дунхай Шуйцзюня. Например, есть два небольших поместья слева и справа от Дворца Фу Ин. Снаружи у одного растёт рубиново-красная айва, поэтому особняк называется Хонлоу (Красный Особняк). Во дворе другого произрастают банановые деревья со светящимися голубыми листьями, поэтому он называется Цинлоу (Голубой Особняк).
Бедная я должна остаться в Цинлоу. Это место оправдывает свое название. Вся мебель в поместье сделана из дерева Цинцзяна, от вазы с цветами до чайного сервиза, все – из синего фарфора. Даже горничные носят синее, перед глазами повсюду мелькают сине-голубые оттенки. Как жестоко.
Моя голова кружится от вида слуг в синих мантиях, поэтому я отправила их вниз прополоть сорняки.
Комната к тому же ярко освещена, перед глазами у меня всё расплывается. В этот момент окно позади меня вдруг скрипит. Я поднимаю свои глаза. Хм, все важные гости Сихай Шуйцзюня слишком спешат, чтобы поприветствовать не совсем настоящего «лотосоподобного Будду» Запада.
Я беру чашку чая и оборачиваюсь, чтобы оказать ему небрежное приветствие: «Четвертый брат, выпей чаю».
Его глаза осматривают меня с головы до ног, прежде чем взять чашку. Затем он моргает и спрашивает: «Разве ты - не юная леди нашей семьи, почему ты одеваешься, как мужчина?»
Я окидываю взглядом комнату и даю ему честный ответ.
- Чжэ Янь велел мне сделать так. Чай вылетает у него изо рта. Он вытирает его рукавом и говорит с неизменным выражением: «Ну, я думаю, что ты намного красивее так».
Он садится на большой деревянный стул и спрашивает: «Что не так с твоим лицом? Оно такое бледное. Ты недовольна тем, что Мо Юань вернется?»
Я касаюсь своего лица и восторженно отвечаю: «Конечно, я - счастлива. Я наконец-то успокоилась».
Он хмурится.
- Тогда почему ты выглядишь так, будто сошла с ума? Я морщу нос и улыбаюсь.
- Я только что использовала технику Поиска души, и еще не полностью восстановилась.
Его блестящие глаза все еще смотрят прямо на меня.
Я улыбаюсь и добавляю: «Вдобавок у нас с Е Хуа была глупая ссора этим утром, и не единожды».
Я думаю, что лучше сказать ему, прежде чем он услышит это от Чжэ Яня, Ми Гу или Бифана. Четвертый брат стал экспертом на фабрике сплетен, проведя так много времени с Чжэ Янем. Хотя он только ученик в этом ремесле, он превзошел своего учителя и по сравнению с Чжэ Янем выглядит настоящим мастером.
После того, как я закончила свой рассказ, он одарил меня странной улыбкой. - То, что происходит между тобой и Е Хуа... естественно, эмоционально я на твоей стороне. Но Е Хуа совершенно прав, если ты подумаешь об этом логически. А Ли - всего лишь маленький ребенок. Ты напоила его и даже через полдня ни словом не обмолвилась об этом Е Хуа. Семья Драконов на Небесах никогда не была гениями. С их плохими медицинскими навыками, это - естественно, что он будет волноваться, увидев, что его драгоценное сокровище валяется в стельку пьяным.
В этот момент он протягивает руку, чтобы похлопать меня по голове.
- Обычно ты только смеешься над такими вещами. Но в этот раз ты потеряла всю свою крутость и даже обидела его наложницу. Ха, на этот раз я действительно аплодирую твоим действиям. Но просто из любопытства спрошу - делая эти странные вещи, ты случайно не ревнуешь? Я в шоке. У меня в голове, как будто вспыхивает лампочка. На протяжении уже двух дней у меня бывают странные боли в сердце. И я перестала быть благодушной, как бывало. Я раздражалась каждый раз, когда видела эту «замечательную» Леди Су Цзинь. И я не смогла вынести претензии от отца маленького колобка, что я плохо за ним следила. А сегодня я вообще потеряла рассудок на полдня. Я? Ревную? И это продолжается так долго, хотя я впервые ревную? И я понятия не имела, хотя это длится столько времени?!
Чашка чая падает на землю с клацающим звуком. Четвертый брат подпрыгивает, чтобы поймать ее в полёте. Он кивает и говорит: «Ты ревнуешь, ничего страшного».
Я пытаюсь защититься: «Нет, этого не может быть. Я на 90,000 лет старше его. Если бы я не засиделась в девках, мои внуки были бы его возраста. Я всегда его жалела и хотела завести ему пару симпатичных любовниц. Кроме того, в тот день, когда он признался в своих чувствах, если бы я любила его, разве не должна была что-то почувствовать?» Глаза четвертого брата сияют ярко.
- Он признался тебе? У него очень хорошее зрение, чтобы одним взглядом выбрать драгоценное сокровище нашей семьи.
Затем он продолжает: «Возраст не такая уж большая проблема, если вы подходите друг другу. Я думаю, вы двое отлично смотритесь вместе. Что касается твоего обещания помочь ему найти любовницу - Чжэ Янь также обещал найти мне супругу. Но посмотри на меня, прошли годы, а у меня до сих пор нет жены. Он не думает, что есть хоть одна женщина, которая достаточно хороша для меня». Потом он похлопывает меня по плечу, и с видом умудрённого опытом человека выдаёт: «Даже если ты - моя сестра, я все равно должен сказать это. Ты родилась не очень-то сообразительной. Ты - неплохая небожительница, но ты - такая идиотка, когда дело касается любви. Такое захватывающее романтическое приключение может быть слишком страстным для тебя. Отношения, медленные и непрерывные, как моросящий дождь, может, лучше подходят таким глупышкам, как ты». Вена у меня на виске начинает дёргаться.
Мой брат поднимает чашку и улыбается.
- Я слышал, Ми Гу говорил, что Е Хуа оставался в Цинцю на протяжении четырех месяцев. Хм, этот дождик, конечно, был кратковременным, но позволь задать тебе вопрос. Если он больше никогда не посетит Цинцю, с твоей стороны не будет сожалений? Неважно, до тебя всё равно доходит, как до жирафа. Тебе понадобится еще 10 000 лет, чтобы понять, сожалеешь ты или нет. Скажем так, если он уйдет, есть ли что-то, связанное с ним, по чему бы ты стала скучать?»
Сначала меня не сильно заботило, когда Е Хуа остановился в Цинцю. Но поскольку я думала, что мы поженимся и останемся вместе рано или поздно, я старалась следовать его желаниям. Он вытаскивал меня на утренние прогулки, я помогала ему готовить еду, читала романы, пока он делал свою работу, мы играли в шахматы ночью. Я думала, мы будем такими всегда после свадьбы, так что я привыкла. Всего четыре месяца вместе, но сейчас, когда четвертый брат спросил меня, меня и правда терзает мысль, как я проводила дни перед тем, как Е Хуа прибыл в Цинцю? На моём сердце появляется тяжесть.
Четвертый брат смеется и говорит: «После того, как Мо Юань проснётся, давай попросим наших родителей напомнить Небесному Владыке о помолвке и ускорим процесс. Благодаря редкой мудрости твоего брата, сегодня ты, наконец, призналась в своих чувствах к Е Хуа. Не стоит так волноваться, если Е Хуа опять будет дразнить тебя своими чувствами и снова заведёт речь о любви…»
Я навостряю уши, чтобы услышать, что случится с Е Хуа, если он вернется к своему признанию, но мой брат только с тяжелым стуком кладет чашку чая на стол и говорит: «Как я рад, видеть тебя такой. Я ухожу». Затем он открывает окно и исчезает в мгновение ока. Я сижу и тщательно думаю над тем, что сказал 4-й брат. За этот короткий промежуток времени я напугана больше, чем за всю свою жизнь.
Четвертый брат прав. Хотя я всегда считала, что должна найти Е Хуа хорошеньких любовниц, но никогда не могла найти ту, что будет достаточно хороша для него.
Если я действительно влюбилась в него... Когда же начались эти чувства?
Я долго стою в пустой комнате и до сих пор не могу найти ответ.
Я пытаюсь лечь спать, но сон не приходит. Я чувствую, что лучше всего будет пойти и взять Лампу Сплетения Душ у него сегодня и заодно помириться с ним. Ночью, когда я прибыла в поместье Е Хуа, он сидел на каменном стуле и пил вино. На каменном столе стоит Нефритовая бутылка вина. На полу валяются еще семь или восемь бутылок, отражающих свет зелёных кораллов поблизости. Вчера, когда маленький колобок напился, Най Най пожаловалась, что низкая переносимость алкоголя маленького принца унаследована от отца.
Я никогда не пила с Е Хуа раньше, поэтому не могу сказать, на какой стадии опьянения он находится. Но он не так плох, если он все еще может так уверенно держать свою чашку после того, как опустошил столько бутылок.
Он видит меня и мгновенно встает, одновременно потирая лоб.
- Ах, ты здесь, чтобы забрать Лампу Сплетения Душ? Он спотыкается, и я кидаюсь к нему, чтобы подхватить, если он упадёт. Но он не подпускает меня к себе и говорит: «Я - в порядке».
Усадьба, которую Сихай Шуйцзюнь предоставил в его распоряжение, достаточно большая. Путь от места, где он сидел, во внутренний зал занимает около 500 шагов. На лице Е Хуа нет никаких признаков буйного распития спиртного. Оно просто немного бледнее, а его длинные волосы немного спутаны. Я жду, когда он повернет в зал, прежде чем следовать за ним.
Его шаги передо мной кажутся довольно устойчивыми, как будто тот, кто только что споткнулся, был совсем не он. Он шагает немного медленнее, чем обычно, и иногда поднимает руку, чтобы потереть голову. Да, возможно, он пьян. Но все-таки сохранить хладнокровие, даже в пьяном виде, на такое способен только Е Хуа. Внутри нет прислуги. Я выдвигаю кресло и сажусь. Когда я поднимаю голову, замечаю, что он буравит меня тяжелым взглядом.
Его глаза очень красивы; кроме того, они очень проницательные. Глубоко в его глазах таятся мягкие проблески света, идеально подходящие его неулыбчивому лицу. Такой холодный, как и положено высшему божеству Девяти Небес.
Я обычно могу прочитать многое по выражению лица людей. Но сегодня это совсем не просто. Мы долго смотрим друг на друга, прежде чем я сквозь эту неприступную завесу могу разглядеть некую меланхолию и грусть в его глазах.
Он отводит свой взгляд в сторону и молчит. Затем он переворачивает свою ладонь вверх. Я дергаюсь от удивления и следую за его рукой. Там внезапно появляется Лампа. Я спрашиваю: «Это и есть Лампа Сплетения Душ? Выглядит как-то обычно».
Он дает мне Лампу и спокойно говорит: «Положи её у кровать Де Юна на три дня. Помни, не позволяй свету внутри неё погаснуть, и осколки души Мо Юаня сольются воедино. Хорошо присматривай за огнём, чтобы ничто не повлияло на него в эти три дня».
Я киваю и говорю: «Конечно, я хорошо его защищу. Я не буду беспечной».
Некоторое время он молчит, а потом говорит: «Я зря волновался. Ты будешь чрезвычайно осторожна, когда дело касается Мо Юаня». Лампа Сплетения Душ - это священный артефакт Небесной династии. Она наверняка почитаема и учтена где-то в Небесном дворце, в этом месте, полном правил и положений, которые следует неукоснительно исполнять. Я немного подозрительна по поводу того, как Е Хуа смог забрать Лампу, хотя Тянь Цзюнь до сих пор жив и здоров. Если бы я попросила Лампу сама, мне пришлось бы забыть все их долги перед Цинцю, чтобы выторговать ее. Я так тронута, что Е Хуа просто позволил мне забрать её. Я держу Лампу в руках и говорю: «Ты оказал мне такую большую услугу. Если есть что-то, с чем я могу тебе помочь, я сделаю все возможное, только скажи».
Он все еще сидит, опираясь на стул. С усталым выражением лица, он хмурит лоб и отвечает: «Я ничего не хочу». Его выражение лица причиняет мне боль. Я неловко говорю: «Ты действительно ничего не хочешь? Если тебе ничего не нужно, я сейчас же уйду».
Он мгновенно поднимает голову и долго смотрит на меня, потом с тем же самым выражением неторопливо говорит: «Чего я хочу? Единственное, чего я хочу - это тебя».
Его поведение было подозрительным весь вечер. Но почему-то я не отмахиваюсь от его вызывающих рвоту слов. Вместо этого я нахожу, что они тронули мое сердце. Слова слетают с моих губ раньше, чем я успеваю их понять, и я хочу проглотить свой язык, за то, что сказала их.
- Значит, ты хочешь провести со мной ночь?
Я спешу выйти из комнаты с Лампой в руках, но прежде чем мои ноги переступают порог, он обнимает меня сзади и тянет назад. Путь назад мне закрыт. Бай Цянь, Бай Цянь, ты опять влипла в неприятности.
Запах алкоголя от тела Е Хуа стреляет прямо мне в нос. Тогда я говорю еще одну возмутительную вещь.
- Давай не будем стоять у двери. Почему бы нам не пойти к кровати?
Когда он опускается, его длинные свободные волосы щекочут мое лицо. Я поднимаюсь и начинаю снимать с него одежду. Его глаза внимательно смотрят на меня. Он придерживает мои руки, когда я пытаюсь снять с него ремень. Внезапно в моей голове мелькает чей-то образ в туманной вуали. Там, кажется, стоит бамбуковая кровать, и человек с каплями пота на висках, приближается к уху женщины, когда он шепчет: «Это немного больно, но не бойтесь». Я жила так долго и спала на многих кроватях, но я никогда раньше не использовала бамбуковую кровать. Я также не могу ясно видеть женщину внизу; как будто вокруг кружат облака. Все еще погруженная в свои мысли, я вдруг почувствовала, что что-то не так. Я поднимаю глаза и смотрю вниз. О боги, куда пропала моя одежда?
Он все еще лежит на мне. С горящим пламенем, пылающим в его глазах, он небрежно говорит мне: «Твою одежду так трудно снять, поэтому я использовал немного магии».
Я смеюсь: «Не потому ли, что ты не можешь ждать?»
Ночной жемчуг излучает мягкий свет внутри комнаты. Он просачивается сквозь занавеску и переливается на его светлой коже. Его цвет лица напоминает фарфоровый цвет чайного сервиза в Лисьей пещере. Оно не слишком бледное, и есть даже героический шрам, оставленный глубоким лезвием, пробегающий от груди до талии. Да, у Е Хуа довольно красивое тело. Его низкий голос шепчет на ухо: «Ты права, я и правда не могу ждать».
Я просыпаюсь посреди ночи, и чувствую, что в голове не осталось ни одной мысли. Яркость света от ночной жемчужины, кажется, была уменьшена магией Е Хуа. Я нахожусь в его крепких объятиях, прижатая лицом к груди, где находится его шрам.
Я думаю о прошлой ночи и могу вспомнить только вид занавесок над нашими головами. Он обвивает меня руками, пока мы не засыпаем, и я, кажется, слышала, что он сказал напоследок: «Даже если в этой жизни я могу прикоснуться к тебе только в этот раз, независимо от того, из-за Лампы или из-за Мо Юаня, я все равно не сожалею». Я не уверена, насколько точны эти слова. В последнее время в моей голове появляется много непонятных вещей, поэтому я даже не знаю, была ли это одна из моих галлюцинаций. Е Хуа крепко спит. Я внезапно проснулась и больше не могу заснуть. Я нежно ласкаю шрам на его груди и вспоминаю одну историю.
Говорили, что 300 лет назад клан Морского Дракона из Южного Моря хотел отделиться и создать свое собственное королевство. Наньхай Шуйцзюнь не мог ввязаться в войну один, поэтому он попросил помощи у Небесных. Тянь Цзюнь приказал Е Хуа взять командование над армией и подавить мятеж. Но на удивление морские драконы оказались настолько сильны, что Е Хуа едва не погиб в Южном море. Я редко покидала Цинцю, поэтому знаю не так уж много об этой истории.
Пока я раздумываю об этом случае, Е Хуа просыпается и тихо спрашивает меня: «Ты не устала? Почему ты не спишь?»
Я никогда не могла сдержать своё любопытство. Погладив раздражающий шрам на его груди я, наконец, спросила его, что случилось в тот год. Его объятия становятся жестче.
- Результат той битвы не имел значения. Их раса была уничтожена, и я тоже не получил то, чего хотел. Мы оба проиграли.
Я дразню его: «Ты почти потерял свою жизнь в Наньхае. С тех пор, как ты вернулся из мёртвых, ты хотел особого отношения?»
Он беспечно отвечает: «Это потому, что я поддался им в последнюю минуту. Как они могли ранить меня с их-то скоростью?»
Гул раздаётся в моей голове.
- Поддался? Ты... ты... намеренно хотел умереть? Его руки все еще крепко держат меня.
- Я просто хотел обмануть Небесного Владыку.
- Ах, так ты притворился, что умер.
Тогда я удивленно спрашиваю: «Ты больше не хотел быть Наследным принцем Небес? Зачем притворяться, что умираешь?»
Он ничего не говорит. Когда я думаю, что он, наверное, заснул, его голос раздается снова: «На протяжении всей моей жизни я никогда никому не завидовал... но должен сказать, что я очень завидую своему второму дяде Сан Цзи.»
Он продолжает: «Сан Цзи попросил и получил, что хотел. Несмотря на то, что вначале были препятствия, результат все равно оказался положительным. Тянь Цзюнь благоволил ему в тот момент, но всё равно не хотел короновать его. Без этого титула, который связал бы его, он смог свободно уйти». Я касаюсь его руки и спрашиваю: «А что насчет тебя?»
Он делает паузу и отвечает: «Я? Когда я родился, на крыше танцевали 72 радужных птицы. Три года на восточном небе ярко светились благоприятные облака. Говорили, что подобный феномен был честью, оказанной Мо Юаню, когда он родился. Я был коронован Наследным Принцем, как только появился на свет. Небесный Владыка сказал, мне было суждено стать Наследным Принцем, какого еще не видели Небеса. Им нужно было только подождать, пока мне не исполнится 50 000 лет, и провести церемонию коронации. И с юности я знал, что моей будущей женой будет Бай Цянь из Цинцю».
Он притягивает меня ближе и говорит: «Если бы я влюбился в другую женщину, а не в Бай Цянь из Цинцю, единственным выходом было бы обмануть всех и инсценировать собственную смерть».
Этот бессмысленный разговор клонит меня ко сну. - К счастью для тебя та, кого ты любишь, это я, Бай Цянь из Цинцю.
Когда я уже почти заснула, он вдруг спрашивает: «Если кто-то заберет твои глаза, и ты больше ничего не увидишь, Цянь Цянь, сможешь ли ты простить его?»
Его слова не имеют смысла. Я зеваю и небрежно даю ответ: «В этом мире нет никого, кто осмелился бы отнять мои глаза».
Он долго хранит молчание. Е Хуа всё никак не может оставить эту тему, и пока меня не сморил сон, снова спрашивает меня: «Что, если этот человек - я?» Я протягиваю руку, чтобы коснуться своих глаз, которые все еще покорно остаются на моем лице. Я не знаю, что с ним такое сегодня. Я сжимаю его руку, зеваю и, не раздумывая, отвечаю: «С этого момента нашим отношениям придёт конец».
Его тело дрожит рядом со мной. Спустя долгое время он крепко обнимает меня и говорит: «Будь хорошей девочкой и ложись спать».
Той ночью мне приснился сон. Во сне я стою под персиковым деревом. Надо мной цветут цветы, совсем не похожие на те, что можно увидеть в саду Чжэ Яня. Среди разноцветных персиковых цветов стоит соломенная хижина. Изредка вдалеке раздается щебетание птиц. Я пробегаю несколько шагов, чтобы раздвинуть траву. Женщина в белом наряде стоит рядом с мужчиной в черном, который расчесывает волосы перед бронзовым зеркалом. Они стоят спиной ко мне. В бронзовом зеркале можно разглядеть нечеткое отражение двух фигур.
Сидящий человек говорит: «В нашем новом доме будем только мы вдвоем, там не будет покрытых зеленью гор и голубого ручья. Сможешь ли ты там жить?»
Женщина отвечает: